Текст книги "Дитя ярости"

Она заставила себя гордо расправить плечи.

«Они полюбят меня. Все они будут меня любить».

Риэль слушала, как король Бастьен повторяет то, что уже сказали ей Людивин и Одрик: она должна пройти семь испытаний, по одному на каждую из семи стихий, которые будут подготовлены Советом Магистров и проведены в течение следующих семи недель.

Если к концу этого срока она докажет способность в достаточной степени контролировать свою силу и управлять всеми семью стихиями, если она на протяжении всех испытаний убедительно продемонстрирует верность и преданность короне и ее не смогут обвинить в неповиновении или непредсказуемом поведении – тогда она будет признана Солнечной Королевой, воплощением величайшего из святых символов Церкви и защитницей короны, предсказанной в Пророчестве. В этом случае ей будут предоставлены все соответствующие этому положению привилегии и почести.

Если же нет…

– В этом случае, леди Риэль, – продолжил король глухим от волнения голосом, – мне ничего не останется, как приказать казнить вас.

Риэль услышала, как в зале воцарилась звенящая тишина. Посмотрев вверх, она поймала на себе пронзительный взгляд лорда Совилье. На противоположной от него стороне галереи сидел невозмутимый Архонт, степенно сложив руки на коленях.

– Мне нелегко принять такое решение, леди Риэль, – добавил король. – Я знаю вас всю вашу жизнь, а ваш отец служит мне вдвое дольше. Но я не могу позволить, чтобы мои чувства к вам повлияли на мою решимость исполнить свой долг, защищая мой народ. Мы должны быть уверены, что вы не представляете собой ту опасность, которой мы боялись тысячу лет.

«О, Риэль, – услышала она голос в своей голове, на этот раз он был полон гнева, – пожалуйста, скажи мне, что ты не позволишь им заманить тебя в ловушку».

Но она уже шагнула вперед, чтобы объявить о своем решении. Риэль чувствовала себя такой же яркой, как солнечный свет, и полностью уверенной в себе.

Людивин сказала, что члены Совета Магистров должны удостовериться, что это ее собственный выбор – защищать, а не вредить, служить, а не предавать.

И она его уже сделала.

Она будет символом света, а не смерти.

– Я понимаю ваши опасения, мой король, – сказала Риэль, – и с радостью пройду эти испытания, чтобы доказать вам, моему народу и моей стране свою ценность и свои способности. – Она сделала над собой усилие и оглядела зал. Никто не сможет обвинить ее в трусости. Она нашла взглядом Одрика и Людивин, черпая мужество в выражении одобрения на лицах друзей. – Я не боюсь испытать свою силу.

По рядам присутствующих прошел взволнованный шепот. Риэль вскинула голову и прямо посмотрела на короля.

Я покажу вам, на что я способна.

Я покажу вам всем, кто я такая на самом деле.

– Тогда, леди Риэль, – сказал, наконец, король, и лицо его исказилось от раздирающих его чувств, – пусть испытания начнутся.

Глава 12
Элиана

«До вас наверняка дойдет много странных слухов об императорских ассасинах, слухов, призванных наводить на вас ужас. Говорят, что их преданность Императору придает им невероятную силу. Что их невозможно убить, как и его. Но поверьте, палачи из ордена Инвиктус такие же люди из плоти и крови, как и вы. Наше противостояние – это битва убеждений и принципов. Сильнее ли ваша преданность своему делу, чем их вера?»

Слово Пророка

– Вижу, ты совсем не удивлена, увидев меня, – произнес Валентин. Он вышел из купальни грациозной походкой танцора. – Ты, конечно, дура, но все же не настолько глупа.

Элиана испытывала непреодолимое желание, повинуясь инстинкту самосохранения, выбежать из Женских покоев вслед за Саймоном и Нави, но куда бежать дальше? И что будет потом? Валентин, несомненно, будет преследовать ее хоть до самого края света, и из-под земли достанет. Ведь и он сам, и остальные члены Инвиктуса и, разумеется, Император, будут считать ее предательство личным оскорблением.

