Текст книги "Колдун. Чужое сердце"

Дом графа оказался под стать ему самому. Стиль ампир, что ли, хотя, может, и что-то другое, я не сильно в этом разбираюсь, но выглядит красиво. Небольшой барбакан, перекрывающий каменный мост, затем массивные ворота, но обрамленные изящным орнаментом, стена, будто вышедшая из-под кисти художника, кирпичик к кирпичику, квадратные зубцы выступают на двадцать сантиметров, а на укреплениях видны продолговатые бойницы. Ну и конечно, башенный комплекс, уже отсюда я видел витую черепицу и прекрасные статуи. Кажется, это были местные аналоги наших муз. Прекрасные девушки в легких платьях. Удивительным был скульптор, создавший такое чудо. Передать ощущение парения через камень – вряд ли на такое многие способны.

– Нравится?

– Есть такое.

Старик улыбнулся, ему явно польстило мое отношение. У арки барбакана нас встретили два стражника, они было скрестили алебарды, но, завидев графа, вытянулись по струнке и подали сигнал. Заскрипела цепь, навевая не особо приятные воспоминания, и ворота распахнулись. И что-то мне подсказывает – от мага не ускользнула и эта моя эмоция.

Сами крепостные ворота мы преодолели также без всяких заминок, и наконец мне посчастливилось рассмотреть внутреннее хозяйство.

Ну – ничего необычного или, во всяком случае, того, чего я бы не видел у Гайнеских. Те же многочисленные домишки для прислуги и мастеровых, небольшая кузня, конюшня, продовольственный склад и песчаный плац, вот, собственно, и все. Сам же замок, кроме башенок и статуй, тоже ничем не выделялся, разве что первый этаж был весь увит плющом, возможно, для того чтобы было удобнее взбираться любовникам или выбираться непоседливым виконтам, это уж смотря кто уродился.

Сдав явно недовольного раскладом Шурку на поруки местного конюшенного, мы направились внутрь. Перед идущими распахнул двери надменный седовласый дворецкий. Отвесив учтивый поклон графу и кивнув мне, он повел нас через лабиринт коридоров и добрую сотню лестниц. По дороге я с неким любопытством разглядывал внутреннее убранство. Иногда мне встречались картины, наверно, жутко дорогие и известные, но оценить местное искусство по достоинству я не мог, мне как-то земное ближе.

Также один раз я надолго застыл на месте, дворецкий и граф не мешали, а я все разглядывал гобелен. Длинное полотно с изображенной на нем схваткой. С левой стороны огромная черная река, но стоит присмотреться – и увидишь, как эти воды преобразуются в бесчисленное количество воинов, возглавляемых настоящим гигантом с огромным двуручником наперевес. С правой стороны изображен солнечный свет, но на самом деле это солдаты в золотых доспехах, а их предводитель – брат-близнец черного гиганта, разве что вместо меча у него щит в полный рост и длинное копье.

Примерно на середине полотна два гиганта сшибаются в смертельной схватке, черная река смешивается с солнечным светом, они смешиваются в хаосе водоворота, а вскоре вверх поднимается черный сокол, но ему не суждено долететь до сияющей серебром луны. Гордую и свободную птицу пронзает копье, брошенное золотым паладином. Отчего-то меня одолела грусть, мне показалось, что сокол не заслуживает такой смерти. Несмотря на то что крылья его черны как ночь, глаза полны света, пусть не золотого, как у святых воинов, но чем хуже серебряный?

– Удивительное полотно, не правда ли? – окликнул меня граф.

– Скорее, поразительное, но что на нем изображено?

– Это весьма любопытная история, – усмехнулся маг. – Автор этой работы умер примерно шесть с половиной веков назад, а сей гобелен он плел в течение последних двадцати лет своей жизни.

– Не вижу ничего любопытного, – пожал плечами я.

– Возможно, и так, вот только автор обладал пророческим даром и изобразил истребление шестых до начала Священной войны. И говорят, он умер в тот день, когда сгорела первая крепость проклятого Рода.

