Текст книги "Как Тренк стал рыцарем"

Глава 13,
в которой рассказывается, как Тренк помог горожанам вернуть свои деньги

– Тренк Тысяча Ударов? – переспросил рыцарь и озадаченно посмотрел на оборванного мальчишку с поросёнком на верёвочке, который заставил его сына пригнуться к земле. – Значит, ты сын рыцаря?

Возможно, имя в самом деле звучало чуточку похоже на рыцарское, но Тренк уже готов был прикусить себе язык. Ведь Тысяча Ударов – это было позорное прозвище его отца, часто получавшего побои от господина, и поэтому Тренку хотелось поскорее его забыть. Он просто не понимал, как оно выскочило у него. Так бывает, сам знаешь.

– Сын рыцаря? – удивился Тренк и даже слегка ослабил руку, которая держала паршивца в бархатном камзоле. – Я?

Тут рыцарь вздохнул, потому что понял, что Тренк – обычный деревенский мальчишка, да это и было видно. Может, он считал, что если бы его сына одолел какой-нибудь другой рыцарский сын, ему было бы не так досадно, но его надежда не оправдалась.

– Значит, нет, – вздохнул рыцарь. – Ладно. Ты можешь отпустить моего сына, я сам позабочусь о нём. – Тут он хотел посадить на коня своего паршивца и поехать дальше. Но Тренк держался железно.

– Сначала заплатите старушке за её товар! – сердито сказал он. – Получите вашего бездельника только после этого!

Рыцарь посмотрел на него с ещё большим удивлением, но потом даже рассмеялся.

– Ты не ведаешь страха! – поразился он. – Хотя ты всего лишь деревенский чурбан. Гром и молния, этого у тебя не отнимешь!

Он ошибался, потому что Тренк, как нам уже известно, боялся довольно часто и довольно сильно: например, ночью в тёмном лесу, да и теперь тоже. Но рыцарю было необязательно об этом знать. Со своим страхом Тренк поступал так: старался, чтобы тот не слишком ему мешал.

– Ну, я вообще ничего не боюсь! – заявил он и смело посмотрел рыцарю в глаза. – А теперь заплатите деньги старушке, иначе ваш сын несколько дней не сможет шевелить рукой и мучить бедных горожан! – С этими словами он чуть сильнее заломил руку мальчишки, и тот завизжал почти как поросёнок. Пожалуй, со стороны Тренка это было не очень хорошо, но ведь ты знаешь, как он разозлился, а кроме того, решил добиться, чтобы бедная старушка получила деньги за свои испорченные яблоки.

– Вот, возьми, старая! – сердито воскликнул рыцарь, слыша крики сына, и сунул руку в кожаный мешочек, висевший у него на поясе рядом с мечом. – Этого тебе, пожалуй, хватит!

Он швырнул на землю пару монет, и они разлетелись в разные стороны. С его стороны это тоже было не очень вежливо: сразу видно, у кого сынок научился плохим манерам. Но старушке было всё равно, положат ей монеты на ладонь или придётся подобрать их с земли, потому что она увидела с первого взгляда, что брошенных рыцарем монет было намного больше, чем стоили её жалкие яблоки. Она сразу поняла, что теперь сможет купить лекарство больному мужу или тёплую зимнюю куртку для внука, а возможно, сразу то и другое.

– Да хранит вас Бог, благородный господин рыцарь, да хранит вас Бог! – воскликнула она с низким поклоном. Разве это не грустно, ведь рыцарь не слишком учтиво с ней обошёлся? Да-да, но так тогда всё и было, и слава богу, что теперь всё иначе.

Конечно, рыцарь уже забыл про старушку. Вместо этого он снова попытался освободить сына из стальной хватки Тренка.

– Теперь ты можешь его отпустить! – строго сказал он мальчишке. – Я ей заплатил!

Тем временем вокруг уже собралась толпа, ведь ты знаешь, что в то время в городах было ужасно мало развлечений. Поэтому людям даже не верилось, что в этот базарный день они сначала видели выступление поросёнка Свиномага, а теперь им снова нашлось на что поглазеть.

