Текст книги "История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I"

На евреев распространялась и воинская обязанность. В 1827–1914 гг. через ряды русской армии прошли как минимум 1,5 млн. евреев, из которых не менее 400 тыс. состояли на службе к 1914 г. Присягу новобранцев иудейского вероисповедания принимал раввин над священной Торой при свидетелях со стороны начальства и со стороны общества в синагоге или школе, в которых отправлялись богослужения. Однако до Февральской революции 1917 г. путь в офицерский корпус лицам иудейского вероисповедания был полностью закрыт. Даже для евреев, перешедших в христианство, запрет сохранялся, но имелись исключения всякий раз на основании именного, в отношении конкретного просителя, указа Императора.

Специальная правительственная комиссия под руководством графа Константина Ивановича фон дер Палена представила в 1888 г. доклад Императору, в котором указывалось на недопустимость ввиду безопасности государства дискриминационных мер в отношении еврейства, превращающих пять миллионов российских подданных в озлобленных и враждебных России иностранцев. Комиссия рекомендовала постепенно дать евреям полноту гражданских прав. Александр III проигнорировал рекомендации комиссии и продолжал действовать в противоположном направлении – в 1891 г. еврейские торговцы и ремесленники были изгнаны из Москвы.

В конечном счете, когда в марте 1917 г. готовился указ о равноправии народов России (принят 20 марта), юристы обнаружили правовые ущемления для иудаистов в 150 законах Империи.

Эти запреты и ограничения не смягчали, но только умножали протестные настроения еврейства. В еврейской среде возникали антиправительственные общественно-политические организации. Из них наиболее заметным стал Всеобщий еврейский рабочий союз («Бунд»), объединявший евреев-ремесленников западных губерний.

Другим направлением еврейского политического самовыражения стал пришедший из Австро-Венгрии «сионизм» – проект организации еврейского национального государства в Палестине. Большинство сионистов также верили в социализм и считали, что будущий Израиль должен быть социалистическим. В 1899 г. они образовали организацию Поалей-Цион («трудящиеся Сиона»). Началась борьба между «Бундом» и сионистами, расколовшая политически активное еврейство. С точки зрения евреев, которые стали революционными социал-демократами, «Бунд» был союзником, а сионисты – злейшими врагами, реакционными националистами. Действительно, уже через несколько лет Поалей-Цион раскололся, и многие сионисты стали считать главным не социальную справедливость, а защиту евреев и их языка.

Трагедией стал в 1903 г. еврейский погром в Кишиневе, получивший огромный общественный резонанс. Полицию справедливо обвиняли в нераспорядительности и бессилии, однако подавляющее большинство образованного российского общества не сомневалось, что власти сами организовали погром. И хотя в действительности погром был проявлением антисемитских настроений толпы, а для императорской власти стал полной неожиданностью, гибель полусотни ни в чем не повинных людей – женщин, стариков, детей – еще больше усилила отчуждение евреев от Царя и его правительства. Погром подтолкнул многих молодых, политизированных евреев в ряды революционного движения. Других, например, одесского поэта и журналиста Владимира Жаботинского, – в ряды еврейской самообороны и сионизма.

Но если одни евреи ушли в революцию и свои силы решили отдать на «отсечение всех голов гидры самодержавия», то другие, самые образованные и глубоко вовлеченные в русскую жизнь, следуя принципам гаскалы, боролись вместе с русскими земцами за изменение законов Империи, за правовое равенство, а не за разрушение Российского государства. «Я с детства привык сознавать себя прежде всего евреем, но уже с самого начала моей сознательной жизни я чувствовал себя и сыном России… Быть хорошим евреем не значит не быть хорошим русским гражданином», – писал адвокат Генрих Слиозберг. Признанным главой либеральной еврейской интеллигенции России в начале ХХ в. был Винавер.

