Текст книги "Тридцать дней, тридцать ночей"

У Антонио такие же темные волосы, как у Дуарте, только слегка волнистые. Дуарте худощавый, в то время как его брат телосложением напоминает борца.

Наконец паром причалил к берегу. Кейт разглядела Хавьера Кортеса. За спиной у него стояла женщина. После того как Элис предала семью Медина, они вряд ли пригласили бы ее сюда.

Когда Кейт и Дуарте спускались по трапу, он, положив руку ей на талию, сказал:

– Тут кое-кто приехал тебя повидать.

Хавьер отошел в сторону, и она узнала Дженнифер. На ней были джинсы, майка и легкий жакет.

Внутри у Кейт все оборвалось. Что происходит? Она растерянно посмотрела на Дуарте. Тот просто улыбнулся, как если бы в том, чтобы забрать ее сестру из специализированного учреждения, не предупредив Кейт, не было ничего необычного. К счастью, Дженнифер не замечала ничего странного. Она запрыгала на месте и помахала Кейт рукой. Ветер поднял ее собранные в хвост волосы. Она походила на счастливую студентку колледжа, приехавшую на каникулы к богатым родственникам.

Теперь, когда Кейт увидела, как легко можно выкрасть Дженнифер из ее учреждения, она осознала, насколько беззащитна ее сестра. Как она только могла улететь бог знает куда, оставив ее? Что, если бы Гарольд Хок причинил ей вред?

Кейт любит Дженнифер как никого другого в этом мире. Она испытывает к ней не только сестринские, но и материнские чувства. Каждой матерью движет инстинкт защитить своего ребенка от опасности.

Дуарте перешел все границы. Как он посмел приказать своим людям забрать Дженнифер из безопасного для нее места и привезти сюда? Он ведь обещал ее защищать.

Кейт стиснула зубы, сдержав гнев. Она не хочет устраивать Дуарте сцену в присутствии сестры.

Дженнифер крепко обняла ее, после чего с улыбкой спросила:

– Кейт, ты удивлена? Здесь очень красиво. Дома идет снег, а здесь нет, хотя сейчас январь. Мы можем пойти купаться?

Кейт заставила себя улыбнуться в ответ:

– Для этого прохладно даже здесь. Но мы можем гулять по пляжу. Надеюсь, ты взяла удобную обувь?

– У них для меня все есть. Он, – она указала на Хавьера, – это сказал, когда забирал меня из школы. Мы летели на самолете. Я смотрела свое любимое кино и ела попкорн. Я прилетела чуть раньше тебя. Эти добрые люди встречали меня здесь. Ты их знаешь?

Кейт покачала головой и позволила Дженнифер познакомить ее с остальными. На какое-то время это избавило ее от необходимости говорить с Дуарте. Она все ему выскажет, когда они останутся наедине.

На первый взгляд это могло показаться проявлением заботы с его стороны, но ему следовало с ней посоветоваться. Мысль о том, что Дженнифер провела несколько часов в окружении незнакомых людей, привела Кейт в ужас. Прежде чем отпускать Дженнифер, администрация учреждения, где она жила, должна была спросить разрешения Кейт. Похоже, на таких людей, как Дуарте Медина, общие правила не распространяются. Они привыкли поступать так, как им хочется, не советуясь с остальными. Как бы она себя ни обманывала, он не сможет себя вести как обычный человек.

Ничего, ей осталось потерпеть четыре недели, затем она от него уйдет, и они вряд ли когда-нибудь снова встретятся.

Глава 9

Дуарте не знал, что расстроило Кейт. После переправы на пароме ее настроение резко ухудшилось. Она едва с ним разговаривала. Конечно, ей были неприятны расспросы об ее отце, но их разговор в самолете не мог так на нее подействовать. Дуарте надеялся, что присутствие на острове ее сестры обрадует ее, но, похоже, ошибся. Он обязательно выяснит причину ее недовольства, но сначала навестит своего отца.

По его распоряжению их встречали две машины. Лимузин отвезет женщин в главный дом, а Дуарте с Тони поедут на «порше» в больницу.

