Текст книги "Похороны чародея"

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Тот день Солдат посвятил тренировкам воинов из Шатра Орла на поле по ту сторону городских стен Зэмерканда. Не считая горстки зеленых новобранцев, совсем недавно прибывших на суденышке из Карфаги, его воины были закаленными в бою мужчинами и женщинами. К рекрутам приписывали наставников из числа опытных бойцов, и именно в задачу этих воспитателей входило доведение до ума неоперившихся Юнцов и юных дев, чтобы, когда придет время отправляться в боевой поход, они были уже отменными бойцами. В том, что касалось подготовки, новичкам не делалось поблажек: им приходилось бегать, прыгать и падать так же быстро, высоко и ловко, как и учителям.

– Они недурны, – обратился Солдат к Велион, лейтенанту под его началом.

– Да у них и выбора нет: их тренируют Юск с Исманом. А кроме того, они довольно жесткий отбор проходят у себя в Карфаге. Из тысячи обратившихся в лучшем случае сотню выберут. Потом их то и дело подвергают пробным тренировкам на Большой земле. К тому времени, как они попадают к нам в руки, они просто обязаны быть недурны.

– Кое-кто еще покачивается на ногах после путешествия по морю. Я видел, что у многих морская болезнь. Бесконечный, кошмарный переезд по каналу от моря на лодке, в кромешной тьме, со свечами, когда и дороги-то не видно… Думаю, по меньшей мере некоторые из них ругают себя, что вообще записались в Красные Шатры.

Велион отрицательно покачала головой:

– Нет, карфаганцы не из таких.

– У карфаганцев, как и у всех остальных, есть и матери, и уютные гнездышки, да и по братьям-сестрам они наверняка скучают.

– Каждый карфаганец семи лет от роду уходит из дома и вступает в общину. Дети вместе ходят в школу, вместе едят, спят в общих спальнях. Родителям разрешено посещение три раза в год: в день рождения воспитанника, на один час во время фестиваля Каф и на недельные каникулы на седьмой лунный месяц Уска.

Солдат печально покачал головой.

– Да уж, никакого семейного уюта.

– А откуда тебе знать? Ты ведь не помнишь своей жизни.

– Я чувствую, что у меня было счастливое детство. В памяти всплывают образы: мальчики, что рыбачат у речушки, плещутся в воде, лазают по деревьям и бредут домой в конце дня, усталые, но счастливые, и забираются в чистую постель с белыми простынями…

Велион прыснула:

– Да ты выдумываешь! Такого на самом деле быть не может. Ни у одного ребенка нет такого детства. Мы все только мечтаем, как должно быть, но в действительности все обстоит совершенно иначе. Кровать с белыми простынями!.. Хорошо, если есть соломенный матрас, полный лошадиных блох. А то, что ты описал, больше похоже на жизнь неженки-принца. Ты был принцем в другой жизни, Солдат?

В этот момент погасло солнце. Тут же повалил град величиной с куриное яйцо. Ледяные камни падали на оставшихся без укрытия воинов и гражданских. У кого были щиты, поднимали их над головами, и градины лупили по ним с таким шумом и перезвоном, что казалось, будто начался какой-то религиозный праздник. Поблизости падали воины, у которых не было при себе щита; сначала они падали на колени, а потом и вовсе оказывались на животе. Солдат, которого прикрывала щитом Велион, потащил одного из людей под небольшое укрытие.

Град продолжался недолго. Однако тьма не отступила, даже когда твердые точно камень шарики прекратили падать на землю.

Некоторое время спустя из городских ворот вышел пеший гонец с пылающим факелом в руках. Он огляделся, затем побежал в направлении Шатра Орла.

Солдат узнал одного из слуг Дворца Диких Цветов.

– Хозяин! Хозяин! – завопил гонец, увидав Солдата. – Подойдите! Живее!

Солдат большими шагами заспешил к нему.

– Что такое?

Слуга постучал себя по лбу кулаком и сказал:

– С хозяйкой беда, с принцессой. Она не вернулась во дворец.

– Не вернулась во дворец? А куда она уходила?

– Этим утром она выехала в своем паланкине. Обычно в таких случаях хозяйка возвращается к полудню. А сейчас ее и след простыл.

День близился к концу.

