Текст книги "Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США"

Друзья молодых супругов ласково звали Оскара «Хайни», подшучивая над прилежным студентом, эрудиция которого порой граничила со всезнайством. Хотя на первый взгляд Оскар даже в юности мог показаться холодным и отстраненным, близкие друзья и жена знали, что на самом деле он очень веселый и любящий человек.

«Мне бы радоваться, но без тебя здесь столько же удовольствия, сколько от безалкогольного пива»⁷⁸, – писал он супруге о роскошном отеле «Мэйфлауэр» в Вашингтоне.

Оскар и Марион сыграли свадьбу в доме ее родителей в Сан-Франциско, сразу после того, как он окончил университет в 1908 году⁷⁹. Затем они вернулись в Такому, где жила мать Оскара. Через два года Марион родила сына Теодора. Она окружила Оскара заботой и уютом; умная и общительная, неплохо владевшая пером, Марион всегда следила за событиями в стране, однако никогда не расспрашивала мужа о работе. В большинстве писем супруги обсуждали местные новости, своих мальчишек (через несколько лет у Оскара и Марион родился второй сын) и расходы на домашнее хозяйство.

Вскоре после женитьбы перед Оскаром открылись новые карьерные перспективы⁸⁰. Он устроился инженером-химиком санитарного надзора Такомы. В ходе работы ему пришлось иметь дело с дорогами и мостами, налаживать водопровод и строить электростанции. Оскар обследовал водохранилища, каналы водоснабжения, плотины и мосты. Изучал устройство городской канализации и системы орошения и даже спроектировал два химических завода. Затем Оскар стал главным фармацевтом города. На этой должности он в сотрудничестве с полицией и коронерами занялся расследованием уголовных преступлений, в которых фигурировали сложные химические вещества.

Поскольку скромная зарплата и нехватка оборудования Оскара категорически не устраивали, в 1910 году он уволился и открыл частную промышленно-химическую лабораторию. Клиенты «Генрих текникал лабораторис» получали помощь в разработке и производстве определенных продуктов и процессов. Однако сотрудничество с полицией и коронерами разжигало интерес Оскара к криминалистике. Со временем заказы, которые он получал от жителей города, все больше касались расследования уголовных преступлений.

Оскар быстро сообразил, что криминалистическая химия несовершенна – без должных знаний многие улики можно было просто упустить. Тогда он решил углубить свое образование и по ночам начал штудировать учебники. Оскар изучал яды, дактилоскопию, геологию и ботанику, постепенно становясь криминалистом-универсалом. В своей лаборатории в Такоме молодой ученый распутывал самые странные преступления – например, загадочное дело об отравленном лимонном пироге, жертвой которого стал мужчина, откусивший небольшой кусок присланного ему угощения. Оскар рассмотрел в микроскоп тонкую сахарную корочку и обнаружил в ней кристаллы яда.

Но одно дело, в котором Оскар участвовал вскоре после открытия своей лаборатории в Такоме, окончательно укрепило за ним славу эксперта-криминалиста. Оскар обследовал тело женщины, найденной мертвой возле плиты на кухне в ее доме. Рядом валялся револьвер. Следователи решили, что это самоубийство, но Оскар не разделял их уверенность. Полицейские подвели его к стене за спиной жертвы и указали на глубокую лунку с застрявшей внутри пулей. Оскар извлек пинцетом пулю и обнаружил внутри частицы пыли. Это означало, что пуля застряла в стене уже давно. Тогда он присел на корточки и стал внимательно осматривать стену, сантиметр за сантиметром. Спустя некоторое время удалось найти две важные улики: небольшую выемку со следами свинца и едва заметное пятно крови. Тут-то и пригодились знания Оскара по баллистике.

С помощью нити он отследил траекторию полета пули от выемки в стене до места, где стоял стрелявший. И это оказалось вовсе не там, где лежало тело жертвы. Взяв другую нить, Оскар продемонстрировал еще одну линию: от точки, где была застрелена женщина, до того места, где она зашаталась и упала возле плиты. Несчастную, безусловно, убили. Полиция арестовала ее мужа, а Оскар выступил в роли главного свидетеля со стороны обвинения. Молодой неулыбчивый химик превратился в знаменитого эксперта-криминалиста.

