Текст книги "Россия в меняющемся миропорядке"

Итак, подведем общие итоги: из четырех рассмотренных договоров таковыми можно назвать два: Договор 911 и Договор 945 года. Договора, датированного в ПВЛ 907 годом, не было, договоренность 971 г. Святослава с византийским императором Цимисхием была односторонним обязательством первого не вторгаться в территориальные пределы империи.

Сравнение и анализ статей обоих договоров позволил сделать вывод о том, что в начале Х века у Руси и Византии – народов, разделенных тысячами километров и не имевших общих границ, точек соприкосновения и взаимного интереса, как таковой потребности в общении не было. Византия интересовала киевских князей сначала только как богатая страна, на которую можно ходить военными походами и шантажировать требованием дани. Кроме этого, у Киева возник интерес в освоении богатого рынка Царьграда, что дружинники киевских князей и стали делать, начав явочным порядком (именно так, а не иначе) поставлять туда пользовавшихся спросом пленных, добываемых в ходе военных походов и завоеваний соседних земель и народов. К этому «товару» добавились и дары природы, имевшиеся в изобилии на Руси: мед, воск, меха. В доступности этого рынка и возможности без препятствий поддерживать с Византией контакты этого рода заинтересована была только киевская сторона; Византия не препятствовала этому, так как получала с продавцов торговую пошлину. Так продолжалось, пока киевская сторона в лице «ходящей в греки» Руси своим грубым поведением и совершаемыми злодеяниями не создала о себе крайне негативного мнения. Это и стало причиной заключения Византией двух договоров, которые она рассматривала как средства самозащиты от злодеяний и фактов самоуправства Руси на своей территории. Ни один из намеченных в них контактов, не мог перерасти в международное сотрудничество сторон из-за отсутствия у Византии интереса к их поддержанию119119
  Связи, которые существовали между Русью и Византией практически до ее завоевания Оттоманской Портой (1453 г), были установлены после крещения Руси в 988 г. и поддерживались только по делам православной церкви.


[Закрыть]. Об этом говорит и их минимум, определенный византийской стороной – автором договоров. А главным доказательством следует считать такой факт, что эти договоры были первыми и последними в истории государственных отношений сторон. Практически вплоть до падения Византийской империи (1454 г.) стороны не поддерживали государственных отношений, кроме заключения крайне редких династических браков. Даже после крещения Руси в 988 г. отношения поддерживались только по вопросам православной церкви и богослужения.

Оба договора стали своеобразными средствами защиты Византии от «ходящей в греки» Руси: первый – созданием возможности воздействовать на эту категорию лиц нормами уголовного права за совершаемые ими злодеяния; второй – созданием в столице и ее окрестностях строгого режима, ограничивающего свободу их пребывания и перемещения в Константинополе и его окрестностях, обеспечивая тем самым зону безопасности и порядка в местах их пребывания. Необходимо отметить так же, что и тому и другому акту византийская сторона сумела придать форму международного договора, нормы которых были согласованы и приняты обеими сторонами, что было закреплено последующими процедурами их введения в действие каждой стороной в отдельности согласно ее правовому порядку.

Эти выводы стали неожиданным результатом исследования Договоров 911 и 945 годов и поводом к переоценке их значения в истории страны. С подачи «Повести временных лет» и Н.М. Карамзина мы знаем их как Договоры Олега, а второй – Игоря с Греками о мире и любви. По результатам анализа их положений они предстали совсем иными: во-первых, инициатором и составителем того и другого была греческая сторона, а посему первый не мог быть «договором Олега с греками», а второй – Игоря с Греками, а наоборот, Греков с Олегом (911 г.) и Греков с Игорем (945 г.). Не стали они, да и не могли стать договорами о мире и любви, которых между ними не было и быть не могло, что подтверждали повторяющиеся военные нашествия киевских князей с многочисленным войском «на Царьград» с неизменным требованием дани и разорением населения, человеческими жертвами, разбоями и грабежами, что никак не соответствовало цели их принятия, заявленной в их титулах. Инициатором и составителем обоих договоров выступала византийская сторона, которую крайне беспокоили ставшие ежегодными визиты в столицу торговых караванов из Киева с товарами, владельцами которых в своем большинстве являлись дружинники князя. Их поведение в столице Византии – Константинополе, особенно после 907 года, отличалось варварскими замашками, грубостью по отношению к населению и неуважением существующих традиций и порядка в стране, что в любой момент могло стать причиной конфликтов. Поэтому при разработке норм договоров византийская сторона была озабочена единственной целью – обуздать «ходящую в греки Русь за её неподобающее поведение» и одержимости «весьма необузданным влечением своей беспокойной природы». Эта цель выступает как главная и основная и в первом и во втором договорах.

