Текст книги "Предпринимательское право: современный взгляд"

1.8. Право и цифровая экономика: проблемы определения цели правового регулирования и поиска эффективных правовых механизмов

Аннотация. В статье анализируются изменения, произошедшие за последние годы в технологическом укладе общества. Раскрывается влияние данной тенденции на право. Автор поддерживает тезис Е.П. Губина о том, что право в конечном итоге определяется экономикой.

Ключевые слова: право, экономика, цифровая экономика, технологии.

Annotation. The article analyzes the changes that have occurred in recent years in the technological structure of society. The influence of this trend on the law is revealed. The author supports E.P. Gubin’s thesis that law is ultimately determined by the economy.

Keywords: law, economy, digital economy, technologies.

Цифровая экономика становится одной из наиболее обсуждаемых проблем в современной науке. Несмотря на принимаемые государством решения о развитии цифровизации, активизации деятельности, которая способствовала бы повышению эффективности регуляторного воздействия в новых условиях, четкой концепции развития права в условиях цифровой экономики пока не создано. Основной проблемой становится определение пути дальнейшего развития права, адекватного отражения в юридических нормах технологических приемов, соотношения новых условий осуществления хозяйственной деятельности с традиционными правовыми конструкциями.

С одной стороны, большинство правоведов убеждено, что «право – метафизический догматический концепт действительности, построенный на понятиях. Юристы живут в мире юридических понятий, но он неизменен уже много веков. Эта жизнестойкость, неизменность, во-первых, заслуживает уважения, а, во-вторых, многое объясняет»[139]139
  Гаджиев Г.А. Юридическая картина мира: лекция // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2017. Т. 22. № 2. С. 7–13.


[Закрыть]. С другой стороны, новая технологическая реальность не позволяет формально «перенести» традиционные правовые институты и понятия к новым отношениям. Как и в годы рыночных преобразований конца XX века, требуется «существенное изменение юридического мышления, в особенности в области правового регулирования экономических отношений»[140]140
  Алексеев С.С., Халфина Р.О. Право как средство социального управления. М.: Наука. 1988. // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1989. № 2. С. 104.


[Закрыть]. Кардинальная перестройка традиционных рынков в условиях цифровизации, появление принципиально новых бизнес-моделей, внедрение технологических решений как замены правовых механизмов регулирования (например, автоматизированное разрешение споров на цифровых торговых площадках) свидетельствуют о необходимости изменения, прежде всего, отношения юристов к новым технологиям. В период достаточно жестких споров о природе блокчейна, необходимости запрета криптовалют, юридического закрепления понятий токена, цифровых активов и т. д. все вышеперечисленные элементы цифровой экономики вышли за пределы профессиональной сферы рынка и стали повседневной реальностью для большинства участников экономических отношений, в том числе граждан.

Таким образом, эффективность выбранных механизмов правового регулирования при смене технологического уклада определяет и потребность в изменении юридического мышления, в том числе среди профессиональных юристов. Ведь механизм правового регулирования всегда в большей степени направлен на создание «правовых конструкций (идеальных моделей правового регулирования) с точки зрения удобства законодателя (публичной власти)»[141]141
  Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 67.


[Закрыть]. Под механизмом правового регулирования понимаются взятые в единстве и взаимодействии все правовые средства (система юридических средств), с помощью которых осуществляется правовое регулирование. И в течение длительного времени именно юридические, правовые средства определяли способ воздействия государства на общественные отношения. В новых условиях уже технологии становятся конкурентоспособными элементами воздействия на общественные отношения наряду с иными механизмами регулирования. Более того, регуляторная и нормативная среда рассматриваются в качестве «барьера на пути формирования новых институтов цифровой экономики»[142]142
  Программа «Цифровая экономика Российской Федерации», утв. распоряжением Правительства РФ от 28.07.2017 г. № 1632-р. URL: http:// government.ru/docs/28653/


[Закрыть].