Наблюдая за Дженнифер, Дуарте заметил, как она похожа на Кейт. У них одинаковое телосложение и густые светло-каштановые волосы, переливающиеся на свету. Видно, что она обожает свою старшую сестру. Любовь и забота Кейт возвращаются к ней сторицей.

Все же привезти их обеих сюда было хорошей идей. Здесь, на острове, они получат то, чего были лишены в детстве.

Дуарте обратился к Кейт:

– Хавьер отвезет вас с Дженнифер в дом. Мы с Тони поедем к отцу. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к Шеннон. Она поможет вам устроиться.

Он поцеловал ее в щеку, играя роль заботливого жениха.

Дженнифер схватила сестру за руку:

– Покажи мне кольцо!

Женщины ушли с Хавьером, и Дуарте остался наедине с братом. Обычно веселый, жизнерадостный, Тони сейчас был непривычно серьезен и молчалив. Дуарте взял у него ключи и сел за руль.

– Есть какие-нибудь изменения в состоянии отца? – спросил он брата.

– Жар спал, благодаря лекарствам ему стало легче дышать. – Тони забрался на пассажирское сиденье. – Но главная проблема по-прежнему не решена.

Дуарте повернул ключ в замке зажигания, и мотор тихо замурлыкал.

– Он решился на трансплантацию?

– Для нашего старика это неприятная тема. – «Порше» тронулся с места, и Тони вывесил руку из открытого окна. – Для начала ему пришлось бы отправиться на материк. Он категорически отказывается. Здесь врачи ничего сделать не могут.

– И мы будем сидеть сложа руки и ждать, когда он умрет? – Куда подевался бойцовский дух их отца? – Это неправильно.

Они поехали по узкой мощеной дороге, идущей параллельно берегу.

Энрике Медина, может, и превратился в затворника, но на этом острове у побережья Флориды он воссоздал свое утраченное королевство в миниатюре.

Когда Дуарте впервые приехал сюда, тропические джунгли показались ему, восьмилетнему мальчишке, превосходным убежищем. Он ускользал от охранников и носился по острову, пока не валился с ног от усталости. Со временем он понял, что таким образом пытался заглушить боль, связанную с потерей матери. Тогда он и начал изучать боевые искусства, чтобы однажды вернуться на Сан-Ринальдо и разобраться с ее убийцами. Повзрослев, он осознал, что месть, которой он жаждал с детства, бессмысленна. Что мать все равно уже не вернуть, и нужно смириться и продолжать жить дальше. Должно быть, его отец пришел к такому же выводу.

Слова брата нарушили ход его мыслей.

– Небходимость переезда на материк – не единственная сложность. Подходящего донора найти непросто. Врачи говорят, что шансы возрастут, если это будет родственник.

– Это означает, что нам следует пройти тест на совместимость. Возможно, один из нас сможет отдать ему часть своей печени, – сказал Дуарте без промедления.

– Он наотрез отказывается. Говорит, что для нас это слишком рискованно. – Тони отвернулся и уставился на океан.

В то время как Дуарте бегал, чтобы справиться со своим разочарованием, Антонио плавал и занимался серфингом.

– Он упрям как осел.

Тони посмотрел на него с кривой улыбкой:

– Не тебе об этом говорить. Меня удивляет, что ты привез Кейт Харпер сюда и отдал ей кольцо нашей матери. Ты не из тех, кто прощает.

Обручальное кольцо Беатрис было у Карлоса. Она носила его на правой руке. Их мать была знатного происхождения, но ее семья обеднела. Она хотела, чтобы ее сыновья с уважением относились к чужому труду и сочувствовали народу Сан-Ринальдо.

Интересно, какой была бы их жизнь, если бы она не погибла? Если бы ей удалось покинуть страну вместе с ними? Но ее нет рядом, и мучать себя всеми этими бесконечными «если» бессмысленно. В последнее время Дуарте часто о ней думала в связи с ухудшающимся здоровьем отца. Возможно, сейчас он увидит его в последний раз.

Больница, одноэтажное белое здание с красной черепичной крышей, походила на диковинную птицу, сидящую посреди подстриженной зеленой лужайки. В одном крыле располагались кабинеты специалистов, в другом – палаты, лаборатория и процедурная. Здесь есть все необходимое, чтобы заботиться о здоровье небольшого населения острова. В основном это люди, сбежавшие с Сан-Ринальдо вместе с королевской семьей.

