Текст книги "Великие равнины. Трилогия"

Однажды Генри пришел с подготовительных курсов для поступающих в ВУЗ и признался мне, что ему понравился зрелый мужчина, преподаватель. Юношеское волнение Генри усилилось, когда выяснилось, что преподаватель – гей. Что делать было мне в ту пору, я не знала… Хорошо, что я помнила о том, что проходила на психологических курсах, затем вспомнила себя в юности, когда впервые влюбилась по-настоящему и всецело готова была отдаться любви и своему мужчине. У детей в их первой влюбленности, конечно, что-то есть схожее с родителями, но, во-первых, Генри парень, и у них немного иначе, я так думаю, чем у девочек. Затем я достала книгу о сексуальном созревании подростков и начала читать. Я подумала, что, наверное, нужно привлечь Роя, и решила только поспрашивать его о том, как у него было в первый раз… Рой вышел из добропорядочной и душевной семьи, где все ценили друг друга, поэтому я могла доверять ему, и он точно сказал бы, как лучше поступить. Да и вообще о первом сексуальном опыте своего второго мужа я не знала ничего.

Мы с Генри уселись в зале, пока Мария занималась наведением порядка в своей комнате, и я решила с ним поговорить.

– Сынок, – начала я, выдержав паузу, – как планируешь быть с мистером преподавателем?

– Не знаю, мама… Думал познакомиться с ним ближе. Что-нибудь спросить о его жизненных интересах… А как ты советуешь?

– Я могу рассказать, как я встретилась со своим первым парнем в твоем возрасте. Хочешь послушать?

– Да. Мне было бы интересно, – улыбнулся Генри.

– Я любила смотреть хоккей. Там ребята все такие сильные, и когда снимали шлемы с головы, то были видны их мужественные лица. В общем, мечта любой юной девушки, которая грезила мужчинами. Как-то с подругами мы пошли болеть за местную команду, и там во время игры я встретила его… Этот парень катался на льду лучше всех. Моя подруга рассказала мне, что его зовут Стив, и он интересуется немного полноватыми девушками. Именно такой я и была в то время. Сейчас, как видишь, после вторых родов от полноты и след пропал. Все у меня не так, как у многих. Подруга обещала познакомить нас, так как он был ее кузеном. И вот после игры мы пробрались тайно в раздевалку и позвали Стива. Он вышел. Заулыбался, поприветствовал мою подругу и обратился ко мне.

« – О, вау! – поглядывая на меня, сказал Стив, – что за красотка?! Откуда ты мне ее привела?», – обратился он затем к подруге.

« – Да вот, надо знать наших. Говорила я тебе – приходи в гости к нам после школы, а ты общаешься только со своими сверстниками. Не думаю, что там у тебя девушки симпатичнее», – ответила она.

« – Теперь и я так не думаю», – заявил Стив.

Я покраснела как рак и потеряла дар речи… Но моя подруга оказалась куда более активнее и смелее, чем я. И она, в итоге, договорилась о нашей встрече со Стивом. Якобы под предлогом, что нужно будет всем вместе поехать на уикенд.

У подруги был парень, и ее родители не отпускали ее гулять с ним. Могли отпустить, если только кто-то будет рядом еще. Случилось следующее: когда подруга со своим парнем собрались на его машине на отдых, они захватили меня и сказали, что сейчас мы заедем к Стиву подобрать его. Так и получилось, с одним маленьким «но»… Мы приехали в его район, где совсем не было деревьев около домов, зато были желтые газоны травы. Стояла летняя жара, что для осени было непривычно. Дома у дороги были похожи один на другой: за исключением техники, которая могла стоять во дворе, или каких-то скульптур, отличить их было невозможно. Стив любил свою хоккейную команду, и над его домом виднелся ее флаг. «Хоть какой-то отличительный знак», – подумала я.

Мы остановились. Подруга взяла меня за руку, вытащила из машины и подвела к Стиву. Со словами: «Стив, вот это Клэр. Напоминаю, что очень ты ей нравишься. Потому, пожалуйста, пообщайся с ней и вообще проведите время прекрасно. А мы с моим парнем поедем гулять» они оставили нас наедине посреди улицы. Парень моей подруги дал по газам, и они уехали, оставив за собой только облако выхлопных газов.

…Я замолчала минуты на две, задумалась.

– Мам, а что было дальше? – спросил Генри.

