Текст книги "Соседка"

Я выключил ее! – говорил он себе, но изматывающее чувство тревоги не проходило.

Итак, он все-таки позвонил Джулии. Она, похоже, удивилась, услышав его голос.

– Пол! Что-нибудь случилось?

– Ничего, – грубовато сказал он, сразу же почувствовав себя круглым дураком. – Просто у меня… были некоторые проблемы со сливом в кухне. В мое отсутствие должен был прийти сле.сарь. Я хотел узнать, не спустишься ли ты посмотреть, все ли там в порядке… выключена ли вода.

– Я не видела никакого слесаря, – сказала Джулия.

– Ты что, проводишь целые дни, наблюдая за моей входной дверью?

– Конечно нет. Просто… хорошо, сейчас проверю.

– Не спеши. Я перезвоню позже.

Он дал ей десять минут. Вполне достаточно, чтобы спуститься к нему и вернуться обратно. А потом, перезвонив, как бы невзначай спросит, как она себя чувствует.

– Не похоже, чтобы там побывал слесарь, – сказала Джулия десять минут спустя. – Я не увидела никаких изменений.

– Он, должно быть, только прочистил трубу. Как ты могла что-то заметить? – отмахнулся Пол от этой темы. – Спасибо за то, что взяла на себя труд спуститься. Как… ты там?

– Я? – В ее голосе звучало глубокое удивление. – Прекрасно.

– Тебя все еще тошнит по утрам? – Нет.

– Значит, чувствуешь себя лучше?

Какая захватывающая беседа! Просто искрометная!

– Намного.

Последовало мертвое молчание. Затем Пол с досадой проговорил:

– Был рад тебя услышать. Еще раз спасибо. Пока. – И он повесил трубку.

Господи, какой идиот! С какой стати бросился звонить? Что это ему дало? Совершенно ничего! Но, как ни странно, этой ночью Пол спал намного лучше.

6

Ребенок становился все больше. К четырем месяцам Джулия уже не могла втиснуться в привычные джинсы и юбки, даже с расстегнутой молнией. Она измеряла ладонями быстро растущий живот и спрашивала себя, что происходит. Ей казалось, что на этом сроке Энни и вполовину не была такой толстой.

И когда она обедала с четой Осборн в следующую пятницу, Энни подтвердила это. Она должна была родить со дня на день и все никак не могла найти удобное положение в кресле.

– Я стала носить одежду для беременных только на пятом месяце, – сказала Энни, затем взглянула на свой живот и вздохнула. – Трудно поверить, что когда-то я была такой же тоненькой, как ты. – Она с завистью посмотрела на относительно небольшой живот Джулии. – Готов на выход, малыш? – спросила она у своего неродившегося ребенка.

– Только не теперь, – быстро сказал Чарлз. – Мы еще не поели.

– Перед родами есть нельзя, – проинформировала его жена.

Муж ошеломленно уставился на нее.

– Что, уже?

Чарлз привстал в кресле, глядя на жену с заботой и тревогой.

– Нет, – улыбнувшись, успокоила его Энни. Она накрыла его руку ладонью и ласково сжала ее. – Я дам тебе знать заблаговременно.

Чарлз судорожно вздохнул и сел на место. Подняв бокал с пивом, он бросил тоскливый взгляд на Джулию.

– Она знает, что я с ума схожу от беспокойства, и тем не менее забавляется.

Джулия усмехнулась. Это действительно было забавно. И трогательно. Наблюдать за этими двоими всегда было забавно и трогательно. У нее комок застревал в горле, когда она смотрела на Чарлза и Энни или Льюка и Кэти. Это были такие любящие, такие созвучные друг другу пары! Льюк и Чарлз, целеустремленные, серьезные мужчины, напоминали друг друга. А их жены были совершенно разными – Кэти немного легкомысленная, Энни ласковая и практичная. И все же оба брака оказались на удивление счастливыми. Джулия завидовала их любви. Завидовала тому, что эта любовь была взаимна.

Возвращаясь домой, Джулия думала о Поле. Она даже не понимала, зачем он звонил ей. Нес какой-то вздор о слесаре. Может, просто хотел узнать о ее самочувствии? А если так, то что это означает?

Ее разбудил телефонный звонок. Джулия села в постели, охваченная паникой, и дотянулась до трубки.

