Текст книги "Советский тыл 1941–1945: повседневная жизнь в годы войны"

Наказания

Несмотря на успех соцсоревнования, сталинским ответом на снижение производства в том числе в сфере лесозаготовки и производства древесины было ужесточение трудовой дисциплины. «Борьба за строжайшую государственную дисциплину во всех областях народного хозяйства и в первую очередь при выполнении населением своих обязательств перед государством», особенно связанных с уборкой урожая и лесозаготовками, практиковалась советскими судами бесперебойно. Суды действовали жестко, имея в виду обеспечение трудовой дисциплины, зачастую «допуская в своей работе ряд серьезных ошибок и недостатков». В этом признавался и заместитель наркома юстиции РСФСР Илья Перлов в марте 1942 г.: «Многочисленные случаи, когда суды применяют чрезмерно суровые меры наказания, не в соответствии с содеянным и без учета личности осужденного, а иногда даже выносят обвинительные приговоры без всяких к тому оснований. Некоторые суды принимают к своему производству дела и незаконно осуждают за уклонение от трудповинности малолетних детей, престарелых, инвалидов, беременных женщин, женщин, имеющих детей до 8 лет и не имеющих на кого их оставить на время ухода на работу, и других лиц, не могущих быть привлеченными к трудовой повинности, рядовых колхозников за переход на работу в колхозе в случаях, когда они не привлечены к трудовой повинности и т. д. Почти нет в практике судов случаев осуждения должностных лиц, повинных в извращении закона о привлечении населения к трудовой повинности»[354]354
  Приказ от 8 апреля 1942 г. «О работе судебных органов РСФСР по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 59-6 УК» // ГАЯО. Ф. Р-2297. Оп. 1. Д. 12. Л. 11.


[Закрыть].

Вопреки жесткой дисциплине и суровым наказаниям даже после перелома в войне в 1944 г. производство древесины в Ярославле все еще сильно отставало от планового, равно как и показатели мобилизации рабочей силы. На апрельском пленуме 1944 г. исполкома Ярославской области первый секретарь Ярославского обкома ВКП(б) Алексей Ларионов (1907–1960)[355]355
  Ярославская область в годы Великой Отечественной войны. С. 128–129.


[Закрыть] выразил глубокую озабоченность «неудовлетворительным ходом выполнения плана дроволесозагото-вок» в первые три месяца 1944 г.

Весной 1944 г. на лесозаготовках не хватало работников и тягловых лошадей. И тогда облисполком обвинил райисполкомы в плохой организации или даже полном провале мобилизации: «Петровскому району надо было мобилизовать 75 человек пеших и 115 конных, а мобилизовали 17 человек пеших и возчиков с лошадьми 34»; «Галичский леспромхоз зачислил в состав рабочих из 76 человек только 29, остальные так и гуляют не закрепленными за леспромхозами». Тем не менее облисполком утверждал, что трудовая мобилизация все равно гораздо эффективнее колхозных нарядов: «Нам известно, что мобилизованные рабочие по решению ГКО всегда лучше работают, нежели прибывшие по колхозному наряду. Пример показывает, что лица, получившие мобилизационные путевки с выполнением определенного установленного задания, не допускают самовольных уходов, закрепляются и работают, а те лица, которые посылаются по колхозным нарядам, проработают 3–4 дня и уходят. И в результате не работают ни в колхозах, ни на лесосеках»[356]356
  Стенограмма заседания 21-го пленума обкома ВКП(б), б. д. // ЦДНИ. Ф. Р-272. Оп. 224. Д. 1096. Л. 160–161, 179.


[Закрыть]. Это было откровенным признанием того, что на женщин-колхозниц в целом нельзя было рассчитывать в выполнении плана лесозаготовок. В своих отчаянных, но не слишком успешных попытках справиться с поставленными Центром заданиями власти уповали на мобилизацию городской молодежи.

В январе 1943 г. к привычным трудностям с мобилизацией рабочей силы прибавилась проблема эвакуированных. Мобилизованные на лесозаготовки люди теперь хотели поскорее вернуться домой на освобожденные территории, к своей работе. Однако наркомат лесной промышленности игнорировал их, грозясь примерно наказать за самовольный уход с предприятий: «Они будут, как дезертиры, привлекаться к уголовной ответственности… и караться тюремным заключением на срок от 5 до 8 лет»[357]357
  Письмо треста «Ярославлес» по вопросу ликвидации самовольного ухода эвакуированных рабочих с предприятий от 16 октября 1943 г. // ГАЯО. Ф. Р-2361. Оп. 4. Д. 42. Л. 190.


