Текст книги "Уголовное право России. Особенная часть"

Что касается формально определенного законодателем стоимостного критерия, то «значительный» ущерб для физического лица в любом случае не может составлять менее 2500 и более 250 000 руб. Однако причинение ущерба в указанном диапазоне само по себе недостаточно для признания его значительным, поскольку изъятие имущества на сумму, превышающую 2500 руб., не столь заметно сказываясь на финансовом положении одних граждан, может существенным образом повлиять на положение других. Значит, необходимо еще учесть имущественное положение конкретного потерпевшего.

Последнее определяется такими показателями, как наличие источника доходов, размер заработной платы, пенсии или иных доходов, периодичность их поступления, наличие иждивенцев и их число, значимость похищенного имущества для данного потерпевшего, степень его нуждаемости в той или иной вещи в конкретных условиях, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и другими обстоятельствами, свидетельствующими о том, что изъятие данного имущества именно у этого гражданина значительно ухудшает его финансовое положение (п. 24 Постановления от 27 декабря 2002 г. № 29, п. 26 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51).

Крупный размер хищения одинаков для большинства всех его способов и имеет место в случаях, когда стоимость похищенного имущества превышает 250 тыс. руб. (примеч. 4 к ст. 158 УК), за исключением отдельных видов мошенничества (ст. 159¹, 159³, 159⁴, 159⁵, 159⁶ УК), где крупным размером признается стоимость имущества, превышающая 1,5 млн руб. (примеч. к ст. 159¹ УК).

Особо крупный размер хищения также унифицирован и составляет по общему правилу стоимость похищенного, превышающую 1 млн руб. (примеч. 4 к ст. 158 УК), а для ст. 159¹, 159³, 159⁴, 159⁵ и 159⁶ УК – 6 млн руб. (примечание к ст. 159¹ УК).

Вменение материального ущерба от хищения предполагает установление причинной связи между изъятием имущества и наступившими вредными последствиями – образованием имущественной недостачи в фондах собственника, за счет которой и происходит приращение фонда расхитителя.

Способы изъятия исчерпывающим образом определены в УК: кража, мошенничество, присвоение, растрата, грабеж, разбой (ст. 158-162). Только этими способами может быть совершено и хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164).

Сопряженность изъятия чужого имущества с его обращением в пользу виновного или других лиц предопределяет и логику установления момента окончания хищения. Если признаком объективной стороны хищения является причинение ущерба собственнику или иному владельцу имущества, оно считается оконченным с момента изъятия имущества и получения виновным реальной возможности пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению (п. 10 Постановления от 11 июля 1972 г.; п. 6 Постановления от 27 декабря 2002 г. № 29).

При уяснении рассматриваемого критерия не стоит забывать, что речь идет именно о возможности пользоваться или распоряжаться похищенным, а не о фактической ее реализации, находящейся вне рамок объективной стороны хищения. Вопрос же о том, с какого момента у похитителя появляется реальная возможность пользоваться или распоряжаться изъятым имуществом, – вопрос факта, решаемый с учетом обстоятельств конкретного дела.

Более определенные критерии на этот счет выработаны в отношении хищений с охраняемых объектов и территорий (складов, баз, предприятий), связанных с системой проходных, пропусков и т. п. Решение вопроса о моменте окончания хищения в данном случае зависит от характера изымаемого имущества и намерений виновного. Если предмет таков, что им можно распорядиться (в частности, потребить) без выноса с территории, и виновный имел такое намерение, то хищение считается оконченным с момента завладения этим предметом и появления возможности распорядиться им на месте; в остальных случаях – с момента выноса имущества за пределы охраняемой территории.[239]239
  Такое решение вопроса о моменте окончания хищений имеет большое значение и для ответственности лиц, осуществляющих охрану объекта, с которого совершается хищение. Действия лица, задержанного с похищаемым имуществом на проходной предприятия, должны квалифицироваться как покушение на хищение, а действия работника охраны, умышленно содействовавшего ему в выносе имущества, – как соучастие в хищении (п. 10 Постановления от 11 июля 1972 г.).


