Текст книги "Никаких мужчин!"

Спустя пару часов ей надоело лежать в постели с книгой. Она приняла душ, накинула платье. И тут снова зазвонил телефон.

– Алло? – почти не дыша, произнесла Эйвери.

– Где ты была? – спросил Джонас.

– В ванной. Устала от чтения.

– Наскучила собственная компания?

– Это уж точно. Семейная вечеринка закончилась? Ты где?

– Прямо у твоей двери.

Эйвери помчалась вниз. Проклиная сигнализацию за медлительность, она нажала необходимые кнопки и отперла дверь, едва справившись с задвижкой от желания побыстрее оказаться в объятиях Джонаса.

Он поднял ее на руки и внес внутрь.

– Счастливого Рождества!

Эйвери улыбнулась:

– Теперь оно действительно счастливое! Что ты здесь делаешь?

– Эта история с молодым Моррелом меня встревожила. – Джонас нежно поцеловал Эйвери. – Я сбежал от родственников и помчался к тебе, не дожидаясь утра.

– Спасибо. – Эйвери взяла его за руку. – Ты голоден?

– Я сегодня слишком много съел. Но виски не повредит.

– Огонь в камине, наверное, погас…

– Я пойду и посмотрю, пока ты принесешь чего-нибудь выпить, – сказал Джонас и внезапно притянул ее к себе. – У меня целых четыре выходных. А у тебя?

– То же самое, – радостно ответила она. – Мы закрыты до пятницы.

В половине одиннадцатого вечера у Эйвери наконец-то начался праздник. Прижавшись к обнимавшему ее Джонасу, она решила, что это великолепное завершение не самого лучшего в ее жизни дня.

– А что ты делала в прошлом году? – лениво спросил Джонас.

– Я провела время с Фрэнсис и ее родителями.

Но сегодня она отмечает Рождество с Филипом и его семьей. Думаю, ей понравится.

– Ты потрудилась, чтобы этот роман завязался, напомнил ей Джонас.

– Зато получила награду, так как встретила тебя, с удовлетворением произнесла Эйвери. – Пойду принесу тебе еще выпить. Ты заслужил.

– Спасибо, дорогая. Мне нравится, что у меня появилась красивая служанка.

– Не вздумай привыкать к этому. Сегодня особый случай, – предупредила она, снова устраиваясь рядом с ним. – Совершенно особый. Почему ты не позвонил и не сообщил, что приедешь?

– Ты же знаешь мое пристрастие делать сюрпризы. Я подумывал о том, чтобы забраться в окно твоей спальни, – добавил Джонас, зевнув.

– Это перепугало бы меня до смерти!

– Именно эта мысль меня и удержала. – Джонас поцеловал ее волосы, а потом и шею. – Твой теплый прием стоит того, чтобы нестись в темноте по шоссе.

– Ты уже знаешь, как я провела день, так что рассказывай про свой.

Джонас повиновался и выложил множество забавных подробностей, касавшихся его пожилых родственников, которые клялись, что он стал еще выше с их последней встречи. Однако вскоре зевки прервали его повествование, Эйвери поднялась.

– Время ложиться спать. Иначе мне придется нести тебя в кровать.

– Но, хоть ты и решительная, сильная леди, вряд ли тебе это удастся.

Он заключил ее в объятия и поцеловал с такой нежностью, что у Эйвери комок подкатил к горлу.

– С Рождеством, Эйвери.

– С Рождеством, Джонас. – Она слегка подтолкнула его. – Поднимайся наверх. Я буду через минуту.

Когда Эйвери вошла в спальню, Джонас, полураздетый, лежал на новой кровати и спал. Она нежно улыбнулась, укрыв его одеялом, затем выключила свет и улеглась рядом с ним. Он пробормотал что-то во сне и пододвинулся поближе, а Эйвери свернулась в клубочек в теплой темноте, необычайно счастливая. Просто лежать под боком у Джонаса – лучший подарок к Рождеству, который она когда-либо получала.

На следующее утро Джонас разбудил Эйвери поцелуем. Дело кончилось тем, что позавтракали они очень поздно.