[Закрыть].

Однако в 1944 г. у СССР появились новые ресурсы рабочей силы. Военнопленные и спецпоселенцы отныне были призваны заменить женщин на лесозаготовке. В ноябре 1944 г. нарком лесной промышленности СССР попросил НКВД направить 50 тыс. военнопленных в Ярославль и другие центры лесной промышленности – Архангельск, Молотов, Киров, Вологду – «для работы на лесозаготовках и других предприятиях». Вдобавок 30 тыс. «спецпоселенцев и других выселяемых» были перевезены «в Коми АССР, Кировскую, Молотовскую и Архангельскую области»[358]358
  6500 военнопленных были определены в Ярославскую область, см.: Приказ наркома лесной промышленности СССР от 2 ноября 1944 г. № 360 // ГАЯО. Ф. Р-2361. Оп. 4. Д. 46. Л. 1–5; здесь – Л. 14 (План размещения военнопленных на предприятиях «Главзаготдров» НКЛеса РСФСР).


[Закрыть]. Казалось, нашлось решение острой проблемы военного времени. Стало возможным отказаться от принудительной трудовой мобилизации женщин. Важным было теперь преодолеть демографический кризис, о чем сообщал указ Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.[359]359
  Кринко Е. Ф., Тажидинова И. Г., Хлынина Т. П. Частная жизнь советского человека в условиях военного времени: пространство, границы и механизмы реализации (1941–1945). Ростов н/Д., 2013. С. 97.


[Закрыть]

А лесозаготовка снова перешла в разряд наказаний – «исправительных работ».

Согласие и принуждение: выводы

Победу СССР над национал-социалистической Германией и ее союзниками во Второй мировой войне советская пропаганда военных лет, а впоследствии и значительная часть советских и российских историков, приписывали нерушимому «единству фронта и тыла»[360]360
  Падерин A. A. Высокий моральный дух и патриотизм советских людей – решающий фактор единства фронта и тыла // Единство фронта и тыла в Великой Отечественной войне (1941–1945). С. 208–217.


[Закрыть]. Согласно такому подходу, высокая мораль и самопожертвование красноармейцев, равно как и гражданского населения, стали решающим фактором победы СССР в войне. Большинство как письменных, так и устных воспоминаний женщин, мобилизованных в годы войны, звучат в унисон утверждению, что патриотизм был важнейшим связующим звеном между государством, Отечеством и населением. Патриотизм в том виде, как он был привит людям сталинским государством в 1930-е гг., а впоследствии подогрет пропагандой военных лет и втиснут в узкие рамки строжайшей цензуры, безусловно, был важным аргументом в стимулировании трудовых свершений в тылу в годы войны. Постоянные призывы к патриотизму, поддержание патриотического подъема всеми возможными средствами можно рассматривать как одну из форм «мягкой силы», к которой прибегало государство в годы войны.

Однако советское руководство прекрасно отдавало себе отчет в том, что одного только патриотизма мало, чтобы победить в этой «тотальной войне». Мало, чтобы советское государство выжило. Документы и архивные материалы касательно лесной промышленности СССР военного периода, изученные нами, указывают, прежде всего, на решающую роль принуждения со стороны государства в организации производства и регулировании военной экономики в целом. Поскольку колхозницы в массовом порядке уклонялись от работ по лесозаготовке, советские власти вынуждены были найти им замену в лице женщин городских, совершенно не привыкших к столь тяжелому физическому труду и не способных, как правило, выполнять повышенные нормы выработки. В конце войны лесоповал снова стал уделом заключенных ГУЛАГа, к ним прибавились военнопленные. Это лишь подчеркивает, что речь шла об очень тяжелой, изнурительной, преимущественно немеханизированной работе, которую обычно выполняли заключенные.

