Текст книги "Соседка"

9

Его трясло при мысли о том, что могло бы с ней случиться.

– Ты сумасшедшая, знаешь об этом?

– Кто бы говорил.

Но она приникла к нему, и он обнял ее. Тело Джулии обдало теплом его озябшую кожу, обожгло, и внутри опять вспыхнул огонь. Но он не позволил ему разгореться. Пол обнимал ее до тех пор, пока они не оказались на веранде и она не перестала дрожать. Только после этого убрал руку и отстранился.

– Больше так не делай, – сурово сказал он.

– Ты тоже, – в тон ему ответила Джулия. Они смотрели друг на друга.

– Если бы ты…

Она не закончила. Но в этом и не было надобности. Пол прочел страх на ее лице и все понял. Этого не случилось бы, хотелось сказать ему. Ничего бы не случилось. Но она об этом не знала и очень нуждалась в нем.

– Иди спать, Джулия.

Она едва не выставила себя на посмешище. Нет, это мягко сказано. Она выставила себя на посмешище – потащилась за ним со спасательным кругом в руках! Словно бы могла спасти, если бы ему вздумалось тонуть!

Джулия не могла понять, почему вдруг это показалось ей весьма вероятным. Но когда Пол вышел из ее комнаты, она ожидала услышать шаги, направляющиеся через холл к кабинету Говарда, а вместо этого звуки донеслись из гостиной. А потом два раза стукнула, открывшись и закрывшись, застекленная дверь.

Любопытство заставило ее встать и выглянуть в окно, и она увидела, как Пол в одних шортах шагает по песку к морю. Ее охватила паника. Тысячи ужасных мыслей пронеслись в голове. Что, если?.. А что, если?..

Поэтому она схватила полотенце и этот дурацкий круг и устремилась за ним следом. Как последняя дура! О Господи! Джулия содрогнулась и приложила ладонь ко все еще горящей от смущения щеке.

Нельзя больше вести себя так. Нужно взять себя в руки, перестать постоянно ожидать каких-то несчастий.

Она услышала шаги Пола в холле и взмолилась, чтобы он прошел прямо в свою комнату. Но он остановился у ее двери.

– Ты не спишь?

Она решила не отвечать, притвориться спящей. Но затем передумала. – Нет.

– Я принес тебе горячего молока.

Пол помедлил мгновение на пороге, затем вошел и в темноте поставил чашку на столик.

– Спасибо.

Он продолжал стоять. Джулия чувствовала на себе его взгляд.

– Я не собирался… Со мной все было бы в порядке, Джулия.

Она сглотнула.. Затем протянула руку, взяла чашку и поднесла к губам.

– Знаю.

– Тебе бы… – Он замолчал, и Джулия услышала, как хрустнули костяшки его пальцев. – Нельзя так переживать по любому поводу, Джулия. Тебе нужно беречь себя.

В его голосе звучала странная настойчивость. Джулия почувствовала жжение под веками. Она кивнула и отпила молока. – Да. Пол продолжал стоять. Наконец он спросил:

– Ну как, тебе лучше?

Теперь его голос стал мягче и слегка дрожал.

– Все в порядке, – быстро кивнула она.

– Ну и хорошо. Спокойной ночи, Джулия. С этими словами Пол повернулся и вышел из комнаты.

Джулия сидела, вцепившись в чашку, часто моргая и жалея… опять и опять жалея… Не смей! – приказала она себе. Но ничего не могла с собой поделать. Она продолжала о чем-то жалеть до тех пор, пока не уснула.

На следующий день Пол решил, что Джулии нужно развеяться.

– У тебя ведь не предвидится схваток, правда? Тогда, я думаю, пора расширить твои горизонты.

В действительности дело было в том, что большой дом казался ему теперь тесным для них двоих. После прошлой ночи между ними возникла какая-то неловкость, недосказанность. А с его стороны, по крайней мере, какие-то неоправданные устремления и желания.

Единственным известным ему способом покончить с этим было «разомкнуть» пространство, выбраться из дома. Поэтому Пол усадил Джулию в свой «форд» и повез кататься по побережью.

