Текст книги "Югославия в XX веке. Очерки политической истории"

Однако Майская декларация, по сути, предусматривала растворение сербского населения в составе хорвато-словенского католического объединения. Статус православной церкви и сербского народа при объединении католических народов в рамках Австро-Венгрии в декларации не оговаривался, принцип равенства народов и вероисповеданий не упоминался. Не случайно лидер Партии права А. Павелич назвал Майскую декларацию «победой хорватской государственной идеи с точки зрения восстановления древнего хорватского государства на территории от Сочи до Беляка, Дрины и Земуна на востоке» в противовес «югославянству, которое является лишь сном, грезой, фантазией»¹¹².

Сербская народная радикальная партия в Хорватии в заявлении от 14 января 1918 г. дистанцировалась от Майской декларации. Один из ее лидеров, Джордже Красоевич, от имени партии провозгласил необходимость сохранения национального названия и всего, что свято для каждого народа, при этом радушно приветствовал деятельность по созданию югославянского государства. Боснийско-герцеговинские сербы также не проявили большого воодушевления по поводу Майской декларации. Вместо того, чтобы увлекаться «туманными идеологическими схемами сербы искали реальные политические решения, соответствующие сербским национальным интересам»¹¹³.

Программа Хорватской народной крестьянской партии, по сути, отражала положения декларации. Наконец, Сербско-хорватская коалиция, направляемая твердой рукой С. Прибичевича, предпочла в основном воздержаться от выражения своей точки зрения, хотя два ее члена, С. Будисавлевич и В. Прибичевич, оставили ряды коалиции именно из-за согласия с Майским документом.

Как уже упоминалось, в июне-июле 1917 г. на о. Корфу прошли переговоры между Югославянским комитетом и сербским правительством, завершившиеся подписанием 20 июля Корфской декларации. В ней стороны выразили свое согласие с объединением сербов, хорватов и словенцев в единое государство, которое будет «конституционной, демократической и парламентарной монархией во главе с династией Карагеоргиевичей». Неотъемлемой частью обсуждения и дискуссий стал религиозный вопрос. В конечном варианте Корфская декларация содержала положения о равноправии православного, католического и мусульманского вероисповеданий и их равенстве перед государством, запрет религиозного прозелитизма в какой бы то ни было форме и любых акций, нарушающих религиозный мир. Сербские государственники выразили готовность не включать в конституцию статьи, препятствующие реализации принципа равноправия вероисповеданий. Раздел, касающийся воспитания и образования молодежи, не был включен в декларацию, поскольку предполагалось оставить эти сферы под контролем государства. Религиозное обучение и подготовка священников к принятию сана были отнесены к компетенции той или иной церкви¹¹⁴.

В отличие от двух первых военных лет (1914 и 1915 гг.), когда режим проводил политику суровых репрессий, ограничивая любую личную и общественную активность, в последние два года войны (1917 и 1918 гг.) монархия постепенно ослабляла ограничения на участие в общественной деятельности. 2 июля 1917 г. император Карл I объявил амнистию всех арестованных и осужденных по политическим мотивам.

Упоминавшийся священник Ф. Барац во второй раз отбыл в Швейцарию в августе 1917 г. после проведения ряда политических совещаний с широким кругом хорватских политиков (в основном старчевичевцами) и с председателем Югославянского клуба в венском парламенте А. Корошецем. На загребских совещаниях была выработана хорватская политическая доктрина, которую Барацу предстояло сообщить Югославянскому комитету и сербскому правительству: в рамках югославянского государственного союза оформление самостоятельного хорватского государства, заключение им реальной унии с Сербией и Словенией, разграничение с Сербией в соответствии с территориальной преемственностью на спорных территориях¹¹⁵. Однако на встрече с Трумбичем в Лозанне главе Югославянского комитета удалось убедить Бараца заменить программу обновления хорватского государства на законодательную и административную децентрализацию в союзном югославянском государстве¹¹⁶.

После встречи с Трумбичем тот же круг вопросов Барац обсудил с Б. Марковичем, и затем перешел в стан сторонников Корфской декларации, убежденный в том, что при объединении югославянских народов не будет никаких препятствий для выработки общенародной скупщиной такой формы государственного устройства, при которой хорватская автономия будет сохранена. Партия права при таком условии, по его мнению, продолжит деятельность в направлении сближения с югославянской идеологией.

