Текст книги "Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5"

Несколько иную позицию занимает Э. П. Лайдинен. Он отмечает: «После формирования отряд Борисова дважды направлялся в тыл противника для проведения диверсий среди финских войск и оба раза успешно выполнил задания. Так, в сентябре 1943 г. бойцы спецотряда “Суоми” приняли участие в боевой операции, заминировав 5 км участка железной дороги в районе ст. Илемсельга (Кондопожский район)»[381]381
  Лайдинен Э. П. Советская контрразведка против финской разведки на территории Карелии в 1939–1944 гг. Рукопись. Петрозаводск, 2011. С. 157.


[Закрыть].

Однако подчеркнем, что отряд «Суоми» так и не был использован для своего прямого назначения, определенного начальником 4-го управления НКВД СССР П.А. Судоплатовым – уничтожения Петрозаводской разведшколы и в ноябре 1943 г. был отозван в Москву[382]382
  Архив УФСБ России по РК. ФЛД. Д. 10. Л. 37, 59, 78. Веригин С. Г. Деятельность разведывательно-диверсионных групп НКВД (НКГБ) Карелии в тылу финских войск (1941–1944 гг.) // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 2005. С. 128; Судоплатов П. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 149.


[Закрыть]. Время было упущено. Более того, по мнению финляндских исследователей, к концу 1942 г. финская разведка получила данные о намерениях НКВД КФССР по уничтожению разведывательной школы и в марте 1943 г. Петрозаводская разведшкола из Петрозаводска была переведена в район озера Шотозеро (Пряжинский район Карелии). Здесь она функционировала несколько месяцев и осенью 1943 г. она была передислоцирована на территорию Финляндии в район Руоколахти[383]383
  Heiskanen R. Saadun tiedon mukaan…Päämajan johtama tiedustelu 1939–1945. Helsinki, 1989. S. 182; Rislakki J. Erittäin salainen. Vakoilu Suomessa. Helsinki, 1982. S. 250.


[Закрыть].

Задачу по уничтожению Петрозаводской школы финской разведки НКВД Карелии пытался решить и собственными силами. 4-й отдел в течение 1942–1944 гг. направил в тыл финских войск несколько подготовленных разведывательно-диверсионных групп. Однако эта деятельность не увенчалась успехом.

Так, группа «Виктория» в составе В.Л. Попова, К. М. Поташева и А. И. Макушевой 26 октября 1943 г. катерами Онежской флотилии была направлена на оккупированную территорию Прионежского района с задачей выявления деятельности Петрозаводской разведшколы и организации нелегальной резидентуры. Группа не выполнила задание: Попов сдался в плен, позднее были задержаны и другие члены группы[384]384
  Архив УФСБ России по РК. ФСДП. Оп. 1. Д. 302. Л. 22.


[Закрыть]. С аналогичным заданием 25 октября 1943 г. в Шелтозерский район была заброшена агентурная группа «Соратники», однако, и она не выполнила задание.

В связи с переводом весной 1943 г. Петрозаводской разведшколы на территорию оккупированного Пряжинского района уже 2 ноября 1943 г. на территорию оккупированного Ведлозерского района (район находился рядом с Пряжинским районом) самолетом была заброшена группа «Кама» в составе К. В. Манзырева, С. А. Вавулова и Е. М. Сергеевой с задачей организации нелегальной резидентуры, выявления практической деятельности и кадров Петрозаводской разведшколы, а также вербовки агентуры из окружения Петрозаводской разведшколы. Из-за предательства С. В. Вавулова группа не выполнила задание. Манзырев и Сергеева были убиты в перестрелке с финнами. После войны Вавулов был осужден советским судом[385]385
  Там же. Л. 21.


[Закрыть].

Но не только Петрозаводская школа финской разведки была объектом пристального внимания органов безопасности Карелии. Выполняя приказ начальника 4-го управления НКВД СССР П.А.Судоплатова об активизации деятельности против разведшкол противника, советские спецслужбы интересовались и другими разведшколами, созданными на территории Финляндии, прежде всего, Рованиемской и Суомуссалминсакой разведшколами.

Так, 27 августа 1942 г. в Финляндию была выброшена группа «Марс» в количестве 19 человек, перед которой была поставлена задача проникнуть в район Рованиеми на хутор Вессало, разгромить финскую разведывательную школу, захватить одного из главных сотрудников и привести его на советскую сторону. Но уже 4 сентября группа вернулась обратно, не дойдя до места назначения и не выполнив задания.