В летние месяцы это было бы немыслимо – дороги запрудили бы отдыхающие, понаехавшие из города в поисках свободного кусочка пляжа и своей порции морской воды. Теперь же вокруг было почти пусто. Стоял один из тех дней поздней осени, когда на небе нет ни облачка и легкий прибой набегает на пляж, смывая остатки накопленного за лето мусора. Они доехали до самого Портсмута, поскольку Джулия чувствовала себя прекрасно, а дети угомонились.

Они позавтракали в маленьком кафе на берегу, потом отправились погулять и поглазеть на витрины магазинов. Одна из них была заставлена всевозможными плюшевыми медведями. Джулия рассмеялась при виде одного из них – с таким же большим, как и у нее, животом.

– Мама-медведица. Она мне нравится. Я знаю, что она чувствует. А вот… – Джулия указала на пару маленьких медвежат, одетых в одинаковые матросские костюмчики и сидящих в парусной лодке, – близнецы.

Там были медведи-врачи, велосипедисты, учителя…

– Посмотри туда.

Джулия дотронулась до его рукава и указала пальцем. В дальнем конце витрины Пол увидел серьезного медведя с блокнотом и ручкой в руке и фотоаппаратом на плече.

– Просто портретное сходство! – заметила она, улыбаясь ему так открыто, с таким восторгом, что сердце Пола на мгновение затрепетало, прежде чем снова забиться ровно.

– Да, – хрипло согласился он, потом взял ее под руку. – Пойдем. Нам предстоит долгая дорога домой. А тебе уже пора отдохнуть.

Его немного беспокоило то, что они предприняли такую длительную и насыщенную прогулку. И Джулия покорно отправилась вздремнуть, когда они вернулись домой, и не вмешивалась, пока Пол готовил обед.

Он похвалил ее за выдержку.

– Стараюсь, – с намеком на озорную улыбку сказала она. – Ради того, чтобы мы смогли опять предпринять что-нибудь подобное.

На следующий день он повез ее на залив. Они бродили вдоль доков и смотрели на яхты. Пол рассказал, что когда-то они с Говардом брали здесь лодку напрокат и отправлялись рыбачить.

– Ты когда-нибудь ходил под парусом? – спросила Джулия.

– Да, у нас была яхта. Это что-то потрясающее.

– А у нас в Гринлоу не очень-то походишь под парусом, – сказала она.

Пол взглянул на нее.

– Ха, не очень-то? Она усмехнулась.

– Совсем не походишь.

День опять выдался солнечным, но поднялся небольшой ветер.

– Хочешь, покатаемся часок на яхте?

– А можно? – просияла Джулия.

Разве мог он в такой ситуации сказать «нет»?

Это были самые чудесные ощущения из всех, которые ей пришлось пережить. Джулия до последней минуты не верила в реальность предприятия. Где же Пол возьмет сейчас яхту? Но он нашел контору, которая давала их напрокат.

И вот уже Джулию облачили в спасательный жилет и погрузили в катер, который доставил их к маленькой яхте, стоявшей у конца причала. Потребовались некоторые маневры, чтобы переместить ее с одного судна на другое, и Пол наворчался вволю, в основном по поводу того, что это изначально была неудачная затея. Но в итоге она устроилась на кокпите, обрела равновесие и с удовольствием наблюдала, как Пол разворачивает главный парус.

– Я могу тебе помочь? – спросила она.

– Да, – ответил Пол. – Если посидишь тихо и не будешь мешать.

Она послушалась. И вот парус поднялся, наполнился ветром, и они заскользили по воде. У Джулии перехватило дыхание.

– О Боже! Просто фантастика! – воскликнула она и с восторгом взглянула на Пола.

Тот, стоя на корме, с одной рукой на румпеле, усмехнулся ей. Они плыли по заливу. Джулия запрокинула голову и подставила лицо солнечным лучам, наслаждаясь теплом и тем, как ветер играет ее волосами. Пол тоже казался счастливым, помолодевшим и беззаботным. Как в былые времена.

– До чего тихо, – проговорила Джулия, слыша лишь похлопывание парусов и плеск волн, ударявших в борта яхты. – Спасибо.

Пол кивнул почти серьезно.

– Пожалуйста.

Они плавали недолго и ни разу не вышли за пределы спокойных вод залива. Но это было и неважно. К тому моменту, когда они причалили и подплыл катер, чтобы отвезти их обратно, Джулия чувствовала себя обновленной.

Когда машина ехала обратно к дому, Джулия широко зевала.

