Текст книги "Искры незабываемых чувств"

Глава 7

Непонятно, кто сделал первый шаг. То ли Роуз немного приподняла голову и сократила расстояние между их губами, которые тут же слились в поцелуе. То ли Найро поспешил подчиниться, чтобы заглушить ее возможные попытки отказаться от своих слов.

Но Роуз и не думала сопротивляться тому голоду, который съедал ее изнутри с того дня, когда Найро появился в ее бутике. Она словно ждала, как Спящая красавица, поцелуя принца, который разбудит ее и вернет к жизни.

Принц? Нет, Найро вовсе не принц, и уж тем более не рыцарь в сияющих доспехах, как Роуз подумала в день их знакомства. Он никогда ничего ей не обещал. У их сказки не будет счастливого конца. Но ей наплевать.

Его грубый требовательный поцелуй вынудил ее широко открыть рот, и их языки сошлись в поединке, лаская друг друга. Рука Найро спустилась к ее талии и сжала край блузки. Женщину прошибла дрожь. Ее грудь плотно прижалась к его гранитным мышцам. Роуз почувствовала, как что-то твердое упирается в низ живота, и по телу ее побежали мурашки от предвкушения.

Ослепленная страстью, она едва заметила, что ее ноги оторвались от пола. Найро приподнял Роуз. Ее руки сомкнулись на его затылке, а пальцы вцепились в волосы. Эмоции, как волны неспокойного моря, одна за одной накрывали ее.

– Это нельзя отрицать или забыть, – пробормотал Найро и одним движением разорвал ее блузку. Пуговицы с едва слышным звоном посыпались на пол.

– Нельзя, – эхом откликнулась Роуз, не зная, что еще сказать.

Ее сознание потеряло связь с реальным миром и снова вернулось туда, где существовали только она, он и дикий жар, который разрушал все барьеры между ними.

Ее пальцы потянулись к лицу Найро. Нежную кожу подушечек покалывала однодневная щетина, покрывающая его подбородок. Роуз не верилось, что она снова может прикасаться к нему и целовать – свободно, как прежде. Казалось, если она откроет глаза, то перед ее взором предстанет не безупречная современная кухня, а их комнатка в заброшенном доме. Пусть там было холодно и грязно, но для нее это было особенное место. Потому что там Роуз влюбилась в Джетта, и жестокая правда о нем еще не разрушила ее наивные иллюзии.

– Нельзя, нельзя… – шептала она, обхватив ладонями его лицо. Ее язык смело прошелся по губам мужчины, пробуя его на вкус.

Но неожиданно Найро отстранился, вынул руки из-под ее блузки и снял Роуз со стола, на который посадил ее минутой ранее.

– Нет.

Она не поверила своим ушам.

– Нет, – повторил он. – Не здесь, не так…

«Да где угодно! Только не останавливайся!» – хотелось прокричать ей.

Но затем, к великой радости Роуз, Найро подхватил ее на руки и понес к двери.

– Я поклялся себе, что когда это произойдет снова, то обязательно в нормальной спальне, – пробормотал он, уткнувшись в копну золотисто-каштановых волос, – а не в каком-то старом спальном мешке на жестком полу.

«Но меня все устраивало тогда, – промелькнуло в голове женщины, пока он нес ее в спальню. – Я настолько была влюблена в тебя, что не замечала неудобств».

Когда Найро уложил Роуз на широкую мягкую кровать, застеленную шелковыми простынями, прохлада которых остудила разгоряченное тело, ее вдруг начали терзать сомнения. Но они мгновенно испарились, как только он снова оказался рядом. Его руки заскользили по ее спине и ловко расстегнули кружевной бюстгальтер.

Всего один миг – и тело Роуз опять молило о ласке. Она откинула голову назад, чтобы Найро мог беспрепятственно целовать ее шею и плечи. Но его губы постепенно спустились ниже, к ложбинке между грудями. Роуз выгнула спину, предлагая ему себя, и Найро принял этот подарок, начав посасывать и слегка покусывать тугие соски. Его ласки будоражили женщину, усиливая ее непреодолимое желание.

