Текст книги "Никаких мужчин!"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Возникшая было проблема с едой была решена очень просто – поздним обедом в радостной, дружеской атмосфере одного из деревенских пабов.

Джонасу, хорошо известному в округе, было предложено поиграть в дартс, и Эйвери бешено зааплодировала, когда он эффектным броском попал прямо в яблочко.

– Мне очень понравилось, – сказала она, когда они вышли на морозный воздух. – Я и не знала, что ты так хорошо обращаешься с метательным оружием.

Джонас усмехнулся:

– В следующий раз нужно будет втянуть в игру тебя. Ты веселилась на какой-нибудь вечеринке вчера ночью?

– Нет. А ты?

Он покачал головой.

– Я был здесь. Один.

– А я представляла тебя в Лондоне в тесном кругу друзей, – небрежно бросила Эйвери.

– Я мог бы там быть. – Он пристально посмотрел на нее. – Но настроения не было.

– Я вообще не люблю новогодние вечеринки, – призналась она. – По мне, есть что-то грустное в том, что уходит старый год.

Эйвери была очень задумчива, возвращаясь в дом Джонаса. Она попыталась отогнать тоскливые размышления, с любопытством наблюдая, как он вынимает из машины коробку.

– Что там?

– Я так торопился вернуться сюда, после того как отвез собак, что забыл о пироге, который дала мне миссис Холмс, – сообщил Джонас.

– Кто такая миссис Холмс?

– Экономка Чарли. Я знаю ее с тринадцати лет, поскольку приезжал сюда на каникулы.

Извлеченный из коробки пирог издавал такой дивный аромат, что просто слюнки текли.

– Какой чудесный запах! – воскликнула Эйвери. Ну, в таком случае проблем с ужином не будет.

– Сперва чай, – предупредил Джонас.

Два кусочка пирога и чай уже исчезли в их желудках, когда дело дошло до разговора.

– Что ты делала вчера ночью? – спросил Джонас, присаживаясь рядом с ней.

– Смотрела старые фильмы до тех пор, пока не начался новогодний фейерверк. Тогда я выпила бокал вина, помянула маму. Даже живя в Лондоне, я старалась провести праздники с ней.

– В этом году мы должны были встретить Новый год вместе, – сказал Джонас с неожиданной горечью.

– Если помнишь, ты ушел.

– Не без причины. – Он посмотрел на пламя. Твой отказ был сокрушительным ударом.

– Я отвергла твое предложение, Джонас, а не тебя, – призналась Эйвери. – Но ты привык иметь дело с людьми, которые беспрекословно выполняют все твои приказы.

Он повернулся и посмотрел на нее:

– Я не об этом. Тебе, наверное, трудно было бы покинуть родной город.

– В каком-то смысле ты прав. И если бы я продала дом и отказалась от бизнеса, то мне некуда было бы вернуться в будущем, когда…

– Когда я найду ту, что сможет родить мне этих мифических детей, – закончил за нее Джонас.

– Когда мы больше не сможем быть вместе, уточнила Эйвери.

– Этого не произойдет! – Джонас схватил ее за плечи. – Меня зовут Мерсер, а не Моррел. Я не знаю, как этот ублюдок смог уничтожить твою веру в людей, но пора оставить это в прошлом и научиться доверять хотя бы мне. Мы останемся вместе, женатые или нет. Я люблю тебя, Эйвери, и ничто не в силах это изменить. Клянусь!

– Но что произойдет, когда ты возьмешь на себя управление компанией?

– Проблем не возникнет. У меня есть пара молоденьких кузенов, которые готовы перехватить инициативу в любой момент. – Джонас отпустил Эйвери и поправил ее свитер, но в его глазах мелькнуло сожаление, когда он увидел следы, оставшиеся на ее коже. – Прости, дорогая.

Он прикоснулся губами к синякам и посмотрел на нее.

– Во имя той сдержанности, о которой ты просила, я еще не целовал тебя.

Она подняла лицо, как бы приглашая, и Джонас заключил женщину в объятия. Но вместо того, чтобы со страстью прижаться к ее губам, он потерся о ее щеку.

