Текст книги "Элементарные законы Изобилия ; Жизнь, полная любви. Ч. I. Посланник. Ч. II. Постыдная тайна"

– Пожалуй, я перейду к событиям, что случились позже, чтобы рассказать обо всех своих встречах с инопланетянами. А потом я пойду дальше, – сказал я.

Следующая встреча произошла вскоре после того, как мне исполнилось шестнадцать лет. У меня уже были водительские права; я возвращался домой, проведя время с друзьями. Да, да! У меня были друзья, в основном кратковременные, но, тем не менее, друзья. Так или иначе, в десяти минутах езды от дома машина забарахлила, и в конце концов остановилась. В то время я ездил на старом автомобиле «фольксваген-жук». Я вышел из него и собирался открыть крышку капота сзади, как вдруг услышал высокий звук – такой же, как и раньше. Две секунды спустя я очутился на уже знакомом инопланетном корабле, а передо мной был тот же эльф или инопланетянин. Все это было очень неожиданно, так как я уж было решил, что предыдущий визит мне просто приснился. Эльф поприветствовал меня и спросил, как мои дела.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы освоиться, но потом мы довольно долго беседовали. Я рассказал обо всем, что произошло, и о своих трудностях в школе из-за того, что не мог читать и писать. Уж не вспомню всего сказанного, но в основном разговор шел о моей жизни. Я даже поинтересовался, можно ли мне улететь с ними, на что он ответил, что пока нельзя, но, может быть, как-нибудь в другой раз. Я попросил показать мне корабль – он ответил, что у нас заканчивается время, а я могу находиться на корабле лишь определенное время, после которого утратил бы равновесие в своей действительности. Тогда я этого не понял, однако сейчас думаю, что понимаю.

Он сказал, что они, скорее всего, смогут исправить мои проблемы с чтением и письмом, если я того желаю. Я согласился. Тогда он попросил меня присесть на тот же столик, что и раньше, после чего вошли двое других и встали у меня за спиной. Мне велели сидеть смирно. Краем глаза я рассмотрел, что из отверстия в потолке появились какие-то приспособления. На голову что-то положили, и я почувствовал, что череп становится желеобразным. Эльф говорил мне вещи, которые в то время я не понимал полностью. Он сказал, что процедура поможет, но не целиком, потому что они могут исправить «лишь вот настолько», не вмешиваясь в другие области, которые хотели оставить, как есть. Еще он сказал, что они раскроют во мне что-то, после чего я начну понимать предметы, не прибегая к их изучению, и попросил не волноваться. Я по-прежнему доверял ему и согласился. Однако что-то пошло не так: я уловил некое ощущение неотложности, исходившее от моего собеседника и от тех двоих, что стояли за спиной. Была доля секунды, в течение которой, могу поклясться, я был кем-то другим, а затем наступила темнота.

Когда открылись глаза, я обнаружил, что сижу в своей машине, но не помню, кто я. Было ощущение, что я на чужой планете, все вокруг выглядело необычно – это трудно объяснить. Я по-прежнему все помнил, но воспринимал окружающее пространство как не свое. Было ощущение, словно я вошел в чью-то жизнь. Вам это может напомнить так называемые «вошедшие души»[27]27
  «Вошедшие души» (от англ. walk-in) – обозначает состояние, когда душа человека добровольно покидает тело, оставляя его другой душе, которая входит в него.


[Закрыть], но я полагаю, это другой случай. Возможно, подсказка содержится в том, как эта история развивалась дальше.

Видите ли, в наших умах и ДНК хранится информация обо всем, что мы сделали и узнали в этой жизни и в других формах существования – прошлых и вероятностных. Проблема в том, как получить доступ к этой информации! По-моему, инопланетяне открыли во мне какую-то створку слишком широко, а потом либо не смогли полностью закрыть ее, либо специально оставили приоткрытой. Вот почему я сегодня могу писать и разговаривать на нескольких языках, не известных земной истории. Но не на английском.