[Закрыть]

Для признания хищения оконченным также важно осуществление умысла на изъятие имущества в определенном размере. Если умысел виновного был направлен на завладение таковым в крупном размере, но не был реализован по не зависящим от него обстоятельствам, содеянное квалифицируется как покушение на хищение в крупном размере независимо от количества фактически похищенного.

Исключение из общего положения о времени окончания хищения составляет разбой, который в соответствии с конструкцией его усеченного состава считается оконченным с момента нападения безотносительно к его результативности.

Большое значение для признания хищения оконченным имеют и положения цивилистики о моменте возникновения права собственности на то или иное имущество при его переходе от одного субъекта к другому. Так, хищение объекта недвижимости должно считаться оконченным в момент государственной регистрации «права» на него, что прямо вытекает из гражданского законодательства.

При определении момента окончания посягательств на ценные бумаги следует иметь в виду, что способность такого рода документов быть предметом оконченного хищения предопределяется распространением на них норм, обеспечивающих защиту объектов вещного права.

Так, тайное хищение ценных бумаг на предъявителя, т. е. таких, по которым удостоверенное ими право может осуществить любой их держатель, надлежит квалифицировать как кражу. Последующая реализация прав, удостоверенных тайно похищенными ценными бумагами на предъявителя (т. е. получение денежных средств или иного имущества), представляет собой распоряжение похищенным и не требует дополнительной квалификации (п. 10 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51).

Иначе решается вопрос с именными ценными бумагами, т. е. такими, по которым удостоверенное ими право могут осуществить лишь названные в них лица. Изъятие таких документов с целью последующего получения имущественных ценностей путем выдачи себя за поименованных лиц образует лишь приготовление к хищению в форме мошенничества. Оконченным же оно станет только тогда, когда данные ценности будут изъяты (п. 11 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51).

Если же речь идет о мошенническом приобретении права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, нарушающем ограниченные вещные права, то его следует считать оконченным с момента обретения такого «права». Так, незаконное приобретение прав землевладельца, владеющего и пользующегося земельным участком на праве пожизненного наследуемого владения, посредством, например, фальсификации свидетельства о праве на наследство может быть квалифицировано по ст. 159 УК с момента государственной регистрации перехода данного права по наследству на основании указанного свидетельства безотносительно к намерениям и дальнейшим действиям субъекта по реализации им права на бесплатное приобретение в собственность оказавшегося в его владении участка.

Субъектом хищений могут быть любые вменяемые лица, достигшие установленного законом возраста (подробнее см. § 1 настоящей главы).

С субъективной стороны хищение есть преступление, совершаемое только с прямым умыслом и корыстной целью.

При установлении направленности умысла надо также иметь в виду, что вина – сложный психический процесс, имеющий свою динамику. Поэтому следует обращать внимание не только на первоначальные намерения похитителя, но и на их возможное изменение под влиянием различных обстоятельств объективного и субъективного свойства (сопротивление собственника, вмешательство третьих лиц и т. д.).

Одним из проявлений трансформации умысла являются случаи, когда в ходе реализации первоначально возникшего намерения на совершение менее тяжкого хищения (например, кражи) содержание и направленность его изменяются и он перерастает в умысел на совершение более тяжкого хищения (грабежа или разбоя). В таких случаях содеянное следует квалифицировать в соответствии не с первоначально возникшими намерениями, а с фактически учиненным деянием, в котором был реализован новый умысел.

Естественно, что в умышленно совершаемом преступлении сознанием субъекта должны охватываться и обстоятельства, квалифицирующие хищение (совершение его в составе группы, с насилием соответствующей интенсивности, с проникновением в помещение или жилище и т. д.), если таковые объективно имеют место.

В основе мотивации отдельного хищения всегда лежит корысть, но из этого не следует, что исключительно по корыстным мотивам действует каждый соучастник хищения. Корыстные мотив и цель всегда совпадают лишь в хищениях, совершаемых в одиночку, в которых только корыстная цель индивида способна удовлетворить его мотивационные побуждения. Тогда как для хищений, учиняемых в соучастии, нельзя отрицать вероятность случаев, когда корыстная цель у одних соучастников возникает помимо корыстных мотивов, будучи «подсказанной» или даже навязанной другими соучастниками.

