Текст книги "12 часов"

Глава 4. Зацепка

Мелиса.

С самого утра я закрылась в кабинете и выла, словно раненый зверь, от чувства мучительного стыда и горячей обиды, от страха потерять любимого мужчину. Я чувствовала себя омерзительной стервой, которая топтала чувства любящих меня людей, и мне становилось безумно больно, что Джеймс считал меня таким монстром, ведь я так глубоко любила его.

«Мили, ты не такая! За что он так с тобой?!» – но все же разозлилась на саму себя, – «Лучше сидела бы в своей раковине очкастой уродины и не высовывалась… тогда бы ты не разрушила жизнь Адаму, и Эрик сейчас был бы жив, а Джеймс… Ты – все-таки сука, Мили! Ты топчешь и уничтожаешь всех и все, что тебе дорого.»

«Но как же он мог так обидеть меня…» – я завалилась на стол, пряча мокрое лицо в своих предплечьях, и задрожала всем телом. В своих стенаниях я не заметила, как дверь открыли ключом с той стороны, и в кабинет кто-то вошел. Я ощутила чужое присутствие, когда этот кто-то подошел ближе, и я подняла на него свой убитый горем взгляд.

«Так больно…»

– Как ты вошел?

Но он смотрел, молча, не отрываясь и не моргая, словно забыл, зачем вообще сюда шел.

«Уф… и он туда же… узнаю этот щенячий взгляд.»

– Я тебя спрашиваю, как ты сюда вошел? – угрожающе прорычала я, на что услышала невнятный чересчур растерянный ответ.

– Я… я услышал, что тебе плохо, и взял ключ у охраны. Ты в порядке?

Я шмыгнула носом и согнала остатки слез по холодным щекам.

– В по-олном. Ты посмотрел дело?

– Я?! – еще больше потерялся «детектив». – То есть, да, разумеется… но у меня есть несколько вопросов.

*******************************************

Джеймс.

– Дебил!

Вот уже битый час я не мог сосредоточиться на работе, истязая свою совесть.

«Ты что ей наговорил?! Ты же разбил ее маленькое сердечко своими словами!»

Я с ужасом вспоминал о сказанных вчера словах… особенно то, что я становлюсь, как Эрик. Безудержным и яростным… боялся ли я? Ну, естественно… я до сих пор боялся того, что со мной происходит.

«Трус! ТЫ! ТЫ теряешь контроль, а винишь в этом ее.»

Я набрал ее номер, но она не подняла трубку.

«А что ты хотел, идиот?! Как ты мог вообще после всего, что было, так думать о ней! Она же так любит тебя!!!»

Я зарылся пальцами в свои волосы, пытаясь унять воспаленный мозг… который отказывал и не хотел больше меня слушать. Мой внутренний зверь рвался к Мили, и я решил поехать к ней на работу…

«Падай в ноги и моли о прощении, придурок!» – кидался я из крайности в крайность, – «Не… ну это уже перебор… или нет… наоборот недостаточно…»

Я вставал и садился, не зная, что же делать… не решаясь ни на что.

«Да что же эта малышка делает с тобой?!!!»

Я вспомнил наш вчерашний страстный крышесносный секс и с силой сжал кулаки, испытывая мощнейшую волну возбуждения… я бы даже сказал цунами…

«Кого ты пытаешься обмануть, Джей… тебе же это чертовски понравилось… эта необузданная страсть сносит твои мозги к хренам!»

Я не понимал, как в одной девушке… женщине… может умещаться столько личностей и граней характера и внутреннего мира… от жгучей стервы до невинной овечки за долю секунды.

«Я схожу с ума… и все-таки мне это нравится…»

Не знаю, сколько бы еще продолжался этот внутренний диалог, если бы не вошедший друг.

– У тебя все нормально, Гриф?

Я молча осмотрелся вокруг… от всего, что можно было разбить остались лишь мелкие осколки, и на оцарапанном деревянном полу валялись всевозможные предметы с моего письменного стола, который вмещал приличное количество офисной утвари благодаря своим габаритам.

– Поругались?

– Ну, – выплюнул я и снова встал, подходя к окну, наблюдая за муравейником с высотками за окном.

– Рассказывай давай. Станет легче, – умиляясь улыбнулся Сэм в отражении.

