Текст книги "Британская разведка во времена холодной войны. Секретные операции МИ-5 и МИ-6"

День «Д» для терроризма

Если британское разведывательное сообщество оказалось в затруднительной ситуации в послевоенный период (сокращенное финансирование, большие обязанности, непростые отношения с лейбористским правительством и скудная информация о своем новом советском враге), то перед МИ-5 встала еще более близкая угроза. Недавно рассекреченные разведывательные документы показывают, что в конце войны главным приоритетом МИ-5 была угроза терроризма, исходившая с Ближнего Востока, особенно от двух главных еврейских (или сионистских) террористических группировок, действовавших по мандату Палестины, которая оказалась под контролем Великобритании в 1921 г. Эти группировки носили названия Иргун Цваи Леуми («Национальная военная организация» или коротко: Иргун) и Лехи (на иврите «Борцы за свободу Израиля»), которую англичане также называли «бандой Штерна» по имени ее вождя-основателя Авраама Штерна. Члены группировки Иргун и «банды Штерна» считали, что политика Великобритании в Палестине в послевоенные годы, препятствующая созданию независимого еврейского государства, узаконивает применение насилия в отношении британцев.

Когда Вторая мировая война близилась к концу, МИ-5 стала получать поток разведывательных донесений, предупреждающих о том, что Иргун и «банда Штерна» не просто планируют акты насилия по мандату Палестины, а собираются устраивать нападения на территории самой Великобритании. В апреле 1945 г. срочное сообщение из SIME содержало предупреждение о том, что Победа в Европе (День Победы, V-day) будет Д-днем (днем начала операций) для еврейских террористов на Ближнем Востоке. Затем весной и летом 1946 г. одновременно с острой эскалацией насилия в отношении англичан в Палестине МИ-5 получила достоверные донесения из SIMЕ о том, что Иргун и «банда Штерна» планируют отправить пять террористических «ячеек» в Лондон «работать, как IRA».

Пользуясь их собственными выражениями, террористы намеревались «бить собаку в ее собственной конуре». Донесения SIME были сформированы на основе допроса схваченных боевиков Иргун и «банды Штерна», местных агентов полиции в Палестине и благодаря связям с официальными сионистскими политическими группировками вроде «Еврейского агентства». В них утверждалось, что среди объектов для убийства значатся министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин, которого считали главным препятствием к созданию еврейского государства на Ближнем Востоке, и сам премьер-министр. До своего ухода в отставку с поста генерального директора МИ-5 сэр Дэвид Петри предупреждал, что всплеск насилия против англичан в Палестине, планируемое расширение операций Иргун и «банды Штерна» и перенос их на территорию Великобритании означают, что «явно виден сигнал опасности». Новый генеральный директор МИ-5 сэр Перси Силлитоу был настолько встревожен, что в августе 1946 г. лично проинформировал премьер-министра о сложившейся ситуации, предупредив его, что кампанию политических убийств в Великобритании нужно рассматривать как реальную возможность и что его собственное имя, по имевшимся данным, находится в списке объектов нападения «банды Штерна»¹².