– Что? – хрипло проговорила она. Взгляд, брошенный на часы, стоящие на прикроватном столике, сказал ей, что сейчас еще нет шести.

– Мальчик! – прокричал Чарлз. Вздохнув с облегчением и восторгом, она откинулась на подушки.

– Ты меня слышишь? – Чарлза было слышно, наверное, на другом конце света. – Семь фунтов и тринадцать унций. Двадцать один дюйм. Блондин. И глаза Энни. Клянусь всем святым, Джулия, у него глаза фиалкового цвета!

Джулия улыбнулась, а затем мягко рассмеялась.

– Девочки будут виснуть на нем.

Ответный смех Чарлза был подозрительно похож на рыдание.

– Всему свое время, – ответил он. – Сначала ему надо немного подрасти.

– Совсем немного. Я приеду присоединить мой голос к восторженному хору. Как Энни?

– Хорошо. – Чарлз вздохнул с облегчением. – Замечательно. Господи, я чуть не умер, даже просто присутствуя при этом. А она даже ни разу не зажмурилась. Притворялась, будто роды – это что-то вроде пикника.

Джулия продолжала улыбаться, выслушивая восторженного мужа и гордого отца. Вряд ли Энни роды показались пикником. Просто она не хотела волновать мужа, который безумно ее любит.

Джулия никогда не видела человека несчастнее, чем Чарлз, когда в прошлом году Энни собралась в Бристоль, чтобы, как он полагал, выйти замуж за Дейва. Он был просто убит.

– Они прекрасны оба, – говорил он Джулии сейчас. – И Энни, и малыш.

– Знаю. – Джулия была уверена в этом. – Мои поздравления, Чарли.

Она положила трубку, затем подтянула к себе еще одну подушку и, засунув ее под одеяло, крепко прижала к животу, в котором сразу появилось приятное ощущение тепла и защищенности. У других женщин для этого есть объятия мужа. Джулия сморгнула непрошеную влагу с ресниц. Это просто от радости за Чарли, Энни и их новорожденного сына. Эти слезы не имеют никакого отношения к ее жизни. Ей вполне хватит и подушки. Другим же одиноким матерям хватает.

– У нас все будет замечательно, – прошептала она, обращаясь к своему ребенку. – Мы ведь с тобой семья. Значит, справимся. Слышишь?

Джулия просунула руку под подушку, ласково погладила живот… и почувствовала шевеление под пальцами. Она крепко прижала пальцы к животу и снова почувствовала это.

– Боже мой!

Сев прямо, Джулия отбросила одеяло и посмотрела на свой живот. Затем обхватила его ладонями и замерла в ожидании.

И это случилось снова! Словно бабочка забила крыльями у нее внутри. Джулия рассмеялась. И почувствовала себя лучше. Она стала счастливее. Сильнее. Она больше не была одинока в этом мире. Они действительно были семьей. Хотя внешне ничего не изменилось, все внезапно стало другим.

Вот опять. Здесь. Нет, здесь. Какой же он шустрый!

Наполовину смеясь, наполовину рыдая, она прижала к себе подушку и прошептала: – Ах, Пол! Ты не знаешь, чего лишился.

Днем она поехала в больницу. Ей не терпелось взглянуть на нового человечка – на Питера Чарлза Осборна. На все его семь фунтов и тринадцать унций и двадцать один дюйм.

Он спал в кроватке в палате Энни, посасывая крохотный кулачок. Под пристальным взглядом счастливых родителей Джулия склонилась над ним. Она не могла судить о цвете его глаз, но у новорожденного были светлые волосы матери и нос отца. Прелестный младенец взял от них самое лучшее.

– Он просто чудо, – мягко сказала Джулия.

– Чарли уже отснял полдюжины пленок, – со смехом сообщила Энни.

– Зачем же нужен фотоаппарат, если его не использовать? – рассудительно заметил Чарлз.

Он подмигнул Джулии, а затем посмотрел на жену с любовью и нежностью.

Джулия подумала, что Пол, возможно, испытывал когда-то подобные чувства к другой женщине, но, увы, не к ней. Ее горло окал спазм, и она с трудом сглотнула. Сейчас не время тешить себя несбыточными мечтами, осадила себя Джулия. Сейчас нужно разделить радость с Чарли и Энни.

В эту минуту Питер открыл глазки, заморгал и зевнул, не вынимая кулачка изо рта. И Джулия увидела, что его глазки действительно темно-фиалкового цвета.