Припарковавшись перед входом, Дуарте убрал ключи в карман. Охранники приветственно кивнули, но не сдвинулись с места.

Автоматические двери открылись, и в ноздри ударил запах антисептика.

Тони показал брату, куда нужно идти. Впрочем, в какой палате лежит Энрике, было нетрудно догадаться – у двери стояли два вооруженных секьюрити.

Глубоко вдохнув, Дуарте вошел внутрь. Тони проследовал за ним.

Его отец не требовал для себя дополнительных удобств. В палате были только кровать, стул и столик с ноутбуком.

Энрике Медина, лежащий на кровати в пижаме с орнаментом в индийском стиле, был небрит. Судя по одному лишь этому, Дуарте мог сказать, как тяжело он болен.

Со времени последнего визита Дуарте, состоявшегося в мае, когда на острове гостила их сводная сестра Элоиза, его отец очень похудел.

Энрике прокашлялся и поправил кислородные трубки, вставленные в его нос.

– Спасибо, что приехал, сынок.

– Разумеется, я приехал, – сказал Дуарте, пройдя в глубь помещения.

Его отец никогда не любил объятий и поцелуев, поэтому он наклонился и просто похлопал его по плечу.

– Антонио говорит, что твой организм хорошо реагирует на лечение. Когда ты согласишься на трансплантацию печени?

Нахмурившись, пожилой мужчина перевел взгляд со старшего сына на младшего:

– С каких пор ты стал таким же занудой, как твой брат?

Тони развернулся на каблуках:

– Кажется, меня зовет охрана.

Когда за ним закрылась дверь, Дуарте продолжил:

– Вижу, ты такой же упрямый, как всегда. Я только не ожидал, что ты перестанешь бороться.

– Я все еще жив, не так ли? Врачи списали меня со счетов еще несколько месяцев назад. – Он махнул рукой, на которой виднелись синяки от капельницы. – Но хватит о моем здоровье. Мне неинтересно обсуждать мои болячки. Я хочу больше узнать о твоей невесте.

Дуарте опустился на стул.

– Думаю, мне следует отложить ваше знакомство. Тогда ты дольше протянешь, – улыбнулся он.

– Если кто-то из моих сыновей пообещает подарить мне внука, я, возможно, пробуду вместе с вами еще девять месяцев.

– Несправедливо возлагать ответственность за продолжительность своей жизни на нас.

– Ты прав. – Несмотря на болезнь, во взгляде Энрике была прежняя решимость. – Что ты собираешься с этим делать?

Дуарте тщательно взвесил каждое слово, прежде чем ответить ему. Антонио отец передал свое чувство юмора, Карлосу – напористость. Дуарте унаследовал от Энрике его способность разрабатывать стратегии, поэтому быстро придумал, что нужно сказать отцу, чтобы тот поскорее встал с больничной койки.

– Ты познакомишься с Кейт, когда достаточно окрепнешь и сможешь покинуть больницу.

Кейт не сомневалась, что увидит красивый дом, но особняк Медина превзошел все ее ожидания. Каждый изумленный возглас Дженнифер напоминал ей о неловком положении, в котором Кейт оказалась по вине Дуарте.

Кто бы на их месте не смотрел с раскрытым ртом на всю эту роскошь? Они с Дженнифер выросли в небольшом домике в пригороде Бостона. Кейт выкрасила стены спальни Дженнифер в желтый цвет и развесила повсюду фотографии цветов и птиц. Она приложила большие усилия, чтобы ее сестре было комфортно. Дженнифер любила свою комнату и называла ее садом. Неудивительно, что она была так очарована буйством растительности, окружающей особняк Медина. На его территории запросто могло поместиться несколько отелей. Вот только постояльцев отелей не сопровождают мрачные охранники.

Проехав мимо мраморного фонтана, лимузин замедлил скорость и остановился. Откуда ни возьмись появились люди в униформе и открыли дверцы. У входа в дом их ждал дворецкий.