Список «достижений» Иргун и «банды Штерна» во время войны гарантировал, что МИ-5 серьезно отнеслась к этим предупреждениям. В ноябре 1944 г. «банда Штерна» убила британского статс-секретаря на Ближнем Востоке лорда Мойна, когда он возвращался на арендуемую виллу после официального ланча в Каире. Мойн, наследник династии Гиннесс, был состоятельным человеком со связями, и его убийство вызвало бурную реакцию у Черчилля. Глава страны в годы войны поддерживал сионистов и с начала 1900-х гг. знал сионистского политического лидера Хаима Вейцмана (который позднее станет первым президентом Израиля), когда сам он был членом парламента, а Вейцман – преподавателем в Манчестерском университете, но, несмотря на свое личное возмущение гангстерами из «банды Штерна», он призывал к выдержке. Однако за убийством Мойна последовала эскалация насилия в Палестине: после инцидентов против англичан боевики Иргун и «банды Штерна» подверглись кровавой расправе. В середине июня 1946 г. после нападений боевиков Иргун на пять поездов и десять из одиннадцати мостов, соединяющих Палестину с соседними государствами, у Лондона кончилось терпение. Британские вооруженные силы провели массовые аресты по всей Палестине (операция под кодовым названием «Агата»), которые достигли своей кульминации 29 июня – дня, известного как «черный шаббат», потому что это была суббота, когда были арестованы свыше 2700 руководителей и рядовых членов сионистского движения, а также членов еврейской подпольной военной организации (Хагана) и их ударных отрядов (Палмах). Ни один из лидеров Иргун или «банды Штерна» не попался во время этой облавы, и в результате аресты только подтолкнули их к более жестоким ответным действиям. 22 июля боевики Иргун нанесли сокрушительный удар (операция под названием «Птенец») в сердце британской власти в Палестине, взорвав бомбу в гостинице «Царь Давид» в Иерусалиме, в которой размещалось официальное британское руководство по мандату в Палестине и которая служила штаб-квартирой британской армии в Палестине и всех разведывательных служб, работавших там¹³.

Взрыв был спланирован руководителем Иргун Менахемом Бегином, который позднее стал шестым премьер-министром Израиля и лауреатом Нобелевской премии мира совместно с президентом Египта Анваром Садатом. Утром 22 июля шесть молодых бойцов Иргун вошли в гостиницу, переодетые арабами, неся молочные бидоны, набитые пятьюстами фунтами взрывчатки. В 12:37 они взорвались, снеся юго-западный фасад здания, отчего произошло обрушение нескольких этажей гостиницы, приведшее к смерти 91 человека, включая английских гражданских лиц, арабов и евреев – некоторые из них были изувечены до неузнаваемости, – и 45 человек получили ранения. Позже Бегин утверждал, что он предупреждал о взрыве, но его предупреждения были проигнорированы британскими властями: перед взрывом молодая представительница Иргун по имени Адина Хай-Ниссан сделала три телефонных звонка на коммутатор гостиницы, а также во французское консульство и газету «Палестина пост». Но на самом деле – и ее боссы-террористы прекрасно это знали – организация Иргун делала так много предупреждений, что британская полиция их уже не рассматривала всерьез, и взрыв прогремел через пятнадцать минут после прозвучавшего предупреждения, оставив мало времени на эвакуацию¹⁴.

Главный секретарь Палестинского мандата сэр Джон Шоу, который едва не погиб при взрыве и ушел затем работать в МИ-5, твердо стоял на том, что не получал предупреждения о взрыве, – частным порядком он записал в досье МИ-5, что рассматривал возможность предъявить иск Бегину за клевету в его книге «Бунт» (1951), в которой он утверждал, что Шоу не обратил внимания на их предупреждение. Шоу наглядно описал члену парламента лейбористу Ричарду Кроссману, как он потерял во время взрыва почти сотню своих «лучших офицеров и старых друзей», а непосредственно после него помогал откапывать истерзанные тела из-под обломков и побывал на тринадцати похоронах всего за три дня. Взрыв был таким мощным, что тело генерального почтмейстера было выброшено из гостиницы через улицу на здание, где размещалась Молодежная христианская организация, со стен которого его останки пришлось буквально соскребать. У одного служащего отеля лицо было почти полностью разрезано надвое осколками летевшего стекла. На одной фотографии, сделанной на месте трагедии, можно увидеть машинистку, сидящую на груде обломков с отрубленными пальцами, все еще лежащими на клавиатуре пишущей машинки. В послевоенных дневниках Гая Лиддела говорится, что после взрыва Шоу срочно улетел в Лондон, где он проинформировал JIC: «Он [Шоу] был явно сильно потрясен произошедшим с ним недавно. Главной идеей его выступления, [адресованного] JIC, была его убежденность в том, что палестинские арабы не пойдут на компромисс. Он был уверен, что нам повезло, что похороны арабов – жертв теракта в гостинице «Царь Давид» – прошли без серьезных инцидентов. Он считал вполне вероятным, что, хотя арабы знают, что в уличном бою с евреями они не могут надеяться на победу, они могут в любой момент совершить какой-нибудь акт насилия, который приведет к тому, что обстановка «вспыхнет». Это может даже привести к Священной войне».