Эти их положения в обоих договорах исследователи отмечали и прежде, в частности В.И. Сергеевич, но не встречали понимания коллег по цеху. Поэтому, как это ни покажется невероятным после двухвековой известности договоров, в их содержании до сих пор обнаруживаются нетронутые наукой «белые пятна». Они и будут рассмотрены нами далее.

Неизвестные факты о договорах Х века, заключенных Византией с киевскими князьями Олегом (911 г.) и Игорем (945 г.)

1. Договоры – средство самозащиты Византии от «проказ» (911 г.) и самоуправства (945 г.) Руси

Здесь сразу же следует сказать, что в титуле этого фрагмента нашего исследования речь идет не о Руси в ее политическом, географическом и этнографическом понимании, а только о подданных киевского князя, «ходящих в греки» по торговым делам, и никого более.

В публикациях, посвященных Договору 911 года, их авторы неизменно отмечают его уникальность и значимость для отечественной истории. И то и другое многие видели в том, что это первый международный договор Руси и Греков, что он соединил «в мире и любви» только формирующееся государственное образование на территории Восточной Европы с самым развитым и богатым государством той эпохи – Византийской империей, что Договор с ее стороны был своего рода актом признания их «равновесия» в глазах современных им европейских народов. То, что это было совсем не так, что авторы этого панегирика выдавали желаемое за действительное, нам и предстоит убедиться.

И начать следует с опровержения легенды о том, что инициатором этого договора, как написано в ПВЛ, был киевский князь Олег. Что же его заставило озаботиться проблемой его заключения? Прошло четыре года с тех пор, как, если снова верить «Повести временных лет» был заключен договор, с которым Олег победителем вернулся из Царьграда. И вот теперь он направляет в Царьград своих «послов» «сотворить» новый мир с Греками». И это делает Олег, который не был замечен в склонности к заключению договоров, решая все вопросы силой, огнем и мечем.

Эти обстоятельства практически не привлекли внимания отечественных авторов, хотя усомниться в том, что Олег был его инициатором, можно было после знакомства с текстом договора. В нем же после первой и единственной статьи, посвященной «миру и любви» сторон сразу следует блок статей уголовного права, и в первой же говорится «если кто убьет, – русский христианина, или христианин русского, – да умрет на месте убийства» (ст. 3). Неожиданность такой нормы в договоре «о мире и любви», более того, сам факт, что ею начинается его содержательная часть, вызывает недоумение. Оно возрастает по мере знакомства с текстом договора, так как за этой статьей следует другие, аналогичные по характеру: «если ударит кто мечом или будет бить каким-либо другим орудием, то за тот удар или битьё пусть даст 5 литров серебра по закону русскому; если же сделавший этот проступок неимущий, то пусть даст сколько может, так, что пусть снимет с себя и те самые одежды (в оригинале «порты». – К.Р.), в которых ходит, а об оставшейся неуплаченной сумме пусть клянется по своей вере, что никто не может помочь ему, и пусть не взыскивается с него этот остаток»120120
  ПВЛ. Часть первая. Текст и перевод. С. 223.


[Закрыть]. Таким образом, в форме международного соглашения «о мире и любви» стороны кодифицировали перечень бытовых преступлений, причем с точным указанием и их совершителей – руссов или греков, которые подлежат наказанию за их совершение.

В этой связи правомерен вопрос: где и как подданные сторон могли совершать преступления по отношению друг к другу, если страны их проживания разделены пространством в две тысячи верст, что исключало какие-либо формы их повседневного общения. А значит, не могло быть и преступлений, для совершения которых должны быть причина или повод, которые не могли возникнуть сами по себе без общения подданных сторон.

И они были, причем, ежегодные – в форме, на которую исследователи практически не обращали внимания. Мы же рассмотрим ее подробно с истоков.

К началу Х века греки еще мало, что знали о Киевской Руси121121
  Под этим именем она стала известна много позднее – в ХII веке, поэтому здесь и далее это название будет использоваться нами условно, за отсутствием в рассматриваемый период другого. – К.Р.