– О, Найро, – задыхаясь, простонала она. Руки Роуз блуждали по его плечам и наконец принялись нетерпеливо расстегивать рубашку. – Я хочу…

– Я знаю, querida… – Его шепот смягчили искорки смеха.

Найро умиляли поспешность и настойчивость Роуз, однако он продолжал дразнить ее.

Не выдержав сладкой пытки, она неловко расстегнула молнию на своих джинсах и спустила их к лодыжкам, а затем он помог ей окончательно избавиться от них. Желание принадлежать ему порабощало Роуз. Из-за собственной глупости она потратила слишком много времени впустую, лишила себя невообразимого счастья.

Теперь она окончательно осознала, почему разорвала помолвку с Эндрю, почему их брак стал бы непоправимой ошибкой. Ни он, ни кто-либо еще не мог заставить ее испытывать такое безудержное желание. Роуз никогда не хотела, чтобы кто-то другой овладел ею.

– Рыжая… Роуз… momento… – Подрагивающий голос Найро выдал, какую отчаянную борьбу он ведет, пытаясь сохранить самообладание.

– Нет, – воспротивилась Роуз, стремясь увлечь его за собой в водоворот искушения.

Ее пальцы поспешно расстегнули его ремень и прошлись по внушительной выпуклости, спрятанной под тканью. Но когда она расстегнула его брюки, Найро остановил ее.

– Роуз! – прохрипел он укоризненно. – Мы должны… Не забывай о предохранении.

Конечно! Если его что-то и беспокоило всегда, так это наличие презервативов, которые он умудрялся доставать, даже несмотря на их стесненные финансы.

– Эндрю и я… – вдруг решила признаться Роуз, когда Найро, приподнявшись, потянулся к прикроватному столику. – Я хочу, чтобы ты знал… мы никогда…

Недосказанная фраза повисла в воздухе. Найро снова прильнул к ней и принялся осыпать ее лицо поцелуями с еще большей жадностью. Затем он разорвал блестящий пакетик и попытался справиться с задачей, но у него не получалось, потому что пальцы не слушались его.

– Черт! Помоги мне… – скомандовал мужчина, и Роуз, послушно выполняя приказ, ощутила всю силу его эрекции.

После этого Найро быстро уложил ее на спину и лег сверху, придавив тяжестью своего тела. Его нога широко раздвинула ее бедра. Роуз зажмурилась в ожидании, откинув голову на подушки.

– Нет, открой глаза. Смотри на меня! Я хочу, чтобы ты запомнила каждое мгновение, – добавил он, когда она повиновалась.

Их взгляды встретились, и одним уверенным движением Найро вошел в нее до упора. Из груди Роуз вырвался восторженный крик. Ее пальцы крепко обхватили плечи мужчины, а ногти вонзились в его кожу.

Когда Найро начал двигаться, Роуз ни в чем не уступала ему, подстраиваясь под лихорадочный ритм. С каждым новым толчком ее лоно принимало его все с большей горячностью. Их тела сплелись в диком первобытном танце. Они доводили друг друга до исступления. Окружающий мир померк, пока их тела приближались к заветному пику. И когда этот момент наконец наступил, они одновременно достигли умопомрачительного экстаза…

Найро проснулся на рассвете, когда первые несмелые лучи солнца рассеяли мрак в спальне, осветив женщину, которая лежала рядом с ним. Ее золотисто-каштановые волосы рассыпались по подушке, а щека прижалась к его плечу.

Его тело ныло от неземного наслаждения, и одного взгляда на ее пышную грудь, широкие бедра и темные завитки волос, спрятанные между ними, хватило, чтобы он снова почувствовал прилив возбуждения.

Это был лучший секс в его жизни – то физическое единение, которое Найро так долго искал. И мог обрести только в объятиях Рыжей. Несмотря на свою неопытность в то время, лишь она одна могла подарить ему абсолютное блаженство.