– Я тебя утомил? Прости, – сказал Пол. Но она покачала головой и сонно проговорила:

– Вовсе нет. Все было великолепно.

Живи сегодняшним днем, повторяла ей мать. Если бы все дни были как этот, следовать совету было бы нетрудно.

Чарлз и Энни решили устроить вечеринку в честь будущей мамы.

– Но я не смогу приехать в город, – возразила Джулия, когда они сообщили ей о своем намерении.

– Ничего страшного, – весело заверил ее Чарлз. – Мы приедем к вам.

– Осборны собираются навестить нас, – сказала Джулия Полу вечером.

Чарлз обещал позвонить ей сразу после ужина, чтобы обсудить детали.

– Навестить нас? Зачем?

Пол казался удивленным и не очень-то довольным.

– Это традиция, – объяснила Джулия. – Отпраздновать то, что я скоро стану мамой. И мы будем праздновать, Пол, – твердо добавила она на случай, если он считал иначе.

Пол молча кивнул.

Джулия немного боялась, что он найдет какой-нибудь предлог, чтобы улизнуть субботним вечером, на который Чарлз и Энни назначили празднество. Пару раз он говорил по телефону с каким-то мужчиной – ей казалось, что со своим редактором, – и она уже почти готова была услышать, что где-то за тысячи миль отсюда начались военные действия, непременно требующие его присутствия.

В пятницу вечером Джулия нервно спросила:

– Ты ведь не собираешься уезжать, правда? Пол удивленно посмотрел на нее и сказал так, словно в этом не могло быть никаких сомнений:

– Конечно нет. Я же сказал тебе, что буду рядом, пока малыши не родятся.

Итак, он обозначил финишную черту. Пока не родятся малыши… А потом?.. Живи сегодняшним днем, напомнила она себе.

До чего же приятно было снова увидеть друзей! Чарлз и Энни пригласили всех – Кэти и Льюка Корриган, Джека и Рут Хартли, Марка, Карла и Кейт Леман, миссис Джоунз и чету Джен-кинс с верхнего этажа, брата Пола, Говарда, и конечно же Элис и Сесила.

Джулия была рада видеть Сесила.

Он несколько раз звонил ей, но почему-то тогда, когда она спала. Теперь при виде Сесила Джулия встала ему навстречу, и он ласково обнял ее.

– Ты выглядишь великолепно, – с улыбкой сказал Сесил и ласково коснулся ее щеки.. – Все в порядке?

– Да, – улыбаясь ответила Джулия. И это было правдой: все было так, как и должно быть. – А у тебя?

Сесил печально вздохнул.

– Опять в одиночестве.

Улыбка сползла с ее лица, и она накрыла ладонью его руку.

– Кто-то обязательно появится, Сесил.

– Джулия, – сказал Пол, подходя сзади и беря ее за руку. – Кэти хочет о чем-то посоветоваться с тобой.

Он успел довести ее до середины комнаты, прежде чем Джулия опомнилась. Она оглянулась и помахала Сесилу рукой.

– Позже, – одними губами проговорила она. Но позже у нее почему-то тоже не нашлось времени. Каждую минуту что-то происходило. Нужно было распаковывать подарки. Играть в дурацкие игры. Подавать мороженое и торт.

Одним словом – праздник, как она сама говорила.

Джулия разворачивала свертки в веселенькой бумаге, ахала и охала над крошечными ползунками и кофточками, пеленками, одеяльцами и высокими стульчиками для близнецов. Пол только покачал головой, когда Кэти предложила помочь.

– Пусть это делает Джулия.

Он стоял сзади, опершись на стену и засунув руки в карманы, и наблюдал.

Джулия удивилась, обнаружив пакет от Пола, и с интересом открыла его. Внутри лежала медведица-мама из магазина игрушек в Портсмуте.

«Тебе для компании», – прочитала она на карточке, подняла голову и встретилась с Полом взглядом. Его темно-голубые глаза оставались непроницаемыми. Джулия прижала медведицу к груди.

– О, Пол, спасибо.

Они продолжали неотрывно смотреть друг на друга.

– Интересно, кто у тебя будет – мальчики, девочки или каждого по одному, – поинтересовалась Кейт Леман и испортила мгновение.

Джулия покачала головой, с трудом возвращаясь в окружающую действительность.