[Закрыть]. Первым и страшным событием, оставившим неизгладимые следы в памяти нескольких поколений византийцев и в литературных трудах авторов, были впечатления о разбойничьем нашествии киевских князей Аскольда и Дира на страну в 866 году. «Дикими пришельцами с севера назвал их тогда в своих проповедях глава византийской церкви архиепископ Фотий, очевидец и современник этого похода. Он характеризовал их, как «народ неизвестный, живущий где-то вдали, народ варварский, надменный своим оружием, не признающий военной дисциплины»122122
  Приводится по книге Ф.И. Успенского «История Византийской империи. Период Македонской династии (867–1057). М.: Мысль, 1997. С. 265.


[Закрыть]. Аскольд и Дир предприняли поход, движимые жаждой военной добычи»123123
  Акунин Борис. Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия. Москва. АСТ, 2014. С. 153.


[Закрыть], захват которой был их постоянным промыслом. Патриарх Фотий оставил записи о том, как они ее добывали, отметив жестокость, с какой киевская рать в предместьях города, хватала все ценное, что попадало на глаза, а что не годилось, «истребляли: нивы, жилища, пастбища, стада, женщин, детей, старцев, юношей, всех поражая мечом, никого не жалея, ничего не щадя, принося всеобщую гибель и опустошение»124124
  Святейшего Фотия, архиепископа Константинопольского беседа первая на нашествие россов. См.: Договоры русских с греками предшествовавшие заключению их походы русских на Византию. С. 70.


[Закрыть].

Не меньшую роль в формировании негативного образа «пришельцев с севера» сыграла и возникшая вскоре после этого их похода на Царьград практика стихийного появления в городе все тех же «пришельцев», но уже не в огромных количествах, а лишь многолюдными торговыми обозами на рынке столицы со своими товарами. Довольно скоро эти обозы с «товаром» вооруженным сопровождением стали наведываться в город ежегодно.

Военный поход Олега «на Царьград» в 907 г. заставил уже новое поколение византийцев испытать ужасы такого же их нашествия. Оно окончательно закрепило в сознании византийцев образ людей с севера, как диких варваров. Другие штрихи в формирование этого негатива добавлялись после каждого их пребывания в городе уже в качестве «торговых людей».

По мнению В.О. Ключевского, варяги являлись на Русь вооруженными купцами по пути в богатую Византию, чтобы там послужить императору, с барышом поторговать или пограбить, если представится к тому случай»125125
  Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории. Репринт. изд. М.: Прогресс. 1992. С. 23.


[Закрыть].

Не будем смешивать тех, кто приходил «на Царьград» военным походом в 866, 907, 941 и 944 годах; и тех, кто так же приходили «в Царьград», но в качестве торговых людей с товаром для продажи, причем ежегодно. В Договоре 911 г. они названы просто «ходящие во Греки».

Эта категория и представляет для нас интерес. Купцами большую их часть назвать нельзя, так как были они дружинниками князя. Для них торговля была дополнительным промыслом, способом реализовать добытый «на основной работе» товар – пленных. Н.М. Карамзин по этому поводу писал, что для них «война была народным промыслом», которым они охотно занимались126126
  Карамзин Н.М. История государства Российского. С. 105.


[Закрыть]. Тем не менее, в рассказе об этом их занятии он заменил дружинников «купцами российскими», которые «торговали невольниками или пленными, взятыми на войне, или рабами, купленными у народов соседствованных или собственными преступниками»127127
  Карамзин Н.М. Указ. соч. С. 109, 167.


[Закрыть].

Обозы (или караваны) формировали сами дружинники. Они состояли из двух частей: лодок-однодеревок, двигавшихся с товаром по воде – сначала по Днепру, затем по Черному морю в пределах береговой полосы (караван), а по суше двигался конный обоз с грузом, сопровождаемый младшими дружинниками. Они конвоировали и пленных, шедших с цепями на ногах. Под защитой дружинников в обозах участвовали и купцы со своими товарами, но их было немного, так как на дальние и опасные путешествия отваживались не все. К тому же прослойка купцов-профессионалов только еще формировалась.