2 июля 1918 г. в Сплите прошел всеобщий съезд политических лидеров. На нем было принято решение о прекращении существования всех довоенных политических партий и о создании вместо них Народной организации во главе с центральным комитетом, включающим 16 человек. Она должна была принять на себя руководство политическим движением в Далмации с задачей подготовить участие ее представителей в работе будущего Народного веча. Итоговая резолюция съезда подчеркивала, что словенцы, хорваты и сербы Австро-Венгрии имеют «неотъемлемую обязанность» посредством права на самоопределение создать «собственное единое независимое государство»¹¹⁷. На следующем совещании 14 июля 1918 г. в Сушаке была основана Народная организация словенцев, хорватов и сербов с компетенцией на территории Хорватского Приморья и Истрии. Подобная организация – Народни свет – была основана и в Словении с филиалами в Каринтии, Штирии и других областях.

В процессе консолидации политических сил приняли участие четыре партии байской Хорватии – Партия права А. Старчевича, Хорватская народная крестьянская партия, Сербская народная радикальная партия и Социал-демократическая партия, объявившие 24 сентября 1918 г. об объединении с далматинской Народной организацией и словенским Народным светом. Представители этого политического объединения 5 октября 1918 г. в Загребе основали Народное вече словенцев, хорватов и сербов, ставшее «политическим представителем всех словенцев, хорватов и сербов, проживающих в Хорватии-Славонии с Риекой, в Далмации, Боснии и Герцеговине, Истрии, Триесте, Крайне, Горице, Штирии, Каринтии, Бачке, Банате, Баранье, Междумурье и остальных краях юго-западной Венгрии» с задачей реализации «объединения всех словенцев, хорватов и сербов в народное, свободное и независимое государство словенцев, хорватов и сербов, основанное на демократических принципах». Через три дня, 8 октября 1918 г. к Вечу присоединилась Хорватско-сербская коалиция. Пленум Народного веча СХС состоял из 80 человек (28 из банской Хорватии и Риеки, 7 из Далмации, 3 из Истрии, 14 из словенских земель, 18 из Боснии и Герцеговины, 10 из Бараньи, Бачки и Баната); Центральный комитет – из 30 человек. Президиум ЦК (председатель – Антон Корошец, заместители – Анте Павелич и Светозар Прибичевич, секретари – М. Дринкович, И. Лоркович и С. Будисавлевич) одновременно являлся Президиумом Народного веча СХС.

16 октября 1918 г. император издал манифест «Моим преданным народам монархии», в котором провозглашал трансформацию монархии в союзное государство – это была последняя судорожная попытка спасти империю. Хорватский народ подобная мера не могла удовлетворить, поскольку император не предполагал «нарушать целостность венгерского государства»¹¹⁸.

Тем временем события на юге монархии развивались стремительно. В Хорватии и Среме в конце войны сформировалась настоящая «зеленая армия» из дезертиров, бежавших с фронта с оружием в руках и обосновавшихся в лесах, откуда удобно было совершать вылазки на помещиков и богатых торговцев. К концу войны подобных вооруженных «лесных братьев» насчитывалось около 50 000 чел.¹¹⁹

Народное вече словенцев, хорватов и сербов выступило с манифестом, в котором объявляло о переходе в его руки руководства всей народной политикой и требовало «объединения нашего совокупного народа словенцев, хорватов и сербов»¹²⁰. 22 октября в Загребе прошли манифестации в знак массовой поддержки Народному вечу. Голоса протеста франковцев утонули в общем хоре радостных эмоций по поводу ликвидации

Австро-Венгерской монархии и ожидания светлого будущего в новом едином государстве. Спустя всего несколько дней франковцы и городская администрация Загреба присоединились к Народному вечу, что вызвало горячее одобрение архиепископа Бауэра, поспешившего, в свою очередь, издать циркуляр духовенству об оказании поддержки Народному вечу. Даже иезуиты, снова изгнанные из Загреба как «габсбурговцы», 6 ноября поспешили отдать свой голос «за югославянское государство»¹²¹. В состав Народного веча вошли несколько священников: С. Банич, Ф. Рожич, Ф. Барац, С. Риттиг, Л. Галич, К. Шевгич и Д. Бунтич. Я. Шимрак оказался в Центральном комитете.

