Текст книги "Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5"

Так, в ноябре 1944 г. Ровенской межобластной группой НКВД УССР и УНКВД Волынской области была организована спецгруппа из бывших задержанных и добровольно явившихся с повинной бандитов. Командиром спецгруппы был назначен куренной УПА «Максим Ворон» – П. Власюк, житель Волынской области. Перед этой спецгруппой была поставлена задача: действуя под видом банд УПА, выявлять места нахождения руководства и главарей ОУН и УПА, захватывать их или физически уничтожать. Для оперативно-чекистской работы группе были приданы 4 человека из оперсостава НКВД. За время своих действий группой был проведен ряд успешных операций по захвату и уничтожению подполья ОУН и УПА[354]354
  Там же.


[Закрыть].

Следует отметить, что часто целью проведения чекистско-войсковых операций было не только уничтожение бандформирований, но и воспрепятствование притока в них новых членов и пособников, а также перекрытие путей их снабжения. Поэтому при организации действий войск в первую очередь планировалось перекрытие источников снабжения банд, блокирование маршрутов доставки оружия, боеприпасов и продовольствия[355]355
  Капищенко В.М., Беркутов А.С. Указ. соч. С. 226.


[Закрыть].

Режимно-пропускной контроль перемещения населения и распределения в районах, где банды проживали и имели активную поддержку местного населения, позволял эффективно выявлять членов бандгрупп и их пособников. Результативность борьбы с преступниками прямо зависела от сосредоточения основных усилий на проведении агентурно-оперативных мероприятий по разложению бандформирований и тщательной подготовке чекистско-войсковых операций[356]356
  Там же. С. 227.


[Закрыть].

Таким образом, успешное проведение чекистско-войсковых операций обеспечивалось их тщательной подготовкой, включавшей в себя сбор разведданных с целью установления местонахождения банд, их основных, запасных и ложных баз, количества и состава участников, их вооружения и характера взаимоотношений с местным населением.

Вместе с тем, при проведении чекистско-войсковых операций допускались и ошибки, в числе которых были следующие:

– штабы воинских формирований порой плохо изучали оперативную обстановку и не поддерживали постоянную связь с органами госбезопасности, поэтому о наличии бандгрупп иногда узнавали тогда, когда чекистско-войсковая операция уже назрела и ее проводить нужно было немедленно. В результате этого воинские части не имели времени на изучение района проведения операции, и она проводилась поспешно, непродуманно;

– агентурные данные не всегда проверялись и во многих случаях оказывались неверными, иногда запоздалыми, что приводило к нерациональному использованию сил и средств и даже к провалу операций;

– задержание засадами мирных граждан во время проведения операции и их освобождение без надлежащей проверки приводило к тому, что задержанные оказывались на самом деле разведчиками банд, подводившими в конечном итоге засады под вражеский обстрел;

– отсутствие маскировки в период сосредоточения в исходные районы и неумение скрытно подводить подразделения в места засад;

– слабая дисциплина среди личного состава в период несения службы в засаде и секрете;

– недооценка службы поиска и преследования скрывшихся из-под удара бандитов;

– слабое знание топографических карт средним звеном офицерского состава[357]357
  Калмыков С.П., Сопин Р.В. Указ. соч. С. 218–219.


[Закрыть].

С.Г. Веригин
Роль Судоплатова в организации разведывательно-диверсионной деятельности НКВД-НКГБ Карело-Финской ССР в 1941–1944 гг

Нападение нацистской Германии и ее союзников на СССР 22 июня 1941 г. заставило военно-политическое руководство страны кардинально пересмотреть свое отношение к разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника. Уже 1 июля 1941 г. нарком госбезопасности СССР В. Н. Меркулов подписал директиву № 168 о задачах органов безопасности в условиях военного времени, в которой, в частности, говорилось: «…в захваченных врагом районах надо создать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу…». Эта же мысль прозвучала и в выступлении по радио 3 июля 1941 г. Председателя Государствпенного комитета обороны (ГКО) СССР И. В. Сталина: «…в захваченных врагом районах создать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу и срывать все их мероприятия…». В Постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу германских войск» подчеркивалось: «…задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов… уничтожать захватчиков и их пособников…»[358]358
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 1: Начало. 22 июня – 31 августа 1941 г. М.: Издательство «Русь», 2000. С. 136–138; 161–165; 343.


