Текст книги "Путешествие тигра"

На протяжении нескольких следующих недель я помогала мистеру Кадаму с расшифровкой пророчества. Вскоре нам стало ясно, что мы должны отправиться в очередной храм Дурги и получить еще два оружия – трезубец и камандалу. Мы с мистером Кадамом вслух зачитывали сведения, которые удалось собрать, а я попутно записывала все самое важное. Во время одного из таких занятий я наткнулась на нечто любопытное.

– Мистер Кадам, в этой книге говорится, что камандалу – это сосуд для хранения питьевой воды, но согласно некоторым мифам, камандалу порой содержал в себе эликсир жизни или святую воду, а потому считался символом плодородия. Здесь даже сказано, будто священная река Ганг вытекает из камандалу. Хм. Мистер Кадам, у нас в доме есть вода из Ганга? В книге написано, будто в большинстве индийских домов хранится сосуд с такой водой, которая считается священной.

Мистер Кадам откинулся на спинку стула.

– У меня воды нет, но моя жена всегда держала дома сосуд с водой из Ганга. Видите ли, Ганг имеет огромное значение для народа Индии. С религиозной точки зрения для индуистов Ганг – это все равно что Иордан для христиан. С экономической он так же важен, как Миссисипи для Америки или Нил для Египта. Индийцы верят в целебную силу Ганга, пепел кремированных умерших принято рассыпать над водами этой священной реки. Когда умерла моя жена, ее прах тоже был развеян над Гангом, и я всегда думал, что и со мной будет так же, но это было очень давно…

– А родителей Рена тоже кремировали?

Мистер Кадам выпрямился на стуле и медленно потер ладони:

– Нет. Когда умер Раджарам, Дэчень погрузилась в скорбь. Я хотел кремировать тело раджи и отнести его прах к Гангу, но царица не позволила. Она не желала расставаться с возлюбленным. Видите ли, мисс Келси, индуисты верят, что в момент смерти душа сразу покидает умершего. Они стараются кремировать мертвых как можно скорее, чтобы у души не было соблазна задержаться среди живых. Но Дэчень была буддисткой, а в ее религии мертвое тело полагается не трогать три дня в надежде, что отлетевший дух передумает и вернется в оставленное тело. Поэтому мы с Дэчень ждали и молились за Раджарама, а через три дня я выкопал могилу и похоронил своего раджу у сада его жены.

С тех пор Дэчень стала проводить все время в саду, она ухаживала за растениями и разговаривала с Раджарамом, словно тот мог ее слышать. Когда Кишан не уходил на охоту, он ложился возле матери и смотрел на нее. Вскоре наша царица занемогла, я ухаживал за ней, а в свободное время вырезал из дерева знак на могилу ее мужа. Когда я закончил работу, стало ясно, что скоро мне придется изготовить второй знак.

Я похоронил их рядом, возле нашего домика. Вы знаете, это неподалеку от того водопада, куда Рен вас водил. Вскоре после этого я отправился на поиски Рена. Джунгли, мисс Келси, прекрасное место. Я несколько раз возвращался, чтобы возложить цветы на могилы царя и царицы, во время одного из таких визитов я заменил деревянные знаки на каменные надгробия. Пусть владыка Раджарам не был похоронен согласно своей вере, но я знаю, он пошел бы на все и пожертвовал бы всем на свете, лишь бы его жена была счастлива. Я думаю, будь его воля, он бы сам попросил меня сделать то, что я сделал, чтобы утишить горе царицы.

Мистер Кадам сморгнул слезу и передвинул лежавшую на столе книгу.

– Ах, простите, мисс Келси. Я невольно расчувствовался.

– Вы любили их.

– Да. Я часто думал, что хотел бы после смерти лежать рядом с ними… Разумеется, я не осмеливаюсь претендовать на такую честь, просто… это место для меня особенное. Я опускался на колени перед могилами царя и царицы и рассказывал им об их сыновьях. В индуистской культуре нет такого обычая, тем не менее… меня это успокаивало.

Мистер Кадам встряхнулся и усилием воли отогнал грустные мысли.

– Итак, мисс Келси, мы с вами беседовали о Ганге. Между прочим, вера в целебные свойства этой воды имеет под собой основания!

– Не обижайтесь, мистер Кадам, но мне бы не хотелось без крайней необходимости купаться в этой реке!

– Сдается мне, вам не придется купаться в Ганге. Однако в пророчестве ясно говорится о погружении, и я уже договорился об уроках дайвинга для вас.

– А вы уверены, что эти слова следует понимать буквально? Может, это какая-то метафора вроде Океана-Учителя?

– Нет. Я уверен, что на этот раз нам предстоит путешествие по настоящему океану. Два предыдущих пророчества имели отношение к земле и воздуху, следовательно, это имеет отношение к стихии воды – и, возможно, к подводному миру.