Итак, католические круги поддержали проект создания югославянского государства и приняли участие в его реализации. Представители клира, перешедшие на сторону югославянского движения, таким образом, в качестве опоры отказывались от Австрии и Венгрии, равно как и от плана А. Старчевича по обретению независимости без помощи какого бы то ни было внешнего фактора и выбрали Сербию для осуществления задач объединения хорватских земель и обретения ими полного суверенитета¹²².

Центральный комитет Народного веча СХС19 октября 1918 г. в своей Декларации отклонил императорский манифест и потребовал создания абсолютно самостоятельного и независимого югославянского государства. По предложению президиума хорватского сабора 29 октября 1918 г. было созвано срочное, 256 по счету, заседание хорватского парламента последнего созыва. В приветственной речи председатель сабора Б. Медакович определил задачу настоящего заседания – «решительно, но мирно» ликвидировать существующие государственно-правовые отношения и оформить переход хорватского народа в «новое независимое государство, которому не требуется ни наставник, ни покровитель»¹²³.

Предложение большинства депутатов сабора заключалось в ликвидации всех прежних государственно-правовых отношений и связей Королевства Хорватии, Славонии и Далмации с одной стороны, и Королевства Венгрии и Австрийской империи, с другой, аннулировании хорватско-венгерского соглашения 1868 г. и всех поправок и дополнений к нему. Далмация, Хорватия и Славония с Риекой провозглашались «в отношении Венгрии и Австрии на основании современного права национальностей и народного единства словенцев, хорватов и сербов независимым государством», приступающим к созданию «объединенного народного суверенного государства словенцев, хорватов и сербов на совокупном этническом пространстве этого народа без учета каких бы то ни было территориальных и государственных границ, в которых народ словенцев, хорватов и сербов сегодня проживает»¹²⁴.

Сабор принял предложение и резолюцию о признании Народного веча словенцев, хорватов и сербов верховной властью. На заседании сабора присутствовал бан Антун Михайлович, который, получив слово, выразил согласие с только что принятыми решениями сабора и всю полноту своей власти передал в распоряжение Народного веча. Заключения хорватского сабора от 29 октября 1918 г. носили судьбоносное значение: с этого момента прекратили существование государственно-правовые отношения между Хорватией и Венгрией, установленные в 1102 г. и государственно-правовые отношения между Хорватией и Австрийской империей, ведущие отсчет с 1527 г. Таким образом, была закрыта венгерско-австрийская страница в истории хорватского народа.

29 октября 1918 г. на югославянских территориях бывшей Австро-Венгерской империи было создано Государство словенцев, хорватов и сербов (ГСХС), в состав которого вошли югославянские территории монархии. Столицей Государства СХС был избран Загреб. Во главе ГСХС находился Президиум Народного веча СХС. Управление территориями Хорватии и Славонии состояло из 11 отделов, во главе стал А. Михайлович (сохранивший титул бана), Далмацию возглавил И. Крстель, Боснию и Герцеговину – А. Шола, Словению – Й. Погачник.

Первой внешнеполитической акцией Президиума Народного веча СХС явилась вербальная нота, адресованная правительствам США, Франции, Великобритании, Италии и Сербии от 31 октября 1918 г. с извещением о том, что Государство СХС, составленное из югославянских территорий бывшей Австро-Венгерской монархии, более не находится с ними в состоянии войны, рассматривает их как дружественные и выражает готовность вступить в объединенное государство с Сербией и Черногорией. В тот же день Президиум Народного веча СХС известил лондонский Югославянский комитет о содержании ноты и уполномочил Комитет представлять интересы Государства СХС за границей.

Одновременно с территорий Баната, Бачки, Бараньи, Боснии и Герцеговины и Далмации стали поступать обращения к сербскому правительству с просьбой о присоединении к Сербии и введении сербской армии в эти регионы.

24 ноября 1918 г. комитет Народного веча принял решение провозгласить объединение Государства СХС с Королевствами Сербией и Черногорией в единое государство, которое будет называться Королевство сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС). Одновременно избирался комитет Народного веча, состоящий из 28 человек, которые должны были приступить к организации государства. В комитет вошли три клерикала – А. Корошец, Я. Шимрак и Ф. Барац.