– Не уверен, что понимаю сказанное тобой, – прервал меня Эд.

– Прекрасно! Тогда нас уже двое, – ответил я со смехом. – Я говорил о том, что наш разум уже содержит вещи, которые мы только начинаем изучать. Мы думаем, что учимся чему-то, когда на самом деле знание проявляется в нас понемногу из скрытого состояния. Потому создается впечатление, что мы обучаемся, хотя на самом деле уже обладаем этим знанием. Полагаю, вы поймете, что я имею в виду. Согласно одной теории, с которой я согласен, все знания, обретенные в течение наших жизней, хранятся в ДНК, как в компьютере. Разум же нам дан для того, чтобы обращаться к этой информации, если знаем, как это делать. Теперь понимаешь?

– Кажется, начинаю понимать… – ответил Эд.

– Отлично. Итак, за следующие несколько недель все вернулось в норму, но мое правописание не улучшилась ни на йоту. С другой стороны, я приобрел способность нормально читать и так сильно увлекся своим новым талантом, что читал все подряд. Я пропускал огромное количество уроков, но учителя знали, где меня найти: обложившись стопками книг, я сидел в библиотеке и читал по две-три книги одновременно. Большинство учителей не возражали. Только интересовались, что я читал. Видимо, ответы их удовлетворяли, и меня оставляли в покое.

Вот что произошло. Понимайте это, как хотите. С самого детства я никак не мог научиться читать, а в один прекрасный день обнаружил, что читаю, обложившись книгами. Вскоре я начал читать все, что только мог найти по теме метафизики, путешествий вне тела, науки и т. п. Должен сказать, что я читаю не совсем так, как вы, – я вижу образы, картинки. Эти картинки создаются словами. Я могу читать про атомы, но образы, которые я вижу, отличаются от написанного или нарисованного в книге. Во многом наука еще далека от истины. Так называемая неофициальная наука оперирует понятиями, о которых наука официальная порой не то что не знает, а даже предположить не смеет. Так или иначе, моя история не об этом.

– Подожди-ка минутку, что это за неофициальная наука? – спросил Эд, подавшись вперед.

– Предпочел бы не углубляться в эту тему, она уведет нас далеко в сторону, – ответил я.

Эд не желал оставлять этот вопрос, поэтому следующие полчаса мы провели, обсуждая различные аспекты так называемой неофициальной науки. Не буду затрагивать эту тему в этой книге, ведь цель ее – рассказать о силе любви, а не о «теориях заговора». Издано множество книг, которые дадут вам много пищи для размышлений. Если нужны доказательства, можете научиться внетелесным путешествиям или, если это пугает вас, научитесь ясновидению[28]28
  Англ. remote viewing переводится, как «умение смотреть сквозь время и расстояние» или «ясновидение». Этот способ был разработан и применялся специальным подразделением армии США для сбора разведывательных данных в 1970-е годы.


[Закрыть]. Вас ожидает много интересного, но в том числе будут и не очень приятные открытия.

Кстати, не научившись посылать любовь, вы ничего не сможете с этими открытиями сделать. Потому советую вам сначала в совершенстве овладеть посыланием любви. Но решать, конечно, вам самим.

ЕСЛИ это – не твоя планета,

Исчезни!!!

– Ну, отлично, осталось всего два случая. Вы готовы? – спросил я, перед тем как продолжить. – Следующие две встречи с инопланетянами произошли несколько лет спустя. К тому времени я уже был женат, имел сына и работал на собственной небольшой молочной ферме южнее города Спедден в канадской провинции Альберта.

Как-то поздно ночью мне нужно было встать и наведаться в хлев, чтобы проверить готовую отелиться беременную корову. Я прошел в хлев и, проверив корову, поправил несколько охапок сена, которые коровы отпихнули в сторону, желая добраться до того сена, которое им казалось наилучшим.