Историческая справка

Мордехай Моисеевич Винавер родился в 1863 г. в зажиточной и просвещенной еврейской семье. Учился сначала в еврейской школе – хедере, а затем в 3-й Варшавской гимназии и на юридическом факультете Варшавского университета. Закончил с золотой медалью. Из-за закона 1889 г. работал помощником адвоката, т. к. адвокатский сертификат получить не мог. Зарекомендовал себя как блестящий судебный оратор. С 1905 г. член ЦК Конституционно-демократической партии (кадетов), депутат I Думы. При Временном правительстве назначен сенатором. Депутат от Петрограда в Учредительное собрание. Активный сторонник Белого движения, министр иностранных дел Крымского правительства (1918–1919 гг.). Сторонник демократической республики. В эмиграции (с 1919 г.) стал одним из создателей Русского университета в Сорбонне, в котором читал историю русского гражданского права, и одним из издателей популярной в эмиграции газеты «Последние новости». Общероссийскую политическую деятельность совмещал с деятельностью по поддержке и просвещению российского еврейства, был одним из издателей в 1901–1905 гг. крупнейшего еврейского журнала на русском языке «Восход», многолетним председателем «Еврейской историко-этнографической комиссии». На его средства учился в 1910-е гг. в Париже молодой художник Марк Шагал. В эмиграции решительно боролся с мнением, что евреи России приняли советскую власть. С осени 1919 г. издавал в Париже на русском и французском языках газету «Еврейская трибуна», в которой утверждал, что «совершенно неверно, будто русское еврейство относится благосклонно или хотя бы терпимо к большевизму». В октябре 1926 г. Винавер скончался. Похоронен во Франции.

Украинский вопрос

Источником украинского национализма первоначально были интеллектуальные кружки Петербурга и Киева. Идеи украинской национальной идентичности, равно как и идеи равноправной федерации славянских народов, в которой украинцы признаются столь же самобытным народом, что и великороссы или болгары, впервые были сформулированы в Кирилло-Мефодиевском братстве, основанном в 1846 г. Тарасом Григорьевичем Шевченко, Пантелеймоном Александровичем Кулишом и Николаем Ивановичем Костомаровым. В апреле 1847 г. братство было запрещено, его членов по распоряжению Николая I заключили в крепости или сослали далеко от «матки Украйны».

Вскоре после восшествия на престол Александра II члены Кирилло-Мефодиевского братства были полностью амнистированы и их идеи в отношении развития украинской национальной самобытности стали частью государственной политики. В 1859–1862 гг. в Синоде и имперской администрации обсуждался вопрос об издании Библии на украинском языке, выходил журнал «Основы», в котором часть статей печаталась по-украински, а часть по-русски. Но продолжалось это недолго. Для украинцев разгром польского восстания 1863 г., которое они отнюдь не поддержали, ознаменовался прекращением заигрываний царской администрации с украинским языком и идеями. Испугавшись сепаратизма польского, Александр II принял решение не пестовать и украинский национализм, тем более что в «Основах» появлялись порой статьи, в которых доказывалась «крамольная» мысль, что Украина – это не Россия.

Документ

«Самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародьем, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов, как и для великороссиян и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами, и в особенностями поляками, так называемый украинский язык», – объяснял в 1863 г. министр внутренних дел П. А. Валуев.

Ограничения для украинского языка, введенные в 1863 г., были подтверждены императорским указом в 1876 г. Употребление украинского языка запрещалось в общественной сфере. Ввоз литературы на «малоросском наречии» без специального разрешения цензуры объявлен преступлением. На украинском языке в Империи дозволено было печатать только исторические документы и произведения «чистой литературы» прошлого, да и то с массой оговорок. Ни публичные лекции, ни театральные постановки, ни оперные либретто на этом языке не допускались.

В 1874 г. Александр II официально запретил популярную среди населения западноукраинских и белорусских губерний Униатскую церковь. Ее приверженцы теперь писались официально православными и даже в католицизм могли переходить с массой сложностей и уловок.

Практически этот указ о запрете употребления украинского языка вне Украины почти не применялся. Спектакли устраивались. В столицах, например, свободно гастролировал театр Кропивницкого, выступавший и в Царском Селе, где актеры были осыпаны комплиментами Александром III. Да и киевская администрация де-факто указ часто не исполняла. Но формально отменить указ не решились. Прошение киевской и харьковской администрации отменить указ, поданное в 1880 г., было отклонено.