– Я прошу прощения за вчерашнюю ночь, – произнес он позже, когда они укладывали вещи в машину. – Моей идеей было удивить прекрасную леди, а затем унести ее в постель для куда более интересного занятия, чем сон.

Эйвери усмехнулась, заправляя упрямый локон под красную вязаную кепку, низко надвинутую на лоб.

– Не нужно извиняться. Я была счастлива. И ночью, и утром. – Она вздрогнула. – Одна я бы не спала так хорошо. Все мои соседи разъехались. А тут еще и Дэнни…

– Я приехал бы раньше, если бы знал, – решительно сказал Джонас. – Позволь мне проучить этого юнца.

– Ни в коем случае. Я здесь живу. Ты – нет. – Эйвери ласково улыбнулась ему. – Давай забудем про Дэнни и сосредоточимся друг на друге.

Следующие четыре дня стали самыми счастливыми в ее жизни. Джонас был страстным и требовательным любовником, но при этом и лучшим другом. Он засыпал Эйвери рождественскими подарками. Среди недорогих и забавных вещиц она обнаружила серьги с крупными настоящими жемчужинами, которые прекрасно подходили к ее ожерелью. А самый большой подарок представлял собой видеодвойку для спальни.

– Это на тот случай, если снова захочешь забаррикадироваться, – объяснил Джонас.

– Очень надеюсь, что Дэнни впредь не выкинет ничего подобного, – заметила Эйвери, надевая серьги.

– Если он это сделает, я призову его к порядку, несмотря ни на что, – заверил он и забыл о юном Морреле, открыв коробку, в которой лежала дюжина льняных перчаток.

– Возможно, ты ими не пользуешься, – сказала Эйвери, скорчив рожицу, – но эти я пометила.

– Джонас пригляделся повнимательнее и увидел, что на каждой перчатке вышиты его инициалы.

– И ты нашла время для такой работы? – потрясенно спросил он.

– Считай мой подарок трудом любви, – с улыбкой ответила она. – Открой и вот это.

Джонас бережно снял обертку с акварели девятнадцатого века и бросил на женщину взгляд, который заставил ее покраснеть.

– Говорю как ценитель, Эйвери, это эксклюзив.

– Вид на развалины замка, примерно 1840 год.

Здесь, в твоем греческом интерьере, она смотреться не будет, но, возможно, пригодится в офисе.

– Я повешу ее в своей спальне в Чисвике. Спасибо, дорогая. Приезжай в следующий раз в Лондон и помоги мне выбрать правильное место. Пора тебе увидеть мой дом.

– Мне бы этого страшно хотелось, но в ближайшее время я не смогу. Хелен и Луиза берут отпуск на школьные каникулы, и мы с Фрэнсис останемся вдвоем. – Эйвери ослепительно улыбнулась. – Но давай наслаждаться настоящим.

После чудесно проведенных выходных Эйвери ужасно не хотелось уезжать вечером в четверг. Но Джонас был непреклонен. Он хотел проверить отопление и систему безопасности на Грэшем-роуд, прежде чем вернуться в Лондон.

– Я должен быть уверен, что ты в полной безопасности. Только не забывай в будущем держать подальше от своей двери неуправляемых подростков, велел он.

– Да, сэр, – ответила Эйвери, поклонившись. Она бросила долгий прощальный взгляд на дом, садясь в машину. – Здесь прекрасно. Я обожаю это место.

Когда они вернулись на Грэшем-роуд, дом показался обоим холодным. Эйвери поспешила включить отопление, а Джонас разжег камин в кабинете.

Там они и поужинали. После еды Джонас прижал Эйвери к себе.

– Теперь, когда мы удобно устроились, я хочу произнести небольшую речь.

Эйвери замерла.

– О чем?

– В новом году отец намеревается официально передать управление компанией в мои руки. Он сообщил мне эту радостную новость под Рождество.

– Ты доволен такой перспективой? – осторожно спросила она.

– Скорее я с ней просто смирился.

– Это означает, что в твоей жизни произойдут значительные перемены?

– Не совсем. У меня будет другой офис, больше ответственности и куда больше дел, но в целом я буду заниматься приблизительно тем же, что и раньше. Единственной переменой станет отсутствие руководства и советов отца. Конечно, он не откажет мне в помощи, но я постараюсь обойтись без этого.