В то время я был в глубокой депрессии. Несмотря на мою любовь к коровам и фермерскому занятию, у меня присутствовало ощущение, что жизнь проходит напрасно. Раньше у меня были другие планы: я собирался писать об открывшихся мне идеях и теориях, однако потерял уверенность в себе из-за неспособности писать. Кроме того, казалось, что ни один человек не верит даже в самые простые из моих открытий. Обратите, к примеру, внимание на то, что деревянные загородки на фермах пожеваны скотом. Причина не в том, что животные хотят жевать, а в том, что им не хватает определенных минералов. Определение необходимых веществ и удобной формы их выпуска потребовало времени, но, так или иначе, я это сделал. Однако исследователей с животноводческой станции не заинтересовали мои результаты, хоть они и приезжали несколько раз ко мне на ферму, чтобы разобраться, что и как я делаю. Дело в том, что мои коровы давали большие удои молока, не теряя при этом веса. Причина была в особом кормлении.

Взвесив и исследовав корм, который я давал своим коровам, чтобы те не теряли в весе, специалисты решили, что это невозможно, потому что коровы не могут так много есть. Их опыт говорил о существовании предельного значения того, сколько корова способна съесть в процентах относительно их собственного веса. Они проверяли и перепроверяли измерения в поисках ошибок – вместо того, чтобы прислушаться к тому, что я пытался им объяснить. Мои слова проходили сквозь них, не оставляя следа. Дело в избытке неправильного образования: они не могли отрицать происходящего, но будучи не в состоянии найти объяснение, тем не менее, не принимали моего. Я до сих пор удивляюсь, насколько узколобыми могут быть люди. Ко мне также присылали и владельцев молочных ферм, у которых были проблемы, – однако и они не понимали меня, а ведь это так просто!

Я понял, что отошел в сторону, и вернулся к рассказу.

– Итак, я подвинул охапку сена к кормушке и сел на туго перевязанную копну. В голове роились только что высказанные вам мысли. Вероятно, я чувствовал себя одиноко и хотел общения с понимающими меня людьми.

Раздался знакомый высокий звук. Я понял, что сейчас произойдет, и в одно мгновение оказался на корабле, в этот раз – сразу сидящим на столике. Этому визиту предстояло стать не таким приятным, как я рассчитывал. За моей спиной стояли уже не двое, а трое. Тот же, что был передо мной, был очень возбужден и сильно торопился. Он сообщил, что близится мое время, и что нужно еще кое-что во мне изменить. Я собрался расспросить об этом поподробнее, но операция уже началась. Несколько раз я терял сознание, а в промежутках, когда приходил в себя, слышал, как они говорят, что с кораблем что-то происходит, и что его атакуют. Доносились обрывки ментальных разговоров, в которых трудно было разобраться. Но что-то было неладно.

Приземление оказалось тоже не очень гладким. Меня не потрудились поставить на копну сена, откуда взяли, – вместо этого я появился в воздухе над кучей навоза. Приземление оказалось еще и не очень мягким. Корабля видно не было, но в ясном небе раздался звук, похожий на гром. Я зашел в дом, чтобы привести себя в порядок, потом перекусил, а затем вновь направился в хлев. Раздосадованный из-за случившегося, я решил, что в следующий раз все будет иначе. «В следующий раз получу ответы на свои вопросы», – сказал я себе. Хоть следующий раз и случился лишь через десять лет, я не забыл своего решения. Все эти события оказали на меня большое влияние, кроме того, я и сам научился кое-чему необычному – мы дойдем до этого позже. Пока же я дожидался благоприятной возможности воспользоваться новыми способностями.

Я захотел закурить и зажег сигарету – рассказ оживил позабытые воспоминания.

– Получается, что исследователи с животноводческой станции приезжали к тебе на ферму лишь потому, что у тебя были толстые коровы? – со смехом спросила Салли. – Слышишь, Эд, у Клауса толстые коровы.

