Текст книги "Межполушарное взаимодействие"

На наш взгляд, особого внимания заслуживает опыт создания общей модели латеральности М. Аллена (Allen, 1983). Он исходит из того, что такая общая модель должна быть обязательно гибкой. Поскольку он базируется на глубоком критическом анализе существующих локальных моделей, он также учитывает все наиболее прогрессивное, накопленное за многие годы дискуссий в этом плане.

Общий абрис модели следующий. В полушариях существует конечное и, наверное, небольшое количество систем переработки информации, называемых субпроцессорами, которые используются при реализации всех задач и психических функций. Они могут рассматриваться как нервные единицы переработки и различаются по функциям (какой тип переработки они осуществляют) и по их полушарной организации (односторонние или билатеральные). Односторонние субпроцессоры локализованы и действуют только в одном определенном полушарии. Билатеральные субпроцессоры отличаются тем, что перерабатывающие единицы находятся в обоих полушариях. Билатеральные субпроцессоры включают подтипы в соответствии с относительными возможностями правой и левой половин субпроцессора. Всего, таким образом, выделяется пять типов субпроцессоров: односторонние левые и односторонние правые, билатеральные с преимуществом левого и с преимуществом правого полушарий и билатеральные эквипотенциальные.

‹…› По М. Аллену, эти пять типов субпроцессоров могут все вместе включаться в выполнение разных аспектов сложной психологической задачи. Они составляют базисные единицы анализа.

‹…› Введение понятия субпроцессора вполне соответствует подходу, принятому в отечественной нейропсихологии, если соотнести его с понятием «звено» функциональной системы.

Хотя в принципе возможно, что функция и задача выполняются одним субпроцессором, но для реализации большинства задач требуется привлечение ряда субпроцессоров. Главное заключается в том, что задачи и функции выполняются сложным агрегатом меньших перерабатывающих единиц, это соответствует современному системному подходу, теории функциональных систем и характерно для современной психологической теории. Таким образом, единицей анализа в латеральных исследованиях должны быть не «задачи» и «функции», а свойства субпроцессоров, которые должны определяться с точки зрения полушарных характеристик, то есть следует раскрывать их функцию и локализацию. Анализ переработки информации, предлагаемый М. Московичем (Moscovich, 1978), вполне соответствует такому подходу, и у ряда других авторов задачи и функции рассматриваются как комплексы подпроцессов (Gazzaniga, Le Doux, 1978). Такой подход характерен и для советской нейропсихологической школы (Лурия, Симерницкая, 1975; Хомская, 1986).

В связи с вышеизложенным изменяется значение термина «полушарная специализация». Раньше фраза «Правое полушарие специализировано по узнаванию лиц» понималась как то, то а) только правое полушарие может обеспечивать узнавание лица, либо б) оба полушария могут, но правое полушарие делает это более аффективно. Теперь при субпроцессорном подходе значение термина «полушарная специализация» становится более проблематичным. Для простых функций, опирающихся на один субпроцессор, подходит традиционное значение. Для сложных многозвенных и соответственно многопроцессорных задач полушарная специализация становится более сложной, интерактивной и, возможно, динамичной функцией взаимоотношений между субпроцессорами.

‹…›

Модель М. Аллена представляется достаточно общей, гибкой и эклектичной в хорошем смысле слова, так как позволяет согласовать субпроцессорный подход со всеми частными моделями. ‹…› Модель М. Аллена описывает положение дел в основном относительно работы информационного блока мозга по А.Р. Лурия (1969, 1973).

В последнее время появился также новый «эконометрический» анализ широкого спектра латеральных феноменов, рассматривающий полушария как два независимых и ограниченных резервуара ресурсов (Friedman, Polson, 1981). Каждое полушарие имеет набор механизмов, который требует множества ресурсов. Упрощенно теоретическая схема следующая: задача состоит из процессов (операций), выполняемых разными поднаборами механизмов внутри полушария, которые используют разное количество качественно различных типов ресурсов. М. Аллен (Allen, 1983) считает, что то, что понимается под механизмами в эконометрическом подходе, может быть приравнено к субпроцессорам. Если предположить, что распределение ресурсов осуществляется энергетическим блоком (по А.P. Лурии), то можно говорить о том, что намечается конвергенция различных теоретических моделей, которая открывает перспективу построения общей и полной теории межполушарного взаимодействия.