– А другие торговки? – воскликнул Тренк, оглянувшись на горожан, стоявших на безопасном расстоянии от рыцаря на коне, его жалкого сынка, Хрюнчика и самого Тренка. – Ваш сын опрокинул их прилавки! Они что, должны терпеть убытки?

Тут рыцарь окинул недовольным взглядом площадь, а там действительно были опрокинуты столы и на земле валялся товар. Он швырнул в толпу монеты, чтобы люди дрались за них. Это вышло и нечестно, и грубо, ведь деньги достались самым ловким и сильным, и совсем необязательно тем, чьи прилавки перевернул скверный мальчишка. Но монет всё-таки упало много. Для такого богатого рыцаря это был пустяк, но многие горожане что-то получили. А некоторые подумали втихомолку, что, может, не так уж и плохо взять к себе в подмастерья этого мальчишку-лицедея, раз он такой сильный и даже поспорил с рыцарем. Но свой шанс они, конечно, уже прозевали.

– Ну! Теперь ты отпустишь моего сына! – сказал рыцарь Тренку и нагнулся к нему из седла. – Иначе мне, увы, придётся вынуть меч и тебя ударить.

Ну, конечно, Тренк этого не хотел, да к тому же теперь он уже не так злился, видя, как люди радовались монетам из кожаного мешочка. И он отпустил сына рыцаря.

– Хорошо! Но впредь вы всё-таки следите за вашим неотёсанным сыном, чтобы он больше не безобразничал на рынке! – сказал Тренк. – Иначе в следующий раз я ещё сильнее заломлю ему руку, и он не сможет держать меч, даже деревянный!

Тут он намотал на руку верёвку и степенно покинул город. Под приветственные крики горожан он вышел в те же ворота, в которые вошёл утром вместе с Момме Муммом. И лишь спустя полчаса ему пришло в голову, что он мог бы потребовать у рыцаря пару монет и для себя. Но было уже слишком поздно.

Глава 14,
в которой рассказывается, как Тренк во второй раз проучил трусливого сына рыцаря

И вот Тренк второй вечер шёл один по дороге и вёл на верёвке Хрюнчика. Когда сгустились сумерки, а лес и деревья в нём превратились в тёмные тени, в которых мог притаиться кто угодно, возможно, даже страшный дракон, мальчик заметил, что его сердце снова бьётся так же тревожно, а может, даже ещё тревожнее, чем накануне. Ведь вчера лес был всё-таки знакомый и темнота в нём тоже была родной, а теперь всё казалось чужим. Он не знал дорогу, которая вела из одного города к другому, а за любым поворотом, за любым деревом могло таиться что-то жуткое.

Тренк жалел, что не пошёл с Момме Муммом и лицедеями, но тут уж нельзя было ничего изменить, и он решил бороться с тревогами, насвистывая песенку. Всем известно, что весёлая песенка – лучшее средство одолеть и тревоги, и страх.

 
Сегодня я иду один по свету
(и это пустяки, и это пустяки!).
Нет у меня ни денег, ни кареты
(и это пустяки, и это пустяки!),
Зато живу я как хочу —
Хочу смеюсь, хочу молчу.
Эге-эге-эгей! Эге-эге-эгей!
 
 
Я вижу замок с башенкой слева
(скорей туда, скорей туда!).
Сидит в ней прекрасная дева
(скорей туда, скорей туда!).
Стучи, моё сердце, от страсти гори,
Она станет моею, чёрт подери!
Эге-эге-эгей! Дева станет моей!
 

Так пел Тренк, и я охотно объясню тебе, почему песня побеждает страх, но не сейчас, потому что как раз в эту минуту произошло нечто такое, что помогло мальчику справиться с ужасом и отчаянием, и об этом надо рассказать в первую очередь. Если ты внимательно читал или слушал, тогда ты, возможно, заметил, что с Тренком так уже бывало не раз – в тот момент, когда его дела шли совсем плохо, случалось что-то хорошее. Запомни это, может, и тебе это пригодится когда-нибудь в трудные времена.