Содержательно корыстная цель заключается в стремлении виновного к обогащению: а) лично себя; б) близких для него физических лиц, в улучшении материального положения которых он заинтересован; в) юридических лиц, с функционированием которых напрямую связано его материальное благополучие; г) любых других лиц, действующих с ним в соучастии.

Определение корыстной цели как намерения вобрать чужое имущество в сферу своего хозяйственного господства, навсегда поставить его в исключительную зависимость от себя и тем самым получить прибыль сообразуется с описанием объективной стороны хищения как безвозмездного изъятия чужого имущества. Субъективным отражением безвозмездности является корыстная цель, заключающаяся в стремлении безвозвратно обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц и тем самым причинить ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Отсутствие подобного намерения исключает признание содеянного хищением, даже если результатом совершения таких действий стало причинение имущественного ущерба. В частности, не образуют хищения противоправные действия, направленные на завладение чужим имуществом не с корыстной целью, а, например, с целью его временного использования с последующим возвращением собственнику либо в связи с предполагаемым правом на это имущество. Нельзя считать хищением незаконное завладение имуществом с целью его уничтожения или повреждения по мотивам мести, зависти и т. д., если, конечно, субъект не завладел имуществом, чтобы обратить его в свою пользу, а затем вынужден был уничтожить его под давлением обстоятельств, например под угрозой опасности изобличения. Отсутствует корыстная цель и там, где имущество изымается для того, чтобы «подшутить» над потерпевшим, понудить его таким способом к выполнению каких-либо обязательств или действий и т. п.

Следовательно, когда незаконное изъятие имущества совершено при хулиганстве, изнасиловании или других преступных действиях, необходимо устанавливать, с какой целью лицо изъяло это имущество, и только в том случае, если оно преследовало корыстную цель, содеянное в зависимости от способа завладения имуществом должно квалифицироваться по совокупности как соответствующее преступление против собственности и хулиганство, изнасилование или иное преступление (п. 7 Постановления от 27 декабря 2002 г. № 29).

§ 3. Преступления против собственности, выражающиеся в хищении

Под формами хищения понимаются те юридически значимые способы (приемы), посредством которых изымается имущество. В этом отношении все составы преступлений, объединенные понятием «хищение», отличаются друг от друга прежде всего по способу изъятия имущества.

Кража (ст. 158 УК) есть тайное хищение имущества. Ее характеристический признак – скрытный способ действия. Именно это обстоятельство дает основание считать кражу наименее опасной из всех форм хищения.

Хищение является тайным, если оно совершено: 1) в отсутствие кого бы то ни было; 2) в присутствии потерпевшего или посторонних лиц, но незаметно для них; 3) в присутствии указанных лиц, наблюдающих изъятие имущества, но не понимающих характера совершаемых действий; 4) в присутствии каких-либо лиц, наблюдающих действия похитителя, понимающих и правильно оценивающих их характер, но не обнаруживающих себя, благодаря чему последний остается в убеждении, что действует тайно; 5) в присутствии каких-либо лиц, наблюдающих действия преступника, понимающих и правильно оценивающих их характер и не скрывающих своего присутствия, но не являющихся посторонними в том смысле, который позволял бы говорить об открытости действий (п. 2, 4 Постановления от 27 декабря 2002 г. № 29).

При этом посторонними считаются не все лица, оказавшиеся на месте преступления, а лишь те, от которых преступник не может ожидать не только содействия, но хотя бы пассивного попустительства хищению. В этом смысле к числу посторонних нельзя отнести соучастников похитителя (иначе любое групповое хищение было бы открытым), а также тех лиц, с которыми он связан такими родственными, приятельскими и другими близкими либо доверительными отношениями, которые дают ему реальное основание полагать, что эти лица не будут по меньшей мере противодействовать изъятию имущества, а по большому счету – способствовать изобличению его впоследствии. С этой точки зрения хищение не перестает быть тайным, когда виновный действует на глазах родственников или знакомых,[240]240
  В п. 4 Постановления от 27 декабря 2002 г. названы лишь близкие родственники, однако столь узкое понимание неопасных для виновного очевидцев хищения вряд ли обосновано.