Существенно, что современные тенденции в анализе латеральных проблем в значительно большей степени, чем локальные модели, соответствуют требованиям общей теории систем. Принимается положение о динамическом взаимодействии множества связанных подсистем в единую систему ‹…› (по А.Р.Лурия) ‹…› В последнее время все более настойчиво звучит требование различать «жесткие и гибкие» звенья функциональных систем (Бехтерева, 1986), и утверждается, что их соотношение может быть при необходимости изменено. Подобная точка зрения развивается также В.И. Медведевым (1986), утверждающим, что «с позиции общей теории систем следует отказаться от признанного положения о линейной иерархии функциональных отношении в организме. Понятие “главный – подчиненный” не имеет здесь смысла. Принцип линейной иерархии следует, вероятно, заменить принципом функционального предназначения».

В приложении к проблемам латеральной организации функций это означает необходимость отказа от понятий, глобально характеризующих функциональные отношения полушарий типа понятий «доминантное – субдоминантное», или по крайней мере более осторожного их употребления. Одновременно повышаются требования к определению факторов или «собственных функций» той или иной мозговой структуры, по А.Р. Лурия (Хомская, 1986, 1987), или функций субпроцессоров, по М. Аллену, для более полной картины латеральной функциональной организации мозга. На решение этих проблем направлены усилия большинства прогрессивных исследователей – нейропсихологов, физиологов, неврологов.

Наиболее перспективным в настоящее время представляется разворачивание исследовательской мысли в направлении поиска не столько в плане анализа принципов разделения труда между полушариями, сколько в нахождении принципов сотрудничества или межполушарного взаимодействия. ‹…›

Концепция системной динамической локализации психических функций стимулирует поиск в плане исследования межполушарного взаимодействия как динамического процесса регуляции сложной жизнедеятельности человека, где каждое из полушарий вносит свой определенный вклад в обеспечение любого психического процесса. Здесь признание функциональной специфичности не ограничивается ее выявлением, поскольку предполагается, что любой психический процесс представляет собой сложное многоуровневое функциональное образование, обеспечиваемое совместной работой полушарий. ‹…›

Социальность происхождения высших психических функций и их опосредованность требуют включения в нейропсихологический анализ таких факторов, которые связаны с формированием психической функции, например, организация процесса обучения, используемые средства, поскольку от них будет зависеть, какие анализаторные системы задействованы в этом процессе, каков набор функциональных звеньев, в которых реализуется психический процесс, и соответственно его «экстракортикальная» (по Л.С. Выготскому) и корковая организация.

Для разработки такого подхода представляется целесообразным рассмотреть процессы межполушарного взаимодействия в реализации такой высшей психической функции, как речь, отношение к которой традиционно рассматривалось как основа дихотомий при сравнении функций двух полушарий. Можно надеяться, что это четче высвечивает особенности вклада именно второго, субдоминантного полушария, что позволит с большим основанием говорить о комплементарном кооперативном взаимодействии. ‹…›

Проблема аномалии доминантности полушарий при нарушениях психического развития[2]2
  Функциональная асимметрия мозга у детей с нарушением речевого развития: Дисс. … канд. психол. наук. М., 1986.


[Закрыть]. Голод В.И.

Изучение особенностей мозговой организации психической деятельности при разнообразных нарушениях онтогенетического развития выявило аномалии функциональной асимметрии мозга, рассматриваемые рядом авторов как психофизиологические механизмы дефекта. Появились работы, в которых те или иные формы нарушений психического развития объяснялись атипичными формами доминантности.