У нее оставалась смутная надежда, что Саймон и Нави все же смогут целыми и невредимыми выбраться из дворца. И что в душе Саймона теплится достаточно милосердия, чтобы защитить Харкана и Реми.

В следующую секунду Валентин бросился на нее.

Он двигался очень быстро, в мгновение ока преодолев разделяющее их расстояние, и не оставил ей времени, чтобы обдумать стратегию защиты. Он занес меч, и на его бледном лице появилась ледяная улыбка, заставившая Элиану мгновенно позабыть все свое мужество, равно как и боевые навыки.

Она развернулась и бросилась бежать.

Валентин несся за ней по запутанным лабиринтам Женских покоев. Вот он поравнялся с ней, его меч просвистел над ее головой. Элиана взмахнула позаимствованным у мертвого адатрокса мечом со скользкой от крови рукояткой и как-то умудрилась отбить в сторону его клинок, едва не срубивший ей голову.

Валентин наступал. Элиана с трудом парировала его удары. Когда их клинки сцепились, Элиана сделала шаг назад и быстро провернула свой меч, заставляя ассасина отклониться в сторону. Она сделала отчаянный выпад, пытаясь нанести удар ему в корпус, но он молниеносно отбил его и снова атаковал. Девушка, спотыкаясь, отступила, наткнулась на стол и, схватив стоящую там статуэтку полуобнаженной женщины, швырнула ее в противника, а затем бросилась бежать. Статуэтка с грохотом упала на пол.

Пробегая сквозь устланные коврами комнаты, она услышала шаги Валентина прямо за своей спиной и развернулась, с трудом парируя очередной удар. Бой закипел с новой силой. Элиана теперь только защищалась, ее удары становились все отчаяннее. Валентин был слишком искусным и быстрым бойцом. Она уже начала задыхаться, а на его лбу не было ни капельки пота.

Элиана очередной раз присела, пропуская над головой меч, едва не снесший ей очередной раз голову. Она прекрасно понимала, что этот противник ей не по силам. Отшвырнув в отчаянии меч адатрокса, она принялась хватать все, что попадалось под руку, – вазы, кубки, золоченые блюда – и швырять в ассасина.

А тот лишь издевательски похохатывал, без всякого труда уклоняясь от летящих в него предметов.

Они снова оказались в купальне, пол которой был скользким от воды и крови.

В углу комнаты сжалась одинокая девушка, тихо поскуливавшая от страха.

На лице Валентина снова расцвела улыбка.

– Вот видишь, ты пугаешь только шлюх, Элиана.

Она попыталась воткнуть Арабет ему в живот, но ассасин снова легко ускользнул от удара.

Так они и кружили друг вокруг друга. Элиане приходилось постоянно смаргивать пот, заливающий глаза. Волосы выбились из прически и рассыпались по спине.

– Зря ты нас предала, – внезапно очень четко, буквально по слогам, произнес Валентин. – Ты могла бы стать любимицей Императора. Твоя семья никогда бы ни в чем не нуждалась.

И вдруг, совершенно неожиданно, она почувствовала сильный толчок в спину. Элиана поскользнулась на гладком мраморе, и Валентин ударом меча выбил Арабет у нее из рук. А затем изо всех сил ударил ее наотмашь рукой по лицу. Она упала, стукнувшись головой о низкий столик.

Перед ее затуманенным взором мелькнуло какое-то цветное пятно – это убегала прочь одна из наложниц лорда Аркелиона, толкнувшая ее.

– Похоже, женская солидарность не распространяется на предательниц, – услышала она вкрадчивый голос Валентина.

Он уселся ей на бедра, придавив к полу, и лицо его почти вплотную приблизилось к ее лицу – чисто выбритое, с прямым носом и пустыми серыми глазами, в которых не отражалось ни малейшего намека на чувства.

Она внезапно почувствовала острую боль чуть ниже шеи и посмотрела вниз, еще слишком ошарашенная, чтобы сопротивляться.

Он кинжалом резал ее кожу.

Ее охватила безудержная паника, от которой она полностью пришла в себя. Нужно вырваться из его рук, пока он не узнал правду.