«Еще чего…» – Подумал я и выпалил ему на одном дыхании о том, что вчера произошло, а он только угорал, чем приводил меня в бешенство и одновременно заставлял смеяться в ответ.

– Ну вы, блин, даете… вы просто созданы друг для друга… ты знаешь, кстати, как твою Мили называют на работе? Сегодня Брикс был там и услышал.

– И как же? – заинтриговался я, а мой партнер вальяжно протянул.

– Горгона, Джемс…

– Ахахаха! – рассмеялся я, но насторожился. – Ей подходит. А что там делал Брикс?

– Его объект проходит свидетелем по одному делу, вот он там и чаи гоняет с копами.

– Так, с ним все ясно. Но что мне делать теперь, ума не приложу?

– Ну… для начала извиниться. Ты, друг не прав катастрофически, – Сэм предательски качал головой и стыдил меня за мой поступок.

– Спасибо, кэп, – я просто начал сдавать, усаживаясь в широкое даже для меня кресло, откидываясь назад, а мой друг, зная мой сложный закрытый характер, деликатно добавил, устраиваясь на кожаный диван в середине помещения.

– Ну а если серьезно, Джеймс, ты слишком заморачиваешься над тем, что было и что будет потом, хотя когда-то ты наплевал на все свои принципы ради нее. А сейчас ты боишься каких-то гипотез.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что вам надо завести ребенка, Гриф.

*******************************************

Я вернулся домой и вошел в место, где моя крошка любила засиживаться часами, забываясь в горячо любимом занятии. В уютном велюровом кресле посреди бесконечных книжных полок с разноцветными корешками восседала моя бестия в моем бежевом мягком пуловере, раскидав свои прелестные локоны по обнаженным плечам.

– Привет.

– Привет.

Ответила она, не отрываясь от чтения и не поднимая грустных глаз.

– Что читаешь?

– Пролетая над гнездом кукушки.

Это была ее любимая книга. Она могла зачитываться ей все выходные и даже не спать целую ночь, повторяя губами выученные наизусть строки.

– Хорошая книга.

– Угу.

– Как на работе? – нежданно вырвалось у меня.

«Какая к черту работа, Джей! Вы никогда не говорите на эту тему! Завязывай, ближе к делу давай!»

– Нормально, Джеймс…

Я заметил, как дрогнула ее улыбка, снова натягиваясь в равнодушную позу. Я подошел к ней ближе и встал перед ней на колени, обнимая ее икры, упираясь подбородком в ее книгу, заглядывая в глаза.

– Прости меня, Мили. Мне просто до сих пор страшно от тех чувств, которые я испытываю к тебе.

– Джеймс…

Она отложила книгу, и я увлек малышку к себе на колени, легко касаясь ее нежной улыбки.

– Я сегодня много думала, и ты прав… я не отдаю отчета своим поступкам и действиям по отношению к тебе, совершенно не думая о последствиях.

– Нет, девочка моя, это я слишком много думаю о том, чего на самом деле нет и может никогда не случится.

Лисичка обняла меня за шею и хитренько запела.

– Нет, это я перегибаю палку, слишком сильно отдаваясь своим порывам и инстинктам, искушая твою порядочность и добродетель, марая твою чистоту и скромность.

«Ммм… ну вот опять… ну вот ни сучка ли?» – я начал расплываться в ехидном оскале, не в силах больше сдерживать установленные вчера барьеры.

– Нет, малая, это я не могу себя сдерживать, когда ты рядом. Это я растерял все свое строгое самообладание, попадаясь во все твои капканы.

– Может ты перестанешь со мной спорить, мой гладиатор?

– А может это ты перестанешь пререкаться со взрослыми, коротышка?

В ее глазах заплесали чертики, и я, закатив глаза, накрыл ее сахарные губки в сладком глубоком поцелуе, разгуливая ладонями по ее сногсшибательному телу.

– Как же я соскучился, рыська моя.

– Не верю! – закусила губу моя хитрая малышка.

– Ты просто неисправимая!

Она потянулась ко мне для очередного поцелуя, но я остановил ее и с самой возможной своей нежностью негромко произнес.

– Мили… я хочу, чтобы ты подарила мне дочь!