Несомненно, что период некоторого «противостояния» технологий и регуляторной среды не может продлиться долго. Отсутствуют какие-либо предпосылки утраты влияния права на общественные отношения. Тем не менее требуется серьезное осмысление роли закона, права в условиях цифровой экономики, выбора эффективных механизмов регулирования, что своим следствием вызывает потребность в пересмотре теоретических представлений о системе права, прежде всего, отраслевого деления. Необходимость подобных изменений продиктована признанием перехода к «принципиально новой траектории развития»[143]143
  Государственная программа «Цифровой Казахстан», утв. постановлением Правительства Республики Казахстан № 827 от 12.1 2.2017. URL: https:// online.zakon.kz/Document/?doc_id=37168057


[Закрыть]. Данная новизна связана с цифровизацией основных отраслей хозяйствования – промышленности, транспорта, сельского хозяйства, активным внедрением новых форм инвестирования, платежных средств и пр., а также переходом к концепции «цифрового государства», новой идеологии функционирования государства как особой инфраструктуры по предоставлению услуг населению и бизнесу. При этом государство не превращается в подобие цифровой платформы, выполняющей лишь технические функции. В настоящее время именно власть является локомотивом всех изменений. Как отмечено в программе «Цифровой Казахстан», «государство выступит в роли катализатора экосистемы, способного генерировать, адаптировать и внедрять в производство инновации»[144]144
  Государственная программа «Цифровой Казахстан», утв. постановлением Правительства Республики Казахстан № 827 от 12.1 2.2017. П. 2.1.


[Закрыть]. Государство создает новые рынки, участвует в развитии отношений государственно-частного партнерства по созданию объектов цифровой инфраструктуры, то есть выступает основным драйвером цифровой трансформации отраслей экономики, формируя новые условия хозяйствования. Такое активное участие государства в экономике может вызывать существенные опасения, так как неизбежно влияет на конкурентные отношения. В российских условиях, когда доля государственного участия в экономике традиционно остается высокой, отмечаются низкие темпы приватизации и также традиционно отсутствуют эффективные меры по развитию малого и среднего бизнеса[145]145
  Доклад Федеральной антимонопольной службы о состоянии конкуренции в Российской Федерации в 2017 г. Проект (версия от 20.04.2018). С. 15.


[Закрыть], выделенная негативная тенденция только усиливается. С другой стороны, масштабы происходящей цифровой трансформации, их глобальный характер и скорость не позволяют отдельным участникам экономических отношений дать верную оценку последствиям этих изменений в краткосрочной и долгосрочной перспективе, определить факторы возможного роста или, напротив, выявить негативные последствия. Осознавая катастрофичность отставания в цифровизации общественных отношений, государства и экономики, власть действует на опережение, стремясь изменить и общее неприятие технологических изменений перехода к условиям цифровой экономики у населения и значительной части бизнеса.

Отмеченные тенденции развития экономики требуют не только адекватного правового регулирования, но и теоретического осмысления меняющихся условий хозяйствования, взаимоотношений между государством и обществом, государством и бизнесом. На наш взгляд, именно наука предпринимательского права сможет определить основные концептуальные положения, основу правового регулирования цифровой экономики. Предпринимательское право базируется на признании приоритета комплексного, междисциплинарного регулирования общественных отношений[146]146
  Следует согласиться с позицией Е.П. Губина, согласно которой «в современных условиях развития общества и права лишь законодательные образования уголовно-правового направления сохраняют предметное единство норм, составляющих соответствующие законодательные акты. Большинство же законодательных образований составляют правовые акты, включающие разнородные нормы, в целом, однако, представляющие неразрывное единство». Применительно к анализируемым изменениям экономических условий данная тенденция будет лишь усиливаться. Губин Е.П. Государственное регулирование рыночной экономики и предпринимательства: правовые проблемы. М.: Юристъ, 2006. С. 1 10.


[Закрыть]. В настоящее время достаточно сильны тенденции по усилению публичных отраслей права, введения ограничений и запретов, многие из которых предопределены существенными опасениями перед нарастающей технологизацией как экономических, так и общественных процессов. Институты гражданского права не обладают необходимыми регуляторными функциями для сохранения основополагающих принципов частного права с одновременным усилением публичных элементов. Существенной особенностью именно предпринимательского законодательства является то, что оно «в принципе не может быть только частным, или только публичным»[147]147
  Губин Е.П. Государственное регулирование рыночной экономики и предпринимательства: правовые проблемы. М.: Юристъ, 2006. С. 1 13.