– Очень смешно! Мои коровы, действительно, были толстыми и давали огромные удои молока! Корова может дать больше сорока литров молока в день, но будет терять в весе. Это происходит потому, что она просто не в состоянии съесть достаточно корма, чтобы покрыть свои потребности, – а значит, вес начнет снижаться. Через некоторое время упадут и надои – ведь корова истощается. Потому исследователи работают над тем, чтобы белки лучше усваивались. Эти и другие направления полезны, но не решают главной проблемы. К тому же мы не можем «выключить» молоко.

Но однажды к нам пришли гости, и мы подали на стол картофельное пюре и жаркое. Все наелись до отвала. Я сам так наелся, что не смог бы больше съесть ни кусочка картошки. Но оказалось, что у нас был еще десерт, и когда его принесли, то я съел целых два десерта и выпил чашку кофе. И тут до меня дошло – от трех до пяти разных блюд! Сами посмотрите: даже когда вы уже наелись одним блюдом, вы всегда найдете место для другого. В этом и был секрет – я кормил своих коров четырьмя разными кормами утром, тремя днем и пятью кормами вечером. В результате, они ели на тридцать процентов больше, чем считалось возможным по статистике с учетом веса тела. Вот так просто мои коровы набирали вес и давали большие удои в течение долгого времени. Почему-то никто не понимал или не хотел признавать, что в отношении еды коровы такие же, как мы. В общем, мне сказали, что это невозможно, вот так! Тем не менее, коровы еще долго жевали ограду, пока я, наконец, не вычислил, каких именно минералов им недоставало. Когда же мне это удалось, специалисты сказали, что коровам минералы не нужны, на что я ответил: «Будь по-вашему».

Похоже, я снова отклонился в сторону. А моя жизнь после последнего посещения корабля совсем расстроилась. Следующие два года я слышал мысли людей, причем их подсознательные мысли. Я чуть не сошел с ума. Закончилось все тем, что я ушел из семьи и с фермы.

– И что же случилось с фермой? – спросил Эд.

– Я переписал ее на жену.

– Не поняла, почему? – спросила Салли.

– Просто все сложилось одно к другому. И давайте на этом закончим. К тому же к этому времени я решил, что тронулся разумом. А от этого нет лекарств.

– Ты поверил в то, что сошел с ума, – произнесла Салли тоном наблюдателя.

– Да, сложите то, что я уже рассказал, с сотней других мелких ситуаций, которые не заслуживают того, чтобы упоминать о них по отдельности, – и получите сумасшествие, – ответил я. – Одно касание руки – это ничто, но сотня касаний сложится в увесистый толчок.

Сумасшествие – так я расценил то, что произошло. Было еще много-много мелких происшествий. Сами понимаете: одно дело – говорить об этом, а совсем другое дело – жить так день за днем. Переезд в Канаду и жизнь у дяди с тетей оказались для меня спуском в ад. Не хочу опускаться в подробности, но происходящее вместе с неспособностью писать вдребезги разбили мое самоуважение. И дети, и взрослые способны восстанавливаться после неудач, но когда разрушено ваше самоуважение – это конец. Восстановите его – и все вновь станет возможным. Как вы знаете, я написал книгу, несмотря на то, что не могу писать, но сначала мне пришлось восстановить уважение к себе, и на это потребовалось много, очень много времени.

– Понимаю, – согласилась Салли.

– Инопланетяне появлялись снова? – поинтересовался Эд.

– Да, они появлялись еще один раз, через десять лет, в конце осени тысяча девятьсот девяносто восьмого года – как раз тогда, когда мои эксперименты с лотереей начали приносить результаты, и я лишь начал учиться посылать любовь. Вы читали мою первую книгу, потому знаете, о каком времени идет речь.

– Когда Сники впервые появился на сцене, – подсказала Салли.

– Да, вспоминаю, – добавил Эд, – только та история была значительно веселее этой. Я не жалуюсь, – он махнул рукой, – просто ожидал чего-то другого.

– Да, я тоже, – сказала Салли.