Общие итоги деятельности спецгрупп и отдельных агентов НКВД КФССР за годы войны были приведены в справке «О деятельности разведывательно-диверсионных групп органов госбезопасности КФССР в тылу противника в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». За три военных года диверсионными группами было сделано 89 боевых выходов в тыл финских войск. В результате их деятельности было разгромлено 7 гарнизонов противника, убито 467 солдат, офицеров и чиновников оккупационных властей; уничтожено 28 автомашин, 2 самолета, 10 складов с боеприпасами и продовольствием, взорвано и повреждено 62 моста. Кроме разведывательно-диверсионных групп, в тылу финских войск для агентурной работы было использовано 233 человека. Добытые разведчиками данные военного характера оперативно использовались штабом Карельского фронта и штабом партизанского движения.

После освобождения территории республики от финских войск на основании данных зафронтовой агентуры было арестовано свыше 150 человек – агентов разведывательных и контрразведывательных органов противника, активных предателей и пособников финских оккупационных властей[386]386
  Там же. Л. 2 и 3.


[Закрыть].

Как показали события, успешно осуществлялись операции по разгрому мелких гарнизонов, штабов противника и совершению диверсий на его коммуникациях. Активные же действия по финским спецорганам практических результатов не дали[387]387
  Там же. Ф. 2. Д. 95, л. 153.


[Закрыть].

Анализ документов показывает, что разведывательно-диверсионная деятельность в тылу противника могла быть более результативной, если бы в ее организации удалось избежать ряда недостатков, на которые постоянно в переписке с 4-м отделом НКГБ – НКВД КФССР указывал П.А.Судоплатов: существовала несогласованность, а порой и нерациональное использование сил и средств НКВД – НКГБ КФССР, разведштаба Карельского фронта и штаба партизанского движения (выход на одних и тех же лиц, работа в условиях провала у «соседей» и др.).

Несмотря на все приказы начальника 4-го управления НКВД СССР П.А.Судоплатова 4-му отделу НКВД – НКГБ КФССР в период войны так и не удалось добиться больших успехов в уничтожении высших должностных лиц финского оккупационного режима и их пособников, а также в ликвидации разведшкол противника. За это НКВД – НКГБ Карелии неоднократно подвергался критике со стороны 4-го управления НКГБ СССР. Так, на заключительном этапе военных действий на Карельском фронте П. А. Судоплатов и Б. А. Рыбкин в одном из документов в адрес министра государственной безопасности А. М. Кузнецова резко критикуют работу 4-го отдела НКГБ КФССР, указывая, в частности: «Большинство Ваших агентурных групп не имеют в своей работе конкретных результатов. С группами «Подпольщики», «Боевики», «Подруги» и «Маяк» связь по неизвестным причинам прекратилась. В работе отдела продолжают иметь ранее отмеченные нами недостатки (слабая работа по “Т”, не ведется диверсионная работа)»[388]388
  Там же. Д. Л. 105.


[Закрыть].

Анализ переписки между начальником 4-го управления НКВД СССР П.А.Судоплатовым и руководством 4-го отдела НКВД КФССР показывает, что Судоплатов на всем протяжении Великой Отечественной войны и особенно на заключительной ее стадии, требовал от подчиненных активной деятельности не только на территории Советской Карелии, оккупированной в 1941–1944 гг. финскими войсками, но и на собственно территории Финляндии.

Но, судя по докладным запискам, которые регулярно отправлялись в Москву 4-м отделом НКВД КФССР, больших результатов и в этом вопросе добиться не удалось. Так, в докладной записке на имя Судоплатова «О работе 4-го отдела НКГБ КФССР на собственной территории Финляндии за 1944 г.», подписанной наркомом госбезопасности КФССР А.М.Кузнецовым и начальником 4-го отдела НКГБ республики В.И.Райманниковым отмечалось: «В 1944 г. по линии 4-го отдела НКГБ КФССР была подготовлена и переправлена на территорию Финляндии только одна группа «Соседи» в составе агентов «Юрье» (Юнтунен), «Корпи»(Кемпайнен) и «Рае» (Пехконен). 4 апреля 1944 г. группа была заброшена самолетом на территорию Финляндии в район Суомуссалми с задачей выявления деятельности Суомуссалмской разведшколы и сбора данных о деятельности Суомуссалмского пункта финской разведки и его агентуры. Задание группа не выполнила. 16 апреля группа направилась к родственникам агента «Корпи» и при попытке установления с ними связи последние выдали группу противнику[389]389
  Там же. Л. 23, 24.