– С Новым годом, Эйвери. Теперь я говорю серьезно.

– С Новым годом, Джонас. – Она откинула голову и улыбнулась. – И теперь я тебе верю.

Он наконец поцеловал ее с нежностью, которая унесла весь гнев прошедших дней.

– Есть предложение. В будущем после всех споров, драк и расхождений во мнениях обязательно должно происходить примирение.

– И все-таки ушел ты.

– Ты когда-нибудь это забудешь?

– Скорее всего, нет. Я буду припоминать тебе, даже когда ты станешь седым и старым.

– Обещай, что останешься со мной, и можешь укорять меня сколько твоей душе угодно.

Эйвери протянула руку.

– В таком случае договорились!

Джонас торжественно пожал ее руку.

– Идет.

Этот день был совсем не похож на все предыдущие, которые они провели здесь. Джонас принял слишком близко к сердцу ее просьбу относительно сдержанности. Они разговаривали, читали газеты, слушали музыку, разгадывали кроссворд, и время от времени он дарил ей мимолетные поцелуи.

С одной стороны, Эйвери была этому рада, но, с другой, ощущала некоторое разочарование и в конце концов, желая ускорить события, попросила у него зубную щетку.

– Собираешься лечь спать? – спросил он, вскочив на ноги.

Она кивнула.

– Я в последнее время не высыпалась.

Зубной щетки не нашлось.

– Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей? спросила Эйвери.

Джонас грациозно поклонился.

– Сочту за честь. Вы даже можете воспользоваться ею первой. В конце концов, джентльмен я или нет? Что еще пожелает мадам?

Она щелкнула пальцами.

– Ваш банный халат, вашу футболку и какое-нибудь белье, пожалуйста.

– Будет исполнено. Какой мадам предпочитает цвет?

– На ваш вкус.

Джонас принес белую футболку, бирюзовые боксерские трусы и малиновый халат, который он вытащил из пакета.

– Рождественский подарок от мамы! – сообщил он.

– Шикарно! – Эйвери поцеловала его в щеку. Спасибо.

Джонас поймал ее за локти и, притянув к себе, одарил таким поцелуем, от которого у обоих перехватило дыхание.

– Давай быстрее, – проворчал он.

Эйвери быстро приняла душ и завернулась в халат. Зайдя в комнату, она увидела Джонаса, лежащего на кровати и смотрящего новости. Он повернулся и посмотрел так, что женщина замерла.

– Дама в малиновом, – хрипло произнес он. Этот халат выглядит на тебе куда лучше, чем на мне.

А как насчет других вещей? Ты в них не утонула?

– Я даже не примерила.

Джонас медленно поднялся на ноги.

– И какой душ ты мне рекомендуешь принять?

Холодный или горячий?

Эйвери улыбнулась:

– О, горячий. Очень горячий. И долго не задерживайся, – добавила она, желая убедиться, что он понял сигнал.

– Пять минут!

Когда Джонас вновь появился в дверях, на нем было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Эйвери уже лежала в постели, укрывшись одеялом до подбородка.

– Ты быстро! – сказала она, задыхаясь.

– А чего еще ты ожидала? – Он бросил полотенце на пол и скользнул под одеяло. – Надеюсь, именно этого? – сказал он, прильнув губами к ее губам, его руки скользнули по ее ягодицам и прижали Эйвери. – Мужчина не может долго скрывать свои естественные потребности.

– Так же, как и женщина, – заметила она.

– Господи, я так сильно хочу тебя! – Джонас страстно поцеловал ее. Он ласкал ее со столь мучительным сладострастием, что Эйвери не смогла удержаться от хриплого стона, который стоил Джонасу остатков контроля. Он скользнул между длинными ногами, которые сразу обхватили его. Единение было коротким, но настолько чудесным, что они долго лежали, не желая отдаляться друг от друга…

На следующее утро Джонас разбудил Эйвери с требованием, чтобы она осталась с ним до последней имеющейся в ее распоряжении минуты, и она сонно моргнула, кивнув в знак согласия.

– Хотел бы я, чтобы ты поехала со мной в Лондон.

