Текст книги "Повторить мгновения счастья"

Глава 7

Ужин прошел не так, как ожидал Уилл, и предложение Эмберли тоже оказалось неожиданным. Они договорились, что не будут торопиться. Он сказал себе, что не станет целовать ее сегодня, но ему было трудно сдерживать это обещание, когда она сидела рядом с ним и подол платья, которое он ей подарил, задрался выше колен.

Чтобы не поддаться искушению и не прикоснуться к ней, Уилл крепко вцепился обеими руками в руль. Охватившее его желание было таким сильным, что оно постепенно вытесняло из его головы здравые мысли. Ему хотелось быть уверенным в себе и очаровательным, каким он всегда был с женщинами, но сейчас он испытывал странную робость.

Он говорил с Эмберли о том, о чем ни с кем не говорил после смерти Люси. Для нее он под звездным небом сочинил историю, чего никогда прежде не делал.

Он хотел Эмберли, и это желание вытеснило все остальное. Возможно, причина ее робости была в том, как она на него смотрела по дороге на ранчо. Он не знал этого наверняка, но ему было все равно.

– Ты правда хочешь, чтобы я зашел? – произнес он хриплым голосом.

– Ты хочешь зайти? – спросила она.

– Черт побери.

Эмберли придвинулась ближе к нему, и ткань платья натянулась у нее на груди. Аромат ее духов окутал его, и он понял, что не сможет уйти от нее сейчас.

Потянувшись к ней через коробку переключения передач, он положил руку ей на затылок и запустил пальцы в ее прическу. Ему было необходимо ее поцеловать, чтобы доказать самому себе, что желание затуманило его разум. Что только из-за того, что он целый год ни с кем не целовался, эта женщина кажется ему особенной. Но когда ее розовые губы приоткрылись и она провела по ним кончиком языка, он понял, что обманывал себя. Кровь закипела в его жилах, в паху у него все напряглось. Ему казалось, что его брюки вот-вот лопнут по швам. Он был рад этой боли. Она поможет ему сохранить здравый смысл, напоминая о том, что происходящее вовсе не прекрасная фантазия, а реальность. Что все это происходит здесь и сейчас.

Он прижался губами к ее губам. Эмберли положила ладонь ему на грудь. Когда его язык проник внутрь ее рта, ее пальцы проскользнули между пуговиц на его рубашке и коснулись его кожи. Застонав, она придвинулась настолько близко к нему, насколько это позволяла коробка передач между ними. Его руки заскользили по ее бокам и спине. Ее тело было горячим и упругим. Она напоминала ему дикую лошадь, которая обещала подарить незабываемую поездку, если он сможет на ней удержаться. В глубине души он знал, что ему никогда не удастся ее укротить.

Уилл нисколько не сомневался, что близость с Эмберли будет потрясающей. Как назло, на мгновение он вспомнил о своем горе, о котором не думал весь вечер, и это заставило его оторваться от ее губ.

Эмберли была так красива, что у него захватило дух. Ее рыжие локоны рассыпались по плечам, щеки порозовели, губы были влажными и припухшими от поцелуя. Выразительные карие глаза наблюдали за ним. Они были полны желания.

Она хотела этой близости так же сильно, как и он.

Сегодня он понял, что они оба испытали потери, после которых их жизнь уже не могла быть прежней. Эти потери отгораживали их от остального мира, но заставляли тянуться друг к другу. Сегодня Эмберли показала ему себя настоящую, и он счел это за честь. То, что она поделилась с ним своей болью, означало, что она ему доверяет.

Прижавшись лбом к ее лбу. Уилл почувствовал ее дыхание на своей коже, затем обхватил ее руками и поднял. Ему пришлось приложить усилия, но он, несмотря на тесноту и неудобства, смог переместиться на пассажирское сиденье и посадить ее к себе на колени.

– Я даже не догадывалась, что ты такой сильный, – мягко заметила Эмберли.

– Я вовсе не сильный.

– Еще какой сильный. Я далеко не пушинка.

– Ты само совершенство, – ответил он.

Эмберли приложила пальцы к его губам:

– Не говори так. Я знаю, что я не совершенна и что на самом деле ты тоже не считаешь меня такой. Не надо лгать. Мы оба хотели этого с того момента нашей верховой прогулки, когда ты слез с лошади. Честность – это то, с чего у нас с тобой все началось.

