Текст книги "Res Publica: Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века. Коллективная монография"

Просвещение в Германии было прежде всего интеллектуальным и культурным феноменом, целями которого являлись познание, критика, истина, общее благо, веротерпимость. Некоторая политизация произошла только в 80‐е гг. XVIII в., но и она не продемонстрировала приверженность немецких просветителей республиканскому идеалу. Традиции республиканизма существовали еще в средневековой Священной Римской империи германской нации, в которой имперские и ганзейские города нередко имели республиканское устройство. В идеях немецких просветителей в большей степени присутствовала социальная критика (К. Ф. Бардт (1741–1792)692692
  См.: Hoeren Th. Präjakobiner in Deutschland – Carl Friedrich Bahrdt (1741–1792) // Zeitschrift für Religions– und Geistesgeschichte. Vol. 47 (1995). № 1. S. 55–72.


[Закрыть], Х. Вольф (1679–1754)), но ни Г. В. Лейбниц (1646–1716), ни Г. Э. Лессинг (1729–1781), ни Х. Вольф не ставили под сомнение правомерность существования монархии, пытаясь в своих проектах объединить монархический принцип и теорию естественного права. Приверженцем конституционной монархии был Ф. К. Мозер (1723–1798), полагавший, что государство должно зависеть от общественного мнения нации и быть ограниченным общегосударственными законами и местными установлениями693693
  Moser F. K. Der Herr und der Diener, geschildert mit patriotischen Freiheit. Frankfurt/M., 1759. S. 220.


[Закрыть]. Отторжение абсолютистского государства в Германии нередко вело не к идеализации республиканского идеала, а к прославлению нации. Так, например И. Г. Гердер (1744–1803) делал акцент на особенностях немецкого национального характера, который произрастал, по его мнению, на почве общей истории, социальной солидарности, культурной и языковой общности, определявших ценности и стереотипы поведения нации694694
  Herder J. G. Patriotismus und Humanität. Berlin, 1953. S. 39.


[Закрыть].

Довольно любопытную политическую конструкцию предложил И. Кант (1724–1804): в ряде своих работ, например в сочинениях «Ответ на вопрос: что такое Просвещение?», «К вечному миру. Философский проект», «Метафизика нравов», «Общепринятое изречение: это может быть правильным в теории, но не подходит на практике», он использовал термин «республика». Философ определял общую сущность как общество, находящееся в гражданском состоянии, искал пути примирения господства и свободы и полагал, что республиканизм – это государственный принцип, выполняющий функцию отделения исполнительной власти от законодательной, поскольку деспотизм проявляет себя в несанкционированном исполнении государственных законов, которые он сам себе дал695695
  Mager W. Republik. S. 609–610.


[Закрыть]. В работе «К вечному миру» Кант уравнивал республику с конституцией, которая обеспечивает основанное на разделении властей представительное правление696696
  Кант И. Сочинения. Т. 6. М., 1966. С. 257–309.


[Закрыть]. Т. е. философ не воспринимал республику как форму правления, а связывал ее скорее с правовым гражданским обществом, которое, по его мнению, должно обеспечивать свободу, поскольку это возможно «только в обществе, и именно в таком обществе, в котором членам его предоставляется величайшая свобода, а стало быть, существует полный антагонизм и тем не менее самое точное определение и обеспечение свободы ради совместимости ее со свободой других <…>»697697
  Там же. С. 13.


[Закрыть]. В практической плоскости Кант ратовал за просвещенную монархию, не скрывая своей симпатии к Фридриху II, уточняя, что «мы (пруссаки. – Н. Р.) располагаем таким блистательным примером, и в этом отношении ни один монарх не превосходил того, кого мы почитаем в настоящее время»698698
  Там же. С. 34.


[Закрыть]. Главное преимущество просвещенного правителя, который «не боится собственной тени», великий кенигсбержец видел в охране общественного спокойствия, «на что не отважится республика», но полагал, что стремление народа к свободе в итоге повлияет «на принципы правительства»699699
  Там же. С. 34–35.


[Закрыть], т. е. на его движение к правовому обществу. Кант подчеркивал, что народ в принципе обладает суверенным правом на власть, но сомневался, что тот может это право реализовать, так как «разве возможно, чтобы у тысячи тысяч индивидуумов была достаточно развита разумная воля для того, чтобы занять руководящую роль в обществе», и народ обязан повиноваться, но может жаловаться на несправедливость государя700700
  Kant I. Werke. Bd. 7. Berlin, 1922. S. 125.