Я еще раз взглянул на полотно. Да, если смотреть с такого ракурса, то становится ясно, почему у одних доспехи черные, а у других золотые. Единственное но – почему, даже зная правду, я все еще испытываю жалость к этому соколу, а еще некое родство, хотя это, скорее всего, усталость с дороги. Скакать три дня без передыху – это еще то развлечение.

Оставив любопытный гобелен за спиной, мы миновали еще несколько поворотов и оказались в просторном кабинете. На окнах некое подобие штор, стол из красного дерева, удобные креслица и длинная книжная стенка. Граф что-то сказал дворецкому, тот кивнул и скрылся за дверью.

– Присаживайтесь, – предложил маг, садясь за стол и указывая мне на ближайшее кресло.

Хмыкнув, я развернул его так, чтобы контролировать подозрительный стеллаж, дверь и окно.

– Благодарю. – Я снял шляпу и прикрыл ею правую руку, в которой сжимал стрелку.

Граф оставил мои потуги без какого-либо внимания и как бы между делом поставил на стол бутылку с янтарной жидкостью.

– Будете?

– Пожалуй, откажусь.

Вот теперь старик хмыкнул, явно намекая на что-то, я сначала не понял, а потом решил, что он считает, будто я боюсь отравления, но все намного проще. После того бочонка крепленого, больше похожего по вкусу на солдатскую бражку, я еще с месяц пить не смогу.

– А я выпью. – С той же ухмылкой на устах волшебник от души плеснул себе в кубок и сразу осушил примерно половину. – Многое теряете.

– Поверю вам на слово.

Некоторое время мы молчали, граф неспешно потягивал свою настойку, а я, крутя в руке стрелку, контролировал обстановку.

– Вы точно не будете? Снимите напряжение, а то как-то скованны.

Я взглянул на мага, но на его лице кроме застывшей ухмылки не отражалась ровным счетом ничего.

– Милорд, вы же в курсе моих планов, так? – Маг кивнул. – Тогда не вижу смысла в этом кратком предисловии, через два дня прием в академию, а мне еще до города добираться.

– Что ж, – пожал плечами маг и убрал выпивку. – Перейдем к делам?

– Хотелось бы.

– Тогда я вас внимательно слушаю.

Волшебник скрестил руки на животе и откинулся на спинку кресла, я же вопросительно приподнял правую бровь.

– Молодой человек, – вздохнул собеседник. – Вы сами отказались от пустой болтовни, так не томите. Если бы вы ничего не поняли, то вряд ли бы приехали сюда. А раз уж приехали, так выкладывайте свои претензии.

– Туше, – развел я руками. – Я действительно многое понял. Знаете, когда вокруг темнота и толща каменной породы, кроме как думать заняться особо и нечем… Но остался вопрос – зачем?

– Зачем… Хороший и вечный вопрос. Может, сначала расскажете, что же вы такое поняли?

– Ну, для начала то, что вы с моим наставником либо старые друзья, либо родственники. – Впервые за все наше знакомство я смог добиться проявления хоть каких-то истинных эмоций: на лице мага на долю секунды отразилась крайняя степень удивления.

– Продолжайте.

– Ладно. Наверно, стоит начать с начала, раз я уже выбросил первый козырь. Первая неувязка возникла с вами: случайный путник на широкой дороге встречает шебутного мага-графа. Тогда я поверил, но после некоторых других совпадений… Впрочем, здесь у меня лишь подозрения. Далее – если покумекать и позагибать пальцы, то получается, что Шрам, надежнейший посредник, слил обо мне информацию еще в то время, когда я знать не знал про письмо Добряка. К тому же он внезапно исчез, недавно заходил в его кабачок, а там уже кто-то другой заправляет. Потом этот странный заказ. Мне будто расчистили дорогу и под белые ручки завели на бал, но вот там все пошло не так. Каким-то образом на мероприятии оказался маг, и вот здесь таинственный некто запаниковал, ведь может сорваться весь спектакль, но об этом позже. Ваше второе появление также можно списать на случайность, и снова у меня лишь подозрения.