Неутолимая жажда новых знаний заставила Оскара сменить профессию. Все решил случай. Через общего друга Оскар познакомился со следователем, таким же страстным поклонником науки, который в будущем поможет ему распутать самые сложные преступления. Американский Шерлок Холмс обрел своего инспектора Лестрейда.

* * *

К концу 1910-х Август Фольмер⁸¹ стал знаменитостью в Области залива Сан-Франциско – первый начальник полиции Беркли, реформировавший профессиональные методы работы по всей Америке, которого позже назовут «отцом современной полиции».

В городах на рубеже веков уголовные преступления «расследовались» преимущественно по наитию – лишь благодаря чутью опытных, но необразованных сыщиков, которые вычисляли преступников по наличию мотива. Опасная игра в «угадайку», основанная на несовершенной интуиции. Чтобы работать полицейским, достаточно было иметь значок и пистолет, а тяжелый удар резиновой дубинкой по-прежнему служил основным способом разговорить подозреваемого. За неимением улик и свидетелей американские следователи заставляли подозреваемых давать ложные признания, не заботясь о весомости доказательств и даже их наличии. Для тех, кто попадал в руки полицейских, начинался сущий ад. В основном страдали этнические меньшинства и иммигранты.

Реформа Августа Фольмера изменила работу правоохранительных органов и быстро распространилась по всей стране. Он создал первый в Америке централизованный банк данных и обязал полицейских проходить профессиональное обучение. Более того, Фольмер объявил незаконным ведение допроса третьей степени[14]14
  Допрос третьей степени (допрос с пристрастием) – дознавательные мероприятия, при проведении которых используется физическое, эмоциональное или психологическое давление на допрашиваемого.


[Закрыть], в ходе которого из подозреваемых буквально выбивались признания. Он настаивал, что применение разработанного в 1920-х скополамина, так называемой сыворотки правды⁸², в подобных случаях гораздо более эффективно. Фольмер приравнивал скополамин к допросу четвертой степени.

Современные ученые пришли к выводу, что ни один наркотик не в силах заставить человека говорить правду. Однако веры Фольмера в действенность сыворотки оказалось достаточно, чтобы в полицейских участках по всей стране стали использоваться более гуманные методы допроса. Именно он начал обучать и нанимать на работу в полиции афроамериканцев и женщин. Благодаря стараниям Фольмера появились первые моторизованные патрульные бригады: он закупил для своих подчиненных мотоциклы и автомобили, чтобы полицейские могли добираться до более удаленных районов.

Фольмер был не чужд состраданию – его даже обвиняли в излишне мягком обращении с мелкими хулиганами. А для неопытных сотрудников у начальника полиции всегда имелся наготове хороший совет: «Главная задача полицейского – не арестовать как можно больше людей, а предотвращать криминал, – говорил он. – Для этого начинайте работать с детьми. Подружитесь с ними. Помогите им вырасти законопослушными гражданами. Покажите, что закон им не враг, а друг»⁸³.

Оскара Генриха и Августа Фольмера познакомил их общий приятель. Приверженность начальника полиции к научным методам сразу расположила к нему Оскара. Оба читали те же книги европейских экспертов-криминалистов, оба изъяснялись на понятном друг для друга научном языке. У себя в департаменте Фольмер настаивал на использовании данных криминалистической экспертизы – крови, волокон и почвы – в расследовании преступлений. По рекомендациям Оскара он создал первую в стране полицейскую лабораторию, в которой можно было проводить исследования в любой области криминалистики. Взгляды Фольмера и Генриха на образование совпадали.

В 1916-м Фольмер привлек Оскара к разработке новаторской образовательной программы для офицеров полиции – в Америке создавался первый полицейский колледж⁸⁴. Фольмер и Оскар активно переписывались, добавляя в программу одни предметы и убирая другие. Обсуждали преподавательский состав, расположение кабинетов и самые передовые методики криминалистики. Обменивались проектами учебного плана, подробно разбирая каждый пункт, дабы исключить малейшее недопонимание. «Ваше предложение по обучению библиотечному делу разумно, – писал Фольмер Оскару. – И мы им воспользуемся».

