Текст книги "Дом Волков"

Придется еще раз попросить Малию и Падрена о помощи. Возможно, в последний раз.

Может, мне придется сказать Берону, что я подвергаю опасности его дом и стаю, просто находясь рядом. Он, вероятно, попросит меня уйти, но я не знаю, куда податься. Пока я еще не превратилась в волка, все, на что я способна, – это преследовать случайный шлейф аромата, который казался таким знакомым.

Что ждет меня в будущем?

10

Обратный путь занял гораздо меньше времени, чем я ожидала, и Сфинкс предстала перед моими близкими и стаей Берона раньше, чем мне хотелось бы. Львица сказала, что Берон и так все узнает, когда я вернусь. Чувствовал ли он мои эмоции, так же как я иногда чувствовала его? Возможно, я просто не могла скрыть выражение отчаяния на своем лице. Очередной раз мне приходилось делать то, что я не хотела, – расставание с сыном ради его же безопасности разбивало мне сердце. Что бы Волк ни увидел или ни почувствовал, он сделал шаг навстречу.

Нур опередила его, заключив меня в объятия. Ее тепло успокаивало.

– Я не могу представить, как тебе тяжело сейчас, но это для его же блага.

– Все уже знают? – прошептала я.

Она отрицательно покачала головой, отстраняясь.

– Я могу сказать им, если хочешь.

– Нет, – прохрипела я, чувствуя, как к глазам подступили слезы. Нур прикрыла меня своим телом, и я смахнула успевшие упасть слезинки, пытаясь хотя бы как-то успокоиться. Я не хотела пугать или расстраивать Рейана.

Малия и Падрен держали его за крошечные ручки.

– Ситли грустит, – сказал он, подбегая ко мне. Я присела на корточки и заключила его в объятия, провела руками по его мягким волосам, вдохнула его детский запах и взмолилась, чтобы нашелся другой способ уберечь его от меня.

Бабушка и дедушка Рейана подошли ближе.

– Ситали? – осторожно спросила Малия.

– Сфинкс просит вас пойти с ней. Некоторое время она будет присматривать за Рейаном.

Падрен удивленно вскинул голову.

– Почему?

– Она может защитить вас. В отличие от меня. В данный момент находиться рядом со мной опасно. – Я бросила взгляд на Берона. – Всем вам.

– Но почему? – растерянно спросила Малия.

Я улыбнулась сыну, проглотила слезы и так спокойно, как только могла, объяснила:

– Когда Зарина пронзила меня клинком темного бога, часть его сущности просочилась через рану. Укус Берона запечатал тьму внутри меня. Теперь мы способны чувствовать друг друга. Вот почему я знаю, – он придет за мной.

Голубые глаза Берона превратились в лед; лед с чувством вины и готовностью принять вызов. Он поступил бы точно так же, лишь бы спасти меня. Я знала это. Но, как и предупреждал Люмос, когда позволял Волку исцелить меня, мы оба столкнемся с последствиями. Теперь я не только превращалась в зверя, но и хранила внутри часть Анубиса, пусть и против своей воли.

Я уже была наполовину монстром.

Кадык Берона задрожал, дыхание ускорилось.

Никогда не забуду ужас, отразившийся в глазах Малии и Падрена. Он обжигал так же сильно, как Анубис, находившийся внутри меня.

Я обняла сына и поцеловала его в макушку. Он обнял меня в ответ, не обращая внимания на то, что я сказала. Рейан похлопал меня по плечу и погладил мою косу своей крошечной ручкой.

– Ситли.

– Я буду скучать по тебе, Рейан, – сказала я. – Я так сильно тебя люблю. – Он отстранился, его глаза, до боли напоминающие светло-карие глаза Мерика, расширились. – Хочу, чтобы ты знал: я всегда буду здесь. – Я приложила руку к сердцу, и мой малыш сделал то же самое, – что бы ни случилось, я люблю тебя.

Он обнял меня за шею и поцеловал в щеку. Падрен кашлянул и провел рукой по своим седеющим волосам.

– Когда мы должны отправиться в путь?

– Сейчас же, – настаивала Сфинкс. – Мы должны уйти прямо сейчас.

– К чему такая срочность? – спросила Нур.

– Так требует Сол, – загадочно ответила львица.

Я встала и взяла Рейана на руки.