Разумеется, принуждение не было единственным инструментом в распоряжении политического руководства советского государства. Взятые на вооружение парторганизациями, комсомолом и профсоюзами, в ходу были (крайне скромные по своему наполнению) материальные вознаграждения и моральные знаки отличия – например, в рамках соцсоревнования. Их целью было мотивировать рабочих – индивидуально или коллективно – к более высокой производительности труда.

И все же пример советской лесной промышленности военных лет показывает высочайшую степень принуждения, к которому сталинское государство прибегало в отчаянной ситуации военного времени. Но не ради подавления политического инакомыслия или неповиновения, а для обеспечения производственной дисциплины и, в конце концов, выполнения производственных планов. Принуждение было его важнейшим инструментом в том, что касалось привлечения рабочей силы. В данном случае в основном женщин. Именно женщины призваны были обеспечить тыл «горючим» в годы, когда весь народ и само государство боролись за выживание.

Мобилизуя юность: труд советских детей в военное время[361]361
  Ранняя и более полная версия этого очерка опубликована в: Graffenried J. de. Sacrificing Childhood: Children and the Soviet Union in the Great Patriotic War. Lawrence: University Press of Kansas, 2014. Здесь опубликовано с разрешения University Press of Kansas. Выражаю также благодарность Тане Кларк за помощь в авторизации перевода статьи на русский язык.


[Закрыть]

 
«…Ты всем отцам передай на фронте,
Что мы их заменим здесь.
На поле колхозном, в домашней работе,
Ну, словом, где сможем, везде.»
 

Бильчинский В.

«Отцам, идущим на фронт» («Пионерская зорька», 22.11.1941)

Джули К. де Граффенрид

Тотальная война требовала от СССР тотальной мобилизации в тяжелых жизненных условиях. В известной мере именно из-за самих этих условий.

Важно помнить, что тотальная мобилизация затронула в том числе самую младшую часть советского общества – детей. Власти настаивали на их привлечении к работам в тылу. И эта работа выходила далеко за рамки той, в которой обычно участвовали дети в довоенные годы. Теперь изменились и ее характер, и задачи, поставленные перед детьми. Потоки директив, средства массовой информации, детские организации, школьные программы и пр. убеждали детей добровольно, не оглядываясь на взрослых, внести свой жертвенный вклад в защиту страны. Труд на нужды обороны, войны вытеснил привычную детскую повседневность, традиционные занятия детей. Как видно из эпиграфа к нашей статье, советские дети в целом откликнулись на этот призыв. Невзирая на тяжелые условия жизни в тылу, дети сыграли важную роль в достижении победы.

Сельскохозяйственные работы

Из всех обязанностей, возложенных на детей, сельскохозяйственный труд был в числе первоочередных. Своей работой на полях дети внесли существенный, притом недооцененный вклад в общие усилия тыла. Хотя государство активно поощряло физическую нагрузку для детей, от работы в поле уже давно отказались в пользу работы в школе, которую считали более предпочтительной для советских детей. По крайней мере в городах. Однако с началом войны комсомольские лидеры стали агитировать молодежь, побуждать ее к сельскохозяйственному труду. И не только чтобы восполнить острую нехватку рабочих рук, но и в воспитательных целях[362]362
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 15. Л. 11–16. Комсомол курировал «юных пионеров» – созданную коммунистической партией организацию для детей в возрасте от 10 до 14 лет, а также «октябрят» – организацию для детей от 7 до 10 лет. Последняя не была активной в годы войны.


[Закрыть]. Снова вернулись к идее общественно полезного труда, особо востребованной в начальный период сталинизма, но затем, в 1930-е гг., отвергнутой (если и не на деле, то на бумаге)[363]363
  Подробнее см.: Livschiz A. Growing Up Soviet: Childhood in the Soviet Union, 1918–1958. Stanford: Stanford University Press, 2007.


[Закрыть].

Возможно, по этой причине в попытках вовлечь детей в сельскохозяйственный труд сначала нередко совмещали труд на полях и учебу в школе. Один из первых выпусков радиопрограммы для детей – «Пионерская зорька» – состоял из долгого рассказа об учащихся некой школы, работавших в неназванном колхозе[364]364
  ГА РФ. Ф. Р-6903. Оп. 16. Д. 2. Л. 168–171 об.