– Почему?

– Если я становлюсь лидером, Эйвери, то, черт возьми, должен соответствующим образом себя вести, то есть не бегать за советом к папочке каждый раз, когда наступает кризис. С завтрашнего дня я работаю без страховки. Я не говорил об этом раньше, потому что не хотел портить наше первое совместное Рождество.

Эйвери провела пальцем по изгибам его губ.

– У тебя не останется времени, чтобы приезжать ко мне.

Джонас нежно прикусил ее палец и посадил Эйвери себе на колени.

– Что и заставляет меня перейти ко второй части моей речи. – Он улыбнулся, почувствовав, как она напряглась. – Не волнуйся. Мы можем решить проблему очень просто – поженившись. Я люблю тебя, Эйвери Кроуфорд. Ты выйдешь за меня замуж?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Эйвери растерянно смотрела на него и молчала. Джонас посадил ее обратно на диван.

– Не совсем тот ответ, которого я ждал, – с трудом произнес он. – Очевидно, я вогнал тебя в шок.

Эйвери, если бы я не был на сто процентов уверен в том, что ты меня любишь, то не сказал бы ни слова.

– Я знаю, – расстроенно ответила она и судорожно вздохнула. – Я люблю тебя, Джонас. Так сильно, что не могу выйти за тебя замуж.

– Почему, черт возьми? У тебя есть муж, о котором ты забыла мне рассказать?

– Конечно же, нет.

– Тогда в чем дело? – Его рот искривился. – Неужели какая-то наследственная болезнь, которую ты боишься передать следующему поколению?

– Это не тема для шуток! – с яростью воскликнула она.

– Мне не до смеха! – Он впился в нее взглядом. Сделав предложение впервые в жизни, я имею право знать, почему ты не можешь – или не хочешь сказать «да».

– Конечно же, имеешь. Это моя вина. Мне не следовало допускать, чтобы все зашло так далеко. Ты хочешь завести детей. Я же не смогу подарить тебе ни одного.

– Ты прекратишь наконец говорить как героиня готического романа и все объяснишь? – грубо сказал он и схватил ее за руку.

Эйвери опустила глаза.

– Несколько лет назад мне потребовалась срочная операция, которая положила конец моим надеждам создать семью. Если помнишь, – устало продолжила она, – я не хотела, чтобы ты видел мой шрам.

Не от уродства, а из-за того, что он обозначает. Я люблю тебя до боли, Джонас. Но было бы несправедливо выйти за тебя замуж.

– Жаль, что я вообще упомянул о детях.

– Посмотри правде в глаза, Джонас: наступит время, когда ты их захочешь. А твоя мама мечтает о внуках уже сейчас. Ты сам мне рассказывал, – напомнила Эйвери.

– Моя мать не имеет к этому никакого отношения, – Джонас схватил ее за плечи. – Ты действительно отказываешься выйти за меня только по этой причине?

– Это не причуда, пойми! – горестно ответила Эйвери. – Я сейчас изо всех сил пытаюсь поступить правильно. Думаешь, мне легко?!

Его взгляд смягчился, и руки ослабили хватку.

– Конечно, я так не думаю. – Он отодвинулся в угол дивана и сел, вытянув ноги и глядя на умирающее в камине пламя. – Но должны же быть какие-то другие способы? Искусственное оплодотворение или даже усыновление…

– Искусственное оплодотворение для меня исключено. И даже если бы ты был согласен на усыновление, я не выйду за тебя замуж, Джонас, зная, что в один прекрасный день ты об этом пожалеешь. Я останусь твоей любовницей, пока буду тебе нужна, но…

– Ты нужна мне на законном основании, в качестве жены!

– Люди сейчас не так уж часто женятся, – заметила она.

– Знаю. Сам был таким, пока не познакомился с тобой. Но теперь, когда я тебя встретил, Эйвери Кроуфорд, меня не устроят случайные выходные, проведенные вместе!

– Это все, что у нас остается.

Джонас некоторое время молчал, затем повернулся к Эйвери с таким видом, что ей стало не по себе.