– А дальше, – продолжала я, – было самое интересное. Стив смело взял меня за руку, и от его уверенности меня «отпустило». Я стала рассказывать ему все то, что думала о встрече, о нем, о подруге и вообще об этой ситуации. Стив слушал и улыбался, а потом сказал: «Хватит оправдываться и нервничать». Повернулся направо и продолжал говорить: «Вот дом моего дядюшки, а рядом его небольшое летнее кафе. Пойдем туда?! Он отличный повар, и у него работают лучшие люди нашего городка». Мы заулыбались. Вообще улыбка у Стива была обалденная.

Я долго думала, что Стив нашел во мне? Только лишь полноту? Ну, наверное, ему привлекательны такие девушки. За чашкой кофе он рассказал мне, что я понравилась ему своей скромностью, когда мы встретились у раздевалки. Я-то понимала, что во мне было больше страха, чем скромности, но оцепенение сыграло мне на руку в тот момент. Стив познакомил меня со своим усатым дядюшкой. Сейчас это смотрится по-старомодному – носить усы, но в мою молодость это придавало старшему поколению шарм. Хотя сегодня почти все молодые люди ходят со щетиной и бородой. Дядюшка очень по-доброму встретил нас и усадил за барную стойку. Предложил пирожные с кофе. Мы согласились. Мистер как-то пристально изучал меня и присматривался. И я догадалась, что Стив все время приводит девушек к дядюшке, который смотрит на них и потом выносит свой вердикт, сообщая Стиву. Моя интуиция меня не подвела. Вообще интуиция никогда не подводит женщин. Стив признался, что ему неловко как-то передо мной. Потому что дядюшке я очень понравилась, и он выказывал мне свое внимание, все время предлагая одно пирожное за другим, а я, от волнения и чтобы не обидеть дядюшку, ела и пила кофе и просила еще.

Потом я сказала Стиву:

« – Я догадалась, что это ты и моя подруга, твоя кузина, устроили смотрины, все подстроили…»

« – Ну да, есть такое. Ты права», – сказал Стив.

« – Но мне даже понравилось. Давно я так не веселилась и не смотрела в такие добрые глаза, как у тебя и твоего дядюшки. Наверное, у вас это семейное?! И мне никто так часто не улыбался, как ты».

Я была полностью очарована Стивом. Когда Стив отвернулся поприветствовать своего друга, который вошел в кафе, дядюшка наклонился ко мне и произнес: «Вы лучшая девушка, что я видел со Стивом. По-моему, вы ему интересны более, чем просто на время…» Я заулыбалась, в сердце разлилось душевное тепло. Мы сидели до захода солнца, а затем стали собираться по домам. Стив проводил меня до самого дома. Дорога обратно заняла у нас минут сорок. Затем за ним заехала его кузина, и они укатили.

– Мам, какая интересная и волнительная история… Ну, а секс у вас был? – спросил Генри.

– Был один раз, через месяц общения. Стива увезли в больницу, и я его больше не видела. Он умер. Во время игры в хоккей получил травму, несовместимую с жизнью.

– Какое горе! Как ты пережила эти страдания?

– Я сама не знаю… Вернее, знаю… Я встретила твоего отца. И как-то само собой все прошло. Но Стив со своей доброй и яркой улыбкой навсегда в моем сердце.

Мы еще долго говорили о любовном случае в моей жизни и вообще о многом, о чем редко говорят родители со своими детьми. Я благодарна встрече со Стивом потому, что он научил меня просто быть искренней и открытой, и секс был у меня в первый раз именно с ним… Душой и телом я помню все его прикосновения, нежность и заботу, будто это было вчера.

Родители Стива еще долго страдали, а затем и сами по очереди ушли из жизни. Вслед за сыном вели их души… У них так за всю жизнь никого и не было, кроме старой собаки. Печальная история. Дом забрали кредиторы, так как наследников не нашлось. Сначала ушел из жизни отец, затем и мама Стива. Она работала последнее время в библиотеке и носила с собой груду книг. Много читала, вероятно. И печально смотрела вдаль… Наверное, как в тот день, когда Стива увозили на скорой помощи, когда случился сердечный приступ.

После нашего долгого разговора Генри однозначно что-то замыслил, но не сказал мне. Рано следующим утром Рой проводил Генри на очередной попутке в город, на занятия к учителю. Я думала, что поступила правильно, рассказав Генри все подробности и душевные особенности встречи и сексуального опыта с моим первым парнем. Я верила, что Господь убережет Генри от ненужных глупостей и моя забота поможет ему, если он обожжется в общении.