Земля была усыпана белыми шариками льда. Люди поскальзывались и падали, перекликались друг с другом в темноте – луна по-прежнему заслоняла солнце. Воины, народ сообразительный, зажигали огни, но теперь, когда ледяная буря стихла, поднялся сильный ветер, который разрывал факелы в клочья прямо в руке.

– Каллуум пришел! – кричал слуга. – Госпожа попала в недобрый ветер!

Те, кто находился поблизости, раздобыли масляные лампы, которым не страшна буря, и вновь в распоряжении людей появился свет.

Солдат грубо схватил слугу за шиворот.

– Ты в городе все обыскал? Где она может быть?

– Нет, мы не обыскивали город. Офао считает, что нужно ваше разрешение, чтобы выйти в город и начать прочесывать улицы. Известие об исчезновении принцессы немедленно достигнет ушей королевы. Что тогда начнется при дворе, и подумать страшно. Когда такое случилось в прошлый раз, королева пригрозила, что запрет принцессу во Дворце Птиц, где за нею будут непрерывно следить.

– Ты сказал, такое уже случалось раньше?

– Да, дважды.

– Почему я ничего об этом не знаю?

– Вас здесь не было, хозяин. Вы уезжали по службе.

А ведь верно, Солдат часто выезжал за пределы Зэмерканда. Красные Шатры регулярно выходили на военные операции; кроме того, Солдат выполнял особые поручения королевы.

– Кто с ней?

Слуга ответил:

– Капрал Транганда всегда сопровождает госпожу, когда она покидает город, и, кроме того, как полагается, охрана.

У Солдата немного отлегло от сердца. Транганда – хороший человек. Бесстрашный. Надежный.

– Капрал тоже отсутствует?

– Да, господин.

– Сейчас же собрать поисковые отряды, – распорядился Солдат, быстрым шагом направляясь к воротам города. – Группами по шесть человек.

К тому времени как по приказу Солдата были сформированы спасательные команды, в этом уже отпала необходимость. Прибыл капрал Транганда, которому удалось добраться до города при свете лампы. Он сказал, что ему необходимо переговорить с Солдатом наедине.

– Говори, что случилось? – воскликнул Солдат. – Госпожу похитили? Почему на тебе ни капли крови? Ты пытался защитить ее и не получил ранений? Почему ты не лежишь у дороги полумертвый?

Капрал возвел кверху руки.

– Госпожа не в городе.

Солдат был потрясен.

– Она не в Зэмерканде?

Капрал повинился:

– Госпожа часто выезжает одна на своей лошади на соколиную охоту…

– Одна? И ты ей позволяешь? – заорал Солдат, с трудом сдерживаясь, чтобы не пустить в ход руки. – С твоего ведома принцесса выезжает одна без сопровождающего?!

– Сэр, – ответил капрал, и холодная сталь сверкнула в его глазах, – принцесса поступает как соизволит.

Капрал, конечно, прав. Если Лайане вздумалось выехать поохотиться в одиночестве, ни один чин в целой дворцовой охране не в силах ей помешать. Он может доложить о ее выходке по возвращении во дворец, но это будет уже сродни доносительству. Солдат терпеть не мог измены. Его уже предал Ворон; когда Солдат попросил дать объяснения своему поступку, птица ответила: «Потому что на мне перья, а на тебе – кожа». Солдату по-прежнему причиняло боль предательство птицы, но он не стал убивать ее, хотя и поклялся сгоряча. Вместо этого Солдат просто отпустил Ворона, добавив при этом, что не желает больше его видеть.

– Все верно, ты прав, – наконец заключил он, обращаясь к стоящему перед ним безрадостному стражу. – Ты все равно не сумел бы помешать ей. Да и пытаться не стоит. У принцессы своя голова на плечах, и в поступках своих она ни перед кем не должна держать ответа. Что намерен предпринять? Думаешь, принцесса заблудилась в непроглядной тьме?

– Именно так, – сказал капрал Транганда. – Я предполагаю, что она охотится где-то в окрестностях Древнего леса. Нужно искать ее в тех местах. А тем временем, сэр, нам стоит переговорить со слугами и сказать им, чтобы держали язык за зубами. Если эти вести достигнут ушей королевы…

– Да уж.

Офао с перепуганными глазами вошел в комнату.