– Будь добр к Падрену и Малии, и к Сфинксу тоже. Не балуй ее слишком сильно.

Он ухмыльнулся.

– Хорошо.

– Будь осторожен с ее зубами, – добавила я.

Львица возмущенно усмехнулась.

Когда Падрен и Малия подошли ближе, отец Мерика неловко, по-отечески похлопал меня по спине, отчего та чуть не сломалась. Он был отцом, которого должен иметь каждый ребенок, но не всем так везло в жизни. Малия наклонилась и поцеловала меня в щеку.

– Не беспокойся о нас. Все будет в порядке. Мы будем заботиться о малыше и ждать твоего возвращения, – пообещала она, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

В мгновение ока Сфинкс уменьшилась так, что Падрен и Малия смогли забраться ей на спину. Я отдала им Рейана.

– Это точно безопасно? – нервно спросила Малия.

Сфинкс ухмыльнулась.

– Конечно. Для меня летать так же естественно, как для вас ходить по суше. Возможно, так же легко, как дышать.

– Просто не забывай, что на спине у тебя кто-то есть, – заметила я.

В одно мгновение ухмылка провидицы исчезла, и она выпятила грудь.

– Я никогда ничего не забываю.

Она снова увеличилась до своего гигантского размера, и, взмахнув крыльями, поднялась в небо. Удивительно, но Сфинкс действительно старалась лететь аккуратно.

Без каких-либо мыслей в голове я наблюдала за их полетом, пока деревья не скрыли львицу. Тогда я помчалась на поляну, где небо было ясным. Я надеялась бросить последний взгляд на сына, но так и не увидела его. Рейан ушел.

Мои ноги ослабли, и я упала на землю, подтянув колени к груди. Я рыдала, уверенная, что даже Сфинкс может услышать мои крики. Запустив пальцы в волосы, я всхлипывала и раскачивалась взад-вперед. Темные облака тревоги наполнили мою грудь таким давлением, что я не могла дышать.

Правильно ли я поступила? Действительно ли Сфинкс сможет уберечь его?

– Ситали… – Нур присела рядом со мной. – Когда мы покинули сумеречные земли, и я больше не могла видеть Сол на небе, в груди моей образовалась пустота. Думаю, для матери это в сотни раз больнее.

Я с раздражением выпустила воздух через крепко сжатые зубы.

– Тебе нужно держаться от меня подальше, Нур. Это небезопасно для тебя, пока…

Я не могла сказать это вслух, хотя мой мозг кричал: «Пока какая-то частичка темного бога извивается во мне!»

– Все в порядке, – ответила моя младшая сестра. – Я тебя не боюсь.

Ничего не было в порядке, и я боялась, что никогда не будет.

– Тебе следует меня бояться. Теперь ты Атон. Наш народ нуждается в тебе.

Нур покачала головой.

– Если он использует Зарину, кто даст гарантию, что он не попытается использовать меня?

Она расправила плечи.

– Ты самая колючая из нас троих. Ты этого не позволишь.

– Колючая, может быть, но вдребезги разбитая. Я – всего лишь куча осколков. Безнадежно сломанная.

У меня болело горло. Мои глаза горели. Казалось, я не могла успокоиться и перестать дрожать. Плакать. Паниковать. Раскачиваться.

– Об осколки тоже можно порезаться, – тихо сказал Берон, присев на корточки рядом со мной. Его слова заставили меня заплакать еще сильнее. – Ситали, посмотри на меня.

Я не могла.

– Пожалуйста?

Мне наконец удалось поднять свой дрожащий подбородок, чтобы встретиться со взглядом его голубых глаз. В них виднелась твердость, которой я не замечала в Люмине. Так же Келум смотрел на Нур.

– Ты доверила мне своего сына, – сказал он.

Волки оставались рядом с ним. Решительные и преданные. Они были друзьями. Семьей. Их объединяли узы, которых не было у других.

– Да, – прохрипела я.

Я доверила Рейана Берону, потому что знала, какое доброе у него сердце. Я поняла это, несмотря на игры, в которые мы играли в сумеречных землях; он в попытке защитить своего брата, а я в попытке захватить корону лунного света. Я поняла это в Люмине под светом луны, которая поднялась высоко над морем. Когда он вел меня в танце под тысячью искусственных снежинок. Когда он ждал за моей дверью… расстроенный, потому что я не могла стать той, в ком он нуждался.

