Текст книги "Топ-модель"

– О, это прекрасная идея, – невозмутимо парировал Тэйлор и поцеловал ее в другую щеку.

– Боже мой, – тихо возмущалась Линдсей, когда они уже ехали в машине к городу, – она такая привязчивая!

– Да, энергии ей не занимать, – согласился Тэйлор. – Она уже много лет преследует меня, заставляя снова жениться. Почему-то она считает, что должна быть бабушкой всех моих детей.

– Снова жениться? – переспросила Линдсей, удивленно уставившись на него. Она даже спину выгнула от изумления.

– Да, когда-то я был женат на очень хорошенькой женщине. Это было давно, когда мы оба были еще слишком молодыми и глупыми. Этот брак был неудачным для нас. Правда, я не могу сказать, что виновата в этом только она. Я тоже был хорош. Господи, после нашего развода уже прошла уйма времени!

Он был женат. Вот это новость. Стало быть, он уже был близок с женщиной…

– Как долго вы состояли в этом браке?

– Два года с небольшим.

Он был близок с женщиной… Состоял с ней в интимных отношениях… Да еще так долго. Линдсей была так поражена, что и представить себе не могла ничего подобного. Он каждый день спал с ней в одной постели, ел с ней за одним столом, делил с ней все свои заботы, обменивался мыслями, раздражался по поводу ее недостатков… Господи, ведь это означает, что они постоянно ссорились из-за того, кому убирать квартиру, кому мыть ванную или чистить холодильник! Она вдруг почувствовала неописуемое стремление испытать подобного рода интимность, насладиться полнейшей свободой быть такой, какая ты есть на самом деле, без притворства и лжи, под своим собственным именем, не мучаясь всеми этими гнусными тайнами и секретами. Как хорошо не испытывать чувства вины и не опасаться своих слов, неосторожных выражений, которые могут быть расценены как унижение! Нет, это просто невозможно себе представить. Все это доступно кому угодно, но только не ей, не Линдсей Фокс.

К удивлению Тэйлора, она мгновенно сменила тему разговора, остановившись на удивительных способностях Шейлы:

– Она действительно играет на саксофоне? Играет джаз?

– Да, это действительно так, и к тому же весьма неплохо играет. В особенности блюзы. Это ее любимая музыка. Иногда она уезжает в Атланту и играет там в различных клубах. Может быть, когда-нибудь у нас будет возможность послушать ее. Если она будет играть, то ее рот будет занят и она не станет приставать к тебе с глупыми расспросами. Инок говорил мне, что когда она играет на саксофоне, то непременно наряжается в длинное черное платье и чем-то напоминает Кэйт Смит.

Линдсей рассмеялась.

– Они с Иноком такие разные, совершенно не похожие друг на друга. Шейла маленькая и полная, а он высокий и худощавый. А почему она его не заставляет жениться?

– Это совсем другое дело, – рассеянно пояснил Тэйлор, поворачивая в подземный гараж, находящийся под его домом. – Никакая жена не сможет ужиться с такой свекровью. Правда, Шейла ничего не имеет против свободных связей сына, как она их называет, но ни о какой жене и речи быть не может.

– Странно.

– Да, очень странно. – Он сделал паузу, а потом небрежно добавил: – Конечно, с точки зрения какого-нибудь фрейдиста, это можно расценить как классический случай эдипова комплекса. Я правильно понял эту мысль? Ведь ты же у нас специалист по психологии.

– Да, ты все верно понял.

В ее голосе почувствовалось едва заметное отчуждение.

– Может быть, зайдешь ко мне на минутку? Выпьем немного кофе или чаю, а потом я отведу тебя домой.

Она хотела пойти к нему. Он видел это по ее глазам, но после некоторых раздумий она решительно покачала головой. Похоже, что она все еще не доверяет ему. Страх оказался сильнее, чем он предполагал. А ведь все это так просто.

Тэйлор оставил ее у двери, слегка прикоснувшись пальцем к ее щеке. В этот момент ему очень хотелось поцеловать ее, причем настолько сильно, что он просто не мог оторвать глаз от ее губ. Нет, еще не время. Линдсей долго стояла в коридоре, глядя ему вслед до тех пор, пока он не исчез за углом дома. Затем она тяжело вздохнула и вошла в квартиру, плотно прикрыв дверь и заперев ее на все замки и засовы. Вдруг за ее спиной послышался подозрительный шум. Она резко повернулась и обомлела, почувствовав приступ подбирающейся к горлу тошноты. В гостиной, со стаканом белого вина в одной руке и с журналом с ее фотографией в другой, сидела сестра.