[Закрыть]. Необходимый баланс может быть достигнут при применении тех методов регулирования, которые уже апробированы наукой предпринимательского права. В частности, институт саморегулирования многими рассматривается как единственно возможный (или преимущественный) применительно к технологии распределенных реестров.

Не менее значимой проблемой, которую позволяет решить наука предпринимательского права, является определение роли государства как участника экономических отношений. В цивилистической традиции публично-правовые образования фактически противопоставляются основным субъектам гражданских правоотношений – физическим и юридическим лицам.

Новые формы влияния государства на экономику, такие как государственные корпорации и компании[148]148
  См.: Серова О.А. Еще раз о государственных корпорациях, или О новых задачах научных исследований // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. № 4. С. 325–330.


[Закрыть], реализация стратегических инициатив внедрения инноваций в региональную экономику[149]149
  См.: Серова О.А. Правовой статус федерального университета: предпосылки и противоречия реализации концепции «Университет 3.0» / Современные проблемы юридической науки и правоприменительной практики. Сборник научных статей, посвященный 50-летию Юридического института БФУ им. И. Канта. Калининград, 2017. С. 66–74.


[Закрыть] и пр. в большинстве случаев не согласуются с традиционными институтами гражданского права и довольно непросто «вживались» в область частноправового регулирования. Причина связана с попыткой перенесения деления частного и публичного на все области законодательного регулирования. Возникающие же новые задачи, в том числе перед государством, не позволяют найти решение в подобной парадигме противопоставления. Требуется нахождение баланса между частноправовыми и публично-правовыми средствами воздействия на общественные отношения.

Применительно к рассматриваемому нами вопросу об изменении роли государства в условиях цифровой экономики следует опираться на вывод профессора Е.П. Губина о недопустимости рассмотрения государства как чего-то внешнего по отношению к бизнесу и обществу, и наоборот[150]150
  Губин Е.П. Государство и бизнес в условиях правовых реформ // Журнал российского права. 2015. № 1. С. 23–30.


[Закрыть]. Трансформация государства в область платформенного (цифрового) взаимодействия с бизнесом и гражданами происходит параллельно с возрастающим значением общественного контроля, повышением значимости саморегулирования. Негативные последствия цифровизации в части нарушения личных прав граждан, манипулирования потребностями и запросами, выражающимися в заключении сделок в виртуальном пространстве, угрозы новых форм монополизации в сфере экономики требуют разработки дополнительных правовых средств противодействия. Можно привести в качестве близкого примера отношения социального предпринимательства. Решение социально-экономических проблем общества было найдено при помощи использования предпринимательских методов хозяйствования, усиления роли некоммерческих организаций на социально значимых рынках. Возможности государства в рассматриваемой области оказались снижены в сравнении с иными историческими периодами. Многие социальные проблемы в настоящее время решаются обществом самостоятельно, путем внедрения уже апробированных практик социального предпринимательства, заимствования аналогов зарубежных организационно-правовых форм социальных предприятий, формирования профессиональной индустрии в сфере благотворительности[151]151
  Примером такой деятельности может служить концепция Благотворительного фонда «Друзья», функционирующего в качестве агрегатора знаний, ресурсов и опыта для других благотворительных организаций. Благотворительный фонд «Друзья» создает площадки и механизмы для франчайзинга успешных практик, сотрудничества фондов с бизнесом и государством. URL: http://friendsfoundation.ru/about/missiya-i-zadachi/ (дата обращения 30.10.201 8).


[Закрыть]. Таким образом, распространение идеи социального предпринимательства позволило активизировать гражданско-правовую активность населения во многих странах мира.

Предпринимательское право позволяет закрепить механизм партнерских взаимоотношений государства с иными экономическими агентами. При этом должна быть реализована в условиях цифровой экономики и основная задача государства по обеспечению свободы экономической деятельности, сбалансированности интересов всех участников, защиты их прав и поддержки слабой стороны[152]152
  Губин Е.П. Правовое обеспечение свободы экономической деятельности / Право и бизнес: конвергенция частного и публичного права в регулировании предпринимательской деятельности: сборник статей участников Международной научно-практической конференции, посвященной памяти Заслуженного юриста РФ, д. ю. н., профессора Коршунова Н.М. 5 июня 2015 г. / отв. ред. Ю.С. Харитонова. М., 2015. С. 23.