– Ух ты!

– Потрясающе, правда? – весело подхватила Энни, в то время как Питер беспокойно заворочался в кроватке – очевидно, в ожидании очередного кормления. – Принеси мне его, пожалуйста.

– Я? – испуганно посмотрела на нее Джулия.

– Не хочешь? Я просто подумала, что тебе будет полезно, если ты начнешь постепенно привыкать к младенцам, – заговорщически подмигнула она подруге. – Тебе ведь тоже недолго осталось.

– О, действительно.

Джулия неуверенно взяла малыша на руки. Он был таким… крохотным. Таким хрупким. Таким беспомощным. На мгновение ее охватила паника. Как же она будет управляться со своим?

Она прикоснулась к его ладошке, и крохотная ручка инстинктивно вцепилась в ее палец. Хватка была на удивление крепкой. Питер захныкал и недовольно засопел.

– Потерпи минуту, крошка, – попросила его Джулия и передала матери.

Питер мгновенно нашел грудь и принялся сосредоточенно сосать. Джулия почувствовала, как отвечает на это ее собственное тело, словно между двумя младенцами – рожденным и нерожденным – и ею, будущей матерью, существует невидимая связь. Это было странное чувство. Какое-то первобытное. Дивясь ему, она снова почувствовала шевеление в животе. На ее тихий удивленный возглас обернулись Чарлз и Энни.

– Что, уже пинается? – спросила Энни и любящим взглядом посмотрела на сына. – Этот тоже дрался отчаянно.

– Ну, не совсем пинается, – проговорила Джулия. – Скорее, гладит.

– Я был изумлен, когда впервые почувствовал, как шевелится Питер, – усмехнулся Чарлз, задумчиво качая головой. – Я тогда впервые понял, что он настоящий.

– Это касалось только тебя. Не ты же рос как на дрожжах и еженедельно менял одежду, – напомнила ему жена.

Джулия побыла с ними еще несколько минут, а затем сказала, что врач ждет ее на ежемесячный осмотр.

– Значит, узнаешь какие-нибудь новости о своем шустрике, – сказал Чарлз.

Когда Джулия выходила, они по-прежнему улыбались друг другу, своему ребенку, всему миру.

Никогда Пол так не радовался делу, как теперь. Наконец-то он мог отвлечься от своих мыслей! Его ничуть не расстроило, что телефонный звонок поднял его посреди ночи и пришлось немедленно отправиться из Цюриха в Индокитай. Это было то, что нужно.

Едва оказавшись на месте, Пол тут же сосредоточился на своих действиях, которые требовали всех умений, всех сил, всей осторожности. Но иногда ему все же приходилось спать. А вот сновидения он контролировать не мог. Тогда-то Джулия снова настигала его.

Это приводило его в негодование, делало резким и раздражительным. Он хотел забыть ее! Ему необходимо было забыть! Беда заключалась в том, что он не мог этого сделать.

Это потому, что она все еще не устроена, говорил себе Пол. Если бы он знал, что о ней заботятся, вздохнул бы свободнее. Если бы не сомневался, что Сесил Как-Его-Там будет хорошим мужем и отцом, он бы успокоился. Значит, необходимо это выяснить.

Он не развалится на части, если поговорит с ней еще раз. Пусть он никогда не звонил ей из мест, где шли военные действия, сейчас нужно было все расставить по местам!

Пол взглянул на часы. В Лондоне сейчас было четыре часа дня. Удачное время – когда утреннее недомогание будет давно позади, а этот Сесил, возможно, прийти еще не успеет.

Не раздумывая долго, он набрал номер. Длинные гудки звучали и звучали, а Джулия все не подходила. Помрачнев, Пол уже собрался положить трубку, когда на другом конце провода ответили.

– Алло?

– Это Пол, – отрывисто сказал он. – Ты только что пришла?

– Я… да. Я…

Пол немного подождал, затем спросил:

– Джулия, у тебя все в порядке?

– Все… прекрасно.

И снова тишина. Похоже, им предстоит еще одна бесполезная беседа. Но она заговорила.

– Я чувствую, как они шевелятся, Пол! – В ее голосе звучало возбуждение. – Я ходила сегодня к врачу. У них все нормально.

И Пол, повторив в уме ее слова, почувствовал, как его охватывает паника.