Маг хмурился, кивал, а я продолжал:

– Едем дальше. Я появляюсь в столице и сразу попадаюсь в простенькую ловушку к некоему магу. Вопрос – а почему же он меня не убил? Да все просто, потому как встретиться я должен был не с ним, а с настоящим заказчиком, но некий кукловод решил, что я могу сгоряча прихлопнуть этого засранца, так подставившего меня, хотя никакой подставы и не было. Затем я отправляюсь в академию, и вот беда – прием закончен, перед моим носом буквально двери захлопывают, но отпусти меня Добряк на сезон пораньше – и я бы точно все успел. Вопрос – зачем же ему это было нужно? Ответ пока не ясен. Ну и под завязку – встреча с «пробитыми». Как они меня узнали? Просто по приметам не определишь, следовательно, Шрам передал им неплохую зарисовочку моей физиономии. Откуда она у него? Опять все упирается в некоего кукловода и его таинственные планы. На этом все, хотя есть еще один штришок. Когда мы сошлись в поединке с одним из наемников, то магичка колданула чего-то, но никакой стражи или патруля не появилось, хотя боевые заклинания в черте города запрещены, а чары были именно боевые.

Мы снова помолчали, маг вновь достал бутылку и плеснул себе немного, отпил.

– И какие же выводы ты сделал?

– Самые простые. Первое – вы сговорились с Добряком и толково водили меня за нос. Скорее всего, да нет, я даже уверен, вы и есть тот самый Плащ, вы же свели нас с наемниками, вы расчистили дорогу к замку «бутылки». Так что встречаемся мы с вами не третий раз, а четвертый. Но я так и не смог понять – зачем?

Граф долгое время всматривался в мое лицо, а потом расхохотался, я только сильнее сжал стрелку.

– Ну, на твердое «хорошо» ты натянул, – сказал он, утерев выступившие слезы. Заметив мое недоумение, добавил: – А кто тебе, мил человек, сказал, что экзамен закончится в замке цели и что вообще сама цель и является экзаменом?

…Моя челюсть со скоростью грузового лифта двинулась к ядру планеты. Слона-то я, мать его, и не приметил. Два плюс два сложил, а вместо четырех получил теорию всемирного заговора. А все было под носом, все было так просто…

– Заграф дир гос! – выругался я, схватил бутылку и, не стесняясь, приложился прямо к горлышку. – Это я что, жизнью рисковал, чтобы отметку получить?!

– А кто говорил, что будет просто? – развел руками граф и достал вторую бутылку. – Да и не только отметку. Главная цель была дать тебе необходимый жизненный опыт. И да – Добряк действительно мой родственник, брат в каком-то роде. Мы с ним долго спорили, он вообще хотел тебя в Рагос засунуть, в самую гущу подковерных интриг! Но я настоял на более подходящем для тебя занятии, к тому времени я уже достаточно хорошо тебя изучил и решил, что война будет оптимальным вариантом. Так оно, судя по всему, и вышло. Предупреждая твой неозвученный вопрос, встречаемся мы уже в пятый раз. Сам догадаешься?

Я немного повертел эту мысль, подождал, пока все уляжется, и меня осенило.

– Тот парнишка…

– Браво, – захлопал граф. – Это действительно был я, и чтобы ты знал, порталы – это вообще миф. Кстати, не подскажешь, почему крестьянский отпрыск не удивился, когда ему рассказали сказочку о дырках в пространстве?

– Сами догадаетесь? – вернул я подколку.

– Да уж постараюсь, – подмигнул мне маг. – Ну ладно, сам-то как?

Я вздохнул, убрал шляпу, положил стрелку на стол, пододвинул второе кресло и закинул на него ноги: предстоял очень долгий разговор. К концу истории день за окном сменился сумерками, а на столе стояла третья, лишь наполовину полная бутылка. Старый волшебник собеседником оказался очень толковым, в нужных местах задавал наводящие вопросы, не мешал раздумывать над ответами и внимательно слушал.

– Эх, – закряхтел он и хрустнул суставами. – Разбередил ты мне душу. Прям хоть самому на коня да в поле, но годы, ахр гиф зист руд, берут свое.