[Закрыть] рассчитывая на их молчаливое согласие или даже одобрение. Если же перечисленные лица принимали меры к пресечению хищения (например, требовали прекратить эти противоправные действия), то ответственность виновного наступает по ст. 161 УК.

Таким образом, тайность хищения оценивается исходя из двух критериев: объективного, т. е. внешнего по отношению к преступнику (отсутствие очевидцев или наличие обстоятельств, при которых присутствующие не осознают либо заведомо не имеют возможности осознавать преступный характер действий, на что похититель и рассчитывает); субъективного, т. е. внутреннего, основанного на определенных объективных предпосылках убеждения лица в том, что совершаемое им незаметно или непонятно для окружающих. При этом решающим для установления тайности является субъективный критерий – представление виновного о том, что имущество изымается им незаметно.

Вместе с тем приоритетность субъективного критерия не означает, что объективный критерий не представляет никакого интереса. Ведь субъективная убежденность виновного в тайном характере своих действий не может не опираться на некие объективные предпосылки. Следовательно, вывод о наличии субъективного критерия должен базироваться на установлении этих предпосылок, а не на голословном заявлении преступника.

На практике возможны и такие ситуации, когда лицо, пытавшееся тайно учинить хищение, оказывается застигнутым на месте преступления, не успев завершить изъятие имущества. Причиной тому может быть неожиданное появление посторонних или хозяев, которые возвратились за чем-то забытым, а обнаружили в квартире вора, и т. д. Как квалифицировать содеянное в этом случае?

Поясним ответ на примере. Предположим, некто, воспользовавшись временным отсутствием гардеробщицы, проник в гардероб с тем, чтобы завладеть меховой шубой, но не успел выйти с ней, как вернулась гардеробщица. Квалификация его действий будет зависеть от того, как он поведет себя в дальнейшем:

1) действия преступника, который, осознав, что обнаружен, прекращает хищение и пытается скрыться, бросив имущество, образуют покушение на кражу;

2) в том же случае, когда преступник, будучи замеченным, несмотря на это продолжает действия по изъятию имущества, похищение, начавшееся как тайное, перерастает в открытое, т. е. в грабеж (ч. 1 ст. 161 УК);

3) если же виновный, столкнувшись с сопротивлением, применяет еще и насилие к лицу, пытавшемуся воспрепятствовать окончательному завладению имуществом или его удержанию непосредственно после изъятия, то его действия должны квалифицироваться, в зависимости от характера примененного насилия, как насильственный грабеж (ч. 2 ст. 161 УК) или разбой (ст. 162 УК; см. п. 5 Постановления от 27 декабря 2002 г. № 29);

4) напротив, насильственные действия, совершенные с целью скрыться или избежать задержания, не могут рассматриваться как грабеж или разбой и подлежат самостоятельной оценке по соответствующей статье УК исходя из характера насилия и наступивших последствий.

Мошенничество (ст. 159 УК) есть завладение чужим имуществом или приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием.

Данное определение, во-первых, позволяет выделить две разновидности мошенничества по объекту – завладение чужим имуществом, посягающее на отношения собственности, и приобретение права на чужое имущество, посягающее на иные вещные отношения (ограниченные вещные права), а во-вторых, содержит указание на два конкретных способа его совершения – обман и злоупотребление доверием.

Формулировка «приобретение права на чужое имущество» отражает то обстоятельство, что вещные отношения могут иметь характер как отношений, основанных на праве собственности, так и отношений, существующих в рамках ограниченных прав на чужое имущество. Поражение первых предполагает неправомерную «смену собственника», что и происходит при изъятии имущества из фонда собственника. А при изъятии имущества у субъекта ограниченного вещного права в отношениях собственности по существу ничего не меняется, поскольку право собственности на такое имущество сохраняется за прежним собственником. Просто данное вещное право противоправным образом «переходит» от одного лица к другому, притом что само имущество остается в фонде собственника.