[Закрыть]. Позицию Канта отличает двойственность, в ней переплетается пиетет перед рационализмом Просвещения («чистым разумом») и вызовами иррациональной реальности («практическим разумом»). Р. Дж. Коллингвуд назвал это «слишком жесткой антитезой»701701
  Коллингвуд Р. Дж. Идея истории // Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 101. См. также: Iggers G. Geschichtswissenschaft im 20. Jahrhundert. Ein kritischer Überblick im internationalen Zusammenhang. Göttingen, 2007. S. 11, 114.


[Закрыть]. С другой стороны, в кантовской интерпретации Просвещения сосуществует духовное и институциональное, этическое и политическое702702
  Фуко М. «Что такое просвещение» // Вестник Московского университета. Сер. Филология. № 2. 1999. С. 132–149.


[Закрыть]. Именно в таком контексте продуктивно рассматривать его представление о республике, т. е. выйдя за пределы чисто политического анализа. Однако размышления Канта о гражданском обществе являются предтечей развития либеральных идей в Европе. Не случайно в 2004 г., в год 200-летия его смерти, тогдашний канцлер ФРГ Г. Шредер подчеркивал роль великого кенигсбержца в зарождении либерализма.

Эпоха либерализма в Европе (1815–1860) отличалась разнообразием воплощений. Но существовало инвариантное ядро – стремление к свободе, равные шансы для самореализации личности и, конечно, отрицание насилия. Во Франции либеральной доктрине первой трети XIX в. не присущи республиканские проекты. Французский либерализм более, чем где-либо в Европе, являлся постреволюционным движением, поэтому все, что было связано с Первой республикой, им не приветствовалось. Достаточно назвать Б. Констана (1767–1830), который, рассуждая о природе королевской власти в конституционной монархии, полагал, что «при свободном государстве у монархов остаются благородные, прекрасные, возвышенные прерогативы»703703
  Констан Б. Принципы политики // Классический французский либерализм. М., 2000. С. 49.


[Закрыть]. Признавая принцип народного суверенитета, французский либерал утверждал, что он не является безграничным, поскольку «вписан в границы, очерченные справедливостью и правами индивида»704704
  Там же. С. 35.


[Закрыть], и называл Руссо пособником деспотизма705705
  Там же. С. 29.


[Закрыть]. Были и более умеренные либералы, например Ф. Гизо (1787–1874), который, будучи сторонником конституционного монархического порядка, не помышлял о республике. Более того, он не скрывал своей антипатии как к республике, так и к демократии в принципе, считая, что она может привести либо к диктатуре, либо к анархии, и называл ее «величайшим из зол, которое подтачивает и разрушает правительства и свободы, достоинство и счастье граждан»706706
  Guizot F. De la democratie en France. Paris, 1849. P. 2.


[Закрыть].

Английский либерализм первой половины XIX в., даже в лице самых своих радикальных представителей, например Дж. С. Милля (1806–1873), республиканские проекты не актуализировал. Неоднозначное отношение к республиканизму продемонстрировал и ранний германский либерализм.

Германский либерализм первой половины XIX в. в историографии принято называть ранним707707
  Langewiesche D. Liberalismus in Deutschland. Frankfurt/M., 1988. S. 12–15.


[Закрыть]. Германия не была еще в то время единым государством. Образованный на Венском конгрессе Германский союз представлял собой довольно рыхлую конфедерацию. Общегерманской доктрины либерализма также не существовало, поэтому как в идеологическом плане, так и в практической сфере он проявлял себя по-разному. Существовали региональные модели либерализма, которые зависели от исторических особенностей пространства, их экономических и социально-политических приоритетов, а также от влияния соседних стран.

Взгляды германских либералов разных регионов в первой половине XIX в. на политическое устройство были различны. Республиканизм в целом более характерен для демократического лагеря Германии. Так, именно демократы на состоявшемся накануне революции 1848–1849 гг. Оффенбургском съезде отстаивали республиканское устройство Германии. В Оффенбургской программе было прописано, что Германия должна стать республикой708708
  Deutsche Verfassungsdokumente 1803–1850 // Dokumente zur deutschen Verfassungsgeschichte / Hrsg. E. R. Huber. Bd. 1. Stuttgart, 1972. S. 323–324.