Эта бойкая прямолинейная южанка заставляла его хотеть вещей, к которым он, возможно, еще не был готов. Но он не собирался останавливаться, потому что безумно ее желал. Чего он сейчас не хотел, так это разговаривать. По правде говоря, думать ему тоже совсем не хотелось.

Просунув руку между дверцей и сиденьем, он нажал на рычажок, и спинка кресла откинулась назад. Эмберли перевернулась у него на коленях и оседлала его. Тогда он медленно задрал подол ее платья и принялся поглаживать ее упругие бедра. Подавшись вперед, она взяла в ладони его лицо и накрыла его губы своими.

Боль в паху усилилась, и он, расстегнув брюки и приспустив их вместе с трусами, облегченно вздохнул, после чего просунул руку ей под трусики и сжал ее ягодицу. В ответ на это Эмберли потерлась грудью о его грудь. Застонав, Уилл оторвался от ее губ.

– Приподнимись, – сказал он ей.

– Что?

– Я хочу снять с тебя трусики.

Кивнув, Эмберли сделала, как он велел, и он стянул с нее трусики и бросил их на пассажирское сиденье. После этого он переключил внимание на ее декольте. Уткнувшись в него лицом, он принялся покрывать поцелуями ее нежную кожу. Она ерзала у него на коленях, дрожа от нетерпения, и он не знал, хватит ли у него самообладания для того, чтобы продолжать прелюдию. Было бы неправильно прямо сейчас подмять ее под себя и овладеть ею.

С этой мыслью Уилл нашел замочек молнии у нее сзади на платье и потянул за него. Затем он опустил корсаж, и его взору предстала ее высокая полная грудь в кружевном бюстгальтере, который закрывал лишь нижнюю ее часть. Спустив бретельку и одну чашечку, он наклонился и накрыл губами розовый сосок. Одновременно с этим он провел пальцем вниз по ее позвоночнику, схватил ее за ягодицы и приподнял чуть выше. Она потерлась низом живота о его пах, и напряжение внутри его восставшей плоти достигло предела.

Он прикусил ее сосок, и она, положив руки ему на плечи, снова потерлась о него. Тогда он просунул руку между ее бедер и раздвинул нежную складку. Простонав его имя, Эмберли вцепилась пальцами в его волосы, наклонила назад его голову и, продолжая двигать бедрами, накрыла его губы своими. Когда ее язык проник ему в рот и столкнулся с его языком, он принялся медленно вводить палец внутрь ее, а свободную руку запустил в ее густые шелковистые волосы.

Из ее горла вырвался хриплый стон, от которого кровь закипела в его жилах, и он почувствовал, как ее мышцы смыкаются вокруг его пальца. Тогда он добавил еще один палец, и она, схватившись за его плечи, закачалась на нем, словно он был одним из жеребцов, с которыми она так мастерски управлялась. Большим пальцем он поглаживал влажные лепестки у входа в ее лоно.

Наконец она запрокинула голову, громко прокричала его имя, задрожала и рухнула ему на грудь.

Ему казалось, что он вот-вот взорвется от желания, которое поработило все его существо. Он хотел овладеть ею, но что-то не позволяло ему удовлетворить свое либидо. Одно дело было доставлять удовольствие Эмберли, совсем другое – получать его самому. К этому он пока не был готов.

Она заерзала на нем, и он вытащил из нее пальцы. Он испытывал соблазн поднести их к губам и облизать, чтобы узнать ее вкус, но он не сделал этого. Она продолжала двигаться, и в какой-то момент головка его набухшей плоти оказалась у входа в ее заветное местечко.

Прежде чем он успел сообразить, что делает, Уилл напряг ягодицы и вошел в нее.

Это было божественно. Ее тело охотно принимало его, словно было создано специально для него.

Только когда она задвигалась под ним, побуждая его проникнуть глубже, он понял, что делает.

Он занимается сексом с Эмберли на переднем сиденье автомобиля.

