Текст книги "Экономическая история мира. Том1. Экономика Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Древней Руси"

2.7. Древняя Индия

В Индии государство и цивилизация рождались дважды. Сначала возникла индская цивилизация в бассейне реки Инда. Ее называют также хараппской, по названию одного из крупнейших городов этого государства. Расцвет этой цивилизации приходился на XXIII–XVIII вв. до н. э., т. е. это третья по времени возникновения цивилизация в мире после Шумера и Египта.

Конец этой цивилизации положило вторжение ариев в Индию, в результате которого страна вернулась к первобытнообщинному строю.

Вторично государство и цивилизация рождаются лишь тысячелетие спустя в долине Ганга, но это была уже цивилизация другого народа.

В отличие от Месопотамии и Египта основой рождения государств здесь была не необходимость ирригации. Обильные осадки позволяли получать в Индии два урожая в год без создания единой ирригационной системы. Искусственное орошение ограничивалось местными масштабами: небольшими каналами в сторону от рек, колодцами и журавлями – шадуфами. Для этого не надо было объединять страну.

Более насущной задачей здесь была борьба с джунглями, их расчистка под пашню. Эту работу было невозможно выполнить в масштабах всей Индии, поэтому индийские государства охватывали только «окультуренные» земли по берегам рек, которые соединялись между собой дорогами через джунгли. А в этих джунглях обитали дикие охотники и собиратели, неподконтрольные государственной власти, нападавшие на караваны купцов и окраинные селения.

Как уже сказано, индская, или хараппская, цивилизация существовала в долине Инда в XXIII–XVIII вв. до н. э. Для историков эта цивилизация представляет сплошные загадки. Первая загадка заключается уже в том, что письменность этого государства нерасшифрована. Здесь не было выбитых на камне надписей о деяниях и победах царей, деловые записи на пальмовых листьях и кусках ткани, естественно, не сохранились. Не сохранился и сам язык жителей этого государства. Остались лишь вырезанные на камне печати, которые, строго говоря, не были печатями. Они прикреплялись к тюкам с товарами для обозначения принадлежности этих товаров. Но это была письменность – специалисты насчитывают до 20 знаков, вырезанных на этих печатях. Расшифровать, однако, эти знаки пока не удалось.

Поэтому судить об индской цивилизации мы можем лишь по материалам археологических раскопок двух главных ее городов – Хараппы и Мохенжо-Даро. Названия этих городов условны. Мохенжо-Даро назван по современному названию местности, где велись раскопки, а Хараппа – по названию современной деревушки. Археологи обнаружили еще несколько поселений городского типа того времени, но по своим размерам они намного уступали Мохенжо-Даро и Хараппе.

Вторую загадку для историков представляют сами эти города. Они были четко распланированы. Главные улицы шириной в 10 м пересекались под прямым углом, а в стороны от них, тоже под прямым углом, отходили переулки. Город был разбит на кварталы размером 200 на 400 м. Такой четкой планировки городов не было ни в других странах Древнего Востока, ни в средневековой Европе. Но это значит, что города не выросли на базе разросшихся сельских поселений, а были построены по плану сильным государством, которое могло в этом деле диктовать свою волю.

Более того, здесь была городская система канализации, какой не было нигде ни в древности, ни в Средние века. В каждом доме имелась «комната для омовений» (термин историков нашего времени), у которой был слив в городскую канализацию.

Каждый из двух крупнейших городов занимал площадь в 2,5 кв. км и насчитывал несколько десятков тысяч жителей.

Д. Неру противопоставляет эти города другим городам Востока. Там лицо города определяли грандиозные храмы и чертоги правителей, вокруг которых располагались примитивные жилища городского люда, здесь же главное место занимали «сооружения, возведенные для удобства жителей» [6, с. 71].

Ровная застройка города, преобладание благоустроенных домов привели английского индолога А. Бэшема к выводу, что «среднее сословие» здесь играло большую роль, чем в Шумере и Египте [2, с. 23].

В результате раскопок у археологов иногда возникало впечатление о преобладании домов в несколько этажей. Дело в том, что в периоды разливов Инда города неоднократно затоплялись, речные наносы повышали уровень земли, заполняя нижние этажи. Эти нижние этажи оставались под землей, а новые стены надстраивались на основе прежних. Кстати, это было одной из причин, почему и улицы оставались прежними.