[Закрыть]. По сути дела, накануне, в революционные 1848–1849 гг. произошло переформатирование понятия «республика». Именно в предмартовский период она становится идеальной формой правления для демократов и происходит преодоление классического либерализма, интерпретирующего эту форму как res publica / civitas709709
  Nolte P. Bürgerideal, Gemeinde und Republik. «Klassischer Republikanismus» im frühen deutschen Liberalismus // Historische Zeitschrift. Bd. 254 (Jun., 1992). H. 3. S. 654.


[Закрыть]. Собравшиеся в 1847 г. в Геппенгейме либералы были больше озадачены проблемой национального единства, а в политическом плане склонялись к монархическому принципу710710
  Deutsche Verfassungsdokumente. S. 324–326.


[Закрыть]. Однако и среди представителей раннего либерализма были сторонники республиканского устройства. Важно выяснить, в каких контекстах они размышляли о республике.

Подобная умозрительность не могла в принципе быть устойчивой в либеральной доктрине, так как либералы всегда стремились свои идеи реализовать на практике. Однако ранний либерализм – это своеобразный переход от идеалов Просвещения к принципам классического либерализма. Причем там, где элементы либерализма стали укореняться раньше, умозрительность находила большее воплощение. Немецкие конституционалисты оказали серьезное влияние, в частности, на российский либеральный опыт, что отмечалось в отечественной историографии711711
  Медушевский А. Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1997. С. 376–377.


[Закрыть], но в деталях не рассматривалось.

Наиболее либеральным был немецкий Юго-Запад (Баден, Бавария, Вюртемберг). Там либерализм распространился раньше, чем в других германских землях. Х. Фенске считает, что это связано с влиянием более развитых Франции и Швейцарии712712
  См. об этом подробнее: Ростиславлева Н. В. Теория и практика раннегерманского либерализма. М., 2010; Fenske H. Der liberale Südwesten. Stuttgart, 1981. S. 15.


[Закрыть]. Не последнюю роль играли миграция и торговые пути, пролегавшие через эти земли. Влияние Франции было определяющим, поскольку все эти государства входили недавно в состав Рейнского союза и на их территории в годы его существования действовал кодекс Наполеона. Разрыв с традицией там был в принципе возможен. Когда империя Наполеона рухнула и Рейнский союз прекратил свое существование, именно в этом пространстве были приняты самые первые конституции. В этих землях тринадцатый параграф утвержденного Венским конгрессом Союзного акта интерпретировали как необходимость разрыва с традицией, обретения конституций и формирования современных парламентов. Наиболее либеральной была конституция Великого герцогства Баден. В наследии баденских либералов можно обнаружить приверженность республиканской идее в принципе.

Известные либералы Великого герцогства Баден – профессора Фрейбургского университета Карл фон Роттек (1775–1840) и Карл Теодор Велькер (1790–1869). В основе их взглядов на республику лежит отношение к теории естественного права. Роттек был его безусловным сторонником, считая свободу и равенство принципами естественного права, допуская в минимальном плане действие морали.

Республику Роттек идеализировал как форму власти, которая обеспечивала господство общей воли и конституции. Он подходил к пониманию республики умозрительно и писал на страницах своего учебника по истории государства и права: «Только республика справедлива, только республика хороша»713713
  Rotteck s Lehrbuch des Vernunftsrechts und der Staatswissenchaften: 4 Bde. Bd. 2. Stuttgart, 1830 S. 199 (далее – LdV).


[Закрыть] и понимал под ней такое государство, «где через систему разделения властей обеспечивается господство общей воли или по меньшей мере общественному мнению придаются уважение и сила благодаря свободе печати, безразлично, стоят ли во главе многие или один…»714714
  Цит. по: Herdt U. Die Verfassungstheorie Karl von Rottecks: Diss. Freiburg, 1967. S. 110.


[Закрыть]. Для Роттека важна была республика как принцип, а не как форма правления. Разделение властей, общественное мнение, свобода печати являлись для него гораздо более значимыми, чем конкретно республиканская форма правления.

Формы правления он выделял по внутренним и внешним критериям. Внешние критерии, согласно Аристотелю, – это количество людей, обладающих властью. Поэтому монархия – это власть одного, аристократия – господство немногих, «лучших», а демократия – власть всех, которая в его рационалистической схеме была идеальной и самой древней формой. Внутренние основания, по Роттеку, – это присущие каждой форме условия, которые являлись либо благоприятными, либо неблагоприятными для реализации общей воли. Исходя из этого, он выделял республиканское, деспотическое и анархическое правления и их крайние формы – олигархию, тиранию и охлократию.