– Капитан Кафф, – объявил он, побледнев от беспокойства. – Капитан Кафф пришел, он хочет встретиться с вами, сэр.

В ту же секунду в комнату вошел Кафф. Он, как и большинство окружающих мужчин, держал в руке лампу. На голове его была рана, по лицу стекала кровь. Кафф старательно заглянул в каждый угол комнаты, выставляя вперед фонарь, будто выискивал что-то.

– Капитан, – обратился к нему Солдат, оправившийся от неожиданности, – ты ранен!

Кафф коснулся раны как бы между делом.

– Там весь мир сошел с ума. – И снова принялся вглядываться в затемненные углы комнаты.

– Ты что ищешь? Пауков?

– Принцессу, – отрезал Кафф. – У меня есть все основания полагать, что она пропала.

– Даже так? А каким образом это тебя касается?

Кафф одарил Солдата презрительным взглядом.

– Благополучие принцессы является для меня задачей первостепенной важности.

Солдат холодно заметил:

– У нее есть муж, который вполне способен позаботиться о благе принцессы. Ты лезешь в чужие дела, капитан. К твоему сведению, принцесса не расположена сейчас принимать посетителей. Ей нездоровится. Понимаешь, что это означает во дворце с обитыми гусиным пухом стенами и зарешеченными окнами?

– Ты хочешь сказать, что принцесса в своих покоях? Не в себе?

Тут вмешался Офао:

– Мы не пользуемся подобными словами, когда речь идет о принцессе…

Кафф полоснул когтями своей руки-лапы по голове преданного евнуха, расцарапав до крови. Офао покачнулся и едва не упал. На ногах он остался лишь благодаря капралу Транганде, который придержал слугу, в вертикальном положении.

Солдат прищурился, видя такое нарушение этикета в своем доме. Однако Кафф не стал продолжать измывательств над прислугой, а прошипел Офао в лицо:

– И впредь не вздумай меня поучать!

– А зря, тебе обязательно надо кое-чему поучиться, – вмешался Солдат. – Ведешь себя как свинья.

Кафф принял замечание спокойно, поглаживая орлиную лапу на запястье.

– У меня нет времени на споры, Солдат. Я хочу знать, где принцесса. Если она не пропала, тогда что здесь делать капралу Транганде? О чем вы разговаривали? Капрал – неизменный сопровождающий принцессы в ее прогулках.

Терпение Солдата лопнуло. Он выбросил вперед правую руку и ударил Каффа по челюсти кулаком. Капитан опрокинулся навзничь, словно на него на полном ходу налетела лошадь в железной броне.

Солдату с Трангандой предстояло отправиться вдвоем на поиски принцессы и обыскать окрестности Древнего леса и окаменелых прудов Ян. Офао должен был запереть за ними ворота дворца, а затем и ворота города. И если, придя в себя, Кафф начнет рваться во дворец, в распоряжении Офао было разрешение Солдата пригрозить ретивому капитану котлом раскаленного масла.

– Не потерплю, чтобы этот человек шастал у меня в доме, – взревел Солдат, – и если он живьем сварится по своей собственной глупости, туда ему и дорога. Я предупредил. Если что – вину беру на себя.

Офао, естественно, очень надеялся, что с Солдатом тем временем ничего не случится, иначе вся ответственность ляжет на него.

Солдат и Транганда тронулись в путь на резвых лошадках. Однако, очутившись в чистом поле, вдали от высоких стен и городских огней, товарищи поняли, что им придется поубавить пыл и идти шагом. Вокруг завывал ветер, едва не сдувая ездоков с лошадей и поднимая в воздух обломанные ветки, камни и прочий мусор. Лошади в любой момент могли получить травму. Они и без того то и дело попадали копытами то в кроличью нору, то в лисью нору.

В кромешной тьме двое воинов продвигались на юг, следуя за слабым мерцанием узкой речушки. Наступила ночь, но луна по-прежнему оставалась темной, словно на небесах кто-то пролил целую лужу спекшейся крови. Натерпелись они жути по пути: ветер не на шутку разыгрался и с завыванием бил навстречу, а затем стихал, оставляя после себя лишь мертвенную тишину.