Берон протянул руку и подождал, пока я решу принять ее. Я уставилась на линии, вырезанные на его ладони. Глубокие и не очень, они соединялись в его историю. Каждая из них такая же, как и те, что были вырезаны на моей собственной руке. Я вложила свою ладонь в его. Берон чувствовал, как она дрожит, чувствовал, как я рушусь, но нежно обхватил своими большими пальцами мои.

– Тогда доверь мне себя. Обещаю, что не позволю тьме поглотить тебя. Я не позволю тебе дрогнуть или потерпеть неудачу. Клянусь. Ты воссоединишься с Рейаном, как только все закончится. А все закончится в нашу пользу.

Я удрученно покачала головой.

– Ты не можешь этого знать.

– Нет, я знаю. – Он наклонился ближе. – Я знаю, Ситали.

– Люмос послал тебе видение? – спросила я, наконец прекращая плакать.

Берон покачал головой.

– Мне не нужно видение, чтобы знать это. Мы обязаны победить. Если проиграем, оба королевства, весь мир будут страдать. Мы не можем этого допустить. Мы обязаны защитить тех, кого любим. Ты… – он запнулся. – Ты остановишь темного бога ради вашего с Рейаном будущего.

Мой желудок громко заурчал.

Берон выдавил улыбку и сжал мою руку.

– Как насчет того, чтобы позавтракать? Тогда уже мы сможем строить планы. – Я открыла рот, чтобы возразить. Чувство вины подступило к моему горлу, но холодные глаза Берона наполнились голубым пламенем. – Не надо. Теперь мы твоя стая. Ты одна из нас, а мы заботимся о своих… Хорошо?

Узел в моей груди не развязался, но немного ослабел. Я кивнула.

– Хорошо.

Я поплелась обратно в Дом Волков. Что бы там ни говорила Сфинкс, я не чувствовала себя королевой. Но я точно была расстроена из-за вынужденной разлуки с сыном и, вдобавок к тяжелой эмоциональной травме, голодная как волк.

Но с чего-то же надо было начать.

11

Я оглянулась на Нур через плечо, когда мы подошли к крыльцу Дома Волков. У линии деревьев она создала портал и взяла Келума за руку. Они ушли вместе. Перед уходом сестра все же повернулась ко мне, взволнованно нахмурив брови.

Холт открыл входную дверь и с сочувственной улыбкой пригласил меня войти. Берон скользнул рукой по моей спине, задержавшись на пояснице, пока мы шли на кухню.

Раньше так ко мне прикасался только Мерик. Едва заметное прикосновение, которое все же можно было почувствовать. В течение нескольких недель и даже месяцев мы танцевали вокруг друг друга, не смея дотронуться.

Сдержанность, которую мы оба проявляли, была полна желания.

Я знала, Берон не хотел меня так, как Мерик, но временами казалось, что я все же ошибаюсь. Пока мы с Нур сражались за сердце его брата, Берон выглядел так, будто хотел, чтобы вместо Келума я выбрала его. Чтобы оставила мысли о Люмине и его драгоценной короне позади и сосредоточилась на Бероне, не на Волке. Берон…

– Ситали? – послышался у меня за спиной его ровный голос.

Слишком погруженная в собственные мысли, я даже не заметила, как остановилась. Вернувшись к реальности, я устремилась навстречу невероятно вкусному запаху еды. Мой рот наполнился слюной, когда я зашла в столовую. На столе лежали маленькие буханки свежего хлеба рядом с баночкой сладкого масла с корицей, которое так нравилось Падрену. Гора яиц, сыра и дивно пахнущего мяса была разложена по тарелкам, расставленным по всей длине стола. Я принялась есть, не в силах подавить стон удовольствия, когда еда ласкала мои вкусовые рецепторы.

На другом конце комнаты Берон налил воды в стакан и принес его мне. Скрестив руки на груди и прислонив одну ногу к стене, у входа в столовую стояла Амарис. Холт и Чейз устроились напротив меня. Чейз наблюдал за мной почти так же внимательно, как почесывающий щетину, появившуюся у него на подбородке и верхней губе, Холт.