– Я и поеду – через выходные, – напомнила она. Я приеду в субботу…

– И останешься на воскресенье?

Эйвери посмотрела в его горящие желанием глаза.

– Я думала вернуться воскресным вечером, но утро понедельника тоже подойдет.

– Это подарит нам еще одну ночь. Вставай. Я отвезу тебя на обед в особое местечко.

– Но у меня нет подходящей одежды, – запротестовала она.

– Тебе и не нужно выглядеть особенно, – сказал он голосом, который заставил ее покраснеть. – Честно говоря, ты мне больше всего нравишься такой, как сейчас.

Эйвери поцеловала его в ответ, и, поскольку она лежала обнаженная в его объятиях, Джонас воспринял поцелуй как разрешение на нечто большее, и начал заниматься с ней любовью – на сей раз медленно и нежно. Впоследствии, потрясенные силой тех чувств, которые они вызывали друг у друга, они долго ждали, когда замедлится биение их сердец.

– Я люблю тебя, Эйвери, – наконец прошептал Джонас.

– Я тоже люблю тебя, – откликнулась она взволнованно и уткнулась лицом в его плечо.

«Особым местечком» был маленький, скромный паб, где им указали на столик возле окна.

– Здесь очень мило, – сказала Эйвери, с одобрением оглядываясь вокруг.

– Впервые я пришел сюда с Чарли и Хетти. Паб весьма популярен, и нам повезло, что нашелся свободный столик. И ты поймешь, почему, когда попробуешь здешнюю еду!

– Я умираю от голода.

Принесли обед. Они наслаждались бараниной, тушенной в красном вине, и гарниром из великолепных овощей.

– Это было неподражаемо! – Джонас нахмурился, заметив странное выражение лица Эйвери. – Что случилось, дорогая?

– Не могу поверить! Только что вошел Пол Моррел.

– Хочешь немедленно уйти? – спокойно спросил он.

– Ты не будешь против? Давай выпьем кофе у камина.

Но путь к выходу вел мимо стола Моррела. Когда они проходили мимо, тот поднялся.

– Привет, Пол, – произнесла Эйвери, покорившись необходимости.

– Ну, привет, – ответил он. Несмотря на улыбку, его глаза оставались холодными. – Довольно странно встретить вас здесь. Я прочел об этом местечке только на прошлой неделе. Вы тоже?

Джонас покачал головой.

– Нет, я приезжал сюда с друзьями еще до того, как паб приобрел широкую известность.

– Поскольку Пол забыл меня представить, я это сделаю сама, – сказала женщина, сидящая за столом. Аннет Хьюз. Я работаю на отца Пола. Приятно познакомиться с вами, Эйвери.

– Мне тоже, Аннет, – спокойно ответила она. Это Джонас Мерсер – человек, которому мы обязаны нашим новым кинотеатром.

– Я читала в местной газете. Отличная работа, с одобрением произнесла Аннет. – И когда начнется строительство?

– Завтра, – сообщил ей Джонас и, оглянувшись, увидел, что к ним приближается официантка с большим подносом. – Мы стоим на дороге. Простите, нам пора ехать.

– В город? – спросил Пол.

– Не сегодня, – прохладно ответила Эйвери. Мы отмечаем Новый год в загородном доме Джонаса. – Она тепло улыбнулась Аннет и вышла из паба.

Мерсер следовал за ней.

– Это была настоящая словесная дуэль! – воскликнул он, перед тем как сесть в машину.

– А ты против?

– Нет, моя дорогая. Но вот Моррел просто чертовски против. Полагаю, он все еще безнадежно влюблен в тебя.

– Безнадежно – очень точное слово. – Эйвери откинулась на спинку сиденья. – Я говорила с ним только один раз с тех пор, как мы расстались, – спрашивала, кто новый владелец нашей земли. Это был тот самый день, когда я спустила на тебя собак, вместо того чтобы поужинать с тобой.

– Значит, это была его вина, – мрачно заметил Джонас.

– Если уж говорить начистоту, вина только моя.

Прости, дорогой.

И она погладила Джонаса по бедру, восхитившись про себя, когда его мускулы напряглись под ее рукой.

