Текст книги "История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I"

1. Начало Русской земли

В середине XIX столетия, в 1862 г., русские люди отметили тысячелетие своей земли. Но в «Повести временных лет», древнейшей русской летописи, составленной киево-печерскими монахами – Нестором Летописцем и иными в XI – начале XII в., ещё под 852 г. (т. е. на десятилетие раньше) имеется запись: «Когда начал царствовать [византийский император] Михаил, стала прозываться Русская земля… вот почему с этой поры начнём и числа положим». В действительности имя «Русь» встречается в летописях и под более ранними датами (например, в Бертинской летописи под 839 г.), а славяне упоминаются в греческих и латинских текстах с V в. Культурные народы Римской империи и Переднего Востока не без основания считали славян дикарями и разбойниками. Такими они и были в те далекие времена.

Жили славяне территориальными союзами, расселившись по рекам Восточной Европы от Одера и Вислы на Западе до Оки и верховьев Волги на Востоке, от Ладожского озера на Севере до Дунайской равнины на Юге. Жили, если верить греческим и арабским свидетельствам, да и нашей собственной Начальной летописи, очень недружно, нападая и на соседей, и друг на друга. Грабеж занимал в жизни древних славян не менее почетное место, чем торговля или земледелие. Грабя и разбойничая, славяне сами, в свою очередь, немало страдали от нашествий извне от аваров (обров), хазар, болгар, угров, приходивших с Востока, из Степи, и от варягов, вторгавшихся в славянские земли с северо-запада из Скандинавии, с побережья Балтийского (Варяжского) моря. Нередко, чтобы обеспечить себе сравнительно спокойную жизнь, славяне платили дань соседним воинственным народам и, в свою очередь, взимали дань с народов послабее – чуди, веси, муромы, мери, черемисов, мордвы, пермяков, печеры, литвы, семигальцев, куршей, норовов, ливов. Одни из них были угро-финского, другие балтийского происхождения. Каждый народ-племя «жило своей властью и своим владело».

В скандинавских сагах земли славян именуются Гардарикой (Garðaríki). Иногда имя это переводят как «страна городов». Но перевод такой неверен и с точки зрения языка, и исторически. Городов у древних славян было очень мало в сравнении с Византией и Западной Европой. Наша земля удивить обилием городов викингов не могла. Кроме того, garðr – это не город, а огороженный частоколом двор, укрепленная усадьба. Город викинги называли по-иному – borg, staðr. Но и изобилием замков знати наша земля вряд ли могла удивить викингов. Замки тогда были рассыпаны по всей Европе. Скорее всего, такое название получила наша земля потому, что каждый хутор, каждая деревенька представляла собой маленькую крепость. И это поразило заморских гостей, привыкших к более открытой жизни. Наши отдаленные предки защищались частоколами вряд ли только от диких зверей. Скорее всего – друг от друга.

В конце VII в. часть восточных славян была покорена тюркскими кочевыми племенами хазар. В VIII в. хазары создали оседлое государство – Хазарский Каганат со столицей в городе Итиль на Нижней Волге. Среди хазар действовали иудаистские и мусульманские проповедники. Часть хазар приняла ислам, но большинство, в том числе и правящий слой, выбрали иудаизм. Славяне – поляне, северяне, вятичи – входили в каганат. Их вожди усвоили себе титул – каган. Каганами русских киевских князей именует еще митрополит Иларион в своем «Слове о законе и благодати» во второй четверти XI в.

В этот период славянские земли, расположенные по Днепру, Сейму и Оке, были северо-западной периферией Переднего Востока. Множество кладов арабских монет, чеканенных в конце VII – начале X в., найденных в нашей земле, ясное свидетельство того, что славяне широко торговали с Востоком, пользуясь торговыми путями и защитой Хазарского Каганата, частью которого они тогда являлись. Арабские путешественники сообщают, что у славян главными предметами вывоза были меха, воск, мёд и рабы. Рабы – в первую очередь. Продавали славяне не чужеземцев, не военнопленных, но большей частью своих же соплеменников, совершая набеги и ведя войны между племенами и родами. Вот почему нужны были частоколы, крепостные валы и рвы нашим древним поселениям. Арабы, описывая славян, не раз утверждали, что те обладают «звериным нравом». Во многих новоевропейских языках слово «раб», происходящее от слова «славянин» – slave в английском, esclave – во французском, вытеснило старое латинское слово servus. В средневековом греческом языке слово, обозначающее раба, – «дулос» (δοыλος), тоже было вытеснено словом «склавос» (σκλαβος) – так греки называли славян.