Между тем, Партия права обратилась к хорватскому народу с манифестом, в котором осудила создание союзного югославянского государства как «антиконституционный акт, противный праву наций на самоопределение, передающий хорватский суверенитет сербскому королю». Праваши аргументировали свою позицию отсутствием процедуры всенародного избрания делегации Народного веча, вследствие чего «они не имели права навязывать хорватскому народу новое государство и новую династию»¹²⁵.

Тем временем из Баната, Бачки, Боснии и Герцеговины, Далмации все настойчивее стали поступать требования об ускорении объединения с Сербией. В этих условиях Центральный комитет Народного веча, дабы не оказаться вместе с правашами снесенным на обочину исторического процесса, был вынужден 23 и 24 ноября 1918 г. в отсутствие председателя – А. Корошеца – провести заседание под руководством С. Прибичевича и вынести кардинальное решение относительно «широкого» объединения югославян. На заседании присутствовал делегат от сербского правительства Момчило Нинчич.

На улицах Загреба возникали стихийные народные демонстрации, скандировавшие приветственные лозунги в честь династии Карагеоргиевичей, короля Петра и регента Александра, в поддержку монархического способа правления, вплоть до угроз физической расправы с С. Радичем и членами Центрального комитета, выступавших за республику.

Дебаты на заседании комитета завершились принятием 24 ноября 1918 г. двух судьбоносных решений: провозглашением Народным вечем СХС объединения Государства СХС с Королевствами Сербией и Черногорией и избранием особого комитета из 28 человек (А. Корошец, С. Прибичевич, А. Павелич, И. Лоркович, С. Радич, Й. Смодлака, А. Трумбич, М. Дринкович и др.), которому предстояло вместе с представителями Сербии и Черногории провести объединение и сформировать единое государство.

Народное вече передавало комитету свои «напутствия», основные положения которых сводились к следующему: конечное решение о форме будущего югославянского государства должна вынести Учредительная скупщина большинством в две трети голосов, до того времени законодательная власть передается Государственному вечу, составленному из представителей Народного веча СХС, Югославянского комитета, Королевства Сербии и Королевства Черногории; Государственное вече на своем первом заседании определит временный государственный и морской флаг; до вынесения решения Учредительным собранием исполнительную власть будет осуществлять сербский престолонаследник Александр, который принесет присягу Государственному вечу и назначит правительство, одобренное Государственным вечем; будет вынесено согласованное решение о месте расположения центрального правительства и Государственного веча; выборы в Государственное вече пройдут на основе всеобщего, равного и тайного голосования; правительство будет состоять из министров всех областей общественного управления и семи региональных секретарей – по одному для Сербии, Хорватии и Славонии, Боснии и Герцеговины, Словении, Бачки, Бараньи и Баната, Черногории; в компетенцию центрального государственного правительства будут включены такие сферы, как внешняя политика, армия, флот, финансы, почта и телеграф, а все остальные функции будут исполнять региональные или областные власти; контроль над деятельностью региональных органов власти будут осуществлять региональные саборы, во главе хорватской администрации будет находиться бан, назначенный королем по предложению хорватского сабора; центральное правительство будет распределять необходимые средства по регионам и областям; временно остаются в силе все региональные законы и административное устройство¹²⁶.

По прибытии в Белград члены комитета Народного веча 1 декабря 1918 г. были приняты регентом Александром. Анте Павелич зачитал приветственное обращение (адрес) Народного веча, в ответ регент Александр от имени своего отца, короля Петра I, провозгласил «объединение Сербии с территориями независимого Государства словенцев, хорватов и сербов в единое Королевство сербов, хорватов и словенцев.

«Брак по расчету». Таким образом, 1 декабря 1918 г. Государство СХС объединилось с независимыми ранее Сербией и Черногорией[95]95
  26 ноября 1918 г. собравшаяся в Подгорице «Великая народная скупщина сербского народа Черногории» приняла решение о том, что «Черногория объединится в единое государство с братской Сербией под скипетром династии Карагеоргиевичей и, как единое с ней целое, вступит в объединенное государство трехплеменного народа – сербов, хорватов и словенцев». Скупщина низложила династию Петровичей-Негошей и запретила эмигрировавшему во Францию королю Николе возвращаться в страну. Она избрала Исполком временного управления Черногорией до того, как начнет функционировать госаппарат единого королевства. Из Подгорицы в Белград была отправлена делегация из 12 человек для вручения соответствующего заявления королю Петру Карагеоргиевичу (см.: Бојовић Ј. Подгоричка скупштина 1918. Документа. Горњи Милановац, 1989; Дашић М. О дилеми да ли je Велика народна скупштина у Подгорици била легална и легитимна //Дашић М. Огледи из историје Црне Горе. Подгорица, 2000. С. 323–338).