[Закрыть]. Мальчики и девочки водили трактор, убирали картошку, собирали в скирды овес, косили траву, заготавливали дрова. Рассказчик задался вопросом о соотношении труда и учебы: «Когда школе разрешили совместить работу в колхозе с учением, директор подумал: как-то справятся? Но ученики так обрадовались началу учебного года, что никакие трудности не могли их смутить». Действительно, ученики работали каждый день с 9 утра до 2 часов пополудни, после работы им отводилось 30 минут на то, чтобы добраться до школы и привести себя в порядок, а в 14.30 начинались уроки. Несмотря на такой очевидно изнурительный распорядок дня, ученики, по словам ведущего радиопередачи, ощущали не усталость, а радость: их энергия возрастала «с чувством удовлетворения от того, что и они вносят свой труд на помощь фронту в такие тяжелые для Родины дни»; а их учителя отмечали при этом, что физический труд укрепил школьную дисциплину, победил безответственность и расхлябанность, способствовал большим успехам в учебе и военной подготовке. Почему? Потому, что ученики научились «ценить труд и время».

Менее титанические, но не менее вдохновляющие свершения во множестве описывали и в специальных изданиях для детей. Так, Нюша Деликова из Куйбышевской области писала в «Пионерскую зорьку», что, откликнувшись на призыв детей из Иркутской области, вырастивших тысячи свиней и кур, она откармливает бычка и барашка для Красной армии[365]365
  ГА РФ. Ф. Р-6903. Оп. 16. Д. 5. Л. 121.


[Закрыть]. На обложке детского журнала «Пионер» за август-сентябрь 1942 г. была помещена цветная картинка, запечатлевшая взрослых и детей, занятых молотьбой пшеницы[366]366
  Брей А. Молотьба // Пионер. 1942. № 8–9.


[Закрыть]. В радиопередачах агрономы объясняли детям: «Нужно как можно больше накопить за зиму снега на полях», а для этого сколачивать снежные щиты, чтобы сохранить влагу; нужно проверять качество семян, если «каждый пионер на селе может и должен помочь своему колхозу улучшить урожай»[367]367
  ГА РФ. Ф. Р-6903. Оп. 16. Д. 5. Л. 257, 260.


[Закрыть].

Пионеры и школьники Сухаревска, получив благодарность комсомола за ударный труд в сельском хозяйстве, поклялись отработать 40 тыс. трудодней летом 1943 г.: по 130 трудодней на каждого учащегося пятых-шестых классов и по 175 – на каждого школьника седьмых-десятых классов. Особенно старательно ухаживали они за школьным садом. В конце концов, «это наши завтраки растут, шутят ребята»[368]368
  Там же. Д. 23. Л. 5.


[Закрыть]. Детские фильмы, такие как «Клятва Тимура» (1942) и «Бой под Соколом» (1942), изображали детей, с радостью работающих на полях во имя общего дела. Как можно было ожидать, журнал для сельских детей «Дружные ребята» часто представлял сельский труд как долг молодежи. Это можно было понять уже из его обложек и оформления, иллюстративного материала и публикуемых писем читателей[369]369
  Журнал «Дружные ребята» (здесь см.: 1941. № 9-11) публиковал письма детей, которые рассказывали о своей работе в колхозах. См. также примеры оформления обложек журнала: Дружные ребята. 1941. № 6–8; 1943. № 5–6.


[Закрыть]. Даже детям младших возрастов находилась работа в сельском хозяйстве. Так, главная иллюстрация одного из выпусков детского журнала «Мурзилка» запечатлела работниц, связывающих пшеницу в снопы и складывающих их в телегу[370]370
  Лаптева А. Тыл фронту // Мурзилка. 1944. № 5–6, 10–11.


[Закрыть]; две из них отдают честь проходящему в отдалении военному эшелону, в то время как солдаты, следующие на фронт, приветственно машут им в ответ руками; а на переднем плане маленькая девочка держит на руках малыша, забавляя его игрой с собакой. Хотя на иллюстрации основным делом заняты взрослые, но и на маленькую девочку возложена обязанность: она должна присматривать за младенцем, чтобы мать могла работать, а отец воевать. Маленькая девочка делает возможным труд взрослых. Репортажи и рассказы о труде на селе оставались важной темой детских изданий на протяжении всей войны.