Я пожал плечами, как бы говоря: «Не я готовил этот маршрут, я лишь поскользнулся и скатился по нему. Вас никто не заставляет слушать». Я видел, что им было нелегко воспринимать мой рассказ, и не осуждал их. Они хотели верить. Хорошо хоть, что бремя доказательства лежит на сомневающемся, а не на рассказчике.

– Салли и Эд, – обратился я к своим слушателям, – доказательств не существует. Пройдите вы сами через подобные события – даже это не станет для вас доказательством.

– Случись такое со мной, это было бы для меня доказательством, – заявила Салли.

– Совсем нет, – ответил я, – ты бы помнила события, как произошедшие во сне. Все случается очень быстро, и сложно сообразить, что к чему. К тому же, я еще не рассказывал, что характеристики времени на этих кораблях отличаются от наших. Сознательному уму трудно это принять, и потому он склонен отнестись к подобным воспоминаниям, как ко сну.

– Что значит «характеристики времени отличаются от наших?» – поинтересовался Эд.

– Чтобы не запутать вас еще больше, я бы хотел сначала закончить эту часть рассказа, а затем мы можем порассуждать о свойствах времени.

Никто не возражал, потому я продолжил.

– Как-то вечером, часов в восемь или девять, я внезапно почувствовал такую сильную усталость, что, казалось, и минуты не смогу просидеть с открытыми глазами. Я лег на кровать в спальне и тотчас же отключился. Пробуждение было необычным. В то время я занимался длительными и глубокими медитациями и приучил себя просыпаться при любой опасности. Иными словами, дал указание своему подсознанию будить себя при первых признаках опасности. Эта заготовка сработала – я проснулся на космическом корабле. Просыпание было быстрым, и я уже был полон адреналина. Раскрыв глаза, мгновенно сделал вывод, что оказался не среди друзей. Я быстро сел, и это, видимо, сильно перепугало трех инопланетян, которые явно собирались что-то сделать с моей головой. Один из них твердо приказал мне снова лечь, чтобы они смогли продолжить. Не тут-то было – я схватил его за шею, совсем, кстати, небольшую – моя ладонь полностью обхватила ее. Он безуспешно пытался освободиться своими маленькими пальчиками от моей стальной хватки, приобретенной благодаря многим годам работы на ферме. Один из других инопланетян обошел стол, чтобы помочь первому, но я схватил его таким же образом. Борьба длилась лишь несколько секунд, и вскоре я почувствовал, что шея первого сломалась, а он сам опал, как тряпичная кукла. Я нанес второму удар в голову, одновременно отпустив его шею – удар бросил его на стенку. Во время удара я почувствовал, что его череп разломался под моим кулаком. Третий успел скрыться в двери, или, точнее, в отверстии в стене. Я прыгнул со стола, чтобы схватить его, но промахнулся и, споткнувшись, упал. Поднявшись, я рванулся за ним, чувствуя свою тяжесть, чувствуя, что она замедляет мои движения.

Из коридора ко мне приближались еще двое инопланетян, и, когда преследуемый мной пробегал мимо них, я ощутил, как что-то ударило меня. На секунду мое тело омертвело, и я свалился на пол. Поднимаясь, я рассмотрел какое-то устройство в руках одного из двоих появившихся. Он, решил я, и будет следующей жертвой. Я почти что достал до него, но следующий удар парализовал меня на время, которого им хватило, чтобы бросить меня в какую-то комнату и закрыть за мной дверь. Я знаю, что пробыл там всего несколько минут, потому что был лишь парализован и не терял сознания.