Линдсей прижала руку к груди, как бы пытаясь придержать готовое выскочить наружу сердце.

– Боже мой, как ты напугала меня, Сидни! Как ты сюда попала?

– Привет, сестричка. Меня впустил твой управляющий. Очень приятный человек. Я когда-то была уже здесь, и он, видимо, не забыл меня. Я жду тебя не более пятнадцати минут. Твой парень очень быстро ушел. Неужели ты была на свидании? Знаешь, я чуть было со стула не свалилась, когда услышала в коридоре мужской голос, когда он прощался с тобой. Кто он такой? Мне стоит познакомиться с ним, как ты считаешь? Хочешь, я проверю его?

Линдсей покачала головой, не проронив ни слова.

– Может быть, это был Демос?

– Нет. Что тебе нужно от меня, Сидни?

Княгиня, именно так ее звали в последнее время в Нью-Йорке, медленно встала со стула, аккуратно разгладила замятины на лоснящихся кожаных черных брюках и изучающе посмотрела на сестру. На ней были ярко-розовая блузка с какой-то немыслимой золотой цепью и черная кожаная жилетка, плотно обтягивающая ее полную грудь. Другими словами, она, как всегда, была яркой, стройной, элегантной и абсолютно неотразимой.

– Я звонила тебе, но, судя по всему, ты была со своим другом. Собственно говоря, я пришла сюда исключительно из-за чувства любопытства. Ты же никогда не встречалась с мужчинами, и именно поэтому я проявила вполне уместную в таких случаях обеспокоенность. Я знаю, что у тебя очень мало друзей, а в прошлый понедельник ты была со своей подругой Гэйл. Из этого я заключила, что ты ушла из дому не с ней, а с кем-то другим. Но дело даже не в этом. Я просто хотела сообщить тебе, что на этой неделе улетаю в Милан. Разумеется, только на выходные.

– Ты хочешь, чтобы я полила твои цветы?

Сидни весело рассмеялась:

– О нет, нет. Я просто хотела убедиться, что с тобой все в полном порядке, так как прекрасно знаю, что там все будут спрашивать меня о тебе. Теперь я с полным основанием могу сказать, что ты в прекрасной форме.

– Да, именно так. Я действительно в прекрасной форме.

– Отлично. Самое главное, что ты не набрала лишний вес. Кстати сказать, ты могла бы сбросить еще каких-нибудь пару фунтов. Да, думаю, что этого было бы вполне достаточно. Кто этот мужчина, Линдсей?

– Ты его не знаешь.

– Ну, имея в виду твой вкус, оставшийся, насколько я могу судить, практически неизменным с той поры, как тебе стукнуло шестнадцать, этот парень должен быть тощим, смазливым, обходительным, безумно вежливым и чертовски осторожным.

Линдсей выдавила из себя вымученную ухмылку:

– Да, что-то в этом роде.

– Ага, значит, это какой-нибудь аристократический житель Нью-Йорка. Чем он занимается? Бизнесом? Я допускаю, что он гомосексуалист, а ты по своей неопытности даже не можешь узнать об этом. А может быть, все наоборот – ты знаешь, что он гомосексуалист, и тебя это вполне устраивает.

– Нет, он не гомосексуалист. Послушай, Сидни, мне завтра рано вставать, и я очень устала сегодня.

– Хорошо, хорошо, сейчас ухожу. Я отменила все свои съемки, которые были запланированы моим агентом, и сказала ему, что ничего страшного не случится. Нужно быть построже с ними и не обращать внимания на все их причуды. В конце концов, это мое лицо, мое тело и мое время, что еще более важно. Знаешь, я подумала, что будет лучше, если ты познакомишь меня с этим парнем. Я бы могла убедиться в том, что он ничего плохого с тобой не сделает.

– У тебя получилась прекрасная фотография в журнале «Селф». Демос очень много говорил о ней на прошлой неделе. Это действительно очень хорошая работа.