Сами дома были похожи на аналогичные жилища в Месопотамии и Египте. Они были сложены из обожженного кирпича, имели плоские крыши, располагались вокруг внутреннего двора и окон на улицу не имели.

К западу от города находилась «цитадель» – окруженная зубчатой стеной крепость площадью 180 на 360 м, расположенная на искусственной платформе высотой в 15 м. Цитадель, таким образом, возвышалась над городом и была от него отгорожена. Это обстоятельство может служить дополнительным свидетельством существования государственной власти

Кроме зданий общественного назначения, в цитадели находился прямоугольный бассейн площадью 12 на 7 м и глубиной 2,5 м. Индийский историк Д. Косамби считает, что этот бассейн имел религиозное значение. В индийской традиции подобные бассейны назывались «пруд лотосов» и служили местом обитания апсар – водяных нимф [5, с. 75].

В Хараппе рядом с крепостью находилось огромное зернохранилище площадью 50 на 40 м. В Мохенжо-Даро аналогичное зернохранилище находилось внутри крепости. Очевидно, это зерно предназначалось не только для правящей верхушки, но и для всех горожан. Можно предполагать, что здесь существовало государственное хозяйство и государственное распределение продовольствия, как в Шумере. Во всяком случае, государственные зернохранилища свидетельствовали, что цитадель господствовала не только над горожанами, но и над сельскими жителями.

По территории, которую охватывала индская цивилизация, протекало семь крупных рек. Две из них впоследствии пересохли. Илистые отложения во время разливов обеспечивали восстановление плодородия почвы, хоть слой ила здесь был не столь значительным и плодородным, как в Египте. Известно, что здешние торговые люди бывали в Шумере и были знакомы с системами орошения в Месопотамии, но подобных ирригационных систем жители индской цивилизации у себя не строили: очевидно, не было в этом необходимости. По свидетельству Д. Косамби, здесь была борона, но не было плуга.

Выращивали здешние жители пшеницу, ячмень, горох, кунжут. Важное место в хозяйстве занимала финиковая пальма. Была освоена культура хлопчатника и изготовление хлопчатобумажных тканей. Из животных разводились зебу, буйволы, козы, овцы, свиньи, ослы. Возможно, началось приручение слонов.

В городах существовали все те же отрасли ремесла, что и в Египте и Месопотамии того времени. Индская цивилизация – это бронзовый век. Из бронзы изготовлялись разнообразные орудия, причем бронзу вывозили отсюда в другие страны, следовательно, здесь было хорошо развито ее производство.

Исследователи отмечают, что здесь было очень мало оружия, а его качество было ниже, чем качество орудий труда. Совсем не было мечей, а наконечники копий не имели ребра жесткости, так что при сильном ударе такой наконечник должен был согнуться. Вероятно, это миролюбие объяснялось тем, что пока не с кем было воевать.

Индские печати находят при археологических раскопках в Месопотамии, а также на территории Ирана и Туркмении, что свидетельствует об активных торговых связях. Отсюда вывозили хлопчатобумажные ткани, бронзу, а также слоновую кость, жемчуг, павлинов и обезьян.

В XVIII в. до н. э. индская цивилизация перестала существовать. Мохенжо-Даро был сожжен и разрушен завоевателями – ариями, а жители перебиты. После этого жизнь на развалинах города уже не возобновлялась.

Конечно, одной из причин разгрома была примитивность вооружения и то обстоятельство, что войско завоевателей было конным. Завоеватели находились на стадии первобытно-общинного строя, но их военная организация была намного лучше.

Но этому предшествовал продолжавшийся веками период постепенного упадка культуры. На протяжении ее тысячелетнего существования историки не обнаруживают существенного прогресса. Внешним выражением этого служила застывшая планировка городов. Но в истории стояние на месте приводит к регрессу. Города ветшали, часть улиц застраивалась домами. И причины этого застоя и упадка цветущей цивилизации тоже представляют одну из загадок истории.

Завоеватели-арии были кочевниками-скотоводами. Они не знали городов и письменности, находились на стадии родо-племенного строя. Это были воинственные племена, и слово «война» на их языке означало «захват коров».