*******************************************

Впервые она уснула раньше меня, и я любовался ее такой редкой безмятежностью и спокойствием, гладя ее непослушные, как и она сама, кудряшки.

«Моя мечта…»

Такая хрупкая и маленькая в нашей необъятной постели она едва улыбалась во сне, подкладывая ладошку под бархатную щечку.

«Ммм… такая красивая…»

Я провел пальцами по ее плечу, и ее шелковистая кожа покрылась мурашками. Моя ладонь спустилась под одеяло на шикарное бедро под тонким изящным кружевом, скатываясь на под коротенькую юбочку ночной сорочки.

– Ты чего не спишь, неугомонный?

Ее пушистые черные ресницы распахнулись, и темные глаза засверкали в полумраке, обрывая цепь, на которой я едва держался. Пальцы впились в упругую мышцу, а вторая ладонь обхватила бархатный бугорок.

– Джеймс… ммм…

И через мгновение.

– А-а-а-а-ах!!!

*******************************************

Мелиса.

– Мелиса, посмотри еще раз внимательно, ничего подозрительного не видишь?

Мы сидели в дознавательной с металлическим ледяным столом, в холодном очень маленьком помещении, меньше даже, чем мой крохотный кабинетик. Детектив снова и снова прокручивал запись последнего судебного процесса на моментах допроса мной Блэка.

– Брэд, сдаюсь… я уже наизусть выучила эти фрагменты. Ты можешь просто объяснить?

Он обреченно закатил глаза и ткнул пальцем в монитор.

– Что ты говоришь здесь?

– О видах и количестве нанесенных ранениях, об обстоятельствах обнаружения, о том, как лежали жертвы, в какой позе…

– А здесь? – уже всей пятерней указал он на экран, а я констатировала, до сих пор не улавливая, что ему надо от меня.

– Об использованном оружии, вот я держу пакет с тесаком с кровью последней убитой.

– Тут?

– О характере нанесенных ударов… о том, что убийца левша, как и Кит. Вот, я показываю его движение…

– Что в этот момент делает Кит?

Я в упор смотрела и не понимала, что же он делает. Просто сидит и лыбится на меня в своей наглой манере с омерзительной ухмылкой. Брэд глубоко вздохнул.

– Ты же не мужик… тебе не понять… где его руки, Мелиса?

– Под столом.

«О. Мой. Бог!» – меня осенило, и я забормотала.

– Он… он… он там… – Брэд перебил, вбивая каждое слово в мою голову слишком само.

– Он возбужден, его заводят воспоминания о совершенных убийствах. Готов поспорить, что он дрочит прямо в зале суда.

«Мерзкий ублюдок!»

– Нам нужен допрос, чтобы понять наше предположение, – подытожил наконец-то полезный напарник.

– И мы сможем подставить зеркало и убедиться! Брэд, это гениально! Ты – гений! И в суде этот психопат не сможет сдержаться, и судья и присяжные увидят… это… это… – моя радость переросла в ступор, и я начала собирать фото жертв в конверт.

– Эрекцию, да?

– Да… эм… спасибо, – я раскраснелась под испытывающим взглядом кареглазого шкафа.

– Ты смущаешься? Я думал, что ты непробиваемая Горгона.

– Только не говори никому, – впервые я ему улыбнулась, и резко поднялась, сталкиваясь с неоднозначным взглядом детектива.

– Мне все равно никто не поверит, – съязвил Брэд, и уголок его губ пополз по направлению к виску.

Вдруг он резко осекся и одернул себя, натягивая лицо манекена. Детектив резко отодвинулся на стуле и встал, очень спеша на выход.

– До завтра.

*******************************************

Кит Блэк как всегда опаздывал на встречу со мной. Вальяжно заходя в просторную теплую комнату слишком уютную для допроса, он нагло смерил взглядом стоящего детектива и упер свои желтые заискивающие глаза в мое лицо.

– Никак не успокоишься? Думаешь этот пес поможет тебе?

Детектив молчал, стоя с каменным лицом. Я разложила перед маньяком фотографии, показывая пальцем на каждую из них.