– Мне вот что еще непонятно, – покачал я бокалом, где на донышке плескалась янтарная настойка. – Понятно, вы с Добряком братья, хоть я и не понимаю, как это возможно, но с чего такая забота о моей скромной персоне? И не стоит заливать про добрые дела!

– Ответ ты уже знаешь, – пожал плечами маг и, порывшись в столе, выудил кипу бумаг. – Когда перестанешь отрицать очевидное, приезжай, поговорим более обстоятельно. А сейчас у меня есть к тебе предложение. Насколько мне известно, тебе не хватает тридцати золотых для оплаты первого года. И не делай такое лицо, банки наемников – это не самые надежные заведения, и раз уж зашел разговор о надежности, советую хранить сбережения в «Гастон и сыновья». Ну ладно, перейдем к делу – подработать хочешь?

Я проглотил укол про банки и, обдумав ситуацию, решил, что хоть послушать предложение можно.

– Предположим.

– Что ж, тогда предлагаю работу телохранителя, всего на один день, сопроводишь одного человечка до столицы, и дело с концом. А я тебе рекомендацию напишу, ну мало ли… может, когда-нибудь захочешь всерьез заняться этим ремеслом. – Граф явно делал довольно прозрачный намек, а я не стал строить из себя дурачка. Рекомендация действительно нужна. – Ну и деньги все те же – три десятка золотых.

– Вполне приемлемо, – согласился я. – А кого охранять?

Граф открыл рот, но тут в кабинет ворвался настоящий вихрь, обернувшийся смутно знакомой и довольно симпатичной девушкой. И теперь я могу оценивать женскую красоту достаточно объективно. Ладная фигурка, изящные бедра, пухлые губки, волнистые волосы и аккуратное личико. Не красавица, но невероятно мила.

– Дедушка, мне нужны наши гвардейцы! – крикнула леди.

– Помянешь темных… – закряхтел граф. – А вот, собственно, и твоя подопечная, Ройс.

Я еще раз взглянул на девушку, и в ее глазах промелькнуло узнавание, узнал и я.

– ТЫ!!! – завопила она.

– Еще три серебрушки накиньте, – сказал я, удерживая на весу трепыхающуюся девушку. Она уже отбросила попытки задушить меня и теперь активно работала ногами, пару раз даже попала.

– Вижу, вы уже знакомы? – не без удивления спросил старик.

Я только вздохнул и посмотрел в окно. И чем я так провинился, кто ж меня за язык тянул, да и работка предстоит не сахар. Мне что, самому теперь телохранителя нанимать?

Когда Лизбет успокоилась, то выдала гневную тираду, из которой я уяснил, что меня ждут самые страшные муки, по сравнению с которыми общество демонов бездны – это просто детский утренник. Высказавшись, леди вздернула носик, надула губки и ушла в неизвестном направлении. Мы с графом посидели еще немного, выпили, потом закусили принесенным ужином, и когда все или почти все вопросы были решены, я удалился в гостевую комнату.

Понятное дело, что недавний бродяга и наемник – это не самое притязательное существо, но такое великолепие заставит присвистнуть кого угодно. Надменный седой дворецкий отвел меня в восточное крыло и даже выдал ключ. Немного помучившись с неподатливым замком, я таки попал в помещение. Тут же вспыхнули магические светильники, освещая огромное пространство площадью примерно в семьдесят квадратных метров, что для одной комнаты действительно многовато.

Изношенные, потертые ботфорты я кинул на кресло, обшитое бархатом, грязный плащ полетел на стул. Мятая с прорехами рубашка упала туда же. Оставшись лишь в штанах да с повязкой на руке, я плюхнулся на поистине королевскую кровать. Дернув за шнур, позволил балдахину закрыть пространство, и как только голова коснулась подушки, тут же провалился в сон. Все-таки такой роскоши, как перина, теплое одеяло и перьевая подушка, я не видел уже семь долгих лет.