Среди ночи Найро пошел в кухню и принес фрукты и вино – в виде компенсации за так и не приготовленный омлет. Они кормили друг друга виноградом и персиками и время от времени упивались сладкими поцелуями. Роуз нечаянно пролила на грудь немного вина, и Найро, не мешкая, принялся слизывать терпкие капельки с ее кожи. При каждом движении его языка тело женщины подрагивало, а с губ слетали томные стоны.

– Что происходило с тобой после побега из заброшенного дома? – спросил он глубокой ночью, когда темнота полностью скрыла их лица. – Куда ты пошла? Вряд ли обратно, в дом отчима.

– Ни за что! Никакая сила не заставила бы меня вернуться к нему. Но я связалась с матерью. Позвонила ей, когда Браун был на работе. – Голос Роуз звучал хрипло от натиска эмоций, вызванных воспоминаниями. – Она наконец поняла, что за человек ее муж, и, как и я, хотела убежать. Мы договорились встретиться, но Джой не пришла… потому что попала в больницу.

Роуз сделала еще один глоток вина, будто надеялась, что алкоголь поможет ей продолжить рассказ.

– Браун избил ее до полусмерти. Когда маме стало легче, мы решили уехать. Но у нас не было денег, потому что всеми финансами управлял он. Мы обратились за помощью в социальную службу. Нам предоставили крохотную квартирку в другом городе, и мы перебивались случайными заработками то тут, то там.

Ее смелость вызывала у Найро восхищение.

– А как ты стала модельером?

– Мы с мамой устроились на работу в супермаркет, раскладывали продукты на полках. Когда выдавалось свободное время, я посещала вечерние занятия по рисованию. Потом мама нашла хорошую работу, а я подала заявку на поступление в колледж и получила стипендию. Я устроилась на полставки в ателье и начала чинить и подшивать одежду. Затем сшила несколько платьев по своим эскизам для знакомых. Им понравилось. Я набралась смелости и отослала свое портфолио в дом мод. Меня приняли, и там я очень много трудилась и набивала руку. Мне крупно повезло, потому что удалось найти помещение, которое сдавалось за невысокую цену. Так у меня появилось собственное дело. А потом… мама заболела раком, а я познакомилась с Эндрю… и все пошло наперекосяк, – с грустью вздохнула Роуз.

– Ты никогда не спала с ним? – спросил Найро, будто не до конца верил в это.

– Нет. Как бы странно это ни звучало, хотя я и сказала ему «да», но, честно говоря, не хотела выходить за него замуж. Я думала, что мне нужна стабильность, которую я получила бы в браке с ним. Но на самом деле мне необходимо что-то другое.

Найро со звоном поставил бокал на столик.

– Тебе нужен плохой парень, с которым вечно попадаешь в неприятности? – со злой насмешкой произнес он.

– Нет! Я ошиблась, так ошиблась… Мне не следовало…

– Следовало! – прорычал мужчина. – Если ты подозревала, что кто-то промышляет торговлей наркотиками, то, конечно, надо было сообщить в полицию.

– Да, у меня появились подозрения. – Ее рука потянулась к Найро. – Но я оказалась не права.

Нежное прикосновение Роуз успокоило его. Он склонился над ней и ласково поцеловал, будто просил прощения за резкие слова. И Роуз конечно же простила, ответив на поцелуй. Она опустилась ниже и прижалась к Найро, с ликованием исследуя его тело. Уже через несколько мгновений любовников снова окутало волнующее забвение, поглотившее их без остатка…

На рассвете Роуз по-прежнему лежала рядом с ним, прекрасная в своей наготе. Но что-то все же остановило Найро, когда он протянул руку, чтобы вновь ощутить тепло ее кожи, хотя страсть искала выхода.

Собственно, кто эта женщина? Все то же невинное существо, которое стало для него утешением в старом неприветливом доме? Но ведь это она натравила на него полицию и сбежала, даже не подумав о последствиях. Пусть ему не предъявили никаких обвинений, однако скандал чуть не поставил крест на его судьбе. Отец мог никогда не простить его после такого, и Найро не вернулся бы в замок, не увидел бы снова свою любимую сестру.