Берон присел рядом со мной. Он откусил кусочек свежей булочки и медленно пожевывал. Его самообладание приводило меня в бешенство. Я не успевала толком прожевать то, что глотала, он же совсем не торопился, смакуя каждый кусочек. Мысленно я оскалила в его сторону зубы и поерзала на стуле, не в силах заполнить темную яму в животе.

Почему волкам нужно так много есть?

Еда на моей тарелке стремительно исчезла, притупив безумные муки голода. Мой разум прояснился, а напряжение в животе ослабло. Я снова почувствовала себя собой.

Больше меня ничего не отвлекало от мыслей о Рейане. Мне было интересно, куда Сфинкс отвезла их, понравился ли ему полет, удобно ли устроились Падрен и Малия. Возможно, они уже мечтали, чтобы Мерика никогда не назначали мне в охрану.

Я ахнула, меня охватило непреодолимое беспокойство. Я бросила взгляд на Берона, осознав, что это чувство исходит от него. Он выпрямил спину, взгляд Волка стал напряженнее.

– Ты пытаешься заблокировать собственные чувства, чтобы я не смогла их прочитать? – спросила я.

Он положил булочку, которой перекусывал, на свою тарелку и молча уставился на меня.

– Ты можешь чувствовать эмоции кого-то из нас? – спросил Чейз.

Я посмотрела на него, затем на Холта, а после – на Амарис. Хотя ее презрение было видно невооруженным глазом, могла ли я почувствовать его? Могла ли я почувствовать эмоции кого-либо из них?

– Нет, – ответила я, затем снова повернулась к Берону. – Я чувствую только тебя.

Чейз оттянул воротник своей футболки.

– Ты достаточно пришла в себя, чтобы мы могли рационально обсудить сложившуюся ситуацию? – оттолкнулась от стены Амарис. – Или следует еще немного понянчиться с тобой?

Мои мышцы напряглись, я крепче сжала пальцами вилку.

Понянчиться?

Я почувствовала биение пульса на шее Амарис, видела, как с каждым ударом ее кожа в этом месте поднимается и опускается. Вот где нужно нанести удар…

Прежде чем я успела вскочить на ноги и атаковать, суровый, глубокий голос Берона прорезал воздух:

– Проверь периметр, Амарис.

Она зарычала:

– Но нам нужно…

Берон смерил ее взглядом.

– Что я такого сказала? – нахмурилась девушка, но все же ушла выполнять приказ Волка. Будь она в волчьей шкуре, ее хвост явно был бы поджат. По крайней мере эта стерва умела следовать указаниям.

– Положи вилку, – тихо сказал Берон.

Я швырнула столовый прибор себе за спину с такой силой, что он отлетел от стены.

Чейз по-волчьи ухмыльнулся и оглядел стол, возможно, проверяя, что еще я могу швырнуть.

Холт наклонился и оперся локтями о стол.

– На мой взгляд, наш план остается прежним, за одним заметным исключением. – Он бросил на меня многозначительный взгляд.

Берон кивнул.

– Согласен.

– Какой план? – спросила я, наконец-то расслабившись и откидываясь на спинку стула.

Берон предоставил слово Холту, который дважды постучал по столу.

– Ты становишься сильнее, превращаешься и, не дожидаясь, пока темный бог нападет сам, объявляешь на него охоту. С нами, конечно же.

То, что сказал Холт, имело смысл. Только вот мне было интересно, когда же Люмос разрешит мне стать волком, и не атакует ли темный бог раньше этого срока. Следовало быть готовой уже сейчас.

Берон едва слышно выдохнул.

– Я слышу твои мысли, Ситали.

Я посмотрела на Чейза и Холта, но те в унисон покачали головами.

– Мы ничего не слышали.

– Мне нужно, чтобы ты научил меня блокировать мысли, когда это необходимо, – сказала я Берону.

Он хитро улыбнулся.

– Не уверен, что смогу.

– Лжец. Я ведь больше не чувствую твоих эмоций.

У Берона на щеке появилась ямочка.

– Возможно, я сам только учусь блокировать их. – Он откинулся на спинку стула. – Моя мама устраивает небольшой праздник сегодня вечером. Она давно хотела сделать что-то в этом роде. Не думаю, что мы должны позволить Анубису разрушить ее планы.

Чейз громко захлопал в ладоши.

– Ура!

Даже уголки губ Холта приподнялись вверх.