Пропаганда, видимо, срабатывала. Подбадриваемые лозунгами вроде «Наш труд – наш удар по фашистам», дети сливались с миллионами советских граждан (преимущественно женщин) в стремлении поддержать работу колхозов и совхозов. В 1941–1944 гг. в среднем 5 млн советских детей ежегодно трудились на селе, они отработали 760 млн трудодней[371]371
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 94. Л. 13–14. Послевоенный отчет за 1948 г. утверждал, что в 1942–1944 гг. дети отработали 588 600 000 трудодней. Если эта цифра верна, то данные процитированного более раннего отчета (760 млн трудодней) завышены, см.: Там же. Ф. 6. Оп. 11. Д. 119. Л. 11.


[Закрыть]. На протяжении всех военных лет в среднем 10 % школьников были задействованы в сельском хозяйстве. В то время как Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) постановили, что каждый член семьи колхозников в возрасте от 12 до 16 лет обязан ежегодно отработать 50 трудодней, из опубликованных и косвенных данных следует, что дети разных возрастов, как городские, так и деревенские, значительно перевыполнили эту установленную властью норму. Большинство школьников круглогодично были востребованы на тех или иных видах сельхозработ, что подтверждается также воспоминаниями тех, чье детство пришлось на военную пору[372]372
  Там же. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 17. Л. 3. Направленный в ЦК ВКП(б) отчет утверждает, что 90 % учащихся работали в сельском хозяйстве весной и осенью 1942 г. Неофициальные сведения на этот счет см.: Kochergin Ed. Christened with Crosses. London: Glagoslav, 2012; Goldberger J. Stalin’s Little Guest. London: Janus, 1995; Hautzig E. The Endless Steppe. New York, 1968; Winterton P. Eye-witness on the Soviet War Front. Speech made in London, 1943. London: Russia Today Society; n. d.


[Закрыть].

Роль детей в советском сельском хозяйстве периода войны представляется весьма существенной. В отчете ЦК ВЛКСМ за зиму 1942/1943 гг. отмечалось, что в некоторых колхозах до 70 % работников были детьми[373]373
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 15. Л. 128–128 об.


[Закрыть]. А отчеты тыловых советских органов разного уровня показывают, что дети составляли 20–23 % от общего числа тех, кто работал тогда в колхозах; таким образом, в сельском хозяйстве трудилось на то время детей больше, чем мужчин или престарелых людей[374]374
  Barber J., Harrison M. The Soviet Home Front, 1941–1945: A Social and Economic History of the USSR in World War II. London: Longman, 1991. P. 217. См. табл. 6; ср. с обобщенными данными: РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 94. Л. 13–14.


[Закрыть]. Неполная статистика за 1941 г. показывает, что на трудодни, отработанные детьми, пришлось около 5,6 % валовой сельхозпродукции, произведенной в СССР в тот год[375]375
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 15. Л. 123. В этот статистический отчет вошли данные только по 20 республикам, краям и областям.


[Закрыть]. Поскольку число детей, работавших в сельском хозяйстве, к 1944 г. выросло почти вчетверо и благодаря улучшившейся связи сведения до центра стали доходить более надежно, можно сделать вывод, что в целом доля труда детей в произведенной сельскохозяйственной продукции стала значительно выше.

Эту продукцию производили в колхозах, совхозах, городских садах, коммунальных угодьях. Дети были заняты на очень разной работе – от откровенно несложной до важной. В целом большую ее часть можно отнести к физическому труду. На протяжении всех военных лет дети участвовали в жатве, доставке удобрений и кормов, аэрации почвы, сооружении хранилищ для зерна, плодов и овощей, сборе золы для удобрения почвы, выращивании домашнего скота, косьбе, пахоте, молотьбе зерна, уборке сена, починке оград и стойл, строительстве амбаров, ремонте оборудования, работе на тракторах и комбайнах, севе зерновых, борьбе с вредителями растений[376]376
  Астраханцева И. Ф., Хорунжий В. В. По обе стороны фронта: молодежь в Великой Отечественной войне: Сб. док. и мат-лов. М., 1994. С. 18–19. См. также: РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 26. Л. 26; Д. 15. Л. 128; Д. 17. Л. 1, 12; На лето в совхоз // Пионерская правда, 1943. 2 июня; Школьники выходят на поля! // Там же. 1943 г. 9 июня.