На своих братьев наши предки выменивали у восточных купцов предметы роскоши и орудия войны – дорогие ткани, золотые украшения, вина, военные доспехи и оружие. Нет свидетельств, что так поступали со славянами властвовавшие над ними хазары. Хазарские и арабские купцы скупали для продажи на невольничьих рынках тех людей, которых предлагали им сами славяне. Понятно, что подобные «коммерческие операции» не способствовали миру и дружественности между славянами, хотя наши древние предки прекрасно сознавали, что они происходят от одного «словенского рода» (кстати, происхождение слова «славянский» нам так и не известно в точности) и что многие иные народы, окружающие их, хотя и не славяне, но тоже состоят с ними в древнем родстве. К таким «дальним родственникам» относит летописец и племена, платившие дань славянам, – угро-финнов, балтов, а также викингов-варягов и греков.

Если южная и восточная часть восточнославянского мира входила в VIII–IX вв. в Хазарский Каганат, то северо-западная часть восточных славян, вместе с жившими бок о бок с ними угро-финскими племенами, была данником варягов. «Имаху дань Варязи из заморья на Чюди, и на Словене, на Мери и на всех Кривичех», – повествует летопись. Дружины викингов – норманнов наводили в те века ужас на всю Европу. Родиной их была еще не христианизированная тогда Скандинавия – Швеция, Норвегия, Дания. Мужественные воины и прекрасные мореплаватели, жестокие и жадные до денег и роскоши, они покорили целые государства на Западе Европы (Нормандия, Англия), отвоевали у арабов Сицилию и Южную Италию, опустошали Андалузию и Гранаду. Варяги составляли и особый наемный полк византийских императоров. Викингов не могли не заинтересовать громадные пространства Восточной Европы. Они создали там ряд опорных крепостей – Ладогу (Altdaigjuborg), Изборск (Izborg), Старую Руссу (где завладели соляными варницами) – обложили славян и финнов данью и боролись за дани со славян с хазарами.

Особый интерес для викингов представлял великий торговый путь, который, в конце концов, стал называться путем «из варяг в греки», то есть путем, по которому шла торговля между Византийской греческой империей и викингами-варягами. На этом пути с глубокой древности располагались торговые города, по преданию, основанные самими славянами – Киев на среднем Днепре, выше Киева – Чернигов, Любеч и Смоленск, еще северней – Новгород Великий на Волхове, северо-западней – Псков на реке Великой и Полоцк на Западной Двине. По Двине, Неве, Волхову, Ловати и Днепру шли основные торговые пути с Балтийского моря на Черное, на Босфор, где стоял главный город тогдашнего христианского мира, культурная столица Европы – Константинополь – Царьград. Богатства отовсюду стекались в него. Многое создавалось самими искусными греческими мастерами – ткачами, ювелирами, оружейниками, кожевенниками.

Варяги жаждали добиться монополии на торговлю богатствами славянских земель с Царьградом. В отличие от хазар, которые быстро создали в VIII веке собственное высококлассное ремесло и производили много товаров на вывоз, варяги сами не производили ничего ценного для мира. Они жили грабежом, данями с покоренных народов, а если всего этого не хватало – сами себя продавали в наемники. Поэтому власть варягов была существенно обременительней для славян власти хазарской.

Под 862 годом в Начальной летописи имеется многозначительное свидетельство: «…изгнали варягов за море и не дали им дани, и начали сами собой управлять и города ставить». Другая летопись (2-я Псковская) поясняет, что варяги, собирая дани, «насилия великие делали новгородцам и кривичам, и меряном и чюди». Что это были за насилия, не трудно догадаться, если посмотреть на поведение варяжских князей в следующие века и в разных странах. Они угоняли людей в рабство, по два и по три раза в год собирали дани, отбирали в свои гаремы красивых женщин и девушек, превращали свободное коренное население в зависимых арендаторов, устанавливая свою собственническую власть над сельскохозяйственными угодьями, и невероятными жестокостями добивались всецелого повиновения от покоренных народов.