[Закрыть] в единое Королевство сербов, хорватов и словенцев. Но остается вопрос, почему все же Государство со «столицей» в Загребе просуществовало всего лишь чуть больше месяца? И что случилось с ним за это время?

Вопрос этот отнюдь не праздный (хотя и был уже рассмотрен не единожды), поскольку в современной литературе мы обнаруживаем такие утверждения: «В 1918 г. возникло Королевство сербов, хорватов и словенцев, и к Сербии были присоединены не только хорватские, словенские, боснийские земли, отделившиеся от Австро-Венгрии и доставшиеся Белграду как победителю, но и независимая до того момента Черногория»¹²⁷.

О Черногории, а точнее о том – как она была «присоединена» к Сербии, мы уже упомянули. Сейчас на очереди другие перечисленные области.

В начале ноября 1918 г. Италия, желая получить территории, обещанные ей по Лондонскому договору, приступила к оккупации Далматинского побережья, а также некоторых районов Хорватии и Словении. В связи с отсутствием у Государства СХС собственных вооруженных сил ситуация складывалась угрожающая. Великие державы, несмотря на все просьбы Загреба о международном признании, отнюдь не спешили и откладывали этот вопрос до мирной конференции. А время не ждало. Внутренний хаос, отсутствие армии и государственного аппарата, фактическая итальянская интервенция[96]96
  В середине ноября итальянские войска начали продвижение к Любляне. Наряду со словенскими ополченцами, сопротивление им оказали вооруженные отряды, сформированные посланцем сербского правительства полковником Душаном Симовичем (впоследствии – главой переворота 27 марта 1941 г.) из числа оказавшихся в Австрии бывших военнопленных сербов.


[Закрыть] угрожали «новорожденному» Государству распадом и требовали кардинальных шагов.

16 ноября областное правительство Далмации известило президиум Народного веча о своем намерении в ближайшее же время обратиться к Сербии с предложением о присоединении области к ней, мотивируя это решение отсутствием собственных сил для борьбы против итальянской экспансии… «Письмо из Сплита» произвело сильное впечатление в Загребе, Любляне, других крупных центрах Государства СХС. 23 ноября состоялось решающее заседание Народного веча, посвященное обсуждению вопроса о будущем страны. В ответ на критику «Письма» со стороны деятелей ряда хорватских и словенских политических партий, представители Далмации и Боснии и Герцеговины прямо заявили, что обе эти области примут самостоятельное решение об объединении с Сербией. Именно угроза развала Государства СХС и заставила противников югославянской интеграции снять свои возражения. «Перед нами, – вспоминал лидер Старчевичевской партии права Анте Павелич, – стояла дилемма: либо сохранить самостоятельную Хорватскую республику, состоящую всего из четырех областей вокруг Загреба, либо присоединиться к Сербии»<sup>128[97]97
  И католический епископ Любляны Антон Еглич Бонавентура записал в дневнике, что иного пути, кроме как идти с Сербией, тогда не было (См.: Поповић Н. Срби у Првом светском рату. Београд, 1998. С. 114).


[Закрыть]</sup>.

«Республика» же эта в тех условиях вряд ли обладала жизнеспособностью, что хорошо понимали сами хорваты. Газета «Hrvatska država» («Хорватское государство») писала: «Если посмотреть на географическую карту, то легко заметить, что территории, на которые претендуют хорваты, вряд ли подходят для создания сильного государства. Сербы, которых в Хорватии живет 20 процентов, с правом желали бы объединиться с