Я хотела присоединиться к празднованию, но мне было страшно, что темный бог в поисках меня появился в Люмине. Я покачала головой.

– Вы, ребята, идите, а я останусь здесь.

– Ну уж нет. Либо ты идешь с нами, либо мы остаемся здесь с тобой, – сказал Берон.

– Это несправедливо! – возразила я. – Вам всем нужно пойти и развеяться.

– Теперь ты часть этой стаи, Ситали. Мы всегда держимся вместе, – сообщил Берон, наклоняясь достаточно близко, чтобы я могла видеть ледяные искорки в его глазах.

Я вцепилась в подлокотники, радуясь, что не могу испепелить их, как Нур. Возможно, пострадали бы не только деревянные ручки стула, но и весь Дом Волков сгорел бы дотла.

– Что, если он выследит меня там?

– Ничего такого не произойдет.

Я закатила глаза. Как мог Берон быть таким уверенным, когда я была так напугана?

– Я видел нас на празднике, – сказал он. – Люмос послал мне видение. Мы должны присутствовать там. Вот почему я могу гарантировать тебе, что темный бог там не появится…

– Зачем вообще устраивать этот праздник? – сурово спросила я.

– Всего лишь посиделки в маленьком, тесном кругу. Ничего особенного, – ответил Берон.

Я сделала глубокий вдох.

– Мне нужно принять ванну.

Чейз разразился лающим смехом.

– Если собираемся в Дом Луны, всем следует помыться. – Он хлопнул Холта по спине. – Мы найдем Амарис и отправимся к реке.

Они с Холтом вышли из комнаты. После их ухода воцарилось молчание. На несколько мгновений мы с Бероном утонули в тишине.

– Прямо за домом, под холмом есть источник, – наконец сказал он. – Вода в нем теплая и пузырится. Если не хочешь купаться там, я могу принести воды и наполнить ванну в твоей комнате.

– Источник вполне подойдет.

Берон резко встал, ножки стула громко заскрежетали по деревянному полу.

– Я принесу тебе мыло и полотенца.

Я поблагодарила его и поплелась на улицу. С трудом верилось, что теплая вода может пузыриться среди прохладных гор, но я все-таки надеялась, что Берон не солгал. В воздухе, проникающем сквозь колючие деревья, чувствовался горький морозный привкус. Узкая, протоптанная тропа вела от задней части Дома вниз по крутому склону холма.

Мне не пришлось далеко спускаться, прежде чем я увидела небольшой бассейн с мягко журчащей водой, такой голубой, что она казалась ненастоящей. От ее кристаллической поверхности поднимался пар.

Я расшнуровала и сняла ботинки. Стоило подождать Берона прежде чем раздеваться. Я услышала хруст его шагов по тропинке, и мгновение спустя Волк появился с полотенцами и куском пахнувшего цветами мыла. Его взгляд остановился на моих голых ступнях, и я поджала пальцы. Берон протянул мне маленький сверток.

– Спасибо.

Вместо того чтобы уйти, он задержался, как пар, поднимающийся над поверхностью воды. Его взгляд скользнул вниз по косе, перекинутой через мое плечо. Я почти чувствовала, как его пальцы скользят по каждой пряди. Мой пульс участился. Берон шагнул вперед и глубоко вдохнул.

Я крепче сжала сверток в руках.

– Берон?

Он крепко зажмурился.

– Мне лучше не уходить слишком далеко, чтобы услышать, если ты вдруг позовешь на помощь. Обещаю не мешать… и не подглядывать.

Проклятая ямочка снова появилась на его щеке, заставив меня сжать пальцы в кулак. Волк развернулся на каблуках и зашагал обратно по тропинке. Пусть я и не могла видеть или слышать его, я знала, – он рядом, как и обещал. Я положила мыло и полотенца у скалистого края бассейна.

Холодный воздух поцеловал мою кожу, когда я стянула мягкую тунику через голову и сняла облегающие брюки. Мне было все равно, теплая вода или нет, но в своем стремлении укрыться от холодного ветра я забралась в воду не очень-то грациозно. Послышался громкий всплеск.

– Ты в порядке? – раздался откуда-то голос Берона.

Вода была восхитительно горячей. Это успокоило мои ноющие мышцы и сердце. Мне оставалось только надеяться, что Рейан в безопасности с Падреном, Малией и Сфинкс. Никто не причинит ему вреда.