В комнате было много людей, наверное, человек десять-пятнадцать. Часть из них лежала на полу, часть сидела, прислонившись к стенам, а один стоял, но все были в отключенном состоянии. Я кинулся к стоящему. Он казался безразличным к тому, что происходит. Я же был зверски зол и был готов перебить всех ублюдков-инопланетян, если бы только представилась такая возможность. Я начал хлестать стоящего по щекам, призывая его проснуться и драться. Он не реагировал. Пощечинами и ударами ног я попробовал возвратить к сознанию нескольких других людей, но безуспешно. Некоторые были одеты, другие же казались выхваченными из постелей. Чтобы разбудить их, я испробовал все, что только мог, но безрезультатно. Когда я снова попробовал потрясти стоящего, полагая, что с ним у меня больше шансов, чем с другими, где-то на корабле раздался взрыв. Я метнулся к двери и попытался ее открыть, используя символы сбоку от нее.

В следующее мгновение я оказался в другом корабельном помещении – каким-то образом я перенесся на корабль к инопланетянам, с которыми общался в прошлые разы. Я стоял в командной рубке перед инопланетянином, чьего имени я не знаю. Были тут и другие, сидевшие за панелями управления. Передняя часть рубки была прозрачной, создавалось впечатление, что она открыта. Мне показалось, что можно запросто выпасть из корабля, и я почувствовал себя нехорошо. Я схватился руками за какую-то панель и осмотрелся. Было похоже, что из того корабля, на котором я был секунду назад, взрывом вырвало кусок корпуса. Все происходило очень быстро. Было ощущение, что команда этого корабля пытается перенести остальных людей с поврежденного аппарата, но что-то у них не получается. Все закончилось в течение нескольких мгновений. Приближался еще один корабль, и он уже сделал два выстрела по поврежденному. Тот взорвался, и в следующее мгновение от него ничего не осталось.

Видимо, наш корабль развернулся и отдалился от корабля, что прибыл последним. Затем передняя часть рубки стала непрозрачной. Я чувствовал в себе столько злости, что, казалось, дышу огнем. Выражаясь недвусмысленно, я заявил, что желаю, чтобы меня вернули туда, откуда взяли, и что я не желаю их больше видеть. Ну, может быть, я сказал еще несколько фраз, перед тем, как сел на пол и оперся о стену. Они мне сказали, что теперь «те» считают меня мертвым в этой временной линии и будут пытаться достать меня в иных временных плоскостях. Если честно, я был так зол, что не слушал того, что мне говорили. Злость была вызвана ощущением беспомощности, ведь у меня не было ни оружия, ни корабля – ничего, с помощью чего я мог бы сражаться; я даже не знал, кто свои, а кто чужие, и как я оказался в этой переделке. Все это стало ясным для меня лишь в течение следующих двух лет.

Через несколько дней я спросил об этом у Сники, но он был не словоохотлив, сказав, что «во вселенной есть две силы: одна хочет остановить тебя, другая будет гнать тебя вперед; а тебе следует умело пользоваться ими для достижения своих целей».

Если честно, я не знаю наверняка, в чем был смысл этого эпизода. Для меня он закончился открытием нескольких центров мозга, которым положено быть закрытыми. Сам же я полагаю, что без вмешательства инопланетян лучше справился бы с целями своей жизни.

– Что думаете? – спросил я у Салли и Эда.

– Ну и ну, вот это да! – ответил Эд, качая головой.

– А что случилось с людьми, остававшимися на взорванном корабле? – спросила Салли.

– Думаю, что они погибли, – ответил я, – ничто не указывало на то, что их эвакуировали на другой корабль.

– А ты спрашивал? – спросила Салли.

– Нет, я ничего не спрашивал. Но мне было ясно, что события развивались не по плану. А может, и по плану, но они хотели создать видимость неудачи.

– Интересно, почему? – спросила Салли. – Такая запутанная история! Ты хочешь рассказать о ней в своей следующей книге?

– Да. И, кстати, мне пришла в голову мысль написать книгу так, как я вам сейчас рассказываю, – ответил я.

– И что, мы будем в твоей книжке, как Нина и Денни? – удивилась Салли.

– Да, так я хочу сделать. Вам пока понятно то, что я рассказываю?