– Если ты сделаешь это еще раз, то за последствия я не отвечаю, – сквозь зубы предупредил он.

– Что ж, тогда я подожду, пока мы не вернемся домой.

– Ловлю тебя на слове!

Ближе к вечеру они прогулялись в деревню, чтобы купить молоко, хлеб и ежедневные газеты, и приготовили ужин.

– Хотела бы я превращать каждую нашу совместную минуту в кристалл и любоваться им когда мы с тобой расстанемся, – в какой-то момент произнесла Эйвери.

– Если бы ты переехала в Лондон, нам вообще не пришлось бы расставаться, – напомнил ей Джонас.

Эта перспектива начала овладевать мыслями Эйвери, когда она ненадолго оставалась одна, что случалось нечасто.

Той ночью они занимались любовью с ненасытной страстью, словно грядущая разлука усиливала их потребность друг в друге.

Они поднялись утром необычайно рано. Джонас, надевший деловой костюм, поинтересовался:

– Как я выгляжу?

– Впечатляюще; каждый дюйм говорит о том, что ты – страшный начальник, – заверила его Эйвери. Давай прощаться.

– Я буду ждать тебя на станции в следующую субботу. Постарайся не опоздать на поезд.

– Не опоздаю.

– Я позвоню тебе сегодня вечером, – пообещал он и поцеловал ее. Они еще немного постояли обнявшись, а затем Джонас поднял сумку с вещами и вышел из дома.

Он обернулся, увидел, что Эйвери смотрит в окно, и послал ей воздушный поцелуй. Она его вернула и наблюдала за машиной до тех пор, пока та не исчезла вдали.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда Фрэнсис через пару часов приехала в ателье, то, взглянув на Эйвери, издала вздох облегчения.

– Все в порядке.

Эйвери счастливо кивнула.

– Джонас был там. Он тоже встретил Новый год одиноким и несчастным. Он говорит, что я ему нужна, и в итоге я сдалась.

– Прекрасная новость! Когда Хелен и Луиза вернутся, мы не будем пудрить им мозги дурацкими витаминами и назовем истинную причину твоего сияющего вида.

– Почему бы и нет? С сегодняшнего дня об этом может узнать хоть весь город!

Фрэнсис хихикнула.

– После появления Джонаса на балу никто особенно не удивится. – Внезапно она подняла голову. Что там за шум?

Эйвери подошла к двери и выглянула наружу.

Мимо проходила Надин из цветочного магазина.

– Что происходит? – крикнула Эйвери.

Надин победно подняла большой палец.

– Прибыли бульдозеры «Мерком». Скоро у нас будет новый кинотеатр!

– Хотел бы я, чтобы у меня было достаточно времени и я мог сам проследить за ходом строительства, – сказал Джонас, когда она подняла эту тему в одном из их бесконечных телефонных разговоров по вечерам.

– Занят до предела? – с сочувствием спросила Эйвери.

– Чертовски верно. С каждым часом я начинаю все больше уважать отца, так как теперь понимаю, сколько всего он проворачивал за день. Но я постараюсь, чтобы никакие дела не испортили наш с тобой выходной, дорогая.

Когда Фрэнсис услышала, что Эйвери собирается ехать в Лондон вечером, она заявила, что присмотрит за магазином во второй половине дня, а подруга может отбыть пораньше. Дав себе клятву купить ей роскошный подарок на свадьбу, Эйвери с радостью приняла предложение. Теперь она преподнесет Джонасу сюрприз – для разнообразия. Но прежде чем наступит этот счастливый день, нужно пережить одинокий уикенд и следующую бесконечную неделю.

Воскресенье было просто чудесным и необычайно мягким для января, и Эйвери решила пересадить камелию, которую подарил Дэн Моррел. В рабочей рубашке, спортивных брюках и потертых ботинках она открыла сарай, но тут ей помешал неожиданный гость.

– Привет, Эйвери, – поздоровался Пол Моррел. Занята?

– Ты же видишь, – резко ответила женщина. Что тебе нужно?

– Просто поговорить. Можно мне войти? Но если уж не хочешь впускать меня в дом, так хотя бы пообщайся в саду.