[Закрыть]. И мы видим первые примеры подобного законодательного реагирования на новые вызовы. В частности, с 1 января 2019 г. Закон о защите прав потребителей распространен на отношения между потребителями и товарными агрегаторами[153]153
  Закон РФ от 07.02.1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 140.


[Закрыть]. Значительные изменения ожидаются в части совершенствования антимонопольного законодательства, которое достаточно активно реагирует на изменения структуры рынков в условиях цифровизации[154]154
  Пузыревский С. Необходимо определить особенности применения антимонопольного законодательства на цифровых рынках. URL: https://fas. gov.ru/news/261 86


[Закрыть]. Таким образом, предпринимательское право «“переводит” на подвергаемые регулированию общественные отношения требования объективных экономических закономерностей»[155]155
  Губин Е.П. Право как инструмент решения экономических проблем современной России // Вестник Московского университета. Сер. 1 1. Право. 201 2. № 2. С. 3.


[Закрыть]. Необходимо учесть, что в течение всего 2018 г. предпринимались неудачные попытки принятия законов о цифровых активах, цифровых правах. Принятие данных нормативных актов необходимо, в том числе, и для установления легальных дефиниций основных понятий, применяемых в сфере цифровой экономики. Однако достижение подобной цели правового регулирования осложняется отсутствием единой научной концепции, определяющей понятие и признаки таких категорий как упоминавшиеся цифровые права, криптовалюта, токены и пр. Определение той или иной технологии или ее отдельного элемента может быть дано лишь при раскрытии правовой природы этого явления, закрепления основных признаков. В российских условиях по многим причинам объективного и субъективного порядка решить данную задачу достаточно сложно. Тем не менее именно законодательство в сфере регулирования предпринимательской деятельности ранее демонстрировало примеры адекватного реагирования на изменившиеся общественные отношения, в том числе при отсутствии единой научной концепции.

Подводя итоги, необходимо отметить, что сегодняшние цели правового регулирования отношений в сфере цифровой экономики самым тесным образом связаны с политикой, теми стратегическими задачами, которые обозначены государством в качестве первоочередных мер сохранения конкурентоспособности страны в мировом пространстве в условиях новой технологической революции. Право и законодательство не могут быть отделены от данных целей, но в состоянии минимизировать возможные просчеты, недостатки принятых решений и их последующей реализации. Как отметил профессор Е.П. Губин:

«Право связано с экономикой не непосредственно, оно определяется экономикой “в конечном счете”. Политика же связана с экономическим базисом значительно теснее. Через политику требования экономического базиса определяют содержание права… При этом право – относительно самостоятельное явление общественной жизни, что позволяет ему влиять на политику, устанавливать границы социально значимой деятельности государства»[156]156
  Губин Е.П. Право как инструмент решения экономических проблем современной России // Вестник Московского университета. Сер. 1 1. Право. 201 2. № 2. С. 4.


[Закрыть]. Современный уровень развития науки предпринимательского права позволяет решить обозначенные задачи и создать системные условия для формирования необходимой регуляторной среды цифровой экономики.

Библиография:

1. Алексеев С.С., Халфина Р.О. Право как средство социального управления. М.: Наука. 1988. 255 с. // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1989. № 2. С. 104.

2. Вавилин Е.В. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Волтерс Клувер, 2009.

3. Гаджиев ГА. Юридическая картина мира: лекция // Юридический вестник Дагестанского государственного университета. 2017. Т. 22. № 2. С. 7–13.

4. Губин Е.П. Государственное регулирование рыночной экономики и предпринимательства: правовые проблемы. М.: Юристъ, 2006.

5. Губин Е.П. Государство и бизнес в условиях правовых реформ // Журнал российского права. 2015. № 1. С. 23–30.

6. Губин Е.П. Право как инструмент решения экономических проблем современной России // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 2012. № 2.