Утром, размявшись, я съел завтрак, стоявший на столике рядом с дверью, и, облачившись в родные обноски, отправился блуждать по коридорам. Когда я в очередной раз забрел в какой-то тупик, то проклял здешних планировщиков и выпрыгнул во двор. Дул свежий ветер, наступила моя любимая декада. Почти год прошел с тех пор, как я валялся на холме и, казалось, держал на ладони весь мир. Но увы, этот самый мир оказался куда больше, чем залитая солнцем и покрытая травой долина. Леса сменялись горами, реки озерами, моря океанами, города странами, а конца все не было. Наверно, за одно это можно влюбиться в Ангадор, бесконечный мир, полный самых ярких красок.

Побродив по уютному саду, я миновал беседку и вышел к конюшне, где уже собрались все действующие лица. Смурная Лизбет, гордо восседавшая на пегой кобылке, уставший граф, нервно теребящий бороду, и надменный дворецкий, держащий под уздцы Шурку.

– Вас не так-то просто найти, – съязвил граф.

– Спасибо хорошим учителям, – развел я руками.

– Надо же, а я подумал, что вы о побеге размышляете.

– Не без этого, – согласился и вскочил на коня. – Но тридцать золотых на дороге не валяются.

Дворецкий учтиво поклонился и отошел в тень. Лизбет, все еще морща носик, пришпорила лошадь, отправляя кобылку в галоп.

– Ройс, – властно скомандовал граф, и Шурка, который уже напряг все мускулы, чтобы сорваться в карьер, замер, словно окаменев.

– Что?

– У меня к вам еще одна просьба. Присмотрите за внучкой в академии…

Я взглянул на волшебника, но увидел лишь сгорбленного старика.

– Хорошо, – кивнул я и хлопнул коня по шее. – Вы только не отправляйтесь к брату раньше, чем ответите на мой вопрос.

Ответ я уже не слышал, Шура мчал во весь опор, и свист ветра перекрывал все остальные звуки. Вскоре я догнал Лизбет, но не стал ее останавливать, просто пристроился сбоку и сбавил темп. Мой четвероногий друг – это не какая-то заезженная кобыла, это почти боевой конь, разве что породой не вышел. Сколько мы с ним битв пережили, он и огонь перепрыгнет, и в бою поможет, как лягнет кого-нибудь, считай, минус один вражина. В общем, Шура за последний год из простой ездовой лошади превратился в верного товарища, сильного и умного. И сама мысль о том, что его придется ставить в академские стойла, заставляла мое сердце обливаться кровью. Хотя в этом есть и свои плюсы, ведь и копытному надо развлекаться, а там хоть кобылки будут, не то что у наемников…

– Я в состоянии и сама добраться до столицы, – ядовито прошипела девушка, оставив все попытки вырваться вперед.

– Не сомневаюсь, – пожал плечами я. – Но работу все же выполню.

Лизбет хмыкнула, в очередной раз попыталась дотянуться точеным носиком до неба и замолчала. До самого вечера мы не проронили ни слова, впрочем, я не особо и хотел чесать языком. Погода стояла прекрасная, вокруг зеленела природа, пели птицы, что еще для счастья надо? Возможно, пригодились бы новые ножны для сабель, а то в этих они болтаются и того гляди выпадут, но это дело наживное, а так – тишь да благодать.

Когда на небе уже пылали звезды и луна, я завел нас на опушку и, спрыгнув с коня, хотел помочь спуститься Лизбет, но та отмахнулась и спорхнула на землю. Пожав плечами, я расстелил многострадальный спальник, пропахший дымом и другими сопутствующими запахами. Я на это уже давно перестал обращать внимание, а вот девушка явно непривычна к такому, прикрылась платочком и отошла на почтительное расстояние, где, надо отметить, без моей помощи развернула свою подстилку. А с виду и не скажешь, что в походах бывала, хотя с таким-то дедушкой…

Закончив с приготовлениями, я набрал хвороста, достал огниво и запалил костер. Трещали ветки, пели сверчки, а я по старой привычке пододвинул спальник как можно ближе к огню и подложил под изголовье кинжал. Лизбет же, наоборот, устроилась на самом краю, куда еле-еле дотягивал жар. Я все же подумал, что неплохо бы поговорить, но леди уже свернулась калачиком и демонстративно повернулась к лесу передом, ну а ко мне не самой кошерной частью тела. Улыбнувшись, я снял черный от копоти котелок и плеснул в кружку кипятка. Повалил густой ароматный пар – листья пивницы, местной мяты, обладали поистине потрясающим запахом и вкусом. Отхлебнув немого, я разлегся на земле и, расслабившись, закемарил.