Сербией[98]98
  На самом деле сербов в Хорватии было гораздо больше. По данным венгерского правительства, хорватов там проживало 1 млн 650 тыс., а сербов – 670 тыс. чел. В Далмации на полмиллиона хорватов приходилась 101 тыс. сербов (Храбак Б.Југословенско питаше на седницама аустро-угарског заједничког министарства 1914–1918 године // Историјски записи. Титоград, 1969. Књ. XXVI. Св. 4. С. 570–571). Весьма рациональное предположение о желании хорватских сербов присоединиться к Сербскому королевству, которое, как видим, в 1918 г. разделялось хорватами как вполне легитимное, поддерживал и Н. Пашич, заявивший как А. Трумбичу, так и иностранцам, что в первую очередь Сербия желает освободить австровенгерских сербов, «которые открыто выступают за присоединение к ней, не обращая внимания на то, что собираются делать хорваты. Сербия имеет право освободить этих людей, а если хорваты и словенцы хотят решать свою судьбу иным способом, то они в праве делать все, что посчитают нужным» (Јанковић Д., Кризман Б. Грађа о стварању Југословенске државе. Београд, 1964. Т. 1. С. 346; Храбак Б., Jанковић Д. Србија 1918. Београд, 1969. С. 75)… Эти вполне законные требования кое-кто из современных историков считает «территориальными притязаниями Сербии» (Романенко С.А. Югославия: кризис, распад, война. Образование независимых государств. С. 57).


[Закрыть]. Итальянцы бы требовали выполнения решений Лондонского договора, и мы, таким образом, попали бы между итальянцами и Сербией, какая, по правде говоря, едва ли имела веские причины рисковать ради нас столкновением с Италией». И, как вывод – «Если бы Сербия не желала объединения, то мы, хорваты и словенцы, должны были бы его требовать сами, поскольку оно было в наших интересах»¹²⁹. Последнее замечание весьма рационально – войдя в 1918 г. в единое югославянское государство, Хорватия и Словения приобрели значительно больше, чем могли бы потерять при ином решении хорватского и словенского вопросов в той конкретной ситуации.

Выделим основные «обретения».

Во-первых, объединившись с Белградом, Загреб и Любляна «перешли» в лагерь победителей. Статус же побежденного неприятеля (как части бывшей Австро-Венгрии) не сулил им никаких радужных перспектив. Хорватская печать писала: «Мы должны были или опираться на Сербию, которая являлась членом Антанты и пользовалась в ней уважением, или ожидать, что Антанта сможет поступить с нами – представителями враждебной стороны – как ей вздумается». И опять – то же самое резюме: «Нам были нужны сербы, а не мы им»¹³⁰. Во-вторых, в составе Югославии Хорватия и Словения (по большей части) смогли защитить свои этнические территории, что вряд ли бы им удалось в одиночку. И, в третьих (касательно Хорватии), – только в едином с сербами государстве она завершила процесс национально-политической консолидации – Загреб и Сплит, наконец, оказались «под одной крышей». В случае независимости Хорватии, часть Далмации была бы непременно аннексирована Италией, как то и предполагалось Лондонским договором, а часть бы отошла к Сербии…

Итак, вполне очевидно, что и в случае с югославянскими территориями бывшей Австро-Венгрии, в момент принятия их полномочными представителями решения о политическом самоопределении, именно внешний фактор (в разных его проявлениях) сыграл определяющую роль. Логика событий настоятельно толкала политиков Загреба и Любляны к союзу с Сербией и Черногорией, несмотря на откровенное нежелание многих из них. 24 ноября 1918 г. Народное вече приняло декларацию об объединении с Белградом. Государственное же устройство будущей «общей родины» предполагалось обсудить на Учредительном собрании – кроме вопроса о династии Карагеоргиевичей, которая изначально признавалась правящей в новом объединенном королевстве.

Именно в вопросе внутреннего устройства единого государства и столкнулись вскоре унитаризм сербской элиты и федерализм (нередко на грани откровенного сепаратизма) элиты хорватской, что незамедлительно привело к появлению первых трещин в фундаменте единого «югославянского дома». Попытка Белграда воплотить в жизнь идею «одного народа» в виде модели «интегрального югославизма» – с целью сцементировать новое государственное образование, в конечном итоге потерпела крах.

Примечания

1 Марковыh Л. Југословенска држава и хрватско питание. Загреб, 1935. С. 9.

2 Екмечић М. Стварање]угославије. Београд, 1989. Књ. 2. С. 670.

3 Крестић В., Љушић Р. Програми и статути српских политичких странака до 1918. године. Београд, 1991. С. 322.