Эмберли…

Он дал себе слово, что не причинит ей боль. Он знал, что если позволит себе продолжить…

Нет, он не может этого сделать. Он не может овладеть Эмберли, а потом лежать рядом с ней, наслаждаясь ее близостью. Взять ее на сиденье автомобиля было бы неправильно. Их первый раз должен быть особенным.

Ее внутренние мышцы продолжали смыкаться и размыкаться, и он понял, что должен остановиться немедленно, иначе потом будет уже поздно. Собрав воедино остатки самообладания, он осторожно ее приподнял, прервав контакт. Повернув ее лицом к окну, он быстро поправил трусы и брюки.

Он был так возбужден, что ему было бы достаточно двух-трех рывков, чтобы достигнуть экстаза, но он не пошел на поводу у своего либидо. Такая женщина, как Эмберли, заслуживает большего, нежели быстрый секс на автомобильном сиденье.

Теперь, когда здравый смысл частично вернулся к нему, он вдруг понял, что решился на близость с Эмберли потому, что они находились не в спальне.

Как будто спальня была предназначена только для…

Люси.

– Что происходит? – спросила Эмберли.

Уилл не мог ей ответить, потому что сейчас он был способен лишь извергнуть поток брани.

– Уилл? Не думай ни о чем. Все в порядке.

– Нет, не в порядке.

Она взяла в ладони его лицо и заставила его посмотреть на нее. Затем наклонилась и так нежно его поцеловала, что он почувствовал себя виноватым перед ней.

– Я у тебя первая… после Люси?

Он кивнул:

– Дело не в том, что я не…

– Тебе не нужно ничего мне объяснять, – ответила она. – Я прямо сейчас пойду домой.

Он хотел ее остановить, но не мог, поскольку не был готов заняться любовью с женщиной, которая не была его женой. То, что Люси умерла, а Эмберли сидела полуголая у него на коленях, не имело значения. Он не был готов заняться с ней любовью, поэтому позволит ей сейчас уйти.

– Прости, – сказал он.

– Не нужно извиняться. Мы друзья.

– Друзья не делают того, что мы делали сейчас.

– Иногда делают, – ответил Эмберли. – Спокойной ночи, Уилл.

Открыв дверцу, она выбралась из машины и подняла корсаж платья. Уилл взял ее руку и прикоснулся к ней губами. Он жалел о том, что не может подобрать подходящих слов, чтобы сказать ей, как много для него значит этот вечер. Сказать, как она изменила его отношение к жизни и к самому себе, но он мог только смотреть на нее. Высвободив свою руку, она провела кончиками пальцев по ее губам и направилась к дому.

Уилл тупо смотрел ей вслед, зная, что должен был пойти за ней. Но он не сделал этого, а просидел на месте до тех пор, пока она не скрылась в доме. Тогда он вышел из машины, обогнул капот и сел за руль. Его дыхание было учащенным, словно он только что пробежал кросс. Положив руки на руль, он опустил на них голову.

В его душе шла борьба. Совесть говорила, что ему следует вернуться домой, лечь в постель и всю ночь ворочаться без сна, потому что он заслуживает страданий.

Он продолжает жить дальше, тогда как Люси не может.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, но почувствовал аромат духов Эмберли и снова ее захотел. Зов плоти побуждал его пойти к ней в дом и закончить начатое, но он не мог этого сделать. Это было бы несправедливо по отношению к Эмберли.

После смерти Люси он сегодня впервые пытался заняться сексом.

Психотерапевт сказал ему, что ему будет сложно делать что-то впервые после ее смерти, но это будут важные этапы построения новой жизни. Что дальше он сможет это делать, не испытывая угрызений совести.

Он уже почти разрешил себе начать новую жизнь, но пока не был к этому готов. Что, если он никогда не будет готов? Что, если к тому моменту, когда он будет готов, он уже не будет нужен Эмберли?

Она та женщина, с которой ему суждено провести остаток жизни? Когда Уилл держал Эмберли в объятиях, он чувствовал, что она для него важна. Ему хотелось получить больше, нежели то, что взял сегодня. Он просто не знал, какого знака он ждет.

Люси не скажет ему, может ли он двигаться дальше. Уилл знал, что это решение ему придется принимать в одиночку. Что он сам должен понять, когда настанет время сделать выбор между прошлым и будущим.