По количеству жертв взрыв в гостинице «Царь Давид» был одним из самых зверских террористических актов, от которых пострадали англичане в XX в. Это также был прямой удар по британской разведке и ее работе по борьбе с терроризмом: и у МИ-5, и у SIS в этой гостинице были свои офисы¹⁵.

Вслед за этим взрывом Иргун и «банда Штерна» провели серию операций за пределами Палестины, как и предупреждали донесения, поступавшие в МИ-5. В конце октября 1946 г. ячейка Иргун, действовавшая в Италии, взорвала посольство Великобритании в Риме, а в конце 1946 г. – начале 1947 г. провела ряд диверсий на британских военных транспортных маршрутах в оккупированной Германии. В марте 1947 г. боевик Иргун оставил бомбу в Колониальном клубе у Сент-Мартин-Лейн в центре Лондона, которая, взорвавшись, выбила в клубе окна и двери и ранила нескольких человек. В следующем месяце женщина, состоявшая в Иргун, оставила огромную бомбу, состоявшую из двадцати четырех брикетов взрывчатки, в министерстве по делам колоний в Лондоне. Бомба не взорвалась, потому что сломался ее таймер. Начальник особого отдела Леонард Берт подсчитал, что если бы она взорвалась, то это повлекло бы за собой количество жертв, сопоставимое со взрывом в гостинице «Царь Давид», – но на этот раз в центре Уайтхолла. Приблизительно в это же время несколько выдающихся английских политиков и общественных деятелей, связанных с Палестиной, получили угрозы для жизни от «банды Штерна», которые пришли на их домашние адреса и в офисы. Наконец, в июне 1947 г. «банда Штерна» начала кампанию рассылки взрывчатки в письмах – в общей сложности таких бомб была двадцать одна, – адресованных всем выдающимся членам кабинета министров. Две серии таких бомб были отправлены из подпольной ячейки в Италии. Некоторые бомбы из первой серии дошли до адресатов, но не привели к несчастным случаям. Сэра Стаффорда Криппса спасла сообразительность его секретаря, который настороженно отнесся к пакету, внутри которого что-то шипело, и положил его в ведерко с водой. Заместитель главы Консервативной партии сэр Энтони Иден носил с собой бомбу в письме целый день в своем портфеле, думая, что это циркуляр Уайтхолла, с прочтением которого можно подождать до вечера, и понял, что это такое, лишь когда получил от полиции предупреждение о запланированном акте такого рода, основанное на информации, предоставленной МИ-5. Генерал Ивлин Баркер – бывший командующий британскими сухопутными войсками в Палестине – спасся, потому что его жена почувствовала странный запах – пороха, – когда открывала утреннюю почту, и вызвала полицию. Ни одна из бомб второй серии не дошла до своих адресатов, но специалисты по баллистике в министерстве внутренних дел установили, что все они несли в себе смертельный заряд¹⁶.

Участие МИ-5 в борьбе с сионистским терроризмом предлагает шокирующую новую интерпретацию истории начала холодной войны. На всем протяжении холодной войны приоритет разведывательных служб Великобритании и других западных держав лежал в сфере контрразведки, но, как теперь можно увидеть, в ключевом переходном периоде от мировой войны к холодной войне МИ-5 заботило в первую очередь противодействие терроризму. Эта тайная глава в истории холодной войны и конца Британской империи стала явной лишь недавно после рассекречивания документов МИ-5, которое также открыло удивительную новую главу в истории современного международного терроризма. Большинство исследований по этой теме наводят на мысль, что серьезный террор начался в июле 1968 г. с угона самолета израильских авиалиний «Эль Аль» палестинскими террористами. Фактически, как можно судить по документам МИ-5, он начался более чем на двадцать лет раньше. В годы, последовавшие за 1945 г., возглавляемые евреями террористические группы в Палестине намеренно стремились сделать свой конфликт с англичанами международным. Инфильтрацию и радикализацию связанного с терроризмом меньшинства с Ближнего Востока – столь распространенные среди террористических групп в наше время – Великобритания пережила полвека назад¹⁷.