Постепенно учебный план становился осязаемым, а дружба между двумя мужчинами крепла. «Программа рассчитана на три года. Первый курс включает такие предметы, как физика, химия, физиология, анатомия и токсикология, – пояснял Фольмер. – Второй год обучения, безусловно, предполагает наличие более серьезных дисциплин: криминальная психология, психиатрия, криминология, организация, методы и процедуры в полиции. И, наконец, на третий год обучение завершается такими предметами, как микробиология и паразитология, основы юриспруденции и уголовное право»⁸⁵.

Год спустя усилиями приятелей в Калифорнийском университете в Беркли открылась Полицейская школа, слушателям которой Оскар впервые в стране начал читать курс криминологии. Фольмер благодарил Оскара за труд: «Ваши лекции очень доходчивы и должны принести огромную пользу всем будущим работникам сыскной полиции».

Фольмер и Оскар придерживались единого мнения, что самый ценный ресурс правоохранительных органов – это образованные полицейские. Фольмер привлекал таких специалистов, как Оскар, для преподавания основ юриспруденции, криминологии и ряда дисциплин криминалистики: дактилоскопии, почерковедческой экспертизы и баллистики. Полицейские департаменты присылали офицеров со всей страны на учебу в Беркли. Август Фольмер читал лекции по организации, администрированию, методам и процедурам в полиции. Особенной же популярностью пользовались курсы Оскара по судебной химии, судебной фотографии, прикладной оптике, анализу почерка, а также по применению химии и физики при сборе вещественных доказательств⁸⁶.

Оскар был требовательным, энергичным преподавателем, который привык читать лекции в битком забитых аудиториях. И тем не менее он просил не называть его профессором. Оскар имел полное право именоваться так, однако он считал это звание слишком академическим для криминалиста-практика, который выслеживал преступников. Студенты особенно ценили Оскара за его универсальный опыт оперативной работы и лабораторных исследований, который дополнялся удивительной начитанностью.

«Я заставлю вас испытать легкий трепет, а потом содрогнуться⁸⁷, – пообещал он группе юных полицейских. – Имейте в виду, шахматная доска в полицейском участке важнее детективных романов. Ничто иное не способно столь же быстро научить человека оценивать ситуацию и искать разные решения»⁸⁸.

Оскар и Фольмер верили, что только образованные сыщики, сторонники научного подхода, смогут ловить преступников. Остальным приходилось полагаться на удачу. «Расследование уголовного преступления – лишь частный случай анализа поведения, – пояснял своему другу Оскар. – Успех здесь зависит от того, удастся ли вам развить в себе остроту восприятия, а также память и логическое мышление»⁸⁹.

Ученики Оскара, полицейские-первокурсники, нередко воспринимали его слова скептически. К счастью, оба основателя учебной программы – интеллектуалы, энтузиасты своего дела – понимали всю важность просвещения будущих следователей. Дружеский союз Оскара и Фольмера, основанный на доверии и поддержке, длился всю жизнь. Схожие судьбы очень сблизили их – у обоих немецкие корни, оба рано потеряли отцов.

Вместе Фольмер и Оскар раскроют немало преступлений, в частности, дело об убийстве в Сан-Франциско, когда бандиты оставили чемодан с бомбой в толпе людей на параде и от взрыва погибло девять человек. Благодаря Оскару удалось установить, что найденные на месте преступления фрагменты взрывного устройства совпадали с частицами материалов, обнаруженных дома у одного из подозреваемых. В свою очередь, Фольмер помог Оскару сопоставить отпечатки пальцев для судебного процесса над мужчиной, который убил жену, выстрелив ей в затылок. На протяжении многих лет коллеги помогали друг другу бессчетное количество раз. Правда, однажды их дружба подверглась серьезному испытанию – причиной соперничества стала уникальная возможность преподавать совместно со светилами криминалистики.