Оказавшись внутри, Кейт сама не смогла сдержать изумленный возглас. Из большого круглого холла шли сводчатые галереи в открытые комнаты. С каждой стороны уходили наверх две лестницы. Посередине они соединялись. Она могла поспорить, что полотно Пикассо на стене не репродукция.

Шеннон коснулась ее локтя:

– Ваши вещи отнесут наверх.

– У нас почти ничего нет. – Кейт передала свою сумку с фотоаппаратом и рюкзак Дженнифер дворецкому. – Дуарте сказал, что люди его отца…

– Все уже приготовили. У семьи Медина всегда так, – произнесла Шеннон с еле заметным техасским акцентом. – Пойдемте во внутренний двор. Я хочу вас познакомить со своим сыном Колби.

Двигаясь за ней, Кейт вспомнила, что у невесты Антонио есть трехлетний сын от первого брака.

Они прошли через библиотеку со стеллажами до потолка, двигающейся лестницей и мозаичным полом. В углу под световым люком стоял горшок с апельсиновым деревом, источающим приятный аромат. Потолок украшали фрески, изображающие конкистадоров. Кейт отвела от них взгляд, когда они добрались до двустворчатой стеклянной двери, выходящей во внутренний двор с бассейном.

Светловолосый мальчик побежал от няни к матери. Рассмеявшись, Шеннон подхватила сына на руки и поцеловала.

– Чем бы ты хотела сегодня заняться? – с улыбкой спросила она Дженнифер.

Кейт поняла, что ей нравится эта милая женщина, которая так непринужденно общается с ее сестрой.

– А что ты мне можешь предложить? Ты уверена, что плавать в океане слишком холодно?

– Ты можешь искупаться в бассейне. Вода в нем подогревается. – Шеннон подняла выше Колби, который заерзал у нее на руках. – Еще здесь есть домашний кинотеатр и целая куча фильмов на любой вкус. А еще совсем недавно оборудовали зал для спа-процедур. Там делают массаж, маникюр и педикюр.

Дженнифер захлопала в ладоши:

– Здорово. Я хочу, чтобы мне накрасили ногти на ногах. Здесь не нужно надевать зимние ботинки.

Рассмеявшись, Шеннон поставила заскучавшего у нее на руках сына на пол и направилась к барной стойке.

– Ты моя единомышленница.

– Что это значит? – спросила Дженнифер.

Шеннон наполнила три стакана лимонадом – несомненно, только что приготовленным.

– Мы с тобой сестры по духу. – Она передала Кейт и Дженнифер стаканы. – Я все готова отдать за массаж ступней.

– Когда Кейт выйдет замуж за Арти, – карие глаза Дженнифер загорелись от восторга, – мы станем настоящими сестрами, потому что ты выйдешь замуж за его брата.

Шеннон поперхнулась лимонадом:

– Арти?

Кейт с трудом сдержала улыбку:

– Он предпочитает, чтобы его называли Дуарте.

Наблюдая за тем, как быстро Дженнифер впускает этих людей в свою душу, Кейт чувствовала собственное бессилие. Как ей через месяц объяснить сестре, что никакой свадьбы не будет? Она все сильнее злилась на Дуарте.

Дженнифер взяла ее за руку:

– Я знаю, что за Арти, точнее, за Дуарте выходишь замуж ты, но я уже чувствую себя принцессой.

* * *

В восемнадцать лет Дуарте ушел из отцовского дома и приложил большие усилия, чтобы построить свою собственную жизнь. Только прилетая на этот остров, он вспоминал о своем королевском происхождении. Даже неформальный ужин в особняке его отца выходит за рамки нормы, особенно если посмотреть на него глазами обычных людей. Однако маленький сын Шеннон сказал, что эта комната нравится ему больше других, потому что через стеклянные стены и потолок видно деревья и ты чувствуешь себя как в джунглях.

Во время ужина Кейт в основном молчала. Она лишь отвечала на вопросы, которые ей задавали. Дуарте почти убедил себя в том, что дело в усталости, но когда она поднялась после обеда в свою комнату и принялась разбирать купленные для нее вещи, энергия в ней била через край.

Дуарте решил, что тянуть время нет смысла, и лучше сразу все выяснить.

– Скажи мне.