7. Губин Е.П. Правовое обеспечение свободы экономической деятельности / Право и бизнес: конвергенция частного и публичного права в регулировании предпринимательской деятельности: Сборник статей участников Международной научно-практической конференции, посвященной памяти Заслуженного юриста РФ, д. ю. н., профессора Коршунова Н.М. 5 июня 2015 г. / отв. ред. Ю.С. Харитонова. М., 2015.

8. Серова О.А. Еще раз о государственных корпорациях, или О новых задачах научных исследований // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. № 4. С. 325–330.

9. Серова О.А. Правовой статус федерального университета: предпосылки и противоречия реализации концепции «Университет 3.0» / Современные проблемы юридической науки и правоприменительной практики. Сборник научных статей, посвященный 50-летию Юридического института БФУ им. И. Канта. Калининград, 2017. С. 66–74.

Глава 2
Методология науки предпринимательского права

2.1. Истинный университетский профессор – кто он?[157]157
  Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-29-15032 «Концепт правового статуса научных работников в России и зарубежных странах: теоретико-компаративное исследование».


[Закрыть]

Аннотация. В предлагаемом исследовании представлены размышления о сущности истинного университетского профессора. Раскрыто понятие «профессор» и представлена этимология данного слова. Показаны основы правового статуса профессора в России и выявлены его отличительные признаки. Дана характеристика функций университетского профессора. Приведены критерии, позволяющие отнести научный коллектив к научно-педагогической школе. Рассмотрена научно-педагогическая школа предпринимательского права Юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.

Ключевые слова: профессор, университет, научный работник, ученый, научно-педагогическая школа, лектор, преподаватель, ученый, научные статьи, монографии, учебники.

Annotation. The proposed study presents reflections on the essence of a true University Professor. The concept of “Professor” is revealed and the etymology of this word is presented. The fundamentals of the legal status of the Professor in Russia are shown and its distinctive features are revealed. The characteristic of functions of the University Professor is given. The criteria allowing to refer the research team to the scientific and pedagogical school are given. The scientific and pedagogical school of business law of the faculty of law of Moscow State University named after M.V. Lomonosov is considered.

Keywords: Professor, University, researcher, scientist, scientific and pedagogical school, lecturer, teacher, scientist, scientific articles, monographs, textbooks.

Задуматься над ответом на поставленный вопрос автора подвигли те перманентные перемены, которые вот уже несколько лет происходят в образовании и науке. При этом складывавшиеся десятилетиями основы высшей школы с ее академическими традициями и ценностями оказались неким препятствием для административных преобразований, одна из задач которых – уложить образовательный процесс в несвойственное ему ложе оказания услуг.

Однако вопреки всем бюрократическим начинаниям высшая школа устояла и даже продолжает развиваться. А центральное место в ней, как представляется, занимает именно он – профессор. Так кто же он, каковы его роль и предназначение сегодня, в «эпоху перемен»?

Обратимся к терминам. Словари русского языка трактуют слово «профессор» довольно однозначно. Так, согласно словарю В.И. Даля, профессор – наставник, учитель известной науки, высший учитель при университете, академии, лицее[158]158
  Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: Рус. Яз., 1999. Т. 3. С. 523.


[Закрыть]. Более поздний словарь современного русского литературного языка С.И. Ожегова под словом «профессор» предлагает понимать высшее учебное звание преподавателя высших учебных заведений, а также лицо, обладающее этим званием[159]159
  Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. 18-е изд., стереотип. М.: Рус. яз., 1986. С. 543.


[Закрыть].

Этимология слова «профессор» также хорошо известна. Оно было заимствовано в петровскую эпоху из немецкого языка, где Professor восходит к латинскому professor – «учитель», «публичный учитель». В свою очередь латинское professor производно от profiteor или profateor – «преподавать», «открыто объявлять, заявлять (о предмете своих занятий, о своей специальности)»[160]160
  См.: этимологический онлайн-словарь Г.А. Крылова. URL: https:// krylov.lexicography.online/п/профессор; Этимологический онлайн-словарь М. Фасмера. URL: https://vasmer.lexicography.online/п/профессор; Этимологический онлайн-словарь Н.М. Шанского. URL: https://shansky.lexicography. online/п/профессор.


[Закрыть].

Таким образом, главное содержательное начало деятельности профессора – преподавание. Каков же правовой статус профессора-преподавателя? Формально ответ на этот вопрос дают нормативные правовые акты.