* * *

К 1917 году обучение молодых специалистов уголовного розыска уже не удовлетворяло Оскара, всерьез заинтересовавшегося системой работы полиции. Несмотря на отсутствие формального опыта работы в правоохранительных органах, в возрасте тридцати пяти лет он занял пост начальника полиции города Аламида в заливе Сан-Франциско. Оскар реорганизовал работу вверенного ему полицейского департамента, а также дополнил свои знания в криминалистике, обучаясь почерковедению у знаменитого судебного эксперта Томаса Кайки.

Каждое занятие требовало от Оскара точности, дисциплины и неусыпного внимания к деталям. И все они подразумевали невероятное умение соединять тысячи важных фрагментов информации и при этом помнить, где они находятся и как их использовать. В каждом углу лаборатории Оскара содержалось огромное количество материалов – на книжных полках, на столах, в шкафах, и каждая единица была строго классифицирована в соответствии с его системой учета. Четкий подход Оскара наглядно демонстрировал его ученикам и коллегам грамотный способ организации вещественных доказательств в процессе расследования преступлений. Чем больше трудностей преодолевал Оскар, чем тщательнее все организовывал, тем надежнее схемы и графики ограждали его от преследовавших с детства паники и неуверенности.

С того самого дня, когда Оскар надел белый халат фармацевта двадцать лет назад, он превратился в эффективного, талантливого и фантастически дисциплинированного специалиста, способного обследовать место преступления и определить, какой из несметного количества имеющихся тестов поможет раскрыть дело.

К 1918 году у Оскара и его супруги Марион подрастали двое сыновей – восьмилетний Теодор и четырехлетний Мортимер. И Оскар решил, что настало время для новых профессиональных свершений. В январе он, обойдя более сотни других кандидатов, получил должность первого главы городского комитета общественной безопасности в Боулдере, штат Колорадо, с зарплатой порядка 5000 долларов в год⁹⁰. Однако работа на этом посту длилась лишь год. Внезапно скончался Томас Кайка, и Оскару пришлось вернуться в Сан-Франциско, чтобы продолжить дело своего наставника. С тех пор великий криминалист занимался экспертизой документов и продолжал преподавать в университете Беркли с Фольмером. С переездом окрепла дружба Оскара с человеком выдающегося ума, библиографом-консультантом, которого он знал со времен Такомы – его собственным доктором Джоном Ватсоном.

Оскар делился мнением о других криминалистах только с ним, чего никогда не позволял себе ни в беседах с женой, ни с коллегами из университета. Он изливал досаду в сотнях писем лишь самому доверенному лицу – Джону Бойнтону Кайзеру⁹¹. Со своей первой встречи в Вашингтоне в 1914 году они переписывались почти еженедельно. «Эта самореклама скорее ради желания покрасоваться перед публикой, а не во имя научной ценности якобы сделанных им открытий», – писал Оскар другу об одном своем конкуренте.

Впрочем, тридцатичетырехлетний библиотекарь был не только близким другом Оскара, но и блестящим исследователем и известным автором. Кайзер разрабатывал руководства для библиотекарей по организации хранения муниципальных и юридических документов, а также составлял национальные библиографии стран Латинской Америки. Кроме того, он увлекался криминалистикой и даже написал статью для журнала, издаваемого Американским институтом уголовного права и криминологии, о преступниках, которые похищали и продавали детей.

Кайзер получил степень магистра библиотековедения в знаменитой Школе библиотечного дела штата Нью-Йорк в Олбани в 1917 году. Выпустившись из нее, Кайзер сначала работал в Библиотеке штата Техас, затем на более высокой должности в Иллинойсском университете и, наконец, переехал в Такому. Он стал для Оскара мудрым советчиком, кладезем бесценных сокровищ. На протяжении сорока лет Кайзер высылал ему сотни книг, сопровождая их полезными замечаниями. Помощь друга не раз выручала Оскара.