Британский мандат в Палестине

Великобритания стала ненадежным покровителем сионизма, когда получила мандатные полномочия в Палестине от Лиги Наций в 1921 г. Доктрина сионизма – политического движения, стремившегося создать еврейское национальное государство в Палестине, была в значительной степени взята из произведений Теодора Херцла, в частности его книги Der Ju-denstaat (1896). Однако именно известная (и судьбоносная) декларация, разработанная министром иностранных дел Великобритании Артуром Джеймсом Бальфуром в ноябре 1917 г., определила британскую политику в Палестине на следующие двадцать лет. Декларация Бальфура давала сионистским группам моральное – и они доказывали, что еще и законное, – право селиться в Палестине. Будучи опубликованной в тот же самый день, когда произошел большевистский государственный переворот в Санкт-Петербурге, декларация должна была стать вдохновляющей идеей для союзников, чем-то вроде рождественского подарка для осажденных войск и правительств, и способствовать получению в дальнейшем поддержки Великобритании в России и Соединенных Штатах. Декларация гласила, что Великобритания ставит своей целью создание «государства для еврейского народа» в Палестине, и далее: «C отчетливым пониманием того, что ничего не должно быть сделано такого, что может нанести ущерб гражданским и религиозным правам нееврейских общин в Палестине». Бальфур был человеком глубокого ума, который в молодости опубликовал книгу в защиту философского сомнения. К сожалению, его декларация оставляла множество сомнений, не давая объяснения того, каков будет характер еврейского государства в Палестине, что привело к рождению анекдота о том, что Палестина – дважды Земля обетованная¹⁸.

Несмотря на ясную формулировку, которую британское правительство дало в декларации Бальфура, своего намерения создать «национальное государство для еврейского народа», оно было впоследствии истолковано многими сионистами как обещание создать еврейское государство, а не государство для евреев. Писатель-сионист Израэл Зангвилл назвал Палестину «страной без народа для народа без страны»; это определение явно не учитывало тот факт, что арабы и христиане жили там поколениями. На момент опубликования декларации Бальфура еврейская община в Палестине (ишув) насчитывала 85 тысяч человек, а арабское население – 750 тысяч человек, но за последующие годы иммиграция евреев постоянно росла, так что к 1946 г. еврейское население составляло в общей сложности 600 тысяч человек. Приток еврейских иммигрантов в Палестину вскоре вызвал ответные волнения среди арабов. В 1933 г. сирийский ваххабитский проповедник Изз ад-Дин аль-Кассам начал партизанские действия против евреев и британской полиции в Палестине – его память и по сей день чтут группы палестинских самоубийц-подрывников, которые помнят о нем как о вожде первой палестинской вооруженной националистической группировки.

Главным образом в ответ на увеличившийся поток еврейской иммиграции в 1936 г. вспыхнуло крупное восстание арабов, которое длилось до 1939 г. Так называемое арабское восстание было подавлено только благодаря жестким ответным мерам британских военных и полиции, которые при поддержке Королевских ВВС вели с арабскими вооруженными силами ожесточенные бои. Британские военные и палестинская полиция проводили жестокие допросы арабских мятежников – эта практика стала известна как duffing up, по имени одного особенно жестокого офицера полиции Дугласа Даффа, который до службы в палестинской полиции был одним из «чернорыжих» в Ирландии (английские карательные отряды в Ирландии после Первой мировой войны, подавлявшие восстание шинфейнеров в 1921 г.; получили название по цвету своей формы. – Пер.). Британские вооруженные силы также сотрудничали с организацией Хагана, которая возникла в 1921 г. в ответ на насилие, которому подвергались евреи в Палестине. Применяя военную доктрину «лучший вид обороны – нападение», британский военачальник капитан (впоследствии генерал-майор) Орд Вингейт, христианские убеждения которого сделали его естественным сторонником сионистов, организовал «ночные отряды особого назначения», в которые входили добровольцы из Хаганы и английские добровольцы, а также такие легендарные будущие военачальники Израиля, как Моше Даян. Позже Вингейт прославится тем, что создаст отряды «чиндитов» – специальные десантные группы, обученные проникать в глубь территории противника, которые действовали на оккупированных японцами территориях на Дальнем Востоке во время Второй мировой войны¹⁹.