Историческая справка

Михаил Сергеевич Грушевский (1866–1934) родился в г. Холме (Люблинская губ.). Окончил историко-филологический факультет Киевского университета и долгие годы возглавлял кафедру истории Украины Львовского университета. В 1905 г. Грушевский возвращается в Киев, а позже активно участвует в работе Государственной Думы. Сущность его общественно-политических взглядов сводилась к тому, что гарантия свободного национального, экономического и культурного развития украинского общества заключена, как минимум, в национально-территориальной автономии Украины. После Февральской революции Грушевский становится председателем Центральной Рады (1917–1918) и первым президентом Украинской Народной Республики. В 1919–1924 гг. он находится в эмиграции, а затем возвращается на родину, где целиком посвящает себя научной деятельности. В 1929 г. избран действительным членом АН СССР. М. С. Грушевскому принадлежит ряд значимых исторических работ, из которых наиболее известна десятитомная «История Украины – Руси».

Национализм и тем более сепаратизм не были в то время характерны для подавляющего большинства украинцев, ощущавших себя столь же русскими и православными, как и великороссы. Но когда притеснения украинства усилились в России, сторонники украинской самобытности перебираются в Восточную Галицию. Восточная Галиция – область древнего русского государства (получившая свое название от княжеской столицы XII–XIII вв. – города Галича), с XIV столетия входит в состав Польши, а с конца XVIII в. – Австрийской империи. Боясь потерять свои восточнославянские земли, поляки и австрийцы поддерживали среди местного населения антирусские настроения в форме украинского национализма. Центром этих настроений был Львовский университет, где с 1894 г. кафедру истории Украины возглавлял профессор Грушевский. Запрет украинского языка в Российской Империи играл на руку австро-галицийским украинским сепаратистам, доказывавшим, что только Габсбурги, а не Романовы истинные поборники украинской самобытности.

В 1889 г. Грушевский и его сторонники создают в Галиции Национально-демократическую украинскую партию (НДУП), ставшую главной политической партией Восточной Галиции. Её учредительный документ провозглашал: «Нашим идеалом должна быть независимая Русь-Украина, в которой бы все части нашей нации соединились в одно современное культурное государство».

В 1901 г. при активном содействии галицийских национал-демократов возникла первая политическая организация украинцев России Украинская революционная партия (УРП). Партия объединила небольшую группу украинских интеллектуалов. Её первый программный документ «Самостийна Украина» провозглашал: «Партия выставляет на своем знамени слова: одна, единая, нераздельная, свободная независимая Украина от Карпат до Кавказа. Она считает своей задачей служение этому великому идеалу и не сложит оружия, пока чужеземец будет господствовать хоть на одном клочке украинской земли». В 1904 г. из УРП выделилась Украинская народная партия (УНП), которая видела основную беду в «обворовывании» Украины иными народами. В брошюре «10 заповедей» партия учила: «Все люди – твои братья, но москали, ляхи, жиды, венгры, румыны – враги; они враги нашего народа и останутся таковыми до тех пор, пока будут нас эксплуатировать».

В 1903 г. создается Демократическая партия Украины, близкая к русскому земскому движению. Она имела весьма широкую поддержку среди украинской интеллигенции, в том числе и среди украинского дворянства. Прошедший в конце июня 1905 г. в Полтаве съезд украинских партий, названный всеукраинским, отверг идею радикалов о независимом от России Украинском государстве и так сформулировал свои цели: «Украинцы видят свой идеал в установлении политической автономии Украины в пределах Российского государства и требуют созыва законодательного Сейма в Киеве, с тем, чтобы компетенции центрального парламента подлежали только дела войны и мира, торговых и всяких других трактатов, войска, общих финансов, пошлин. На украинской территории в школах и присутственных местах должен быть употребляем украинский язык».