В темноте появлялись демоны, прятавшиеся за скалами, которые стоят здесь с незапамятных времен. Дикие твари обезумели от затмения. Чтобы отпугнуть их, Транганда проткнул кинжалом свой шлем в нескольких местах, в результате получилось нечто напоминающее походную жаровню. Затем он наполнил ее горючими материалами и поджег. Насадил этот пылающий котел верхушкой к небу на конец своего копья, а копье закрепил в кожаную выемку в седле. Так и ехал, удерживая древко левой рукой, а поводья – правой. Теперь у всадников появился факел, освещающий путь. И хоть пламя было неярким из-за сильного ветра, это отпугивало демонов и держало на приличном расстоянии хищников.

К тому времени как они добрались до Древнего леса, солнце стало потихоньку отпускать луну. Уже при свете путники наткнулись на след Лайаны и прошли до самой хижины, где жили Хапа и Нюня. Там они обнаружили пегую кобылу, которая спокойно стояла в загоне на заднем дворе. Транганда узнал в ней охотничью лошадь Лайаны.

– Это она? – удивился Солдат. – Богами клянусь, я эту кобылу уже где-то видел…

Однако он был слишком расстроен, чтобы уделить достаточно внимания посетившей его мимолетной мысли. – Солдат решил, что Лайана похищена, и немедленно направился к двери хижины. Одним ударом отворил дверь и что есть мочи закричал:

– Лайана, в сторону! Это я, Солдат.

Он ворвался в комнату, размахивая Ксанандрой – мечом, который выковал специально для него один уважаемый оружейник.

Солдату никогда прежде не доводилось видеть человекообразных гигантов живьем. В углу комнаты стояли два существа, которые, на его взгляд, скорее походили на гранитные статуи, чем на живые существа. У них были большие лица и огромные рты, украшенные двумя рядами крепких ровных зубов. Солдат осторожно шагнул вперед в полной уверенности, что великаны вот-вот набросятся на него. Затем он заметил, что обитатели хижины стараются держаться по другую сторону очага, так, чтобы от Солдата их отделял огонь. Они сгорбились и приняли защитные позы, почти целиком втянув головы в плечи и выставив вперед огромные, похожие на клещи руки. Словно демоны без шей, готовые напасть в любой момент.

Солдат гортанно зарычал.

– Ах вы, звери, – взревел он. – Вы похитили мою жену!

– Злой дух! – закричал один из демонов. – Помогите. А-а-а!

– Что вы сделали с моей женой? – Солдат бешено озирался по сторонам. Никого, кроме великанов, в комнате не было. – Сожрали ее? Дикари! Отдайте мне ее драгоценные кости! Где она? Там в костре ее одежда?! Да я вас сейчас на кусочки порублю, да пребудут со мной боги! Я сейчас поджарю вас, как куропаток!

Транганда успел подойти к Солдату, встал за самой его спиной и прошептал на ухо:

– Это обычные рудокопы. Простые работяги. Не дикари они. Вы до смерти их перепугали, сэр.

– Да я эту хибару дотла сожгу, если они не скажут мне сейчас же, где моя жена! – крикнул вконец обезумевший Солдат. – Почему они не говорят?

Два пары гигантских глаз метнулись в дальний угол комнаты. На полу лежала какая-то куча. Странная куча зашевелилась.

– Р-р-р… – проревел Солдат. – Ее похоронили заживо!

Затем, когда глаза чуть привыкли к тусклому освещению хижины, он заметил, что на пол несколькими слоями накиданы невыделанные звериные шкуры. Из-под них внезапно выбралась Лайана. Она все еще покачивалась на ногах со сна, потом поморгала и стала внимательно осматриваться по сторонам. Наконец взгляд ее остановился на Солдате.

– Муженек? – молвила девушка, и медленная улыбка с ленцой растянулась на ее устах. – Отчего так рано разбудил?

Затем, когда сонная пелена начала потихоньку сползать с ее разума, она припомнила, где находится и что здесь делает.

– Ах, значит, все-таки попалась…

– Да, попалась. – Солдат кивнул, но лицо его просветлело, и он добавил: – Что значит «попалась»?

Теперь Лайана встала в полный рост, и стало видно ее облачение. Тот самый охотник? Ну да, кобыла тоже принадлежала щуплому юноше – первому человеку, которого Солдат повстречал в этом мире. Тот же самый охотник спасал его не однажды. Выходит, охотник – его собственная жена Лайана? Невероятно.