Северные славянские племена славян-новгородцев и кривичей-псковичей, объединившись с соседствовавшими с ними народами финскими – чудью (эстонцами) и мерей (широко жившей от рек Шексны и Мологи до Клязьмы и Москвы-реки), прогнали «за море», то есть на свою историческую родину, варяжских завоевателей. Значит, жившие своим законом славяне и финны были хорошими воинами и умели объединяться в межплеменные союзы, если смогли они осилить лучших воинов тогдашней Европы и сбросить их тяжкое иго. Летописи за давностью лет не знают, где произошли решающие битвы, но значение их для воинской славы и политической самостоятельности славян не меньшее, чем сражений на льду Чудского озера и на Куликовом поле.

Казалось бы, достижение такой «национальной независимости» для славян было великим благом. Но летописец сразу же вслед за словами об изгнании варягов добавляет: «… и не бе в них правды, и воста род на род, и бысть межи ими рать велика и усобица, и воевать почаша сами на ся». Христианский монах оценил политическую жизнь своих предков с точки зрения «правды». Не было правды, солидарности у добившихся независимости славян, и они стали воевать между собой. Так впервые в русскую историю входит понятие междоусобной смуты. Смута эта, по всей видимости, была жестокой и кровавой, охватила многие земли, если предки наши пошли на радикальное средство – «решили между собой – поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву, и пошли за море, к варягам, к Руси… и так сказали Руси Чюдь, Словени и Кривичи „вся земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет, приходите княжить и владеть нами“».

Русские историки XIX–XX вв. из патриотических соображений предпочитали говорить, что славяне призвали варягов для охраны от набегов внешних врагов, как наёмных дружинников, а потом уже варяги, воспользовавшись своей силой, коварно захватили государственную власть (Ключевский). Но ни одна летопись не говорит ничего подобного, все же единодушно повторяют слова, что славяне и финны призвали варягов править, так как, изгнав варягов, славянские и финские племена вверглись в страшную междоусобицу – «и бысть межю ими рать, град на град, и не бяше правды» (Псковский летописец).

Независимо от того, имело ли место в действительности подобное событие в середине IX в., именно так видели недавнее свое прошлое наши предки в XI–XII вв. Они были убеждены, что славянские племена, жившие на богатых и обширных землях, не сохранили правду в своих внутренних отношениях и в результате дошли до страшной междоусобицы, до такой вражды, что договориться между собой о восстановлении мира уже не было никакой возможности, и потому славяне унизились до того, что пошли себе искать правителя среди чужих народов за морем, просить своих бывших поработителей вернуться и снова владеть ими. В скупых словах летописи явно виден скрытый упрек соотечественникам славянам – как же вы не сохранили правды между собой и начали враждовать друг с другом, да так, что вся наша земля впала в безвластие и разорение.

В чем же не было правды между родами славян и финнов, почему разгорелась между ними братоубийственная брань? Летописи об этом ничего не говорят, и мы можем только догадываться о причинах. Вряд ли это была борьба за землю, за угодья – всего этого на северо-востоке Европы тогда было более чем достаточно – «вся земля наша велика и обильна». Скорее всего, жестокое братоубийство началось из-за рабов. Каждый род, особенно родовая верхушка, жил торговлей людьми, челядью. Рабов взять можно было только у соседей или у своих впавших в бедность и кабалу соплеменников. Варяги держали славян в повиновении и сами грабили их, когда же внешней силы не оказалось, то грабить стали славяне и финны друг друга, сами себе стали варягами. И в этом взаимном ожесточении грабежа они дошли до такого разорения, что вспомнили былых своих поработителей и вновь захотели над собой их власти. Можно предположить, что о варяжской власти особенно скорбела племенная верхушка, торговавшая плодами рук своих соплеменников и самими соплеменниками, а теперь лишившаяся власти над ними.