– А-а-а!

– Рр-р-р!

Вскочив и вылив на ноги холодный чай, я узрел следующую картину. Лизбет, держа в дрожащей руке кинжал, стояла напротив черного как смоль волчары с ало-красными глазами и оскаленной пастью.

– Сделай что-нибудь! – возопила девушка.

Хищник прижал уши и пригнулся к земле.

– Не стой столбом! Убей его!

Признаться, на мгновение я растерялся, казалось бы, всего секунду назад я просто прикрыл глаза, а судя по всему, выпал из реальности на добрых три, а то и все четыре часа. Вон даже костер потух. Все демоны бездны мне за пазуху, прокол, достойный желторотого новобранца. Заснул на посту, ну просто обалдеть.

– Спокойно, – прошептал я и стал по-крабьи, бочком, перекрывать линию броска.

– Да прикончи ты его! – уже почти плакала будущая волшебница.

Волк продолжал рычать и скалиться, задние ноги уперлись в землю, правая передняя чуть выставлена вперед, он готов нападать и убивать.

– Эй, зубастый! – рыкнул я на него. – Дуй давай отсюда, пока по самый хвост не огреб!

Черный от такой наглости чуть ошалел и оттопырил уши.

– Проваливай, сказал. А то сейчас шашлык-машлык из тебя дэлать буду!

Тут я начал махать руками и топать ногами. Волк, кажется, окончательно выпал в осадок, он склонил голову набок и, спрятав оскал, будто спрашивал: «Батенька, а не сошли ли вы с ума?» В конце концов, через минут пять он, клянусь всеми богами, пожал плечами и, развернувшись, свалил в чащу. Утерев выступивший пот, я наклонился к кострищу, собрал ветки и снова зажег огонь. Только после этого до меня донеся слабый стон. Лизбет, упав на колени, спрятала лицо в ладошки, по ее пальцам струились серебряные слезы. Второй раз за ночь я растерялся: за последние семь лет это первая женщина, которая плачет в моем присутствии, так что я не сразу сообразил, что надо делать. Но уже скоро достал плед, накрыл ее и, когда разогрелся котелок, протянул мятный чай.

– Все уже хорошо, – мягким шепотом успокаивал я ее.

– Спасибо, – поблагодарила Лизбет, утерла слезы и отхлебнула чаю. – Вкусно.

– Еще бы, – хмыкнул я. – Мой рецепт. Так что цени.

Подтащив лежак, я уселся рядышком и тоже плеснул себе чайку. Вскоре я обнаружил, что правому плечу стало как-то тяжелее. Оказалось, Лизбет за неимением лучшего решила использовать его в качестве подушки.

– Почему ты его не убил? – спросила она.

Хороший вопрос. Можно ответить честно – мне лень возиться с дохлой тушей, а можно…

– Жизни не хватит всех убивать.

– Ты поэтому тех мужиков в таверне не прибил?

– И поэтому тоже.

Графиня поерзала, устраиваясь поудобнее, и вскоре задышала ровнее.

– Завтра я снова буду зла на тебя, – сквозь сон прошептала она. – А сегодня, пожалуйста, останься со мной.

– Как пожелаете, ваша светлость.

М-да, этой ночью я выпил чаю больше, чем за последние полгода. И когда небо тронули первые рассветные лучи, посчитал за радость разбудить спящую красавицу. Лизбет, едва продрав глаза, вскочила и умчалась куда-то вглубь леса. Разведя руками, я собрал лагерь, на автомате замел следы и забрался на коня. Скоро ко мне присоединилась сама леди.