Так, нормы гл. 5 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»[161]161
  Федеральный закон от 29.1 2.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» // СЗ РФ. 201 2. № 53 (часть I). Ст. 7598.


[Закрыть] (далее – Закон об образовании) определяют основы правового статуса педагогического работника, понимая под ним совокупность прав и свобод, трудовых прав, социальных гарантий и компенсаций, ограничений, обязанностей и ответственности. Заметим, что даже скупые законодательные формулировки позволяют говорить об особом положении преподавателя в обществе: среди академических свобод на первое место поставлены свобода преподавания, свободное выражение своего мнения, свобода от вмешательства в профессиональную деятельность; свобода выбора и использования педагогически обоснованных форм, средств, методов обучения и воспитания.

Безусловно, наличие названных и иных предусмотренных ст. 47 Закона об образовании прав и свобод преподавателя не только значительно расширяют его профессиональные возможности, но и накладывают на него большую ответственность (и не только юридическую). И это закономерно – ведь преподаватель выполняет не только педагогическую, но и воспитательную миссию. Напомним, что ст. 2 Закона об образовании под термином «образование» понимает единый целенаправленный процесс воспитания и обучения, являющийся общественно значимым благом и осуществляемый в интересах человека, семьи, общества и государства.

Преподавательская стезя профессора сегодня многогранна, как никогда ранее. Как справедливо отмечал профессор Ю.А. Лукичев, «ни одна профессия в настоящее время не содержит такого большого объема… компетенций и таких высоких требований к качеству профессиональной деятельности, как профессия преподавателя»[162]162
  Лукичев Ю.А. Кто он, современный преподаватель? // Юридическое образование и наука. 2016. № 2. С. 27.


[Закрыть].

Нормативно содержание трудовой функции профессора закреплено разделом 3.10 профессионального стандарта «Педагог профессионального обучения, профессионального образования и дополнительного профессионального образования»[163]163
  Утв. Приказом Министерства труда и социальной защиты РФ от 08.09.2015 г. № 608н «Об утверждении профессионального стандарта «Педагог профессионального обучения, профессионального образования и дополнительного профессионального образования». URL: fgosvo.ru/uploadfiles/ profstandart/01.004.pdf


[Закрыть] (далее – Профстандарт). Изучение данного документа дает основание сделать следующие выводы:

А) профессор – наиболее универсальный педагогический работник университета (впрочем, и иного вуза). Он вправе осуществлять все трудовые действия, возможные для преподавателя, старшего преподавателя, доцента. Но при этом только профессор может вести преподавание учебных курсов (дисциплин) по программам подготовки кадров высшей квалификации и осуществлять разработку научно-методического обеспечения для реализации указанных программ; руководить подготовкой аспирантов и ассистентов-стажеров по индивидуальному учебному плану; руководить группой специалистов, участвующих в реализации образовательных программ и др.;

Б) к должности профессора стандарт предъявляет особые требования применительно к его образованию, обучению, опыту практической работы, а также устанавливает особые условия допуска к работе. И это закономерно вытекает из предоставленных тем же стандартом «дополнительных возможностей». Как говорится – положение обязывает!

Но в рассматриваемом документе мы находим лишь скупое перечисление необходимых и достаточных трудовых действий, умений, знаний профессора. Реальная действительность эти горизонты значительно расширяет.

Не ставя перед собой задачи полной инвентаризации всех функций университетского профессора, назовем основные его ипостаси.

Профессор – лектор. Известно, что современные федеральные государственные образовательные стандарты допускают и даже приветствуют сокращение часов, отводимых учебным планом на лекционные занятия. Правильно ли это? Как ни странно, активные дискуссии на эту тему, вылившиеся сегодня на страницы печати[164]164
  См., напр.: Бойко А.И. Реквием классическим лекциям по юриспруденции // Юридическое образование и наука. 2015. № 1. С. 10–15.


[Закрыть], велись и в прошлом, и в позапрошлом веке. Известны позиции по данному вопросу профессора Л.И. Петражицкого и профессора П.Е. Казанского, а также других ярчайших ученых – представителей противоборствующих лагерей[165]165
  См.: Университетский вопрос в России / сост. и авт. вступ. ст. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2017.