Каждый раз такие обозы были весьма многочисленны: главных «купцов» сопровождало большое количество обслуживающих их рядовых дружинников, охранявших и хозяев и груз и конвоировавших пленных. Пленные и другие невольники были едва ли не главным товаром, поставляемым в Царьград. Поэтому эти караваны формировали дружинники, они же командовали его движением на Царьград, так как были владельцами основного товара, выступая, по определению В.О. Ключевского, а так же и В.Я. Хуторского, в роли «вооруженных купцов» Второй из этих авторов вообще считал Рюрика, Олега, Игоря и Святослава и воинами и купцами, и только Владимира он назвал первым государственным деятелем128128
  Хуторской В.Я. История России от Рюрика до Ельцина. М.; 2000. С. 15.


[Закрыть].

В Царьграде этот товар пользовался спросом, поэтому в каждом караване он составлял значительную его долю. Дары природы – меха, воск, мед, кожи и что-либо другое были сопутствующим товаром.

Выше указывалось, что только малую часть торговцев представляли купцы, для которых это занятие было профессией: они привозили в Царьград для продажи продукты лесного промысла: мед, воск, меха, товары мелкого ремесленного производства. Но не они были главным продуктом внешнего торгового оборота Киевской Руси. Главным товаром были пленные, рабы, об этом знали многие исследователи, но предпочитали об этом либо не говорить вовсе, либо только упомянуть этот предмет последним по примеру, как это сделал когда-то (969 г.) князь Святослав, объясняя своей матери княгине Ольге причину, по которой, как он выразился, «не любо сидеть ему в Киеве». «Хочу, – говорит, – жить в Переяславце на Дунае, – там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли – золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мёд и рабы»129129
  ПВЛ. С. 246.


[Закрыть]. Он назвал весь ассортимент товаров, привозимых в Царьград «ходящими в греки» из Киева.

По словам И.Д. Беляева, «военные походы, обогащая дружинников добычей, отбивали у них всякую охоту к мирным занятиям, кроме торговли, которая уважалась ими в одинаковой степени с военным ремеслом, а вывоз за границу с целью продажи пленных было для них «в своем роде тем же военным походом».

Так их воспринимали и греки. Ф.И. Успенский писал, что даже посещение княгиней Ольгой Константинополя в 955 году с большим количеством сопровождавших ее людей и челяди в регистрационном журнале византийского императорского двора было «обозначено на греческом языке выражением, имеющим смысл нашествия с враждебной целью или военного похода» (выделено в оригинале. – К.Р.) и «как приезд за данью»130130
  Успенский Ф.И., История Византийской империи. С. 273.


[Закрыть], из-за чего ей долгое время не разрешали вход в столицу, что она восприняла как большую обиду, которую так и не смогла забыть.

Путь от Киева до Константинополя был долгим (не менее 6 недель) и опасным. Византийский император Константин VII Багрянородный (905–959 гг.) современник договора 911 г. и подписант договора 945 г., оставил записи нескольких бесед с «ходящими в греки», которые говорили ему о трудностях и опасностях, подстерегавших их в пути, о сражениях с печенегами, поджидавшими путников у днепровских порогов, протяженностью около 70 км, и около устья Дуная и пытавшимися с боем отобрать у них товары. Но выгоды от продажи привозимого товара искупала опасности и все прочие трудности «многострадального, страшного и тяжелого плавания»131131
  Цит. по ПВЛ. Часть вторая. Приложения. С. 217.


[Закрыть].

Не оправдывало это и их поведения «в греках», отличавшегося грубостью и пренебрежением к местным порядкам. Вероятно, особенно дерзким оно стало после 907 года, что выражалось в позиционировании себя, как недавних победителей греков, что и завершило формирование крайне негативного отношения к ним в стране. Многие российские авторы (Н. Карамзин и др.) указывали на их часто вызывающее поведение в чужой стране, требовавшее ни много, ни мало, как «обуздания приезжающей в Царьград Руси»132132
  Сергеевич В.И. Лекции и изследования по истории русского права. СПб., 1883. С. 111.


[Закрыть].

В частности, Ф.И. Успенский говорил о необходимости «укрощения Руси», из-за ее одержимости «весьма необузданными влечениями своей беспокойной природы»133133
  Успенский Ф.И. Указ. соч. С. 408.


[Закрыть]. По его словам, Византия была вынуждена поспешить с «принятием решительных мер, чтобы сделать Русь безвредной»134134
  Там же. С. 410


[Закрыть].