– Да, полагаю, что если ты все напишешь так, как рассказал нам с Салли, то тебя поймут, – ответил Эд, – но вопросов, полагаю, возникнет немало. У меня самого их уже достаточно, но я не хотел прерывать твоего рассказа. Например, почему они так за тобой охотились?

– Лишь недавно я сообразил, что обладал определенной информацией, связанной с посыланием любви. Я расскажу вам о ней немного позже, и увидите – вы скажете, что все и так знали, просто как будто забыли.

Как вы думаете, что бы произошло, если бы все человечество, миллиарды людей, начало бы работать со своими внутренними источниками энергии? Вообразите, что будет! Но есть и еще один фрагмент.

– А как ты относишься к своим действиям по отношению к тем инопланетянам? Не будут ли они мстить тебе? – спросила Салли.

– Не думаю, по-моему, они были и остаются заняты по горло своими делами, а кроме того, они считают меня мертвым. По отношению к своим действиям у меня смешанные чувства.

– Прочитав твою первую книгу, я бы не предположил, что ты сможешь вести себя таким образом. Я не хочу сказать о тебе ничего плохого, но после твоего рассказа остается впечатление, что ты вышел за рамки необходимой обороны. Твои действия похожи на месть, может, ты не обо всем рассказываешь нам? – спросила Салли.

Эд глядел на меня с ожиданием-предчувствием.

Я молча соображал, что им ответить.

– В этой книжке ты тоже расскажешь не все? – улыбаясь спросил Эд.

Я сделал паузу в беседе, так как в ресторан вошли посетители. Они походили взад и вперед, решая, остаться здесь или нет. Наконец, они сели за столик, но в их поведении осталась нервозность. Салли дала им минуту, а затем подошла, чтобы принять заказ.

– Каждая вещь – это путь, ведущий к другим дорогам, – ответил я. – По-моему, будет лучше рассказать всю историю, а уж затем рассмотреть иные вероятности и то, как все это может быть взаимосвязано. Посылание любви соединяет вместе весь этот материал. И в этом – одна из причин моего желания написать эту книгу. Чтобы попытаться объяснить, что посылание любви способно оказать громадное воздействие на людей и нашу планету в целом. И что есть силы, которые пойдут на все, чтобы остановить такие посылки и распространение информации о них. А другие силы, наоборот, прилагают усилия, чтобы ускорить эти процессы. А третьи тоже хотят, чтобы это произошло, но контролировано.

– Что значит «контролировано»? – спросил Эд.

– Они хотят управлять этим в своих интересах, – ответил я. – Когда все больше и больше людей начнут посылать любовь, планета наполнится ею, а затем сама станет излучать любовь, оказывая воздействие на все и всех вокруг, как сейчас это делает Солнце. Последствия этого будут видны далеко за границами нашей солнечной системы. Подобно тому, как Солнце излучает свет, мы будем излучать любовь.

Тот, кто не вибрирует на частоте любви, не сможет прилететь на Землю – точно так же, как вы не можете совершить посадку на Солнце. Кроме всего прочего, это означает, что многие проявления современной цивилизации будут вынуждены либо измениться, либо исчезнуть. Я говорю расплывчато, используя термины физического мира, но это отражает самую суть.

– Я что-то пропустила? – спросила Салли. – Они заказали только кофе.

– Ой, как хорошо! – отозвался Эд.

– Так что я пропустила? – повторила свой вопрос Салли.

– Эд, давай, ты расскажешь Салли, а я сделаю перерыв на туалет, – ответил я, поднимаясь со стула.

Когда я шел назад из туалета, посетители как раз готовились встать из-за столика и уйти. Салли вернулась к нам с Эдом и заняла свое место.

– Клаус, что ты там так долго делал? – со смехом спросила Салли.

– Разве долго? Мне так не показалось, – ответил я с улыбкой.

– Наверное, для Клауса время течет иначе, – рассмеялся Эд.

– Так ты считаешь, что посылание любви столь могущественно, что окажет воздействие и на существа с других планет? – спросила Салли.