Правительство Великобритании в целом поддерживало позицию арабов в Палестине, несмотря на насилие, которому подвергались там англичане во время арабского восстания. Причина этого состояла в том, что начальники штабов в Лондоне – а их позиция была окрашена ностальгическими воспоминаниями о Лоуренсе Аравийском – опасались делать что-либо, что могло дестабилизировать Палестину, которая являлась ключевой базой для охраны Восточного Средиземноморья, воротами Суэцкого канала и жизненно важной артерией, связывающей с Индией. Арабское восстание показало Лондону, что между евреями и арабами начнется разгул насилия, если не ограничить въезд евреев в Палестину. Чиновники в министерстве обороны и министерстве по делам колоний также были обеспокоены, не станет ли это провокацией для 60 миллионов мусульман, проживающих в Индии. В результате в 1939 г. правительство Великобритании опубликовало «Белый доклад», согласно которому «число еврейских иммигрантов в Палестину ограничивалось 75 тысячами человек в течение последующих пяти лет, что означало квоту в 1250 иммигрантов в месяц»²⁰.

Когда в Европе разразилась война, большинство еврейского населения Палестины были настроены резко против «Белого доклада», но тем не менее поддержали Великобританию в войне. Лидер сионистов Давид Бен-Гурион сказал, что евреи должны сражаться на войне, как будто не было «Белого доклада», и бороться с «Белым докладом», как будто нет войны. Британская армия быстро нашла новобранцев для спецподразделения, которое в ней создавалось, – Еврейской бригады, ставшей аналогом нацистской дивизии СС из мусульман, которая воевала на Балканах. Однако вскоре обстановка осложнилась. В 1941 г. в Хагане был создан особый отряд коммандос Пальмах, одной из целью которого было воевать со всеми, включая англичан, кто выступал против увеличившейся иммиграции евреев в Палестину. Именно во время боевой операции Пальмаха Моше Даян потерял глаз. Более того, для меньшинства так называемых сионистов-ревизионистов даже «сопротивления», которое оказывал «Пальмах», было недостаточно. Ревизионистами их называли потому, что они ставили себе цель – пересмотреть идеи сионизма. Они были фанатиками правого толка, черпая вдохновение в экстремистских произведениях польского сиониста Владимира Жаботинского. Их убеждения резко контрастировали с «левыми» настроениями большинства еврейского населения, которое придерживалось в целом социалистических идей, окрашенных марксизмом, – это отражает тот факт, что в Израиле до 1970-х гг. ни разу не было избрано «правое» правительство. Ревизионисты обходились без традиционной еврейской доктрины «сдержанности» (havlagah), отвергали стремление большинства сионистов, почерпнутые из произведений Херцла 1880-х гг., и считали, что нужно бороться за создание независимого и преимущественно еврейского государства в Палестине (eretz Israel) по обоим берегам реки Иордан. Краеугольным камнем ревизионистского сионизма было убеждение в том, что надежды Хаганы на оборону недостаточно с учетом военной угрозы и необходимы наступательные действия; что англичан следует заставить выполнять свои обещания защищать и оборонять еврейское население; что ни англичане, ни евреи никогда не сумеют умиротворить арабов политическими уступками или подкупом в виде экономического развития и что следует возвести «железную стену», чтобы разделить два народа Палестины.