[Закрыть]. У каждого из оппонентов мы находим свои весомые аргументы. Как представляется, истина где-то посередине. Имея за плечами большой опыт посещения лекций блестящих ораторов, согласимся с мнением профессора Л.И. Петражицкого, отмечавшего, что университетские «лекции являются хорошим проводником эмоций, настроений; они превосходное средство приобщения аудитории к эмоциональной научной жизни, к научному интересу и воодушевлению ученого… Идеалом лекций были бы такие лекции, которые были бы одушевлены глубочайшим и великим научным энтузиазмом, а по интеллектуальному характеру своему представляли бы совершеннейшие образцы научного мышления, соединяя в себе высшее совершенство достигнутой в данной ветви техники мышления и исследований с индивидуальной печатью и силой талантливости в возможно высокой степени – в степени гениальности»[166]166
  Петражицкий Л.И. Университет и наука (опыт теории и техники университетского дела и научного самообразования) // Университетский вопрос в России / сост. и авт. вступ. ст. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2017. С. 197, 319–320.


[Закрыть]. Пожалуй, и сегодня рано заказывать реквием по лекциям.

Профессор, проводящий занятия семинарского типа (в том числе практические занятия). Основной тренд современной реформы высшего образования – переход от теоретического к практикоориентированному обучению. Хорошо это или плохо – время покажет. Однако проводящие мастер-классы юристы крупнейших компаний в один голос заявляют – без теории нет и практики, призывая студентов сосредоточиться на изучении базовых учебных дисциплин. По данному аспекту, вероятно, даже и не подозревая этого, они солидаризируются с мнением профессора П.Е. Казанского (заметим – ярого сторонника практических занятий), высказанным в 1901 году: «практические занятия могут составлять лишь дополнение к теоретическому изучению предмета. Совершенно нельзя согласиться с теми, которые думают, что они могут вполне заменить теоретическое изучение предметов. Надо пользоваться лекциями, когда имеются в виду цели, которые могут быть достигнуты на лекциях, и практическими занятиями, когда целесообразными являются последние. Ни тех, ни других нельзя приносить в жертву рутине или предвзятым идеям». При этом более чем современно звучат слова профессора П.Е. Казанского о необходимости выработки системы занятий, способных «дать учащимся как знания, так и умения, необходимые для научно образованного юриста»[167]167
  Казанский П.Е. Вопрос о преподавании права в русской печати в 1901 г. // Университетский вопрос в России / сост. и авт. вступ. ст. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2017. С. 361, 486.


[Закрыть].

Безусловно, для проведения занятий, ставящих целью овладение студентами практическими навыками юриста, профессор и сам должен ими обладать. И здесь важно, чтобы в аудиторию входил преподаватель, хорошо ориентирующийся в правовых позициях, знающий тенденции правоприменения, умеющий научить студента составлять документы и готовить правовые заключения. А для этого необходимо и самому уметь это делать, и оттачивать свои умения на профессиональном практическом поприще. Вместе с тем мы не склонны идеализировать захватывающее умы администраторов от образования мнение, согласно которому только практики и должны проводить занятия. Конечно, это важно и нужно – но не на систематической основе. Мастер-классы, практикумы, проблемные семинары на актуальную тему – здесь место опытным юристам компаний, адвокатам, судьям. Но ежедневный образовательный процесс – это удел профессиональных преподавателей, владеющих методиками, позволяющими донести и закрепить знания, растолковать, научить. Воистину, преподаватель – это самостоятельная профессия, мастерство в которой приобретается годами и десятилетиями тяжелого труда.

Профессор, руководящий самостоятельной работой студентов и аспирантов. На современном этапе основная задача высшего образования заключается в формировании творческой личности специалиста, способного к саморазвитию и самореализации. Этому в значительной мере способствуют активизация и повышение роли самостоятельной работы студентов. Проблематика самостоятельной работы и ее роль в образовательном процессе уже была предметом наших исследований[168]168
  Ершова И.В., Енькова Е.Е. Самостоятельная работа студентов: теоретико-прикладные лакуны и коллизии // Юридическое образование и наука. 2017. № 2. С. 27–33.