В то же время понятие «аномалии функциональной асимметрии» не имеет однозначного содержания и по-разному интерпретируется разными исследователями. Такое положение обусловлено различиями в представлениях о механизме явления доминантности и о закономерностях процесса ее формирования в нормальных условиях. В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть гипотезы онтогенетического развития доминантности полушарий по речи и основывающиеся на них представления о природе аномалии функциональной асимметрии мозга в осуществлении речевой функции.

Гипотеза функциональной эквипотенциальности полушарий головного мозга на ранних этапах онтогенеза была сформулирована Zangwill (1960, 1961, 1964) и в наиболее законченном виде разработана Lennenberg (1967). Суть гипотезы состоит в том, что на ранних этапах развития ребенка психические функции представлены в мозгу билатерально и могут одинаково успешно опосредоваться структурами как левого, так и правого полушария. В ходе дальнейшего развития, по мере созревания мозга, функции, в зависимости от своей природы, постепенно оказываются представленными с какой-либо одной стороны. Так, речевая функция постепенно в онтогенезе латерализуется в левом полушарии.

Гипотеза эквипотенциальности полушарий известна также как гипотеза прогрессивной латерализации функций в онтогенезе. Основанием для ее выдвижения служили три источника Kinsbourne (1975):

1) теоретические представления о том, что онтогенетическое развитие в какой-то форме повторяет филогенез, и если считать, что феномен доминантности является уникальным свойством человека, развивающимся из функциональной симметричности мозга субгуманоида, то функциональная неравнозначность полушарий должна возникать в онтогенезе как процесс прогрессивной латерализации функций по мере созревания мозга;

2) выводы по аналогии, исходившие из того, что поскольку доступные непосредственному наблюдению периферические асимметрии, например доминантность по руке, формируются, как считалось, в процессе онтогенетического развития, то и центральные асимметрии также должны появляться постепенно из симметричной функциональной организациимозга;

3) клинические факты о различиях в проявлении нарушений психических функций и их компенсации при локальных поражениях головногомозга в детском возрасте и у взрослых.

Несовпадение клинических проявлений, идентичных по локализации мозговых поражений у детей и взрослых, с одной стороны, а с другой – сходство симптоматики при различиях в локализации вызвавшего ее патологического очага, расценивались как свидетельство равнозначного участия полушарий мозга в обеспечении психических функций на ранних этапах онтогенеза. Это позволило объяснить различия компенсаторных возможностей в детском возрасте и у взрослых при локальных поражениях головного мозга. Считалось, что способность к более полному и быстрому восстановлению нарушенной функции у детей обеспечивается симметричными сохранными структурами противоположного полушария. В ходе онтогенетического развития, сопровождающегося латерализацией функций, происходит все большая специализация структур мозга, что и приводит к значительному ограничению викарных процессов в зрелом возрасте.

В работах, исходящих из теории прогрессивной латерализации функций, содержится мысль о том, что левополушарная локализация языковых и речевых процессов как наиболее распространенный тип доминантности является нормативной, а отклонения от нее должны быть связаны с аномалиями речевого развития или других психических функций. Считается, что степень асимметрии полушарий в обеспечении функций предопределяет качественные особенности ее реализации. С другой стороны, фактором, детерминирующим нарушение речевого развития, считается не только выраженность асимметрии, но и ее направление, то есть сторона латерализации функции. Другими словами, мозговая организация полагается тем более способной обеспечить адекватную реализацию функции, чем более данная функция латерализована относительно «своего» полушария: левого для речи и языка или правого для перцептивно-пространственных функций. Этот подход оказал значительное влияние на развитие представлений о связи нарушений формирования когнитивных процессов с аномалией доминантности.

Впервые гипотеза о связи нарушений речевого развития с аномалией межполушарных отношений была высказана Orton (1935, 1937). Занимаясь изучением мозговых механизмов нарушения речевого развития, Ортон исходил из того, что имеющееся при этой форме аномалии нарушение деятельности мозга носит функциональный характер. Он обратил внимание на случаи зеркального письма у детей с нарушениями речевого развития. Он полагал, что существуют три уровня переработки, обеспечиваемые деятельностью различных групп клеток головного мозга. На первом, который он называл зрительно-перцептивным, происходит первичная регистрация сенсорной информации. На следующем – уровне зрительного узнавания – имеет место частичная ассоциация сенсорной информации и происходит узнавание объекта. Но значение объекта может быть осознано только за счет деятельности клеток третьего уровня – зрительно-ассоциативного, именно на этом уровне устанавливаются связи с другими видами информации, хранящимися в моторных и сенсорных зонах головного мозга.