Оно уже настало? Или, может, дело не в сроке, а в человеке? Ему уже давно не было так хорошо, как этим вечером с Эмберли.

Наконец Уилл успокоился и поехал в свой коттедж. Вылезая из машины, он заметил на сиденье трусики Эмберли. Засунув их в карман, он пошел в дом.

Эрин оставила свет в коридоре включенным, и он направился в комнату Фэй. При виде спящей малышки, похожей на ангелочка, у него защемило сердце, и он подумал, что она заслуживает иметь такого отца, который будет принимать активное участие в ее жизни, а не который целыми днями сидит в своем кабинете, погруженный в виртуальный мир, потому что боится жить в реальном.

Он мог лишь надеяться на то, что Эмберли была абсолютно серьезна, когда дала ему понять, что простила его за то, что он не довел их близость до конца.

Потому что между ними ничего еще не кончено.

Глава 8

Этой ночью Эмберли не смогла уснуть. Ее нельзя было назвать бесчувственной. Она понимала, что сейчас испытывает Уилл. Когда они ужинали в клубе, она поняла, что, если он хочет быть ей не только другом, ему понадобится время, чтобы подготовиться к этому.

Ей было больно. Она только свыклась со своей утратой и нашла свое место в жизни, как вдруг здесь появился Уилл Брейди и воскресил чувства, которые она похоронила глубоко внутри себя.

Завтракая утром у себя на кухне, она осознала, что книг и фильмов о любви ей недостаточно. Что ей нужна романтика в реальной жизни.

Но пока она должна сосредоточиться на работе. Она сказала Клэю, что объездит новую лошадь по кличке Сквайр и намерена заняться этим сегодня. Днем она даст урок верховой езды, а затем ей нужно будет потренироваться на площадке с бочками. В начале ноября она будет принимать участие в родео.

Зайдя в конюшню, она услышала звуки, доносящиеся из ее дальнего конца, в котором располагались стойла, предназначенные не для лошадей. Посмотрев в ту сторону, она увидела Софи, беременную жену Клэя, стоящую у одного из стойл и разговаривающую с быком внутри его.

– Софи? У тебя все в порядке? – спросила Эмберли, направляясь к ней.

Быка, с которым говорила Софи, звали Железный Рог. Это из-за него Клэй был вынужден навсегда бросить скачки на быках. Несмотря на это, Клэй спас животное от умерщвления и привез его на свое ранчо.

– Да. Я просто говорю об упрямстве с тем, кто знает, что это такое.

Эмберли улыбнулась:

– Об упрямстве Клэя?

Софи кивнула:

– Да Он обращается со мной так, словно я первая женщина на свете, которая забеременела.

Улыбка исчезла с лица Эмберли. Похоже, она никогда не сможет избежать разговоров о беременности и детях.

– А по-моему, очень мило, что он о тебе заботится.

– Ты так говоришь потому, что с тобой не носятся как с антикварной фарфоровой вазой.

– Со мной не носились. Мне велели избавиться от ребенка, – ответила Эмберли и тут же пожалела о своих словах. Кроме ее родных, только доктора, которые спасали ей жизнь, знали, что с ней произошло.

– О, Эмберли. Мне так жаль… Ты…

– Нет. У меня случился выкидыш, – перебила ее Эмберли. – Черт побери, я не знаю, зачем тебе все это рассказываю. Я просто хочу сказать, что тебе повезло, что Клэй так к тебе внимателен.

– Я согласна. Просто меня раздражает, что он всегда такой упрямый.

– Разве не все мужчины упрямы?

– Все, – ответила Софи, помахала ей рукой и покинула конюшню.

Эмберли пошла в стойло Сквайра, почистила, оседлала и вывела его на прогулку. Все ее мысли по-прежнему занимал Уилл. Она помнила, как они вместе катались верхом. Помнила, какое у него было выражение лица, когда он спешился и посмотрел на нее. Попросил у нее то, что она в тот момент не хотела ему давать. Сейчас она думала, что, возможно, тогда совершила ошибку.

После того, что случилось прошлой ночью, она старалась не чувствовать себя неловко. Она не покривила душой, когда дала Уиллу понять, что не рассердилась на него за то, что он не овладел ею в машине. Она смогла войти в его положение, поскольку знала на собственном опыте, что такое тяжелая утрата.