На призыв славянских и финских вождей откликнулся известный всей Европе пират и авантюрист Рюрик (по франкским летописям – Рорик), правитель южной части Ютландского полуострова и Фрисландии, вассал германского императора Лотаря I. Он собрал немалую дружину и пришел в славянские земли. Дружина, которую набрал себе Рюрик среди варягов за морем, во всех летописях именуется «Русью». Автор «Повести временных лет» специально подчеркивает, что «от тех варягов прозвалась Русская земля… прежде же называлась она славянской».

Византийские греки и арабы «Русью» часто называли дружины норманнов, а иногда и самих норманнов как особый народ и противопоставляли русский язык славянскому. Византийский император Константин Багрянородный в своем сочинении «Об управлении империей» дает параллельно русские и славянские названия днепровских порогов, и русские их имена, безусловно, скандинавские (Ульворс, Эйфар и др.). Русью (Ruotsi) до сих пор называют шведов и Швецию финские народы восточной части Балтийского моря – эстонцы, финны, ливы. Современные ученые-филологи выводят слово Русь из древнескандинавского – рогхрсменн (RóÞsmenn) – «гребцы, мореходы». Скорее всего, свое имя наша страна получила от народа, который призвала править собой.

Варяги сначала укрепились на севере, в тех землях, с которых и раньше взимали дань, а потом устремились на юг и восток. Правившие после Рюрика варяжские конунги (князья) Олег (Хелег) и Игорь (Ингвар) отвоевали у хазар Киев, Смоленск, Чернигов, Любеч. В 965 г. сын Игоря Святослав разгромил войско хазарского кагана и захватил («взял на щит») важный хазарский торговый город Саркел на Дону – Белую Вежу. Так варяжская власть утвердилась во всех восточнославянских и финских землях от Волыни до Оки, от Азовского моря до Белого. Варяги составили новый правящий слой покоренной ими земли и постепенно, сначала Киевская область, а потом и все занятые варягами славянские земли стали именоваться Русью.

Вся Русь управлялась конунгом – великим киевским князем из прямых потомков конунга Рюрика. Своих родственников и военачальников он назначал в областные города правителями и собирателями дани. «Народное хозяйство» Русской земли было организовано очень просто. Князь собирал дань со славянских и финских племен рабами, мехами, воском, медом и деньгами (кунами). Всё собранное продавалось греческим и арабским купцам или непосредственно в Киеве, или, что было намного выгодней, но сопряжено с большим риском, в Херсонесе, Константинополе, Багдаде, Дербенте. На вырученные деньги покупались предметы роскоши, оружие, ткани, красивые рабыни, вина, вяленые фрукты. Понятно, что все эти заморские редкости доставались только князю, воинам княжеской дружины и племенным вождям славян и финнов. Весь остальной народ, за исключением жителей торговых городов, обслуживавших торговую верхушку, никаких выгод от варяжской власти не имел, но только бесконечные поборы, а то и обращение в рабство. Бывшую свою землю крестьяне теперь вынуждены были арендовать у князя и иных крупных землевладельцев. Из свободных граждан – людинов – они превращались в арендаторов – наймитов и закупов на господской земле.

Когда викингам хотелось большего, они, призвав своих соплеменников из-за моря и набрав рать среди славян и финнов, отправлялись походом на Константинополь, нещадно грабя всё по пути. Патриарх Фотий оставил свидетельство бесчинств русской рати под водительством Аскольда и Дира под стенами Константинополя в 866 г., Лаврентьевская летопись сохранила описание варварских жестокостей Олега и его варяжско-славяно-финской рати в 907 г. Собрав награбленное, выкупы и отступное, лихое воинство возвращалось в Киев. Но одним грабежом жить было невыгодно – как сбывать рабов, меха, мед и воск, полученные по дани с покоренных племен? И потому, вволю пограбив, варяжский конунг заключал с греками мирный торговый договор и только после этого удалялся восвояси. Так работала хозяйственная система русского государства в IX–X веках.