Вопреки своему обещанию сегодня она не доставляла особых хлопот. Держала темп, не пыталась вырваться, да и вообще вела себя тише травы и ниже воды. К полудню мы добрались до столицы. Эх, бывают вещи, которые не меняются даже по происшествии тысячи лет. Нас встретили все те же высокие стены, три очереди и стражники, изнывающие от жары. Правда, в этот раз мне посчастливилось обойтись без долгих мытарств и взяток. У самых ворот нас встретили люди графа и забрали Лизбет, та даже не обернулась. Кинув мне туго набитый мешочек, предводитель воинов, закованных в даже с виду дорогие латы, что-то сказал. Вероятно, выдал оскорбительный намек, но, пропустив укол мимо ушей, я во весь опор помчал в сторону банка наемников.

Это мой второй приезд в славную столицу, и опять я натыкаюсь на толпы народу. Благо теперь я не глазею на архитектуру и не рискую быть задавленным, так как сам же и нахожусь на проезжей части. Миновав улицу Плотников и оставив за спиной торговые ряды, я очутился на небольшой площади Четырех Банков. Один – самый высокий, с мраморной облицовкой и широким парадным крыльцом – носил название «Гастон и сыновья», как нетрудно догадаться, принадлежал он гномьей братии, но, увы, это мимо меня.

Следующим банком был «Густав и братья», практически брат-близнец предыдущего заведения. Другая гномовская конторка, видимо, конкурент первой, и снова мимо. Третье здание, низенькое, невзрачное и без крыльца – государственное заведение, аналог Сбербанка, но снова мимо. Цель моего путешествия – это одноэтажная халупа с выцветшей вывеской, на которой изображены меч и арбалет.

Спешившись и привязав Шурку к столбику, я, придерживая шляпу, зашел внутрь. Здесь было не лучше, скрипучий пол, обшарпанные стены и невзрачный старичок за стойкой.

– Чего желаете? – проскрипел пожухлый дед.

– Хочу выписать чек.

– Сумма?

– Все имеющиеся деньги на счету.

Старик покряхтел, нагнулся и достал какой-то артефакт, с виду кажущийся обычной железной пластиной.

– Приложите ладонь, – попросил клерк.

Недолго думая, я выполнил его указание. По руке пробежали мурашки, а старик на пару секунд прикрыл глаза.

– Четыреста восемьдесят золотых ровно, – сказал он. – На чье имя выписывать?

– Оставьте эту графу пустой.

– Срок?

– До востребования.

Снова кряхтение, и старик выуживает тоненькую книженцию. Потом дергает из нее бланк, выводит там несколько каракулей и прижимает к нижнему углу перстень.

– Прошу.

Приняв чек и откланявшись, я вышел на улицу, вскочил на коня и во весь опор помчал к академии. Сердце бешено билось, в висках стучала кровь, казалось, что я снова на мальгромской стене и предо мною сотни нимийцев, а по бокам лишь пропасть и смерть. Конечно, тогда я выжил, но мандраж все не уходил. Спустя десять минут скачки я очутился прямо перед внутренней стеной. В этот раз здесь было просто море народа. И мне стало неуютно.

Подъезжали кареты, и из них вытекали, да-да, именно что вытекали, настоящие леди в дорогих платьях. Рядом стояли кавалеры в парадных мундирах или фраках. Все вокруг сверкало. Перстни, алмазные подвески, серьги, кольца. Да здесь драгоценностей больше, чем в сокровищнице императора! Видимо, у местного высшего света прием в академию – это еще один повод покрасоваться своим достатком. И на этом фоне я выглядел, скажем так, не очень презентабельно. Наконец форменное издевательство (потому как каждый считал своей обязанностью бросить уничижительный взгляд в мою сторону и презрительно хмыкнуть) закончилось и распахнулись двери.

Абитуриентов встретил мужчина средних лет, крепко сбитый, с густой черной бородой и жесткими чертами лица.

– Добро пожаловать! – прогремел он, и на площади тут же воцарилась тишина. – Рад приветствовать вас на ежегодном испытании! Для начала объясню правила. Сейчас мы дружной колонной шагаем в административный корпус, где экзаменационная комиссия задаст вам несколько вопросов. В случае успеха состоится проверка магических способностей. Если все хорошо и здесь, то вас направят в казначейство, где вы оплатите минимум один год обучения, после этого, считайте, вы студиозус. На этом все, прошу за мной!