Роуз вздохнула и, не просыпаясь, повернулась на другой бок. Он убрал руку подальше от нее, перебарывая искушение.

Неужели она действительно не знала о награде, объявленной родителями Тоби? Все это время он считал, что за ее предательством стояло исключительно стремление получить деньги. Такого же мнения придерживался и Джейсон, который после ареста осыпал Рыжую проклятиями.

Пытаясь разобраться в своих мыслях, Найро резко поднялся. А вдруг Роуз действительно не было известно о вознаграждении? Одной неправильно истолкованной сцены ей оказалось достаточно, чтобы поверить в то, что Найро способен торговать героином. А потом Роуз обманула его в ту ночь, когда он решил отправиться к отцу и обсудить возможность возвращения в семью. «Не уходи», – просила Рыжая, прижимаясь к нему всем своим соблазнительным телом и покусывая мочку уха.

Его плоть затвердела при одном воспоминании об этом, и он едва смог застегнуть молнию на брюках. Инстинкты приказывали остановиться, сбросить одежду и вернуться в постель…

– Найро… – раздался тихий голос за его спиной.

Он вздрогнул от неожиданности и, повернув голову, посмотрел на сонную, слегка нахмурившуюся Роуз.

Она приподнялась, и простыня соскользнула с груди, на которой виднелись следы, оставленные его остервенелыми поцелуями.

– Не надо. Иди сюда, – прошептала женщина. Найро понимал, что ему не хватит хладнокровия, чтобы уйти. – Пожалуйста…

Он застонал, проклиная собственную слабость, и, стянув брюки и майку, лег в постель. Ее тонкие руки заключили его в объятия, а их губы снова и снова упивались поцелуями. Надвигалась еще одна жаркая волна чувственности, в которой они оба были готовы захлебнуться.

Глава 8

Роуз поняла, что совершила глупость, когда покидала апартаменты Найро.

Их соитие было особенным, полным страсти, которую ей еще никогда не приходилось испытывать. Его поцелуи будто вдыхали в нее новую жизнь, а каждое прикосновение прожигало насквозь. Наконец они снова провалились в сон, изнемогая от усталости.

Утром Роуз с трудом открыла глаза и, поспешно натянув смятую одежду, направилась к выходу из спальни.

Ей казалось, что она идет бесшумно. Звук ее шагов заглушал толстый ковер. Но стоило ей дойти до двери, как Найро открыл глаза.

– Что ты делаешь?

Его голос звучал приглушенно из-за того, что он головой зарылся в подушки, но от нее не укрылась резкость тона.

– Мне пора уходить! Иначе меня увидит кто-нибудь из прислуги. Или Эсмеральда. Или, что еще хуже, герцогиня Маргарет, которая всегда просыпается рано. Ты хочешь, чтобы они узнали о… нас?

Существует ли для них вообще понятие «мы»? Или это всего лишь развлечение на одну ночь, которое никогда больше не повторится? И которое придется от всех скрывать, как грязный секрет.

Если бы тогда, много лет назад, Роуз прижалась к нему покрепче и не убежала из стаи, узнала бы она, что ошибалась? Если бы она спросила у него, он рассказал бы ей, что?..

– Джетт… – То был едва уловимый шепот. Вряд ли Найро услышал ее.

Он потянулся и посмотрел на Роуз.

– Да, ты права. Тебе лучше уйти, – бросил он пренебрежительно и с силой втянул в себя воздух, что свидетельствовало о смене настроения. – И меня зовут Найро. Джетт, как и Рыжая, – всего лишь выдумка.

– Конечно…

Теперь ей просто необходимо было как можно скорее убраться из его спальни, потому что эмоции окончательно вышли из-под контроля, и Роуз хотелось разрыдаться от безнадежного отчаяния, охватившего ее.

Она осознала ошибку, совершенную в прошлом, и решила, что следует прямо спросить у Найро о его чувствах, о том, что произошло между ними. Его ответ не оставил ни капли сомнений: ничего особенного их не связывает. Только животная страсть, которая захлестнула вчера обоих и лишила рассудка.