Далеко позади Тренк неожиданно услышал шаги, глухо стучавшие по песчаной дороге, а вслед за ними и пыхтение, такое громкое, что заглушило песенку о прекрасной деве и рыцарском замке. Сначала Тренк подумал, что за ним гонится страшный и злой дракон, но потом он набрался храбрости и оглянулся назад. Как ты думаешь, кого он там увидел? За ним бежал, пыхтя, не кто иной, как тот самый трусливый паршивец, сын рыцаря. Ты не представляешь, какое облегчение испытал Тренк, когда узнал его.

Конечно, Тренк мог поступить по-всякому. Во-первых, он мог просто спрятаться от мальчишки и позволить ему пробежать мимо; в конце концов, он едва его знал, и его не касалось, почему этот трус несётся по дороге один тёмной ночью так, словно за ним черти гонятся. Во-вторых, он мог проучить его, подставить ему подножку и полюбоваться, как мальчишка растянется на дороге, чтобы он понял, каково другим, когда ты делаешь такие гадости. Но это было бы некрасиво со стороны Тренка. В-третьих, он мог просто схватить мальчишку за руку, когда тот поравняется с ним, как он уже делал, а потом спросить, что такого он опять натворил…

Именно так Тренк и поступил. Между тем рыцарский сын так устал от бега, что уже еле доковылял до места, где его ждал Тренк, а его глаза смотрели прямо на дорогу, и он даже не заметил Тренка. Поэтому его могла бы с лёгкостью схватить даже маленькая Миа-Мина, а для Тренка это вообще не составило труда.

– Ха! Это опять ты? – сказал Тренк.

– Пожалуйста, пожалуйста, не убивай меня! Отпусти! – завизжал мальчишка и испуганно задёргался, пытаясь вырвать руку из железных пальцев Тренка.

Тут он увидел, кто его схватил, и издал шумный вздох облегчения.

– Ах, это всего лишь ты? – сказал он. – А я думал, что меня схватил разбойник или бандит, или даже страшный дракон! – И он ещё раз попробовал вырваться. Тем временем Хрюнчик обнюхивал ноги мальчишки.

– Мне опять нужно заломить тебе руку или ты и так не убежишь? – спросил Тренк.

– Клянусь, не убегу, – пообещал мальчишка.

Тогда Тренк чуточку ослабил хватку, но лишь немного, чтобы тот не мог убежать.

– Почему ты ночью несёшься по дороге один, хотя ты самый большой трус на свете? – спросил Тренк, и это было не очень вежливо. В конце концов, он и сам шёл в темноте и страшно боялся, так боялся, что даже запел песенку.

– Потому что… – тяжело пыхтя, ответил рыцарский отпрыск (он всё ещё никак не мог отдышаться), – потому что я не хочу становиться рыцарем и сражаться со страшным драконом, нет, нет, нет!

– Почему не хочешь? – удивился Тренк.

Конечно, он понимал, что ни у кого нет большой охоты выходить на битву с драконом, который бесчинствует в окрестных лесах. Люди говорили, что у него из ноздрей вырываются клубы дыма, такие большие, что поднимаются до небес и видны издалека. Но Тренк не мог понять, как можно не хотеть становиться рыцарем.

– Мой господин батюшка и я, – сообщил мальчишка, – мы едем в замок Славбург. Я стану там пажом рыцаря Ганса, моего дяди, потом оруженосцем и, наконец, рыцарем! И когда стану рыцарем, мне надо будет сразиться со страшным драконом, а я не хочу, нет, нет, нет!

Тренк с презрением глядел на него. Чтобы из этого маленького труса получился настоящий рыцарь, наверняка потребуются годы. Ещё он считал странным и жалким, что мальчишка так скулит из-за поединка, который должен состояться через много лет.

– Тебе радоваться нужно! – сказал Тренк. – Стать рыцарем совсем неплохо! Значит, ты снова удрал от отца и он теперь гонится за тобой?

Мальчишка кивнул.

– Поэтому отпусти меня скорее, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – взмолился он. – Отец наверняка скоро прискачет сюда, снова посадит меня к себе на коня и поскачет к замку дяди. И тогда я погиб!

– Ну и дурак же ты! – заявил Тренк, удивляясь глупости мальчишки. – Если ты побежишь дальше один, то скорее всего погибнешь – и гораздо раньше, чем если отправишься учиться на рыцаря! Или, может, ты знаешь, где будешь брать себе еду? Что ты умеешь делать и как собираешься зарабатывать на хлеб?