– Что ты сказала? Ты чувствуешь, как они шевелятся?

Джулия издала высокий, немного истеричный смешок.

– Да! У меня двойня!

Двойня?!

Пол был ошеломлен. Он звонил ей для того чтобы узнать, способен ли Сесил вырастить одного ребенка. А у нее, оказывается, двойня…

Он глубоко вдохнул, затем еще раз. Это не помогло. Голова кружилась, ему не хватало воздуху. Двое? У него мутился рассудок. Господи, куда Ты смотрел?! – взмолился Пол.

– Откуда ты знаешь? – хрипло спросил он, когда обрел дар речи.

– Я же сказала тебе, что была у врача. – Джулия, казалось, все еще не верила себе. – Слышно биение двух сердец, представляешь?

Пол не представлял. Пытался и не мог. Он открыл и закрыл рот, не зная, что сказать.

– Это удивительно. Просто удивительно… Пол? – позвала она, не слыша ответа.

– А? – только и смог выдавить он, оглядываясь, куда бы сесть.

– Пол, ты не… Нет, конечно же нет. – Радость и возбуждение покинули Джулию. Теперь ее голос был ровным и бесцветным. – Мне жаль…

А Полу было жаль, что он вообще позвонил.

– Ты… С тобой… все будет в порядке?

– Разумеется! – отрывисто и презрительно произнесла она.

– Ты уверена? Ты… хорошо себя чувствуешь?

– Прекрасно.

Теперь в ее голосе звучало раздражение.

– Что ж, хорошо. Хорошо, – повторил он, уже с большим энтузиазмом. – Рад это, слышать.

– Чего ты хотел?

– А? Да так, пустяки. – Не мог же он спросить, способен ли Сесил вырастить ее ребенка, теперь, когда речь об одном ребенке уже не шла! Да и вообще, кто решится взвалить себе на плечи такую ношу? – У меня просто появилась свободная минутка. Я в Индокитае, прилетел сюда три дня назад. И… решил тебе позвонить.

Джулия на это ничего не ответила. Поэтому он заставил себя продолжить:

– Ты поливаешь мой садик?

В былые времена такой вопрос был бы ни к чему. Это само собой разумелось.

– Я поливаю твои помидоры, Пол, – ровным тоном ответила она.

Последовала еще одна длинная пауза. Двойня? У нее двойня?! Пол все еще не мог в это поверить. Затем Джулия сказала:

– Кто-то стучит в дверь. Мне нужно идти. Сесил? – подумал Пол, но вслух не спросил.

– Ладно, тогда иди. – Двойня! Он перевел дыхание и тряхнул головой. – Береги себя, Джулия.

– Да, – сказала она и повесила трубку. Пол еще долго стоял перед телефоном, не двигаясь. Он пытался думать о том, что услышал, пытался свыкнуться с этим. Но тщетно. У Джулии будут два ребенка? Он, который избегал всяческих уз, обязательств, ответственности, вот-вот станет отцом двойни? Нет, это немыслимо!

Пол уставился на телефон. Может, он вовсе не поднимал трубку и не звонил ей? Может, все это ему только приснилось? Хотелось бы надеяться!

И он надеялся. Целых три недели надеялся. А также беспокоился и переживал. После Индокитая ему пришлось отправиться во Францию, чтобы получить недостающую информацию. Обычно его не тяготили подобные метания по всему свету. Раньше это не имело для него значения.

А теперь имело. Он был озабочен. Раздражен. Встревожен. Проклятье, только волнений и забот ему не хватало! Нужно вернуться домой и во всем разобраться. Позаботиться о том, чтобы все было хорошо – чтобы Джулии было хорошо.

Если он сможет этого достичь, то и у него все будет хорошо.

После Парижа редактор собирался снова послать его в Индокитай. Впервые Пол отказался и полетел домой. Он прибыл рано утром, выжатый как лимон и нуждающийся, как всегда в таких случаях, в горячем душе, холодном пиве и двадцати четырех часах сна.

Но он сразу же поднялся к Джулии. Она удивилась, открыв дверь и увидев его. Пол тоже был удивлен тем, как сильно она изменилась за время его отсутствия. Она была похожа на худенькую девочку, засунувшую пляжный мяч под безразмерную майку.

– Господи, да ты хоть что-нибудь ешь?!