[Закрыть]. Фактически был отдан приказ на проведение террора и диверсий в тылу противника и указаны категории лиц, которые подлежали уничтожению.

5 июля 1941 г. нарком внутренних дел Л. П. Берия подписал приказ № 00882 о создании при НКВД СССР Особой группы, перед которой ставились следующие задачи: разработка и проведение разведывательно-диверсионных операций против гитлеровской Германии и ее сателлитов; организация подпольной и партизанской войны; создание нелегальных агентурных сетей на оккупированной территории; руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника[359]359
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. С. 186; Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль, 1930–1950 годы. М., 2003. С. 197.


[Закрыть]. Начальником Особой группы был назначен П. А. Судоплатов, его заместителем – Н. И. Эйтингон.

Сама Особая группа НКВД СССР в октябре 1941 г. была реорганизована во 2-й отдел НКВД, который в свою очередь в январе 1942 г. был преобразован в 4-е управление НКВД СССР, начальником которого стал П.А. Судоплатов. В республиканских и областных управлениях НКВД, в том числе и в Карело-Финской ССР, были созданы опергруппы (в августе 1941 г. преобразованные в 4-е отделы), на которые и возлагались задачи по формированию и руководству деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, организации разведки районов их вероятной деятельности[360]360
  Лубянка, 2: Из истории отечественной контрразведки. М.: Изд-во об-ния «Мосгорархив»: АО «Моск. учеб. и Картолитография», 1999. С. 230.


[Закрыть].

Выполняя установки П.А. Судоплатова, с конца июня 1941 г. НКГБ Карело-Финской Советской Социалистической Республики (КФССР) приступил к активной организации агентурной и диверсионной работы за линией фронта. Она включала в себя следующие направления: подготовка и оставление на территории, которой угрожала оккупация, нелегальных резидентур и агентов-одиночек для контрразведывательной работы; формирование и переброска в ближайший тыл финских войск разведывательных групп для сбора сведений о противнике; засылка диверсионных групп на коммуникации врага для уничтожения живой силы и дезорганизации тыла наступавших финских воинских частей.

Уже 23 июня 1941 г. начальникам Выборгского, Сортавальского, Яскинского, Суоярвского, Ребольского, Калевальского и Кестеньгского районных отделов НКГБ, а 27 июня – Кексгольмского и Ухтинского отделов были даны указания об оставлении агентуры для разведывательно-диверсионной работы на территории, которую мог захватить противник.

П.А. Судоплатов в своих мемуарах отмечает, что «вопрос о взаимодействии Особой группы с территориальными органами встал очень остро. Помню, мной было подписано специальное указание, адресованное в управление НКВД по Одесской области, в котором говорилось о необходимости децентрализовать специальные резидентуры и группы, оставленные для подпольной работы. Из докладной записки, которую мы получили, прочитывалось, что при создании агентурного аппарата для подполья была допущена совершенно нежелательная централизация, которая могла привести к провалам»[361]361
  Судоплатов П.А. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941. М.: Олма-Пресс, 2001. С. 265.


[Закрыть]

Эти недостатки и ошибки в организации разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника, на которые указал П.А.Судоплатов, были характерны и для работы НКВД-НКГБ КФССР в начальный период войны на оккупированной финскими войсками территории Советской Карелии. В ноябре 1941 г. начальник карельской разведки майор госбезопасности Г. И. Кудрявцев в «Отчете о проделанной работе разведотдела НКВД КФССР по состоянию на 10 ноября 1941 г.» докладывал начальнику 2-го отдела НКВД СССР П.А.Судоплатову о том, что отделом подготовлена резидентура для оставления в г. Медвежьегорске в случае занятия его противником. Одной из задач резидентуры является «подготовка и проведение террористических актов над представителями командования, разведки и органов власти противника»[362]362
  Лайдинен Э. П. НКВД – НКГБ против генерала Араюри (террор НКВД – НКГБ КФССР в годы Великой Отечественной войны) // История и культурное наследие Северного Приладожья: взгляд из России и Финляндии: Материалы 2-й Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения известного музейного деятеля и краеведа Северного Приладожья Т. А. Хаккарайнена и 375-летию Сортавалы (11–13 июня 2007 г., Сортавала). Петрозаводск, 2007. С. 138; Архив Управления Федеральной службы безопасности России по Республике Карелия (Архив УФСБ России по РК). Фонд секретного делопроизводства (ФСДП). Оп. 1. П. 102. Л. 250–251.