– Вивиан зарезана по горлу в понедельник, Сандра – вторник, задушена, отрезаны пальцы. Среда – Алексия, десять рваных ударов ножом с зазубринами, и сожжена заживо…

А фото последней жертвы я встала и повесила на стену, закрепляя кнопкой, ставя руку на пояс, приковывая подозреваемого тяжелым взглядом.

– Сабрина Миллер была убита на свалке в субботу вечером, вспорота огромным тесаком, как свинья… и кишки ее, точнее их остатки, были найдены у голодных диких собак. Ее разрезали от шеи до самого паха.

Как и предполагал Брэд, Кит убрал руки под стол, а я подошла к столешнице и уперлась в нее руками, нагибаясь так, чтобы мне было видно зеркало в щель между сдвинутыми столами.

– Я уже тысячу раз это слышал и видел эти фото, к чему этот спектакль?

Он подвинулся и изображение потерялось, поэтому я обошла стол и присела на него, представляя своему взору партер на его промежность. Немного склонившись ближе к его лицу, я прошипела.

– Кто будет седьмой, Блэк? С кого ты сорвешь кожу живьем в воскресенье? Кто будет захлебываться густой горячей кровью, пока ты будешь пронзать ее плоть снова и снова…

И в этот момент он схватился за свой агрегат, крепко сжимая его в тиски.

«Попался!»

– Сукин сын!!!!!!!!!!!!! МАСТУРБИРУЕШЬ НА ТРУПЫ НЕСЧАСТНЫХ УБИТЫХ ДЕВОЧЕК!!! БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК!!!

Мои волосы зашевелились, и я впилась своими когтищами в его руку, в которой он сжимал свой поганый отросток, и вырвала из-под стола. Он таращил на меня выпученные глаза, когда Брэд оттаскивал меня. Я стиснула зубы до боли в челюстях и процедила.

– Тебе конец, Кит. Попробуй объясни свой стояк присяжным, тварь! Ты будешь гнить в тюрьме, конченный ублюдок! ОХ-РА-НА!

В комнату вошли двое и вывели под руки охреневшего обреченного смертника.

– В тюрьме такие долго не живут, Горго.

– Знаю. Тем лучше, – мы тихо обменялись любезностями, и Брэд коснулся мое запястья.

– Ну ты зверюга, конечно… даже я вздрогнул…

– Я в курсе, – скинула я его наглый, абсолютно неуместный жест и сказала про себя.

«Суд будет в понедельник. Последнее заседание.»

Глава 5. Покушение

К кипельно-чистой камере досудебного содержания со светло-серыми стенами и белыми решетками подошел высокорослый плечистый мужчина, точная взрослая копия заключенного, Блэк старший, наряженный в излишне вычурный темно-серый чересчур отглаженный строгий костюм.

– Здравствуй, сын. Я тебя внимательно слушаю.

Кит немедля вывалил на отца все детали последнего допроса, в отчаянии опуская голову на свою широкую грудь. Он понимал, что обречен.

– Так это все-таки ты, паршивец?! – негромко процедил сквозь зубы грозный мужчина.

– Да ты что?! Отец, НЕТ! Ты не понял, у меня встал на нее…

Блэк младший обхватил металлические прутья и прижался к ним головой, а старший грозно сдвинул брови.

– Втрескался в прокуроршу?! Придурок!

– Да ничего я не втрескался, – разозлился сын. – У меня год бабы не было. И как тут не встанет, когда на ней надет пиджак на голое тело… она еще и нагнулась, а там не было нижнего белья… и я… ЧЕРТ!

– Из-за твоего стояка тебя посадят, извращенец!!! – взревел разгневанный отец, театрально взмахивая руками, – Что ты в суде скажешь: "Ой, простите, хочу государственного обвинителя просто трахнуть прямо на ваших глазах?!"

– Я не знаю…

Подозреваемый в серии безжалостных убийств злостно рванул клетку на себя.

– Я НЕ ЗНАЮ! Но когда вижу ее, я ничего не могу поделать с собой! И когда не вижу… Черт-черт-ЧЕРТ!

– И все-таки ты запал, сын!

Желтые глаза Кита полыхали огнем безысходности… перед ними неустанно мелькал образ строгой и властной, умной, прозорливой и невероятно красивой женщины, которая загнала его в угол.

– Все кончено… – тихо выдохнул блондин, а его собеседник подвел черту.