– Многие готовы даже убивать своих самых близких людей, – проворковал Валентин, – за возможность служить Императору, как это делаем мы в Инвиктусе. А ты вместо этого связалась с прихвостнем Пророка?

Он сделал еще один неглубокий надрез, вырезая букву Х на ее ключицах.

Девушка отчаянно извивалась в его руках. Он принялся резать ей плечо.

Боже, только не это… Он сейчас увидит…

– Полагаю, мне стоит найти Императору другого, более благодарного кандидата, и оставить тебя себе, – продолжал тем временем размышлять ассасин.

Он окунул длинный палец в свежую кровь и провел кровавую полосу по ее руке до локтя.

А потом опустил взгляд и застыл в полном изумлении.

Элиана проследила за его взглядом, и мир словно замер.

Они вместе смотрели, как надрез на ее плече стремительно затягивается. Через секунду кожа вновь стала ровной и гладкой, словно его никогда и не было.

Валентин снова посмотрел ей в глаза, и в первый раз за все время их знакомства она увидела в его взгляде не жажду крови, а нечто другое.

Удивление.

Замешательство.

И страх.

Она едва могла дышать. Кровь вскипела в ее жилах.

– Кто ты? – едва слышно прошептал Валентин.

Едва заметное движение за плечом ассасина. Высокая, темная фигура… легкое колебание воздуха…

Элиана ослепительно улыбнулась.

– Я твоя погибель.

Валентин вскочил на ноги и, стремительно развернувшись, отбил клинок Саймона своим мечом.

Элиана перекатилась, схватила лежавший на полу Арабет и с трудом поднялась, приготовившись уже броситься на помощь Саймону, но при виде сражающихся мужчин замерла на месте.

Валентин и Саймон кружились в смертельном вихре, нанося удары друг другу так стремительно, что невозможно было уследить за их движениями. Свист клинков, рассекающих воздух, звон стали, молниеносные выпады, искусные атаки, отраженные с не меньшим мастерством. Кем бы ни был этот таинственный Пророк, он, как видно, неплохо позаботился о том, чтобы обучить Саймона сражаться на равных даже с личными ассасинами Императора.

Она проследовала вслед за сражающимися в просторную гостиную в глубине Женских покоев, не зная, как к ним подступиться, чтобы помочь Саймону. Зрение ее прояснилось окончательно, но мужчины двигались так быстро, что все сливалось в единую хаотичную, завораживающую и не лишенную красоты картину – сверкание стали, сливающиеся серебряные и алые пятна, кровь на полу и мечущиеся крылья кроваво-красного плаща Валентина.

В пылу схватки они переместились на террасу, окружающую Женские покои. Элиана поспешила вслед за ними, и теперь стояла, с тревогой наблюдая за сражающимися.

Ласковый ветерок, дующий с реки, обдувал ее пылающее лицо.

Клинок Валентина сцепился с мечом Саймона, ассасин прижал противника к каменной ограде террасы. Бойцы стояли почти вплотную друг к другу. В глазах Саймона бушевала холодная ярость, взор Валентина оставался пустым, в нем светилась смерть. Колени Саймона начали подгибаться.

Элиана улучила момент и бросилась на Валентина с кинжалом в руке. В последний миг он стремительно развернулся, вышиб оружие из ее руки, а потом едва заметным движением обезоружил и Саймона. Элиана схватила фарфоровую вазу с ближайшего столика и обрушила ее на плечо Валентина. Тот лишь слегка пошатнулся, но и этого оказалось достаточно.

Саймон ногой ударил по локтю противника, ассасин, взвыв от боли, выронил меч, и Саймон швырнул его на каменную ограду.

Валентин отчаянно сопротивлялся и в какой-то момент, изловчившись, вцепился Саймону в горло, но Волк продолжал прижимать его к ограде, судорожно ловя ртом воздух. Элиана поспешила ему на помощь и изо всей силы толкнула противника.

Валентин перевалился через ограду и упал вниз в темноту.