– Не знаю.

– Имена придумала? – поинтересовалась Энни. Джулия взглянула на Пола. Он смотрел на нее с не меньшим интересом, чем другие, и она снова покачала головой. Ей не хотелось принимать подобное решение одной. Это были и его дети тоже.

– Лучше поспеши, – пошутил Льюк. – Мы и так уже разобрали все хорошие имена – Элли, Роб…

– Мы подумаем над этим, – сказала Джулия, снова взглянув на Пола.

Она заметила, что Говард тоже смотрит на него, словно пытаясь определить отношение брата ко всему происходящему. И пожалела, что не может поговорить с Говардом наедине, чтобы побольше узнать, постараться понять.

Следующими в программе были шашлыки на лужайке. День выдался облачный, и все предпочли остаться в доме, кроме тех, кто занялся мангалами и мясом. Но день и вечер все равно прошли очень оживленно. Даже дети приняли участие в веселье, брыкаясь и кувыркаясь в ее животе. Джулия раза два поморщилась после обеда, и Пол прервал свой разговор с Льюком и пересек комнату, чтобы присесть на стул рядом с ней.

– У тебя все в порядке?

– Конечно. Все прекрасно. – Но удар под ребра в этот самый момент снова заставил ее скорчить гримасу. – Ничего страшного, – сказала она, но Пол ей не поверил.

– Тебе нужно лечь.

– Как, в разгар вечеринки?

– Ну, это легко уладить. – Он встал. – Эй, друзья, пора домой!

– Пол!

Но он остался непреклонным.

– Джулии нужно отдохнуть. Попрощайся с гостями, Джулия.

Он взял ее под руку и начал поднимать со стула.

– Пол! Нельзя же… – начала она.

Но Кэти и Льюк, Энни и Чарлз уже собрались. Остальные потянулись за ними. Только Элис помедлила. Она обняла сестру.

– Ты в порядке?

– В полном. Правда.

– Хорошо. Пол неплохо потрудился.

– Пол – молодец. Элис пожала плечами.

– Просто делает то, что ему положено. – Она бросила на него почти нежный взгляд. – Его наконец-то проняло.

Джулия посмотрела на Пола. Тот помогал загружать подарки в машину Льюка, чтобы тот j0r-вез их в квартиру Джулии.

– Ты так думаешь? – спросила она.

Хотелось бы верить. Господи, как ей хотелось в это верить!

– В противном случае он не вел бы себя как сторожевой пес, – заметила Элис. – А как только он увидит новорожденных…

Пол захлопнул багажник и подошел к Джулии, чтобы снова взять ее под руку.

– Спокойной ночи, Элис.

Это был приказ, а не пожелание. Элис усмехнулась, отсалютовала ему, затем посмотрела на сестру.

– Ну, что я тебе говорила?

Пол проводил Джулию в спальню, сказал, что наведет порядок и пообещал вскоре заглянуть и проверить, как у нее дела.

Ей не хотелось в этом признаваться, но чувствовала она себя ужасно. Поэтому в спальню отправилась без возражений. Боксеры этим вечером пришли в полное неистовство и лупили ее – как, наверное, и друг друга – почем зря.

– Вы будете все в синяках, когда родитесь, – сказала им Джулия, выгибая спину в попытке увеличить для малышей пространство хоть на несколько квадратных дюймов.

Она была уже в постели, когда Пол просунул голову в дверь.

– Порядок? – спросил он, Джулия кивнула.

– Да. Спасибо… Пол, – окликнула она, когда тот собрался уже исчезнуть, – не мог бы ты оказать мне любезность? Принеси моего мишку.

Мгновение он казался испуганным, затем кивнул и пошел выполнять поручение. Когда Пол принес медведицу, Джулия, обхватив ее руками, взглянула на него.

– Еще раз спасибо.

Он ничего не сказал, но продолжал стоять рядом. Затем кивнул.

– Это был славный вечер, как думаешь? Еще один кивок.

Джулия потерлась щекой о мягкий плюш игрушки.

– Не мог бы ты… э-э-э… сделать мне массаж спины?

Пол сглотнул.

– Если хочешь.

– Пожалуйста.

Он провел языком по губам. Его глаза на мгновение закрылись, затем открылись снова.