[Закрыть]. Как стало известно уже после окончания войны, Юнтунен и Кемпайнен были расстреляны, Пехконен был осужден финским судом, но после войны возвратился в СССР.

Далее в докладной записке на имя Судоплатова карельские чекисты пишут: «По этим же причинам (имеется в виду предательство родственников, к которым обычно и направлялись все разведгруппы – С.В.) были провалены и другие разведгруппы, посланные на территорию Финляндии в 1943 г. по линии 4-го отдела НКВД КФССР. Основной причиной слабой работы на территории Финляндии является отсутствие хороших кадров. Кроме того, в связи с эвакуацией населения в начале войны из нашей республики и, в первую очередь, финнов, в настоящее время в не оккупированных районах Карелии проживает только несколько сот человек, финнов по национальности, преимущественно простых рабочих, прибывших в СССР в 1930–1932 гг. из Америки. Этот контингент нами неоднократно проверялся, но использовать его для работы в Финляндии не представляется возможным, так как все они из Финляндии давно выехали в Америку и родственных связей в Финляндии не имеют»[390]390
  Там же. Л.150–151.


[Закрыть].

В связи со сложившейся ситуацией руководство 4-го отдела НКВД КФССР предложило П.А.Судоплатову другой вариант по развертыванию диверсионно-террористической деятельности на территории Финляндии: использовать в качестве членов разведгупп, забрасываемых на территорию Финляндии, финнов из числа военнопленных солдат и офицеров финской армии. Они сравнительно недавно покинули родину и имели в Финляндии многочисленных родственников. И такое согласие было получено. В докладной записке на имя Судоплатова от 15 августа 1944 г. нарком госбезопасности КФССР полковник госбезопасности А.М.Кузнецов и начальник 4-го отдела НКГБ КФССР В.И.Райманников сообщали: «В апреле 1944 г. в Череповецкий лагерь военнопленных в командировку выезжал заместитель начальника 4-го отдела Павлов. За время командировки им завербовано 5 человек агентуры и проведено 6 встреч с ранее завербованными 6-ю нашими агентами. Таким образом, всего агентуры по линии 4-го отдела из числа военнопленных финской армии имеется 11 человек. В сентябре 1944 г. нами намечено переправить в Финляндию 4 агентурные группы. В каждую из указанных групп мы наметили послать по одному агенту из числа военнопленных финнов. Базирование групп в Финляндии намечаем на нелегальном положении у родственников агента – военнопленного»[391]391
  Там же. Л.151.


[Закрыть].

Выполняя указания П.А.Судоплатова, карельские чекисты наметили конкретный план действий по этому направлению. В упомянутой выше записке говорилось: «Группа «Техники» в составе агентов «Монтер» и «Музыкант» намечается к переправе в район г. Тампере, где проживают близкие родственники агента «Монтер». Перед группой ставится основная задача – организовать базу для нашей агентуры при помощи родственников агента «Монтер». Агентурная группа «Боевые» в составе агента-радиста «Ветрова» и агента «Велли» намечается к переправе в районе г. Иисалми, где проживает и работает начальником почты родственник агента «Вели». Агентурная группа «Деловые» в составе агента «Тойво-Вейкко» и агента-радиста «Семенов» намечена к переправе в районе г. Ювяскюля под крышу к родственникам агента «Тойво-Вейкко». Агентурная группа «Артисты» в составе агента «Саккели» и радиста «Звезда» намечена к переправе в район г. Хельсинки под крышу родственников агента «Саккели». Все группы будут переправляться по воздуху на самолетах»[392]392
  Там же.


[Закрыть].