Мальчишка удивлённо уставился на него: такие вопросы вообще не приходили ему в голову, потому что он никогда не страдал от голода. Возможно, он считал, что еда просто растёт на деревьях.

– Что-нибудь найдётся, – пробормотал он, но было заметно, что он задумался.

– Только не для такого неженки, как ты, который ни разу в жизни рук не пачкал, – убеждённо заявил Тренк. – Ты просто умрёшь от голода на дороге! Лучше я отдам тебя твоему отцу!

Ему пришло в голову, что рыцарь наверняка отблагодарит его за то, что Тренк во второй раз поймал его сына, и даст ему пару монет из своего кожаного кошелька. И тогда Тренк сможет в следующем городе купить немного еды и как-то продержится, пока не найдёт мастера, который захочет взять его к себе в ученики.

– Нет, нет, нет, я не хочу! – снова закричал мальчишка и рванулся изо всех сил, но Тренк держал его крепче, чем столярный клей. Тут вдалеке послышался топот копыт, и действительно, не успел он оглянуться, как из-за поворота выскочил рыцарь и, увидев перед собой на дороге двух мальчишек, натянул поводья, крикнул: «Тпрууу!» – и остановил взмыленного коня.

– Слава богу, это опять ты! – воскликнул рыцарь.

Так началась для Тренка дорога к счастью.

Глава 15,
в которой рассказывается, почему трусливый Цинк Цетерлинг не хотел ехать к дяде-рыцарю

– Так-так-так, Цинк Цетерлинг! – воскликнул рыцарь и спрыгнул с коня, который точно не опечалился из-за такой передышки. – Вот ты где! Разве я не говорил, что поймаю тебя везде и всегда, потому что ты должен стать рыцарем, и ты им станешь, не отвертишься!

– Нет, нет, нет! – снова закричал мальчишка, извиваясь в сильных руках Тренка. – Я не хочу, я не хочу! – Он снова попытался вырваться, но никаких шансов у него не было.

– Господин рыцарь, почему он не хочет? – полюбопытствовал Тренк, отдав рыцарю его сына. И тут же протянул ладонь, чтобы рыцарь понял, что на этот раз Тренк просит плату за свою помощь. – Рыцарем родился, рыцарем умрёшь, ты рыцарь на всю жизнь! Почему же ваш сын так не хочет становиться рыцарем?

Тут рыцарь вздохнул, посмотрел на сына и огорчённо покачал головой. Потом он привязал коня к дереву, сел с громким кряхтеньем на землю и спросил:

– Цинк Цетерлинг, сын мой, мне и тебя надо так же привязать, как коня, чтобы ты опять не удрал?

Но Тренк вмешался и сказал, что в этом нет нужды, потому что он просто ещё раз поймает мальчишку и приведёт к отцу. После этого они втроём сели на мягкую лесную почву, и рыцарь начал свой рассказ.

– Я рыцарь Диц фон Дургельштейн, а это мой сын Цинк Цетерлинг. Ему только что исполнилось восемь лет. Как ты, вероятно, знаешь, для сына рыцаря пришло время начинать учёбу.

Тренк кивнул, потому что тогда все знали, что обучение рыцаря начиналось приблизительно с семи лет, и если тебе кажется, что это слишком рано для такого трудного ремесла, вспомни, что сейчас дети тоже идут в школу с семи лет и ничего, справляются.

– Как это принято, – продолжал рыцарь Диц фон Дургельштейн, не спуская глаз с сына и, вероятно, опасаясь, что тот снова удерёт, – его нужно привезти в замок его дяди, где его научат всему, что должен знать будущий рыцарь.

– Нет, нет, нет! – закричал мальчишка, но на этот раз хотя бы не пытался убежать. – Я не хочу!

– Ты всё время орёшь об этом! – недовольно сказал Тренк. – Но почему ты не хочешь?

– Потому что потом ему надо будет сразиться со страшным драконом, – ответил рыцарь Диц фон Дургельштейн и вздохнул. – А он очень боится, глупый мальчишка, так боится, что делает в штаны.