[Закрыть]. За день до захвата финскими войсками г. Петрозаводска НКГБ КФССР оставил в городе 8 агентов, одному из которых (Ситникову) была поставлена задача «по совершению террористических и диверсионных актов в отношении врага и его живой силы»[363]363
  Архив УФСБ России по РК. ФСДП. Оп. 1. П. 102. Л. 241.


[Закрыть]. Всего при отступлении частей Красной армии в оккупированных районах Карелии, включая г. Петрозаводск, был оставлен 61 агент.

Однако, как показали дальнейшие события (быстрое наступление финских войск, недостатки в подготовке агентуры, отсутствие надежной связи, предательство отдельных агентов, переселенческая политика финских оккупационных властей), свою деятельность эта агентура не развернула и существенной роли в зафронтовой работе не сыграла. Практика привлечения агентов-одиночек к совершению террористических актов себя также не оправдала.

Неудачи первого периода войны в организации резидентур на оккупированной противником советской территории признавал и сам П.А.Судоплатов. В своих воспоминаниях «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941» он пишет: «Все названные мной четыре резидентуры первого периода войны (имеется в виду резидентуры в Одессе, Николаеве, Киеве и Житомире – С.В.) трагически погибли. Наши люди, участвовавшие в разведывательно-диверсионной борьбе с врагом, продержались в целом около года. Это, к сожалению, в городских условиях средний срок действия в тылу противника агентурно-оперативно-диверсионной группы»[364]364
  Судоплатов П.А. Разные дни тайной войны и дипломатии. С.268.


[Закрыть].

Вместе с тем, анализ архивных документов показывает, что возглавляя в первые месяцы Великой Отечественной войны Особую группу, а затем – 2-й отдел НКВД СССР, П.А.Судоплатов постоянно требовал от территориальных органов НКВД проведения активных разведывательно-диверсионных операций в тылу войск гитлеровской Германии и ее союзников. На северо-западном участке фронта союзницей Германии выступила Финляндия.

П.А. Судоплатов с командирами Особой группы

Реализуя приказы П.А.Судоплатова, НКГБ – НКВД КФССР с первых недель войны стал направлять диверсионные группы в тыл противника. Уже 12 июля 1941 г. наркомом госбезопасности КФССР М.И.Баскаковым и заместителем командующего тылом 7-й армии Киселевым издается «Боевой приказ № 1» о направлении спецгруппы НКГБ в составе 25 человек с диверсионным заданием на территорию Финляндии в район Лиекса – Йоэнсуу.

Анализ данной и других «ходок» в тыл противника в первые недели войны показал настоятельную необходимость более тщательно вести подготовку диверсионных групп для заброски их за линию фронта. На это указывал и начальник Особой группы НКВД СССР П.А.Судоплатов. В своих мемуарах он пишет: «18 июля 1941 года было принято постановление ЦК партии «Об организации борьбы в тылу германско-фашистских войск». В связи с подготовкой этого решения меня как начальника Особой группы при наркоме внутренних дел вызвали на совещание в ЦК партии. В нем под председательством Маленкова участвовали Берия, Меркулов, Пономаренко, первый секретарь Компартии Белоруссии, а также представители ЦК Компартий Латвии, Литвы и Эстонии … На этом совещании я настоял на том, чтобы в постановлении было отмечено, что засылка в оккупированные районы должна быть тщательно подготовленной, причем чтобы каждая группа не превышала пяти человек. Засылаемые люди могли быть связаны только с одним определенным лицом и ни в коем случае не контактировать друг с другом»[365]365
  Там же. С. 276–277.


[Закрыть].

Отметим, что в составе участников этого совещания П.А.Судоплатов не называет представителей ЦК Компартии Карело-Финской ССР. На наш взгляд, это свидетельствовало о том, что в плане развертывания разведывательно-диверсионной деятельности на оккупированной противником территории СССР советско-финляндскому участку фронта отводилась не самая главная роль. Но названное выше постановление ЦК ВКП(б) явилось программой действий для всех территориальных органов НКВД – НКГБ, в том числе и Карелии.