Знакомство с архивными документами позволяет сделать вывод о том, что П.А.Судоплатов полностью одобрял это направление работы 4-го отдела НКГБ КФССР. Летом 1944 г., когда развернулось наступление войск Карельского фронта и началось освобождение Карелии от финской оккупации, П.А.Судоплатов требовал от руководства 4-го отдела НКГБ КФССР продолжить разведывательно-диверсионную деятельность на территории Финляндии: «В связи с наступлением Красной армии против немецко-финских захватчиков, Вам необходимо максимально использовать все возможности и особенно обстоятельства эвакуации населения для засылки нашей агентуры на собственно территорию Финляндии. С каждым из направляемых агентов нужно тщательно отработать задание и условия связи. Особенно это относится к перспективным агентам: Тучину, «Патриоту», «Моряку» и др. Дайте задание разведывательно-диверсионным группам о необходимости по мере продвижения Красной Армии отходить в западном направлении с тем, чтобы продолжить работу на территории Финляндии[393]393
  Там же.


[Закрыть].

К осени 1944 г. по указанию начальника 4-го управления НКГБ СССР П. А. Судоплатова 4-м отделом НКГБ КФССР для работы на территории Финляндии было подготовлено 29 агентов, владеющих финским языком и хорошо знакомых с жизнью и бытом соседней страны. Многие из них имели родственников в Финляндии[394]394
  Там же. Л. 170.


[Закрыть]. Однако развернуть эту работу не удалось, так как в сентябре 1944 г. страна вышла из войны и было заключено перемирие между СССР и Финляндией. Так, например, в докладной записке «Об агентурно-оперативной работе 4-го отдела НКГБ КФССР в июле 1944 г.», которая была отправлена П.А.Судоплатову, отмечалось, что стремительное наступление частей Карельского фронта, которое началось 21 июня 1944 г., заставило финские войска быстро отступать и по этой причине все находившиеся в тылу противника советские оперативные группы оказались на территории, занятой Красной Армией. Они не успели отступить с частями противника в его тыл для продолжения работы[395]395
  Там же. ФКРО. Оп. 1. П. 96. Л. 113.


[Закрыть].

Таким образом, анализ переписки начальника 4-го управления НКВД СССР П.А.Судоплатова с руководством 4-го отдела НКВД – НКГБ КФССР в годы Великой Отечественной войны позволяет сделать некоторые выводы о нем, как видном деятеле НКВД СССР в период Великой Отечественной войны, крупном специалисте по организации диверсий и террора в тылу противника. С одной стороны, замечания и предложения Судоплатова по организации разведывательно-диверсионной деятельности НКВД Карелии в тылу финских войск носили четкий и конкретный характер и, несомненно, помогали повысить результативность этой работы. С другой стороны, в приказах Судоплатова содержалась резкая критика карельских чекистов за слабую деятельность против разведшкол противника и отсутствия конкретных операций против руководителей финского оккупационного режима в 1941–1944 гг.

Справедливости ради отметим, что эта критика П.А.Судоплатова не всегда была обоснована. 4-е управление НКВД-НКГБ СССР, ставя перед НКВД-НКГБ КФССР сложные задачи по проведению разведывательно-диверсионной деятельности в военный период в тылу финских войск, часто подходило к оккупированной территории Карелии так же, как и к другим временно оккупированным советским территориям: Белоруссии, Смоленской, Брянской и другим областям. Однако финский оккупационный режим был даже более строгим, чем немецкий: практически все русское население было заключено в концентрационные или трудовые лагеря, а в деревнях, в которых проживало карельское и вепсское население, установлен жесткий контроль за передвижением сельских жителей. Финские оккупационные власти принимали самые суровые меры к лицам, заподозренным в оказании помощи партизанам и разведчикам: их заключали в тюрьмы, судили и часто расстреливали прямо на глазах у односельчан. Все это не могло не сказываться на населении, оказавшемся на оккупированной финнами территории Карелии.

Необходимо также учитывать, что на оккупированной финнами территории Карелии в 1941–1944 гг. находилось всего около 86 тыс. человек: в основном это были женщины, старики и дети, использование которых в оперативных целях было достаточно сложным делом. Эти факторы и объясняют ситуацию, при которой масштаб разведывательно-диверсионной деятельности органов НКВД в тылу финских войск на Карельском фронте значительно уступал масштабу подобной работы на других фронтах в тылу немецких войск. Однако это не умоляет вклад чекистов Карелии в общую победу над противником.