– Она охмурила тебя специально!!! Ведьма!!! Я не позволю… не позволю… сынок, я знаю, что делать!

*******************************************

Мелиса.

Я проснулась субботним солнечным утром в прекрасном настроении от легкого щекотливого прикосновения к моим ягодицам.

– Ммм… доброе утро, любимый…

Джеймс невесомо касался нежным перышком моей уже гусиной кожи.

– Доброе утро, неженка.

Я потянулась к его шее и тут же была впечатана в подушки ласковым тягучим словно растаявшая карамель поцелуем.

– Вставай, лисичка, у тебя тренировка.

– Не-е-ет… – взвыла я от безысходности, – только не это. Пожалуйста, Джеймс, сжалься.

– Ни за что! И не смотри так! Не поможет, – стащил с меня одеяло беспощадный издеватель.

*******************************************

– Огонь! – раздался грозный рев на весь цокольный этаж.

В яблочко.

– Еще!

В десяточку.

– Умничка моя…

Джеймс притянул меня за талию, резко впечатывая в себя мою спину и зарываясь в мои распущенные локоны. Он укусил меня в макушку и аккуратно уронил на прорезиненный пол, перекидывая через себя.

– Эй, полегче, гладиатор.

– Сегодня у нас занятие по самообороне, крошка, не забыла?

И началась самая унизительная часть моих тренировок с Грифом…

«Мили, какая же ты слабачка…»

Вновь и вновь я оказывалась в плену его рук и захватов, заваленная на пол, скрученная в три погибели.

– Мили, бей коленом… да вверх!.. Уворачивайся!

Но сражаться с таким великаном, как Джеймс было не то, что невозможно, а как минимум неразумно.

– В кадык, Мили! Торцом ладони, что ты шлепаешь меня?! – ругал меня мой тренер.

Снова и снова я промахивалась и не успевала за изворотливым хищником.

– Да я не могу, Джеймс! – я раздражалась от изнеможения и постоянных проигрышей, но Джеймс был неумолим.

– У тебя слабые кулаки, бей локтем или коленом!… ЕЩЕ РАЗ!… Затылком в подбородок! НУ ЖЕ!

– ВСЕ! НЕ МОГУ!

Я психанула и, сбросив перчатки для рукопашного боя, рухнула на черные кожаные маты с отчаянным рычанием.

– Джеймс, ты в два, а то и в три раза больше меня! Я никогда не смогу тебя одолеть. Ты хочешь от меня невозможного!

Он сел со мной рядом и мягко обнял скованные злостью на свою же немощность плечи, растворяя в себе весь негатив и отдавая тепло и заботу обратно.

– Мили, да пойми же, твой враг не спросит у тебя слабее ты или нет, больше ты или меньше. Он воспользуется твоей хрупкостью, поэтому ты должна уметь себя защитить и временно обездвижить противника.

– Временно? Чтобы убежать?

– Нет, чтобы достать свое оружие, которое ты всегда должна иметь при себе, если ты помнишь, – констатировал свою мантру телохранитель, а я пробубнила.

– Конечно, кто ж мне даст забыть…

Мой строгий тренер мягко повернул мое лицо навстречу своему за подбородок, заглядывая в меня своими зелеными кошачьими глазами.

– Ты устала от меня? От такой жизни?

– Даже не пытайтесь, мистер Уайлд! Вам терпеть меня "пока смерть не разлучит нас".

Я залезла к нему на колени и показала на колечко на безымянном пальце.

– А я и не пытаюсь даже. Я уже давно понял, что сопротивление бесполезно, малая.

Я впилась в его фирменную дерзкую ухмылку, съедая ее, и, наконец, побеждая своего противника, заваливая его на лопатки, отдаваясь ему полностью, растворилась в его сильных руках.

*******************************************

Вечером была вечеринка по случаю заключения партнерства между двумя охранными агентствами, Джеймса и Стоуна. Это был всего лишь корпоратив, но я хотела сразить своего спартанца наповал. Я обожала покорять его снова и снова, видеть его неистовую страсть. Его очередной шок от моей той или иной выходки был для меня словно наркотик. Сокрушать такого исполина, такую неприступную скалу было моим любимым занятием. И мне нужно было что-то особенное, чтобы Гриф сегодня снова вырвался на свободу.