Основными бойцами ревизионистов были Иргун и «банда Штерна». Организация Иргун возникла в 1931 г. в противовес политике «умеренности», проводимой Хаганой, и сначала ее возглавлял Давид Рациель, а после 1944 г. – Менахем Бегин, будущий премьер-министр Израиля. Одной из причин, по которой Бегин был выбран в лидеры Иргун, состояла в том, что он был «невидим» для британской разведки и палестинской полиции. После побега из родной Польши, чтобы спастись от оккупировавших страну фашистов, он был арестован советским НКВД и отправлен в лагерь, из которого он бежал, по-видимому, не без помощи советской разведки в Палестину. В Иргун правильно рассудили: из-за своей биографии Бегин не окажется в поле зрения британской разведки в военное время. Под руководством Бегина Иргун специализировалась на подрывах зданий и другой инфраструктуры и к 1945 г., по оценкам британской разведки, насчитывала от 5 до 6 тысяч членов – это цифры преувеличены, наверное, в три раза ввиду трудности проникновения в Иргун для шпионов.

«Банда Штерна» была меньшей по численности и более экстремистской группой, чем Иргун, от которой она откололась в 1940 г., потому что Иргун была слишком «умеренной». Ее возглавил Авраам Штерн – поэт-романтик, бывший философ и бандит, которого англичане в конце концов прикончили в 1942 г. Обстоятельства смерти Штерна противоречивы. Все выглядело так, что палестинский полицейский Джеффри Мортон застрелил его, безоружного, когда тот не был в наручниках, очевидно при попытке выскочить из окна. После чего в руководство «банды Штерна» вошел будущий седьмой премьер-министр Израиля Ицхак Шамир, который спланировал убийство лорда Мойна и взял себе псевдоним «Майкл» в честь Майкла Коллинза – члена ирландской политической партии Шинн Фейн. «Банда Штерна» специализировалась на политических убийствах, и к 1943 г., по разным оценкам, в ней состояло от 300 до 500 человек – это опять-таки раздутая цифра, но приблизительно столько же боевиков в то время насчитывала ИРА (Ирландская республиканская армия)²¹.

После убийства «бандой Штерна» лорда Мойна в 1944 г. Хагана помогала англичанам выслеживать членов банды – этот период известен как «сезон охоты», или Sezon. Сионистские политические лидеры изначально надеялись, что победа на выборах в Великобритании в 1945 г. Лейбористской партии, которая традиционно поддерживала дело сионизма, поможет ослабить ограничения на еврейскую иммиграцию в Палестину. Однако их надежды были вскоре разбиты. Новый министр иностранных дел Великобритании Эрнст Бевин пришел на эту должность с репутацией несгибаемого профсоюзного переговорщика, который ранее был сторонником создания еврейского государства, но за несколько дней, придя к власти, изменил свои взгляды и стал врагом номер один для сионистов-ревизионистов, считавших его главным препятствием для eretz Israel. Политика Бевина в отношении Палестины была следствием не его тайного антисемитизма – такое утверждение можно часто услышать, – а его убеждения в том, что между евреями и арабами начнется гражданская война, если в Палестину разрешить неограниченный въезд евреев. При этом он часто демонстрировал поразительную бестактность, шутя, что правительство США поддерживает массовую иммиграцию в Палестину, «потому что не хочет, чтобы в Нью-Йорке было слишком много евреев». А когда из-за отключения электроэнергии один раунд англо-еврейских переговоров в 1947 г. в буквальном смысле погрузился во тьму, он тяжеловесно пошутил, что «свечи не нужны, потому что есть израильтяне»²².

Холокост изменил политику Великобритании в Палестине. Когда подробности фашистских массовых убийств в Европе появились в мировых средствах массовой информации после 1945 г., стало неприемлемым в глазах всего мира, чтобы Британия мешала въезду еврейских беженцев в Палестину. Новый американский президент Гарри Трумэн неоднократно требовал, чтобы правительство Великобритании позволило ста тысячам еврейских беженцев немедленно въехать в Палестину, хотя его требование не было поддержано Госдепартаментом США, который рекомендовал контролировать иммиграцию евреев в Палестину. Несмотря на оказываемое давление, правительство Великобритании отказалось значительно повысить квоту для еврейских иммигрантов. Увидев, что их надежды на рост еврейской иммиграции не оправдались, все сионистские боевики в Палестине – Хагана, Иргун и «банда Штерна» – в конце 1945 г. объединились в Еврейское или Объединенное движение сопротивления, чтобы бороться с англичанами.