В Карелии требование П.А.Судоплатова о тщательной подготовке кадров перед заброской их в тыл противника нашло свое отражение в организации в июле 1941 г. в НКГБ КФССР специальной (особой) диверсионной школы. Руководил школой начальник 4-го отдела НКВД-НКГБ КФССР комбриг С. Я. Вершинин.

Следует отметить, что в период войны 4-й отдел НКВД – НКГБ КФССР регулярно докладывал начальнику 4-го управления НКВД – НКГБ СССР П. А. Судоплатову о деятельности разведывательно-диверсионных групп в полосе Карельского фронта. В архивных материалах УФСБ РФ по РК имеется переписка П.А.Судоплатова с руководством 4-го отдела НКВД КФССР, которая позволяет выявить роль Судоплатова в организации террора и диверсий в тылу финских войск.

В начале 1942 г., после провала гитлеровского «блицкрига», в целях усиления разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника НКВД СССР принял меры по перестройке зафронтовой работы органов безопасности. Линия Карельского фронта стабилизировалась в конце 1941 г. и оставалась неизменной вплоть до лета 1944 г.

В условиях стабилизации линии Карельского фронта и конкретизации задач по разведывательной работе в тылу противника НКВД КФССР также начал перестройку этой деятельности. В марте 1942 г. спецшкола особого назначения НКВД КФССР была реорганизована, наиболее подготовленные бойцы отобраны в спецотряд НКВД, остальные переведены в партизанские отряды. Начальником спецотряда НКВД был назначен старший лейтенант Колесник. Приказом наркома НКВД КФССР М. И. Баскакова от 9 июня 1942 г. уже сокращенный спецотряд, состоящий из четырех взводов, был передан в подчинение 3-му (агентурному) отделению вновь созданного 4-го отдела НКВД КФССР и использовался в дальнейшем для сопровождения разведчиков в тыл врага и совершения в отдельных «ходках» диверсий на коммуникациях финских войск.

С.Я. Вершинин

На 3-е (агентурное) отделение 4-го отдела НКВД КФССР была возложена задача подготовки специальных мероприятий по диверсии и террору в тылу противника. В целях секретности диверсия и террор в документах были зашифрованы буквами: «Д» – диверсия, «Т» – террор. Так, в сентябре 1942 г. член Военного совета Карельского фронта бригадный комиссар Г. Н. Куприянов утвердил разработанный 4-м отделом НКВД КФССР «План проведения специальных мероприятий по “Т” и “Д” на временно оккупированной противником территории на период октябрь и ноябрь 1942 года». Этим планом, в частности, предусматривалось уничтожение Шелтозерской комендатуры, коменданта и полицейских (всего 20 человек), совершение террористических актов над старостами Шелтозерского района Изотовым, Широковым и др.[366]366
  Лайдинен Э. П. НКВД – НКГБ против генерала Араюри… С. 138–139; Архив УФСБ РФ по РК. Фонд литерных дел (ФЛД). Д. 10. Т. 1. Ч. 3. Л. 1–2.


[Закрыть]

В целях лучшей организации работы по заброске на оккупированную финнами территорию разведгрупп, подготовленных НКВД, штабом партизанского движения в августе 1942 г. в Пудоже создается оснащенный радиостанцией переправочный пункт 4-го отдела в составе 5-ти оперработников во главе с заместителем начальника отдела Я. Х. Каганом. Были определены три основных способа переброски спецгрупп в тыл противника: переход линии фронта пешим порядком (зимой – на лыжах); десантирование с транспортных самолетов фронтовой авиации; переправа за линию фронта водным путем на катерах Онежской (Шала) и Ладожской флотилий.

Однако деятельность разведгрупп НКВД КФССР в финском тылу была сопряжена с большими трудностями. Несмотря на то, что на Карельском фронте не было сплошной линии фронта, стыки оборонительных рубежей тщательно охранялись финскими караулами и патрулями, минировались дороги, тропы и дома, использовалась светоракетная сигнализация[367]367
  Карельский фронт в годы Великой Отечественной войны. М., 1984. С. 111, 164, 172.


[Закрыть]. Поэтому разведчикам в суровых климатических условиях Карелии приходилось в длительных походах преодолевать бездорожье, многочисленные озера и реки.