4 Марковић Л. |угословенска држава и хрватско питание. С. 3. См. также: Станковић Ђ. Никола Пашић и Југословенско питание. Београд, 1985. Књ. 2. С. 11–12.

5 Никола П. Пашић (10.12.1926-10.12.1936). Београд, 1937. С. 247.

6 Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878–1917 (далее – МОЭИ). М.; Л., 1933. Серия III. Т. 2. С. 220 (Н.Г. Гартвиг – С.Д. Сазонову).

7 Троцкий Л.Д. Балканы и Балканская война // Русские о Сербии и сербах. СПб., 2006. С. 517.

8 Dokumenti о postanku Kraljevine Srba, Hrvata i Slovenaca. 1914–1919 / sabrao F. Šišić. Zagreb, 1920. S. 10.

9 Јанковић Д. Нишка декларација (Настајање програма југословенског уједињења у Србији 1914 г.) // // Историја XX века. Зборник радова. Београд, 1969. Књ. X. С. 105; Казимировић В. Никола Пашић и његово доба. 1845–1926. Београд, 1990. Књ. 2. С. 307 и др.

10 МОЭИ. М.; Л., 1935. Серия III. Т. 6. Ч. 1. С. 18–19 (В.Н. Штрандтман – С.Д. Сазонову, 6 августа 1914 г.); Штрандман В. Балканске успомене. Београд, 2009. С. 372.

11 Там же. С. 198 (В.Н. Штрандтман – С.Д. Сазонову, 1 сентября 1914 г.).

12 См.: Трговчевић Љ. Научници Србије и стварање Југословенске државе. 1914–1918. Београд, 1986. С. 30.

13 Цит. по: Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. М.; Л., 1947. Т. I. С. 394.

14 Там же.

15 Цит. по: Готлиб В.В. Тайная дипломатия во время первой мировой войны. М., 1960. С. 459–460.

16 Там же. С. 462.

17 Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. С. 399.

18 Цит. по: Митровић A. Србија у Првом светском рату. Београд, 1984. С. 142.

19 МОЭИ. Серия III. Т. 6. Ч. 1. С. 356–357.

20 Шепић Д. Италија, савезници и Југословенско питате. Загреб, 1970. С. 93, 100.

21 МОЭИ. Серия III. Т. 6. Ч. 2. Документ 496 (Из личного послания Александра Карагеоргиевича Николаю II от 10 ноября 1914 г.).

22 См.: Айрапетов О.Р. «В них почти нет славянской крови». Россия между Сербией и Болгарией в годы Первой мировой войны // Родина. 2003. № 10. С. 88–91.

23 Munojeeuh П. О људима и чудима. Београд, 1982. С. 42.

24 Србија 1918. године и стварање Југословенске државе. Научни скуп. Београд, 1989. С. 428.

25 Јанковић Д. Нишка декларација (Настајање програма југословенског уједињења у Србији 1914 г.)… С. 105.

26 Цит. по: Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. М., 1934. Т. 1–2. С. 280.

27 Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы Первой мировой войны. С. 439.

28 Там же.

29 Готлиб В.В. Тайная дипломатия во время первой мировой войны. С. 460.

30 Там же. С. 458–459.

31 МОЭИ. Серия III. Т. 6. Ч. 2. С. 356 (А.А. Савинский – С.Д. Сазонову, 11 января 1915 г.); С. 357 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 11 января 1915 г.).

32 Нотович Ф.И. Тайная дипломатия во время Первой мировой войны. С. 447–448.

33 Михайловский Г.Н. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. М., 1993. Кн. 1. С. 99.

34 Сазонов С.Д. Воспоминания. М., 1991. С. 325.

35 Штрандман В. Балканске успомене. С. 421.

36 МОЭИ. Серия III. Т. 7. Ч. 2. С. 64 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 31 марта 1915 г.).

37 Там же. М.; Л., 1936. Т. 8. Ч. 1. С. 14 (С.Д. Сазонов – В.Н. Штрандтману, 26 мая 1915 г.).

38 Там же. Т. 7. Ч. 2. С. 296 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 29 апреля 1915 г.).

39 Там же.

40 Там же. С. 346 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 4 мая 1915 г.).

41 Там же. Т. 8. Ч. 1. С. 57 (В.Н. Штрандтман – С.Д. Сазонову, 30 мая 1915 г.) Сазонов вполне согласился с этим мнением Штрандтмана.