– Похоже, что так, – ответил я. – Наверное, многое зависит от того, как посылать любовь. По электронной почте я получаю много приглашений принять участие во всемирных медитациях – это когда множество людей по всему миру одновременно посылают чувства и мысли о мире, накрывая ими земной шар, как одеялом. Многие говорят о силе любви, но в их техниках не хватает самого посылания любви, а также фокусирования ее на конкретных событиях и людях. Можно провести аналогию с тушением пожара: если просто лить имеющуюся воду на пламя – она испарится, но если остановить водой распространение огня на ключевых направлениях, то вы овладеете ситуацией и сможете потушить возгорание.

Например, вы не добьетесь хороших результатов, если тысяча людей будет раз в неделю медитировать и посылать мысли о мире всему земному шару. Но если научить этих людей посылать любовь, а затем сфокусировать их на конкретную цель, то очень быстро вы увидите результаты.

– Если я хочу остановить идущую где-то войну, разве не нужно посылать любовь всей воюющей стране? – спросил Эд.

– Нет, следует сфокусировать посылки любви на руководителях сторон конфликта, так как именно они обладают властью объявлять перемирие и заканчивать войну. Наполненные любовью, они примут соответствующие решения. Именно фокусируясь на руководителях, вы добиваетесь желаемого. Затем, когда боевые действия прекратятся, можно начинать работать с народами этих стран.

– А как же свободная воля? – поинтересовался Эд. – Разве они не вправе поступать по собственному усмотрению?

– Прекрасный вопрос! Представьте, что Солнце говорит: «Может, не светить сегодня? Ведь это не понравится любителям темноты. Пожалуй, не стану сегодня светить». Существуют солнечный свет, воздух, вода, а теперь к ним прибавится еще и излучение любви – такова судьба нашей планеты. Посылание любви не мешает вам играть в военные игры, я сам люблю их и считаю, что люди свободны заниматься тем, что приносит радость. Посылание любви не превратит нас всех в зомби. Если бы это действие подавляло мою личность, я тотчас бы от него отказался. Когда человек действует под влиянием ненависти и страха, любовь помогает, убирая внутреннюю боль и разряжая спрятанные глубоко внутри страхи. Если занятие приносит людям истинную радость, то посланная любовь поддерживает их. Даже если данное действие способно привести к смерти – это выбор и проявление свободы человека.

Посылая людям любовь, вы даете им силу, здоровье, выносливость, энергию, вы помогаете им осуществлять то, что приносит радость, даже если это вам и не по нраву. Некоторые полагают, что посылать любовь без просьбы об этом есть вторжение в личное пространство человека. Если вы так полагаете, я не буду спорить. Я просто продолжу делать то, что считаю правильным, и так как я пользуюсь своим источником силы, то сам буду принимать решение о своей судьбе и о том, как проживать мою жизнь. Если вы посылаете любовь, и это по какой-либо причине неправильно, вы тут же это почувствуете – со мной это случилось лишь однажды. Итак, спорьте об этом сколько хотите, но вы вольны вести войну, а я волен остановить ее.

– В начале своей последней книги ты упомянул Тибет, – вставила Салли.

– Прекрасный пример, – ответил я.

– Да, ты утверждал, что если бы народ Тибета обладал знанием о посылании любви и воспользовался им, то они бы смогли остановить вторжение, – уточнил Эд.

– Именно так! Задумывались ли вы когда-нибудь об этом вторжении и его причинах? Подумайте, что там есть привлекательного? Суть проста: до вторжения в Тибете были тысячи монахов, поющих мантры, совершающих молитвы и вращающих молитвенные колеса, а при возникновении опасности их лидер убегает за границу. Если хочешь быть вождем, приготовься стоять насмерть и умереть со своим народом. Это уважаю я, и у народов мира это вызовет уважение, поддержку и помощь. Пожалуй, на этом я лучше и остановлюсь…

В общем, «сам живи согласно принципам, которым учишь других, – и стой на этом до конца».