К началу II тыс. до н. э. они населяли обширные степные пространства от Польши до Средней Азии. В начале этого тысячелетия или из-за перенаселенности, или из-за засухи, поразившей пастбища, мир ариев пришел в движение. Часть племен двинулась на восток, часть на юг, часть на запад. Некоторые племена переместились на территорию Европы и составили основу будущих греков, латинян, кельтов. Славянские и балтийские народы тоже ведут свое начало от них. Сливаясь с местным населением, они занимали господствующее положение и передавали ему свой язык. Так возникла группа индоевропейских языков, хотя антропологически народы этой группы имеют мало общего между собой. Немцы или прибалты нашего времени не похожи на индийцев, хотя относятся к одной группе индоевропейцев.

Завоевания ариев и их распространение по всей Евразии послужили основой для создания теории превосходства арийской расы в нацисткой Германии. Поэтому в советской исторической литературе история арийских завоеваний или замалчивалась, или, по крайней мере, об ариях было принято говорить очень осторожно.

В чем заключались причины такого победоносного распространения ариев по континенту? Очевидно, в особенностях кочевого скотоводства. Это были те же причины, которые позволили кочевникам-монголам два тысячелетия спустя завоевать Среднюю Азию, Кавказ, Сибирь и русские княжества.

В отличие от оседлых земледельческих народов кочевники мобильны. У них всегда имеется «передвижной» запас пищи в виде скота, их жилища – повозки, но главное – стремительное конное войско, которого еще не знали тогда побеждаемые народы.

Завоевания ариев были опустошительны. Они настолько разрушали местное хозяйство, местную культуру, что она не могла уже восстановиться в прежнем виде (именно так и случилось с индской цивилизацией). Язык ариев стал господствующим в Индии, вытеснив местные наречия. Это еще одна из причин, почему не расшифрована письменность индской цивилизации.

Не встречая существенного сопротивления, арии прошли через земли Инда и расселились по центральной части Индо-Гангской равнины. Эту центральную часть Индии теперь стали называть «земля ариев». Индия вернулась к первобытно-общинному строю, превратилась в страну мелких деревень, которые первоначально были стоянками скотоводов. От нескольких последующих столетий после нашествия ариев не осталось никаких археологических памятников, никаких материальных следов.

Когда кочевники-скотоводы переходят к оседлой жизни, все большее место в их хозяйстве начинает занимать земледелие. Перестав кочевать, они перестают быть «чистыми» скотоводами. В Индии начинается «ведийский» период, который заканчивается образованием государства в VII–VI вв. до н. э.

Свое название этот период получил от слова «веды» (родственного нашему «ведать» – мы ведь тоже индоевропейцы). Веды – это религиозные гимны, описания обрядов и т. п., которые передавались от поколения к поколению в устной форме (письменности еще не было). Рабиндранат Тагор писал, что веды – «поэтическое свидетельство коллективного выражения народного восторга и благоговейного ужаса перед жизнью» [6, с. 80]. Наиболее известная из вед – Ригведа, которая возникла в конце XVI в. до н. э. К этому же времени относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна», которые тоже веками передавались в устной форме и были записаны лишь в Новое время. Поскольку веды и эпические поэмы рождались в определенном обществе, они содержат сведения об организации этого общества и хозяйства и являются важным источником для истории.

Это был родо-племенной строй. Каждое племя занимало определенную территорию. Во главе племени стоял военный вождь – «раджа» (слово, родственное латинскому «реке»). Единицей, на которые делилось племя, была родовая община – «грама». Впоследствии грамой называли просто деревню.

Родовые отношения были закреплены в «законах Ману» – оформленных в законы обычаях. Согласно этим законам, после смерти отца имущество не делилось, а передавалось старшему сыну. «Остальные братья должны жить при нем, как при отце». Особенно тяжелым было положение женщины. Согласно законам Ману, она «ничего не должна делать по своей воле… В детстве женщина должна подчиняться отцу, в молодости – мужу, по смерти мужа – сыновьям» [1, с. 529]. Впрочем, по древнему обычаю после смерти мужа она должна была за ним взойти на костер.

Земледелие сочеталось со скотоводством. Выращивались те же земледельческие культуры и разводились те же виды скота, что и в индской цивилизации. Правда, у ариев были лошади, но, как и в других странах Востока, они использовались в основном в военных целях. Появился тяжелый плуг, в который запрягалось от 6 до 12 быков.

На рубеже I тыс. до н. э. получило распространение железо. Предполагается, что техника железной металлургии была принесена с очередной волной кочевников с севера. Для Индии появление железа имело особо важное значение: вырубка джунглей, т. е. расширение хозяйственной сферы, была невозможна без железного топора.

