Текст книги "Межполушарное взаимодействие"

Изучение межполушарной организации психических процессов с необходимостью включает анализ протекания их в условиях монолатерального обеспечения. Традиционное представление о взаимодействии полушарий мозга в ходе осуществления вербальных или невербальных психических функций формировалось на основе статистического анализа, показывающего, что при поражении одного полушария имеет место такой дефицит психической деятельности, который отсутствует или обнаруживает себя незначительно при поражении другого. Такой подход правомерен как теоретическая модель. Но в каждом конкретном случае информацию о характере взаимодействия полушарий у данного больного можно получить, только обращаясь к исследованию у него монолатеральных видов обеспечения различных функций (дихотическое прослушивание, дигаптическое восприятие, рисунок и письмо правой и левой руками и т. п.).

В настоящем исследовании было предпринято сравнительное изучение монолатерального обеспечения таких видов вербальной и невербальной деятельности, как письмо и рисунок. В ходе нейропсихологического обследования способности к выполнению этих процессов правой и левой руками у больных-левшей с локальными поражениями головного мозга был зафиксирован ряд феноменов, никогда не встречавшихся у праворуких пациентов с аналогичными мозговыми расстройствами. Все они связаны с неодинаковым выполнением рисунка и письма левшами в зависимости от того, какой рукой осуществляется действие.

У правшей с унилатеральными локальными поражениями мозга расстройства рисунка или письма, когда они имели место, не носили принципиальных отличий в зависимости от того, какой рукой эти функции выполнялись. Разумеется, осуществление этих действий левой рукой у правшей протекало несколько менее автоматизированно, но в целом сам процесс письма или рисунка протекал однотипно: если он был дефектен, то нарушения носили билатеральный характер – обнаруживались и в правой, и в левой руках. ‹…› У больных-правшей, независимо от латерализации патологического очага, нарушения рисунка и письма наблюдаются и при выполнении этих действий и правой, и левой руками. При этом дефекты носят качественно однородный характер.

Значительное число левшей с локальными поражениями мозга демонстрируют диссоциированное выполнение письма и рисунка правой и левой руками. Этот феномен наблюдается в случаях, когда сами эти процессы сохранны, и тогда, когда они дефектны.

«Зеркальный» рисунок и письмо левшей являются одной из наиболее ярких их особенностей, отмечавшихся многократно исследователями проблемы левшества на нормальной популяции и в клинике (Gordon, 1920; Столбун, 1934; Критчли, 1974; и др.). ‹…› При верном выполнении задания нарисовать объект леворукие пациенты изображали его левой рукой ориентированным не слева направо (как это имеет место при рисунке правой рукой), а справа налево. «Леворучный» рисунок левшей является зеркальным отображением «праворучного». Аналогично протекали и процессы письма. ‹…›

Однако феноменом «зеркальности» не исчерпывалась специфика рисования каждой рукой левшами. В ряде случаев наблюдалось изменение самой стратегии рисунка в зависимости от того, какой рукой он выполнялся. Та же закономерность была зафиксирована и при копировании образца. Правой рукой такие пациенты могли копировать объект пофрагментарно, штрих за штрихом, а левой – перерисовывали его так, как это принято – от целого к фрагментам.

Выше описаны случаи, когда сами исследуемые процессы не были дефектными. Диссоциация выполнения графической деятельности правой и левой рукой проявлялась в «зеркальном» изображении объектов или написании слов левой руками, в изменении стратегии в зависимости от того, какой рукой выполнялась работа. Еще более ярко описываемый феномен обнаружил себя в тех случаях, когда имели место нарушения письма или конструктивной деятельности. Здесь наблюдались факты распада выполнения этих действий одной рукой при отсутствии такового в другой. При этом, вне зависимости от право– или левостороннего расположения очага поражения, имели место два варианта таких латеральных отличий.