– Все в порядке. Если брак невозможен, альтернатива проста. Мы будем просто жить вместе, как все те люди, о которых ты только что упомянула. Ты переедешь ко мне в Лондон.

Эйвери нахмурилась:

– Хочешь сказать, я должна отказаться от своего дела и дома? А что потом? Сидеть и ждать тебя?

– Разумеется, нет! Ты можешь сдавать дом в аренду. Возможно, Фрэнсис возьмет на себя управление ателье. Ты же всегда найдешь работу в Лондоне.

– О, понятно. – Ее глаза угрожающе сверкнули. Ты все уже просчитал за меня.

– Очевидно, это тебе не по вкусу, – бросил Джонас. – Мне нужна жена. Ну, или, если отбросить такую возможность, постоянный партнер. Однако ты хочешь быть всего лишь временной любовницей.

Итак, шах и мат. – Какое-то время он молчал, а затем бросил на нее изучающий взгляд. – Что, эта проблема и была той причиной, по которой ты долго не подпускала к себе мужчин?

– Нет, конечно. После того как я сюда вернулась, у меня напрочь пропал интерес к мужчинам – до тех пор, пока я не напросилась за твой столик тем вечером в «Ангеле».

– И в первый раз я жалею об этом. – Джонас устало потер глаза. – Не могу поверить, что мы ведем этот разговор.

– Я не ожидала подобного.

– Почему?

– Я не сомневалась, что мы рано или поздно расстанемся. – Эйвери пожала плечами. – Наша связь была слишком пылкой, чтобы не остыть, как поется в песне.

Его глаза холодно блеснули.

– И это в то время, когда я был уверен, что нашел любовь всей своей жизни! А для тебя это была всего лишь любовная интрижка, которую ты в любой день могла прекратить. Как и все предыдущие, – жестоко добавил он.

– Ты так говоришь, будто их было по меньшей мере сто! Всего две! – Она вскочила. – Джонас, я больше так не могу! Пора спать. Ты как-то собирался лечь в комнате для гостей, так что ловлю тебя на слове.

Джонас покачал головой, поднимаясь на ноги:

– Нет смысла продлевать агонию. Я уеду прямо сейчас.

– Как хочешь. – С высоко поднятой головой Эйвери вышла в коридор. Боль в груди свидетельствовала о том, что ее сердце разбито. – Тогда прощай.

Спасибо за подарки.

Джонас сардонически улыбнулся:

– И тебе спасибо. Это было действительно незабываемое Рождество.

– Весьма, – мрачно согласилась она и открыла дверь. – Поезжай осторожно.

– Эйвери, ради бога! – Он смотрел ей в глаза. Тебе больше нечего сказать?! Неужели все, что было между нами, должно закончиться вот так?

– Разумеется, не должно. Это твой выбор.

– А ты сделала свой.

Она молча кивнула, не в силах произнести ни слова, чтобы не разразиться рыданиями.

Джонас задержался на крыльце, когда она собиралась закрыть дверь.

– Чуть не забыл. С Новым годом.

Эйвери была безмерно рада, что встретиться ей придется только с Фрэнсис, когда на следующее утро она открыла ателье. Никакая косметика не могла скрыть следы бессонной ночи, проведенной в слезах.

– О, дорогая, что случилось? – воскликнула подруга.

– Джонас и я вчера ночью расстались, – призналась Эйвери. – Я как следует выплакалась, чтобы выбросить его из своей жизни, и… и… – И, к ее ужасу, слезы полились снова.

Фрэнсис проворно повесила на двери табличку «Закрыто» и завела Эйвери в маленькую рабочую комнату. Вручила ей чашку кофе и села рядом.

– Если хочешь, я расскажу тебе про свое Рождество и ни словом не упомяну твое. Или же ты можешь выложить мне, что случилось и почему, а я никому ничего не скажу.

Какое-то время Эйвери молча прихлебывала кофе, а затем повернулась к подруге с выражением отчаяния на лице и повела рассказ, начиная с экстренной операции и заканчивая предложением Джонаса.

– Когда я отказалась выйти за него замуж, он попросил меня бросить бизнес и дом и переехать к нему в Лондон.