Больше он ничего не собирается предложить. И если ей хватит сил принять это и не надеяться на большее, то следует скрывать от него свои истинные эмоции. Насильно мил не будешь.

– Увидимся позже… – бросила Роуз с невозмутимым видом.

Кое-как она спустилась по винтовой лестнице, судорожно хватаясь за перила и стараясь прогнать подступающие слезы. Но все же они затуманили зрение Роуз. Она едва разбирала, куда идет, однако ей удалось добрести до главного входа в замок. Неожиданно яркая вспышка, непонятно откуда взявшаяся, ослепила женщину. Потом еще одна. И еще.

Вспышки мелькали то тут, то там, тревожа тихое раннее утро.

«Точно так же было и десять лет назад», – подумал Найро, не сводя глаз с закрывающейся за Роуз двери. Только тогда он почти не заметил, как она выскользнула из его объятий, и, конечно, не мог предположить, что она пропала навсегда.

Вернется ли Роуз на этот раз? Хочет ли он, чтобы она осталась?

Одно ясно наверняка: их история еще не закончена. Половина кровати, на которой спала она, быстро остывала. Найро не хотелось, чтобы Роуз уходила. Его не беспокоило, что ее могут увидеть Шлиберги. Но она, судя по всему, думала иначе и боялась этого.

Естественно, Маргарет не обрадуется, узнав, что Найро провел ночь с Роуз, но сможет смириться с этим. Если, конечно, это не повлияет на подготовку к свадьбе, что вполне возможно, учитывая реакцию герцогини на разорванную помолвку Роуз.

Но правда заключалась в том, что Найро еще не был готов рассказывать о своих отношениях с ней. Роуз, наверное, решила, что он переживает из-за того, как отнесутся к этому чопорные Шлиберги. Но дело было не в них, а в Эсмеральде. Если маленькая сестренка узнает, что Роуз его любовница, то одного взгляда на брата ей будет достаточно, чтобы прочитать на его лице затаенные глубокие чувства.

Неприятное ощущение свело живот судорогой, и он тут же сел на кровати, уставившись в зеркало на стене. Найро вглядывался в собственные глаза, пытаясь понять, каким его сейчас видит мир. Десять лет назад на его лице застыла маска злости, потому что его предали.

«Не задерживайся», – сказал он Роуз тогда, и та пообещала, что отлучится всего на минуту. Найро не сомневался, что все будет хорошо, что Рыжая, милая, нежная Рыжая, любит его. Однако, как оказалось, она использовала его страсть к ней, чтобы удержать в заброшенном доме до тех пор, пока за ним не приедет полиция.

Но так ли все было? Запустив пальцы в волосы, Найро взглянул на прошлое с иной точки зрения. В то время он еще не оправился после того, как отец вышвырнул его из замка, поверив своей второй жене, оклеветавшей пасынка. В его отношении к окружающим появились настороженность и предвзятость. Поэтому Роуз стала для Найро еще одной вероломной женщиной, которая очернила его имя в глазах родных. То был последний взмах зазубренного клинка, который разрезал невидимые нити, связывающие их сердца, и уничтожил шанс превратить их отношения в нечто более серьезное.

Но Найро ничего не рассказал Роуз о своих планах. Если бы он попросил ее остаться до Рождества, если бы объяснил, что собирается вернуться в семью, как поступила бы она?

Он откинул простыни и, встав с кровати, натянул джинсы и майку. Этим утром ее голос звучал очень тихо, сдавленно. Будто она была огорчена чем-то или расстроена. Найро бросился к лестнице. Возможно, стоило остановить ее, поговорить с ней начистоту. Может быть, еще не все потеряно…

Он замер, увидев Роуз у главного входа. Ее растерянное лицо освещали сотни вспышек фотокамер.

– Сеньорита Кавальеро…

– Мисс Кавальеро…

На нее посыпался град вопросов. Некоторые на английском языке, некоторые – на испанском. Она закрыла лицо рукой, защищаясь от ослепительного света. Затворы камер беспрерывно клацали.

– Улыбнитесь нам, Роуз! Поговорите с нами!