Как видно ‹…› самостоятельное изображение или копирование объекта правой рукой изобилует множеством ошибок, вплоть до того, что перестает напоминать образец. Рисунок того же объекта левой рукой никогда не бывает нарушенным в такой степени: даже при наличии некоторой недостаточности «леворучный» рисунок более нормален, чем «праворучный», и всегда в достаточной мере отражает объект. ‹…› Представлена обратная картина. Здесь ‹…› рисунок и копирование левой рукой дефицитарны, а правой – более или менее адекватны. Все те же закономерности обнаружили себя при исследовании письма правой и левой руками. ‹…›

Диссоциированный распад конструктивной деятельности и письма имел место у больных-левшей, независимо от латерализации патологического очага, и, как продемонстрировали приведенные иллюстрации, наблюдался в двух модификациях и при поражении левого и правого полушарий: «праворучное» исполнение дефектно – «леворучное» – сохранно, и наоборот: «леворучное» – дефектно, а «праворучное» – сохранно. Совокупность этих данных позволяет говорить о том, что подобный феномен не есть проявление унилатеральной мозговой недостаточности, но являет собой свидетельство относительной функциональной независимости полушарий головного мозга левшей в осуществлении руководства графической (вербальной и невербальной) деятельностью. Данный вывод подтверждается наличием того обстоятельства, что сходные феномены были получены при исследовании ряда перцептивных процессов.

Так, у больного Ш. (внутримозговая опухоль левой височно-затылочной области) имели место сходные с вышеописанными нарушения письма правой рукой (проявившиеся в персевераторных явлениях) при полной сохранности этих процессов в левой руке. Одновременно у больного при стереогнозе была констатирована отчетливая диссоциация при восприятии различных предметов на ощупь правой и левой руками. В процессе исследования было выявлено, что ровные поверхности правой рукой воспринимаются как вогнутые. Полностью различалась идентификация размеров при их определении каждой из рук. Отдельные элементы предметов левой рукой не всегда синтезировались в единую форму. В совокупности все эти феномены диссоциированного стереогноза приводили к тому, что при ощупывании правой или левой рукой один и тот же предмет воспринимался либо как разные, либо как одинаковые, но разных размеров, либо как схожие, но отличающиеся по целому ряду параметров.

У нескольких больных-левшей аналогичные явления наблюдались в пробах Ферстера. При этом, например, значок «+» воспринимался на правой руке как «+», а на левой – как буква «T». Или цифра «3» – на правой руке как «три», а на левой как буква «З».

Выше, при описании перцептивных процессов, были отмечены случаи, когда леворукие пациенты воспринимали левую и правую половины собственного тела как разобщенные, не связанные друг с другом; или когда правая рука и левая рука мешали друг другу в ходе выполнения определенных действий. Феноменологически данные факты также примыкают к описанным и свидетельствуют о том, что те симптомы «разобщенности», которые констатируются у леворуких пациентов, проникают в самые различные сферы их психической деятельности.

Клиническая картина, сходная с вышеописанной, как известно, наблюдается у правшей в условиях «механического» разъединения полушарий мозга и являет собой синдром «расщепленного мозга». Однако в настоящей работе в выборке больных-левшей отсутствовали какие-либо дефекты комиссуральных структур мозга, у всех патологический очаг локализовался строго в правом или левом полушарии. Следовательно, можно предположить, что подобного рода дефицитарность наступает у левшей как следствие «функциональной» разобщенности мозговых гемисфер. Правомерность такого заключения подтверждается ссылками на относительную независимость полушарий мозга у здоровых испытуемых-левшей при перцептивной деятельности (Мс Keevor, 1972; Herron, 1980).

Появление относительной автономии полушарий мозга у леворуких, несомненно, теснейшим образом связано с церебральной амбилатеральностью механизмов вербальных и невербальных психических функций. Косвенным доказательством тому служат данные о том, что такое же двустороннее развитие мозгового обеспечения речевых процессов имеет место у больных с агенезий мозолистого тела (Goff, 1976).

Известно положение о том, что изначально (от рождения) мозговая организация психической деятельности человека достаточно билатеральна, но по мере созревания мозга, в праворукой популяции, системы и процессы, необходимые для осуществления определенных способностей (речи, зрительно-пространственных функций, ведущей руки и т. д.) сохраняются в одном полушарии при одновременном их подавлении в другом (Gazzaniga, 1970, 1975). Полученные в настоящей работе данные, а также ссылки на атипичное развитие механизмов (в том числе и физиологических) межполушарного взаимодействия у левшей (Yagr, 1978; Herron, 1980; Симерницкая, 1985; и др.), позволяют предположить, что у последних имеет место атипичное (по сравнению с правшами) формирование функциональной асимметрии мозга. Совокупность фактов относительной автономии мозговых гемисфер и их амбилатеральности, вероятнее всего, связана у левшей с достаточно независимым и стабильным в течение онтогенеза расположением двигательных, речевых и перцептивных энграмм в правом и левом полушариях мозга.