Элиана перегнулась через поручни, стараясь разглядеть, как его тело ударяется о поверхность воды, но тьма была непроглядной. Она выпрямилась и, тяжело дыша, вытерла кровь с лица дрожащей рукой.

Саймон подошел к ней, все еще кашляя от последней попытки Валентина придушить его. Он сплюнул через перила, скривив губы от отвращения.

– Думаешь, падения с такой высоты достаточно, чтобы убить его? – спросила Нави, подходя к ним.

И в этот момент раздался звон колоколов на сторожевых башнях.

Нави прошептала проклятие.

– Чертова Разия. Она убежала сразу после того, как вы появились. Наверное, отправилась доносить.

Взгляды Элианы и Саймона встретились.

– Идите за мной. Будем пробиваться с боем.

Элиана повела их обратно через дворец, на сей раз через другой лабиринт узких коридоров и лестниц, предназначенных для прислуги.

По дороге они наткнулись на трех адатроксов, прибежавших снизу из бального зала. Нави тесно прижималась к каменной стене, пока Элиана с Саймоном кулаками и клинками пробивали им путь вперед.

Они ворвались в помещение, состоящее из нескольких комнат, в восточном крыле дворца, под возмущенные крики гостей, уединившихся в спальнях, а потом выскочили на еще одну широкую террасу, освещенную лампами из розового стекла, и благоухающую ароматами расставленных повсюду охапок цветов. Ниже, под этими террасами раскинулись сады лорда Аркелиона, сверкающие разноцветными огоньками.

Бежавшая впереди Элиана спрыгнула с террасы в кусты, окаймлявшие дорожку. Приземление было довольно жестким, кусты под тяжестью ее тела затрещали, но она быстро перекатилась и вскочила на ноги. Она слышала, как рядом приземлились Саймон и Нави, вскрикнувшая от боли.

Гости, веселившиеся в садах, в испуге отпрянули от них. Кто-то отчаянно закричал.

Элиана обернулась, пытаясь сориентироваться. Целый взвод адатроксов с мечами в руках выскочил из Утреннего бального зала. Двое из них были вооружены ружьями. Они заняли позиции на ступеньках, изготовившись стрелять.

Прозвучали два выстрела. Элиана пригнулась. Каменная ваза рядом с ней разлетелась на куски. Танцовщицы в шелковых одеяниях, со звенящими браслетами на ногах, разбежались в разные стороны, испуганно вереща.

Элиана повела Саймона и Нави за собой, через сады, сшибая с ног зазевавшихся гостей и пытаясь не обращать внимания на крики преследующих их солдат. Она вытесняла из головы мысли о Валентине, о том, что ей повезло, и у него теперь не будет возможности сообщить кому бы то ни было о происходивших с ее телом странных вещах, которые он видел.

Она думала только о Харкане, о матери, о Реми.

Реми, я иду к тебе. Братик, только не бойся.

У дальней ограды сада, где начинался крытый туннель, ведущий во внешний двор, их поджидали несколько адатроксов. Саймон бросился на них и с ходу уложил двоих. Элиана заметила блеск револьвера и вовремя оттолкнула Саймона в сторону, когда прозвучал выстрел, а потом резко развернулась и вспорола горло стрелявшему.

Они выбежали во внешний дворик, проскочили через ворота замка и оказались, наконец, в городе. В Старом квартале царила паника, жители спешили как можно скорее добраться до своих домов. Раздавленные гирлянды цветов с именем лорда-наместника валялись на булыжной мостовой. Там и тут кроваво-красным светом вспыхивали фейерверки.

Элиана обернулась, бросив взгляд на высившуюся позади громаду замка и десяток адатроксов, преследующих их.

Наконец, они выбрались из Старого квартала и понеслись по торговым рядам на окраине города, вызвав переполох среди торговцев и покупателей, которые разбегались в разные стороны.

Элиана посмотрела вперед, в сторону восточного моста. На сторожевых башнях, стоявших вдоль берега, вспыхнули сигнальные огни. Скоро каждый солдат в городе будет знать, куда они направились.