В силу этого различие между мошенническими посягательствами на указанные объекты состоит в том, что хищение может осуществляться и посредством фактического завладения чужим имуществом, обеспечивающего возможность пользоваться или распоряжаться им, тогда как получение права на чужое имущество по определению может быть осуществлено лишь посредством юридического завладения этим имуществом, обеспечивающего легальную возможность владеть, но не распоряжаться им.

Объективную сторону данного состава образуют два взаимосвязанных акта: изъятие имущества или приобретение права на него (основное действие) и обман или злоупотребление доверием (вспомогательное действие, обеспечивающее выполнение основного).

Прибегая к обману или злоупотреблению доверием с целью безвозмездного обращения в свою пользу чужого имущества, мошенник фальсифицирует сознание и волю его владельца таким образом, что тот, будучи введенным в заблуждение, как бы добровольно отчуждает в пользу преступника собственное имущество либо передает имеющееся у него ограниченное вещное право на чужое имущество, полагая, что для этого имеются законные основания.

Другой разновидностью мошенничества служат случаи, когда под воздействием обмана или злоупотребления доверием владелец имущества или иное лицо либо уполномоченный орган власти «не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другими лицами» (п. 1 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51).

Таким образом, специфичность развития причинной связи при мошенничестве состоит в том, что в акте перехода имущества принимает непосредственное участие сам потерпевший, действующий (или бездействующий) под влиянием заблуждения. При этом в любом случае должно быть установлено, что заблуждение имело место в результате предшествующего по времени обмана со стороны виновного или, хотя и возникло вначале помимо действий виновного (при пассивном обмане), было использовано им.

Различные обманные приемы или доверительные отношения могут использоваться и при воровстве, в связи с чем мошенничество (как хищение путем обмана или злоупотребления доверием) необходимо отличать от кражи (как тайного похищения с элементами обмана или злоупотребления доверием).

При совершении кражи обман используется для облегчения доступа к имуществу (например, для проникновения в помещение или жилище), который является лишь условием дальнейшего изъятия имущества без участия потерпевшего и помимо его воли. Совершенно иную роль играет обман при совершении мошенничества, где он служит непосредственной причиной перехода имущества к преступнику от владельца, который под влиянием обмана «по своей воле» расстается с имуществом. Таким образом, при краже обман – всего лишь средство получения доступа к имуществу, которым еще предстоит завладеть, а при мошенничестве – средство завладения имуществом с получением соответствующих «правомочий» на него.

Не является мошенничеством хищение имущества, которое было не передано, а доверено виновному, например для временного присмотра. Так действуют вокзальные воры, которые, войдя в доверие к ожидающим пассажирам, «соглашаются присмотреть» за их вещами и во время отлучки хозяев скрываются с ними. Кражей является также завладение предметами одежды и обуви в магазине, выданными лицу не в пользование или в собственность, а для примерки.

По особенностям способа закон выделяет две разновидности мошенничества: завладение имуществом путем обмана и путем злоупотребления доверием.

Обман как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество, ответственность за которые предусмотрена ст. 159 УК, может состоять в сознательном сообщении заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение (п. 2 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51).

Объективные признаки обмана анализируются при посредстве таких категорий, как «содержание», «формы», «приемы» и «средства обмана».

Содержание обмана составляют разнообразные обстоятельства, относительно которых преступник вводит в заблуждение потерпевшего, либо факты, сообщение о которых удержало бы лицо от передачи имущества.

В зависимости от форм внешнего выражения принято выделять активный (искажение истины) и пассивный (умолчание об истине) обман. Кроме того, исказить истину можно либо словом, либо делом, в связи с чем позволительно выделить словесный обман и обман действием.

Активный обман состоит в преднамеренном введении в заблуждение собственника или иного владельца имущества посредством сообщения заведомо ложных сведений, предоставления подложных документов или совершения иных действий, создающих у потерпевшего ошибочное представление об основаниях перехода имущества или права на него к другому лицу.