– Что? Конечно, я ем… Куда ты идешь? Джулия вцепилась в его рукав, когда Пол вошел в квартиру и направился через гостиную прямиком в кухню.

Он рывком открыл холодильник. У нее были сыр, яйца, зелень, сладкий перец, кефир. Козья еда, с отвращением подумал Пол.

– Тебя ведь больше не тошнит по утрам?

– Нет, но…

– Прекрасно. Тогда я пойду и куплю бифштексы. Я скоро вернусь. – И он зашагал к двери.

– Пол! – Она пошла за ним. – Сейчас половина девятого утра! Что ты творишь? Ты не можешь врываться вот так и просто… просто…

Пол посмотрел на нее через плечо.

– Но я ведь уже ворвался, – мягко сказал он. – И мне плевать, который теперь час. Я вернусь. У тебя есть картошка?

– Нет, но…

– Я куплю.

Он пошел в продуктовый магазин поблизости и купил бифштексы и картошку. Пиво тоже купил. Он вернулся через час, даже не зайдя к себе, чтобы побриться и принять душ. Ничего, потерпит его и в таком виде.

Джулия не спешила открывать на его стук, и он не был уверен, сделает ли она это вообще. Он как раз обдумывал альтернативные варианты, когда дверь наконец отворилась.

– Это ни к чему, – сказала она, когда Пол с пакетом в руках прошагал мимо нее в кухню.

– А мне кажется, очень даже к чему, – ответил он. Пол знал, где что лежит в этой кухне, и быстро отыскал кастрюлю для картошки. – Накрой на стол, – распорядился он через плечо.

– Я уже завтракала.

– А я еще нет. Сделай мне одолжение.

Он проговорил это сквозь зубы и бросил на нее взгляд, который заставил Джулию повиноваться.

– Грубиян, – пробормотала она, расставляя тарелки.

– Видимо, кто-то на это напрашивается.

– Я думала, ты не хочешь принимать никакого участия ни в моей жизни, ни в жизни ребенка… детей, – .поправила она себя.

«А я и не хочу!» Однако он этого не сказал, сосредоточившись на приготовлении еды. Пол. не смотрел на Джулию. Во всяком случае, прямо, пристально. Наблюдение за ней казалось ему чем-то очень деликатным, очень интимным.

Он занимался с ней любовью, а теперь не мог видеть ее тело, то, во что эта любовь превратила его. Даже думать об этом было невыносимо. Пол проткнул мясо вилкой, чтобы проверить, готово ли оно.

Джулия, закончив накрывать на стол, стояла и смотрела на него. Он спиной чувствовал ее взгляд. Ему хотелось обернуться и увидеть женщину, которой она была когда-то, своего друга. Полу представилось, что он улыбнется – и все случившееся с ними канет в небытие.

Но это невозможно. Поэтому он будет делать то, что делает. Будет заботиться о ней. Будет следить за тем, чтобы она хорошо питалась, чтобы хорошо перенесла беременность. А потом?.. Так далеко он не заглядывал.

7

Джулия никак не могла выставить его.

Пол вел себя бесцеремонно, напористо – и все это время давал ей понять, что не хотел бы здесь находиться вообще.

– Уходи, – сказала она ему и повторила это, наверное, раз десять тем первым утром, когда он ворвался в ее квартиру – в грязной одежде, немытый, нечесаный, небритый, с покрасневшими белками глаз.

– Иди домой, – сказала она с тех пор, наверное, раз сто.

Он не слушал. Не отвечал. Не улыбался. Не разговаривал. И, что хуже всего, не уходил. Похоже, он считал, что она не справится без него.

– Ты мне не нужен! – сказала она на третий день, когда Пол поднялся к ней в шесть часов вечера, чтобы приготовить обед.

– Но кто-то должен быть рядом, – безапелляционно заявил он, направляясь в кухню. – Где этот Как-Его-Там?

Джулия нахмурившись последовала за ним.

– Как-Кого-Там?

– Сесил, – выплюнул имя Пол, словно ругательство.

– Уехал на неделю в Бирмингем. Девушка Сесила передумала. По крайней мере, он надеялся на это и взял недельный отпуск, чтобы разведать обстановку на месте.

– Видать, призадумался, – фыркнул Пол. – Два ребенка для него многовато, да?

– Что? – Не сразу поняла Джулия, а затем, не покривив душой, сказала: – Мы это не обсуждали.