В ведийский период складывается система варн и каст. Начало было положено делением всех людей на ариев и не-ариев, т. е. прежних местных жителей, которые для завоевателей были чужими.

Уже в Ригведе общество делится на четыре варны: брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр, и каждый арий был членом одной из этих варн. Варны были замкнутыми группами: человек принадлежал к своей варне по рождению, и переход из одной варны в другую исключался.

Высшую варну составляли жрецы – брахманы. Очевидно, они в первую очередь выделились в замкнутую группу, ведающую религиозными обрядами. Они считались учеными и учителями. Брахманы занимали высшую ступеньку сословной лестницы, выше правителей и воинов. Д. Неру писал: «Правитель и воин всегда склонялись перед ученым… Предполагалось, что этот класс мыслителей или философов стоял на вершине социальной лестницы и пользовался всеобщим почетом и уважением. За ними шли люди действия, правители и воины» [6, с. 87]. Не следует, однако, забывать, что эта ученость исходила из религиозных канонов. Монополия на ученость не препятствовала брахманам занимать крупные государственные посты и не определяла их материального положения. Некоторые брахманы влачили нищенское существование.

На втором месте стояла варна кшатриев – воинов и правителей. Кшатрии, сражавшиеся на боевых колесницах и слонах, составляли основу войска. А так как раджи, возглавлявшие племена, были военными вождями, то они обычно были из кшатриев.

На третьем месте стояла варна вайшьев. Вайшьи – это торгово-земледельческое сословие. Как пишет А. Бэшем, вайшья – это хозяйственник, «деловой человек Древней Индии» [2, с. 153]. Впрочем, к этой варне относились и крестьяне.

Четвертая варна – шудры. Шудры должны были обслуживать представителей высших варн, выполняя грязные и унизительные работы. Шудра должен был питаться объедками, носить изношенную и выброшенную одежду. Наказание за убийство шудры было таким же, как за убийство кошки или собаки. А так как занятия ремеслом не входили в функции трех высших варн, то именно шудры занимались некоторыми отраслями ремесла.

Но даже шудры входили в состав общества ариев, составляя его низшую прослойку. За пределами варн оставались «неприкасаемые», чандалы, общение с которыми оскверняло представителей варн. Чандалам не разрешалось жить в селениях ариев, есть они могли только из разбитой посуды.

Однако варны – это не касты. Не было касты брахманов или вайшьев. Существование каст дополнительно усложняло социальную структуру. Каста – это еще более замкнутая группа, как правило люди определенной профессии. Были, например, касты рыбаков, охотников, кожевников, подметальщиков улиц. Д. Неру выводит зарождение кастовой системы из существования деревень, жители которых занимались определенным ремеслом. Были, например, деревни плотников, кузнецов и т. д. Эти деревни обычно располагались недалеко от города и обслуживали горожан.

На фоне суровых норм варн и каст рабство в Индии было очень мягким, настолько, что иностранцы его вообще не обнаруживали.

Словом «даса» – раб первоначально называли покоренных ариями аборигенов Индии. Рабом мог стать военнопленный. А также человек, приговоренный к рабству на определенный срок по решению суда. Человек мог сам продоть в рабство себя и свою семью. Рабом мог стать и неоплатный должник, но только после того, как отрабатывал долг, он становился свободным.

Чаще всего рабы использовались в качестве домашней челяди, слуг. Раба не только нельзя было убить, но закон ограничивал и телесное наказание раба. Хозяин мог «экономить за счет жены и детей, но не за счет раба» [2, с. 164]. Раба нельзя было заставить выполнять унизительную или грязную работу. Принуждение к этому вело за собой освобождение раба. Хозяин, подвергший насилию рабыню, был обязан отпустить ее на волю.

Ход экономического развития неизбежно вел к образованию государства. К середине I тыс. до н. э. на территории Индии сложилось около десятка государств, концентрировавшихся вокруг городов. Как и в других странах Востока, например, в Шумере, Финикии, это были города-государства, т. е. государство представляло город с окружающими сельскими владениями. Наиболее значительным из этих государств была Магадха, расположенная в нижнем течении Ганга.