– Что вы хотите?

Однажды ей уже пришлось пройти через это, когда она разорвала помолвку с Эндрю за несколько дней до свадьбы. Папарацци не давали ей прохода, поджидая ее у выхода из бутика, и всячески пытались выведать любые детали ссоры несостоявшихся молодоженов.

– Когда все началось? Давно ли вы вместе?

– Каково это – пополнить длинный список пассий Морено? Вы из-за него бросили лорда Эндрю?

– Вы научите сеньориту Морено, как убежать от жениха в самый последний момент?

– Нет, вовсе нет!

Роуз пыталась протиснуться сквозь толпу репортеров и фотографов, которые обступили ее и толкали, лишая равновесия. Если бы не сильные руки, которые неожиданно крепко взяли ее за плечи и помогли устоять, она точно упала бы.

Найро прижал Роуз спиной к себе, и мощь, исходящая от его тела, придала ей уверенности. Рядом с ним она почувствовала себя защищенной, в полной безопасности. Журналисты радостно отреагировали на его появление, и шквал вспышек обрушился на них с новой силой.

Роуз ощутила, как Найро сделал глубокий вдох, а затем услышала его спокойный невозмутимый голос, адресованный ее мучителям:

– Джентльмены… Прошу вас, прекратите надоедать моей невесте.

Что?! Она, наверное, ослышалась. Волна потрясения пробежала и по своре папарацци. Они застыли и молча пожирали пару взглядами.

– Я… – еле выговорила она, намереваясь хоть как-то прояснить это недоразумение.

Но Найро сильнее сжал плечи молодой женщины и склонил голову, чтобы чмокнуть ее в щеку.

– Позволь мне избавиться от них, – едва слышно прошептал он.

– Найро… – раздался тихий протест, но он заглушил его поцелуем в губы.

Долгий нежный поцелуй вверг Роуз в состояние полного недоумения. После этого до нее долетели лишь обрывки короткой речи, с которой Найро обратился к толпе репортеров: «Да, все произошло очень быстро… Я влюбился в Роуз, как только ее увидел, но не хотел, чтобы моя помолвка помешала свадьбе сестры… Все внимание должно достаться Эсмеральде… Нет, кольцо мы еще не выбрали, но в моей семье существует традиция…»

Роуз пыталась разобрать, как он отвечает на вопросы, но ей мешал гул в голове. Однако после неожиданного появления журналистов и прихода Найро, который принял ошеломляющее решение, чтобы объяснить ситуацию, она уже сомневалась в том, стоит ли верить собственным ушам. Одно ясно наверняка: репортерам пришлась по душе история, которую им рассказали. Если сейчас она вмешается и опровергнет слова Найро, это только ухудшит дело.

Поэтому Роуз ничего не оставалось, кроме как стоять рядом с мужчиной, крепко обнимающим ее за талию, и наблюдать, как он предоставляет охотникам за скандалами то, чего они жаждут, – сенсацию, достойную первой полосы, и фотографии новоиспеченной пары.

Роуз уже представляла заголовки газет: «Испанский аристократ женится на сбежавшей невесте!»

– Улыбайтесь! – продолжали кричать люди вокруг, и она покорно натянула на лицо дежурную улыбку.

Роуз понимала, почему Найро это сделал. Ему хотелось защитить ее и спасти от навязчивого внимания папарацци, которые застигли ее врасплох. Его не испугало даже то, что способ, выбранный им, приведет к тому, чего он так опасался и что ненавидел. Его имя долго не будет сходить со страниц светской хроники. Оставалось надеяться, что Шлиберги отнесутся с пониманием к влюбленным, которых поймала на горячем вездесущая пресса, хотя они делали все возможное, чтобы скрыть свои отношения в преддверии свадьбы Оскара и Эсмеральды.

– Благодарю за внимание, господа…

Похоже, Найро удалось удовлетворить любопытство папарацци. Они начали поспешно убирать фотокамеры, чтобы как можно быстрее написать статьи, посвященные свежей сенсации. Роуз почувствовала, что ее схватили за руку и потащили к главному входу. Открыв массивную дубовую дверь, Найро завел ее в холл и прислонился к стене. Из его груди вырвался тяжелый вздох, в котором смешались облегчение и злость.