А.Б. Кононов
Борьба с деятельностью абвера в советском тылу: розыск и ликвидация немецкой диверсионно-разведывательной группы в Архангельской области в 1942 г

Конечной целью операции, предусмотренной планом «Барбаросса», являлось достижение линии «Архангельск – Волга», «линии, с которой русская авиация уже не будет в состоянии совершать нападения на германские области». Выходу германских войск на заявленный рубеж должны были предшествовать «захват Москвы, Ленинграда и Украины, в дальнейшем – Северного Кавказа с его нефтяными источниками»[396]396
  Директива Верховного командования германских вооруженных сил от 18 декабря 1941 г. за № 21 «О нападении на СССР» (план «Барбаросса») // Нюрнбергский процесс: сборник материалов в двух томах. Т. 1. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1952. С. 356–361.


[Закрыть]. С учетом предусмотренной планом «быстротечности» операции, взятие немецко-финскими войсками Архангельска планировалось фашистскими стратегами к исходу лета 1941 г.

Обнародованные немецкие разведывательные данные о северном театре военных действий свидетельствуют как о планомерном их сборе, по крайней мере с 1939 г., так и о слабости имевшихся у германской и финской разведок информационных ресурсов в предвоенный и начальный периоды Великой Отечественной войны. Датированная 1939–1943 гг. «Сборная папка о тыловой области противника перед 20-м горным корпусом по состоянию на 01.02.1943 г.» представляет собой обобщенный отчет всех разведывательных служб Третьего Рейха о северном регионе СССР в указанный период. На трёхстах листах отчета, разделенных на восемь разделов, приведены сведения о ландшафте (раздел А), климате и растительности (раздел В), населении (раздел С), экономике и транспорте (раздел D, E, F). Разделы G и P освещают «военное расположение» и приводят описание населенных пунктов Русского Севера в 1939–1943 гг. По оценке опубликовавшего указанный отчет М.Н. Супруна, характеризуя почвенно-климатические и транспортно-экономические условия будущего театра военных действий, германская разведка пользовалась в основном данными советских школьных учебников и популярной зарубежной литературой, что порой приводило к серьезным провалам при действиях корпуса «Норвегия» на Кольском полуострове. Более тщательно составлен военный раздел (G). В его основе лежит агентурная информация, показания военнопленных, данные аэрофотосъемки, в т. ч. снимки городов Архангельска и Молотовска, сделанные с самолетов 124-го разведотряда 5-го флота люфтваффе[397]397
  Северные конвои: Исследования, воспоминания, документы. Вып. 4. Архангельск: Правда Севера, 2000. С. 291–318.


[Закрыть]. Таким образом, эта информация постоянно пополнялась и корректировалась.

Отсутствие у немецкого командования подробных данных о тыловых областях накануне войны объясняется тем, что вплоть до поражения под Москвой устремления фашистской разведки были связаны с реализацией плана «Барбаросса» и ограничивались деятельностью в прифронтовой полосе. С изменением военной обстановки задачи, которые ставились перед немецкой разведкой, существенно усложнились. И все же в первые годы войны ставка по прежнему делалась на массовую заброску, что следует в частности из стратегии разведывательной деятельности немецких спецслужб, изложенной в «Плане Главного управления имперской безопасности (РСХА) о создании специального разведывательного органа «Унтернемен Цеппелин» для подрывной деятельности по политическому разложению советского тыла» (не позднее марта 1942 г.): «…учитывая, что речь идет об агентах иностранного происхождения, операция будет иметь успех только в том случае, если будет проведена как массовая операция. Нельзя ограничиться десятками групп для разложенческой деятельности: они для советского колосса явятся только булавочными уколами. Нужно забрасывать тысячи. Это необходимо еще и потому, что …большой процент агентуры ненадежен, часть из них является сознательно предательским элементом, часть отсеется как неспособная. Этот отсев объясняется не только недостатком времени, но и неблагонадежностью лиц, родившихся в России»[398]398
  Советские органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне: сборник документов и материалов: в 6 т. Т. 3. М. 1990. С. 912


[Закрыть].

Для реализации этой цели требовался многочисленный агентурный аппарат, возможности формирования которого у немецкой разведки были безграничными: в ходе боевых действий с 22 июня по 5 декабря 1941 г. помимо 3 507 880 чел. убитыми и раненными Красная армия потеряла пленными 2 465 000 чел.[399]399
  Подсчитано по: 1941 год: Документы: В 2 кн. Кн. 2. М., 1998. С. 480–487


[Закрыть] Из части этого людского резервуара немецкая разведка и черпала кадры для подрывной деятельности в глубоком советском тылу.