Таким образом, «функциональная» разобщенность мозговых гемисфер леворуких наряду с описанными уже характеристиками – амбилатеральностью и внутриполушарной диффузностью – несомненно отражает одну из важнейших специфических черт мозговой организации психических процессов у левшей.

‹…›

В качестве экспериментальной модели рассмотрению были подвергнуты факты нарушения вербальных и невербальных психических процессов у левшей с локальными унилатеральными поражениями головного мозга. Полученные в ходе исследования результаты продемонстрировали ряд принципиальных отличий клинической картины больных-левшей по сравнению с гомотопическими группами правшей.

Первой из таких отличительных характеристик леворуких является отсутствие у них корреляции между стороной мозгового поражения и наступлением таких латерализованных у правшей расстройств, как афазия и асоматогнозис.

Классическим примером патогномоничного признака страдания левого полушария у правшей являются афазии. Распад фонематического, морфологического, синтаксического строя речи; страдание импрессивной и экспрессивной сторон речевой деятельности – все это наблюдается у правшей при левосторонней мозговой недостаточности, в то время как поражение правого полушария оставляет эти базисные параметры речевой функции интактными.

Афазия у левшей перестает быть однозначным показателем левополушарной церебральной патологии. Речевые нарушения у леворуких пациентов выявлены не только при поражении левого полушария, но и определяют психическую дисфункцию у трети больных с правосторонней локализацией патологического очага. У левшей изменялась и психологическая структура речевых дефектов. Так, независимо от латерализации патологического очага импрессивная речь у них испытывала страдание значительно меньше, чем экспрессивная. Сравнительно сохранным по отношению к другим звеньям речевой деятельности оставался ее сенсомоторный уровень. Выступающими на первый план дефектами у леворуких оказались те, которые связаны с персевераторными, амнестико-афатическими, амнестическими явлениями. Наконец, неожиданным в психологической структуре речевых нарушений у левшей оказалось появление факта элиминации, речевых дефектов при переходе от простых, автоматизированных форм деятельности к более сложным, произвольным.

Как известно, соматогностические нарушения у правшей являются таким же «индикатором» правополушарной мозговой патологии, как афазия – левополушарной. У правшей заинтересованность в патологическом процессе правого полушария приводит к появлению таких дефектов, как аутотопагнозия, аллестезия, других симптомов нарушения схемы тела, явлений игнорирования. Совокупность этих феноменов не обнаруживается обычно при левосторонней церебральной недостаточности.

У левшей все эти дефекты наблюдались при поражения и правого, и левого полушарий. Более того, у левшей были выявлены такие нарушения схемы тела, которые не встречаются у правшей с унилатеральными мозговыми поражениями. К таковым, например, относятся: феномен ощущения разделенности тела на части, восприятия правой и левой сторон туловища как не связанных друг с другом и т. п.

Таким образом, нейропсихологический анализ обнаружил принципиальные отличия в протекании речевой и соматогностической дисфункции у правшей и левшей. У правшей эти нарушения являются наиболее асимметрично латерализованными признаками страдания левого или правого полушария: при поражении левого – обнаруживаются афатические явления и практически отсутствует дефицит соматогнозиса, при выключении из нормальной деятельности правого – наоборот, речевая функция остается сохранной, в то время как разнообразные дефекты схемы тела носят выраженный характер. У левшей утрачивается специфическая связь между стороной мозгового поражения и наступлением указанных расстройств: при расположении патологического очага и в левом, и в правом полушариях имеют место как речевое, так и соматогностические нарушения. Видоизменяется и психологическая структура имеющихся дефектов: у левшей не только перестраивается типичное для правшей соотношение дефицита в тех или иных звеньях рассматриваемых функций, но и наступают такие расстройства, которые не наблюдаются у правшей при аналогичных мозговых поражениях.

Сходные результаты были получены при сравнительном анализе протекания у правшей и левшей вербально-мнестических, с одной стороны, и перцептивных и конструктивных функций – с другой.