– О! – воскликнул Тренк, потому что рыцари так себя не ведут, и ему было даже чуточку досадно. – Я тоже слышал о страшном драконе! Но где он бродит и что делает, этого никто не знает.

– Да, никто не знает! – серьёзно подтвердил рыцарь и трижды кивнул. – Но точно известно одно, что его видят всё чаще! Сегодня дым из его ноздрей поднимается в этом лесу, завтра в том, а в некоторые дни дым над лесом можно видеть даже в двух, а то и в трёх местах одновременно. Ходят слухи, что дракон нашёл себе дракониху и теперь у них появились детишки! Тогда вскоре наши места будут просто кишеть драконами, и с этим нужно что-то делать.

– Понятно, – сказал Тренк. – А этот опасный дракон нападал хоть на одного человека?

Рыцарь пожал плечами.

– Тут у нас – нет, не нападал, – ответил он. – Зато пропадали коровы, свиньи и козы, а в лесах стало меньше дичи. Но из людей пока никто не пострадал. Хотя в других местах, рассказывают, он требует себе каждый день нежную, сочную девицу, и кто его знает, может, он и у нас тоже вздумает это делать?

– Да, это было бы ужасно, – согласился Тренк. Между тем Хрюнчик заснул возле его ног и сладко похрюкивал. – Теперь мне понятно, что дракона надо убить.

– И это, конечно, не сможет сделать какой-нибудь деревенщина, – сказал Диц фон Дургельштейн. – Это задача для нас, рыцарей. А мой сын Цинк Цетерлинг труслив как старая баба!

Тут он потряс Цинка за плечи и, казалось, хотел дать ему оплеуху, так он был сердит.

– Что ты станешь делать, Цинк Цетерлинг, когда окажешься в крепости твоего дяди? – воскликнул он. – Навлечёшь позор на имя твоего отца, потому что поведёшь себя как трус и тряпка? Возьмёшь и сбежишь при первой же возможности?

Его сын закивал так усердно, что Тренк не сомневался – Цинк преодолеет и глубокие рвы с водой, и высокие стены, так велик был его страх перед драконом.

Рыцарь застонал и закрыл лицо руками.

– Какой позор, какой позор на наш древний рыцарский род! – простонал он. – Ах, как мне хочется, чтобы у тебя было хоть немного храбрости, которая есть в этом простом деревенском мальчишке!

Тут он медленно отнял руки от лица и задумчиво посмотрел на Тренка. А Тренк так же задумчиво посмотрел на него.

И оба они в это мгновение подумали об одном и том же.

Часть вторая
Как Тренк попал в замок

Глава 16,
в которой рассказывается, как Тренк попал в замок

– Но этого никто не должен заметить! – взволнованно сказал Тренк через десять минут. Потому что как раз перед этим рыцарь осторожно спросил:

– Может, ты хочешь?..

А Тренк так же осторожно задал ответный вопрос:

– Как господин рыцарь себе это представляет?.. – При этом у него бешено колотилось сердце. Ведь то, что он мог стать учеником рыцаря, а не сапожника и не столяра, явилось для него полной неожиданностью. Но Тренк подумал, что ему годится любая работа, лишь бы он смог освободить своего отца Хауга, мать Марту и маленькую сестрёнку Миа-Мину от злого и подлого рыцаря Вертольта Лютого.

Но если ты сейчас думаешь, что Тренк не боялся дракона так же сильно, как рыцарский сын Цинк Цетерлинг, то ты ошибаешься. Ты ведь помнишь, как он дрожал от страха ночью в тёмном лесу. Но если сегодня твой живот урчит от голода, тебя мало заботит то, что через десять лет ты встретишься с драконом, вот такие дела.

Поэтому они все вместе придумали план. Вот такой.

Тренк должен был отправиться вместе с рыцарем Дицем и его сыном Цинком Цетерлингом в замок Славбург, который находился неподалёку, и Цинк должен был поменяться одеждой с Тренком (они были почти одного роста). Тренк считал, что он уже достаточно большой, чтобы стать пажом (а именно так назывался ученик рыцаря), хотя точно не знал, сколько ему лет, потому что в те времена крестьяне не считали дни рождения чем-то важным.