– Сказать что? – Она резко обернулась. Ее глаза неистово сверкали. – Знаешь, многим людям более понятны распространенные предложения, чем команды.

Ее странный ответ окончательно сбил его с толку.

– Объясни мне, что тебя так разозлило. Только не лги, будто все хорошо.

Кейт подошла ближе:

– Я и не собиралась ничего отрицать. Просто ждала, когда мы с тобой останемся наедине.

– Тогда давай поговорим.

Она толкнула его кулаком в грудь:

– Ты не имел права вмешиваться в мою жизнь и привозить сюда Дженнифер.

Подобного обвинения в свой адрес он меньше всего ожидал.

– Я подумал, что встреча с сестрой сделает тебя счастливой.

– Ты знаешь, как было сложно устроить ее в то специализированное учреждение? – процедила она сквозь зубы. – Что, если ее место займет кто-нибудь другой? Я потратила почти все свои сбережения на то, чтобы определить ее туда.

– Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло.

Она издала возмущенный возглас:

– Ты не имеешь права принимать подобные решения. Ты не несешь за нее ответственности. Скажи, как тебе удалось ее оттуда забрать? Возможно, мне следует подыскать для нее другое место, если там такая плохая охрана. Ее может похитить кто угодно.

Дуарте понимал ее точку зрения, но не мог с ней согласиться.

– Я уже говорил тебе, что отправил туда свою собственную охрану. Мои люди круглосуточно наблюдают за учреждением. – Увидев, как напряглись ее черты, он добавил: – Кстати, оно и вправду хорошее. Похоже на пансион. Ты хорошо заботишься о своей сестре.

– Специфика моей профессии такова, что я постоянно нахожусь в разъездах. Когда отец бросил нас, мне нужно было, чтобы за Дженнифер кто-нибудь присматривал, пока я работаю. Я очень долго искала подходящее место. – Ее грудь вздымалась и опускалась, щеки порозовели. – Я никогда не смогу простить администрации учреждения, что они отдали Дженнифер постороннему человеку, не предупредив меня.

Ее слова разозлили Дуарте. Он не привык ни перед кем отчитываться в своих действиях.

– Я не посторонний человек. Благодаря изданию, в котором ты работаешь, все знают, что я твой жених. В том учреждении знают, кто я такой. Хавьер действовал от моего имени. У нас здесь достаточно людей, чтобы заботиться о Дженнифер. Она ни в чем не будет нуждаться. Если ты не заметила, твоей сестре здесь очень нравится.

– Конечно, нравится. Тем сложнее ей будет возвращаться к ее привычной жизни. Я не могу себе позволить, – она сделала охватывавающий жест рукой, – все это. Я не хочу, чтобы она привыкла к роскоши, привязалась к людям.

Теперь ему все стало ясно. Он провел ладонью вниз по ее руке:

– Ты не хочешь привязываться.

Она резко отстранилась:

– Через три недели ты уйдешь из моей жизни. Мы вместе меньше недели. Скажи мне честно, ты ведь хочешь серьезных отношений со мной не больше, чем я хочу стать частью твоего безумного мира. Этому нужно положить конец, прежде чем кому-то будет причинена боль. Мы должны вернуться к нашему первоначальному соглашению.

Черта с два!

– Ты думаешь, что, если мы пойдем на попятную, это сотрет из нашей памяти то, что случилось прошлой ночью и сегодня днем? Ты сможешь это забыть? Лично я – нет.

Ее взгляд был прикован к нему. По ее выражению лица было видно, что она вспоминает волшебные мгновения их близости. Ее щеки разрумянились, глаза стали огромными как блюдца.

Внутри него разгорелось пламя желания.

Насколько проще была бы его жизнь, если бы он не встретил на своем пути эту женщину!

– Дуарте, я не забыла ни на секунду, – прошептала она.

В этот момент он понял, что не променял бы ни на что это взаимное влечение. Он знал, что Кейт тоже не может его контролировать. Он шагнул ей навстречу, ее руки обвили его шею, и их губы слились в поцелуе.

Затем они рухнули на стоящую рядом кровать.