«Ммм… мой личный Эверест.»

И, отправив своего благоверного горячо любимого мужа раньше себя на встречу, я поехала к гению стиля и мастеру перевоплощений, к своему любимому худощавому другу.

Выйдя из машины, я осмотрелась. Мне показалось, что из-за угла за мной кто-то наблюдает… какая-то черная тень – незнакомец в черном капюшоне. Он стоял полу боком, но чувствовала его взгляд.

– Мили, у тебя паранойя.

Подумала я и переложила пистолет из бардачка в сумочку перед тем, как войти в потрясающей красоты бутик с переливающимися дорогущими нарядами на черно-белых манекенах.

– Мили, la belle!!! Как я рад! Я не видеть тебя тысяча лет, – громко воскликнул мой любимый тощенький синеволосый гений моды.

– Привет, Николя! А я то как рада! Я безумно соскучилась!

– И я!

Он крепко сжал меня в объятиях, сминая свой блестящий шелковый голубой пиджак и малиновую накрахмаленную рубашку.

– Ну ты только смотреть на сьебя! Ты – parfait! Ты так измениться! В тебе столько la passion! Что ты хотеть менять или сделать? – восклицал стилист, порхая словно бабочка по зеркальному полу, который отражался в таком же высоченном потолке.

– Я хочу чего-то сбивающего с ног, Николя. Чтобы сорвало башку.

– Николя все понимать, la belle! Allons y!

Сегодня он, как никогда, занялся моими волосами. Накручивая спираль за спиралью, Николя укладывал нескончаемые кудри в потрясающую прическу.

Говорят по-французски.

– Какие новости, моя красавица? Как твой великан поживает?

– Все потрясающе, Николя! Мы решили завести ребенка, – не смогла сдержать я улыбки, любуясь своим постепенным преображением в квадратное зеркало с черной рамкой и круглыми фонариками по его контуру.

– Это потрясающе! Как же я рад за вас! Вы такая красивая пара! Ах, любовь! Если будет мальчик, то назовете в честь меня.

«Хм… Николас Уайлд. Ник. Отлично звучит.»

– Договорились! – рассмеялась я, получая звонкий поцелуй в щеку и порцию распыленного облака лака, отворачиваемая от моего отражения.

*******************************************

Через два часа Николя подвел меня к зеркалу, и я ахнула, поворачиваясь к нему, раскрыв рот.

– Каждый раз Николя влюбляться в тьебя сильней, ma belle! Allez plus vite ou vous serez en retard!

*******************************************

Джеймс.

Мы со Стоуном стояли в полумраке посреди неукрашенного банкетного зала, увлеченно обсуждая стратегию бизнеса и дальнейшего взаимодействия. О празднике только напоминали живописные фруктовые горки. Наши ребята веселились напропалую, ведь многие из них уже давно дружили, но варились в практически враждующих конкурентных организациях, слияние которых происходило сегодня под негромкую чаще лиричную музыку.

– Стоун, ты уверен, что сможешь отказаться от своих грязных приемчиков и мутных схем? Ты же знаешь, я так не работаю, – вновь спросил своего новоиспеченного партнера, который попивал янтарного цвета жидкость и становился все раскованней в своих жестах и ответах.

– Да, Гриф, у меня же дочь… и я уже должен серьезно поменять направление своих дел. Я не хочу, что мои "приемчики", как ты говоришь, отразились на… на…

Он запнулся и, как зажеванная пленка, повторял одно и то же.

– На чем, Стоун?

– Прелесть… – еле слышно произнес он, похожий на местного сумасшедшего, а не владельца охранного бизнеса, чем рассмешил меня, и я похлопал его по плечу.

– Ты перепил, партнер? Что с тобой?

Он стоял, распахнув варежку, и я поймал его взгляд, который впялился во входную дверь. Я обернулся и мое сердце замерло, ибо в сверкающий легкой подсветкой зал зашла Мили… ее платье облегало ее потрясающую фигуру и обволакивало словно туман, обнажая идеальные изящные плечи. Матовый жемчуг украшал ее лебединую шею. Ее волосы были завиты в крупные кудри и убраны на одну сторону, открывая безупречный вид на высокую роскошную грудь, на которой держалась переливающаяся ткань с позолотой.