Балтийский вопрос

Балтийский край – нынешние Эстония и Латвия, а в конце XIX в. Эстляндская, Лифляндская и Курляндская губернии, были включены в Российскую Империю в XVIII столетии как автономные провинции. Но «автономией» в них пользовалось не коренное население – эстонцы и латыши, а немецкие бароны, продолжавшие управлять краем как своей феодальной вотчиной. Крепостное право в Балтийском крае упразднил Александр I, но немецкое дворянство (рыцарство) настояло на освобождении крестьян без земли. Сами латыши и эстонцы называли такую свободу «птичьей» – летать по воздуху можно, а сесть на свою землю – нельзя. Своей земли крестьянам не дали, и они были вынуждены или арендовать землю баронов, или уезжать на заработки далеко от родного края. Ненависть к немецким баронам, смотревшим на своих батраков свысока, была очень сильна среди латышей и эстонцев. В 1840-е гг. крестьяне попытались заручиться защитой русского Царя переходом из лютеранства в православие. Сменили веру почти 170 тыс. латышей и эстонцев (что составляло около 17 % эстонцев-лютеран и 12 % латышей-лютеран), но Николай I не только не поддержал вновь обращенных, но строго повелел оставаться им под властью «немецких господ». Император любил и ценил остзейское дворянство, а к народным движениям относился с большой опаской.

В отличие от своего деда, Император Александр III был сторонником русификации национальных окраин. В 1881 г. он упраздняет автономию Балтийского края, в 1882 г. вводит в крае общерусские земские учреждения, в 1886 г. – немецкий, латышский и эстонский язык школы меняет на русский, в 1887 г. русским становится язык суда и делопроизводства, наконец, в 1893 г. закрывает немецкий Дерптский университет и вновь учреждает его как русский Юрьевский (Дерпт, ныне Тарту, в домонгольские времена назывался Юрьевом и входил в Киевское государство). Немцы негодовали, но возмущены были и коренные народы края. К этому времени просвещение, пропагандируемое деятелями национального возрождения – Кришьяном Вальдемаром, Кришьяном Бароном, Яном Тениссоном, Карлом Робертом Якобсоном, уже немало сделало для осознания латышами и эстонцами своей национальной идентичности. Если бы имперская власть заменила немецкий язык в крае на национальные – это вызвало бы энтузиазм населения, а русификация породила разочарование и отчуждение эстонцев и латышей от русской власти. Попытки в 1880-е гг. внедрять в крае Православную Церковь вместо лютеранской вызвали ту же реакцию. Теперь православие воспринималось как инструмент русификации и отвергалось. Часть тех, кто когда-то предпочел православие лютеранству, вернулись в лютеранскую Церковь, в которой появились первые национальные (не немецкие) пасторы (в лютеранство, например, вернулось 35 тыс. эстонцев).

В конце XIX столетия эстонский и латышский патриотизм начинает приобретать политические формы. Латвийские и эстонские газеты как либерального (Postimees), так и леворадикального направления (Teataja, Uudised) выступают за замещение балтийских немцев коренными жителями в городских и провинциальных собраниях. В 1901 г. город Валка, стоящий на границе эстонских и латышских земель Лифляндской губернии, первым стал управляться советом, в котором большинство было за представителями коренного населения. В 1904 г. на выборах в городские думы Ревеля, Раквере и Выры эстонцы победили немцев. В 1904 г. создается первая политическая партия латышей – радикальная Латышская социал-демократическая партия, требовавшая политической автономии Латвии в составе Российской Империи, а в 1905 г. умеренная Эстонская прогрессивная народная партия и радикальная Эстонская социально-демократическая рабочая ассоциация. В первые годы ХХ в. создаются латышские политические объединения умеренного направления – Латышская конституционно-демократическая партия (лидер – Гросвальд), прогерманская Латвийская народная партия (публицист Ф. Вейнберг и поэт А. Недра). Умеренные и правые партии, возникшие в обстановке 1905 г., популярность так и не приобрели.