Для обеспечения боевых действий штабу группы армий «Север» были непосредственно приданы три подразделения германской военной разведки и контрразведки: абверкоманда–104 (разведывательная), абверкоманда–204 (диверсионная) и абверкоманда–304 (контрразведывательная). Абверкоманды и подчиненные им абвергруппы помимо сбора разведывательной информации о соединениях и частях Красной армии, проводили диверсионную работу в ближнем тылу ее фронтов.

Абвер направил на советскую территорию значительное количество своих подразделений, призванных проводить разведывательно-диверсионную работу в прифронтовой полосе и глубоком тылу Красной армии. Из подсчетов В.В. Коровина о заброске агентов немецких разведывательных органов в зону боевых действий Красной армии[400]400
  Коровин В.В. Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны: Из секретных и личных архивов. М.: Русь, 2003. С. 11.


[Закрыть], можно установить долю направляемых в тыловые области СССР: 1941 г. – 45 %, 1942 г. – 46 %, 1943 г. – 47 %, 1944 г. – 37 %, 1945 г. – 12 %.

В феврале 1942 г. НКВД СССР разослал на места указание, в котором отметил усиление активности разведорганов по переброске в советский тыл, в том числе в крупные промышленные центры Советского Союза, специально обученной в разведшколах агентуры. Советской контрразведкой было выявлено более 130 разведывательных, диверсионных и контрразведывательных команд СД и Абвера, а также около 60 школ, готовивших агентуру для заброски в тыл Красной армии[401]401
  Христофоров В.С. Органы госбезопасности СССР в 1941–1945 гг. М., 2011. С. 197.


[Закрыть]. Школы германской разведки были установлены в городах Штеттин, Кеннигсберг, Вена, Каунас, Псков, Борисов, Смоленск, Полтава, Артемовск, Макеевка, Краматорск, Мелитополь, Режица.[402]402
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 1. М.: Русь, 2003. С. 124.


[Закрыть]

За годы Великой Отечественной войны органами НКВД – НКГБ было разоблачено 1 854 немецких агента, выброшенных в советском тылу с самолетов на парашютах. Из числа задержанных парашютистов 554 человека входили в состав 172 диверсионных групп, 302–в состав 35 разведывательно – диверсионных групп, 109 парашютистов являлись диверсантами-одиночками[403]403
  Вольхин А.И. Контрразведка Урала и Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.). М., 2000. С. 59.


[Закрыть]. Из анализа архивных документов следует, что большая их часть была арестована в прифронтовой полосе, в ближнем советском тылу.

Свидетельствами особого интереса германской разведки к Архангельской области, вызванного начавшимся приемом поставок по ленд-лизу, является «Инструкция для получения сведений о военном хозяйстве не оккупированных районов России», предназначенная для военно-хозяйственного управления верховного командования сухопутных войск Германии, включившая порт Архангельск в число важнейших экономических регионов, по которым необходимо получение разведывательных сведений, а также показания задержанных в 1942–1943 гг. немецких разведчиков-диверсантов, имевших задания по наблюдению и осуществлению диверсий на участке железной дороги Архангельск – Вологда[404]404
  Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. М.: Кучково поле, 2013. Т. 6. С. 627–629.


[Закрыть].

К числу первоочередных устремлений относился ряд стратегических объектов на территории Архангельской области: Северная железная дорога, обеспечивавшая доставку союзнических поставок из Архангельска в центральные регионы страны и к фронту; архангельский и молотовский порты; судостроительные и судоремонтные заводы.

Заброшенные в северную тайгу разведчики проходили обучение в 16 различных разведшколах, расположенных в Германии, Финляндии, а также оккупированных Эстонии, Латвии, Карелии, Ленинградской и Псковской областях. Наиболее активно подготовкой разведчиков для заброски на советский Север занимались школы в Петрозаводске, эстонских местечках Валга, Выхула, Вано-Нурси, Холохальня.