– Позволь только запереть входную дверь. Когда Пол вернулся, он выключил свет и сел на кровать рядом с ней. Джулия почувствовала прикосновение его рук к спине, потом большие пальцы вдавились в позвоночник, и она отдалась расслабляющему и убаюкивающему ритму их движений.

– Пол? – раздался шепот у его уха.

Он вздрогнул и проснулся, не понимая, где находится. Затем догадался, что, должно быть, заснул рядом с Джулией, обнимая ее. Была глубокая ночь.

Пол поспешно встал.

– П-прости. – Он провел рукой по волосам. – Тебе что-нибудь нужно? Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. – Он услышал, как Джулия сглотнула. – Но… мне кажется, началось. – Она издала короткий нервный смешок. – Весь последний час я считала. Схватки сильные и регулярные. Похоже, на этот раз я действительно рожаю.

10

Его не хотели пускать вместе с ней. Вы не посещали курсы молодых родителей, говорили ему. Вы не знаете, как помогать женщине при родах.

– Проклятье, я получил медицинскую подготовку! Как-нибудь уж соображу, что делать.

– Но у нее уже есть помощник, – сказал регистратор, сверившись с записями.

– Кто? – спросил он, думая о том, что ему делать, если это окажется Сесил.

– Элис, – тихо сказала Джулия, сидевшая в кресле на колесиках рядом с ним.

Дышала она прерывисто, была очень бледна, но крепко держалась за руку Пола, как делала это большую часть их поездки в город. Он стиснул ее ладонь, взглянул на их переплетенные пальцы, затем на нее.

– Хочешь позвать Элис? – спросил он. Джулия посмотрела ему прямо в глаза и покачала головой.

– Я хочу тебя.

Я хочу тебя! Это должно было заставить его бежать не оборачиваясь на другой конец света. Но это заставило его собраться и сосредоточиться. Пробудило самое лучшее – то, что всегда помогало ему в критических ситуациях. В таких ситуациях он бывал на высоте.

Справится и сейчас. Это необходимо. Это самый драгоценный опыт в его жизни. Внушающий благоговение. Джулия – единственный человек, который внушает ему благоговение.

Пол всегда восхищался ее добротой, открытостью, энтузиазмом. Она казалась ему мягкой, веселой и счастливой. Им было хорошо вместе.

Теперь Джулия была твердой как скала. Сильной и упорной.

Врач сказал ей, что роды начались преждевременно, что дети недоношенные, и им нужна любая помощь.

– Чем меньше обезболивающего, тем лучше, – объяснил он. – Мы же не хотим подавить их реакции и замедлить биение сердца.

Джулия слушала и кивала, вцепившись в руку Пола.

– Я могу в крайнем случае дать вам что-нибудь, – сказал врач. – Но лучше этого не делать.

– Я справлюсь, – заверила его Джулия, потом взглянула на Пола. – Говори со мной.

И он говорил. Они оба говорили – обо всем на свете. О ее детстве на ферме в Гринлоу, о юношеских шалостях Пола и его братьев, о переделках, в которые попадали Джулия и Элис. Он видел, когда у нее усиливались схватки. Он массировал ей спину. Давал кусочки льда. Разминал пальцы ног.

Схватки становились все чаще и сильнее. Ее тело трепетало и содрогалось. Она глубоко дышала и вцеплялась в его руки. Они смотрели друг другу в глаза и дышали в унисон.

Джулия не давала себе поблажки. Она черпала силы из глубоких внутренних ресурсов, и они помогали ей терпеть боль.

Минуты казались часами, и эти часы тянулись и тянулись, а Джулия оставалась по-прежнему сосредоточенной, решительной и сильной.

Его задача заключалась лишь в том, чтобы поддерживать и ободрять ее. Он сидел в изголовье родильной кровати, держа ее руки в своих. Они вместе дышали, вместе считали.

– Молодец, – говорил ей Пол, – все идет хорошо.

Он чувствовал себя шарлатаном, поддерживая пустую болтовню, в то время как она делала всю работу. Но когда замолкал, Джулия подстегивала его.

– Да говори же со мной! Господи! О Господи! – восклицала она, когда схватки усиливались. – Я… прости, я чуть… не сломала тебе пальцы, – бормотала она, когда проходила очередная волна.

Пол ничего этого не замечал.

– Продолжай, – говорил он.