– Эх, – она снова улыбнулась, замечая по лицу мужа, что он начинает понимать, что к чему, – теперь я и вправду попалась. Ладно, не бери в голову. Я многие годы хранила мою тайну. А ты тугодум, Солдат. Для человека, с которым проводишь большую часть ночей, ты раскусил меня очень поздно.

– Но зачем делать из этого секрет? – спросил наконец Солдат, пытаясь сообразить, каким образом все происходящее связано с обитателями хижины.

Лайана пожала плечами:

– Так уж повелось с самого начала. Мне нравилось изображать загадочного охотника – простое ребячество.

– Не знаю, что тут и добавить… Я тебе задолжал гораздо больше, чем думал раньше,

– Разве любящие могут быть должны друг другу? – мягко укорила она.

В дверях кто-то отрывисто кашлянул: Транганда напомнил супругам, что они не одни.

– Я не обижать она, – закричал Хапа, когда Солдат снова обвел взглядом помещение. – Она кушать, спать, хорошо.

Солдат понял, что настало время убедить владельцев этого дома, что он не собирается сжигать дотла их ветхую собственность и, более того, не будет рубить им головы. Попутно выяснилось, что эти два существа – разнополые человекообразные гиганты, которые занимаются добычей драгоценного янтаря в окаменелых прудах Ян.

К тому времени как все присутствующие вновь обрели самообладание и полностью успокоились, на небосводе уже вовсю сияло солнце. Настало время трогаться в путь, чтобы доставить Лайану в Зэмерканд, пока сестре не стало известно об ее исчезновении. Лайана подарила Хапе свой кинжал и арбалет и поблагодарила обоих великанов за гостеприимство.

Хапа с радостью принял дары. А Нюне хватало и того, что он счастлив.

На обратном пути Солдат признался Лайане, что и представления не имел о том, что охотник в синей холстине – его собственная жена.

– Пусть все продолжается, как раньше. Естественно, когда я увижу за городскими стенами всадника на пегой кобыле, я пойму, что это ты, но притворюсь, что не узнал. Ради тебя.

Она согласилась, что действительно лучше сделать вид, будто никакого открытия не состоялось. Теперь Солдат просто стал одним из тех, кто хранит ее секрет, как Бутро-батан и капрал Транганда. Лайане нужно было время от времени вкушать и иную сторону жизни, чтобы позабыть о долгих часах, проведенных во Дворце Диких Цветов в здравом уме и во власти безумия.

А тем временем Офао приказал слугам отнести капитана Каффа домой. Там доблестного гвардейца положили у входа, где он лежал и созерцал невидящими глазами темные небеса. Придя в себя, Кафф не сумел припомнить ничего из того, что с ним стряслось. Он знал, что пошел во Дворец Диких Цветов, дабы выказать Солдату свое недовольство… остальное скрывалось во мраке. Вот только челюсть сильно болела. Видно, он по какой-то причине упал и ударился лицом. Обморок? Кафф вспомнил, что там еще был Транганда, Офао, да и, собственно, Солдат, но, сколько усилий он ни прилагал, никак не мог составить ясную картину произошедшего. Почему его положили здесь, на ступенях собственного дома?

Тут Кафф вспомнил кое-что другое.

– Принцесса! – внезапно воскликнул он.

И снова направился во Дворец Диких Цветов, а там вызвал Офао. Слуга дрожал, мычал и на все вопросы отвечал отрицательно. Поскольку Офао отказался открыть ворота, Кафф отправился в кордегардию, разбудил кое-кого из стражников и отдал приказ прочесать город.

– Мы должны найти принцессу, – сказал он.

Вскоре посланный поисковый отряд доложил, что принцесса замечена у окна Зеленой башни, откуда она преспокойно выглядывала. Кафф поспешил взглянуть на все своими глазами. И впрямь, принцесса была там. Подобно шелково-муслиновому облачку, она проплыла за высоким решетчатым окном. Затем ее фигура исчезла в глубине комнаты, а у окна показалось другое лицо, суровое и недружелюбное. Оно принадлежало Солдату. Чужеземец поглядел вниз, на улицу, и смерил капитана жестким взглядом, а затем захлопнул ставни.

Раздираемый противоречивыми чувствами Кафф медленно направился домой, в казармы, что размещались у западной стены города.