– Да, все получилось просто замечательно. Я рада, что тебе понравилось. Дрейк Отис действительно умеет снимать. Жаль, что он голубой, а то бы… Ну ладно, это не имеет никакого значения. Увидимся, когда я вернусь из Италии. Да, кстати, если, конечно, тебе это интересно, у отца все нормально. Последнее время он был занят каким-то чрезвычайно важным делом, связанным с наркотиками. Все адвокаты просто на ушах стоят, опасаясь, что он выбросит свой главный аргумент. По его мнению, полицейские получили все улики незаконным путем. А он так и сделал, правда, не упрекая при этом главного обвинителя. Что же касается самих обвиняемых, кстати, колумбийцев по происхождению, то они, естественно, были признаны виновными. Отец приговорил их всех к двадцати годам лишения свободы, и у них нет абсолютно никаких шансов на пересмотр дела. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы они отсидели свой срок полностью. Похоже, что это было самое крупное дело в его жизни, звездный час, так сказать. Ты же знаешь, наверное, что он ненавидит либеральные законы Калифорнии, считая их слишком мягкими. Своим делом он просто выдернул ковер из-под ног защитников. А они, конечно, тут же бросились к журналистам, которые по своей глупости все еще придерживаются либеральных взглядов. Короче говоря, сейчас вся пресса набросилась на отца и пытается добить его. Кстати сказать, ему это доставляет огромное удовольствие. Что же касается Холли, то эта бедняжка растолстела примерно так же, как и твоя мать перед тем, как отец дал ей пинка под зад. А у него сейчас есть новая любовница, примерно моего возраста. Ее зовут Синтия, или просто Син. Как тебе это нравится? Молодец. А бабушка… У нее все по-прежнему. Отец все еще не сомневается в том, что она переживет всех нас.

Сидни подошла к Линдсей, быстро чмокнула ее в щеку и направилась к двери.

– Передам князю твои наилучшие пожелания, – ехидно заметила она с порога. – От таких слов он тут же начнет гримасничать, вспоминая те злосчастные пули, а Мелисса будет злорадно хихикать. Как видишь, все имеет свою положительную сторону.

А Линдсей пожелала в душе, чтобы ее сестра улетела в Италию и осталась там навсегда. Она вдруг рассмеялась, сама не зная почему. Сидни никогда не изменится к лучшему, а вот сама она уже начала потихоньку меняться. Очень странно, но тем не менее это так.

В четверг, подчиняясь неизбывному чувству долга, Тэйлор отправился к Валери. Когда она открыла ему дверь, он снова пришел к выводу, что более красивой женщины просто нет на свете. Это чувство он испытывал всегда, когда не видел ее несколько дней, а потом наконец-то встречал. Вот и сейчас она была просто неподражаема в своем легком шелковом халатике, с распущенными длинными волосами, спадавшими на плечи тяжелыми волнами. От нее просто невозможно было оторвать глаз. В этот момент она напомнила ему бывшую жену Дайану. Та тоже была богатой и красивой женщиной.

– Привет, – уныло буркнул он с порога.

– Привет, Тэйлор. Господи, ты так хорошо выглядишь, что тебя хочется съесть! – шутливым тоном произнесла Валери. – Ну входи же. Наш ужин будет доставлен примерно через час. Хочешь выпить?

Тэйлор последовал за ней, напряженно обдумывая, что он ей скажет и как она отреагирует на его слова. Слава Богу, что она не набросилась на него прямо с порога. Это породило в его душе некоторую надежду на мирное расставание. Не хватало еще, чтобы она стала сдергивать с него брюки до ужина. Вот тогда-то ему будет очень нелегко выпутаться из этой весьма деликатной ситуации. Нет, надо держать себя в руках и не поддаваться ни на какие уговоры с ее стороны. В противном случае его будет долго преследовать чувство вины перед Иден. Только самый последний негодяй может позволить завлечь себя в постель и при этом думать о другой женщине. Нет, только не это.

К счастью, Валери вела себя очень сдержанно. Они говорили о всяких пустяках, а когда в квартиру доставили ужин, сразу же набросились на лобстеры, салаты, мелко порезанный отварной картофель и шоколадный мусс на десерт, за который было не жаль и жизнь отдать. И все это поглощалось под великолепное «Шато ле Дюк Дюпресо» 1979 года – изысканное сухое вино со слегка терпковатым привкусом. Впрочем, Тэйлору в данный момент оно чем-то напомнило настойку болиголова. Ему хотелось как можно быстрее объясниться с Валери и покинуть ее гостеприимный дом без шума и скандала. Именно из-за этого он ел мало и даже не почувствовал вкус вина.