[Закрыть]. Менее важная, но не менее «общественно полезная» работа была связана с образованием: они составляли обзоры газет, ставили спектакли для колхозников, организовывали концерты и пропагандистские мероприятия[377]377
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 26. Л. 52; Д. 17. Л. 10.


[Закрыть]. Хотя власти были убеждены, что эта деятельность способствует подъему производства, реально оценить ее значимость невозможно, ее эффективность спорна.

Сиюминутную потребность в массовом привлечении рабочих рук, например в пору страды, отчасти покрывали общесоюзные воскресники и субботники. Приходившиеся на выходные дни неоплачиваемого труда имели место на протяжении всей войны[378]378
  Там же. Д. 13.


[Закрыть]. Так, сообщалось о более чем 2 млн пионеров, принявших участие в воскреснике «Пионерский фронт» 22 декабря 1942 г. Тогда они заготовили более 74 млн кубометров дров для школ и семей фронтовиков, собрали более 4 млн т металлолома, более 2 млн т овощей, распределили 50 т продовольствия, собрали 297 т угля и убрали 30 тыс. куб. м снега[379]379
  Там же. Д. 13. Л. 7–9. Приведенные выше данные неполные.


[Закрыть]. Воскресники не обходились, однако, без проблем. Так, согласно отчету из Ивановской области, в 5 районах воскресники не состоялись из-за того, что не нашлось активистов, которые бы отвечали за их проведение[380]380
  Там же. Л. 21–22.


[Закрыть].

Плохая организация и плохая координация сопровождали труд детей в сельском хозяйстве по всему Советскому Союзу. Многие областные и районные начальники жаловались на колхозы, отказывавшиеся принимать помощь или давать детям посильные задания, обеспечивать их жильем и питанием, снабжать инвентарем, распространять на них нормы выработки и оплаты труда. Главная претензия к школьному персоналу состояла нередко в отсутствии энтузиазма с их стороны в том, что касалось руководства детским трудом и контроля за ним[381]381
  Там же. Д. 15. Л. 28, 37–38, 129 об., 131 об. Примеры см.: Goldberger J. Stalin’s Little Guest. P. 72, 117, 138.


[Закрыть]. Дети тоже отнюдь не всегда были им преисполнены. Если деревенские дети все-таки были знакомы с крестьянским трудом, то городские часто не представляли, чем и зачем они занимаются на селе. Так, это побудило секретаря ЦК ВЛКСМ Николая Михайлова провести через Совнарком решение, обязывавшее Наркомпрос и Наркомсовхоз более внимательно и ответственно относиться к детскому труду в сельском хозяйстве и его значению[382]382
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 15. Л. 17–21.


[Закрыть]. После этого Наркомат земледелия рекомендовал использовать на сельхозработах пионеров и школьников не более 6–7 часов в день в зависимости от возраста и вида работ при соответствующем контроле со стороны взрослых[383]383
  Там же. Л. 40.


[Закрыть].

Это свидетельствует о серьезном отступлении от советских довоенных установок в отношении детей и нарушении советского трудового законодательства. Даже с послаблениями, внесенными в Трудовой кодекс в июле 1940 г., подросткам 14–16 лет дозволялось работать только 4 часа в сутки и только с согласия профсоюза. Но в октябре 1940 г. острейшая нехватка рабочей силы в промышленности вызвала к жизни указ Верховного Совета СССР, санкционировавший создание системы «трудовых резервов»: было разрешено рекрутировать подростков от 14 лет и старше на работу сроком от 6 месяцев до нескольких лет[384]384
  Там же. Л. 9. Этот указ касался условий и порядка обучения в ремесленных и железнодорожных училищах, а также фабрично-заводских школах. См. также: Barber J., Harrison M. The Soviet Home Front. P. 90; Filtzer D. Soviet Workers and Late Stalinism: Labour and the Restoration of the Stalinist System after World War II. Cambridge, 2002.