По мнению Ортона, как левое, так и правое полушария мозга одинаково успешно справляются с переработкой информации на первых двух уровнях, то есть с перцептивной деятельностью и узнаванием. Однако ассоциативная деятельность является исключительной прерогативой левого полушария. В качестве подтверждения этой гипотезы приводились данные о том, что при локальных поражениях мозга, располагающихся в зонах концентрации клеток, обеспечивающих реализацию процессов первого и второго уровней, не наблюдается нарушений сложных форм психической активности, если только поражения не вовлекают идентичные структуры обоих полушарий. Процессы первичного восприятия и узнавания хорошо обеспечиваются сохранными структурами другого полушария, независимо от того, в каком полушарии расположен очаг поражения. Поражения же систем мозга, обеспечивающих нормальное протекание ассоциативных процессов, приводят к иной картине: расположение очага в правом полушарии не влечет за собой каких-либо нарушений функции, в то время как левополушарная локализация очага сопровождается выраженными нарушениями речевых процессов. Таким образом, процесс обучения чтению, например, в рамках концепции Ортона предполагает подавление правополушарного образа графического знака.

С этой точки зрения нарушения речевого развития обусловлены неспособностью левого полушария осуществить функцию подавления зеркального образа. Используя данную модель, Ортон описал шесть синдромов, включающих различные формы нарушения речевого развития, которые охватывают практически все типы нарушений речи в детском возрасте. Все они характеризовались как проявления конфликта между правым и левым полушариями на уровне ассоциативных связей, когда левое полушарие оказывается не в состоянии обеспечить полный контроль над речевыми процессами.

Хотя сама теория Ортона, как правило, оценивалась весьма скептично и рассматривалась как сверхупрощенный подход к психофизиологическим механизмам речевого развития (Critchley, 1970; Hiscock, Kinsbourne, 1980), он, несомненно, первым привлек внимание к проблеме отношения между доминантностью полушарий головного мозга и нарушениями развития, в частности речевого. Следствием этого явились исследования особенностей латерализации моторных и сенсорных функций при различных аномалиях развития.

В настоящее время в рамках теории прогрессивной латерализации функций в онтогенезе получили распространение две модели механизмов аномалии речевого развития. Согласно одной из них речевой дизонтогенез обусловлен задержкой процесса латерализации языковых функций в левом полушарии. Полагают, что речевые функции продолжают обеспечиваться структурами и левого и правого полушарий, как это имеет место на ранних этапах развития, и именно билатеральная представленность речевой функции препятствует нормальному усвоению языка (Orton, 1973; Zangwill, 1964; Wussler, Barclay, 1970; Zurif, Carson, 1970; Sommers, Taylor, 1972). В качестве причин, обусловивших задержку или отсутствие латерализации речевой функции, иногда указывают на возможное действие эндогенных факторов, например, генетических, или экзогенных, таких как недостаточность речевого окружения ребенка, и т. п.

Согласно второй модели, в основе нарушения речевого развития лежит инвертированная латерализация языковых и речевых функций, то есть правополушарная доминантность по речи (Witelson, Rabinovitch, 1972). В этом случае считается, что правое полушарие берет на себя обеспечение речевой функции вследствие предполагаемого поражения левого полушария. Однако в силу генетически обусловленной предназначенности правого полушария для обеспечения других, неречевых, функций оно (правое полушарие) оказывается не в состоянии адекватно реализовать речевые и языковые процессы.