Историческая справка

Кришьян (Христиан) Вальдемар родился в 1825 г. в Курляндии в крестьянской семье. После окончания школы в 1840 г. работал писарем в уездных учреждениях, исполнял обязанности учителя. Обратился с личной просьбой к Балтийскому генерал-губернатору графу Александру Аркадиевичу Суворову (внуку генералиссимуса) помочь ему поступить в гимназию, которую он по отсутствию средств и по возрасту не мог посещать. Получив разрешение и стипендию, он в 1854 г. окончил гимназию в Либаве (нын. Лиепая), после чего поступил в Дерптский университет, где изучал государственное право и народное хозяйство. После окончания университета (1858) работал в Петербурге чиновником Министерства финансов. Одновременно был сотрудником газеты „St. Petersburg Zeitung“ («Санкт-Петербургские ведомости»). В 1862–1865 гг. он сам издавал газету „Pēterburgas avīzes“ («Петербургские ведомости») на латышском языке. В своих публикациях выступал против феодальных привилегий немецких помещиков, за капиталистические реформы по западноевропейской модели, призывал латышей и эстонцев постигать мореходное дело. В 1864 г. основал первое мореходное училище в Латвии. В 1873 г. по его инициативе создано Российское мореходное общество; он составил первый регистр российского торгового флота. Общественно-политическая деятельность К. Вальдемара привела к возникновению т. наз. движения «ново-латышей», выступавших против онемечивания Прибалтийского края, за расширение русского влияния в крае. К. Вальдемар умер в 1891 г. в Москве.

Балтийские партии тесно сотрудничают с партиями общерусскими, и, имея целью ограничить всевластие немецких помещиков, ни одна не выходит за пределы требований культурно-национальной автономии в составе Российской Империи. Типичной здесь может считаться поданная в июле 1905 г. от имени практически всех крупных эстонских общественных деятелей так наз. «петиция эстонцев», в которой вместе с жалобами на русификацию суда, школы и местной администрации подчеркивается необходимость сохранения эстонских земель в составе «единого Российского государства, представителем и общей нерушимой связью которого должен явиться Всероссийский парламент». Петиция требует преподавания в школах края как эстонского, так и русского и немецкого языков. Университет же в Юрьеве должен вести занятия на русском языке, «но необязательные лекции могут читаться на эстском и немецком языках». В университете должна быть учреждена кафедра эстонского языка. Эта петиция была полностью подтверждена резолюцией Всеэстонского съезда народных представителей, состоявшегося в Ревеле (Таллине) 27–29 ноября 1905 г.

Термин:

Культурно-национальная автономия предполагает право граждан объединяться в однонациональные объединения независимо от места жительства. За такими экстерриториальными национальными объединениями государство признает культурные и политические права, в том числе право устанавливать и собирать специальные налоги на нужды национального развития среди лиц, объявивших себя членами данного народа, и право на особое представительство в общенациональном и местных парламентах.

Литовский вопрос

Литва, когда-то освободившая от татарского ига всю западную половину древнерусских земель, сама была включена в состав Империи во время III раздела Польши в 1795 г. Небольшая часть населенных литовцами земель оставалась в германской Восточной Пруссии (Мемельский округ) и в Сувалкском воеводстве Польши, присоединенном к России в 1815 г.

После подавления II Польского восстания 1863–1864 гг., которое не было поддержано литовцами, правительство Александра II и генерал-губернатор польско-литовского края Михаил Николаевич Муравьев все же подвергли культурной репрессии и население Литвы. Депутат от Виленской губернии в IV Думе Мартын Ичас (куратор Виленского евангелического реформаторского синода, выпускник юридического фак. Томского университета, 1885 г. р.) говорил об этом времени в Думе в 1912 г.: «В 1864 г. по мудрому повелению Муравьева запрещается нам печатать, отбирается у нас печатное слово, и вот – запрещают нам даже молиться на нашем родном языке, – отбираются молитвенники, отбираются книжки самого невинного содержания и читатели их сажаются в тюрьмы и ссылаются в Сибирь. Разве это есть, господа, бережное отношение к культуре? В публичных местах и учреждениях у нас в Литве запрещалось разговаривать на литовском языке, стеснялось свободное отправление богослужения, замыкались и отбирались Божьи храмы. Вот в таком положении беззакония и недопустимого в современном государстве произвола нас держали целых сорок лет».