– А надо бы.

– Зачем? Чтобы снять с тебя бремя ответственности?

Он открыл рот, потом закрыл его. Прошло несколько минут, прежде чем Пол сказал:

– Ты не сможешь все это пережить в одиночестве.

Миссис Джоунз улыбалась ему. Много и охотно. Она одобрительно кивала всякий раз, когда видела Пола поднимающимся в квартиру Джулии. Она просто сияла, когда видела их вдвоем. И показывала Джулии за его спиной большой палец в знак восхищения. Джулия не реагировала.

Ее, казалось, совсем не радовало то, что он из кожи вон лезет, помогая. Она не переставала повторять, что ей это совершенно ни к чему. У Пола возникло ощущение, что Джулия не прочь избавиться от него. Что ж, ничего лучшего он бы и не желал! Едва появится на горизонте какой-нибудь другой мужчина…

И вот как-то днем он позвонил сообщить, что ведет ее обедать в ресторан, и ему ответил мужской голос.

– Кто говорит?

– А кто, черт возьми, хочет это знать? Последовала секундная пауза. Затем мужчина сказал:

– Это Сесил Клейтон. А вы?..

Пауза значительно длиннее предшествовала ответу Пола.

– Пол Кларк, – процедил он сквозь зубы. – Передайте Джулии, что я зайду за ней в половине седьмого, чтобы повести ее обедать.

И Сесил Клейтон, будь проклята его высокомерная сдержанность, ответил:

– О, это ни к чему. Джулия просила передать вам, если вы позвоните, что она идет обедать со мной.

– С вами? – протянул Пол, но услышал в ответ лишь короткие гудки.

Как она посмела?! Ведь должна была пойти с ним! По крайней мере, он так решил. Они все время ели вместе, с тех пор как Пол вернулся из последней командировки. Конечно, Джулия говорила, что Сесил уехал только на неделю, но это вовсе не означало… По-видимому, означало…

Что ж, прекрасно, с мрачным удовлетворением подумал Пол. Очень хорошо. Посмотрим, нужна ли она ему.

Этим вечером он не позвонил Джулии. Но через штору наблюдал, как она с Сесилом выходит из дома. Спускаясь по ступенькам, Сесил поддерживал ее под руку. Джулия немного покачивалась при ходьбе, словно никак не могла приноровиться к своему весу.

К весу. К детям. К его детям. Пальцы Пола сжались в кулаки в карманах джинсов. Ему не хотелось об этом думать.

Весь вечер он прождал ее звонка. Если Сесил бросит ее, то он должен быть наготове. Но Джулия не позвонила.

Пол слышал, как они вернулись, где-то около полуночи. И то, что Джулия так припозднилась, ужасно разозлило его. После ухода Сесила он добрый час ждал звонка, но его так и не последовало. Может, она решила отложить до утра? Но и утром телефон молчал.

Наконец он решил позвонить сам.

– Что он сказал? – без всяких предисловий начал Пол.

– Прости?

– Не валяй дурака, Джулия. Что этот герой – любовник сказал по поводу… двойни?

– Он считает, что два – очень хорошая цифра. Глаза Пола сузились, пальцы стиснули телефонную трубку.

– Его это не отпугнуло?

– А ты на это рассчитывал? – Нет!

Последовало долгое молчание.

– В таком случае будем считать, что тебе повезло, – спокойно сказала Джулия и положила трубку.

– Она заявила, что будет приезжать так часто, как я захочу, – мрачно завершил свой рассказ Сесил, который сидел, поставив локти на кухонный стол Джулии и подперев руками голову. – Что, черт возьми, я могу сделать?!

Его девушка по-прежнему колебалась. Она была «почти уверена», что они созданы друг для друга. Ей только требовалось еще немного времени.

Джулия, проходя мимо, похлопала его по плечу.

– Она будет с тобой.

Банальность, конечно, и она знала, что Сесила это не успокоит. В конце концов, кто бы говорил! Вот Пол-то наверняка не будет сней. Материальная поддержка не в счет.

Они, пожалуй, были двумя самыми любящими без взаимности людьми в Лондоне. Почти каждый вечер Джулия и Сесил проводили вместе. У Джулии вошло теперь в привычку работать в редакции отчасти из-за того, что в результате сидения дома у нее развилось что-то вроде клаустрофобии. Но в основном из-за Пола. Потому что, находясь дома, она хотела, чтобы он был рядом. И в то же время не хотела этого. Похоже, ее мысли пребывали в таком же растрепанном состоянии, что и чувства.