Тряхнув головой, чтобы прогнать гнетущие мысли, Эмберли сосредоточилась на происходящем. Сквайр был не в настроении, и, когда она попыталась пустить его быстрой рысью, он взбрыкнул. В первый раз она удержалась в седле, но, когда он снова встал на дыбы, она упала и ударилась плечом.

Разозлившись на себя за то, что отвлеклась, она поднялась, взяла поводья и повела лошадь назад к конюшне. Но Сквайр ткнулся носом ей в плечо, и она, посмотрев в его глаза, решила, что он готов еще к одной попытке.

Снова сев в седло, Эмберли поехала рысью по полю. В какой-то момент она наклонилась вперед и сказала ему, что он прекрасный скакун и она здесь только для того, чтобы его направлять.

Вдруг она кое-что поняла. Наверное, падение заставило ее посмотреть на все с другой стороны. Можно сказать, что прошлой ночью Уилл тоже взбрыкнул, но, если бы она действовала аккуратнее, она могла бы добиться своего.

Эмберли покачала головой.

Хочет ли она прилагать такие большие усилия ради мужчины, который живет на другом конце страны?

Сделав глубокий вдох, она поняла, что ей не важно, где он живет. Что если она не сделает все возможное для того, чтобы им обладать, потом она будет сильно об этом жалеть. Что она не сможет просто взять и уйти от него.

Именно по этой причине она согласилась ограничиться дружбой с Уиллом, хотя в глубине души знала, что ей нужно от него намного больше.

Прошлой ночью он сделал первый шаг от прошлого к будущему. Она готова дать ему время, но не собирается снова позволять ему уйти.

Отведя Сквайра в конюшню, Эмберли пошла домой, чтобы принять душ и переодеться. Увидев записку, прикрепленную к входной двери, она сняла ее и прочитала:

«Эмберли, спасибо тебе за чудесный вечер. Мне хотелось бы пригласить тебя сегодня на ужин. Пожалуйста, будь готова к семи часам. Надень что-нибудь нарядное.

Уилл».

Это была романтика, которой она так хотела!

Когда она вошла в спальню и открыла шкаф, чтобы выбрать подходящее платье, сердце ее бешено колотилось. Она была уверена в том, что на этот раз Уилл от нее не сбежит.

Уилл основательно подготовился к свиданию с Эмберли. Время, оставшееся до их встречи, он посвятил работе. Программа-трекер, которую он установил на сервер в Клубе техасских скотоводов, прислала ему разного рода данные, и он их анализировал.

Эрин отправилась в город за покупками, а Фэй сидела у него на коленях и грызла резиновое зубное кольцо, время от времени что-то лепеча.

Крепче прижав к себе малышку, Уилл читал информацию об Адаме Хаскелле. Этот человек вел уединенный образ жизни и, похоже, имел зуб на всех в Ройяле.

Его имя появилось в базе данных потому, что он написал несколько гневных писем членам городского совета и местным предпринимателям. Он нечасто выходил из дома, зато был активным пользователем сайта «Йелп» и участником городских форумов, на которых критиковал всех и вся в Ройяле. Уилл тут же отправил полученные сведения Максу. Возможно, его другу известно о Хаскелле больше.

Фэй заерзала у него на коленях, и он посадил ее на ковер. Она поползла к яркой игрушечной клавиатуре, которую он недавно купил для нее в городе, затем поднялась на ноги и сделала два неуклюжих шага.

Она пошла! Его малышка пошла!

Фэй плюхнулась на попку и снова поползла. Уилл забыл о компьютерах, встал из-за стола и опустился на корточки.

– Фэй, иди к папе.

Она улыбнулась ему, повернулась и поползла в его сторону.

В дверь позвонили, и он, взяв на руки дочку, пошел ее открывать.

На пороге стояла Эмберли.

– Привет, – сказала она. – Я не знала, каким образом я должна была сообщить тебе, что согласна пойти с тобой сегодня на свидание.

– Я думал, ты пришлешь мне сообщение.

– Какая же я недогадливая. Но я как раз проезжала мимо и решила заглянуть к вам.

– Правильно сделала. Не хочешь зайти? – спросил он, отойдя назад, чтобы пропустить ее внутрь.