Сопоставление амнестических радикалов, имеющих место в группах правшей, демонстрирует неодинаковый их характер в зависимости от стороны мозгового поражения. При страдании левого полушария мнестический дефицит в первую очередь определяется действием таких патологических факторов, как сужение объема памяти, нарушение избирательности и патологическая тормозимость следов в условиях интерференции. Влияние их на протекание слухо-речевой памяти у правшей с поражением правого полушария сказывается незначительно, а порой и вовсе отсутствует. На первый план здесь выступают дефекты структурной организации припоминаемого материала.

Принципиально иной характер имеет синдром вербально-мнестических нарушений у левшей. При дисфункции и левого, и правого полушарий амнестический радикал определяется у них смешанным влиянием патологических факторов – как специфических, так и неспецифических для данного полушария. Так, независимо от латерализации патологического очага непосредственное воспроизведение ряда слов может нарушаться из-за невозможности его припоминания в заданном порядке, и одновременно имеют место грубейшие дефекты отсроченного воспроизведения, связанные с патологическим торможением следов в условиях гомогенной интерференции.

У правшей отчетливые межполушарные различия обнаруживаются и при анализе нарушений перцептивной и оптико-конструктивной деятельности. В случаях левосторонней мозговой патологии несостоятельность больных связана с трудностями актуализации различных пространственных представлений, зрительно-гностических синтезов. Аналогичные дефекты обнаруживаются у правшей и при поражении правого полушария. Но вместе с тем последних отличает появление лицевой агнозии, специфических ошибок структурно-топологического типа и феномена игнорирования, патогномоничных именно для правополушарных церебральных расстройств.

У левшей не выявляется этой зависимости между характером нарушений и латерализацией патологического очага. У данного контингента больных при поражении правого и левого полушарий конструктивная дисфункция обнаруживает себя смешанным типом ошибок; распад зрительного гнозиса также наблюдается во всех анализируемых звеньях; в ряде случаев положение усугубляется из-за игнорирования половины перцептивного поля, контралатеральной очагу поражения. То есть качественная структура этих нарушений носит у леворуких нелатерализованный характер.

Следовательно, в отличие от правшей, у которых имеет место специфический полушарный тип вербально-мнестических, перцептивных и конструктивных нарушений, у левшей эти расстройства принимают смешанный «право-левополушарный» вид.

В целом межполушарная организация вербальных и невербальных психических процессов у правшей и левшей, как показал нейропсихологический анализ, отличается рядом специфических особенностей.

У правшей имеет место отчетливо асимметричный тип церебрального обеспечения указанных функций. Степень латерализации неодинакова: речь и соматогнозис представлены в мозге правшей практически диаметрально противоположно, а вербальная память и перцептивная или конструктивная деятельность – более континуально. Но в протекании этих процессов каждое полушарие участвует по-разному, привнося свое индивидуальное, только для него специфическое звено. У левшей церебральная репрезентация психических функций кардинально изменяет свой характер. У них утрачиваются отличительные признаки полушарного обеспечения и вербальных, и невербальных форм деятельности, независимо от степени их латерализованности. Межполушарная организация психических процессов у левшей приобретает более симметричный, амбилатеральный характер.

У левшей видоизменяется и внутриполушарная организация психических процессов по сравнению с таковой у правшей. Этот факт обнаруживает себя при сопоставлении нейропсихологических синдромов, возникающих у право– и леворуких в результате поражения определенных областей мозга.

Традиционные очаговые синдромы у левшей предстают в весьма модифицированной форме. Так, например, первичные трудности развернутого речевого высказывания или персевераторные явления в речевой сфере, являющиеся у правшей отличительными признаками заинтересованности в патологическом процессе передних отделов речевой зоны, у левшей проявляются независимо от передне-заднего расположения патологического очага. В свою очередь, распад оптико-конструктивных синтезов наблюдается у леворуких пациентов не только при страдании теменных, но и задне-лобных, и височных структур.

Наконец, в едином симптомокомплексе левшей могут единовременно обнаруживаться такие расстройства, как, например, развернутый персевераторный синдром и грубейшие первичные нарушения зрительного гнозиса.