– Надеюсь, теперь они оставят нас в покое, – пробормотал он.

– Оставят в покое? – воскликнула Роуз, будучи не в силах справиться с эмоциями, обуревавшими ее. – С какой стати им это делать, если ты осчастливил их новостной бомбой? Они захотят узнать больше, покопаются в каждой детали этой выдуманной истории…

– Я лишь сказал, что мы помолвлены.

Найро посмотрел на Роуз с таким удивлением, будто у нее выросла вторая голова. «Лишь»… Он с такой легкостью отмахнулся от их отношений! Для него это ничего не значит – просто он нашел практичный способ решить неожиданно возникшую проблему. Его не волновало мнение Роуз по этому поводу, ему не требовалось ее согласие. Она снова станет героиней желтой прессы, а ему придется поведать семье об их «любви», но на самом деле она по-прежнему останется для Найро постыдным секретом, который он предпочитает от всех скрывать.

– Помолвлены! – повторила Роуз. – Зачем ты это сделал?

– Из-за Шлибергов, конечно. – По выражению лица Найро было ясно, что его поражает ее непонятливость. – Если мы объявим, что собираемся пожениться, они примут это. Но если между нами обычная интрижка, ничем хорошим дело не закончится… – Его губы скривились, и он замолчал, покачав головой.

– А что будет после свадьбы твоей сестры, когда мне надо будет возвращаться в Лондон? – В ее голосе появились хриплые нотки.

Найро небрежно пожал плечами:

– Мы разорвем помолвку.

– Но это так… сложно. – Роуз с трудом нашла подходящее слово.

Хотя оно ни в коей мере не выражало то, что творилось у нее на душе. Однажды ей уже пришлось расстаться с этим человеком, и после этого ее ждал настоящий ад. Попытка избавиться от воспоминаний о нем толкнула ее в объятия Эндрю, однако забыть Найро так и не удалось. Роуз приобрела репутацию сердцеедки, хотя на самом деле именно ее сердце разрывалось при мысли о том, что ей не суждено никого полюбить после Найро.

Ей безумно не хватало его, даже когда она верила, что он торговец наркотиками. А теперь, когда события прошлого были правильно интерпретированы и вскрылась ее ужасная ошибка, что она испытывает к этому человеку?

Хотя какой смысл разбираться в собственных чувствах, если Найро четко дал ей понять: у них всего лишь мимолетный роман. В юности они были лишены возможности дождаться, когда пламя страсти угаснет естественным образом, и вожделение все еще притягивает их друг к другу с неодолимой силой. Ее влюбленность в Найро со временем обрела черты чего-то более грандиозного, всеобъемлющего и превратилась в настоящую любовь зрелой женщины к мужчине.

А Найро? Неужели он планирует удовлетворить свой сексуальный голод, пресытиться ею и расстаться? Жестокая боль, сдавившая грудь, подсказывала Роуз, что это так, причем случится довольно быстро.

– Надеюсь, ты не думала об этом. Поверь, тебе не придется лгать.

О какой лжи говорит Найро? Возможно, он начал догадываться о ее чувствах к нему, написанных на ее лице.

– Ты боишься, что, когда мы расстанемся, все снова будут обвинять тебя в том, что ты бросила жениха у алтаря.

Роуз с облегчением выдохнула:

– Да, ты прав.

Она с радостью уцепилась за возможность скрыть от него правду.

Вдруг Найро протянул руку и нежно погладил Роуз по щеке, а затем мягко приподнял пальцами ее подбородок. Выражение его лица потеплело, и на нем заиграла тень улыбки.

– Не волнуйся, querida. Я возьму всю вину на себя. Когда придет время, у тебя будет достаточно причин бросить меня. Все знают, что я закоренелый холостяк. Тебе надо будет только вести себя, как невесте, разочаровавшейся в женихе. Люди встанут на твою сторону.