О том же говорил и В.И. Сергеевич: «Русь часто и в значительном числе приезжала в Константинополь, оставалась там подолгу и вела себя не спокойно. Для обеспечения безопасности контактов Греков с этими беспокойными гостями и надо было установить нормы частного права. Греческое правительство должно было позаботиться об обуздании приезжающей в Царьград Руси»135135
  Сергеевич В. Лекции и исследования по истории русского права. СПб., 1883. С. 111.


[Закрыть].

Этой мерой их обуздания и стал Договор 911 г., хотя был принят как договор «о мире и любви». Этим названием Византия прикрыла подлинную цель заключения договора – защититься от «любви далекого друга». И.Д. Беляев писал, что «греки заключили его, находясь под влиянием страха»136136
  Беляев И.Д. История русского законодательства. С. 82.


[Закрыть].

Такую же оценку возникшим отношениям сторон договора дал чиновник министерства юстиции России конца ХIХ века А.С. Мулюкин. Он отметил, что это «Русь ездила в Грецию, но не греки в Русь. В эпоху договоров для Греков побуждением приезда в Русь могла быть торговля. Но какой интерес в этом отношении представляла для богатой Греции бедная невежественная Русь с зачаточным состоянием торговли и торгового класса? Для Греков не было надобности пускаться в опасные приключения торговли, когда все, что им было нужно с севера, само являлось к воротам Царьграда и настолько назойливо просило о торговле с ними, т. е. о размене привезенного на золото и паволоки, что грекам приходилось обуздывать наглость являвшихся оружием или договорами»137137
  Мулюкин А.С. К вопросу о договорах Русских с Греками. Журнал Министерства юстиции. 1906, сентябрь. С. 103–104.


[Закрыть]. Лучше не скажешь.

Договор предоставил грекам возможность их обуздания в своем доме, на собственной территории, причем нормами права, совместно принятыми его сторонами. Для греков средством самозащиты в нём стали статьи с 3-ей по 6-ю, которые предостерегали «ходящих в Греки», что в случае совершения ими любой из названных в нём «проказ», их ждет наказание, соответствующее её тяжести. Как уже отмечалось, эти нормы имели прямое действие и могли применяться прямо на месте в предусмотренном ими порядке.

Еще более жестко оценивал Договор 911 года Л.Н. Гумилев. Он вообще говорил об «острой вражде между руссами и Византией»138138
  Гумилев Л.Н. От Руси до России. Поиски вымышленного царства. – М.: Вече, 2009. С. 25.


[Закрыть], а рассуждая о «выгодном» для руссов договоре 911 года, заключил, что им «было положено начало войнам славяно-русов с Византией, длившимся до конца Х в.139139
  Там же. С. 24.


[Закрыть]

Ту же цель преследовала Византия и при заключении Договора 945 г.: отличались они лишь тем, что в первом она использовала нормы уголовного права, а во втором – административного. Главная его статья 2 – это знакомые нам «правила» пребывания в Царьграде «ходящей в греки» Руси. Их назначение – максимально затруднить, если не вовсе исключить для них возможность совершить какие-либо «проказы» и другие прегрешения. В.И. Сергеевич трактовал это как недопущение самоуправства с их стороны. Он писал, что «действия самоуправства в Константинополе совершались ими и после договора 911 года», что и стало причиной заключения договора 945 года, «где есть прямое воспрещение самоуправства. Если самоуправство надо было воспретить, то, конечно, потому, что Русские, в промежуток времени от 911 по 945 год расправлялись сами со своими обидчиками, хотя, может быть, и изредка»140140
  Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 117.


[Закрыть].

«Весьма вероятно, – заключил другой автор – М. Дьяконов, – что привыкшая к самосуду по своим обычаям (Русь), и вопреки правилам договора прибегала к самоуправству. Самой серьезной против этого мерой был запрет «ходящим в Греки» носить оружие при посещении Константинополя. Но и эта мера оказалась, по-видимому, недостаточной. Поэтому в Договоре 945 г. установлено категорическое запрещение самоуправства»141141
  Дьяконов. Очерки общественного и государственного строя древней Руси. Цит. по «Договоры русских с греками и предшествовавшие заключению их походы русских на Византию. М., 1912. С. 38–39.


[Закрыть].

Текст статьи выше был приведен полностью. Здесь же еще раз назовем те меры, какими, как бы мы сейчас сказали, в профилактических целях Византия ограничила свободу пребывания в стране «ходящей в греки» Руси.