Северо-западная часть Индии входила в состав Персидской державы Ахеменидов. В 80-х гг. IV в. до н. э., завершая победу над Ахеменидами, в Индию вторгаются войска Александра Македонского. Для солдат Александра Индия была фантастической страной, где тростник достигал гигантских размеров (бамбук), шерсть росла на растениях (хлопок), а жители умели получать белый песок, который был слаще меда (сахар). Нашествие, а точнее, набег Александра Македонского был кратковременным и в Индии остался почти незамеченным, но ускорил объединение страны в единое государство.

Чандрагупта, основатель династии Маурьев в Магадхе, захватывает сначала Пенджаб, оставшийся бесхозным, поскольку ушли персы, а потом и Александр Македонский, а затем присоединяет к своим владениям и остальные части Индии. Династия Маурьев правила объединенным Индийским государством с 317 по 180 гг. до н. э.

Подробные сведения об организации этого государства и особенно об организации государственного хозяйства содержатся в трактате «Артхашастра», название которого переводится как «Наука об увеличении материального благосостояния» [5, с. 147]. Составил «Артхашастру» советник Чандрагупты брахман Чанакья (или Каутилья) в конце IV в. до н. э., и это сочинение является основным письменным источником об организации государственного хозяйства Индии Маурьев. По словам Д. Косамби, это было «единственное государство, где политическая экономия воспринималась как наука» [5, с. 156].

Государственное хозяйство Маурьев было весьма обширным. Все рудники принадлежали государству. Часть их разрабатывалась непосредственно государством, часть сдавалась подрядчикам. Все, что добывалось в лесах, от слонов до древесины, также считалось собственностью государства. В составе государственного сектора были прядильные и ткацкие предприятия. Оружие изготовлялось в государственных арсеналах, корабли строились на государственных верфях. В составе государственного аппарата существовало ведомство орошения, которое руководило ирригационными работами. Среди государственных чиновников в «Артхашастре» упоминаются надзиратели за царскими землями, лесами, царским скотом, казной, инспектор государственных зернохранилищ, надсмотрщики за торговлей и пошлинами.

Очевидно, что при таком огромном бюрократическом аппарате трудно было избежать коррупции. Чанакья писал, что уследить за чиновником, который склонен поживиться за счет государства, так же трудно, как определить, сколько воды выпивает рыба в реке [5, с. 148].

Для контроля за чиновниками была учреждена должность «служителей справедливости» – инспекторов, которые вели надзор за всеми подразделениями власти.

Сельская территория делилась на округа – джанапады. Эти округа были разделены пространствами лесов, населенных атавиками – дикими племенами охотников и собирателей. Низшей административной единицей, из которых состояли джанапады, была деревня – грама.

В каждой граме был свой орган управления – деревенский совет во главе со старостой, представителем государства, обычно из богатых крестьян. За выполнение административных функций он освобождался от налогов. В крупных деревнях при старосте состояли счетовод, стражник, сборщик налогов.

Эти деревенские органы, кроме сбора налогов, ведали пустующими землями, занимались организацией государственных работ – строительством дорог, плотин, оросительных сооружений, причем деревня на время выполнения этих работ освобождалась от налогов.

Джанапады делились на две категории – раштра и сита, причем земли сита считались государственной собственностью. Их доля постепенно увеличивалась, поэтому греки даже считали, что вся земля в Индии принадлежит государству. Государственными считались новые земли, расчищенные от леса силами государства, а также земли переселенцев из других мест (в Индии, как и в Ассирии, практиковалось переселение побежденных).

Налог с крестьян на землях сита был выше. Крестьяне раштра отдавали государству 1/6 часть урожая, сита – 1/4, а иногда даже 1/3 урожая.

Крестьянам сита запрещалось переселяться в другие места, сюда был закрыт доступ странствующим артистам и запрещалось строительство зданий для общественных собраний и игр, чтобы не отвлекать людей от полевых работ.

Именно на землях сита выделялись в пользование участки земли государственным служащим, в частности, солдатам, на льготных условиях. Освободившиеся участки поступали в распоряжение ведомства государственных земель. Иногда такой участок обрабатывался приговоренными к принудительным работам по решению суда, а иногда сдавался в аренду «исполу».

Такому арендатору обычно предоставлялся и рабочий скот и зерно для посева, урожай делился пополам, и женщины семьи арендатора должны были молоть зерно государственной половины урожая.

Все это позволяет утверждать, что государство занимало господствующую позицию в экономике страны, в том числе и в сельском хозяйстве.