Обе модели теоретически выводимы из имплицитного положения концепции прогрессивной латерализации функции о том, что идеально нормативное развитие речевой функции в онтогенезе связано с левополушарной латерализацией языка и речи. Логика их построения, таким образом, состоит в том, что если по каким-либо причинам речевые процессы в ходе развития не представлены в левом полушарии, то это приводит к нарушению процесса усвоения языка в онтогенезе и аномальному развитию речевых функций.

Для эмпирического доказательства названных моделей изучались периферические асимметрии у детей с аномалиями речевого развития. Исходным для работ этого направления было представление о том, что периферическая доминантность (например, по руке, ноге, глазу) довольно точно отражает состояние центральной асимметрии полушарий относительно речевой функции. На этом основании выдвигалась гипотеза, согласно которой среди детей с нарушением развития должны чаще, чем в норме, встречаться случаи левшества, амбидекстрии или смешанной доминантности по руке и глазу, руке и ноге и т. д.

Литературные данные о периферических асимметриях у детей с нарушениями речевого развития весьма противоречивы. С одной стороны, в ряде работ имеются указания на большую распространенность среди детей с аномалией речевого развития случаев левшества или амбидекстрии. Так, еще в наблюдениях Ортон (Orton, 1937) отмечалось, что среди таких детей часто встречается необычная доминантность по руке и глазу, преимущественно в виде неполной доминантности по руке или полного левшества. Однако в его работах не содержится статистического анализа распространенности таких случаев, а также не имеется указаний на то, что понимается под «полной» доминантностью. В исследовании Ingram, Reid (1956) приводятся данные о том, что слабая, смешанная или перекрестная доминантность в периферической сфере встречается в 71 % случаев афазии развития (так называемой алалии). При обследовании детей с дислексией Harris (1957) обнаружил, что случаи со смешанным типом доминантности по руке встречаются в этой популяции значительно чаще, чем в контрольной группе испытуемых без нарушений речевого развития. Сходные данные содержатся еще в ряде работ (Gordon, 1920; Wilson, Dolan, 1931; Bakwin, 1950; Burt, 1951; Zangwill, 1960; Wold, 1968; Miller, 1971; Vernon, 1976), хотя в них не приводятся столь ошеломительные цифры, как в исследовании Ingram, Reid (1956).

В ряде работ предпринимались попытки установить связь между состоянием речевой функции с фактами генетического левшества, например, с типом ведущей руки родителей. Так, Naidoo (1972), Ingram (1976) указывают на распространенность левшества в семьях детей с нарушениями речевого развития, хотя сами дети могут выглядеть как полные правши.

С другой стороны, имеются многочисленные работы, в которых отвергается связь между аномалией речевого развития и распространенностью необычных типов доминантности в периферической сфере (Chakrabartij, Barker, 1966; Applebee, 1971; Newcombe; Ratcliff, 1973; Guyer, Friedman, 1975; Briggs, Nebes, Kinsbourne, 1976; Hardyck, Petrinovich, Goldman, 1976; Yule, Rutter, 1976). Примечательно, что в четырех независимых обследованиях больших популяций детей, проведенных в разное время и в разных странах, не удалось обнаружить корреляции между левшеством и нарушениями речевого развития (Malquist, 1958; Belmont, Birtch, 1965; Clark, 1970; Education, health and behaviour, 1970).

Противоречивый характер данных о распространенности атипичных форм доминантности по руке при нарушениях речевого развития, по-видимому, связан с использованием разных методических приемов и критериев для оценки степени выраженности преимущества той или иной руки (см. обзорные работы на эту тему: Hiscock, Kinsbourne, 1980; Брагина, Доброхотова, 1981).

В то же время в большом числе работ приводятся убедительные свидетельства о том, что между доминантностью по руке и центральной асимметрией не существует прямой однозначной связи. На это указывают, во-первых, данные клинических исследований о распространенности афазических расстройств у леворуких (Humphrey, Zangwill, 1952; Goodglass, Quadfasel, 1954; Hecaen, Piercy, 1956; Ettlinger, Jackson, Zangwill, 1956; Russel, Espir, 1961; Zangwill, 1961), во-вторых, результаты изучения влияния временного выключения одного из полушарий на характер речевой деятельности (Wada, Rasmussen, 1960; Rasmussen, Milner, 1975). Обнаружилось, что у подавляющего большинства левшей или неправоруких – по некоторым данным, у 2/3 (Kinsbourne, Hiscock, 1977, 1978) – так же, как и у исключительного большинства правшей, ведущим по речи полушарием является левое (см. подробный обзор и анализ на эту тему: Kinsbourne, Hiscock, 1977).