Я застонала в голос:

– У меня самые ужасные предчувствия, мистер Кадам! Меньше всего мне нравится упоминание о страшных созданиях. В океане полно всякой пакости, с которой я бы предпочла никогда в жизни не сталкиваться. Не говоря уже о том, что в воде все тигриные силы бесполезны, а я вряд ли смогу стрелять молниями под водой!

– Должен признать, я тоже об этом думал. Но не спешите унывать, мисс Келси! Хорошая новость заключается в том, что я, кажется, знаю, что мы ищем на этот раз.

Мистер Кадам пролистнул книгу и вскоре отыскал нужный фрагмент.

– Вот оно! – торжественно объявил он. – Взгляните на ее шею!

Я опустила глаза на страницу. Мистер Кадам указывал на очень красивое изображение Дурги. Шею богини украшало широченное ожерелье из бриллиантов и черных жемчужин.

– Ожерелье? Вы полагаете, мы ищем его? Получается, оно спрятано где-то в океане? Хм, нет ничего проще! – скептически заметила я.

– Зато на этот раз мы знаем, что искать. Согласно преданию, много столетий тому назад ожерелье богини было похищено ревнивым богом, что, в свою очередь, привело меня к еще одному открытию.

– Какому же?

– К месту, откуда следует начать поиски. Мы отправляемся в город Семи пагод.

– Это еще что за чудо?

– Ах, не торопитесь, мисс Келси, вечером все узнаете, – загадочно ответил мистер Кадам. – Я расскажу вам эту историю после ужина.

И сколько я ни упрашивала его немедленно мне все рассказать, мистер Кадам настоял на том, чтобы мы вернулись к расшифровке пророчества. До самого вечера мы трудились не поднимая головы. Мистер Кадам искал информацию о городе, а я читала все о драконах.

Поставив мировой рекорд по скорости поглощения ужина, мы собрались в павлиньей гостиной. Кишан сел рядом со мной. А когда Рен молча уселся напротив, он забросил руку на спинку моего стула и нарочно обнял меня за плечи. Мистер Кадам вошел последним, сел и повел речь издалека, с очередной легенды о Дурге.

– У Дурги, как вы знаете, много имен, – неторопливо начал он. – Одно из них – Парвати. Однажды бог Шива, муж Парвати, разгневался на свою жену, посчитав, что она уделяет ему недостаточно внимания. Желая наказать ее, он изгнал Парвати на землю и обрек стать простой смертной в бедной рыбацкой деревушке. Бедняки, жившие в деревне, были людьми праведными и благочестивыми, они поклонялись богам и возвели много прекрасных храмов. Даже став смертной, Парвати сохранила божественную красоту, и многие мужчины сватались к ней. Шива вскоре горько пожалел о своей горячности и стал скучать по любимой жене, а ухаживания других мужчин возбудили его ревность. В конце концов он не выдержал и послал своего слугу Нанди в деревню, где жила Парвати.

Нанди украл драгоценность у прекрасной рыбачки и сказал жителям деревни, что Черное жемчужное ожерелье Парвати спрятано на дне морском и его охраняет свирепая акула. Тот, кто убьет акулу и найдет ожерелье, сможет взять Парвати в жены.

Рыбаки не догадывались, что этой акулой был сам Нанди. Он свирепо охранял сокровище для своего господина Шивы, который задумал дождаться, покуда многие мужчины погибнут в волнах, а затем в обличье рыбака опуститься на дно и принести ожерелье. Он надеялся этим поступком вернуть себе любовь прекрасной Парвати.

Многие храбрецы пытались достать ожерелье и погибли в пучине. Некоторые рассчитывали добиться успеха не храбростью, но хитростью, они бросали в воду окровавленные туши животных, пытаясь выманить акулу и убить ее, чтобы потом без опаски нырнуть за жемчугом. Но Нанди был не простой акулой. Он был умен, хитер и умел прятаться. Он терпеливо ждал, когда очередной смельчак опустится поглубже, а потом набрасывался на него. Вскоре все претенденты на руку Парвати либо утонули, либо погибли от зубов акулы, либо отказались от своих притязаний.

Парвати горько оплакивала эти напрасные смерти. А Нанди, лютая акула, воцарился в прибрежных водах, сея страх и ужас в сердца жителей деревни. Он рвал рыбацкие сети и убивал любого, кто осмеливался ступить в воду. Страдания рыбаков были безмерны, голод и страх воцарились в деревне.

На счастье, другой, младший бог любил и жалел рыбаков. Много храмов было построено в его честь. Это был бог грома и молнии, войны и дождя, именно он даровал Парвати волшебную силу молний, которой она владела. Звали этого бога Индра. И вот прослышал он об ужасной напасти, обрушившейся на жителей деревни, и решил сойти к своим детям и самому во всем разобраться.