Когда они прибудут в замок, рыцарь Диц представит рыцарю Гансу, своему шурину, Тренка как своего сына, после чего вернётся с Цинком Цетерлингом в свой замок, и что он будет дальше делать с этим маленьким трусом, он ещё подумает.

Возможно, тебе кажется, что такое просто невозможно? Дядя ведь не глупый, и неужели он не узнает собственного племянника? Но надо учесть, что дядя-рыцарь Ганс фон Славбург никогда прежде не видел Цинка, а фотографий тогда не было, и уж тем более видеозаписей, и вообще, родственники, жившие вдалеке, мало знали друг о друге. Если требовалось сообщить родным какую-нибудь весть, иногда посылали гонца с посланием, и его потом читал вслух перед всем замком тамошний капеллан, потому что сам рыцарь чаще всего читать умел не очень хорошо, представляешь?

Да, вот так всё было, и поэтому рыцарь Диц и Тренк не слишком беспокоились, что их маленький обман не удастся, а трусишка Цинк Цетерлинг был согласен на всё, лишь бы ему не пришлось сражаться со страшным драконом.

Все трое легли спать в тёмном лесу, и, как всегда, Хрюнчик устроился под боком у Тренка. На следующее утро их разбудило поднявшееся над горизонтом солнце, и они снова отправились в дорогу.

В бархатном камзоле и шёлковом жилете Тренк чувствовал себя очень и очень странно. Можешь себе представить, так странно, что он даже боялся пошевелиться, опасаясь что-нибудь испачкать или порвать. Но ещё более странно чувствовал себя рыцарский сын Цинк в бедной одежде Тренка.

– Нет, нет, нет, я не хочу! – закричал он, когда ему пришлось надеть залатанные штаны и рубаху Тренка, а уж бегать босиком он вообще отказался. – Я испачкаю себе ноги! Мне больно наступать на землю!

Да, нечего сказать, из этого нытика получился бы настоящий рыцарь Печального Образа!

Когда они наконец оказались перед воротами замка, Тренк сидел на коне перед рыцарем Дицем, а Цинк со стонами ковылял позади них.

– Кто там? – крикнул стражник.

– Я еду с моим конюхом и моим сыном, который станет пажом у вашего господина! – крикнул рыцарь. – Опустите подъёмный мост!

Стражники так и поступили, а потом открыли ворота замка. Так Тренк въехал на просторный двор, и у него едва не перехватило дыхание.

Тебе такой замок, возможно, не показался бы каким-то необычным, но Тренк не мог наглядеться на могучие стены и на дома, прилепившиеся к ним изнутри подобно осиным гнёздам, на дозорных с мечами и арбалетами на башнях и на суету перед кухней. Вскоре они вошли в большой зал, стены которого были увешаны прекрасными гобеленами и расписаны гербами и где за длинным столом сидел и ждал их дядя-рыцарь. Тренку не верилось, что люди могут жить в такой роскоши, в то время как его семья вынуждена ютиться в крошечной лачуге вместе с тощей козой и поросёнком. Но ещё меньше ему верилось, что теперь тут будет жить он сам.

– Мой дорогой шурин Диц из Дургельштейна! – воскликнул сидевший за столом рыцарь и с трудом поднялся на ноги. – Добро пожаловать в мой замок! И я сердечно приветствую твоего дорогого сына, которого я так долго ждал!

Тут он приковылял к ним на коротких ножках, и – не может быть! – вот уж Тренк никогда не думал, что его наставник окажется таким! Потому что рыцарь Ганс фон Славбург выглядел так же, как Круглый Шнёпс, и для рыцаря это было, пожалуй, чуточку странно. У него было такое же милое, круглое лицо, и такой же толстый, круглый живот, и такие же весёлые, приветливые глаза. Тренку сразу стало легко на душе, и он готов был даже запеть – ведь хорошая песенка, как ты знаешь, уместна не только в минуты страха, но и в минуты радости. Но хоть Тренк и вырос в семье крепостного крестьянина, он знал, как себя вести. И поэтому он прогнал желание петь и поклонился низко-пренизко.

– Добрый день, мой дорогой господин дядя, – сказал Тренк.