Всего в 1942–1944 гг. на территории Архангельского военного округа (современные Архангельская и Вологодская области, Республика Коми) было выявлено десантирование и пресечена деятельность 48 разведывательно-диверсионных групп противника, общей численностью в 167 немецких и финских разведчиков, в т. ч.: на территории собственно Архангельской области – 11 групп, численностью 31 человек; Вологодской области – 36 групп, численностью 124 человека, Коми АССР – 1 группа из 12 человек[405]405
  Кононов С.П. Смерш. Момент истины. М., 2009 С. 312–319; Его же. В радиоигру вступает «Смерш» // Щит и меч Поморского Севера. Архангельск, 2006. С. 139.


[Закрыть]. Большинство будущих диверсантов вербовалось немецкими и финскими разведорганами из числа советских военнопленных, которые при первой возможности добровольно сдавались органам НКВД, либо оседали в тылу, не предпринимая никаких действий к выполнению задания. Доля явок с повинной заброшенной в советский тыл агентуры противника к апрелю 1943 г. оценивается в 45,2 %[406]406
  Великая Отечественная война 1941–1945 годов. Т. 6. С. 628


[Закрыть]. Бывший начальник отдела «Абвер–1» генерал-лейтенант Г. Пиккенброк сетовал после войны: «… трудно было распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной армии… Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не присылали».[407]407
  «Смерш»: Исторические очерки и архивные документы. М.: Издательство Главархива Москвы: Московские учебники, 2010. С. 130.


[Закрыть]

Состав и оснащение группы, выброшенной в северную тайгу в конце августа – начале сентября 1942 г., свидетельствовали о ее незаурядности и особой важности выполняемых задач. Разведгруппа состояла из крепких, физически здоровых людей, эстонцев но национальности, специально подготовленных для разведывательно-диверсионной работы в лесной местности. Отряд был разделен на две группы: «железнодорожную» (6 человек) и «маршрутную» или «топографическую» (7 человек). Первая группа должна была выйти к железной дороге, установить интенсивность движения поездов между Москвой и Архангельском, определить характер перевозимых грузов, а также выяснить, как она охраняется. Второй группе следовало уточнить количество и расположение аэродромов, наличие естественных посадочных площадок, состояние дорог и возможность прохождения техники по ним. В ее задачу входило также измерение глубин озера Лача и других водоемов с целью определить, возможна ли на них посадка гидросамолетов. Одним из главных вопросов был сбор сведений о количестве и вооружении воинских частей, моральном состоянии местного населения[408]408
  Война. Запечатленные дни: 1941–1942. Дневники и документы / Авторы-составители: Ильин В.Н., Радишевская В.А., Титова Т.В. Архангельск. 2005. С. 203.


[Закрыть]. Конечной целью операции являлась подготовка немецким командованием крупного десанта с целью захвата Северной и Кировской железной дороги и прекращения перемещения по ней союзных поставок, овладения Вологдой. Свидетельством стратегического характера подготавливаемой операции являются допросы диверсантов. В частности, задержанный Тарту пояснял: «… изучали расположение воинских частей, оборонительных укреплений и местности для высадки парашютных десантов, состояние шоссейных дорог и настроение населения, а также изучали почву местности для движения танков и другой тяжелой техники, посадочных площадок для авиации, пригодности озер и рек для посадки гидроавиации и возможности их форсирования пехотой и другими родами войск». Схожие показания давались и другими задержанными.

Подготовка диверсантов началась заблаговременно. Часть из них были завербованы немецкой, эстонской или финской разведкой еще в 1939–1941 гг. шестеро являлись членами эстонской националистической организации «Кайцеллите». Подбирал группу и лично руководил подготовкой диверсантов шеф «Абвернебенштелле-Ревал А. Целлариус, известный курсантам школы как «капитан Келлер»[409]409
  Вместе с флотом. Советская морская контрразведка в Великой Отечественной войне: Исторические очерки и архивные документы /В.С. Христофоров, А.П.Черепков, Д.Ю.Хохлов. М.: Изд-во Гл. архивного упр. г. Москвы: ОАО «Московские учебники», 2010. С. 90.


[Закрыть]. Штаб этого подразделения находился на улице Койдула, в фешенебельном районе оккупированного Таллина – Кадриорге, под вывеской «Бюро по вербовке добровольцев» или «Бюро Целлариуса».[410]410
  Там же. С. 91.


[Закрыть] Неоценимую помощь в подборе местных кадров Целлариусу оказывал его заместитель эстонец майор Кристян.