Тайной для всех, для семьи Роя был наш сын Генри, а тайной моей семьи была сестра, сошедшая с ума, и мать с болезнью Альцгеймера, которая так и ушла из жизни, так и не вспомнив, кто я такая… Во мне был страх, что и я тоже когда-то забуду своих родных. Узнала, что болезнь передается по наследству. Но меня миновало. Омрачать думами дочь Марию или будущую невестку не хотелось. Я вошла в круг женщин, призвав их к себе, и попросила прощения. Меня отпустило. Я жила в надежде и вере, что меня не коснется беда.

Сестра сошла с ума по очень простой причине. Она любила выпивать и могла спокойно в любое время уйти из дома и остаться там, где наливали. У нее был верный и добропорядочный муж и четверо детей, которых в итоге судом отобрали за ее пьянство и передали отцу. Их жизнь сложилась лучше, чем у их родной матери. Они жили со своим отцом в другой семье с мачехой, которая воспитала их, как родных.

Моя сестра скиталась и слонялась от горя. Затем у нее «поехала крыша», и она стала посещать больницу. А затем – о чудо! – что-то случилось с ней. То ли кто-то незримый помог ей, то ли она нашла в себе силы, но последние пятнадцать лет своей жизни она ни разу не обращалась к врачам, пила редко. Она никогда не говорила о своих детях и прошлой жизни. Иногда приходила к нам, когда мы гостили у Пола в квартире. К нам в бедленд она не ездила. Ей эти путешествия были не к чему. Она была ленива и не хотела работать. Прожила оставшуюся жизнь, общаясь со мной и со своим мужчиной, с которым, остепенившись, редко выпивала, но более не слонялась по другим.

Мои дети любили ее, а Генри – особенно, любил ее очень сильно! Удивительно, и она отвечала ему взаимностью. Когда сестра умерла… А, вернее, ее просто нашли на улице уже мертвую, нам сообщили поздно. Похоронили ее в неизвестной могиле. Как говорится, ушла в небытие, не оставив следа. Генри плакал… нет, не рыдал… он сначала не понял даже, что произошло, а потом, через несколько месяцев накатило. Рыдал так, как будто умерла я…

Я была очень рада, что дети любили мою сестру. Ведь они были ей компенсацией за ее потерянных родных детей, оставленных ею, принесенных в жертву выпивке и таким же ненадежным мужчинам.

Однажды Генри рассказывал, что сестра приходила к нему во сне и улыбалась, а затем что-то пела, и он проснулся. Я думаю, она на небе ему признательна за его любовь к ней. Ведь он просто любил ее, а, говорят, это помогает в тонких мирах пройти перемены.

Вернусь к своей маме. Она жила в интернате. Я платила немалые деньги за ее содержание и молилась. Моя мама была обычной портной. Шила хорошо, но редко, а потому имели мы денег мало в семье. Отца я так и не видела. Поговаривают, он был просто мимо проходящий, залетный парень, немного старше мамы. Мама была простой по характеру, в своем портновском деле знала, что такое вкус, гармония и качество. Возможно, поэтому, впитав почти с молоком восприятие матери, я выбрала себе первого мужа – художника.

С первым мужем я познакомилась в ателье мамы. Вернее, у нас дома и было ателье. Везде нитки и стук челнока с утра до вечера. Мой первый муж, статный и интересный человек, был старше меня, и в то время пришел к ней впервые по рекомендации – пошить костюм. Мама обычно шила что-то простое, а не мужскую классику. Она было стала пояснять ему, но он настоял на своем, сказав ей, что она может отойти от канонов классики. «Я художник, и могу позволить себе несовершенства, открывая новые стили». После этих слов я влюбилась в него окончательно и «поползла по стенке». Мама, заметив такое дело, отправила меня его проводить. Якобы прогуляться. Я сидела целыми днями дома. Если честно, ей просто не терпелось выдать меня замуж, а мне не терпелось сбежать из нашего дома-ателье. И у меня не было постоянного мужчины…

Мой первый муж только и делал, что курил и писал картины, а потом умер от рака легких и своих обид на жизнь. Вот и вся история. Так что я, признаюсь честно, не очень-то хотела рассказывать об этом в своих записках.

В семье Роя все было иначе. Я сполна воплотила свою любовь в детях. Переменила жизнь в светлую и созидательную сторону. Шить вещи я не любила, какой бы малости они не были. Дети шили себе сами и помогали отцу пришить пуговицы. Мария рано обрела навыки штопанья и помогала мне. Хоть я и не любила рукоделие, мой зоркий глаз, воспитанный мамой и первым мужем, всегда подмечал неточности в крое любой вещи. За что в кругу семьи я получила прозвище «острый глаз».