– А это тебе тоже не понравилось?

– Вообще-то понравилось, – судорожно вздохнула Эйвери. – Но я не могу пойти на такой риск! Куда мне возвращаться, когда наша связь закончится?

А то, что это произойдет, я знаю по предыдущему опыту.

– О, Эйвери, мне так жаль, – сказала Фрэнсис, похлопывая ее по руке.

– Не сочувствуй слишком сильно, не то я опять разревусь. Ну вот, я вернулась к счастливому одиночеству. – Она героически улыбнулась. – Но хватит обо мне, Фрэнсис. Как прошли праздники у тебя?

– Даже не знаю, как тебе об этом рассказать, – с сочувствием начала ее подруга. – Но ты должна узнать об этом первая. Я тоже получила предложение и приняла его.

Эйвери обняла ее.

– Какая замечательная новость! Я так за тебя рада! Теперь не жалеешь, что я силком потащила тебя на первое свидание с Филипом?

– Конечно, нет. Но это также привело тебя к знакомству с Джонасом. Прости.

Эйвери решительно помотала головой.

– Сейчас это кажется концом света, но я бы отказалась изменить что-либо. Время, проведенное с Джонасом, было чудесным.

Чувствуя себя бесконечно уставшей, Эйвери по возвращении домой первым делом проверила автоответчик. Но единственное сообщение поступило от охранной фирмы, которая просила ее позвонить и договориться о встрече. Недоумевая, она порылась в сумочке, ища мобильник. Его там не оказалось.

Должно быть, остался в магазине. Слава старым добрым городским телефонам!

Эйвери позвонила в фирму и узнала, что с ними связался представитель компании «Мерком», просивший их установить домофон в ее доме. Эйвери назначила встречу на следующую неделю, но предупредила, чтобы счет прислали не «Мерком», а лично ей.

– Фрэнсис, ты не видела мой телефон? – спросила на следующее утро Эйвери.

– Нет, милая. Может, ты забыла его дома?

– Нет, его нет ни там, ни в машине.

– Тогда давай поищем, – поспешно произнесла Фрэнсис.

Через некоторое время Эйвери покачала головой.

– Ни следа. Черт. Я бы охотно обошлась без лишних расходов.

Фрэнсис бросила на подругу быстрый взгляд, приступая к работе над платьем, которое она подгоняла.

– Ты не оставила его в доме Джонаса?

– Возможно.

– А ключ по-прежнему у тебя?

– Спасибо, что напомнила – придется вернуть его Мерсеру.

– Прежде чем ты это сделаешь, съезди туда и поищи мобильник, – сказала практичная Фрэнсис.

Благодаря срочному заказу – укоротить платье к новогодней вечеринке, которая должна была состояться в тот самый вечер, – они работали без передышки. Эйвери закрыла ателье позже обычного, размышляя, чем она будет заниматься два свободных дня.

– Не могу представить, что ты сегодня останешься одна, – произнесла Фрэнсис, когда они шли к стоянке машин.

– Со мной все будет в порядке, так что не позволяй этой мысли портить твой вечер с Филипом, улыбнулась Эйвери. – Я прикупила несколько классических фильмов, когда забегала сегодня в супермаркет.

– Я позвоню тебе в полночь – пожелать счастливого Нового года. Нет! – быстро поправилась Фрэнсис, бросив взгляд на лицо Эйвери. – Лучше сделаю это сейчас. – Она обняла подругу и побежала к своей машине.

Долгий, одинокий вечер перешел в утомительную ночь, и утром Эйвери проснулась в отвратительном настроении. День был чудесный, и сидеть дома не хотелось. Лучше последовать совету Фрэнсис и отправиться за мобильником. К тому же она сможет оставить там ключ с запиской, объясняющей причину ее приезда.

Эйвери ехала быстро. Свернув к дому, она почувствовала острое разочарование, поскольку в глубине души надеялась, что Джонас будет здесь. Но машины перед домом не оказалось.

Войдя в дом, Эйвери задумалась, решив, что поиски телефона в отсутствие хозяина походят на противозаконное деяние.

Внезапно она замерла. Отопление включено!