– Итак, – незлобиво начала она, откинувшись на спинку стула и поднося к губам бокал, – расскажи мне о той самой работе, которая помешала тебе встретиться со мной в прошлый раз.

– О той самой, которая давно закончилась?

– Да.

– Охранял женщину от угроз, которые получил по телефону ее работодатель. Правда, пострадал при этом совершенно другой человек. Его жестоко избили, и на этом все кончилось.

– Понятно. – Она медленно встала и улыбнулась ему той самой улыбкой, от которой еще неделю назад он сходил с ума. При этом Валери стала расстегивать халат на груди.

Тэйлор окаменел на мгновение, но потом быстро справился с собой и решительно поднял руку, как бы ограждая себя от ее следующих движений.

– Постой, Валери, – пролепетал он, глядя на пуговицы ее халата, – не надо. Пожалуйста, не надо.

Она остановилась и удивленно вскинула вверх брови.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Мы уже давно говорим с тобой, Тэйлор, – упавшим голосом сказала она и бросила быстрый взгляд на часы. – Мы проболтали с тобой уже почти полтора часа. Поэтому, мой дорогой, расслабься и позволь мне… – Она сделала паузу, мило улыбнулась и приложила пальцы к своим губам. – Нет, Тэйлор, достаточно. Ты уже сказал все, что хотел, теперь послушай, что скажу тебе я. Твоя очередь говорить наступит потом. Вообще-то я хотела сказать об этом еще во время ужина, но ты так наслаждался едой, что мне не хотелось портить тебе аппетит. Прости, дорогой, мне неприятно причинять тебе боль, но дело в том, что я нашла себе другого мужчину. Он очарователен, имеет все, чего нет у тебя, и к тому же более прыткий в постели. Тебе за ним просто не угнаться. А сейчас я хотела совершить с тобой нечто вроде прощального акта любви. Другими словами, просто потрахаться на прощание, вот и все. Именно так я хотела искупить свою вину перед тобой. Знаешь, скажу откровенно: ты хорош в постели, хотя и недотягиваешь немного до моего нового любовника.

Тэйлора охватило такое радостное чувство облегчения, что он чуть было со стула не свалился.

– Ну пойдем же, мой мальчик. Еще разочек, и можешь убираться прочь. Скоро здесь должен появиться мой новый друг.

Он молча уставился на нее, не понимая, почему она так настойчиво тащит его в постель.

– Зачем ты это делаешь, Валери? Почему ты хочешь заниматься любовью со мной, если у тебя уже есть другой мужчина? Это же цинично.

Валери равнодушно пожала плечами:

– Я всегда любила сравнения, а это, на мой взгляд, должно быть наиболее интересным. Кто знает, может быть, ты тоже пойдешь к своей новой подружке и проведешь аналогичное сравнение.

– Нет, Валери, только не сейчас. Я желаю тебе удачи во всех твоих делах. Ты красивая женщина и к тому же чертовски умная. Надеюсь, у тебя все будет хорошо. – Господи, какая пошлость, какие банальные слова! Ему стало так противно, что он даже поморщился.

Она продолжала улыбаться, но в ее глазах промелькнул едва уловимый холодок. Интересно, подумал Тэйлор, о чем она сейчас думает? Рассердилась ли она, что он не хочет ложиться с ней постель, или это просто-напросто ее обычная игра? Последнее более вероятно.

– Да, у нас все было прекрасно, не правда ли, Тэйлор? Ну что ж, дорогой, надеюсь, что тебе так же хорошо будет со своей новой пассией. С той самой, которую ты так рьяно охранял, что оказался в ее постели. И не надо мне лгать, что между вами ничего не было. Интересно, у этой малышки есть хоть немного мозгов или там одни только сиськи и соблазнительный зад? Почему ты не позвонил мне сразу же после первой ночи с ней и не сообщил, кто из нас лучше?

– Давай прекратим этот разговор, Валери. Всего доброго. Она молча смотрела, как он подошел к шкафу, достал оттуда кожаное пальто, набросил его на себя и направился к двери, так ни разу и не оглянувшись. Она следила за каждым его шагом, пока он не скрылся за дверью. А когда он ушел, она почувствовала такой приступ гнева и боли, что чуть было не задохнулась. Вскоре она уже остервенело набирала номер телефона.