«Я… я… это… она…» – я запутался даже в своих мыслях, а не то, чтобы в словах.

Она плыла ко мне манящей походкой грациозной кошки, слегка покачивая бедрами в такт медленной музыке. Я стоял, как вкопанный, без возможности здраво мыслить и даже дышать. Такой я ее видел впервые. Мое сердце подпрыгивало до самого горла, до боли ударяя в глотку.

«Так ослепительно красива… и снова ты на лопатках, Джей…»

– Здравствуй, Прелесть, ты шикарна, как всегда!

К реальности меня вернул голос Стоуна, который уже распустил слюни, поднял ворот своей серой рубашки и был готов лобызать ручку моей девочки. К моей гордости она вежливо отказала в прикосновении чужих наглых вареников на МОЕЙ коже.

«Умничка моя…»

– Джеймс, а ты скажешь что-нибудь? – промурлыкала моя лапушка.

А я просто молчал и не мог оторвать от нее глаз. Единственное, что я смог выдавить это…

– Пойдем.

…и увлек ее на импровизированный танцпол под сворачивающиеся бошки суровых парней. Прижимая ее за талию, я вложил ее ладошку в свою ручищу и повел к такт мелодии, не разрывая зрительный контакт.

– Ну скажи уже что-нибудь внятное, волчонок.

– Мне кажется, моя реакция говорит за меня, лисичка.

Мили закусила губу, комкая непроглядно черную ткань моего смокинга, расплываясь в улыбке, и положила голову мне на высоко вздымающуюся грудь, спрятанную в такого цвета рубашке. И все же я сказал.

– Ты такая красивая, Мили… просто крышесносная малышка.

– Ты тоже… мой Эверест.

«Эверест…» – оскалился я своему новому прозвищу и быстро зашептал ей, невесомо касаясь мочки губами.

– Может нам поехать домой? А то мой Эверест уже соскучился.

– Я два часа собиралась, чтобы пять минут побыть на твоей вечернике?

– Думаю тридцати минут хватит, – я взглянул на нее с хитринкой, получая тот же лукавый ответ.

– Более чем.

Мы вернулись за стол, где восседал Стоун в гордом одиночестве и громогласно вещал.

– А мне можно потанцевать с тобой, Прелесть?

– Нет, – коротко и резко отрезал я.

– Так и думал.

– А где Сэм? – вмешалась моя малышка, пытаясь сменить тему и разрядить обстановку.

– У Джеймса жар, и Сэм остался с Люси.

– Бедный малыш… – взгрустнула всегда такая чуткая к чужим несчастьям крошка.

Стоун решил затесаться под эту тему своими тупыми подкатами.

– Гриф, я хочу, чтобы ты знал и Прелесть тоже, что, если с тобой что-то случится, я позабочусь о твоей жене.

Поднятый стакан с водой лопнул в моем мгновенно сжатом кулаке.

– Пошли-ка выйдем на пару слов, – я начал подниматься, и Мили схватила меня за рукав.

– Джеймс, не надо! Он просто… просто пошу…

– Тихо.

Я резко оборвал ее и вывел закатывающего глаза Стоуна из ресторана.

*******************************************

На узкой улице было пустынно. Теплый август прощался, встречаясь с прохладным сентябрем, который едва охлаждал мой гнев.

– Стоун, ты охренел?! – тут же я налетел на обнаглевшего партнера.

– Джеймс, да я же не в серьез… – пытался отшутиться он, вызывая во мне еще большее негодование, – мне, безусловно, нравится Мелиса, но я бы никогда не посягнул на чужое, тем более на твое.

– Скажу один, первый и последний раз, – равнодушно и колко я начал свой угрожающий монолог, – Не смей больше называть мою жену "прелестью", не смей покушаться даже до касания ее руки. Я тебя с того света достану, Стоун, и убью. Ты меня знаешь.

– Да что с тобой?!

Но сжав кулаки, я сделал шаг ему навстречу, и в этот момент внутри помещения раздался хлопок и выбил оконные стекла. Сработала пожарная сигнализация. В ресторане что-то взорвалось, и я рванул обратно.

– МИ-ЛИ!!!