– Кажется, уже рожаю, – словно в лихорадке, проговорила Джулия.

– Тужься, – сказал ей Пол. Он не знал, откуда это взялось – просто всплыло в сознании, и крикнул медсестре: – Сделайте же что-нибудь!

– Да, уже началось, – подтвердила медсестра и позвала врача.

– Наконец-то, – вздохнул Пол, – мы чего – то достигли.

Но если он думал, что самое тяжелое осталось позади, то глубоко ошибался. Для него было мукой наблюдать за усилиями Джулии, видеть ее невыносимое напряжение – и понимать, что он ничем не может помочь.

– Тужьтесь, – подбадривал врач, пока Пол вытирал пот с ее лба одной рукой; в другую она вцепилась мертвой хваткой. – Да. Вот так. Хорошо. Теперь подождите. Подождите… Пока не почувствуете, что снова началось. Давайте, Джулия. Хорошо. Еще раз. Сильнее. Сильнее. Так! – воскликнул он громким голосом: – Есть! Показалась головка!

Джулия рожала. Ее лицо покраснело, тело дрожало. Она прикусила губу, до боли стиснула пальцы Пола. Ее взгляд взметнулся к его лицу.

– П-прости, – пробормотала она.

– Шшш, – ответил он. – Это я должен просить прощения. За то, что заставил тебя переживать такое.

– Нет, – проговорила Джулия сквозь стиснутые зубы. – Не… смей… говорить… так.

– Есть! – вскричал врач, выпрямляясь и предъявляя миру кричащего, извивающегося младенца. – У вас девочка! – сказал он матери.

Джулия засмеялась и заплакала одновременно.

– Девочка… С ней все в порядке? – спросила она, неотрывно глядя на сестру, хлопочущую вокруг новорожденной.

– Ручки, ножки, головка на месте, – сообщил врач. – Дыхание отличное. Доктор Лири осмотрит ее. Она красавица. Видите? – Он взял девочку у сестры и показал Джулии. – Видите, папочка?

Она оказалась прямо перед его глазами. Такая крохотная! А глазки широко открыты – словно ищет кого-то.

Пол только кивнул, не в силах произнести ни слова.

Врач протянул ребенка только что вошедшему педиатру.

– Но мы прошли только полпути, верно? Придется еще немного потрудиться. У вас хорошо получается, Джулия. Вы готовы?

– Да, – ответила она, – если вы готовы. Пол не знал, откуда Джулия взяла силы, чтобы проделать все снова. Но она сделала это – и несколько минут спустя второй темноволосый младенец громким криком приветствовал мир.

– Поздравляю, – сказал врач, кладя маленькое красное существо Джулии на живот. – У вас дочь и сын.

Пол видел только Джулию. Ее ресницы трепетали, пальцы тряслись, тело дрожало – как от облегчения, так и от изнеможения.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. Джулия улыбнулась ему, из уголков глаз катились слезы.

– Хорошо, – прошептала она и легонько стиснула его руку, словно силы окончательно покинули ее.

Скорее всего, так оно и было.

– Не хотите ли пойти взглянуть на ваших детей, – предложил врач Полу, – пока мы закончим здесь с Джулией?

И поскольку Джулия выпустила его руку, он пошел. Словно лунатик, даже не понимая, что делает. Он остолбенело наблюдал за тем, как педиатр осмотрел сначала одного младенца, затем другого. Как сестры вымыли их, надели распашонки и завернули одного в розовую пеленку, другого – в голубую.

Малыши кричали. Девочка молотила по воздуху крошечными ручками, а мальчик грыз кулачок. Интересно, это он был заводилой, поду – мал Пол, или девочка?

Краем глаза он видел, как врач хлопочет над Джулией. Теперь она лежала неподвижно и казалась очень спокойной.

– Мистер Варне… – начал педиатр.

Пол заморгал, затем понял, что обращаются к нему.

– Кларк. Моя фамилия Кларк.

– Ах, простите. Нам была известна только фамилия вашей жены. Мы поместим новорожденных в инкубатор на первые сутки. Это простая предосторожность, – с улыбкой пояснил он, – поскольку они родились несколько преждевременно. На самом деле они вполне здоровы. Маленькие, но крепкие. Мальчик весит почти пять фунтов, девочка – четыре фунта одиннаддать унций. Пойдемте со мной, нам нужно записать кое-какую информацию.