Свидетельство очевидца

Н. О. Лосский вспоминал о 1880-х гг.: «Литвины-католики, учащиеся в гимназии, обязаны были пользоваться молитвенниками, напечатанными не латиницею, а русским алфавитом (кириллицею). У одного моего товарища надзиратель вытащил из кармана пальто молитвенник; он оказался напечатанным латиницею; мальчик был наказан за это. Стеснения языка, к тому же в столь интимной области, как религиозная жизнь, производили впечатление вопиющей несправедливости». – Н. О. Лосский. Воспоминания. Жизнь и философский путь. М.: Викмо-М – Русский путь, 2008. – С. 40–41.

Поэтому литовские организации в первое десятилетие царствования Николая II выступали большей частью за восстановление независимости Литовского государства с широкой территориальной автономией в качестве переходного состояния. Об этом писали литовские газеты, выходившие в Германии, на этой позиции стояла Литовская демократическая партия, созданная в 1902 г. (газета – Varpas Ukinikas – Колокол), и леворадикальная Литовская социал-демократическая партия, созданная в 1895 г. Однако потрясения Первой русской революции сместили политические убеждения литовцев от независимости к автономии. Созванный Литовской демократической партией Съезд литовского народа высказался за автономию Литвы в составе России. Эта партия, которая блокировалась в первых Думах с КДП, была наиболее популярной и проводила в Думу большинство депутатов от литовских земель (в I Думе было 4 члена ЛДП и три сочувствующих). В 1905 г. на Виленском съезде духовенства Литвы был создан Союз литовских христианских демократов, также близкий к КДП и также выступавший за автономию для Литвы в составе единой России. Даже самые непримиримые националисты – литовские социал-демократы, решили весной 1907 г. объединиться на автономных началах с РСДРП и заменить принцип независимости на принцип автономии Литвы «в составе Российского демократического государства». Но все литовские партии, независимо от политической и религиозной ориентации, были единодушны в требованиях образования и делопроизводства в автономной Литве на литовском языке и отказа от всех исповедных ущемлений. Националистические литовские партии, особенно клерикальные, объединявшие зажиточных крестьян, были нетерпимы к полякам и евреям, которые во множестве населяли литовские земли.

Финляндия

Продолжая начатую при Александре III политику русификации, правительство Николая II попыталось распространить ее и на Великое княжество Финляндское, которое до тех пор с самого присоединения к России в 1809 г. пользовалось полным самоуправлением и имело собственную демократическую (в отличие от абсолютистской России) конституцию. Назначенному 17 августа 1898 г. новому финляндскому генерал-губернатору генералу Николаю Ивановичу Бобрикову Император предписывал добиться «теснейшего единения Финляндского края с общим для всех верноподданных отечеством». В феврале 1899 г. издается Манифест и «положения о порядке законодательства в Финляндии», ограничивавшие права Сейма и Сената. В 1900 г. издается Манифест о введении русского языка в делопроизводство правительственных учреждений Финляндии. В 1901 г. местная финская армия объявлена подлежащей ликвидации, и в Финляндии введена общеимперская воинская повинность. Финские стрелковые батальоны были расформированы в 1903 г., а 21 ноября 1905 г. прекратил существование элитный лейб-гвардии 3-й стрелковый Финский батальон.

В стране начались мирные протестные выступления, но в ответ последовали репрессии. В июне 1904 г. генерал Бобриков был смертельно ранен сыном финляндского сенатора тридцатилетним чиновником Эйгеном Вальдемаром Шауманом, который после покушения застрелился. Русская Революция 1905 г. приостановила эти русификаторские начинания. Манифестом от 22 октября 1905 г. автономия Финляндии была восстановлена, а все законы, изданные в 1899–1903 гг., – отменены. Но дело уже было сделано. До того вполне доверявший России финский народ стал искать пути к национальной независимости своей страны. Императорскую власть финны теперь не без оснований подозревали в коварстве.