Фэй узнала Эмберли. Она улыбалась ей и что-то лепетала.

– Если ты не занят, – сказала Эмберли.

– Я не занят. Представляешь, Фэй только что сделала два шага. Я хочу сделать так, чтобы она снова пошла.

– Правда? – улыбнулась Эмберли. – Мне хотелось бы на это посмотреть.

Тогда Уилл отнес Фэй в гостиную и посадил ее на пол. Она немного поползала, затем села и посмотрела на него.

– Давай я помогу, – сказала Эмберли, приподняла Фэй, поставила ее на ноги и взяла ее за обе руки.

Вдруг Уилл понял, что хочет записать эти чудесные мгновения на видео.

– Подожди, я схожу за видеокамерой. Я хочу ее снять.

– Иди. Мы пока попрактикуемся, да, Фэй? – Сев на корточки перед малышкой, Эмберли заговорила с ней.

Вернувшись, Уилл залюбовался ими. Его девочки были такими милыми. Установив камеру таким образом, чтобы она смогла записать весь путь малышки, он прошел в другой конец комнаты.

– Я готов, – сказал он, нажав кнопку на пульте дистанционного управления.

– А ты готова? – спросила Эмберли Фэй.

Малышка покачнулась, затем, держась за пальцы Эмберли, начала медленно, шажок за шажком, двигаться к нему.

Он хлопнул в ладоши и позвал ее, и она, отпустив Эмберли, продолжила идти. Когда она дошла до него, он поднял ее в воздухе, затем обнял и похвалил. При этом он почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы.

– Она молодец, – сказала Эмберли.

– Давай посмотрим, пойдет ли она к тебе.

Эмберли отошла назад и села на пол:

– Фэй, иди ко мне.

Уилл поставил дочку на пол, поддержал ее, чтобы она обрела равновесие, затем отпустил, и она неуклюже потопала к Эмберли, которая все это время с ней разговаривала.

Когда малышка подошла к ней, она взяла ее на руки и поцеловала в макушку. Уилл понял, что Эмберли особенная. У нее благородное сердце, и она заслуживает, чтобы рядом с ней был мужчина, который любил бы ее и заботился о ней. Ему хотелось верить, что он может быть таким мужчиной, но его все еще мучили сомнения.

Они с полчаса играли с Фэй и снимали ее на видео, пока не пришла Эрин.

– Посмотри, что умеет Фэй, – сказал ей Уилл.

Он поставил малышку на пол, а Эмберли отошла от них на несколько шагов. Она позвала Фэй, и та пошла к ней. Эрин грустно улыбалась. Было очевидно, что она расстроилась из-за того, что не увидела первые шаги Фэй.

– Мне жаль, что ты не видела ее первых шагов. Я их записал на камеру, так что ты можешь в любое время посмотреть, как это было.

– Она так быстро растет, – заметила Эрин.

– Да, – согласился Уилл.

– Я вас оставлю, – сказала она. – Ты, кажется, сказал, что не будешь ужинать дома.

– Да. У меня свидание с Эмберли.

– Как здорово, – ответила Эрин.

Эмберли ушла через несколько минут, сказав, что у нее много дел. Уилл чувствовал, что в их отношениях произошел сдвиг, и он с нетерпением ждал их свидания.

* * *

Эмберли не ожидала, что Уилл заедет за ней на лимузине. На нем был смокинг и белая рубашка с бабочкой. Его волосы были аккуратно зачесаны назад.

К счастью, она оделась подобающим образом. На ней были облегающее темно-фиолетовое платье с шифоновыми рукавами и тонким золотым поясом и золотистые босоножки с тонкими ремешками. Из украшений она выбрала янтарный кулон, подаренный Уиллом, и сережки-капельки, а волосы уложила в высокую прическу. Сейчас она совсем не походила на девушку, работающую с лошадьми, однако чувствовала себя абсолютно комфортно.

– Отлично выглядишь, – сказал ей Уилл.

– Ты тоже, – подмигнула ему она. – Почему ты заказал лимузин?

– На тот случай, если страсть снова застигнет нас в машине, – улыбнулся он. – На самом деле я просто хотел тебя побаловать. Подумал, что ты вряд ли когда-нибудь каталась на лимузине. Итак, ты готова ехать?