Следовательно, даже при наличии унифицированных методов обследования доминантности по руке и при обследовании достаточно больших групп детей с нарушениями развития на основании данных о распространенности типов ведущей руки нельзя сделать прямого вывода о характере доминантности полушария по речи.

Таким образом, описанные в литературе факты о моторной и сенсорной асимметрии при нарушениях речевого развития не дают однозначного подтверждения гипотезы о связи отклонения от наиболее распространенного типа ведущей руки с аномалией речевого развития. Сами предположения о том, что периферические асимметрии отражают асимметрию мозговой организации психических функций (например, речи), носят спекулятивный характер и не получают убедительного подтверждения в клинических наблюдениях и специальных экспериментах. По-видимому, данные о «рукости», «глазности» и т. д. не могут быть использованы в качестве основания для выводов о центральной асимметрии.

С введением в экспериментальную и клиническую практику в начале 60-х годов специальных методов исследования латерализации перцептивных функций (метод дихотического прослушивания, методика тахистоскопического предъявления зрительных стимулов в правое и левое полуполя зрения и др.) появилась возможность прямой проверки гипотезы о связи аномалии речевого развития с отклонением от наиболее распространенного типа полушарной латерализации речевой функции. Однако для обследования детей с нарушениями речевого развития эти методики стали применяться только через десять лет. В целом количество материалов, опубликованных по проблеме особенностей функциональной асимметрии полушарий при специфических нарушениях речевого развития, невелико и в основном посвящено изучению мозговой доминантности при дислексии (см. обзоры: Benton, 1975; Satz, 1976; Cerebral hemisphere asymmetry, 1983).

Исследования, использующие методики перцептивной конкуренции, были в основном направлены на проверку описанных выше моделей доминантности при нарушении речевого развития. В частности, ожидалось, что в тесте на дихотическое прослушивание при нарушении речевого развития не будет выявляться эффект правого уха при восприятии речевых стимулов, который указывает на доминантность левого полушария по речи. Вместо этого должно обнаружиться либо отсутствие преимущества какой-либо стороны (уха), что будет свидетельствовать о билатеральной представленности речевой функции, либо эффект левого уха, что можно расценить как указание на доминантность правого полушария в речевых процессах. Логика применения тестов с тахистоскопическим предъявлением вербальных стимулов в разные полуполя зрения аналогична.

Поскольку исследования с применением методики дихотического прослушивания оказали значительное влияние на представления о функциональной асимметрии при нарушениях психического развития, ниже мы рассмотрим подробнее основные работы, выполненные с позиций гипотезы прогрессивной латерализации функций. Объектом исследования в них, как правило, выступают дети с дислексией.

Ссылаясь на данные первых исследований, результаты которых не были опубликованы, Kimura (1967) указывает, что у детей младшего школьного возраста (7–11 лет) с нарушениями чтения проявления эффекта правого уха (ЭПУ) зависят от пола: у девочек, так же как и в норме, обнаруживается преимущество правого уха при воспроизведении дихотически предъявляемых стимулов, а у мальчиков ЭПУ выявить не удается. На основании этих данных Кимура делает вывод о том, что у мальчиков с нарушениями чтения имеет место отставание развития левополушарной латерализации речевой функции. Однако когда были обследованы мальчики более старшего возраста с нарушениями чтения, то также был выявлен ЭПУ. Это дало основание автору для вывода о том, что у мальчиков с дислексией нормальный процесс постепенной латерализации речевых функций в левом полушарии просто отсрочен. В том, как Кимура формулирует этот вывод – «нормальная задержка развития речи в левом полушарии…» (P. 169), – отчетливо проявляется концептуальная позиция сторонников гипотезы прогрессивной латерализации. Если на начальных этапах онтогенеза речевая функция представлена билатерально и впоследствии происходит ее постепенная латерализация в левом полушарии, то отсутствие ЭПУ на ранних этапах развития и появление его на последующих при нарушении речевого развития должны свидетельствовать о задержке, отставании нормального процесса латерализации при указанном дефекте.