Знакомство с документальными материалами позволяет выделить три основных этапа в деятельности разведывательно-диверсионных групп 4-го отдела НКВД – НКГБ КФССР в период военных действий на Карельском фронте: I этап – вторая половина 1941 г. – начало 1942 г. – решение боевых и диверсионных задач в начальный период войны; II этап – 1942 г. – массовая заброска спецгрупп при недостатке опыта и информации об обстановке на оккупированной финнами территории Карелии; III этап – 1943–1944 гг. – более эффективная работа по добыванию информации о военных и административных органах противника и проведению диверсионных операций. Для направления в тыл противника разведгруппы комплектовались из 2–3 человек, реже – 5–6 человек, хорошо знавших район действий, располагавших там связями, владевших финским или карельским языком. Всего за три года войны, как следует из архивных данных, было направлено 145 разведчиков.

По мере накопления опыта, более глубокого и тщательного изучения обстановки на оккупированной финскими войсками территории Карелии росла и эффективность проводимых в 1943–1944 гг. мероприятий. Так, после длительной подготовки в августе 1943 г. на территорию оккупированного финнами Шелтозерского района 4-м отделом НКВД КФССР была переброшена агентурная группа «Аврора», которая до апреля 1944 г. активно действовала по сбору разведданных об оборонительных сооружениях финских войск на западном побережье Онежского озера и на свирском участке фронта. В своей работе разведчики опирались на старосту д. Горное Шелтозеро Д. Е. Тучина.

Связь с Тучиным была установлена 24 августа 1943 г. Староста оказывал существенную помощь группе: без него разведчикам вряд ли удалось бы так долго и успешно действовать на оккупированной территории Шелтозерского района. Группа нелегально проживала в доме Тучина, а с наступлением холодов разведчики выстроили землянку в лесу, подальше от деревни. По заданию группы Тучин собирал разведывательные данные как по району, так и по Петрозаводску, куда выезжал по служебным делам[368]368
  Архив УФСБ России по РК. Фонд контрразведывательного отдела (ФКРО). Оп. 1. П. 95. Л. 26–40.


[Закрыть].

О деятельности разведывательно-диверсионной группы «Аврора» 4-й отдел НКГБ КФССР регулярно докладывал начальнику 4-го управления НКВД – НКГБ СССР П. А. Судоплатову. В центральном аппарате НКВД СССР высоко оценивали работу этой агентурной группы. Возможности Тучина заинтересовали 4-е управление, готовившего мероприятие по ликвидации начальника штаба Военного управления Восточной Карелии (ВУВК)[369]369
  Там же. Ф. 2. Д. 95. Л. 144.


[Закрыть].

Именно поэтому 24 мая 1944 г. начальник 4-го управления НКГБ СССР комиссар госбезопасности П. А. Судоплатов и заместитель начальника 1-го отдела 4-го управления НКГБ СССР полковник госбезопасности Б. А. Рыбкин направили наркому госбезопасности КФССР А. М. Кузнецову указание (№ 4/1/3894) о ликвидации начальника штаба Военного управления Восточной Карелии генерал-майора Й. В. Араюри и предложили свой план с использованием Тучина. Выбор последнего П.А.Судоплатов обосновывал рядом причин: во-первых, он как староста пользовался доверием у врага, мог свободно ездить в Петрозаводск, где имел знакомых; во-вторых, по своему положению мог найти предлог для посещения здания штаба Араюри, чтобы познакомиться с расположением служебных помещений, системой охраны, обслуживающим персоналом; в-третьих, как бывший комендант домов СНК КФССР наверняка мог иметь знакомых среди обслуживающего персонала здания штаба Араюри[370]370
  Лайдинен Э. П. НКВД-НКГБ против генерала Араюри… С. 139–140.


[Закрыть].

Планом также предусматривалось завербовать человека среди обслуживающего персонала, через которого установить точное расположение служебного и личного помещения Араюри, его образ жизни и т. п. для разработки соответствующего плана. При этом П. А. Судоплатов и Б. А. Рыбкин не настаивали на своих предложениях, а давали возможность НКГБ КФССР проявить инициативу по ликвидации Араюри: «Если у вас имеются другие возможности в Петрозаводске для выполнения вышеуказанной операции без привлечения Тучина, то можно будет провести эту разработку иным путем», – и просили сообщить свои соображения по существу данного дела»[371]371
  Там же. С. 140.