Джонас, наверное, где-то недалеко. Ей была ненавистна мысль о том, что ее могут здесь застать, но она уже вошла, так что оставалось только поискать телефон.

Эйвери постаралась вспомнить, где видела его в последний раз. Она сперва посмотрела на кухне, затем прошла в гостиную, все время прислушиваясь: не раздастся ли звук работающего двигателя? Затем, в страхе оттого, что в любой момент может появиться Джонас, она взлетела вверх по винтовой лестнице. Не преуспев и на втором этаже, Эйвери сдалась, спустилась вниз и написала на листке бумаги:

«Я потеряла телефон и подумала, что забыла его здесь, однако не нашла. Оставляю ключ. Прости за вторжение. Эйвери».

Она перечитала краткое послание, подумывая над тем, как бы сделать его хоть чуточку теплее, но в итоге ничего не добавила. Выйдя из дома, она завернула ключ в записку и подсунула его под дверь, а затем ушла, чувствуя себя более несчастной, чем когда-либо. Телефон был великолепным предлогом ей очень хотелось увидеть Джонаса.

Эйвери уже почти добралась до машины, когда услышала выстрел и собачий лай. Она развернулась, и ее сердце бешено забилось при виде Джонаса, бежавшего к ней с двумя собаками.

– Эйвери, подожди!

У нее не было выбора. При виде этого человека ее ноги словно приросли к земле.

– Привет, – криво улыбнулась она.

Джонас остановился рядом с ней, раскрасневшийся и растрепанный, в толстом свитере и стеганой куртке, с такими же кругами под глазами, как и у нее, отметила Эйвери. Он приказал неугомонным псам сесть.

– Я оставил у тебя на автоответчике сообщение и пожелание счастливого Нового года, – сказал он, тяжело дыша.

– Ты это уже сделал, когда уходил на прошлой неделе, – напомнила Эйвери.

– Подожди несколько минут. Пожалуйста.

Эйвери нерешительно посмотрела на него.

– Ладно, – наконец согласилась она. – Хорошие собачки.

– Познакомься с Кастором и Поллуксом – Касом и Полом для друзей.

Эйвери погладила собак, которые немедленно перешли к процедуре обнюхивания и облизывания.

– Перед домом не было машины, поэтому я решилась зайти, чтобы поискать мой сотовый, – неловко сказала Эйвери.

– Я сегодня утром нашел его за тостером, – сообщил Джонас. – Потому и позвонил, чтобы попросить разрешения заехать и отдать мобильник.

Раньше он просто приехал бы без предупреждения – сделал бы ей один из тех сюрпризов, которые так любил, с грустью подумала она.

– Эйвери, приготовь чай или кофе, пока я отведу псов домой и заберу машину.

– Но тебе придется дать мне свой ключ. Я засунула тот, что был у меня, под дверь вместе с запиской.

Его лицо потемнело.

– Ясно. – Он порылся в кармане и протянул ей ключ. – Я не задержусь.

Показалось, что прошло очень много времени, прежде чем она услышала знакомый звук двигателя.

Хлопнула входная дверь, а затем ненадолго воцарилась тишина, пока Джонас снимал ботинки.

– Я боялся, что ты меня не дождешься, – сказал он.

Джонас бросил взгляд на стол, взял записку, прочел ее и насмешливо посмотрел на Эйвери.

– Очень напряженно. Ты приготовила чай?

– Нет.

– А сейчас хочешь?

– Да. Если можно.

– Тогда проходи на кухню.

Он вскипятил чайник и сел напротив Эйвери с двумя дымящимися кружками.

– Я собирался рассказать тебе историю про моего землевладельца.

Эйвери слабо улыбнулась.

– Звучит интригующе.

Джонас отхлебнул чай.

– Это скорее горьковатая сказка. Главные герои мои лучшие друзья. Чарли и я познакомились в тот день, когда пошли вместе в школу. Я был высок для своего возраста, а Чарли был маленьким, так что его сперва били. Но скоро я положил этому конец.

– Да, трудно представить, чтобы кто-то тебя бил.