Никто не причинит ему вреда.

Я быстро повторяла эту фразу в своей голове, пока паника, сжимавшая мое сердце, не ослабила хватку. Пока я не убедила себя, что могу в это поверить.

– Ситали? – повторил Берон более резким тоном.

Я быстро заморгала, очищая свой разум, и сказала первое, что пришло мне в голову.

– Как ты… выдерживаешь такой холод?

Казалось, Берон расслабился, напряжение исчезло из его голоса.

– Полагаю, я был рожден для этого. Хотя вопрос довольно справедливый. Я вот не совсем понимаю, как ты выдерживаешь изнуряющую жару Сол.

Я помнила, как он появился в Гелиосе в волчьем обличье. Даже несмотря на неумолимую жару, он охранял нас, пока Нур не стала Атоном. Внезапно мне вспомнилось, как Берон навис надо мной, приподнимая мою голову, потому что сама я не могла этого сделать. Кровавый отпечаток моей руки на его щеке.

Всплыло кое-что еще: изящный пальчик, вырисовывающий круги на мягком бледном песке. Бронзовая кожа, сияющая под луной, кто-то, входящий в сверкающие воды. Это я улыбалась, обернувшись через плечо. Мои волосы развевались на соленом ветру. Он восхищался моей кожей, запоминал изгибы моей фигуры.

Воспоминание. Но не мое. Оно принадлежало Берону.

– Волк? – позвала я. Посыпались мелкие камни, когда Берон поднялся на ноги. – Я в порядке, – поспешно добавила я. – Просто хотела тебя кое о чем спросить.

– О чем же? – уточнил он. Камни покатились вниз по склону, когда он снова присел.

– Ты только что думал о том, чтобы поплавать со мной на берегу Люмины?

Берон ответил мне молчанием, которое через секунду прервалось громким протяжным стоном.

– Ты все видела?

Я рассмеялась.

– Возможно, тебе стоит больше практиковаться, чтобы скрыть свои мысли от меня. – Я провела ароматным мылом по своей коже. – Если только… ты не хотел, чтобы я это увидела.

Возможно, я только воображала это, но его ответ прозвучал так, будто он провел руками по лицу, а затем по своим темным волосам.

Удовлетворение урчало у меня в животе, пока я не услышала страстный голос Амарис.

– Не здесь, – рявкнул Берон. – И уж точно не сейчас.

– Ну хорошо. Но мы обязательно обсудим это позже, – прошипела она, прежде чем уйти.

Когда на вершине холма хлопнула дверь Дома Волков, Берон тихо выругался и тут же извинился за свое поведение.

– Она твоя любовница? – спросила я, надеясь, что это не так, но подсознательно зная, что скорее всего так и есть.

– Нет, – ответил он. – Никогда ею не была и не будет. Эту грань я не собираюсь пересекать.

– Потому что она член твоей стаи? – предположила я.

– Отчасти.

Я не могла сказать, отвечал ли Берон взаимностью на чувства Амарис. С того момента, как она приехала, между ними, казалось, царила интимная близость и комфорт. Они всегда стояли друг к другу слишком близко и частенько шептались. Может, она была небезразлична Берону, просто он еще этого не осознавал. Иногда наши тела подсознательно демонстрируют желания нашего сердца.

Мерика назначили моим охранником. Через некоторое время мы отбросили осторожность, и в течение нескольких блаженных, но безумно опасных месяцев наслаждались друг другом. Пока я не узнала, что жду ребенка, а отец… Сложись бы все иначе, возьми мы под контроль чувства, было бы неловко видеть его каждый день. Возможно, он перестал бы выполнять свои обязанности с таким же рвением, а я, стараясь избежать его компании, подвергала бы себя опасности.

– Она говорит, что физическая связь ее вполне устроит, но я-то знаю, что в конце концов она захочет большего, – признался Берон. Наступила тихая пауза. – А ты как думаешь?

– Я не так хорошо знаю Амарис, чтобы судить.

Берон мгновение помолчал, а затем продолжил:

– Ты бы смогла четко разделить физическую и эмоциональную близость?

Я провела куском мыла по коже, наслаждаясь его сладким цветочным запахом.