Эйвери пожала плечами и подхватила лейку.

Пол последовал за ней и стоял, наблюдая за тем, как Эйвери извлекает камелию из горшка. Она осторожно пересадила растение, полила его, а затем добавила удобрения. И только потом соизволила наконец обратить внимание на Пола.

– Так почему ты здесь?

– У вас с Мерсером все серьезно? – внезапно спросил он.

Эйвери бросила на него холодный взгляд.

– Почему это тебя интересует?

– Ты чертовски хорошо знаешь, как я отношусь к тебе, Эйвери. Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадала.

Она издала едкий смешок.

– Забавно слышать это от тебя!

Его глаза сердито сверкнули.

– Я поспрашивал в округе. У Мерсера богатый список побед на любовном фронте.

– Для сверхсексуального мужчины его возраста это вполне нормально, не так ли?

– Ты влюбилась в него?

Эйвери бесстрашно ответила:

– Да, Пол, это так. Кроме того, я уважаю его, что является довольно большим достижением в моих отношениях с мужчинами, – язвительно добавила она.

Он вздрогнул.

– Господи, Эйвери, ты знаешь, куда нужно вгонять нож!

– Еще бы – у меня были отличные учителя! – сладенько ответила Эйвери. – А теперь мне нужно привести себя в порядок. О, кстати, не забудь сообщить своему братцу, что теперь он не более желанный гость в моем доме, чем ты.

Пол нахмурился.

– А что, у Дэнни есть привычка сюда приходить?

– Разумеется, нет. После садовых работ он был здесь только однажды. Забегал на Рождество, чтобы подарить мне эту камелию.

– А Дэнни просил о поцелуе за подарок?

– Он брал, а не просил!

Пол грязно выругался.

Эйвери пожала плечами:

– Это был всего лишь поцелуй.

Глаза Пола сверкнули от ярости. Но неожиданно он сменил тему:

– Я по-прежнему люблю тебя, Эйвери. Ты и в самом деле собираешься выйти замуж за Джонаса Мерсера?

– Да, – солгала она, желая положить этому конец раз и навсегда. Но Пол притянул ее к себе и прижался губами к ее рту. В следующий момент он оказался на траве, а над ним стоял его младший брат с крепко сжатыми кулаками.

– Оставь ее в покое! – крикнул парнишка.

Красный от гнева Пол вскочил на ноги и ударил Дэнни с такой силой, что оба не устояли на ногах и упали на землю, не прекращая драки.

– Может, перестанете?! тоже заводясь, воскликнула Эйвери. Она побежала к крану, наполнила водой первую попавшуюся посудину и вернулась к дерущимися. – Ну, ладно, вы сами напросились! – предупредила она и окатила их ледяным душем.

Парочка немедленно прекратила драку.

– Зачем ты, черт возьми, это сделала? – взвыл Пол, яростно отряхивая свой дорогой свитер.

– Я пришел спасти тебя! – упрекнул ее Дэнни.

– Довольно! – приказала Эйвери. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы немедленно ушли! И не вздумайте даже приближаться к моему дому – оба.

Дэн отреагировал на ее слова, как обиженный щенок, но Пол одарил женщину взглядом, полным такой угрозы, что у нее волосы на голове зашевелились. Наконец он развернулся и ушел вместе с братом.

Эйвери решила забыть неприятный инцидент и никому не рассказывать о нем – особенно Джонасу.

И отправилась в Лондон в самом радужном настроении.

Такси остановилось напротив великолепного трехэтажного дома в Чисвике. В лихорадочном возбуждении она поспешила к покрашенной в белый цвет двери и нажала на кнопку звонка.

– Сюрприз, сюрприз! – весело воскликнула Эйвери, когда знакомый голос заговорил с ней по домофону. – Это я.

Когда дверь открылась, улыбка женщины угасла она увидела выражение глаз Джонаса.

– Ты слишком рано, – заявил он. Она заметила стакан в его руке.

– Что-то не так? – спросила Эйвери.

– Да, – сказал Джонас, слегка покачиваясь. – Я понес тяжелую утрату.