Стояла удивительная для Лондона жара. Ужасная влажность заставляла людей жалеть, что они родились без жабр, а зной был похож на удушающее покрывало.

Четвертый день термометры показывали тридцать с лишним градусов по Цельсию, и Джулия, тащась домой, почти жалела о том, что согласилась на съемки городского особняка Тони Колтропа, известного джазового саксофониста. Но ей не хотелось сидеть дома одной, прилагая массу усилий для того, чтобы не увидеться с Полом, поскольку ее идеальное прикрытие – Сесил – сегодня должен был целый день рыскать в поисках рекламы для журнала.

Все было прекрасно до второй половины дня, когда ей в конце концов пришлось отправиться домой. На дорогах были ужасающие пробки, и в автобусе нечем было дышать. Джулия вышла и пошла пешком, поскольку поймать такси в пять часов – безнадежное дело.

Хотя шла она медленно, с передышками, но к тому моменту, когда показался дом, была едва жива. Она опустилась на крыльцо, решив, что лучше уж умрет здесь, чем преодолеет еще и несколько пролетов лестницы.

Кованая решетка перед дверью нижней квартиры открылась.

– Привет, – сказал Пол.

Он выглядел свежим, отдохнувшим, красивым. И измученная жарой и усталостью Джулия тут же возненавидела его. Она взглянула на Пола, затем отвернулась и прикрыла глаза. У нее не было сил говорить с ним.

Он подошел и присел рядом на корточки.

– Ты в порядке?

Не открывая глаз, Джулия пробормотала:

– Как огурчик.

Прикосновение прохладной руки к разгоряченной щеке заставило ее испуганно вздрогнуть и открыть глаза.

– Что ты?..

Он схватил ее за руку и начал поднимать со ступенек.

– Пойдем.

– Что? Куда ты меня…

Но было совершенно очевидно, куда он ее ведет – к себе.

– Пол! – запротестовала она.

Но как только он открыл дверь в свою квартиру и ее обдало прохладным воздухом, перестала спорить.

Она зайдет на минутку. Только на минутку. Переведет дух. А потом…

– Садись.

Пол устроил Джулию на диване, поднял ее ноги и положил их на кофейный столик, а кофр с аппаратурой поставил рядом.

– Воды? Чаю со льдом? Соку?

– Воды, – сказала Джулия. – Пожалуйста, – добавила она, стараясь не походить на человека, достигшего долгожданного оазиса.

Через полминуты он вернулся и протянул ей стакан воды с кубиками льда.

Пол как раз стоял у окна, когда Джулия шла по улице. Даже за три дома был виден неестественный румянец, покрывший ее щеки, и двигалась она без обычной стремительности. Сначала Пол отнес это на счет того, что ей приходится «носить» слишком много детей. Затем решил, что дело не только в этом. Особенно когда Джулия бессильно опустилась на ступеньки.

Пол буквально подлетел к двери. Ему пришлось притормозить и принять небрежный вид.

– Не спеши, – сказал он сейчас.

– А ты не командуй, – попросила она и пожаловалась: – Раньше ты таким не был.

– А тебе раньше не нужно было указывать, что делать.

– Я не… – начала было возражать Джулия, но Пол выставил вперед руки.

– Хорошо-хорошо. Ты справляешься, Ты все делаешь как нужно. Но люди на улицах сотнями валятся замертво. Разве ты не слышала по радио? Двести сорок семь случаев тепловых ударов только сегодня. А если судить по твоему виду, то двести сорок восемь.

– У меня нет теплового удара, – возразила Джулия, допила воду и с жадностью посмотрела на пустой бокал.

– Я принесу тебе еще. Сиди здесь.

Пол принес второй бокал. Теперь она пила уже медленнее. Осушив бокал, Джулия посмотрела на Пола и улыбнулась. Это было бледное подобие обычной улыбки Джулии Варне.

– Спасибо, – сказала она и начала вставать. Пол преградил ей путь.

– Тебе не обязательно уходить прямо сейчас. – Я…

– Или тебя ждет герой-любовник?

Она удивленно заморгала, затем пожала плечами.