Пассивный обман есть умолчание о юридически значимых фактических обстоятельствах, сообщить о которых виновный был обязан, в результате чего потерпевший заблуждается относительно наличия законных оснований для передачи виновному имущества или права на него.

Что касается обманных приемов, то в своих конкретных проявлениях они всегда отличались многообразием и изощренностью. И все же в систематизированном виде все разновидности обмана могут быть сгруппированы следующим образом: 1) обман в отношении личности; 2) обман относительно предметов; 3) обман по поводу различных событий и действий; 4) обман в намерениях.

Средствами мошеннического обмана служат предметы, процессы или явления, используемые для совершения задуманного преступления. Их арсенал столь же многообразен, как и арсенал обманных приемов. В качестве таковых могут использоваться денежная или вещевая «кукла», фальшивые документы и драгоценности, игровое оборудование, специальная одежда и прочие атрибуты принадлежности к определенной социальной группе или роли, фальсифицированные устройства, применяемые при обмеривании или обвешивании, подложные документы, удостоверяющие «право» на чужое имущество, иные платежные документы, не являющиеся ценными бумагами, и т. д.

Незаконное получение имущества или приобретение права на него в результате использования мошенником документа, подделанного другим лицом, квалифицируется только по ст. 159 УК, так как предоставление такого документа является разновидностью обмана, т. е. признаком мошенничества. Что же касается имущественного обмана, состоявшегося с использованием документа, изготовленного самим мошенником, то его подделка не поглощается рассматриваемым составом, ибо последний не включает в себя указание на другой поражаемый тем самым объект – порядок управления (ч. 1 ст. 327 УК; см. п. 2 Постановления от 27 декабря 2007 г. № 51). Точно так же незаконное приобретение официальных документов, предоставляющих право на имущество (ст. 324 УК), или их похищение из корыстной заинтересованности (ч. 1 ст. 325 УК), а также похищение паспорта или иного важного личного документа (ч. 2 ст. 325 УК) не поглощаются фактом их дальнейшего использования в процессе мошенничества, а составляют с последним совокупность преступлений, хотя и взаимосвязанных, частично пересекающихся, но все же поражающих разные объекты.

Злоупотребление доверием как способ мошеннического завладения чужим имуществом или правом на него заключается в использовании лицом доверительных отношений, которые сложились у него с потерпевшим, во вред последнему, т. е. использование уверенности доверителя в его добросовестности в целях удовлетворения своекорыстных интересов.

С объективной стороны данная разновидность мошенничества характеризуется наличием специфической социальной связи между потерпевшим и преступником, которая выражается в отношениях доверия. В основе же отношений доверия могут лежать фактические либо юридические обстоятельства.

Фактические обстоятельства – это личные отношения, знакомство виновного и потерпевшего, чрезмерная доверчивость последнего, проистекающая из черт его характера, воспитания, понимания отношений между людьми. Взятие за основу такого рода отношений приводит к подмене понятия «злоупотребление доверием» сходным по звучанию, но содержательно другим понятием «злоупотребление доверчивостью».

Против отождествления доверия и доверчивости решительно выступил Б. С. Никифоров, справедливо заметивший, что отождествление двух «злоупотреблений» – доверием и доверчивостью – не только не основано на законе, но и неправильно по существу. «Доверие, по общему правилу, предполагает существование отношений между людьми, доверие – это всегда доверие к кому-либо или к чему-либо. Доверчивость – одно из свойств человеческого характера».[241]241
  Никифоров Б. С. Борьба с мошенническими посягательствами на социалистическую и личную собственность по советскому уголовному праву. М., 1952. С. 155–156.


[Закрыть]

Действительно, доверие и доверчивость – совсем не одно и то же. Однако попытки положить в основу доверительных отношений между потерпевшим и мошенником родственные или дружеские отношения, длительное знакомство или сотрудничество, рекомендации или положительные характеристики встречаются и в современной литературе. Разделяя эти взгляды, Б. В. Волженкин заключает: «Важно лишь, чтобы виновный уже при получении имущества, в результате доверительного к нему отношения, имел намерение совершить хищение этого имущества, пользуясь оказываемым доверием».[242]242
  Волженкин Б. В. Мошенничество. СПб., 1998. С. 31.