Эйвери уронила на пол сумку и подошла к нему.

– О, дорогой, мне очень жаль… Кто?..

– Не кто, – поправил он. – Что.

Несмотря на теплую куртку, она ощутила холод.

– Что ты имеешь в виду?

От его улыбки у нее кровь стыла в жилах.

– Я знал довольно много женщин, но ни одна из них даже отдаленно не похожа на тебя. Ты единственная в своем роде, Эйвери Кроуфорд.

– Очевидно, это не комплимент. А теперь расскажи мне про свою утрату.

– Тебе лучше пройти сюда, – сказал Джонас и двинулся нетвердой походкой, указывая ей путь. Эйвери охватили плохие предчувствия. – Я говорю о гибели своих иллюзий, – драматично произнес Джонас. – Вы – обвиняемая, Эйвери Кроуфорд. Вы убийца.

А ты пьян и опасен, подумала она.

– Мне нужно еще выпить, – пробормотал он.

Эйвери отобрала у него стакан.

– Сперва скажи, из-за чего весь сыр-бор.

Джонас с усилием выпрямился, пытаясь посмотреть на Эйвери свысока, но покачнулся, что испортило произведенный было эффект.

– Тебе лучше сесть, иначе упадешь, – посоветовала она и повела его за руку к кожаному креслу.

Джонас тяжело опустился в него, зло глядя на женщину.

– Я вчера напился до беспамятства и проспал. А когда пришел в себя, то позвонил в «Искусницу Эйвери», чтобы велеть тебе держаться от меня подальше, но Фрэнсис сказала, что ты уже уехала. Так что мы теперь остались лицом к лицу, чтобы поговорить, как мужчина с мужчиной. То есть мужчина с женщиной, – поправился он.

Внезапно Эйвери почувствовала, что ей жарко, и сбросила куртку.

– Сядь, – приказал Джонас. – У меня голова кружится.

Она послушно присела на краешек огромного кожаного стула.

– Что, язык проглотила? – требовательно спросил он немного погодя.

Эйвери промолчала.

– Разве не хочешь узнать, что случилось?

– Конечно, хочу, – тихо сказала она.

– Я вчера встретил твоего дружка. Пола Моррела. – Джонас поднялся на ноги. – Мне необходимо выпить.

– Нет! – Эйвери вскочила и толкнула его. Он приземлился на кресло. – Сначала расскажи.

– Не приказывай мне, женщина! Мне нужна эта чертова бутылка!

– Выпьешь после того, как объяснишь, что вызвало такую мелодраму.

Джонас невесело рассмеялся:

– Хорошее слово. Ты попала в точку. Пол сообщил, что ты выходишь за меня замуж. Я этого не знал. Но дальше начинается самое интересное. Он посоветовал мне подумать, потому что у тебя не будет детей.

– Ты об этом знал.

– Верно. Но ты забыла упомянуть, что у вас с Полом был ребенок. – Его взгляд пронзил ее, как кинжал. – И, по его словам, именно это лишило тебя возможности иметь детей.

– Это правда, – подтвердила Эйвери.

– Правда?! – Лицо Джонаса осунулось, и она поняла: он надеялся, что слова Моррела окажутся ложью. – Так что случилось? Вы отдали ребенка в приют? – Его рот скривился в усмешке. – Дурацкий вопрос! Конечно, с твоими-то доходами! Полагаю, он не захотел на тебе жениться. А Эйвери Кроуфорд не может допустить, чтобы история повторилась!..

Эйвери ударила его по лицу. На какой-то момент оба замерли, а затем Джонас попытался подняться на ноги. Эйвери схватила сумку и выбежала из дома, хлопнув дверью. Словно в ответ на ее молитву, мимо проезжало такси. Она остановила его и забралась в машину в тот самый момент, когда Джонас выскочил на улицу и упал на четвереньки.

– У вас все в порядке, мисс? – спросил водитель.

– Да, все прекрасно. На станцию Пэддингтон, пожалуйста.

На вокзале она помчалась в туалет и успела добежать до кабинки, прежде чем ее вывернуло наизнанку. Затем, приведя себя в порядок, Эйвери села в поезд.