[Закрыть].

Карельский исследователь истории спецслужб Э. П. Лайдинен в этой связи пишет: «Встает вопрос, зачем надо было ликвидировать И. В. Араюри? Конец войны очевиден. С 1943 г. финская сторона зондировала возможность выхода из войны. В 1944 г. начались переговоры. Однако 19 апреля 1944 г. Финляндия отклонила советские условия перемирия, и переговоры прекратились. Противодействие политике войны вступило в новую фазу. У населения Финляндии и в армии нарастали открытость суждений и действий в пользу мира, а среди политической оппозиции правительственному курсу усилилась решимость добиться выхода страны из войны путем установления прямых контактов с Советским Союзом. Полагаю, что СССР в полной мере владел обстановкой в Финляндии и прикладывал все силы для вывода Финляндии из войны. Однако ситуация после прекращения переговоров изменилась. Это, вероятно, одна из причин намерения ликвидации руководителя ВУВК, преследовавшая следующие цели: надавить на неуступчивых финнов, запугать руководство Финляндии, сделать его сговорчивее и заставить пойти на переговоры и выход из войны»[372]372
  Там же.


[Закрыть].

Следует отметить и то, что, по всей видимости, на появление подобного приказа во многом повлиял пример известного разведчика и специалиста по диверсиям и террору 4-го управления НКВД-НКГБ СССР Н. И. Кузнецова, которого лично готовил П.А.Судоплатов. Кузнецов в 1943 г. провел несколько успешных террористических актов в отношении германского руководства на оккупированной Украине: расстрелял имперского советника Г. Гелля и его адъютанта, заместителя гауляйтера Украины Э. Коха генерала Г. Кнута, ликвидировал президента верховного суда А. Функа; похитил и вывез из Ровно командующего карательными войсками на Украине генерала фон Ильгена, были и другие эксцессы[373]373
  Там же. С. 141.


[Закрыть].

Э. П. Лайдинен называет причины, по которым покушение на Араюри не состоялось: «Во-первых, приказ на ликвидацию Араюри поступил в секретариат НКГБ КФССР (Беломорск) только 24 июня 1944 г. В то время как финские войска уже 17 июня приступили к всеобщей эвакуации из Петрозаводска и рано утром 28 июня последние финские солдаты покинули Петрозаводск, а в 10 часов утра того же дня передовые отряды Онежской военной флотилии в рамках Свирско-Петрозаводской операции (21.06–09.08.1944) высадились в город. Во-вторых, НКГБ КФССР не располагал точными сведениями о положении в оккупированном Петрозаводске. Так, генерал-майор Й. В. Араюри еще в августе 1943 г. покинул Петрозаводск, вместо него начальником ВУВК был назначен бывший начальник Олонецкого округа полковник О. Палохеймо, который находился на указанной должности вплоть до окончания оккупации Петрозаводска. В-третьих, 4-й отдел НКГБ КФССР не располагал возможностями для выполнения вышеуказанного приказа вследствие отсутствия у НКВД-НКГБ КФССР опыта проведения подобных террористических операций, опытных кадров из числа сотрудников и агентуры, необходимой подготовки»[374]374
  Там же.


[Закрыть].

Несмотря на неудачу в вопросе ликвидации начальника штаба ВУВК генерал-майора Араюри, которая, на наш взгляд, была вызвана объективными обстоятельствами, в целом деятельность агентурной группы «Аврора» на оккупированной территории Шелтозерского района в 1943–1944 гг. следует признать весьма результативной.

Необходимо отметить, что разведывательно-диверсионной деятельности органов НКВД Карелии на Севере в период военных действий 1941–1944 гг. противостояли серьезные противники – финская и немецкая разведки. В конце 1941 – начале 1942 г. на территории Финляндии и оккупированной части территории Карелии финская и германская разведки создали семь разведывательных школ: в Петрозаводске и Рованиеми (по две школы), Медвежьегорске, Савонлинна и Суомуссалми.

Диверсанты финской разведшколы, Петрозаводск, апрель 1942 г.