Кайзер – осанистый, щегольски одетый мужчина с редеющими темными волосами и усами щеточкой, обладатель яркого цветистого слога, страстный биб– лиофил и детектив-любитель. Он часто подсказывал Оскару, где найти полезные статьи, например, материал о методах определения подлинности документа: «На странице 363 журнала Американской ассоциации юридических библиотек вы найдете список из десяти признаков, по которым можно отличить оригинал от репринта[15]15
  Репринт – печатное издание, полученное через фотографирование ранее опубликованного оригинала, точная его копия.


[Закрыть]. Возможно, это вам когда-нибудь пригодится»⁹².

Оскар поверял Кайзеру личные проблемы, тревоги о здоровье и финансовом благополучии и, конечно, подробности расследования преступлений. Читая лекции студентам или выступая в суде, Оскар производил впечатление невозмутимого и уверенного в себе человека – настоящий гуру криминалистики. Однако за внешним хладнокровием скрывались сомнения и комплексы, о которых мало кто знал, кроме Кайзера.

«Порой я умиляюсь тем, как вы настойчиво называете меня великим сыщиком, – писал ему Оскар. – А иногда изумляюсь, с чего вы это взяли? Помню, в одном из недавних писем я признался вам, что предпочитаю не разговаривать с людьми. Мне достаточно на них посмотреть»⁹³.

Когда Оскару попадались особенно сложные дела, Кайзер подсказывал, с какими книгами и документами следует ознакомиться. Во время Первой мировой войны, когда Оскар расшифровал для американского правительства вражеские коды, о талантливом криминалисте написали в зарубежных газетах. В 1916 году индийские борцы за национальное освобождение попытались поднять восстание против британских колонизаторов – заговор «Гадар»[16]16
  «Гадар» (буквально «восстание») – партия радикальных индийских националистов в эмиграции. Создана в 1913 г. в Сан-Франциско. Ставила своей целью путем вооруженной борьбы покончить с британским колониальным господством в Индии. В годы Первой мировой войны индийцы попытались осуществить задуманное, однако заговор был раскрыт, его участников предали суду.


[Закрыть]⁹⁴. Несколько месяцев Оскар под руководством преподавателей изучал три индийских диалекта, на которых вели переписку заговорщики. Просто перевести коды было недостаточно; Оскар погрузился в нюансы языка, дабы расшифровать сообщения и доказать их авторство на основе характерных слов и стиля письма. Здесь-то и понадобились знания по анализу письменных и печатных текстов.

С помощью полученных от Кайзера книг Оскар проанализировал несколько сотен письменных и печатных документов, и, вооружившись химикатами, сумел определить состав чернил. В результате совместной работы Скотленд-Ярда и американского правительства заговор, в котором участвовали более тридцати подпольщиков, удалось раскрыть. К концу войны Оскар заслужил чин капитана резерва инженерных войск США и восхищение федеральных следователей.

В 1920 году Оскар провел почерковедческую экспертизу для суда над чемпионом по боксу в тяжелом весе Джеком Демпси, которого обвиняли в уклонении от призыва на воинскую службу. Хоть Оскару и не пришлось занимать место свидетеля, «Костолома из Манассы» оправдали.

С помощью сравнительного анализа волос талантливый криминалист подтвердил виновность двух солдат в смерти таксиста из города Салинас, наступившей от избиения дубинкой. Работая над каждым делом, Оскар приоткрывал Кайзеру манящую и загадочную «кухню» судебной экспертизы. «Прилагаю фотокопию снимка, показывающего волосы так, как они были обнаружены на дубинке, – писал Оскар Кайзеру. – Я сумел бесспорно доказать, что волосы на дубинке принадлежали таксисту»⁹⁵.

Они пересылали друг другу книги и фотографии, обменивались мнениями. Оба читали запоем и с увлечением следили за новостями. А кроме того, у них имелся еще один общий интерес – филателия. В детстве Оскар любил разбирать даты на проштемпелеванных почтовых марках. «При первой же возможности пришлите, пожалуйста, трехцентовую марку с Линкольном, о которой вы упоминали»⁹⁶, – просил он Кайзера.