– Барри? Это Валери. Да, мой любимый. Приходи немедленно. Да мне плевать, что ты скажешь своей жене! Скажи, что у тебя запор и нужно немного прогуляться по улице! Да. Минут тридцать, не больше.

День благодарения принес Линдсей немало сюрпризов. Так, она совершенно случайно узнала, что родители Тэйлора умерли много лет назад и сейчас у него осталась лишь старшая сестра, которая вместе с мужем-бухгалтером и тремя детьми жила в Финиксе. Он рассказал ей, что редко видит свою сестру, так как добираться до нее слишком долго, а времени, как всегда, не хватает. Затем Тэйлор спросил ее насчет планов относительно праздника. Линдсей, как он и предполагал, ответила что-то не очень внятное, и они снова отправились в гости к Шейле и Иноку.

На этот раз Шейла действительно порадовала их своей игрой на саксофоне. Ее инструмент рыдал и плакал почти два часа подряд, а у Линдсей даже мурашки по коже пошли от такой проникновенной и глубокой музыки. Шейла надела по случаю праздника свое любимое длинное черное платье, а самое главное – не приставала к Линдсей с расспросами, что само по себе было величайшим подарком.

В тот вечер Тэйлор впервые поцеловал Линдсей. Они стояли у двери ее квартиры, и ей очень не хотелось, чтобы он уходил. Но и впустить его в квартиру она тоже боялась. Все произошло так неожиданно, что она и опомниться не успела. Тэйлор обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, причем сделал этот так легко и даже как-то буднично, что она просто не успела уклониться в сторону и только простонала: «Ох!..»

Он ласково улыбнулся и посмотрел на нее теплыми и очень добрыми глазами, ожидая от нее точно такой же доброты и ласки.

– Может быть, тебе это хоть немножко понравилось?

– Не знаю.

– Ну что ж, по крайней мере, это честный ответ. Иден, я хочу, чтобы ты всегда была честной со мной, договорились?

– Да, но только иногда, – смущенно сказала она и захлопала ресницами. – Знаешь, бывают случаи, когда это просто невозможно.

– Когда ты, в конце концов, поверишь мне окончательно, то непременно увидишь, что это так же просто, как перемалывать зубами жевательную резинку. Во всяком случае, я очень надеюсь на это. Спокойной ночи, милая Иден. Счастливого Дня благодарения. Приятных сновидений.

– Да уж, мне теперь не до приятных сновидений. Я так наелась, что меня скорее кошмары будут мучить, а не радовать приятные сновидения. Я, кажется, съела больше, чем за всю неделю. Тебе известно, что во время праздников почти все съемки для модных журналов прекращаются? А все из-за того, что фотомодели тоже люди и не могут устоять перед многочисленными искушениями, что, естественно, сразу же сказывается на их фигуре. Вот теперь я должна до первого декабря избавиться от этой жареной индейки и всего прочего, что было сегодня на праздничном столе.

Тэйлору было очень приятно, что Идеи так охотно болтала с ним. Чем больше она будет говорить с ним, тем быстрее начнет доверять во всем. Как только она остановилась, чтобы передохнуть, Тэйлор тут же вставил несколько слов:

– Завтра я должен отправиться в Чикаго. Один консервный завод решил не отставать от сегодняшнего дня и обзавелся сложным компьютером, который может распугать всех его коров. К сожалению, в программе допущена серьезная ошибка, и они позвонили мне, чтобы я помог разобраться в этом. Завтра вечером я позвоню тебе оттуда и сообщу свой номер телефона.

Не успела она отреагировать на его слова, как он быстро наклонился к ней и снова поцеловал. Это был такой же легкий и нежный поцелуй, рассчитанный на то, чтобы ни в коем случае не отпугнуть ее. Затем он провел пальцами по ее щекам и повернул ее голову к себе.

– Ты будешь скучать по мне?

– Думаю, что да, – тихо сказала Линдсей, ни минуты не сомневаясь в том, что все будет именно так.

Случилось так, что во время работы на консервном заводе от Тэйлора отвернулась удача, да и вдохновение, казалось, не спешило посетить его. Ему понадобилось целых три напряженных дня, чтобы провести диагностику компьютера, обнаружить и устранить неполадки. Мистер Клосс, который нанял его для этой работы, все это время торчал у него за спиной, ломая свои толстые пальцы и проклиная всю эту новейшую технику.