Петрозаводская школа финской разведки, или Петрозаводская разведшкола, была самой крупной. Она появилась в Петрозаводске в ноябре 1941 г. Весной 1942 г. Петрозаводская разведшкола размещалась в зданиях лесотехникума, которые находились на юго-западной окраине города. По разным данным, в школе было подготовлено до 300 агентов[375]375
  Веригин С. Г., Лайдинен Э. П. Агентурная разведка армий фашистской Германии и Финляндии на Северо-Западе Советского Союза в 1941–1944 гг. // Подвигу жить в веках. Материалы военно-исторической онференции, посвященной 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной военй 1941–1945 гг. Петрозаводск, 2005. С. 85.


[Закрыть].

Разведывательные задачи забрасываемой агентуре ставил разведывательный отдел Главной Ставки. Они включали: сбор сведений военного характера и данных о состоянии промышленных предприятий, работающих на оборону, а также о железнодорожном, шоссейном и водном транспорте; сбор данных о политико-моральном состояний Красной Армии и населения советского тыла; выявление тактических и стратегических планов командования Красной Армии и др. Кроме того, финская разведка готовила агентуру для внедрения в действующую Красную Армию для сбора разведданных.

Агентура направлялась в ближний и глубокий тыл Карельского и Ленинградского фронтов – Беломорск, Сегежу, Пудож, Мурманск, Кандалакшу, а также населенные пункты Ленинградской, Архангельской, Мурманской и Вологодской областей группами по 2–3 человека с рацией, соответствующими документами и легендами. Как правило финские агенты забрасывалась в тыл РККА под видом военнослужащих – бойцов или командиров Красной армии. Вся забрасываемая в советский тыл агентура была одета в красноармейскую форму с соответствующими знаками отличия. Кроме того, агентура снабжалась оружием, положенным по табелю соответствующих воинских категорий, часами советского или иностранного производства, компасами, советскими деньгами и продуктами питания – сухим пайком на период выполнения задания. Продукты питания были, как правило, финскими или немецкими.

Агенты были снабжены крупными суммами советских денег с целью выдачи вознаграждения советским гражданам, которых удастся привлечь для шпионской работы в пользу Финляндии, а также на личные расходы разведчиков, связанные с приобретением продуктов питания и оплатой ночлега.

Начальник 4-го управления НКВД СССР П.А.Судоплатов в годы Великой Отечественной войны в борьбе с агентурой противника на северо-западном участке фронта ставил перед территориальными органами НКВД две главные задачи: первая – внедрение своих агентов в финские и немецкие разведывательные школы; вторая – выявление и ликвидация самих разведывательных школ противника.

Более успешно решалась первая задача. Внедрение в Петрозаводскую разведшколу, а также аресты финских агентов позволили карельской контрразведке уже к июлю 1943 г. получить информацию на 64 агентов Петрозаводской разведшколы: биографические данные, псевдонимы, даты их заброски, характер заданий. Была также получена информация о руководителях, преподавателях и курсантах других разведшкол противника, формах и методах работы германской и финской агентурной разведок на Северо-Западе СССР.

Что касается второй задачи – выявлять и ликвидировать разведывательные школ противника, которые находились на временно оккупированной Германией и ее союзниками территории СССР, то полностью решить ее не удалось. Хотя этот вопрос находился в центре внимания советской контрразведки весь период войны на Севере. Впервые вопрос об уничтожении Петрозаводской школы финской разведки официально обсуждался в конце сентября 1942 г. Именно тогда 4-й отдел НКВД КФССР совместно с ЦК КП(б) КФССР разработал «План проведения специальных мероприятий по “Т” (террор) и “Д” (диверсии) на временно оккупированной противником территории на период октябрь и ноябрь 1942 г.». Вторым пунктом плана был предусмотрен «Разгром школы разведчиков в г. Петрозаводске в районе лесного техникума». Для этого 4-й отдел НКВД КФССР к 15 октября 1942 г. планировал подготовить разведывательно-диверсионную группу численностью 25 бойцов для заброски их в тыл противника средствами Онежской флотилии. 27 сентября 1942 г. план был согласован с наркомом внутренних дел КФССР майором госбезопасности М. И. Баскаковым и 2 октября 1942 г. утвержден членом Военного совета Карельского фронта бригадным комиссаром Г. Н. Куприяновым[376]376
  Архив УФСБ России по РК. ФЛД. Д. 10. Т. 1. Ч. 3. Л. 1–2.