На страницах политического словаря «Государственный лексикон», редактором и автором которого он являлся вместе с Велькером, Роттек употреблял термин «демократический принцип». Среди немецких историков существует мнение, что понятия «республика» и «демократический принцип» для Роттека тождественны715715
  См. об этом подробнее: Jobst H. Die Staatslehre Karl von Rottecks // Zeitschrift für die Geschichte des Oberrheins. Bd. 103 (1955). S. 487.


[Закрыть]. Представляется, что для него они не взаимозаменяемы, поскольку он считал, что республика может существовать в условиях демократического и аристократического правления. Под демократией он понимал величие всех, а не господство народа. По Роттеку, демократический принцип – это основа равного права, он противопоставлял его господству привилегий716716
  Staatslexikon oder Enzyklopädie der sämmtlichen Staatswissenschaften für alle Stände (далее – SL). Bd. 4. Altona, 1837. S. 254, 256, 260–261.


[Закрыть].

Как рационалист, Роттек считал, что первая возникшая после заключения общественного договора форма власти – это демократия, причем он усматривал ее элементы во всех обществах. «Аристократия и монархия были лишь искусственными персонификациями общественной власти, тогда как демократия – естественная, и поэтому она „прародина“ всех остальных форм», – писал баденский либерал на страницах «Государственного лексикона»717717
  Ibid. S. 257.


[Закрыть]. Роттек считал, что демократия, а «именно демократический принцип или идея правового господства общей воли выражает сущность государства». Демократия, по Роттеку, может существовать как в республиканской, так и в монархической форме. Он использовал такие понятия, как республиканско-демократический и монархическо-демократический принципы, видел относительность преимуществ одного над другим718718
  SL. Bd. 4. S. 260–261.


[Закрыть]. Ему импонировало то, как республика была воплощена в США.

Другая линия рассуждений ученого – это связь демократии с «конституционным принципом», с разумным правом, под которым он понимал естественное право719719
  Ibid. S. 262.


[Закрыть], основами которого, как уже упоминалось, были свобода и равенство. Восхваляя демократию, Роттек полагал, что в чистом виде она не может существовать, поскольку неограниченная власть большинства могла привести к деспотии, а отказ от управляющих структур – к анархии720720
  Rotteck C. v. LdV. Bd. 2. S. 199.


[Закрыть]. Он выстраивал логическую цепочку прежде всего как либерал и полагал, что свобода должна распространяться не на всех граждан, а только на тех, которые в состоянии сделать разумный выбор. Именно их он считал наиболее ценными для государства и призывал защитить их права в конституции.

Теория либерализма тесно связана с практикой, это одна из важнейших особенностей данного феномена. Политическая реальность всегда вторгалась в концепции либералов, поэтому в практическом ракурсе Роттек уже предпочитал монархическо-демократический принцип. Либерализм – это постреволюционное движение, и с этих позиций монархическо-демократический принцип также предпочтительнее, так как меньший радикализм должен помочь избежать революционных всплесков. На страницах «Государственного лексикона», тома которого начали выходить в 1830‐е гг., Роттек уже с долей скепсиса оценивал вероятность установления республики. Опираясь на историю Французской революции, он видел, что республика 1792–1794 гг. привела к господству «черни»721721
  Rotteck C. v. LdV. Bd. 1. S. XV–XVI.


[Закрыть]. Подобная позиция иллюстрирует некоторый отход Роттека от умозрительных схем Просвещения, прежде всего от теории естественного права.

Коллега Роттека Велькер к теории естественного права подходил взвешенно. Он его не отвергал, но больше тяготел к исторической традиции. Свобода уже не была для него просто принципом теории естественного права, а на развитие форм государства он смотрел с позиции свободы, где кульминацией являлось правовое государство. Поэтому Велькер уже был безоговорочным сторонникам конституционной монархии, наиболее удачное воплощение которой он видел в государственном устройстве Англии722722
  Цит. по: Sell F. Die Tragödie des Deutschen Liberalismus. Baden-Baden, 1981. S. 127; SL. Bd. 15. S. 55.


[Закрыть].

Феномен республики также стал предметом раздумий Велькера. Он отмечал, что это слово часто переводили как «свобода». Для него, впрочем, так же как и для Роттека, республика не являлась формой правления в собственном смысле этого слова, а выступала как основа, на которой покоится государственное устройство723723
  SL. Bd. 11. S. 521.


[Закрыть]. В представлении Велькера, наследственная монархия более соответствовала республиканской атмосфере, чем аристократия724724
  Ibid. S. 523.


[Закрыть].