– Ты хочешь сказать, Сесил? Он придет позже. – Хотя вряд ли у него останутся силы после этой гонки по раскаленному городу. Но Джулия не сказала об этом Полу. – Я не хочу беспокоить тебя.

– Ты обеспокоишь меня еще больше, если упадешь в обморок на лестнице.

– Я не собираюсь падать в обморок! Я только…

– Послушай, – сказал Пол. – Я приготовил огромную кастрюлю рагу. Поешь со мной.

– Сесил…

– Его ведь нет. А ты, по-моему, голодна. Ты должна есть, Джулия. Кроме того, вряд ли у тебя есть желание карабкаться сейчас по лестнице. Уверен, что нет.

Джулия все еще колебалась. Она боялась вновь обрести надежду. Стоило в очередной раз потерять ее, как Пол становился милым, и Джулия ничего не могла с собой поделать – похороненные мечты оживали, как Феникс, снова начиная дразнить ее.

– Рагу, Джулия, – тоном соблазнителя проговорил он. – Зеленый салат. Помидоры только что с грядки.

Проклятье! – возмутилась она. Прекрати быть милым! Я ненавижу, когда ты мил со мной!

– И шоколадное мороженое на десерт. Господи, ему известны все мои слабости, вздохнула Джулия.

– Хорошо, – без тени благодарности сказала она. – Ты победил.

Пол усмехнулся.

– Будет готово через несколько минут. Хочешь пива?

– Нет. Я… я не пью алкоголя.

– О, правильно. – Он взглянул на ее живот и тут же отвел взгляд, словно не в силах вынести ужасного зрелища. – Принесу чаю со льдом.

Сохраняй дистанцию, ничего не принимай близко к сердцу, приказала она себе. И, сложив руки на коленях, Джулия улыбнулась Полу.

– Ты выглядишь как на приеме у дантиста, – пробормотал он.

– Что?

– Ничего. Просто никуда не уходи. Я принесу тебе чаю.

Пол влетел в кухню и принялся с яростью мешать рагу. Как она смеет вести себя так, словно они едва знакомы?

А мне бы хотелось чего-то другого? – спросил себя Пол. Чего-то большего? Нет, но… Вот и хорошо. Джулия всего лишь гостья. Он наполнил для нее бокал и, достав бутылку пива из холодильника, открыл крышку и сделал глоток. Очень большой. Затем снова помешал рагу. А не приготовил ли он так много, подспудно надеясь, что Джулия разделит с ним трапезу? Отвечать на этот вопрос ему не хотелось. Он глотнул еще пива, жалея, что не налил себе чего-нибудь покрепче.

– С лимоном, без сахара? – крикнул он Джулии.

Ответа не последовало. Да он ему был и не нужен. Пол отлично знал ее вкусы. Просто пытался поддерживать вежливый разговор. То, к чему оба стремились. Он взял ее бокал и отнес в гостиную.

Джулия спала. Она по-прежнему сидела на диване, но уже не была похожа на пациентку дантиста. Обхватив руками живот, она откинула голову на спинку дивана. На щеках все еще горел румянец, глаза были закрыты. Слишком жирно для дантиста! – решил Пол, не в силах удержаться от улыбки, Он подошел ближе. Спящая Джулия была похожа на ребенка. Ей можно было дать лет тринадцать, а не тридцать. Или сколько ей там? Она казалась юной, хрупкой и беззащитной. Во всяком случае, недостаточно взрослой, чтобы стать матерью близнецов. Близнецов!

– Господи! – невольно произнес он вслух. Джулия вздрогнула, приоткрыла глаза и быстро заморгала.

– О! – Она села прямо, опять сложила руки, стараясь сделать вид, что и не думала спать. – П-прости… Это все жара. И еще я немного устала, и…

– Вот чай. – Пол подал ей бокал и, обойдя кофейный столик, устроился в кресле напротив. – Зачем ты выходила сегодня? Снимала?

– Да. – Она сделала глоток чаю и снова выпрямилась, однако уже не казалась такой скованной, как вначале. – У Тони Колтропа.

– Ух ты! – Он понимал, насколько велика была оказанная ей честь. Прошлым летом они с Джулией ходили на его концерт. А потом, вспомнил Пол, бродили по улицам, в их душах все еще звучала музыка, небо было усеяно звездами, и… Он заставил себя вернуться в настоящее. – Тони играл для тебя?