Глава 10

Неделю спустя Кейт фотографировала Дженнифер, которая лежала в гамаке, привязанном к двум пальмам. В руке она держала новый айпод, в ухе у нее был маленький наушник, другой свисал с края гамака, и из него доносилась приглушенная музыка.

К большой радости Гарольда Хока, Кейт присылала ему много фотографий, но в своих электронных письмах он просил ее сделать хотя бы один снимок короля. Всякий раз она честно отвечала ему, что король сейчас лежит в больнице и ее к нему не пускают.

Заметив новый интересный сюжет для съемки, Кейт переключилась на него. Тони с маленьким Колби плыли вдоль берега на катамаране. На обоих были гидрокостюмы. За ними по кромке воды бежали Бенито и Диабло – большие собаки породы родезийский риджбек. Может, животные и выглядят устрашающе, но с мальчиком они ласковы как котята.

Эти фотографии будут ее свадебным подарком Шеннон и Тони. Сколько бы они ни стоили, Гарольд Хоук их не получит. Медина впустили ее в свой дом, и она не может выставить напоказ их частную жизнь в большей степени, чем ей это позволено. Есть моральные границы, которые она не собирается пересекать даже ради сестры.

Тони намазал малышу лицо солнцезащитным кремом, затем коснулся пальцем кончика его носа, оставив на нем белую каплю. Колби звонко рассмеялся. Сердце Кейт как-то странно сжалось. Опустив фотоаппарат, она подумала о том, как будет себя вести Дуарте со своими детьми, когда они у него появятся. Он не такой веселый и открытый, как Тони, но с Дженнифер всю прошедшую неделю он был терпелив и дружелюбен. Ее сердце снова сжалось.

Дуарте стоял, прислонившись к дереву. На нем были джинсы и легкий пуловер. Ветер, дующий с океана, трепал его волосы. На первый взгляд могло показаться, что он наслаждается теплым днем, но через объектив Кейт видела айфон у него в руке. Его брови были сдвинуты. Он явно не развлекался.

На прошедшей неделе они плавали в бассейне, ходили под парусом, ужинали вместе со всеми в большой столовой, занимались в спортзале, смотрели кино по вечерам. Это походило на отпуск мечты, вот только Дуарте так и не извинился перед ней за то, что привез Дженнифер на остров, не спросив ее разрешения. Кейт не могла закрыть на это глаза и держалась слегка отстраненно.

Она не понимала, почему так отстаивает свою позицию. Через две недели они расстанутся. Ей следовало бы получать удовольствие от секса и не думать о более серьезных вещах.

Секс действительно был замечательный. Дни были напряженными, но с наступлением ночи разъединявшие их преграды исчезали. К полуночи они всегда оказывались в объятиях друг друга и расставались лишь на рассвете.

Фотографии. Точно. Она совсем о них забыла.

Она снимала Дуарте для своей личной коллекции. После их расставания они будут служить ей доказательством того, что все это произошло с ней наяву. Напоминанием о другой жизни, которая так отличалась от ее привычной.

Она повернула фотоаппарат.

Шеннон сидела по-турецки на пляжной подстилке, распаковывая корзину с ланчем.

– Эй, идите все сюда, – позвала она. Ее светлые волосы, собранные в хвост, покачивались на ветру. – У нас есть жареная индейка, сыр с абрикосово-инжирным чатни на багете, салат из шпината с уксусом и оливковым маслом и фруктовые пирожные на десерт. Что касается Колби, для него я приготовила, – она достала тортильи, в которые было завернуто холодное мясо, – гусениц и змей.

Дженнифер свесила ногу из гамака, слегка оттолкнулась носком от земли и начала покачиваться.

– Тортильи – это змеи? Ты веселая мама, Шеннон.

Та закончила выкладывать рулеты на тарелку:

– Я что только не придумываю, чтобы прием пищи был приключением, а не пыткой.

Протерев линзу объектива, Кейт обратилась к сестре:

– Это напоминает мне наши летние пикники на берегу.

Дженнифер приподняла козырек бейсболки:

– Было бы здорово, если бы дома в январе тоже не было снега. – Она посмотрела на Дуарте, который стоял под деревом неподалеку от нее: – Почему ты не живешь здесь постоянно? Здесь же классно.