1. В Договоре 945 г. указывалось, что они должны иметь при себе грамоту, чтобы из этих грамот было известно, что пришли они с мирными целями. Тем не менее, договор предупреждал: «не творить бесчинств в селах и стране нашей».

2. «Если же придут без грамоты и окажутся в руках наших, то мы будем содержать их под надзором, пока не возвестим князю вашему, Если же не дадутся нам и сопротивятся, то убъем их, и пусть не взыщется смерть их от князя вашего. Если же убежав, вернутся в Русь, то напишем мы князю вашему, и пусть делают, что хотят».

3. Прибывшие должны размещаться «у церкви святого Маманта», где вносятся в книгу учета, и после этого могут получать «слебное» (кормление): послы – посольское, купцы «месячину»142142
  Вопрос о приезжающих искать службу в армии или флоте Византии, вероятно, решался отдельно. – К.Р.


[Закрыть].

4. Находиться в стране они могли только до осени: «а зимовать у святого Маманта они да не имеют права».

5. Целью прибытия «ходящих в Греки» был рынок столицы страны в Константинополе. Он и стал в договорах основным объектом защиты. Договором 945 года был введен строгий режима входа в него: «да входят они в город через одни только ворота в сопровождении царева мужа143143
  Царев муж – правоохранительная служба, специально созданная императорским домом Византии для надзора за пребыванием в стране, преимущественно, в столице подданных Киева. – прим. К.Р.


[Закрыть], без оружия, человек по 50, и торгуют, сколько им нужно, и выходят назад, муж же наш царский да охраняет их, так что если кто из русских или греков сотворит неправо, то пусть рассудит то дело».

Таким образом, греческие власти с помощью Договора 945 г. взяли под контроль повседневное пребывание в стране «ходящих в греки», начиная с их размещения у церкви святого Маманта, а главное – при их посещении Константинополя, куда их сопровождал «царев муж», ограничивая свободу их самостоятельного перемещения и действий, а в целом – свободу пребывания.

Соблюдение этих правил обеспечивал не один «царев муж», или «царский пристав», как назвал его Ф.И. Успенский144144
  Повесть временных лет. Часть первая. С. 24–25 (оригинал), С. 221 (перевод).


[Закрыть], у него были помощники, которые сопровождали «ходящих в греки» при выходе в город с товаром и оставались на рынке, где следили за соблюдением ими правил торговых сделок с покупателями. В обязанности «царева мужа» входило разрешение на месте всех споров и более сложных конфликтов, возникающих как в торговых сделках, так и всех стычек между собой или же с греками. В.И. Сергеевич писал, что русские в лице этого греческого чиновника имели «охранителя своих интересов и судью в столкновениях с греками. Это постановление уясняет точку зрения греков: русские не расправляются сами»145145
  Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1903. С. 637.


[Закрыть].

Договором на царева мужа возложен и контроль за соблюдением купцами из Киева нормы приобретаемых «паволок» – китайских шелковых тканей, объем покупок которых ограничивался для каждого суммой в 50 золотников. «Русь же являлась в Константинополь в большом количестве и делала очень большие их закупки, так что византийское правительство постановило известные преграды, как из соображений полицейского характера, или даже военного, так и из соображений торгового характера»146146
  Довнар-Запольский М.В. История русского народного хозяйства. Т. 1. Киев, 1911. С. 98–99.


[Закрыть].

2. Сфера действия Договоров 911 и 945 года – Константинополь

Содержание предыдущего параграфа само по себе должно убедить читателя, что при написании Договоров 911 и 945 годов его авторы в качестве места действия его норм имели в виду Константинополь и его ближайшие окрестности. Именно здесь «ходящие в греки» киевские подданные творили разного рода «проказы» и самоуправство.

Тем не менее, ни в том, ни в другом договорах не было указания на место их действия, так как по замыслу авторов текста, в этом не было надобности. Но относительно Договора 911 г. этот вопрос надо рассмотреть особо. Все дело в том, что его статьи предусматривали равную возможность применения к подданным Олега и к византийцам (в оригинале – грекам), что можно было толковать, как «грекам – на территории Руси». Но это будет ошибкой. Н.М. Карамзин первым указал на то, что по этим нормам будут рассматриваться «взаимные обиды и ссоры Греков с Россиянами в Константинополе»147147
  Карамзин Н.М. Указ. соч. С. 107.