– Виноваты размеры, – произнес Джонас, пожимая плечами, и продолжил:

– Через несколько лет Тремейн лежал в лазарете, когда состоялись первые танцульки в местной школе для девочек. Он жутко завидовал, поскольку его друг Джонас вернулся с многочисленными историями о пышненьких малышках – если конкретно, то о Генриетте Фарра.

Бедный Джонас сходил с ума по крошке. Однако мисс Фарра удостоила своим благосклонным вниманием Чарли. Ни мой рост, ни удаль не могли сравниться с тем, что она увидела в нем.

– Ну и? – произнесла Эйвери, зачарованная рассказом.

– Они поженились. Я был шафером. – Джонас вытащил из заднего кармана бумажник и вынул из него фотографию удивительно красивой девушки в свадебном платье, улыбавшейся невысокому, стройному мужчине со смеющимися глазами.

– Господи помилуй, – сказала потрясенная Эйвери. – Она захватывающе красива!

– Сейчас даже больше, чем прежде. – Джонас с нежностью посмотрел на фото. – В школе Чарли переболел свинкой, с осложнениями… Он не может стать папой маленьких Тремейнов, которые могли бы унаследовать имение.

– А, понятно, – Эйвери с вызовом посмотрела на него. – У твоей сказки есть мораль?

Джонас кивнул.

– Для Чарли и Хетти самое важное – что они есть друг у друга.

– Они узнали о проблеме Чарли до свадьбы?

– Для них это не имело значения.

– Достойно восхищения. Но если твоя история должна была послужить мне уроком, то затея провалилась. Я все равно не выйду за тебя замуж.

– А я тебя и не прошу.

Краска залила ее лицо, и Джонас с раскаянием пояснил:

– Я принимаю твои условия. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни, Эйвери. Все очень просто.

Бешено бьющийся пульс не давал румянцу пропасть, когда Эйвери заглянула в лицо Джонаса.

– Ты хочешь стать моим воскресным любовником?

– Ну, если вспомнить альтернативу, то ты не оставляешь мне выбора, – покорно согласился он. – Только теперь у нас будет не так много времени. Тебе придется приезжать в Лондон.

Эйвери долгое время молчала.

– Хорошо. Мы попробуем и посмотрим, как все получится. Но сейчас я хочу сказать кое-что, и это тебе не понравится.

– Тебе нужно уезжать? – требовательно спросил он, но Эйвери нетерпеливо помотала головой.

– Нет. Но я думаю, что какое-то время наши отношения должны быть… ну, более сдержанными.

Джонас поднял бровь.

– Пойдем в комнату. Там мы сможем удобно сесть и разобраться в твоих правилах.

– Это не правила, – запротестовала Эйвери. – Я просто хочу кое-что объяснить.

Она устроилась на диване, но вместо того, чтобы присесть рядом, Джонас предпочел место напротив.

– Расстреливай, – коротко сказал он.

Эйвери сделала глубокий вдох.

– Пока я тебя не встретила, я верила, что операция навсегда убила и мое желание, – откровенно начала она. – Но понадобился всего один твой поцелуй, чтобы оно воскресло. Я знаю, что эта сторона отношений очень важна…

– Но с этой минуты ты думаешь, что мне не следует тащить тебя в постель прямо с порога, – вставил Джонас.

– Будь серьезным!

– Я чертовски серьезен. В будущем, даже если разлука будет долгой, обещаю так не поступать. Но я все же нормальный парень, Эйвери, и я этого захочу.

Жалея, что она вообще подняла эту тему, Эйвери встала.

– Мне лучше уехать.

– Почему? – спросил Джонас, вскакивая на ноги. Тебя кто-то ждет?

– Нет, – неохотно призналась она.

– Тогда останься. Пожалуйста. Давай возьмем от жизни все, что она нам преподносит. Просто проведем время вместе – разгадаем кроссворд, сходим погулять, послушаем музыку…

Она спокойно посмотрела на Джонаса.

– Ты имеешь в виду – остаться на ночь?

– Да.

– Я не привезла никакой одежды.

– Возьми мою. – Его глаза, полные надежды, удерживали ее с такой убедительностью, что Эйвери не смогла бы сопротивляться, даже если бы хотела.

Она медленно кивнула.

– Хорошо. А у тебя есть еда?