Фридрих Кристоф Дальман (1785–1860) – известный историк и политик, представитель немецкого Севера – подходил к республиканскому устройству исторически. Он полагал, что республиканская форма подходит только Античности, а в Европе 30–40‐х гг. XIX в. нет условий для ее осуществления725725
  Цит. по: Sell F. Die Tragödie des Deutschen Liberalismus. S. 127.


[Закрыть].

Теория естественного права не вызывала большого одобрения Дальмана. Он утверждал, что естественное состояние – это вспомогательное средство, которое позволяет интерпретировать возникновение государства как акт человеческого творения726726
  Dahlmann F. C. Die Politik: auf dem Grund und Maß der gegebenen Zustände zurückgeführt. Berlin, 1924. S. 52–53.


[Закрыть]. Идея постепенности, отрицание общественного договора, понимание сути государства как глубокой загадки бытия заставляют признать, что резкий разрыв с прошлым им не приветствовался727727
  Ibid. S. 55.


[Закрыть]. Более того, об отходе ученого от принципов Просвещения свидетельствует признание роли христианства в возникновении государства728728
  Dahlmann F. C. Ein Wort über Verfassung // Kleine Schriften und Reden über Staatenhaus. Stuttgart, 1886. S. 17.


[Закрыть].

Как и Роттек, он признавал типологию форм правления Аристотеля, но идеальной всегда считал наследственную монархию с определенной политической и имущественной компетенцией королевской власти и отсутствием ответственности монарха перед парламентом. Абсолютную власть монарха он отрицал в принципе. Наличие парламента было для Дальмана важнейшим условием монархического правления.

Профессор размышлял о демократии, но видел возможность ее существования или в определенных исторических периодах (Античности), либо на территории очень маленьких образований, например в швейцарских кантонах. Аристократическое правление Дальман считал довольно многообразным и утверждал, что это не просто наличие властных полномочий у избранных, но и такие формы, как теократия и олигархия, – т. е. в чистом аристотелевском виде оно, по его мнению, не существовало729729
  Idem. Die Politik. Berlin, 1924. S. 59–61, 63–75, 84–99, 103–122.


[Закрыть].

Англия была для Дальмана идеалом политического устройства730730
  Дальман очень глубоко проработал сюжеты, посвященные английскому устройству в трактате Монтескье, он был знаком с работой У. Блекстоуна «Комментарии английского права», где в систематической форме изложено английское государственное право. См. об этом: Wilhelm Th. Die englische Verfassung und der vormärzliche deutsche Liberalismus. Stuttgart, 1928.


[Закрыть]: «…все, кто признает ценность различных ветвей власти, едины в том, что в Англии основы конституционного устройства как раз те, к которым стремятся все новоевропейские государства»731731
  Dahlmann F. C. Ein Wort über Verfassung. S. 18.


[Закрыть]. Он с похвалой отзывался о двухпалатной системе английского парламента, но к местным органам власти относился с предубеждением, полагая, что их деятельность может привести к сепаратизму. Здесь мы видим рассуждение типичного либерала немецкого Севера, для которого достижение национального единства являлось более предпочтительным, чем ценности гражданского общества, признающего высокое значение местных органов власти.

Стремление Дальмана освоить историческую традицию связано с его заинтересованностью урегулировать Шлезвиг-Гольштейнский вопрос732732
  Герцогства Шлезвиг и Гольштейн с XIV в. находились под властью Дании, населены они были преимущественно немцами. Гольштейн входил в состав Германского союза. Либеральные политики немецкого Севера были заинтересованы, чтобы власть Дании в этих герцогствах была уничтожена.


[Закрыть], т. е. включить герцогства, находящиеся под властью Дании, в немецкий мир. Опираясь на рационалистические схемы Просвещения, решить проблему герцогств было невозможно, тем более что эти схемы не признавали роль национального начала. С другой стороны, именно стремление урегулировать Шлезвиг-Гольштейнский вопрос заставило Дальмана как депутата Франкфуртского парламента солидаризироваться с демократами и выступить против ратификации перемирия Мальмё от 26 августа 1848 г., завершавшего прусско-датскую войну 1848 г. Оно было подписано Пруссией под давлением Англии, Швеции и России, не желавших усиления Германии.