Я часто размышляла, что там теперь с моими племянниками и племянницами. Детей у сестры было четверо. Их отец умер рано, – раньше, чем их мать. И вот однажды к нам в дом пришло письмо. Это было письмо от племянницы. Откуда она узнала мой адрес, не понимаю, но, думаю, обратилась в службу поиска. Все-таки мы не скрывались, и их отец знал, где мы жили и куда переехали с первым мужем, а именно – жить в его мастерскую-лачугу. А там меня знали его многочисленные друзья художники, вечно пьяная и под наркотиками богема. Ровесники первого мужа пили и курили, а молодые художники моего поколения сидели на наркоте и занимались непристойностями в сексе, причем группами. Были и исключения, таких было меньшинство, но именно они состоялись в общественной жизни.

В письме говорилось о том, что все дети живы и здоровы и у них уже есть свои дети. Хотели узнать, где их мама и как вообще сложилась жизнь у нее и у меня. Я рассказала им все как есть. Без слез не могла, оттого два раза переписывала письмо. Слезы капали на письмо, на подушку. Писала двое суток. Рой не понимал, что со мной, а только приносил воду и менял салфетки.

Общение с дочерью сестры не завязалось. Не знаю, в чем причина. Может, не готовы они были к такой правде, что мать сошла с ума и умерла на обочине, а бабушка их и вовсе не помнит никого, даже родную дочь. Я написала о своей счастливой семье и даже сделала приглашение для сестры, чтобы к нам приехать, дабы быть вежливой и проявить заботу. Мне было интересно, как они теперь живут в Канаде. Так вот сложилось, что жили они севернее нас. Их увез туда родной отец, где они и прожили большую часть своей сознательной жизни. Он умер от сердечного приступа. Берегите мужчин…

Следующая влюбленность после Генри была у Марии. Странная у меня дочь. Хотя, почему странная? Она похожа на меня, а сердечной добротой – на Роя.

Мария, не стесняясь, заявила нам всем за семейным ужином, беря пример с Генри, что целовалась с мальчиком из соседнего подъезда, когда мы гостили в квартире дедушки Пола. К сожалению, Пол уже ушел из жизни. Квартиру, которая досталась нам, мы периодически посещали и сдавали на недолгий срок в аренду.

На что брат сказал:

– Большая удача посетила нашу юную леди, – и все засмеялись.

– Ничего не удача, – ответила Мария, – ему даже пришлось меня уговаривать на поцелуй.

– Кому «ему»? – спросил Рой, улыбаясь.

– Пап, ну что ты такой несмышленый? Парню, с которым я целовалась.

– М… так ему повезло! – прокомментировал Генри. И все засмеялись.

– Я не из робкого десятка, как некоторые…

– Если ты говоришь обо мне, то я просто скромный, – сказал Генри.

– Я думаю, ты у нас, Мария, в бабушку Сьюзен. Только та была юной, а ты еще подросток, – ответила я.

– В наше время дети становятся старше намного раньше, – сказала Мария.

– Не думаю, – сказал Рой.

– Ну, да ладно вам, мои любимые родители. Главное, я поцеловалась, – и Мария разлилась в своей детской улыбке.

Ужин закончился в приподнятом настроении. Мы продолжали шутить. Рой вспомнил, как соседская собака из того же подъезда «целовала» его маленьким, то есть облизывала, и счастья у Роя было не меньше, чем у Марии. А Генри вспомнил жирафа в зоопарке, который лизнул его, когда Генри держал морковку в зубах. Мы веселились, а когда стемнело, пошли спать.

Я посчитала нужным спросить у Роя о его первом сексуальном опыте и встрече с девушкой, на что Рой немного отмолчался и ответил вопросом:

– А зачем ты хочешь узнать?

– Дело в том, что Генри, кажется, влюбился в парня старше себя… – сказала я.

– Интересно, – пробормотал себе под нос Рой, – и что мы теперь будем делать?

– Думаю, наблюдать пока, смотреть, как будет разворачиваться ситуация, а большего я и не знаю, что делать. Он все рассказывает мне, но я-то женщина и у меня во встречах с парнями было больше романтики, а ты мужчина и как там у вас происходит, не знаю. Все, наверное, проще?

– Клэр, конечно же, в чем-то проще. Например, нам просто нравится секс, и если бы мне предложили в молодости двух девушек, я бы попросил третью… Аппетиты в юном теле не такие, как во взрослом состоянии.

– Ну, я тебя не спрашиваю про период хиппи, дорогой. Такими мы встретились, и я видела, какой ты был. Но потом же ты поменялся, так?!