[Закрыть].

Но и без такого уточнения киевской стороне было понятно место действия норм договора. Во всех его статьях речь шла о правовом отношении «преступник – пострадавший», в лице которых выступали только русский и грек: «если кто убьёт – русский христианина (грека. – К.Р.), или христианин русского» (ст. 3); «если украдет что русский у христианина или, с другой стороны, христианин у русского» (ст. 5) и др. С точки зрения юридической науки, комбинация – не обычная. Статья определяла субъектов названных правоотношений по их подданству, так как понятия национальной или государственной принадлежности еще не существовало. Статьи были сформулированы так, что русский и грек могли выступать в них и в качестве преступника и в качестве потерпевшего, что было сделано Византией, как автором текста, с целью показать киевской стороне, что наказанию по его нормам подлежат и греки. И это было правдой, только на практике подобные случаи в тот период вряд ли были возможны.

Конфликтные ситуации «русский – грек» могли возникнуть только там, где обстоятельства могли столкнуть того и другого. На территории Киевской Руси такие ситуации тогда исключались. Хорошо известно, что византийцы – послы и миссионеры православной церкви стали появляться здесь много позже, после крещения Руси (988 г.), фактически полтора века спустя после заключения Договора 911 года. Но последних трудно заподозрить в роли тех, «кто убьет» (ст. 3) или «ударит мечом» (ст. 4), «украдет» (ст. 5) или «посредством побоев покусится на грабеж и явно насильно возьмет что-нибудь» (ст. 6). А вот «ходящая в греки» Русь творила разного рода «проказы». Среди них всегда находились охотники прихватить чужую собственность (добро), и применить при этом физическую силу и оружие, которое всегда было при них.

Сказанное касается и Договора 945 г., достаточно еще раз посмотреть его ст. 2, применение которой четко ограничено в нем Царьградом и его пригородом – у монастыря святого Маманта (о нем см. далее). Конечно, и в этом договоре есть указания на применение его статей и против греков, но, как и в Договоре 911 г. такое указание внесено было для успокоения киевской стороны, что все остальные статьи Договора (кроме ст. 2) будут применяться и против греков.

Лишь немногие авторы, как, например, В.И. Сергеевич, в ХIХ веке говорили, что положения договоров 911 и 945 гг. «имели в виду греческую территорию» и что их статьи частного международного права предназначались для квалификации действий, совершаемых только в ее пределах в столкновениях Русских с Греками, а не Русских между собой; до споров Русских с Русскими, Грекам, конечно, не было никакого дела»148148
  Сергеевич В.И. Лекции и исследования по истории русского права. СПб., 1883. С. 113.


[Закрыть].

Не будем повторять все, что писал по этому вопросу А.С. Мулюкин, а лишь вспомним, что это «Русь ездила в Греки, но не греки в Русь» и «какой интерес представляла для богатой Греции бедная невежественная Русь? «Все, что им было нужно с севера, само являлось к воротам Цареграда»149149
  Мулюкин А.С. К вопросу о договорах Русских с греками. Журнал Министерства юстиции. 1906. Сентябрь. С. 103–104.


[Закрыть]. То же самое еще раньше сказал В.И. Сергеевич, что «торговля с севером велась не прямо Греками, а через посредство Руси». Он писал: «если Греки и приезжали в Русь, то весьма редко и в небольшом числе. Иностранные источники говорят только о поездках греческих послов в Русь; о пребывании же Греков в Руси по своим делам указаний не встречается»150150
  Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 111.


[Закрыть].

Ф.И. Успенский в качестве места применения норм Договора 911 г. уголовно-правового содержания писал так: «статьи Олегова договора», определяя наказания за убийство, раны, татьбу и грабеж, регулируют «жизнь русской колонии в Константинополе и ее отношения к местному населению»151151
  Успенский Ф.И. История Византийской империи. Период Македонской династии (867–1057). М., 1997. С. 271.


[Закрыть]. Тем самым, и этот автор уточнил территорию применения этих норм пространством «русской колонии», хотя это не исключало их применения в Византии и за ее пределами.