В исследовании Sparow, Satz (1970) приняли участие 40 мальчиков с нарушением чтения (9–12 лет) и аналогичная контрольная группа. В качестве дихотических стимулов предъявлялись числительные, объединенные в серии по четыре пары. В обеих группах был выявлен одинаковый ЭПУ, хотя в группе дислексиков эффект левого уха встречался почти в 4 раза чаще, чем в контрольной.

Сходные данные были описаны в работе Bryden (1970), где использовался вариант дихотического теста с сериями по две и три пары числительных для обследования детей 8–12 лет с дислексией и контрольной группы нормальных испытуемых. ЭПУ был обнаружен у 69 % детей без нарушений чтения и у 58 % дислексиков.

Однако в исследовании Zurif, Carson (1970) этот факт не подтвердился. При применении дихотического теста в обследовании 14 мальчиков 10-летнего возраста с дислексией им не удалось зафиксировать ЭПУ, и даже обнаружилась тенденция к преимуществу левого уха. Эти данные интерпретируются авторами как свидетельство неполной мозговой доминантности при нарушении речевого развития.

Аналогичные результаты были также получены в исследовании Witelson, Rabinovich (1972), где использовался вариант дихотического теста с двумя и тремя парами числительных, подававшихся с разной скоростью (3 варианта). Была обследована группа детей с нарушениями речевого развития (24 человека) и соответствующая контрольная группа. В группе с нарушениями речевого развития значимый ЭПУ не был выявлен, обнаружилась тенденция к проявлению эффекта левого уха. Полученные данные привели авторов к выводу о том, что в указанной группе детей имеется дисфункция левого полушария и что в некоторых случаях речевые функции латерализованы в правом полушарии.

Данные об отсутствии отличий от нормы в переработке дихотически предъявляемой вербальной информации при нарушениях речевого развития содержатся также в других работах (Sommers, Taylor, 1972; Starkey, 1974; Tobey, Cullen, Fleisher, 1976; Rosenblum, Dorman, 1978; Petit, Helms, 1979).

В ряде работ были предприняты попытки сопоставления возрастных изменений показателей дихотического прослушивания при аномалии речевого развития и в норме. Исходя из представления о постепенной латерализации речевой функции в левом полушарии в онтогенезе, выдвигалось предположение, что при нарушении речевого развития можно выявить такие особенности динамики процесса латерализации, которые будут отличать данную группу от нормы.

Согласно гипотезе Satz, Sparrow (1970), отклонение от нормального развития вербально-когнитивной функции должно наиболее ярко проявляться на более поздних этапах онтогенеза. Гипотеза основана на данных Bogen (1969), Piaget (1974), Starkey (1974) о том, что вербально-познавательные функции формируются в онтогенезе позже. Следовательно, как полагали ее авторы, дихотические показатели функциональной асимметрии полушарий при дислексии должны более отчетливо отличаться от нормы в старших возрастных группах.

Используя метод возрастных срезов, Satz, Bardin, Ross (1971) обследовали с помощью теста дихотического прослушивания (числительные, серии из трех пар) две возрастные группы детей 7–8 лет и 11–12 лет с нарушением чтения и соответствующие контрольные группы. Как в группе дислексиков, так и в контрольной группе был обнаружен значимый ЭПУ и в младшей и в старшей возрастной группах. Однако величина ЭПУ была значимо выше в старшей группе нормальных испытуемых. На основании этих данных был сделан вывод о том, что речевая функция латерализуется в левом полушарии по мере созревания мозга ребенка, однако при дислексии эти процессы происходят медленнее, чем в норме. В целом результаты оценивались как подтверждающие исходную гипотезу.