Убрав айфон в водонепроницаемый чехол, он терпеливо ответил:

– Мартас-Виньярд напоминает мне те части моего дома, которые значили для меня больше остальных. Скалистые берега, лодочная пристань, маяк.

Что-то в его голосе сказало ей, что под словом «дом» он имеет в виду Сан-Ринальдо, а не этот остров. Похоже, роскошь, которой отец окружил их с братьями, не смогла заменить ему то, что он потерял.

Соскочив с гамака, Дженнифер вытащила из уха наушник, намотала провод на айпод и подошла к Дуарте.

– Когда там становится холодно, ты можешь поехать в какое-нибудь другое место погреться на солнышке.

– Да. Я много путешествую. Прямо как твоя сестра.

Палец Кейт на кнопке спуска затвора дернулся, и снимок получился смазанным.

Ее сестра наморщила нос:

– Да, но ее открытки не такие интересные, как раньше. – Лицо Дженнифер просветлело. – Больше всего мне понравилась та, которую она прислала мне из Парижа, откуда направлялась еще куда-то. На ней была Эйфелева башня. Круто, правда?

– Очень круто, – ответил Дуарте.

Шеннон улыбнулась девушке:

– Дуарте и Кейт смогут поднять тебя на Эйфелеву башню на самолете.

Кейт пришлось прикусить язык, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь грубость. Дженнифер принялась увлеченно болтать о возможности такого путешествия. Шеннон не могла знать, что напрасно ее обнадежила. Невеста Антонио понятия не имеет о том, что их с Дуарте помолвка всего лишь фарс. Соглашаясь на него, она даже не представляла себе, скольким людям это может причинить боль впоследствии.

Включая ее саму.

Она вдруг поняла, что не хочет, чтобы их с Дуарте отношения закончились через две недели.

Она принялась вращать большим пальцем свое обучальное кольцо. Фотоаппарат выскользнул у нее из рук и упал на песок.

Что она наделала! Сев на корточки, Кейт подняла его и принялась стряхивать песок. Только бы при ударе ничего не повредилось. У нее нет денег на новый. Какого черта она развесила уши, вместо того чтобы работать? Что с ней творится?

На секунду над ней нависла тень. Затем Дуарте присел рядом и протянул ей салфетку для линзы:

– Нужна?

– Да, спасибо.

От его пьянящей близости по ее телу пробежала дрожь. Она была в замешательстве. Когда закончится эта сладостная пытка?

– Ты скучаешь по своей прежней работе, по путешествиям. Тебе надоело гоняться за знаменитостями.

– Моя сестра нуждается в постоянном специализированном уходе, – ответила она. – Только так я могу ей его обеспечивать.

– Возможно, есть другие способы его ей обеспечить. Тебе вовсе не обязательно сидеть на одном месте.

– И это говорит мне человек, когорый постоянно живет в отелях? Человек, который боится иметь настоящий дом?

И настоящие отношения.

Они уставились друг на друга. Казалось, еще немного, и воздух между ними затрещит от напряжения. Ее удивляло, как они могут заниматься сексом, когда им не удается прийти к согласию по другим вопросам.

Тяжело сглотнув, она поднялась:

– Мне нужно пойти загрузить эти фотографии. Мой редактор их ждет. Мне бы хотелось уложиться в срок.

Дуарте схватил ее за руку, намереваясь продолжить разговор, но в этот момент заметил джип, движущийся по пляжу в их сторону. Когда он приблизился, они увидели сидящего за рулем Хавьера Кортеса.

Машина резко остановилась, и Хавьер, схватившись за стержень стабилизатора, выпрыгнул из нее:

– Дуарте, я хотел сообщить тебе лично.

Шеннон вскочила на ноги:

– Об их отце? Он…

Тони с маленьким Колби на руках подбежал к ним:

– Хавьер?

Кортес поднял руку:

– Успокойтесь. Новости у меня хорошие. Король достаточно окреп, и его выписывают из больницы. К концу дня он будет дома.

Кейт занервничала еще сильнее. Теперь ей придется обманывать на одного человека больше. Обида на Дуарте отошла на второй план. Сможет ли она когда-нибудь себе простить, если по ее вине что-нибудь случится с пожилым больным человеком?