В Чикаго было холодно и дождливо, а ветер выл так яростно, что его громкое завывание слышалось даже сквозь двойные стекла гостиничного окна. Тэйлор чувствовал себя уставшим и совершенно разбитым. Но больше всего он изнывал от тоски по Иден. Он соскучился по ней даже больше, чем мог себе представить несколько дней назад, и с нетерпением ожидал того момента, когда вновь встретится с ней. Как ему не хватало в это время тех долгих бесед, которые они вели почти каждый вечер!

Когда работа была наконец-то завершена, а через карман пиджака приятно пригревал чек на пять тысяч долларов, Тэйлор, не раздумывая ни секунды, взял обратный билет и вылетел в Нью-Йорк. В шесть часов вечера он уже был у квартиры Иден.

Когда на пороге появилась совершенно незнакомая ему женщина, его удивлению не было предела. Он растерянно уставился на нее, а та, в свою очередь, тоже вытаращила на него глаза, не зная, как вести себя дальше.

– Вы, вероятно, что-нибудь продаете? Почему суперинтендант не позвонил вам?

– Меня зовут Тэйлор, и я свой человек в этой квартире. Мы с суперинтендантом пьем вместе пиво в баре Клэнси по четвергам. А вы кто такая? Где Иден? Что-нибудь случилось?

– Вы друг Линд… Иден? – спросила она слегка дрогнувшим от внезапного шока голосом. По всему было видно, что она не верит ему.

– Да, – спокойно ответил Тэйлор. – Я ее близкий друг. Настолько близкий, что мы даже День благодарения провели с ней вместе. А вы кто такая?

– Я Гэйл Верт. Входите, пожалуйста. Сожалею, что подвергла вас допросу и так долго продержала на пороге, но все дело в том, что Иден не предупредила меня, да и вообще ничего не сказала мне о том, что у нее есть знакомый мужчина, тем более друг, как вы утверждаете… О, Боже мой, давайте я повешу ваше пальто!

– А где Иден?

– В спальне. Она заболела гриппом и сейчас лежит в постели, не имея сил даже пошевелиться. – Гэйл продолжала пристально наблюдать за Тэйлором, все еще не веря своим глазам. Неужели этот сильный и сексуально привлекательный мужчина действительно ее друг? К тому же он совершенно не похож на гомосексуалиста. Невероятно! И она так легко подпускает его к себе? Даже если он на самом деле является ее другом, то до какой степени? – Сейчас я посмотрю, проснулась ли она. У нее был долгий и нелегкий день.

– Нет, не беспокойтесь. Я здесь и вполне могу позаботиться о ней.

Эти слова еще больше поразили Гэйл. Он может остаться с ней наедине? У ее постели? Чудеса.

– Вы давно знаете Иден? – отрешенно спросил Тэйлор, теряясь в догадках относительно этой неизвестной женщины.

– Да, мы вместе ходили в школу-интернат в штате Коннектикут. Официально она называется Стэмфордская женская академия. Замечательное название, не правда ли? Так вот, мы всегда были вместе, сидели за одной партой и списывали друг у друга сочинения. Присаживайтесь, Тэйлор, а я сейчас посмотрю, что там Иден…

– Нет, не беспокойтесь, – решительно заявил он и проследовал мимо обалдевшей Гэйл в спальню Иден. Та стояла как вкопанная и не предприняла никакой попытки остановить его. Тэйлор тихонько вошел в спальню и остановился на пороге. Идеи лежала на спине, накрытая толстым одеялом до подбородка. Даже в полумраке он заметил, что ее лицо было бледным, как мелованная бумага, а волосы сбились в бесформенную копну.

– О-о-о, – простонала она, увидев его, – я так надеялась, что ты позвонишь, прежде чем прийти сюда. Я бы посоветовала держаться от меня подальше и не навещать несколько дней. Не подходи ко мне, Тэйлор. У меня жуткий грипп, и ты можешь заразиться от меня.

– Я никогда не болею, – самодовольно пробормотал он и уселся на стул возле кровати. Затем он протянул руку и приложил ладонь к ее лбу. – У тебя жар. Как долго ты пребываешь в таком состоянии? Что ты принимала и когда?

– Ага, доктор Тэйлор, если я не ошибаюсь?

– Иден, чем я могу тебе помочь?

– О, Гэйл…

Тэйлор повернулся к женщине, которая переминалась с ноги на ногу и с нескрываемой тревогой посматривала то на свою подругу, то на Тэйлора. На ее лице отражалось удивление, озабоченность, неуверенность и даже растерянность.