На балконе за дверью в комнату Солдата приземлился Ворон. Он постучал клювом в окно, и Солдат, услышав стук, в конечном итоге решил выяснить, что же Ворону понадобилось.

– Знать тебя не хочу, – сказал Солдат с холодком в голосе. – Я с предателями дел не вожу.

– Не моя в том вина, Солдат, – ответил Ворон. – Меня заставили нечестные люди.

– Лжец! Ты просто захотел вернуть себе прежний облик.

– А ты на моем месте не хотел бы?

Солдат ответил:

– Я бы ни за что не променял своих друзей.

– Что ж. – Птица поскребла лапкой подоконник, понуро свесив голову, затем сказала: – Как бы там ни было, ты убил мою подругу. Теперь мы квиты. Невинная зевака… а ты велел Спэггу свалить ее из этой дурацкой пращи.

– Что-то я сомневаюсь, что ты вообще был знаком с той птичкой. Мне прекрасно известно, что ты не умеешь разговаривать по-вороньи. Тебя вороны сторонятся, они чувствуют в тебе чужака. Знают, что ты человек в птичьем облике.

– Ну что же мне делать? – жалобно спросил Ворон. – Пойти к Гумбольду и записаться к нему на службу?

– Мне все равно. Ты предал своих друзей. Поступай как знаешь.

– Нет, я ни за что не пойду к нему, – сказал Ворон совсем понуро. – Мне он не нравится.

Солдат пристально уставился на птицу. Она олицетворяла собой неподдельное раскаяние. Солдат, по натуре человек добросердечный, не мог подолгу сердиться. А когда кто-то искренне раскаивался, Солдат был склонен прощать оступившегося. Конечно, он никогда больше не сможет доверять Ворону безоглядно. Предательство так просто не забывают. Вопреки всему Солдат чувствовал, что просто обязан дать пернатому еще один шанс. В конце концов Ворон был рядом с тех самых пор, как Солдат появился в Гутруме. И хотя мальчик-птица – на редкость надоедливое существо, порой он приносил немалую пользу. Частенько, когда Солдат попадал в ту или иную переделку, пернатый проныра вскрывал замки и развязывал путы. А уж это кое-чего да стоит.

– Хорошо, – наконец вымолвил Солдат. – Только не вздумай опять меня продать кому-нибудь. Второй раз пощады не жди. Друзья должны быть достойны доверия. В нашем безумном мире можно выжить, только когда знаешь, кто друг, а кто – враг.

– Я друг, – каркнул Ворон. – Друг!

– Вот им и оставайся.

В этот миг в дверь Солдата начали громко барабанить. Он попрощался с Вороном и отправился открывать. На пороге стоял запыхавшийся гонец и протягивал какую-то записку. Это было письмо королевы. Она желала срочно видеть Солдата.

Солдат начал собираться и тем временем рассказал Лайане о том, что его вызывает королева. Принцесса обеспокоилась.

– Думаешь, Ванда прослышала о моих прогулках?

– Не знаю. Единственный способ все выяснить – встретиться с королевой.

– К тому же выбирать тебе не приходится.

При входе во дворец Солдата встретил встревоженный канцлер Гумбольд.

– Следуй за мной, – велел придворный и быстро засеменил впереди, полируя пол краями своего пышного одеяния.

Королева одарила Солдата мрачной улыбкой, но не из-за происшествия с Лайаной. Дело было в нем самом. Оказалось, что Солдат приглашен на похороны Короля магов: на погребальную процессию и поминки, что последуют за ней. Все во дворце были потрясены. И в особенности королева.

– Приглашение доставили сегодня утром, – сказала она. – Очевидно, ХуллуХ лично пожелал, чтобы ты присутствовал на церемонии погребения его останков. Он сообщил об этом перед самой смертью. Никто не знает почему. Никто из нас и не подозревал, что чародею вообще известно о твоем существовании. Все это очень странно… чрезвычайно странно.

– А почему это настолько странно, ваше величество? – спросил Солдат.

За королеву ответил канцлер Гумбольд, который, похоже, сильно волновался:

– Потому что за все существование нашей истории нет записей о том, чтобы смертный когда-либо был приглашен на похороны чародея.

– Ты, – добавила королева, – первый.