Сами не производя ничего, викинги старались из всего извлекать наибольшую прибыль. Так, главная обязанность любой власти – поддержание правопорядка, была превращена в постоянный источник дохода. «Русская Правда» (т. е. закон, созданный варягами для славянских земель) – древнейший наш судебно-процессуальный кодекс, построен на очень характерных принципах. Если совершалось преступление и потерпевший искал от княжеской власти возмещения убытка или удовлетворения оскорбленной чести, то княжеская власть вмешивалась, проводила дознание и требовала от преступника выплаты компенсации истцу, но при том и сама брала с преступника высокий штраф – виру, как правило, равный, а то и больший компенсации пострадавшему. При этом жизнь и имущество дружинников князя охранялись намного более высокими штрафами, чем жизнь и имущество простых людей. За убийство княжьего мужа и штраф и компенсация родственникам (головничество) были по 80 гривен, то есть примерно по 20 кг серебра. За убийство простого свободного человека штраф был 40 гривен, но компенсация могла уменьшаться и до 5 гривен, если убитый был обычным крестьянином. Ни смертной казни, ни телесных наказаний «Русская Правда» не знает. Высшей мерой наказания – за поджог и разбой – является продажа всего имущества преступника и его самого и членов его семьи в рабство. Доход делится в определенных долях между князем и потерпевшими. Деньги для варягов были высшей ценностью.

Впрочем, правящий слой по крови быстро перестал быть чисто нормандским. В него включались и славяне и финны, готовые жить по обычаям викингов, служить конунгу. И если сам конунг, начиная со Святослава, часто брал себе славянское имя, то становившиеся дружинниками князя местные юноши, равно как и славянские жены варягов, принимали варяжские имена, поскольку они были видимым знаком аристократического положения. В договорах Олега и Игоря с византийскими императорами почти все, поставившие подписи с русской стороны, имеют типично скандинавские имена – Карл, Свенельд, Ингивлад, Руальд, Свен и т. д. Большинство из них, скорее всего, действительно варяги, но есть и норманизированные славяне и финны. Известно, например, что варяжская княжна Рогнеда презрительно называла мать великого князя Владимира рабыней Малушей. Сама же Малуша гордо именовала себя Манефредой. Многие древние летописи называют мать Святослава, жену князя Игоря, простой перевозчицей из села Выбуты на реке Великой, то есть славянкой из племени Кривичей. Но она носит варяжское имя Ольга (Хельга – святая) и ведет себя по отношению к своим соплеменникам совсем не патриотично, коварно убивая славянских князей и жестоко приводя к повиновению взбунтовавшихся славян-древлян.

Чтобы войти в высший слой русского общества, в то время надо было являться варягом, если и не по крови, то по имени и стилю жизни. Но настоящие варяги никогда не забывали, кто был подлинно их рода, а кто только включен в него извне. Корабли варяжских и славянских дружинников поднимали в дальних походах паруса разного цвета, и когда кому-то из Рюриковичей требовалась срочная помощь, он отправлялся в Скандинавию вербовать новые варяжские дружины. На них можно было положиться уверенней, чем на славян и финнов. Между массой славянско-финского народа и русью, правившей им и жившей на его счет, в то время пролегало глубокое разделение. По сути, на восточнославянских землях в IX–X вв. лежало варяжское иго, не менее тяжкое, чем позднее – иго татарское. Ничего значительного тогда не строилось на Руси, ничего не созидалось. Славянская земля являлась лишь дойной коровой для алчных пришельцев и прилепившихся к ним, пытавшихся слиться с ними людей из местной племенной верхушки. И в это тяжкое положение славяне и финны попали, добровольно призвав варягов, не сумев управлять собой сами дружно и справедливо.

В одном из летописных сводов (Никоновский) упоминается, что через два года после воцарения Рюрика в Новгороде новгородцы, сказав «быть нам рабами и много зла пострадать от Рюрика и земляков его», составили заговор под предводительством «храброго Вадима». Но Рюрик сведал о планах заговорщиков, Вадима и многих его сподвижников убил и всякое сопротивление варягам подавил. Однако вряд ли власть викингов в славяно-финских землях была прочной. Новые завоеватели, скорее всего, покончили бы с ними так же быстро, как сами викинги покончили с хазарами – при равнодушии коренных обитателей, которым и те и те были только в тягость.