Эмберли кивнула, и он, положив руку ей сзади на талию, повел ее к автомобилю. Шофер поздоровался с ней и открыл для нее дверцу. Она остановилась у нее в замешательстве. Автомобиль был низким, и она не знала, как забраться в салон в узком платье, не выглядя при этом неуклюжей.

– Как мне сесть в машину? – спросила она.

– Просто опуститесь на сиденье, мэм, и переместите ноги внутрь, – ответил ей шофер.

– Спасибо, – сказала она и последовала его инструкции. – Когда ты в следующий раз закажешь лимузин, я заставлю тебя надеть килт, – предупредила она Уилла, который сел рядом с ней.

– Договорились, – смеясь, ответил Уилл.

Шофер закрыл дверцу, и они оказались в интимной обстановке. Освещение было приглушенным.

– Спасибо, что согласилась пойти сегодня со мной на свидание, – сказал он, положив руку на спинку сиденья за ее спиной.

– Спасибо, что пригласил. Ты меня балуешь.

– Я сам избалованный и решил, что ты заслуживаешь того же, – очаровательно улыбнулся он.

– Мне ты совсем не кажешься избалованным, – возразила она.

Автомобиль пришел в движение.

– Куда мы едем? – спросила Эмберли.

– Это сюрприз, – ответил он, достав из кармана шелковую повязку на глаза. – Я хочу, чтобы ты это надела.

– Я не люблю извращения, как в книге «Пятьдесят оттенков серого».

– Я тоже. Я просто не хочу, чтобы ты раньше времени догадалась о моем сюрпризе.

– Хорошо, – сказала она и позволила ему завязать ей глаза.

Когда он это сделал, Эмберли почувствовала себя уязвимой. Она почувствовала его теплое дыхание на своей коже, затем прикосновение его губ к ее щеке, повернула голову, и их губы встретились. Окутанная жаром его тела и ароматом его одеколона, она позволила ему взять инициативу на себя. Его язык проник в глубь ее рта, а пальцы поглаживали ключицу.

В какой-то момент лимузин остановился, и Уилл прервал поцелуй.

Черт побери, удовольствие, которое он ей доставил, было так велико, что она забыла обо всем остальном. Она даже не поняла, сколько времени продлилась поездка.

Эмберли подняла руку, чтобы снять с глаз повязку.

– Не трогай ее пока, – сказал ей он.

– Уилл.

– Ты мне доверяешь?

Она ему доверяла, иначе сразу не позволила бы ему завязать ей глаза и увезти ее в неизвестном направлении.

Эмберли кивнула.

– Хорошо, А теперь двигайся к выходу, – ответил он, взяв ее за обе руки.

Дверца открылась, и она почувствовала порыв ветра, ворвавшийся в салон.

– Повернись и свесь ноги, – сказал Уилл, когда она перебралась на край сиденья.

Она сделала, как он велел, и почувствовала под ногами не тротуар, а траву.

– Где мы?

Вместо того чтобы ответить на ее вопрос, Уилл подхватил ее на руки.

– Пожалуйста, вернитесь за ними через два часа, – обратился он к шоферу.

– Да, сэр, – ответил тот.

Обвив руками шею Уилла, Эмберли услышала шум удаляющегося автомобиля.

Когда Уилл шел, она чувствовала прохладу осеннего бриза, а затем ее внезапно обдало жаром, хотя они, явно, не заходили в помещение.

Поставив ее на пол, Уилл снял с ее глаз повязку, и она обнаружила, что они находятся на деревянной платформе. В ее центре стоял сервированный стол, окруженный большими инфракрасными обогревателями. Над столиком была протянута гирлянда из мерцающих огоньков, а рядом с ним стояла небольшая буфетная стойка с кастрюлями с подогревом.

Со всех сторон платформу окружали бескрайние поля ранчо. Небо начало темнеть, и Эмберли увидела свою звезду.

– Ты удивлена? – спросил Уилл.

Он даже представить себе не мог, как сильно ее удивил. Он словно заглянул ей в душу, увидел, что она жаждет романтики, и устроил этот сюрприз.

Это означало, что ее сердце в большой опасности.