– Мне было очень приятно познакомиться с подругой Иден, – твердо сказал он, мобилизовав все свое красноречие. – А сейчас, Гэйл, вы можете оставить ее на мое попечение.

Если бы Линдсей чувствовала себя хоть чуточку лучше, то непременно бы улыбнулась, увидев совершенно искаженное от шока лицо подруги. В ее глазах была такая смесь ужаса и изумления, что можно было просто животик надорвать от смеха.

– Он действительно мой друг, Гэйл. Все нормально, не волнуйся. Я позвоню тебе завтра, если, конечно, еще буду жива к тому времени. Спасибо, что позаботилась обо мне и оказала самую необходимую помощь.

– Ты это серьезно, Иден?

– Вполне. Тэйлор тоже скоро уйдет.

Тэйлор промолчал, решив не накалять обстановку. Он неторопливо раскланялся с Гэйл и молчал до тех пор, пока не услышал, как захлопнулась за ней дверь.

– А теперь скажи мне, пожалуйста, какого черта ты не сказала, что заболела, когда я звонил тебе вчера вечером? – назидательным тоном потребовал он.

– Вчера мне не было так плохо. Все началось этой ночью. Дошло до того, что я стала молиться и даже пообещала, что стану миссионеркой, но это, конечно, не помогло. Должно быть, Бог понял, что я вру, так как мне становилось все хуже и хуже.

Последние слова застыли на ее губах, а лицо так побледнело, что стало напоминать недавно выпавший снег. Она быстро соскочила с кровати и прошлепала босыми ногами к раковине в туалете, прикрывая рот рукой. Он посмотрел ей вслед и невольно прочитал замысловатую фразу на ее ночной рубашке: «Не обижайте психиатров, а то они сделают вас психом».

Не долго думая он последовал за ней в туалет, подождал там, пока она не избавилась от остатков еды, а потом подхватил под руку и повел обратно в спальню.

– Ты очень больна, и настало время вызвать врача.

Линдсей изобразила руками протестующий жест, но спорить не стала. Она и сама уже понимала, что деваться некуда. Тэйлор протянул руку к телефону, и в этот момент она сделала попытку остановить его:

– Мне бы очень не хотелось вызывать врача, Тэйлор, это всего лишь желудочный грипп.

– Знаешь, у меня есть приятель, который скажет вполне откровенно, что лучше сделать в подобной ситуации. У тебя целый день продолжается рвота?

Она молча кивнула.

– И ты даже не пыталась что-нибудь съесть?

– Гэйл приготовила мне легкий завтрак, но он не остался там, где ему положено быть.

– Хорошо, полежи немного и постарайся поменьше двигаться. – Тэйлор набрал номер доктора Меткалфа, своего давнего приятеля, который занимался расследованием дел о насильственной смерти. Правда, он решил не сообщать об этом Иден, так как все клиенты Меткалфа так или иначе оказывались покойниками. Тот ответил после пятого звонка.

– Черт возьми, Тэйлор, я как раз проводил вскрытие. Ты вызвал меня в самый разгар операции.

Тэйлор быстро объяснил ему суть дела и попросил совета. Получив его, он извинился перед ним, поблагодарил и положил трубку.

– Так, вот что нам нужно сделать, дорогая. Прежде всего не нужно сбегать на рынок и в аптеку.

Минут через тридцать она с удивлением увидела перед собой огромный пакет подсоленных крекеров. Вскоре на столике появилась чашка горячего крепкого чая.

– Ты должна есть крекеры каждый час и запивать их чаем, а потом посмотрим, что из этого получится.

– Спасибо, Тэйлор, – вымученно прошептала она и закрыла глаза. – Вообще все это ужасно. Оставь меня, пожалуйста. Я сама позабочусь о себе.

Тэйлор буркнул что-то насчет того, что она переоценивает свои способности, и она тотчас открыла глаза.

– Но почему ты должен торчать здесь и видеть все это? Ты даже не знаешь меня слишком хорошо, чтобы…

– Помолчи, ради Бога, – строго прервал ее Тэйлор. – Я остаюсь здесь и буду спать рядом с тобой, вот на этой постели. А если тебе станет хуже, я всегда смогу помочь. Не волнуйся, все будет нормально. А сейчас выпей вот эти две таблетки и постарайся уснуть. У тебя найдется лишняя зубная щетка?