Они пробежали мимо высоченной статуи Адмирала и оказались в том месте, где их поджидал Харкан. Он поджег фитиль бомбы и метнул ее мимо них в приближающихся адатроксов. Раздался взрыв, за которым последовали крики шока и боли – а потом наступила звенящая тишина.

Рыночная площадь лежала в руинах. Взрыв, устроенный Харканом, позволил беглецам выиграть пару секунд.

Маленькая легкая фигурка врезалась в бок Элианы, тонкие руки обхватили ее за шею.

Реми.

Она поцеловала мальчика в макушку.

– Все хорошо, малыш. Я здесь, с тобой.

Харкан стоял за его спиной, глядя мимо Элианы. К ним бежала толпа адатроксов из верхней части города. Он откинул назад капюшон и зарядил револьвер, который дал ему Саймон.

– Эл, забирай Реми и уходи, – сказал он.

Элиана удивленно посмотрела на напарника, держа брата за руку.

– Ты пойдешь с нами.

– У Саймона уже не осталось гранат. Я могу их задержать.

– Ты спятил? Ты же совсем не умеешь стрелять. – Она схватила Харкана за руку. – И их слишком много. Они убьют тебя.

Саймон выдернул Реми у нее из рук и прорычал:

– Элиана, бежим сейчас же! – А потом со всех ног понесся по мосту, прикрывая своим телом Нави и Реми. Половинки моста, опущенные для доставки припасов на празднество, начали медленно подниматься. Реми в ужасе оглядывался на Элиану, но на них обрушился целый град стрел с внутренней стены города. Саймон прибавил ходу, и скоро беглецы исчезли в ночи.

Элиана вцепилась в руку Харкана.

– Пойдем…

Но он был непреклонен. Харкан прижал ее к своей груди и неловко, но крепко поцеловал.

– Я всегда любил тебя, – прошептал он прямо ей в губы.

– Нашел время мне об этом сообщить. – Ей хотелось отвесить ему пощечину. У нее вырвалось сдавленное рыдание, похожее на прерывистый смех. – Идиот…

Прозвучавший поблизости взрыв чуть не сбил их с ног – один из адатроксов взорвал гранату. За спиной Элианы мост покачнулся и заскрипел.

– Я с этим справлюсь, – Харкан подтолкнул ее к мосту. – Иди же!

Застыв в полной беспомощности, она смотрела на него, пытаясь впитать его образ – темная волна волос, красиво очерченный мужественный подбородок. К горлу подступали слова, которые она так и не успела сказать, и те, которые она уже произносила.

И всего этого было недостаточно, чтобы выразить ее чувства.

Она повернулась и побежала через мост, не оглядываясь назад, даже когда услышала звуки выстрелов. Потом она услышала крик, и ее сердце болезненно сжалось. Ничего не видя, она понеслась по трясущемуся мосту, перепрыгнула через зияющую пустоту между его расходящимися половинками и перебежала, спотыкаясь, на другую сторону. Она присоединилась к Саймону, который сражался со стражниками, выбежавшими из башни. Сзади, прижавшись друг к другу, стояли Нави и Реми.

С каждым шагом, с каждым взмахом кинжалов горе все больше охватывало ее. Она почти ослепла от слез и дыма.

Сначала она потеряла мать, теперь Харкана. Ее лучшего друга. Свет во тьме ночи. Она бросила его на верную смерть. Она бросила его.

Элиана прислушивалась, ожидая услышать выстрелы, но до ее ушей доносились лишь беспорядочные звуки. Лучники на городских стенах передавали команды друг другу. Саймон зашипел на нее, призывая бежать быстрее. Он выхватил бомбу из рук погибшего адатрокса, поджег фитиль и швырнул в сторону сторожевой башни.

Оглушительный взрыв сбил их с ног. Элиана сильно ударилась подбородком о землю, страшная боль пронзила голову. Но им удалось повредить башню, обрушить мост. Это позволит им выиграть несколько минут. Она с трудом заставила себя подняться.