Политическим идеалом демократов Франкфуртского парламента во главе с Р. Блюмом была республика. Они отказались от ратификации перемирия, поскольку были против того, чтобы Германия растворилась в Пруссии, так как это бы реально осложнило борьбу за республику. Дальман их поддержал. Он представлял во Франкфуртском парламенте Пруссию, однако оспаривал ее решение. Либерал солидаризировался с демократами не из‐за республиканских убеждений, а из‐за стремления включить Шлезвиг в состав Германии. В итоге демократы и Дальман проиграли, перемирие под нажимом либералов было ратифицировано, но монархические убеждения историка поколеблены не были и республика как политический выбор им во внимание никогда не принималась733733
  См. об этом подробнее: Ростиславлева Н. В. Проблема «историк и политика» в творчестве Ф. К. Дальмана (1785–1860) // Новая и новейшая история. 2008. № 1. С. 149.


[Закрыть]. Он поддержал республиканский выбор как форму правления, но это было ситуативно, от «классического республиканизма» он не отмежевывался.

Вильгельм фон Гумбольдт (1767–1835) – известный прусский политик и ученый – являлся наиболее ярким представителем интеллектуального либерализма. Восток Германии всегда проявлял большую склонность к постепенности изменений с опорой на традицию. Антирационалистический дискурс можно обнаружить в одной из первых работ В. фон Гумбольдта «Идеи конституционного государственного устройства в связи с новой французской конституцией», где подчеркивалось, что «не сможет удаться ни одна государственная конституция, которая создает государство по заранее намеченному плану как бы с самого начала; может удаться только такая конституция, которая возникла в результате борьбы более мощного случая с противостоящим ему разумом»734734
  Гумбольдт В. фон. Идеи конституционного государственного устройства // О свободе. Антология западноевропейской классической либеральной мысли. М., 1995. С. 184.


[Закрыть]. Под «мощным случаем» Гумбольдт понимал традицию, которую следовало востребовать, проводя преобразования.

Политические вопросы находились в фокусе размышлений ученого, но он их осмысливал исторически. Вместо Аристотеля Гумбольдт апеллировал к Платону. Этот античный философ был популярен в европейской гуманистической мысли735735
  См., например, сочинения Т. Мора или Эразма Роттердамского.


[Закрыть]. Гумбольдт принадлежал эпохе неогуманизма, поэтому с пиететом относился к Платону. Немецкий мыслитель подчеркивал нравственное начало в античной мысли. Он писал: «…древние философы всегда заботились также в существенном смысле и о человеке; так как нравственное достоинство казалось им в человеке высшим благом, то поэтому „Республика“, например, по чрезвычайно верному замечанию Руссо, есть сочинение не политическое, а скорее педагогическое»736736
  Гумбольдт В. О пределах государственной деятельности. Челябинск; М., 2003. С. 9.


[Закрыть]. К античным порядкам в целом и к античной республике Гумбольдт относился со скепсисом. Он призывал к такому политическому устройству, которое бы принимало во внимание внутренние потребности отдельной личности.

На страницах работы «О пределах государственной деятельности» Гумбольдт писал, что лучше, если бы вместо государственных отношений возникали доброжелательные соглашения граждан, имеющие целью достижение общей безопасности. Он замечал: «…и пусть мне будет позволено противопоставить эту безопасность всем остальным возможным целям государственной деятельности, обозначенным общим именем положительного блага граждан»737737
  Там же. С. 19.


[Закрыть]. А. Гулыга увидел в этом произведении Гумбольдта критику деспотического государства с его вмешательством в повседневную жизнь людей738738
  Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. М., 2001. С. 174.


[Закрыть].

Оптимальной формой правления была для Гумбольдта монархия, так как «…избрание именно монархической формы представляется доказательством высшей свободы избирающих… Наиболее целесообразным в этом случае будет один единичный предводитель или один судья. Забота о том, что этот единичный предводитель или судья может сделаться властителем, недоступна свободному человеку»739739
  Гумбольдт В. О пределах государственной деятельности. С. 48.


[Закрыть]. Понимая свободу в нравственном ключе, Гумбольдт выступал за мудрого правителя у власти. Республиканскую форму для современного ему мира он не обсуждал. Рационализм, а следовательно, и теорию естественного права он отвергал в качестве оси координат в оценке форм правления.

Представитель немецкого Запада, точнее промышленно развитой Рейнской области, которая стала частью Пруссии только в 1815 г., Давид Ганземан (1790–1864) был известным политиком, бизнесменом, банкиром. Его активная как предпринимательская, так и политическая деятельность началась в 30‐е гг. XIX в., когда влияние Просвещения и Французской революции практически исчерпало себя. Отрицая принцип народного суверенитета, Ганземан считал, что власть монарха в современных условиях не может восприниматься в отрыве от идей общего блага и прерогативы государства. В 1831 г. он писал: «В политике не могли бы царить никакие соображения кроме как власть и благо государства или то, что от этого неотделимо, – блеск и власть монархии»740740
  Цит. по: Hansen J. Preußen und Rheinland von 1815 bis 1915. Hundert Jahre des politischen Lebens am Rhein. Bonn, 1918. S. 67.