На этом этапе англичане столкнулись с, казалось бы, безнадежно непримиримой ситуацией. К концу войны некоторые британские официальные лица уже пессимистично предсказывали, что Великобритания не сумеет совершить невозможное – решить проблему Палестинского треугольника между ними, евреями и арабами. В 1945 г. особый уполномоченный в Палестине сэр Дуглас Харрис сказал, что Великобритания занимается бесполезным делом. Вскоре после этого министр финансов Хью Далтон пожаловался Клементу Эттли, что нельзя строить прочную базу на осином гнезде²³.

Перед 1948 г. несколько ведущих политиков будущего Государства Израиль участвовали в борьбе с англичанами. Менахем Бегин, один из столпов израильской политики, был объявлен англичанами террористом, равно как и другой будущий премьер-министр Израиля Ицхак Шамир и по крайней мере один будущий судья Верховного суда (Меир Шамгар) и будущий министр юстиции (Шамуэль Тамир). Сам Авраам Штерн был впоследствии увековечен на израильской почтовой марке, а в наше время израильский городок Штерн является местом проживания ряда представителей ведущей политической и интеллектуальной элиты. Все это ведет к тому, что хочется спросить: законно ли называть этих борцов террористами? После создания в мае 1948 г. Государства Израиль подавляющее большинство тех, кто боролся с англичанами, отказались признать, что они были террористами, называя себя вместо этого «борцами за свободу». Но суть дела в том, что в то время боевики из «банды Штерна» открыто признавались в применении тактики терроризма. Считается, что «банда Штерна» – одна из последних группировок в мире, которая называла себя террористической организацией. Некоторые из ее членов использовали термин «терроризм» как почетный знак, очевидно, для того, чтобы идеализировать насилие. Лживые мифы по-прежнему утверждают, что члены Иргун и «банды Штерна» были «солдатами» и «борцами за свободу высочайшего нравственного уровня». Не далее как в июле 2006 г. группа израильтян «правых» взглядов, включая Бенджамина Нетаньяху, присутствовала на поминальной церемонии, организованной «Центром наследия Менахема Бегина», по поводу 60-й годовщины взрыва в гостинице «Царь Давид», который они упорно называют акцией «борьбы за свободу». Мемориальная доска в память об этом взрыве вызвала официальную реакцию британского посла в Тель-Авиве, который настаивал на том, что оскорбительно праздновать годовщину террористического акта. На самом деле Иргун и «банда Штерна» выбирали в качестве объектов нападения и убивали невинных гражданских лиц. Жертвы более половины из сорока двух политических убийств, совершенных «бандой Штерна» и Иргун, были евреями, которые были «коллаборационистами» и сотрудничали с англичанами.

То, насколько Иргун и «банда Штерна» были незаконными формированиями, видно по тому факту, что после того как в мае 1948 г. начало свое существование Государство Израиль, новому израильскому правительству пришлось заниматься исходившими от них угрозами. Когда Давид Бен-Гурион стал первым премьер-министром Израиля, твердая позиция, которую он всегда занимал в отношении «банды Штерна» и Иргун, привела к некоторой драматической конфронтации. В июне 1948 г. он приказал еврейским войскам стрелять по кораблю, стоявшему на якоре недалеко от Тель-Авива, под названием «Альталена» (таков был старый литературный псевдоним Владимира Жаботинского), на котором находились сочувствующие евреям и оружие для Иргун. В этот момент хрупкое молодое израильское государство было близко к гражданской войне, как никогда еще за всю свою историю. У этого эпизода есть отголоски и более близкие к нашему времени. В 1995 г. премьер Израиля Ицхак Рабин был убит ультрасионистским экстремистом «в отместку» за то, что он предложил вывести израильские войска из сектора Газа, а также за то, что находился среди тех солдат, которые обстреливали «Альталену» в 1948 г.²⁴