[Закрыть]

Наиболее распространенными разновидностями мошеннического злоупотребления доверием в литературе называются: а) оказание посреднических услуг по приобретению товаров без намерения выполнить свои обязательства; б) заключение договора займа без намерения отдать долг; в) получение денежных авансов без намерения исполнить обязательства, взятые по договору подряда или трудовому соглашению; г) получение предоплаты по договорам купли-продажи или поставки без намерения их исполнить и т. п.[243]243
  Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. М., 1997. С. 215–216.


[Закрыть]

В подобных случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел на завладение этим имуществом или приобретение права на него возник у лица до получения данного имущества или права.

Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ «О внесении изменений в УК РФ и отдельные законодательные акты РФ»[244]244
  СЗ РФ. 2012. № 49. Ст. 6752.


[Закрыть] УК дополнен шестью новыми статьями, предусматривающими ответственность за самостоятельные виды мошеннических посягательств. При сравнении санкций ст. 159 и ст. 159¹–159⁶ УК становится очевидным, что введенные статьи содержат специальные нормы с привилегированными составами по сравнению с основным составом мошенничества, так как наиболее строгое наказание за совершение указанных посягательств не превышает одного года лишения свободы (по ч. 1 ст. 159⁴ УК), а большинство статей в санкциях ч. 1 вообще не предусматривает наказания в виде лишения свободы.

Мошенничество в сфере кредитования (ст. 159¹ УК) представляет собой хищение денежных средств заемщиком путем представления банку или иному кредитору заведомо ложных и/или недостоверных сведений.

Предметом указанного посягательства являются исключительно денежные средства, которые выступают в качестве заемных в процессе кредитования.

Объективная сторона данного преступления представляет собой изъятие и/или обращение имущества посредством обмана в определенной форме. Особенностью данного вида мошенничества является специфический способ его совершения – предоставление сведений, носящих заведомо ложный или недостоверный характер. Заведомость предполагает, что лицо уже в момент предоставления указанных сведений знает об их ложности (т. е. полном несоответствии действительности) или недостоверности (т. е. искаженности, неполном соответствии действительности). Указанные сведения должны предоставляться банку или иному кредитору (например, иной кредитной организации).[245]245
  В соответствии с Федеральным законом от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности» (СЗ РФ. 1996. № 6. Ст. 492) кредитной организацией является юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Центрального банка РФ (Банка России) имеет право осуществлять банковские операции, предусмотренные данным законом, и может быть образовано на основе любой формы собственности как хозяйственное общество (ст. 1).


[Закрыть] При квалификации действий лица по ст. 159¹ УК следует иметь в виду, что недостоверные или ложные сведения предоставляются для получения доступа к имуществу (кредитным средствам), которыми лицо завладевает в корыстных целях, не имея намерения вернуть кредит в дальнейшем. Если же ложные или недостоверные сведения предоставляются только для того, чтобы получить кредит лицом, которое желает воспользоваться денежными средствами именно как заемными, то его действия следует квалифицировать как незаконное получение кредита по ст. 176 УК при условии наличия признаков специального субъекта и причинения крупного ущерба.

Мошенничество при получении выплат (ст. 159² УК) представляет собой хищение денежных средств или иного имущества при получении пособий, компенсаций, субсидий и иных социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем представления заведомо ложных и/или недостоверных сведений, а равно путем умолчания о фактах, влекущих прекращение указанных выплат.

Предмет данного вида мошенничества шире, чем для мошенничества в сфере кредитования, но более узок и специфичен по сравнению с предметом общего состава мошенничества. Им выступают денежные средства и иное имущество, которое может быть получено в виде пособия, компенсации, субсидии или иной социальной выплаты (например, лекарственные препараты, приборы медицинского назначения, продукты, сертификаты на приобретение одежды и иных предметов потребления и т. д.).