[Закрыть]. Республиканскую форму он не одобрял, демократические идеи также не нашли его отклика. Но, восхваляя монархический принцип, он полагал, что монарх должен разделить свою компетенцию с двухпалатным парламентом и допустить принцип ответственности министров перед парламентом, свободу печати и влияние общественного мнения741741
  Hansemann D. Über Preußens Lage und Politik am Ende des Jahres 1830 // Rheinische Briefe und Akten zur Geschichte der politischen Bewegung 1830–1850 / Hrsg. von J. Hansen. Bd. 1. 1830–1845. Essen, 1919. S. 47–49.


[Закрыть]. Ганземан был сторонником сильной монархической власти, но, как бизнесмен, понимал важность отсутствия политического деспотизма для буржуазного развития.

Как и другие рейнские либералы, например Мефиссен, Ганземан рассматривал развитую промышленность как одно из условий свободы742742
  См. об этом подробнее: Langewiesche D. Liberalismus in Deutschland. Frankfurt/M., 1988. S. 31–32.


[Закрыть]. Республиканская идея им никогда не принималась во внимание, а к демократическим идеалам он относился настороженно. Но германские демократы его ценили. Созыв Соединенного ландтага в Пруссии в годы революции 1848–1849 гг. во многом состоялся благодаря популярности рейнских либералов Д. Ганземана и Л. Кампгаузена среди демократов.

Ганземан демократические идеи не одобрял, препятствовал организованному сопротивлению народа в годы революции 1848–1849 гг., мотивировав это тем, что народные собрания создают помехи на улицах и площадях города743743
  См. об этом: Rehmann E. David Hansemann als Represäntant der preußischen Bourgeoisie. Berlin, 1981. S. 312–313, 315.


[Закрыть].

Революция 1848–1849 гг. поставила на повестку дня всеобщее избирательное право. Именно на его основе был сформирован Франкфуртский парламент. Ганземан являлся противником всеобщего избирательного права, выступал за установление имущественного ценза, однако прусское правительство в целом в 1848 г. склонялось к его введению, поскольку таким образом оно смогло бы противостоять напору демократов. Ганземан с марта по сентябрь 1848 г. был в составе либерального министерства в Пруссии, часто являлся оппонентом правительственному большинству. Безотлагательные реформы, порядок и соответствующая интересам буржуазии конституция – это то, к чему политик стремился, но кабинет министров и король его не поддерживали744744
  Ibid. S. 325–326.


[Закрыть]. Демократический принцип им не одобрялся ни при каких условиях.

Для раннего германского либерализма республиканизм является отчасти анахронизмом, поскольку он был имманентно связан с философией рационализма и принципами теории естественного права, которые являлись важнейшими элементами эпохи Просвещения и основами для разрыва с традицией. Республиканская идея актуализировалась теми либеральными мыслителями, которые испытывали сильное влияние схем французского Просвещения, например баденским мыслителем К. фон Роттеком. Однако необходимость для либералов реализовывать свои идеи на практике заставляла их выступать с поддержкой не республиканской формы, а республиканского духа, который, по их мнению, прекрасно сочетался с монархической формой, что уже отмечалось при анализе представлений о республике И. Канта.

Развитие раннего либерализма в Германии происходило в направлении от одобрения естественного права к признанию важности исторического права, т. е. традиции. Поскольку в силу исторической традиции практическое осуществление республиканского идеала в тогдашней Германии не представлялось возможным, то такая умозрительность в первой половине XIX в. обретала определенную утопическую коннотацию.

В годы революции 1848–1849 гг. понятие республики переформатировалось, что связано с дискуссиями во Франкфуртском парламенте о государственной форме: республика или конституционная монархия745745
  Nolte P. Bürgerideal, Gemeinde und Republik. «Klassischer Republikanismus» im frühen deutschen Liberalismus. Berlin, 1992. S. 654.


[Закрыть].

Республиканская идея восторжествует в либеральных кругах после поражения Германской империи в Первой мировой войне. Блестящей иллюстрацией идейной эволюции от монархического принципа к республиканизму являются политические взгляды Макса Вебера (1864–1920), который сформировался в либеральной среде и считается одним из значимых либералов рубежа XIX – начала XX в.