Роуз потупила взор, боясь, что он может что-то прочитать в ее глазах. К чему так бестактно подчеркивать, что он не может дождаться того дня, когда отделается от нее? Но разве стоило рассчитывать на что-то другое? Это все тот же мужчина, который в прошлом беззастенчиво объявил, что любовь, привязанность и уж тем более брак не входят в его планы. А сейчас он просто еще раз повторил то же самое, только в более деликатной форме.

– Прекрасно.

Роуз даже не старалась, чтобы это прозвучало убедительно.

Найро насторожился. Он предложил ей выход из затруднительного положения, в котором они оба оказались по случайности, но Роуз, по всей видимости, наплевать на его попытки спасти ее репутацию.

Он побежал за ней, чтобы поговорить, признать, что в прошлом они оба допустили много ошибок, и виной тому их непростая юность. Он хотел убедить Роуз, что настоящее может быть другим. Но стоило ему увидеть ее в окружении своры папарацци, как Найро тут же понял, что не позволит сделать из нее объект насмешек для таких, как Джералдин.

– Что ж, по крайней мере, нам не придется проходить через скандальный развод, – беспечно откликнулась Роуз. – Тогда Шлиберги точно расстроились бы.

Ее дерзкий ответ вызвал у Найро приступ раздражения. Он до боли стиснул зубы, чтобы подавить его.

– Этого уж точно не произойдет.

Ему остается довольствоваться тем, что у них есть сейчас. Десять лет назад он слишком поторопился, рассказав отцу о том, что нашел девушку, ради которой хочет изменить свою жизнь к лучшему. Найро стремился доказать Раулю, что готов остепениться и снова стать частью семьи. Он верил, что Роуз будет с ним. В те времена судьба преподнесла ему тяжелый урок – ничего нельзя принимать на веру.

– Наши отношения я охарактеризую как безрассудную ошибку. Мы погорячились, но вовремя спохватились и решили расстаться. Надеюсь, моя семья поверит в это, иначе…

– Ты так сильно печешься об Эсмеральде. Что породило эту одержимость?

– Что плохого в том, чтобы желать своей сестре счастья? – прорычал Найро. – Так ведет себя любой заботливый брат.

– Возможно, – согласилась Роуз. – Но мне кажется, что ты готов абсолютно на все ради нее. Даже объявляешь о фиктивной помолвке, чтобы ублажить семью ее жениха.

Что-то промелькнуло в его глазах цвета темного янтаря. Гнев? Или нечто иное?

– Когда я ушел из дома, Эсмеральда была еще совсем малышкой и нуждалась во мне. Когда я вернулся… когда отец позволил мне вернуться, я пообещал себе, что больше не подведу ее.

– Подведешь? – Это показалось ей странным. Роуз видела, как Эсмеральда смотрит на брата. Так не смотрят на человека, который причинил боль. Она даже завидовала их тесной связи, которая зиждилась на любви и полном доверии. – В чем ты провинился перед ней?

Слишком личный вопрос. Его лицо превратилось в маску из гранита. С какой стати Найро откровенничать с ней? Ведь Роуз когда-то не решилась довериться ему. Горькое сожаление снова нахлынуло на женщину. И все же она чувствовала, что обязана добиться ответа.

– Что ты имел в виду, когда сказал: «Отец позволил мне вернуться»? Мне пришлось сбежать от отчима, и я не собиралась возвращаться обратно. Ты же говорил мне, что ушел по собственной воле.

Никакой реакции. Никакого изменения в его напряженном взгляде. Вдруг у нее появилось желание растормошить Найро, чтобы узнать правду.

– У тебя же было все хорошо: настоящий замок, состоятельные родители.

– Ха! – не выдержал Найро и рассмеялся. Смех был настолько циничен, что у нее внутри все похолодело. – Хорошая шутка.

– Почему? Разве это не так?

– В моих мечтах – да. Но…

– Что «но»? – решительно потребовала ответа Роуз, когда он замолчал и отвернулся к окну, за которым солнечные лучи пронзали невесомый рассветный туман.

– Что случилось? Расскажи мне.