Эйвери чувствовала себя совсем измотанной, когда вечером вышла из такси на Грэшем-роуд. Она распаковала сумку и проверила сообщения на автоответчике. Ее не удивило, что все они – от Джонаса, который требовал позвонить ему сразу же, как она вернется. Размечтался!

Она сняла трубку домашнего телефона, отключила мобильник. Женщину мучила жажда. Чай, горячий и крепкий, поможет хоть немного прийти в себя.

По мере того как чай начинал оказывать свое действие, Эйвери дала себе обещание. Она вернется к правилу «никаких мужчин» и будет соблюдать его до конца дней своих. Она безрадостно улыбнулась.

Требование Джонаса Мерсера больше доверять ему теперь выглядело издевательством. Если бы он сам придерживался того, что проповедовал, то подождал бы с обвинениями, пока не узнал бы истинное положение дел. Вместо этого он оскорбил ее.

На следующее утро Эйвери проснулась рано, неотдохнувшая и раздраженная. Она попыталась успокоиться, занявшись домашними делами, затем проехала к ближайшему супермаркету, чтобы купить продуктов на неделю. Вернувшись домой в рекордно короткие сроки, она только начала распаковывать пакеты, когда зазвонил домофон.

– Да?

– Эйвери, впусти меня.

– Кто это?

– Джонас Мерсер, – с гневом сказал он. – И ты чертовски хорошо это знаешь. Мне нужно увидеть тебя.

– Если ты пришел извиняться…

– Я принес твою куртку. Открой дверь. Пожалуйста.

Глаза Эйвери расширились. Она даже не вспомнила, что оставила у него куртку, а это дорогая вещь.

О, ну почему бы и нет? – подумала устало Эйвери и отперла дверь.

– Проходи на кухню, – произнесла она без приветствия. – А куртку можешь повесить на перила.

Джонас едва стоял на ногах, растрепанный и бледный.

– Будешь кофе? – спросила она.

– Спасибо.

– Присаживайся.

Он выдвинул стул и робко сел.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Если ты чувствуешь себя так же плохо, как выглядишь, то было бы разумнее сделать это по телефону, – холодно сказала Эйвери, налила кофе в две кружки и одну протянула Джонасу. Затем села за стол, глядя ему в лицо. – Не хочешь поесть?

– Нет, – вздрогнув, отказался он. – Спасибо. А ты бы ответила на телефонный звонок?

– Вероятно, нет.

– Именно. Вот поэтому я и приехал. Прости меня.

– За оскорбление?

– Да. – Он показал ей исцарапанные ладони. Колени у меня такие же, Эйвери. Я гнался за тобой вчера, чтобы извиниться, а не отомстить, пожалев о своих словах в ту же минуту, как они вырвались. И у тебя было полное право меня ударить. Я и сам готов себя побить.

Эйвери молча пила кофе.

Джонас даже не притронулся к своему.

– Ты примешь мои извинения?

– Лучше пей кофе, – посоветовала она. – Это поможет тебе взбодриться.

Он пожал плечами:

– Сомневаюсь, что желудок его усвоит. Я согласился на твое предложение только для того, чтобы потянуть время.

Удивленная глубиной его раскаяния, Эйвери открыла холодильник и достала маленькую коробку с апельсиновым соком.

– Тогда, возможно, сгодится витамин С.

Джонас поблагодарил ее и осушил коробочку одним глотком.

– Мне хотелось пить сильнее, чем я предполагал. Он бросил на нее взгляд, и Эйвери стало ясно, каким будет следующий вопрос. – У меня нет никакого права спрашивать, но одна мысль об этом сводит с ума. Ты расскажешь, что произошло с ребенком?

Первым побуждением Эйвери было закричать «нет», заявить, что это вовсе не его дело. Но, если уж говорить откровенно, теперь это касается и Джонаса.

– Ладно, – согласилась она. – Я могла бы догадаться, что Пол Моррел будет мстить.

Джонас нахмурился.

– За что?

Эйвери коротко поведала ему об эпизоде в саду и вызвала у Джонаса слабую, болезненную улыбку, рассказав, как разняла драчунов.