В ХIХ веке Э.Симсон, оспаривая общее мнение о том, что в Договоре 911 г. есть норма о выдаче преступников, доказывал, что даже, если в ней и шла речь о преступлении, (в чем он сомневался. – К.Р.), то по смыслу статьи 14 Договора 911 г. можно говорить только о преступлении, совершенном русским и только в Византии. «Здесь не может быть речи о Русском, совершившим преступление в России… это могли быть только русские …в Византии»152152
  Симсон Э. Указ. соч. С. 91.


[Закрыть].

Из советских авторов Ю. Баскин и Д. Фельдман так же коснулись этого вопроса, указав, что «наиболее обширная группа статей договора (3–8 и 13, о ст. 14 см. ниже) посвящена положению руссов в Византии…»153153
  Баскин Ю.Я., Фельдман Д.И. История международного права. М., 1990. С. 69.


[Закрыть]. Это мнение они повторили и как авторы соответствующего раздела в семитомном курсе «Международное право», указывая, что Договор 911 г. «регулировал положение руссов в Константинополе»154154
  Курс международного права. В семи томах. Т. 1. Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г. И. Тункин. М., 1989. С. 50.


[Закрыть].

Порядок и спокойствие на своей земле Византия могла обеспечивать только нормами собственного права, вне зависимости от того, к своим подданным или к Руси оно должно применяться. В данном случае, включение этих норм в договор, придавало им силу международно-правовых, что, по замыслу Греков, должно было убедить Русь в обязательности их исполнения как согласованных и одобренных обеими сторонами. Византия полагалась на применение положений договора только на своей территории: на Русь в этом плане надежды не было. В.И. Сергеевич указывал, что «Греки убедились в бесполезности писать законы для Русских на те случаи, когда усмотрение Русских не могло быть контролируемо греческими властями. Как мало полагались Греки на то, что Русские будут исполнять статьи договора вне пределов действия греческих властей, …а поэтому было бесполезно и постановлять об них что-либо точное в договоре»155155
  Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 113.


[Закрыть].

3. Договоры 911 и 945 годов – итог творчества византийской

стороны

Для начала приведем оценку, данную этим договорам отечественными учеными. Например, историк В.О. Ключевский с восхищением писал, что «они отличаются замечательной юридической выработкой»156156
  Ключевский В.О. Краткое пособие по русской истории. М., 1906. С. 32.


[Закрыть]. На это же обратил внимание и Ф.И. Успенским. Но если Ключевского это их качество восхитило, то Успенского, как знатока византийской истории периода удивило и озадачило. Его книга «История Византийской империи. Период Македонской династии (867–1057)», как нельзя лучше охватила события, связанные с начальным этапом отношений Византии с Киевом – конец IХ и весь Х век. Этот период он назвал «веком расцвета Византии и византинизма, когда он сказал свое последнее слово в законодательстве, литературе и искусстве». Он писал, что оба договора «не перестают оставаться загадочными. Можно ли согласовать с культурным состоянием Руси в начале Х в. то явление, какое представляют собой договоры с греками? Подобные акты, не имеющие современных примеров у других славян, заставляли бы приписывать Руси Х в. немалое развитие, как в государственном, так и в социальном и экономическом отношении»157157
  Успенский Ф.И. История Византийской империи. Период Македонской династии (867–1057). М., 1997. С. 269.


[Закрыть]. Он указал далее, что эти акты «по форме вполне выдержали характер подобного рода документов, заключенных империей с торговыми итальянскими республиками»158158
  Успенский Ф.И. Там же. С. 271.


[Закрыть]. А относительно договора 945 г. он отметил, что его статья 2 «совершенно неожиданно обставляет сношения киевских купцов и вообще Руси с греками такими формальностями, которых трудно было бы искать в русском обществе в начале Х века»159159
  Там же. С. 272.


[Закрыть]. Из-за их правового выполнения Ф.И. Успенский вообще сомневался в каком-либо участии киевской стороны в их подготовке, сравнивая их сходство по форме, качеству и формулировке статей с соглашениями Византии с итальянскими республиками». Здесь надо только иметь в виду, что, во-первых, речь идет о договорах начала ХII века (например, о торговом договоре с Венецией 1147 года160160
  Договоры русских с греками и предшествовавшие заключению их походы русских на Византию. Часть вторая. Время Игоря и Святослава. М., 1912. С. 32.


[Закрыть]); во-вторых, обе стороны этих договоров – государства тысячелетнего действия римского права, в-третьих, их стороны общались как равные в своем экономическом, социальном и культурном развитии;