Пол действовал автоматически. Делал то, о чем просили. Он не думал. Он сидел в кабинете и отвечал на вопросы, а перед глазами у него стояла Джулия – тужащаяся, тяжело дышащая, напрягающаяся.

Где она? Его увели прежде, чем врач закончил что-то делать с ней. Все ли у нее в порядке? Ему необходимо было это знать!

– Где моя… жена? Я должен увидеть… мою жену.

Все называли ее так. Почему бы и ему не поступить подобным образом?

– Осталось всего три вопроса, мистер Кларк, – сказал ему медрегистратор.

– Палата четыреста одиннадцать, – сообщила медсестра минуту спустя, когда он вышел из двери.

Джулия лежала с закрытыми глазами, в лице не было ни кровинки. Пол подошел ближе, чтобы услышать, дышит ли она. Он зацепил ногой угол тумбочки, и Джулия открыла глаза, немного красноватые, но ясные.

– Привет, – сказала она.

Ее голос был слегка надтреснутым, словно и он устал вместе со всем организмом.

– Привет.

Пол подошел вплотную и отвел прядь волос с ее лица, которое было прекрасно. Теперь Пол видел в нем силу, которой не замечал раньше.

– Ты была потрясающей, – проговорил он.

Джулия улыбнулась и накрыла его руку своей. Теперь она не дрожала. Ее кожа была мягкой и прохладной.

– Они потрясающие, – мягко сказала она. – Дети. Спасибо тебе, Пол.

Он непонимающе уставился на нее. Джулия подняла его руку и поднесла к своим губам… в последний раз, а затем совершила тяжелейший поступок в своей жизни.

– Спасибо, – повторила она. – За детей. За все. Тебе незачем оставаться, Пол. Ты можешь идти.

И он пошел. Именно так – пошел! В конце концов он этого и хотел. Быть одиноким. Свободным. Ничем не связанным. Выписывать чеки, но не переживать.

Он не хотел переживать. Разве не так он говорил?

Пол вернулся в Брайтон, собрал свои вещи, приехал в город и позвонил редактору.

– Я готов ехать, – сказал он. – Куда угодно.

– В Пакистан, – обрадовался тот. – Сможешь успеть на вечерний рейс?

Он смог. Он успел.

Пол лишь ненадолго заехал в больницу. В последний раз взглянуть на крошечных детей. Он узнал, что теперь у них есть имена: Оливер и Виктория. Хорошие имена, подумал Пол. Весомые. Он должен сказать об этом Джулии, когда зайдет вручить подарок, который купил по дороге. Но когда заглянул в палату, там были Льюк и Кэти, и Марк, и Элис… и Сесил.

Он оставил подарок медсестре.

– Проследите, чтобы она его получила, – попросил Пол. – Я спешу.

У Джулии было все, что необходимо. А в нем она не нуждалась.

А вот он в ней нуждался. Нуждался во всех них: в Джулии, Виктории и Оливере. Дня не проходило, чтобы Пол не вспоминал о них. Да что дня – часа, минуты!

Он старался думать о Шейле и том, другом ребенке. Старался использовать их как щит. Но это больше не срабатывало. Разве можно защитить сердце? И Джулия, и Оливер, и Виктория – равно как и Шейла, и их ребенок – жили в его сердце.

Он хотел позвонить и поговорить с Джулией – узнать, как она себя чувствует, справляется ли, не нуждается ли в чем-нибудь. Не нуждается ли в нем…

Но Пол боялся, что нет. Она была такой сильной, такой самостоятельной, такой уверенной! Она цеплялась за его руки во время схваток, но всю работу делала сама. Она поцеловала его пальцы, когда все закончилось, – поблагодарила за то, что был с ней, за детей.

Но потом позволила ему уйти.

– Проклятье, Джулия! – Пол бормотал в подушку эти слова раз по сто за ночь. – Любишь ли ты меня? Любила ли ты меня когда-нибудь?

Но он не мог позвонить и спросить у нее об этом. Он должен был видеть ее. Смотреть ей в глаза. Если, спрашивая, он будет видеть ее глаза, то неважно, что она ему ответит.

Гринлоу в Рождество был лишь бледным подобием Лондона. Ни суетящихся толп, ни расцвеченных огнями витрин, ни гигантских украшенных елей.