Между приятелями часто завязывались интеллектуальные поединки, однако это никоим образом не влияло на их крепкую дружбу. Оскар и Кайзер посвящали друг друга в такие детали, о которых не знал ни один человек, даже их жены – особенно жены.

Кайзер понимал, что на самом деле жизнь «светила криминалистики» была далеко не проста, ведь Оскар постоянно переживал за финансовое благополучие своей семьи. В 1921 году ученый расширил криминалистическую лабораторию, которая отныне заняла весь первый этаж его трехэтажного особняка на холмах Беркли. В просторной лаборатории с большими окнами, выходящими на залив Сан-Франциско, он, наконец-то, мог работать как следует. Это помещение стало первым офисом Генриха с тех пор, как четыре года назад он уехал из Такомы.

«Теперь в моем распоряжении три комнаты, – хвастал он Кайзеру. – В первой лаборатория и отсек для фотоувеличения и микрофотографии; отдельная полностью оборудованная темная комната; и приемная, где рабочее место секретаря и вспомогательная библиотека»⁹⁷.

Увы, расширение лаборатории стоило немало, и это добавило волнений Оскару, от которого зависели двое малолетних сыновей и жена. Экономический спад 1920 года ударил по его бизнесу, и, как когда-то отец, Оскар с ужасом смотрел, как растет стопка неоплаченных счетов.

«Недавняя покупка автомобиля пробила в бюджете такую брешь, что теперь мне придется трудиться всю зиму, чтобы хоть как-то привести дела в порядок»⁹⁸, – признавался он Кайзеру.

Словно убегая от призрака Августа Генриха, сын изо всех сил старался не повторить судьбу отца. Он стал жестко контролировать семейные расходы: особые тетради пухли от тысяч записей. Лет десять назад Оскар начал составлять график хозяйственных трат жены. У него накопились горы бумаг с перечислением сумм, потраченных на продукты, страховку, одежду, книги – словом, всего, на что уходили деньги. Информация сама по себе не сложная, но ее количество ужасает! Сохраняя подробнейший архив, Оскар ощущал, что контролирует свой бюджет, даже когда это было не так.

В 1915 году он задержал выплату по кредиту за дом в Такоме. Последовавшие судебные разбирательства затянулись на три года. Когда семейство Генрих перебралось в Боулдер, их почту стал получать живший в Такоме Кайзер. В 1918 году верный друг послал Оскару срочную телеграмму, где сообщал об угрозах со стороны банка. «“Банкерс траст компани” обратилась в суд за взысканием заложенного имущества. Вынесено решение об удовлетворении иска на сумму более 1100 долларов. Если не уладите дело, дом уйдет с молотка!»⁹⁹ – говорилось в телеграмме Кайзера.

Оскар погасил задолженность и вернул право владения домом, однако денежные неурядицы не прекращались. В 1921 году, несмотря на растущий долг, он дополнительно открыл небольшую лабораторию в Сан-Франциско для местной клиентуры. На первый взгляд это решение может показаться чудовищной ошибкой, но Оскар делал все, чтобы оставаться успешным и конкурентоспособным экспертом. Ему приходилось идти в ногу со временем – желание расширять бизнес, хоть и логичное, одновременно грозило рисками.

Внезапная смерть отца превратила жизнь шестнадцатилетнего подростка в постоянную борьбу. Эта трагедия навсегда породила у юноши панический страх перед нищетой. Оскар прилагал все усилия, чтобы обеспечить сыновьям лучшую жизнь – счастливое и безопасное, в отличие от его собственного, детство с обилием игрушек, еды и веселья.

И наконец, в 1921 году талантливому ученому впервые выпал шанс принять участие в расследовании, благодаря которому имя Э.О. Генриха замелькает в заголовках мировой прессы, а Август Фольмер назовет его «величайшим экспертом-криминалистом Америки»¹⁰⁰. Это было тяжкое бремя ответственности для человека, всю жизнь терзаемого тревогами и сомнениями. И все же Оскар наступил на горло своим страхам и решительно шагнул навстречу судьбе. Громкое расследование в первый – но не в последний раз – привлечет к нему внимание мировой прессы.