Свидетельство очевидца

«С тех пор как русская власть нарушила прежнюю либеральную политику по отношению к Финляндии, она создала себе под боком, около самой столицы, настоящее осиное гнездо. Из лояльных подданных Великого князя Финляндского финны превратились в заядлых врагов русского Императора, да и русской Империи. Маленькое княжество стало плацдармом для революционеров и заговорщиков всех толков. В Финляндии прятались, там готовили бомбы, запасались фальшивыми документами, устраивали совещания и съезды, не допускавшиеся в самой России. На финляндской границе не спрашивали заграничных паспортов, а, переехав ее, мы уже уходили из ведения русской полиции. У полиции финской были свои инструкции, исходившие от финских властей. Благодаря всему этому Финляндия сыграла немалую роль в русской революции», – писала Ариадна Тыркова-Вильямс, сама не раз пользовавшаяся в 1903–1904 гг. нелегальным финским коридором и для ввоза в Россию газеты «Освобождение», и для бегства за границу. – «На путях к свободе». М., 2007. – С. 162–163.

Литература

Осмо Юссила. Великое княжество Финляндское 1809–1917. Хельсинки: Ruslania Books Oy, 2009.

Кавказ

Неспокойно было и на Юге России. Кавказский регион пережил в последней трети XIX в. еще более быстрый экономический подъем, чем вся Россия в целом. На Кавказе сформировался новый, европейски образованный культурный слой, состоящий из армян, грузин, осетин, кавказских мусульман – азербайджанцев (тогда их называли «кавказские татары») и горцев. Стала развиваться национальная школа, изучение родной истории и языка, книгопечатанье. Появилась национальная периодическая пресса.

С самого замирения Кавказа 1859–1864 гг. государственная политика здесь осуществлялась с целью его «обрусения». Но при Александре III на Кавказе, как и в иных инородческих губерниях, обрусение постепенно подменяется русификацией. Новую политику характеризуют слова князя Давида Захаровича Меликова (1865–1909), предводителя дворянства Тифлисской губернии, из служебного письма его к С. Ю. Витте от 19 декабря 1905 г.: «После упразднения Кавказского наместничества в 1881 г. …глубоких и всесторонних реформ (в крае. – А.З.) не проводилось; а одновременно с походом, начатым частью столичной прессы против окраин, сложилось и на Кавказе в руководящих сферах лишь одно отрицательное отношение к туземному населению… Открыто предавались гонению языки местные, всё туземное искусственно противопоставлялось всему русскому, и много было приложено труда к болезненному обострению национального чувства в грузинах, армянах, татарах».

Среди армянской и грузинской интеллигенции в эти же годы распространяются социалистические и автономистские идеи. Грузинский аристократ князь Арчил Джорджадзе стал издавать в 1902 г. в Париже журнал «Сакартвело» с целью объединить грузинскую интеллигенцию вокруг идеи национального возрождения. В апреле 1904 г. в Женеве 26 делегатов различных грузинских общественных групп при поддержке Джорджадзе создают «Революционную партию социалистов-федералистов Грузии». Грузинские социал-демократы не стали объединяться с федералистами, но создали собственную политическую партию в структуре РСДРП, примкнув к ее меньшевицкой фракции. Грузинская общественность требовала восстановления независимости Грузинской Православной Церкви (включенной в 1811 г., через десять лет после присоединения Грузии к России, в состав Церкви Российской) и создания единой Грузинской автономной губернии.

В Армении политический национализм поддерживает Григорианская Церковь, но народа он касался лишь в очень малой степени до того, как в 1895 г. главноначальствующий на Кавказе князь Григорий Сергеевич Голицын (1838–1907) закрыл все армянские школы, а тремя годами позже конфисковал их средства. Массовые волнения среди армян, сопровождающиеся кровопролитием (в том числе под Тифлисом в теракте 14 октября 1903 г., организованном партией «Гнчак», был тяжело ранен князь Г. С. Голицын), вызвал арест имуществ Армянской Церкви в Эчмиадзине в июне 1903 г. (более 112 млн. рублей), произведенный властями из-за подозрения, что из этих средств питается армянское революционно-террористическое движение, выступающее за создание армянского государства, независимого как от Турции, так и от России. Глава Армянской Церкви в России – Патриарх-Католикос всех армян Мкртич I – старец, исключительно почитаемый народом, призвал своих епископов и мирян не подчиняться Императорскому указу о конфискации церковных имуществ. Только когда в 1905 г. арест на имущества Эчмиадзина был снят, волнения среди армян постепенно улеглись.