[Закрыть], поэтому не будем повторяться. Лишь напомним, что результаты проведенного (с целью выявления мнения учащихся) социологического исследования относительно форм самостоятельной работы показали, что бакалавры, магистранты, равно как и аспиранты, отдают предпочтение заданиям для самостоятельной работы, которые формируют у них конкретные навыки и умения, необходимые в правоприменении. Наиболее полезными заданиями для самостоятельной работы анкетируемые сочли решение казусов, подготовку и последующее проведение деловых игр, составление проектов документов, обобщение судебной практики. Положительно были оценены обучающимися и такие задания, как: заполнение форм документов, разработка схем и таблиц, составление кратких обзоров изменений законодательства, подготовка сообщений с презентациями, подготовка к участию в дискуссии. По мнению студентов и аспирантов, наименее полезными являются: составление и разгадывание юридических кроссвордов, изучение авторефератов диссертаций, перевод иноязычной научной литературы и пр. как обобщение теоретических положений, написание эссе и рефератов. Очевидно, что набравшие сравнительно небольшое число голосов указанные формы самостоятельной работы не ассоциируются у опрошенных с компетентностным практикоориентированным подходом, закрепленным в современных образовательных стандартах, и не формируют умения и навыки, необходимые в процессе поисках работы.

Отметим, что профессор призван стать организатором, вдохновителем и «контролером» самостоятельной работы студентов и аспирантов. То есть он должен уметь все – выявить наиболее полезные ее формы, придать им законченный вид задания, сформулировать задание, донести его до обучающегося и проверить выполнение. Комментарии излишни.

Профессор – экзаменатор. Данный аспект профессорской деятельности хоть в первом приближении и является наиболее простым из всех приведенных ранее, по сути таковым не является. Образовательные стандарты нового поколения предопределили и новое понимание преподавателями результатов обучения как целостности сформированных компетенций, необходимых для осуществления выпускником будущей профессиональной деятельности. В условиях компетентностной системы недостаточно оценивать лишь усвоенные студентами знания, нужно проверять приобретенные ими умения и навыки. Так, в п. 6 Положения о текущей аттестации на Юридическом факультете МГУ[169]169
  Утверждено решением Ученого совета факультета от 26.12.2003, в ред. от 19.03.2004, 21.05.2010, 25.12.2013, 18.1 1.2016 // URL: http://www.law. msu.ru/teaching/documents/jurfak/tek-attest


[Закрыть] указано: «На экзамене по дисциплине (или ее части) преподаватель должен оценить работу студента по изучению соответствующего материала в течение семестра (учебного года), а также выявить уровень полученных им теоретических знаний, развития творческого мышления и наличие навыков самостоятельной работы и умения применять полученные знания к решению практических задач». Что же касается самой промежуточной аттестации, то она выполняет не только контрольные, но и методические функции. Так, согласно п. 3 названного Положения «Целями текущей аттестации являются: контроль знаний студентов; оценка уровня усвоения студентами учебного материала, предусмотренного учебным планом и учебными программами; учет результатов текущей аттестации для совершенствования учебного процесса, а также форм и методов обучения».

Не ставя перед собой задачи рассмотрения различных форм проведения экзаменов, что уже являлось объектом нашего изучения[170]170
  Ершова И.В., Енькова Е.Е. Промежуточная аттестация магистрантов: от нормативной модели к объективной процедуре оценки образовательного результата // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2018. № 3. С. 88–107.


[Закрыть], лишь обратим внимание на новые веяния и по этому вопросу. Как показало проведенное анкетирование 56 магистрантов и 55 преподавателей Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), более 75 % респондентов отдают предпочтение активным формам промежуточной аттестации, предлагая уйти от традиционной модели проверки знаний в качестве опроса по билетам. При этом лидером стало решение задач/казусов (за такую форму промежуточной аттестации высказалось, соответственно, 70 % и 35 % опрошенных). Выступление с презентацией по актуальной проблеме учебной дисциплины набрало 35 %; за проверку результатов семестровой самостоятельной работы, обучающихся отдали голоса 33,3 % респондентов. Подготовку портфолио и прохождение тестирования посчитали приемлемыми активными формами промежуточной аттестации, соответственно, 33,3 % и 35,1 % участников анкетирования.