– Да, поменялся, потому что встретил тебя, – Рой подошел и обнял меня, как тогда, в первый раз при нашей встрече, когда мы остались наедине. В моей голове пронеслось все то, что было при первом знакомстве с ним, и весь наш продолжительный роман вплоть до замужества. Все вечера и любовные сцены. Я так благодарна ему за все…

– Рой, ну так что же, – продолжала я, – как насчет первого раза, первой любви и встречи?!

– Не очень приятные воспоминания…

И тут я поняла, Рой вытеснил их из своего сознания. Я вспомнила, что мы никогда не говорили подробно об этом. Помню лишь, что Рой говорил, что до встречи со мной счастья у него не было… Боль чувствовалась в его душе. Я решила ему помочь. Все-таки столько лет прошло, а он живет, держит в себе эту боль невысказанную.

И тут неожиданно для меня Рой начал рассказ:

– Ты знаешь, я не такой счастливый был в молодости, как мой отец. Он увидел мою маму на ферме и полюбил ее сразу. В ту пору были иные люди, честнее и добрее, что ли, друг к другу. А в нашу молодость не так. Мы —поколение периода, когда все плохое обрушилось на нас, а кое-что укоренилось и сейчас влияет на наши души. К чему мы пришли? К плодам сексуальной революции, когда порнографию купить легче, чем что либо. Хорошо, что мы живем вдали от города. Да, ну ладно… Я расскажу… Звали ее… да черт с ней, даже имя ее не хочу называть…

– Рой, если тебе неприятно мы завершим наш разговор, – сказала я.

– Нет, дорогая, я все-таки расскажу, тем более ты психолог и тебе будет, что мне ответить и …люди ждут твоего письма.

– М… спасибо, дорогой. Только ты, пожалуйста, подходи к нашему разговору как к исповеди перед любимым человеком. Я для тебя не психолог, а жена. И что-то из сказанного, может быть, обнародую в рассказах. Опубликую, когда почувствую, а может, и нет.

– Я был юн, как наш сын, – продолжил Рой, – мы встретились случайно в подъезде моего дома. Я раньше не видел эту девушку никогда. Она подмигнула мне, мы заговорили. Оказалось потом, что она ходила к соседу с верхнего этажа заниматься сексом. Он ей за это приплачивал. Был бывший вояка и жил один. Этого никто не знал, а мне она призналась сама. У нее были короткие волосы средней длины каштанового цвета и карие глаза. Она носила на шее колье, напоминавшее ошейник, и красила губы. Была юной, но старше меня на два года. Ее мама выпивала и работала на автостанции, продавала гамбургеры. Мы познакомились в подъезде, кажется, я тебе уже это говорил.

Мысли моего мужа сбивались, и иногда он повторялся.

– Она отсосала мне по-быстрому в подъезде. Я понравился ей, и она не знала, как вообще проявить свои чувства, кроме как сексом… Затем мы разошлись по домам, а после следующей встречи закрутилось. Обычно она приходила ко мне после вояки, когда у меня никого не было дома. Короче, один разврат. А потом ее убили. Как это произошло, никто не знает. Ходили слухи, что она выпила и попробовала наркоты. Затем решила пройтись вечером по улице, когда ее мама была пьяна. В тот вечер, 13 мая. Я помню это число, как видишь. Тогда ее видели в последний раз, а потом нашли у дороги на обочине. По-моему, даже изнасилованной. Преступников не нашли, так бывает. Они были, видно, проездом.

Рой замолчал… Вдохнул глубоко и выдохнул. Продолжал глубоко дышать. Прошло пять минут. Мы сидели друг напротив, друга на нашей большой и мягкой двуспальной кровати и держались за руки… Молчание прервала я:

– Рой, ложись спать…

– Да дорогая.

– Я признательна тебе за откровение.

– Благодарю тебя, Клэр, что выслушала.

Мы обнялись, и я погасила свет. Легли, держась за руки. Я думала, что данный пример из жизни Роя не поможет мне в разговоре с сыном. Единственное, что я поняла, мужчины могут просто заниматься сексом, если представится такая возможность. И порой не так редко, как нам кажется, дорогие женщины. В отличие от парней, девушки всегда решают, как поступить с мужчиной, и выбирают избранника. В этом их власть и жаль, что порою неосознанная. Иначе женщины могли бы изменить мир, осознав, какая сила в их руках. Сделать Мир прекраснее и душевнее, созидая. Простыми словами, можно сказать так – заниматься сексом с теми, кто действительно любит их и готов дать жизнь, сохранить Мир.