В основу отношения немецкого социолога к действительности лежал ценностный подход. Ведущими ценностями по Максу Веберу были нация, власть, культура.

Вопрос о форме государства занимал ученого в связи с ценностью нации и ее будущим в мире. В конце XIX в. и в годы Первой мировой войны он полагал для Германии оптимальной монархическую государственную форму, поскольку она выводит «вершину правления из конкурентной политической борьбы, предоставляет известную устойчивость курса и независимость правительства от партий»746746
  Цит. по: Вебер М. Жизнь и творчество Макса Вебера. М., 2007. С. 480.


[Закрыть]. Но это должна быть парламентская монархия, преодолевшая пагубное наследие Бисмарка, который злоупотреблял «монархическим чувством» и оставил после себя «совершенно беспомощный парламент»747747
  Weber M. Parlament und Regierung im neugeordneten Deutschland // Weber M. Gesamtausgabe. Abteilung 1. Bd. 15. Tübingen, 1984. S. 450.


[Закрыть]. Из культурно-политических соображений Вебер считал целесообразным сохранение отдельных немецких династий.

В годы Первой мировой войны ученый, размышляя о монархии, руководствовался приоритетом нации. Он писал: «Ни одного выстрела я бы не сделал и ни одного пфеннига не уплатил бы в качестве военного займа, если бы эта война не была национальной, если бы речь шла о форме государства, например о войне за то, чтобы мы сохранили эту беспомощную династию и это аполитичное чиновничество. Форма государства для меня безразлична, если страной управляют политики, а не дилетанствующие шуты, как Вильгельм II и ему подобные»748748
  Вебер М. Жизнь и творчество Макса Вебера. С. 480.


[Закрыть]. В силу данных причин Вебер видел необходимость в утверждении принципа парламентаризации.

В 1916 г. ученый выступил в Нюрнберге по приглашению «Немецкой национальной комиссии по вопросам достойного мира», где он заявил, что люди воюют не ради «идей 1914 г., а ради идей 1917 г.» Война должна ускорить демократизацию и предоставить всем равное избирательное право. Вебер рвался в политику, но он не был востребован и всю свою энергию направил на размышление об «идеях 1917 г.»749749
  Weber M. An der Schwelle des dritten Kriegsjahres // Weber M. Gesamtausgabe. Abteilung 1. Bd. 15. Tübingen, 1984. S. 660.


[Закрыть].

С начала лета 1917 г. Вебер начал издавать значительные статьи по вопросам государственного устройства. В работе «Избирательное право и демократия в Германии» он отстаивал демократическую идею равного избирательного права, но уточнял, что в любом государстве демократия приводит к бюрократическому правлению, поэтому там, где имеются наследственные органы государственной власти, парламентская власть необходима. Преимущества парламентаризации Вебер видел в существовании парламентского расследования, контроле за поступками чиновников, ведении дискуссии в парламенте и поиске компромисса750750
  Weber M. Wahlrecht und Demokratie in Deutschland // Weber M. Gesamtausgabe. Abteilung 1. Bd. 15. Tübingen, 1984. S. 347–396.


[Закрыть].

В 1918 г. Вебер в статье «Парламент и правительство в новой Германии» вновь поднял вопрос о соотношении понятий демократизации и парламентаризации. Он видел проявление демократизации в том, что в Германии невозможно существование двухпартийной системы и в ней «долгое время будет одновременно существовать четыре-пять крупных партий». Также ученый увязывал вопрос о парламентаризации с федерализацией и доказывал, что отмена прусского трехклассного избирательного закона является общегерманским делом. Вебер признавал, что национально мыслящий политик будет стремиться к универсальным тенденциям развития, но будет иметь в виду политические преобразования для своего народа, т. е. эти политические преобразования, по Веберу, необходимы для решения «мировых политических задач»751751
  Idem. Parlament und Regierung im neugeordneten Deutschland. S. 596.


[Закрыть]. Идея господства как одна из базовых ценностей ученого отчетливо просматривается в его рассуждении о парламентаризации и демократизации, парламентаризации и федерализации.

Все эти размышления Вебера совпали с настоятельной потребностью в окончании войны. К концу лета 1918 г. наступил практически полный паралич политических сил. Но только 28 октября 1918 г. указом кайзера были внесены решительные изменения в конституцию, т. е. демократизация и парламентаризация состоялись, но их значение утонуло в начавшейся революции и поражении Германии в Первой мировой войне.