Встречающий развернулся и повел нас куда-то вглубь, кстати, одет он был в самую обычную одежду, я же ожидал мантий, балахонов или ливрей, видимо, не судьба. Сама же академия не показалась мне чем-то особенным, обычный студенческий городок. Широкие улицы, утопающие в зелени, двухэтажные здания и несколько фонтанов, вот и все, что мне довелось увидеть. Вскоре мы уже выстроились в очередь перед длинным корпусом, взглядом я выискивал Лизбет, но так и не смог ее отыскать. Очередь продвигалась не спеша, впрочем, я каким-то неведомым чудом оказался чуть ли не в голове колонны и уже через двадцать минут предстал перед комиссией. За это время сюда успело попасть пять человек, и лишь один из них не вернулся, что свидетельствовало об успехе. Так что у меня сейчас сосало под ложечкой и слегка тряслись колени.

В овальном зале за полукруглым столом сидели шестеро. Пожалуй, стоит описать каждого. Начну с крайнего левого. Им оказался наш встречающий, и заострять на нем внимание не стоит. Справа от него сидела леди, старые глаза очень сильно контрастировали с молоденьким напомаженным личиком. Мне она сразу не понравилась, от ее цепкого взгляда оторопь берет. Далее у нас пузан с лысиной и моноклем, прямо Ози номер два. Понятное дело, к нему я тоже не испытывал симпатий. Четвертым был глубокий старец с редкими, почти прозрачными волосами, желтыми ногтями и ярко-голубыми глазами. И казалось, что смотрит он не на меня, а как бы сквозь меня – знакомый взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Предпоследним в комиссии оказался мой ровесник, парень лет двадцати с безбашенной улыбкой на устах. И шестой, вернее шестая – пожилая леди, но она была столь обычна, что взгляду буквально не за что зацепиться, так что и описывать ее пока не стоит.

– Имя? – спросил пухлый.

– Ройс, – ответил я и, улыбнувшись, добавил: – Тим Ройс.

– Откуда родом и немного о себе: краткая биография, чем занимался, почему хочешь стать магом.

– Родился и вырос в деревне «Чистые ключи», в возрасте четырнадцати лет попал в замковые слуги к графам Гайнеским, но через год замок пал. И я оказался на улице, но, слава богам, меня подобрал странствующий воин (привет тебе, Константин). Мы с ним много путешествовали, а потом я узнал, что обладаю магическими задатками, ну и решил испытать судьбу. Правда, денег не было, поэтому год назад пошел в наемники. Вот, собственно, и все.

– Где служил? – осведомилась обладательница молоденького личика и старых глаз.

– В «Пробитом золотом».

Девушка кивнула и что-то отметила в своем листке.

– А почему магом-то хочешь стать? – спросил ровесник.

– Потому что могу, – пожал плечами я.

Экзаменаторы переглянулись, и лишь старик все продолжал глядеть сквозь меня.

– Ладно, – махнул рукой Пузан. – Милорд Сонмар, проверьте юношу.

Сердце забилось со скоростью бегущей лани, на спине выступил пот.

– Юноша, – вопреки ожиданиям у старика с небесно-голубыми глазами оказался очень чистый голос, – вы уверены, что хотите стать магом? Я вижу, у вас есть задатки, но они не очень велики, я бы даже сказал малы. Вы потратите пять лет и целое состояние, но в итоге не получите ни славы, ни богатства, ни уважения, да и силы особой тоже.

Остальные маги зашептались, и, кажется, они были недовольны стариком.

– Слава не спасет меня от холода, если я окажусь пещерах Харпуда, – пожал плечами я. – Я не смогу наесться золотом, блуждая по лесу, в бою уважение не прикроет мне спину. Ну а сила, – тут я приобнажил клинки и снова убрал их в ножны. – Я не считаю себя слабаком.

– Что ж, видят боги, – старик приподнял краешек губ, – буду рад видеть вас на своей кафедре.

Лица экзаменаторов вытянулись, а пожилая мадам схватилась за сердце.

– Заклинатель, – как приговор, произнес седовласый. – Чертильщик.