К концу 1941 г. состав группы был определен, а с первых чисел января начались занятия в таллиннской разведшколе (ул. Лембитт, д. 31), продолжительностью 2 месяца. 27 февраля группа через Хельсинки прибыла для дальнейшего обучения в разведшколу в с. Важины на территории оккупированной КФССР. Обучение в местной школе, возглавляемой поочередно капитанами финской армии Каллио и Мякеле, продолжалось три недели. После чего подготовленные диверсанты «отдыхали и в ожидании приказа, проживали в Важинах, занимаясь охотой, рыбной ловлей, сбором ягод». На заблаговременную подготовку операции указывает, что уже в период обучения, т. е. за полгода до ее начала курсантов обучали на картах предстоящего места их деятельности – района Вологды, Пудожа, Каргополя.

Ценными источниками являются дневники диверсантов В. Рандмяе («железнодорожная группа») и Хуго Тарту («топографическая группа»)[411]411
  Война. Запечатленные дни: 1941–1942. Дневники и документы / Авторы-составители: В.Н. Ильин, В.А.Радишевская. Т.В.Титова. Архангельск. 2005. С. 170–200.


[Закрыть]. Остается вопросом – была ли нарушена азбучная истина о недопустимости ведения дневников разведчиками самостоятельно, либо ими выполнялось указание Целлариуса, уверенного в успехе операции и требовавшего последующего подробного отчета. На последнее предположение наталкивает то, что в каждой группе имелся свой летописец, кроме того, в качестве трофея были получены и фотопленки, с которых в последующем сделаны качественные снимки.

«26 августа. Отъезд из Ваазена (с. Важины) в СССР. Подготовка к прыжку. Пакеты и снаряжение в порядке. Пробный полет»; «29 августа. Начинаем» – краткие записи из дневника Рандмяе. Из протокола допроса: «… на автомашинах увезли в военный городок Нурмолицы, Олонецкого района. В Нурмолицах нас встретили капитан Келлер и Целляриус (так в тексте, хотя одно лицо – прим. авт.), которые нам дали инструктаж и 1 сентября на транспортном самолете забросили в тыл советских войск около реки Коноша».

Первая («железнодорожная») группа в составе 7 человек вылетела с аэродрома Нурмолицы 30 августа в 23.30. После 2-часового полета группа по сигналу летчика совершила десантирование. Помимо самих диверсантов было сброшено 7 грузовых парашютов с оружием, боеприпасами, продовольствием, снаряжением. Начало операции внесло свои коррективы, летчик совершил ошибку и выбросил десант южнее запланированного места на 30 км, около 25 км на запад от крупного железнодорожного узла – станции Коноша. Ошибка пилота привела к тому, что вторая («топографическая») группа на следующую ночь была сброшена не на костры диверсантов, а, на принятые за сигнальные, костры рабочих лесопункта, убывших на сенокос. Таким образом расстояние между группами составило более 20 км и запланированное их объединение на следующую ночь не представлялось возможным.

Ошибка пилота первого самолета в конечном итоге дорого обошлась диверсантам. «О первой группе не было и запаху, а должны были нас внизу принять. Очевидно, что пилот сбросил нас в неправильное место и принял русские лагерные огни за сигналы… Прямо перед нами с высокой горы время от времени слышны восклицания и разговоры русских», – подводит итоги приземления в своем дневнике участник 2 группы Х. Тарту.

Таким образом, выброска вражеского десанта была обнаружена, спустя 20 часов – вечером 1 сентября информация поступила в Коношский РО НКВД.

Принятые райотделом меры розыска по горячим следам дали обратный результат. К розыску диверсантов и прочесыванию местности было привлечено до 3000(!) человек населения, в результате следы шпионов затоптаны. Допущенные к розыску бойцы Каргопольлага НКВД расхитили продукты, принадлежащие парашютистам, чем парализовали работу собак – ищеек. При этом проводимые бойцами истребительных батальонов разыскные мероприятия происходили на глазах опытных и обученных диверсантов. Ранним утром 2 сентября Тарту встретил группу военных и гражданских лиц, прошедших от него на расстоянии нескольких метров. Он успел предупредить всю группу, которая отошла на 4,5 км, слыша по дороге шум и крики на месте падения грузовых парашютов.