Перед Рождеством Джулия вернулась домой. С Оливером, Викторией и Элис. Элис приехала на неделю. Джулия с малышами – надолго.

– Месяц, три… Оставайся сколько угодно, – сказали родители.

Они встретили ее и двух очаровательных внуков с распростертыми объятиями. И Джулия была очень им благодарна. Благодарна за их заботу, поддержку, за то, что охотно взвалили на себя нелегкую обязанность помогать ей с детьми – со всеми этими ночными кормлениями, коликами и ее собственной неумелостью.

– Я научусь. У меня уже получается, – говорила она матери.

Джулия пробыла дома уже неделю. Она постепенно привыкала к новому распорядку жизни. Даже находила немного времени для работы – час там, пятнадцать минут здесь.

– Ты все делаешь прекрасно, – отвечала ей мать. – Даже чтобы вырастить одного ребенка, требуется уйма людей, – а у тебя двойня.

Мать не осуждала ее. Разве что была немного печальна. Она не задавала много вопросов – спросила только, любила ли Джулия отца детей.

Да, ответила Джулия, любила. И любит до сих пор. Она тосковала по нему. Укачивая детей, рассказывала им о нем.

– Ваш папа очень хороший, – говорила она. – Сильный. Смелый. Когда-нибудь… может быть… вы сами увидите…

Говард зашел перед ее отъездом из Лондона. Принес подарки – целую гору мягких игрушек. Джулия дала ему подержать Оливера, который раскричался и описал его. Говард воспринял это как мужчина – сплавил ребенка Элис.

После его ухода Джулия совсем раскисла. Говард так похож был на Пола! Она сказала это Элис. Та огрызнулась:

– И ведет себя так же. Оба они ничтожества!

– Нет, – покачала головой Джулия. – Пол просто человек, который знает свои возможности.

Ей было известно, что он уехал куда-то за тридевять земель. Конечно, можно было бы попытаться разыскать его… Но зачем?

Пол наверняка сказал бы ей, куда отправляется, если бы они встретились перед его отьездом. Но они не встретились. Джулия даже не знала, что он заходил, – до тех пор пока вошедшая после ухода гостей медсестра не вручила ей коробку с подарком.

– Вот, – сказала она. – Это оставил ваш муж.

– Мой…

Джулия проглотила последнее слово и молча взяла коробку. Та была обернута тонкой бумагой пастельного цвета, а на карточке стояло только одно слово «Близнецы» и четкая подпись Пола.

Открыв коробку, Джулия обнаружила двух маленьких медвежат в парусной лодке. Она часто заморгала, и слезы покатились по ее щекам.

Сейчас медвежата-близнецы сидели на комоде в детской. А сзади, присматривая за ними, расположилась очень беременная медведица-мама. Джулия гладила ее пушистый живот всякий раз, когда проходила мимо.

Так она сделала и теперь, направляясь к кроваткам, чтобы взять на руки хнычущую дочку. Если успеет покормить Тори до того, как проснется Олли, не придется просить мать давать ему бутылочку. Джулия старалась кормить грудью обоих, а это было почти невозможно, когда близнецы просыпались одновременно.

– Шшш, шшш, маленькая леди, – прошептала она капризничающей дочери. – Одну секундочку. – Джулия возилась с рубашкой и лифчиком для кормления. – У меня уже получается, – повторила она как заклинание то, что говорила матери.

Когда-нибудь я смогу справляться со всем самостоятельно, думала Джулия. Когда-нибудь у нас троих все будет прекрасно. »

Она устроилась в кресле-качалке и дала Тори грудь. Малышка смотрела на нее уже сфокусированным взглядом и усердно сосала.

Джулия погладила ее мягкие темные волосы. Темнее, чем у нее. Как у Пола. Кто-то позвонил в дверь, но она продолжала кормить. Отец с Элис пошли за рождественской елкой, но мать была в кухне. Она откроет.

Каждый в Гринлоу, кто знал Барнсов, считал своим долгом навестить Джулию и ее прелестных близнецов. Джулия с удовольствием показывала их. Она была благодарна за внимание и заботу. И радовалась, что вернулась домой. Кто бы это мог быть? Неужели еще не все побывали у них?

Дверь слегка приотворилась, и в щель просунулась голова матери.