– Я? Нет. Я не могу, да и не хочу разделять их. Также я не хочу лгать самой себе: меня никогда не устроили бы жалкие объедки, брошенные из жалости. Я хочу большего, чем может дать бессмысленная близость, – честно ответила я. – Когда Сол ходила по земле, я была очень маленькой, но я помню, какой матерью она была для Нур. Каждый вечер перед сном она читала Нур, Зарине и мне сказки. Одна из историй особенно запомнилась мне. Сказка о королеве, чье сердце загорелось любовью, когда она встретила того, кто был предназначен ей судьбой. Пламя это не ранило, а только поддерживало их чувства. Тогда Сол посоветовала мне никогда не соглашаться на меньшее, чем встреча с человеком, который зажигает и поддерживает огонь в сердце. И я собираюсь последовать ее совету.

Я присела, позволив волосам утонуть в голубой воде, прежде чем вымыть их дочиста. Больше мы с Бероном не разговаривали, пока я не захотела покинуть источник.

Ветер завывал в деревьях, сгибая их ветви так, что казалось, будто они пытаются вырваться на свободу. Почему Дом так далеко? Мои мокрые волосы заледенели.

Я быстро обернула их полотенцем, прежде чем схватить второе.

– Берон, я собираюсь сбежать.

– Что ты имеешь в виду?

Не останавливаясь, чтобы объяснить, я просто взвизгнув, вылезла из воды, обернула полотенце вокруг себя и побежала, как будто пыталась выиграть еще одну гонку.

– Принеси мою одежду! – крикнул я ему в ответ. Карабкаясь вверх по склону, я добралась до задней части Дома Волков. Я распахнула дверь и бросилась внутрь. От холода мои зубы стучали так сильно, что я думала, они могут сломаться. Очень удивленный Холт поднялся со стула в маленькой кухонной нише.

Я убедилась, что все деликатные места прикрыты. К счастью, полотенце не соскользнуло во время моего безумного бега.

– Здесь невероятно холодно, – объяснила я.

Темные волосы парня были мокрыми. Он одарил меня дразнящей усмешкой.

– Мы, волки, купаемся в реке, даже когда она покрывается коркой льда.

Я покачала головой.

– Я никогда не смогу этого сделать.

Холт прочистил горло.

– Многое изменится, когда ты превратишься. Даже температура тела повысится.

Берон вошел внутрь, увидел Холта и замер.

– Что происходит? – тихо спросил он.

– Мне просто нужна секунда, чтобы оттаять. Тогда я снова смогу двигаться, – объяснила я, улыбаясь ему в ответ.

– Секунда уже прошла.

– Я оставила лужу на полу. Как переоденусь, обязательно все вытру. – Я направилась в сторону своей комнаты.

Берон крикнул мне вслед:

– Холт позаботится о луже. Не торопись.

Я не хотела влезать в безмолвный разговор, который эти двое вели, поэтому молча поспешила наверх. Нур ждала в моей комнате, сидя на кровати. Когда я закрыла за собой дверь, она выпрямилась.

– Я хотела сообщить тебе, что у Рейана, Падрена и Малии все хорошо.

– Ты знаешь, где они? – спросила я, стуча зубами. Нур взмахнула рукой, и блаженное тепло наполнило воздух, мгновенно согрев меня.

– Не знаю, но Сфинкс мельком показала мне их. Она знала, что ты захочешь убедиться в их безопасности.

Моя младшая сестра провела рукой по воздуху и показала мне Рейана, играющего в мягких, теплых песках, как будто он был рожден, чтобы приручить их.

– Спасибо, что пришла сообщить мне об этом.

Она встала.

– Мы увидимся снова сегодня вечером. Перед праздником мне нужно встретиться с Кираном.

Конечно, жрец все еще цеплялся за подол ее церемониального платья.

– Ты нашла книгу, которую искала?

Она откинула голову назад и вздохнула.

– Киран все еще ищет. Он помнит, что Сарик упоминал книгу, в которой описана история темного бога. Пока что мы не отыскали ее, но Сарик точно не стал бы ее уничтожать. Он был мудр, верил, что только тщеславные или глупые люди предпочитают забыть свое прошлое. Вот почему он всегда хранил каждую книгу и свиток, которые находил.

Я задумалась, знала ли Зарина, где искать эту книгу, могла ли она украсть ее? Рассматривала ли Нур такую возможность?