[Закрыть]. Из этого можно было заключить, что государство считало детей моложе 14 лет слишком юными для труда на предприятиях или в сельском хозяйстве. Но, столкнувшись во время войны со все возраставшей нехваткой рабочей силы и необходимостью надзора за беспризорниками, государство снизило разрешенный законом возраст трудового найма до 14 лет для городских подростков и до 12 для сельских детей, сирот и детей – единственных кормильцев в семье[385]385
  Kucherenko O. State v. Danila Kuz’mich: State Desertion Law and Industrial Child Labor during World War II // Russian Review. 2013. July. P. 400.


[Закрыть]. Пренебрегая законом и взывая при этом к патриотическому долгу, комсомольские лидеры уверяли, что сельский труд подходит всем детям независимо от возраста, и упорно отстаивали это свое мнение.

Советские молодежные и детские организации никогда не вели активных кампаний в поддержку детского фабричного труда, несмотря на массовое вовлечение детей в промышленное производство, инициированное государством[386]386
  Прекрасный анализ законов о детском труде, рекрутировании и трудовой дисциплине см.: Kucherenko O. State v. Danila Kuz’mich.


[Закрыть]. Тем не менее дети трудились на промышленных предприятиях в тылу. И хвалебные славословия в их адрес, пусть и не столь известные, как «Данила Кузьмич» Сергея Михалкова, появлялись в специализированных изданиях и радиопрограммах для юношества[387]387
  О «Даниле Кузьмиче» см.: Ibid. P. 400.


[Закрыть]. Например, в одном из выпусков «Пионерской зорьки» рассказывали о вологодской девочке, трудившейся на прядильной фабрике; в другом выпуске хвалили пятиклассника, работавшего сварщиком, и сообщали о 25 тыс. пионеров, поощренных за их работу станочниками[388]388
  ГА РФ. Ф. Р-6903. Оп. 16. Д. 18. Л. 5–6; Д. 18. Л. 1; РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 14. Л. 1–4.


[Закрыть]. А кинокартина для детей «Мы с Урала» (1943) ясно свидетельствует о работе подростков на военных заводах, хотя ее герои – юноши старшего школьного возраста. Б. Сергеев, в годы войны еще юноша, вспоминал о своем опыте трудовой деятельности на заводе «Компрессор» в Москве: «Нам разрешалось работать не более четырех часов в день. Но, когда я пришел, я увидел ребят моего возраста, работавших наравне со взрослыми по 12 часов, без отопления. Порой мы вообще не уходили домой, и работали до тех пор, пока от усталости не роняли гаечный ключ из рук»[389]389
  Voice of Russia, см. URL: http://www.vor.ru/55/55_b/55b_eng.html#9


[Закрыть]. Согласно официальным данным, из 2,46 млн рабочих моложе 18 лет 712 тыс. подростков 14–15 лет были заняты в годы войны в промышленном производстве. Это намного больше, чем число подростков, служивших на фронте, но существенно меньше числа тех, кто работал в сельском хозяйстве[390]390
  См.: Barber J., Harrison M. The Soviet Home Front. P. 97.


[Закрыть]. Фабричный труд стимулировали, даже навязывали посредством поощрений, пропаганды, принуждения. А труд в поле – своего рода мостик между городом и деревней, который давал детям полезную для здоровья возможность побыть на свежем воздухе, – неизменно преподносили как самую подходящую для них форму труда.

У учащихся, работавших в сельском хозяйстве, были особые тетрадки, в которые они записывали количество зачтенных им трудодней. Между ними было организовано соревнование – кто из учеников, школ, учителей-организаторов отработал в поле больше всех времени[391]391
  РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 7. Д. 17. Ученики-передовики отрабатывали более 340 трудодней (Л. 145–181) или перевыполняли норму на 200 % (Л. 208). Экземпляр учетной тетради (5-й класс тульской школы № 52) см.: Там же. Д. 94. Л. 56–61.


[Закрыть]. Некоторые дети постоянно превышали официально рекомендованную продолжительность рабочего дня. А один иностранный наблюдатель отметил, что многие старшеклассники трудились по 50–60 часов в неделю[392]392
  Caller F. In Freedom’s Cause: Soviet Youth at War. New York, 1943. P. 13.


[Закрыть]. В последние месяцы войны руководители пионерии представляли участие детей в сельском труде как один из наиболее впечатляющих примеров вклада советских детей в укрепление тыла.