– Я велела обоим Моррелам держаться подальше от моего дома, и Пол ушел, кипя от бешенства.

Встреча с тобой упростила его задачу. Но он рассказал тебе не все, и я не могу позволить ему оставить правду полускрытой…

Когда Эйвери сообщила Полу, что она беременна, тот пришел в ярость. Он не хотел становиться отцом. Не хотел, чтобы Эйвери становилась матерью.

Она слишком молода, у нее великолепная карьера, она зарабатывает хорошие деньги. Аборт в наши дни прост и безопасен. Он заплатит за него и даже поедет с ней в больницу.

– Как чертовски великодушно с его стороны, – проворчал Джонас. – Извини. Продолжай.

– У меня не было намерения делать аборт, – сказала Эйвери. – Ты пришел к неверному выводу, Джонас. Узнав о своей беременности, я решила стать матерью-одиночкой, как и множество женщин. Мама очень обрадовалась, что у нее будет внук.

Пол спорил с Эйвери до тех пор, пока она не пришла в ярость. А через пару недель она плохо чувствовала себя в течение всего рабочего дня и еле добралась до дома. Вскоре после этого начались ужасные боли, она потеряла сознание, и перепуганный Пол вызвал «скорую».

– Мне сделали срочную операцию, потому что беременность оказалась внематочной. Придя в себя, я узнала, что не все прошло гладко и детей у меня больше не будет.

– Моррел, разумеется, был счастлив, – горько произнес Джонас.

– Он просто ликовал. Еще бы – наша маленькая проблема решилась сама собой. Для Пола это было великолепным выходом из положения, но я потеряла ребенка. Моего ребенка! И всех остальных, которые у меня могли бы быть. Я чувствовала себя больной и подавленной и отчаянно нуждалась в матери, поэтому Пол отвез меня домой на Грэшем-роуд.

Стыдно признаться, но я была настолько поглощена собственной бедой, что даже не заметила, как плохо выглядит мама. Врач сообщил мне, что состояние ее сердца стремительно ухудшается. Я уволилась с работы и осталась с ней. С Полом было покончено, но он до сих пор отказывается это принять.

– Следовало бы убить ублюдка, – процедил Джонас. – Я был близок к этому. После того как он скормил мне эту историю, я взял его за горло, потряс, как крысу, и предупредил, что, если он еще хоть раз об этом заикнется, я не только размалюю его милое личико, но и расскажу, что он делал попытки вступить со мной в сексуальную связь.

– Господи, должно быть, это его сразу же заткнуло, – присвистнула Эйвери.

– Намерения Моррела очевидны. Он явно убедил себя, что ты однажды к нему вернешься. Но тут появился я. Поэтому он постарался положить конец нашим отношениям.

– И весьма успешно, – заметила она.

– И весьма успешно, – резко согласился Джонас. Наверное, ты сейчас не хочешь этого слышать, но я не могу уйти, не сказав: я люблю тебя, Эйвери.

Она грустно посмотрела на него.

– И все же ты поверил Полу. Где же то доверие, о котором ты говорил, Джонас?

– Знаю, знаю. – Он потер глаза. – Как я жалею, что не могу взять обратно те слова, которые вырвались у меня!

– Я тоже. – Она пожала плечами. – Но, как может подтвердить Пол Моррел, я не из тех, кто прощает.

Джонас молча смотрел на нее, наконец кивнул и встал.

– В таком случае больше не о чем говорить.

Эйвери также поднялась, с беспокойством поглядывая на его побледневшее лицо.

– Ты уверен, что сможешь нормально доехать до дома?

– Я выживу. По дороге заеду к родителям. Притворюсь больным, и мама похлопочет надо мной. Он безрадостно улыбнулся и вздрогнул. – Черт! Челюсть все еще болит после той оплеухи, которую ты мне вчера отвесила. Хорошо, что сейчас у меня нет причин улыбаться.

Джонас дошел до ворот и поднял руку в прощальном салюте, а Эйвери быстро закрыла дверь, чтобы не видеть, как он исчезает из ее жизни.