42 Там же. С. 48 (В.Н. Штрандтман – С.Д. Сазонову, 29 мая 1915 г.); Штрандман В. Балканске успомене. С. 419.

43 Там же. С. 162 (В.Н. Штрандтман – С.Д. Сазонову, 10 июня 1915 г.).

44 Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. 1–2. С. 287.

45 МОЭИ. Серия III. Т. 8. Ч. 2. С. 87 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 16 августа 1915 г.).

46 Там же. С. 191 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 1 сентября 1915 г.).

47 Там же. Т. 8. Ч. 1. С. 555 (В.Н. Штрандтман – С.Д. Сазонову, 4 августа 1915 г.).

48 Михайловский Г.Н. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. Кн. 1. С. 130.

49 Лорд Берти. За кулисами Антанты. Дневник британского посла в Париже. 1914–1919. М., 1927. С. 18.

50 Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. 1–2. С. 339.

51 Трипковић Ђ. Српска ратна драма. Београд, 2001. С. 91–106.

52 Пуанкаре Р. На службе Франции. Воспоминания. М., 1936. Кн. 2. С. 239.

53 Поповић H. Србија и царска Pycnja. Београд, 2007. С. 131.

54 Там же.

55 Государственный Архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф. 601. On. 1. Д. 652. Л. 1–1 об.

56 Поповић H. Србија и царска Pycnja. С. 132–133.

57 Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. С. 626, 636–638, 641, 647, 655, 683.

58 Мировые войны XX века. М., 2002. Кн. 1. Первая мировая война. Исторический очерк. С. 241.

59 Там же. С. 242.

60 Российский Государственный военный архив. Ф. 1385. On. 1. Д. 92. Л. 397 об. (Н. Пашић – М.Веснићу, 7 jyH 1915 г.).

61 Архив внешней политики Российской империи. Ф. Политархив. Д. 532 (1914 г.). Л. 486 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 29 декабря 1914 г.).

62 Там же. Л. 487.

63 МОЭИ. Серия III. Т. 7. Ч. 2. С. 65 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 31 марта 1915 г.).

64 Цит. по: Писарев Ю.А. Тайны Первой мировой войны. Россия и Сербия в 1914–1915 гг. М., 1990. С. 132.

65 МОЭИ. Серия III. Т. 7. Ч. 1. С. 266 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 2 февраля 1915 г.).

66 Там же. С. 459–460 (поденная запись министерства иностранных дел. 12 марта / 27 февраля 1915 г.

67 Dokumenti о postanku Kraljevine Srba, Hrvata i Slovenaca… S. 28.

68 МОЭИ. Серия III. T. 7. Ч. 1. С. 264 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 15 февраля 1915 г.).

69 Там же. (А.А. Гире – С.Д. Сазонову, 26 января 1915 г.).

70 Там же. С. 259 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 13 февраля 1915 г.).

71 Там же. С. 265 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 15 февраля 1915 г.).

72 Там же.

73 Там же. С. 266.

74 Там же. С. 479 (разговор советника 2-го Политического отдела Гулькевича с уполномоченным сербо-хорватской коалиции Супило, 14 марта 1915 г.).

75 Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. Т. 1. М., 1957. С. 38, 43–44.

76 «Главнейшие задачи югославян». Донесение российского консула в Питтсбурге Г.В. Чиркова в посольство России в Вашингтоне. 1916 г. (Публикация А.Л. Шемякина) // Исторический архив. 1994. № 3. С. 106.

77 МОЭИ. Серия III. Т. 7. Ч. 1. С. 114 (Г.Н. Трубецкой – С.Д. Сазонову, 26 января 1915 г.).

78 Dokumenti о postanku Kraljevine Srba, Hrvata i Slovenaca… S. 50.

79 Ibid. S. 54–55.

8 °Cм.: Лобачева Ю.В. Сербия, Югославянский комитет и сербо-хорвато-словенская эмиграция в Америке в 1914–1916 годах // Славяноведение. 2007. № 4. С. 12–28.

81 Стојановић Н. Југословенски одбор (Чланци и документи). Загреб, 1927. С. 11; Станковић Ђ. Никола Пашић и југословенско питање. Књ. 2. С. 18–19; Екмечић М. Стварање Југославије. Књ. 2. С. 743.