[Закрыть].

Однако по каким-то причинам план НКВД КФССР не был осуществлен. Можно предположить, что в дело вмешалось 4-е управление НКВД – НКГБ СССР, которым руководил П.А.Судоплатов. Видимо, управление посчитало, что данный вопрос надо решать на более высоком уровне и само захотело принять участие в разгроме Петрозаводской школы финской разведки. Это подтверждается следующими событиями.

25 октября 1942 г. по указанию П.А.Судоплатова заместитель начальника 4-го управления НКВД СССР старший майор госбезопасности Н. И. Эйтингон запросил руководство НКВД КФССР в кратчайший срок выслать все материалы о финской разведывательной школе в г. Петрозаводске: численность и расположение охраны, план занятых школой зданий и план прилегающей местности, внутренний распорядок и режим постоянного и переменного состава[377]377
  Там же. Л. 157.


[Закрыть]. После изучения полученных из КФССР документов с целью проведения операции по разгрому Петрозаводской разведшколы в конце 1942 г. в составе отдельного мотострелкового батальона особого назначения 4-го управления НКВД СССР был сформирован спецотряд под названием «Суоми» (командир – капитан П. Б. Борисов).

Г.Н. Куприянов

5 февраля 1942 г. П.А.Судоплатов отправил шифрограмму на имя наркома НКВД КФССР М.И.Баскакова, в которой говорилось: «Направляем Вам отряд капитана т. Борисова в составе 9 человек, которому поручено произвести отбор 60 бойцов из личного состава, находящегося в вашем распоряжении, для последующего зачисления в состав бригады особого назначения. Считаем целесообразным использовать его для проведения операции по разгрому финской школы разведчиков, находящейся в г. Петрозаводске. Прошу оказать необходимое содействие капитану Борисову в выполнении возложенных на него задач»[378]378
  Там же. Т. 1. Ч. 2. Л. 77.


[Закрыть].

Через несколько дней, 9 февраля 1943 г., начальник 4-го отдела НКВД КФССР старший лейтенант госбезопасности Изотов докладывал Судоплатову: «Направляю вам список бойцов, сформированного спецотряда в количестве 46 человек для зачисления в штат бригады. Прошу зачислить бойцов на все виды довольствия и выслать аттестат на указанное количество бойцов»[379]379
  Там же.


[Закрыть]. В конце марта 1943 г. весь отряд был передан в оперативное подчинение 4-му отделу НКВД КФССР и пополнен бойцами местного спецотряда.

Однако следует отметить, что окончательное формирование отряда затянулось на полгода, что было связано с доукомплектованием спецотряда бойцами местной специальной школы из числа советских финнов и карел, хорошо владеющих финским языком. С этой целью весной 1943 г. оперработники 4-го отдела НКВД КФССР выезжали в Челябинск для подбора кадров из молодых финнов, эвакуированных (фактически насильственно депортированных) из Карелии в 1941 г. (так называемые трудоармейцы), которых предполагалось использовать в составе специального отряда отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) 4-го управления НКВД СССР.

О боевых действиях отряда «Суоми», направленного Судоплатовым в Карелию, у карельских исследователей нет единого мнения. Так, С. С. Авдеев весьма невысоко оценивает результаты деятельности отряда «Суоми». Он пишет: «Целью создания отряда было проведение специальных операций по финским разведорганам. Однако формирование отряда затянулось на полгода, его бойцы вместо боевой подготовки занимались строительством жилого дома НКВД в г. Беломорске и лишь в сентябре 1943 г. приняли участие в боевой операции, заминировав 5 км участка железной дороги в районе станции Илемсельга. В результате непродуманных вариантов отхода (рация не работала), при постоянном преследовании противником, преодолев пешим порядком в течение двух недель 360 км, отряд вышел в Беломорск»[380]380
  Авдеев С. С. Деятельность советских спецгрупп на Карельском фронте в тылу противника (1941–1944 гг.) // Карелия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.: материалы республиканской научо-практической конференции, посвященной 55-летию Победы в Великой Отечественной войне. Петрозаводск, 2001. С. 11; Архив УФСБ России по РК. ФЛД. Д. 10. Л. 37, 59, 78.


[Закрыть].