Полученные данные показывают, что нейропсихологическая очаговая симптоматика у левшей существенно отлична от таковой у правшей. Нет устойчивой соотнесенности специфических дефектов с выпадением из нормальной деятельности определенного участка мозга. Одновременно могут возникать нарушения, несовместимые (y правшей) в силу различной церебральной отнесенности факторов, их обусловливающих.

Центральным моментом психологической структуры синдромологии левшей является отсутствие системности нарушений. У них имеет место мозаичность, диссоциация степеней сохранности различных звеньев, уровней произвольности и способов реализации одного и того же психического процесса. Первичный дефект может актуализироваться изолированно, лишь в единичных аспектах конкретной функции, оставляя прочие интактными. В то же время подчас наблюдается избирательное влияние разных патологических факторов на отдельные звенья в рамках единой функциональной системы.

В целом все вышеизложенное отражает факт принципиального отличия леворуких, состоящего в элиминации четких меж– и внутриполушарных радикалов клинической и психологической картины, присущих правшам. Эта закономерность носит генерализованный характер и обнаруживает себя в отношении любой психической функции (праксиса, гнозиса, речи, памяти, счета, мышления, эмоций и т. д.). Нейропсихологический анализ позволяет утверждать, что базисом здесь является функциональная организация мозга. У левшей имеет место измененный (по сравнению с правшами) тип внутри– и межполушарной репрезентации психических процессов, характеризующийся относительной диффузностью и недифференцированностью.

В клинической картине левшей обнаружен ряд феноменов, не возникающих у праворуких пациентов с унилатеральными церебральными расстройствами: все они связаны с диссоциированным распадом вербальных и невербальных функций в ходе их монолатерального обеспечения. Нейропсихологический анализ дал возможность предположить, что подобные дефекты наступают у левшей как проявление функциональной разобщенности мозговых гемисфер. Относительная функциональная автономия полушарий леворуких (связанная, по-видимому, с независимым друг по отношению к другу билатеральным расположением двигательных, речевых и перцептивных энграмм) отражает наряду с обозначенными уже характеристиками – амбилатеральностью и внутриполушарной диффузностью гемисфер мозга – одну из важнейших составляющих церебральной организации психических процессов левшей.

Обобщая все изложенное, можно сформулировать те основные закономерности, которые определяют тип межполушарной организации психических процессов у левшей и являются базисным отличием таковых у правшей.

Первой характеристикой межполушарной организации психической деятельности правшей является отчетливо асимметричный вид церебрального обеспечения и вербальных, и невербальных функций: специализация полушарий. Степень латерализации этих функций неодинакова, но в любом случае каждая гемисфера привносит в их протекание индивидуальное, только для нее специфическое звено. У левшей утрачиваются отличительные признаки полушарного обеспечения и вербальных, и невербальных психических процессов, независимо от степени их латерализации. Мозговая межполушарная организация психических функций у левшей приобретает более симметричный, амбилатеральный характер.

Вторая характеристика церебральной организации психических процессов у правшей связана с признанием факта высокой степени дифференцированности их внутриполушарного обеспечения. У левшей отсутствует устойчивая корреляция между актуализацией определенного фактора и нормальной деятельностью конкретного участка, мозга. Внутриполушарная функциональная организация мозга левшей отличается более диффузным, недифференцированным характером.

Третья характеристика церебрального обеспечения психических процессов у правшей связана с признанием того факта, что в ходе функционального взаимодействия полушарий мозга при актуализации той или иной психической функции имеет место контроль за ее протеканием, обеспечивающийся полушарием, в котором репрезентированы все основные ее параметры и звенья: полушарный локус контроля. При выключении из нормальной деятельности полушария, являющегося ведущим в отношении конкретного психического процесса, наблюдается дефицит всех его уровней и форм актуализации. У левшей наблюдается отчетливая диссоциация патологии латеральных различий протекания психической деятельности. У них имеет место феномен функциональной разобщенности мозговых гемисфер, относительная автономия полушарий мозга в процессе опосредования психических функций.

Таким образом, межполушарная организация психических процессов у левшей являет собой особую специфическую систему, основу которой составляют следующие базисные параметры: функциональная амбилатеральность, диффузность и относительная разобщенность, автономия гемисфер мозга. Выделение этих характеристик позволяет по-новому подойти к ряду фактов, традиционно связываемых с проблемой левшества. ‹…›