Когда сестра встала, я увидела, как груз ответственности давит на ее плечи. Если ореол Атены был тяжелым, то что уж говорить о титуле Атона. Тем не менее, Нур несла его грациозно, естественно, как будто могла бы нести саму Сол, если бы пришлось.

На самом деле она уже сделала это, когда отнесла кости своей матери в песок. Тогда она была еще слишком молода и слаба, чтобы поднять их. Сейчас же мне казалось, что Нур способна на что угодно.

– Келум разговаривает со жрецами Люмоса. Они ведь тоже вели тщательные записи своей истории.

Я напряженно выдохнула, глядя на ее наряд.

– В этом ты пойдешь на праздник?

Нур слегка приоткрыла рот.

– Нет…

– Расскажешь, что это за маленькое мероприятие, на котором мы должны присутствовать?

Нур закашлялась от смеха.

– Берон тебе не сказал?

Я напряглась.

– Он сказал, что ничего особенного не планируется.

Нур приподняла одну из своих тонких бровей и слегка улыбнулась.

– Сегодня день рождения Берона.

В раздражении я поджала губы.

Почему он не сказал?

Теперь я чувствовала себя глупо.

– Вада планировала этот бал несколько месяцев. Она пригласила бо́льшую часть Люмины.

Знаю я одного человека, которого она не хотела бы приглашать…

– Вада хочет, чтобы ты присутствовала, Ситали. Я знаю, о чем ты думаешь. Это написано на твоем лице, но Вада действительно хочет, чтобы ты пришла. По крайней мере она мне так сказала.

Я крепче ухватилась за край полотенца.

– Не может быть. Она же ненавидит меня. Должно быть, хочет сделать еще одно язвительное предупреждение.

Моя сестра подошла к окну и, разглядывая деревья, продолжила:

– Ты уникальным образом связана с темным богом и теми, кто поддерживает его. Вада сказала, если возникнут проблемы, ты почуешь и предупредишь остальных.

Полагаю, это достаточно справедливо. В свой день рождения Берон заслужил грандиозную вечеринку, не прерываемую каким-нибудь очередным происшествием. И хотя я не могла остановить темного бога, я могла с легкостью распознать его зловоние.

– А ты не боишься, что Зарина и ее помощники слетятся на это мероприятие, как мотыльки на пламя?

Нур покачала головой.

– Думаю, Зарина ищет именно тебя. В последний раз они почувствовали твое присутствие в горах, так что вряд ли станут искать тебя в Люмине.

– Анубису не нужно меня искать. Стоит ему только дотянуться до той части себя, что теперь живет во мне, и темный бог отыщет меня где угодно, – сказала я с горечью.

Некуда бежать, негде спрятаться.

Нур задумчиво прикусила щеку.

– Когда Анубис придет, тебе не придется сражаться с ним в одиночку. Сол с каждым днем гневается все сильнее. Она, да и Люмос тоже, постоянно ищут его. Келум предупредил стражу Люмины, чтобы в случае чего они были готовы. Стража Гелиоса тоже не дремлет, как и оба ордена жрецов. И, конечно же, Волк и его стая. Они тоже на нашей стороне. Сегодня вечером все будут начеку. Если почувствуешь его запах, скажи только слово, и все и вся сойдутся, чтобы найти Анубиса.

Покачав головой, я рассмеялась.

– Получается, мне следует стать приманкой.

Нур пожала плечами.

– Ты – великое искушение для темного бога, но надеюсь, что сегодня приманкой тебе быть не придется.

От этих слов у меня скрутило живот, и мысли, до этого мучившие меня, эхом отозвались в костях.

Что произойдет, когда мы найдем Анубиса? Сожжет ли его Сол? Запечатает ли Люмос его во тьме? Вмешается ли Скульптор?..

Положение, в котором мы оказались, заставляло нас строить планы в спешке. Невозможно было увидеть картину целиком, а значит, – подготовиться ко всем вариантам развития событий. Все говорят, что мне нужно окрепнуть, чтобы превратиться в волка и начать охотиться. Но этот план зависел только от меня, неважно, что Анубис может сделать, чтобы помешать его исполнению… или чтобы уничтожить меня. Ему почти удалось избавиться от меня тогда, на краю утеса.