Миновав мост, они поспешили в сторону лагерей беженцев, хаотично раскинувшихся за городом, – люди уезжали из опасных районов, надеясь получить возможность пробраться в город. В этих лагерях царил кромешный ад. Люди неслись прочь от стен города, затаптывая слабых и больных. Обезумевшие от ужаса животные, мыча и блея, выбегали из загонов.

Все еще держа Реми за руку, Саймон снял плащ адатрокса и швырнул его Нави. Она поймала его, накинула на плечи и спрятала лицо под капюшоном. Двое вооруженных людей в ветхих плащах подвели к ним пару верховых лошадей. Группа других проскакала мимо них к городской стене. Как предположила Элиана, это были бунтовщики из Красной Короны, готовые пойти на смерть, чтобы их защитить.

Хорошо, подумал она. Эти люди погибнут, но позволят нам выиграть время.

– Возьми мальчика, – приказал Саймон. Нави кивнула под капюшоном. Один из повстанцев помог ей сесть на коня, а затем подсадил Реми и бросился к стенам вместе с остальными. Одна из женщин-повстанцев обернулась, чтобы посмотреть на Саймона. Ее обветренное лицо сияло внутренним светом.

Она прижала кулак к сердцу, затем выбросила его вверх в приветствии Красной Короны.

– Империя сгорит в адском огне, – выкрикнула она.

Саймон ответил ей кивком головы.

– Пусть свет Королевы ведет вас.

И женщина исчезла из вида.

– Держи меня за талию, – прошептала Нави Реми. – Крепко держи. Как тебя зовут?

– Реми, – ответил он, опасливо оглядываясь на Элиану. – Куда мы едем?

– Ну, нет, – Элиана мгновенно очнулась от шока, и, отойдя от Саймона, твердо произнесла:

– С Реми поеду я.

– Прости, – ответил Саймон. – Не могу позволить, чтобы ты удрала и затерялась в глубинке, прежде чем выполнишь свою часть сделки.

Лишь пару дней назад она была Ужасом Орлина – властительницей собственного, пусть и кровавого мира. Несравненной и неуязвимой.

А сейчас она была на грани того, чтобы потерять всех, кого любит, и ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это. Ей пришлось покинуть родной дом – единственный, который у нее был, – и доверить жизнь брата незнакомцу, который не желал отвечать на ее вопросы.

Ее долготерпению пришел конец.

Она приняла руку, которую Саймон протянул ей, уселась на лошадь позади него и приставила кинжал к его горлу.

– Скажи, куда мы направляемся и зачем, Волк, – тихо произнесла она, – или я покончу с тобой прямо сейчас.

Нави медленно направила своего коня к ним.

– Друг мой, – сказала она, обращаясь к Элиане. – Клянусь, он тебе не враг.

– Навана не кто иная, как принцесса Аставара, – наконец сподобился ответить Саймон. – И мы должны доставить ее домой.

– Империя готовит вторжение в нашу страну. Это произойдет значительно раньше, чем мы думали, и сил у нее теперь намного больше. – Нави посмотрела на нее из-под капюшона серьезными печальными глазами. – Я должна вовремя предупредить своих людей, или Аставар падет. Это информация, которую нельзя доверять даже членам подполья.

Элиана уставилась на девушку. Разве можно такое представить: принцесса, выдающая себя за наложницу лорда-наместника.

Вторжение.

Аставар падет.

И если это произойдет, с лица земли исчезнет последнее свободное королевство. Бессмертная Империя будет безраздельно править на земле.

– Будь добра, опусти свой чертов кинжал, – резко произнес Саймон. – Мы теряем время.

Элиана подчинилась, и Саймон бросил на нее свирепый взгляд через плечо.

– Постарайся не упасть.

Они пронеслись через восточные холмы, оставив город Орлин позади, миновали холм, на котором когда-то стоял памятник Одрику Светоносному. Теперь перед ними простиралась пустынная серая земля, выжженная войной.

И все же, когда они проезжали мимо святыни, Элиана почувствовала странный укол в сердце, жалость к погибшему королю, и произнесла про себя слова молитвы, которые не решалась вспоминать многие годы:

Пусть свет Королевы приведет нас домой.