Индра увидел прекрасную Парвати, но не узнал в ней богиню. Надо сказать, что этот бог всегда был охоч до женской красоты, неудивительно, что он без памяти влюбился в дивную рыбачку. Решил Индра сам добиться руки Парвати, задумал он выдать себя за простого смертного и убить акулу-злодейку. Но ведь и Шива замыслил сделать это, он был раздосадован появлению еще одного претендента, к тому же бога.

И вот два божества, принявшие облик простых смертных, пустились на поиски акулы и драгоценного ожерелья. Индра призвал себе в помощь силы природы и вызвал страшный шторм, и акуле-Нанди пришлось бороться с огромными волнами. Но пока Индра отвлекал внимание акулы, Шива без помех обшарил океан в поисках жемчуга и вскоре нашел его. Сжимая в руке ожерелье, он вышел на берег, но тут из вод появился Индра, который швырнул на берег мертвое тело акулы и потребовал обещанную награду за свой подвиг – руку красавицы-рыбачки.

Пришлось Шиве открыть, кто он, и признаться, что акула-людоедка была его слугой по имени Нанди. В тот же миг мертвое тело акулы превратилось в живого и здорового Нанди. Шива надел ожерелье на шею Парвати. Как только оно коснулось ее груди, Парвати вспомнила, кто она, и страстно обняла своего мужа. Но Индра не собирался с этим мириться. Пылая гневом, он потребовал, чтобы жители деревни рассудили его спор с Шивой и сказали, кому должна достаться красавица.

Рыбаки оказались в сложном положении. Но в конце концов назвали победителем Шиву. Они были благодарны Индре за спасение от акулы, но только слепой мог не видеть, что Шива и Парвати без ума друг от друга. Шива хотел убить Индру и непременно убил бы, если бы не Парвати. Она остановила руку супруга и умолила его сохранить Индре жизнь, сказав, что устала оплакивать людей, погибших из-за нее. Шива на радостях согласился и унес жену обратно на небеса. Что же до рыбаков, то после гибели морского чудовища в их деревню вновь вернулись мир и процветание.

Но Индра не забыл своего позора и обмана, при помощи которого Шива добился победы. Решив отомстить, он однажды ночью тайком пробрался в дом Шивы и Парвати и украл ожерелье. Призвав на помощь силу волн и ветра, он затопил деревню вместе с людьми, которые предали его, и вместе со всеми храмами, оставив на поверхности единственный храм, посвященный Шиве и Парвати. Его он оставил торчать среди волн как грозное напоминание о своем гневе. Что толку в храме, в который никто никогда не придет! Что за честь быть богами, которым некому поклоняться! Индра вновь спрятал ожерелье в морской пучине, а сам превратился в акулу, чтобы днем и ночью стеречь свое сокровище и ликовать, представляя, как гневается Шива при каждом взгляде на шею своей супруги!

– Ничего себе сказочка! – воскликнула я. – У меня от нее голова идет кругом. Самое загадочное в индийской мифологии – это постоянная смена имен. Взять хотя бы Дургу. У нее меняется все, даже цвет кожи – то она золотая, то черная, то розовая. Имен тоже целая куча – она и Дурга, и Кали, и Парвати. Про характер я уже не говорю – то любящая мать, то свирепая воительница. То она ужасна в гневе, то прекрасна в любви, а то и беспощадна в мести. Сегодня она слабая смертная, завтра – непобедимая богиня. А семейное положение? То одинокая дева, то мужняя жена – не поймешь…

– А по-моему – самая обычная женщина, – фыркнул Рен.

Я грозно глянула на него, а Кишан засмеялся, видимо, соглашаясь с братом.

– Но акулы! Пожалуйста, ну пожалуйста-препожалуйста, скажите, что нам не придется иметь дело с акулой, стерегущей ожерелье!

– Я не знаю, с чем придется столкнуться. Но надеюсь, все-таки не с акулой, – ответил мистер Кадам.

– Испугалась, Келси? – спросил Рен. – Не стоит. На этот раз мы оба будем рядом.

– Позволь я отвечу тебе цитатой из Шекспира! «Удивительно мне, хозяин, как рыбы в море живут!» – говорит один рыбак другому. «Да так же, как люди на суше: большие поедают малых»[10]10
  Шекспир У. Перикл, царь Тирский. Пер. И. Мандельштама.


[Закрыть]. Так вот, я – маленькая. А тигры не могут сражаться с акулами. Из чего следует, что мне придется полагаться только на свои силы и тренироваться пускать молнии под водой. – Я задумчиво прикусила губу. – А что, если я прикончу себя ударом тока?

– Х-мм, над этим стоит подумать, – согласился мистер Кадам.

Я крепко вцепилась в руку Кишана. А дождавшись ответного пожатия, добавила:

– Если уж выбирать, я бы предпочла встретиться с пятью драконами, чем с одной акулой.

Мистер Кадам мрачно кивнул. Рен и Кишан не проронили ни слова, поэтому мистер Кадам спросил:

– Вы хотите узнать, куда лежит наш путь?

– Да, – хором ответили оба брата.

– Итак, мы едем в город Индры. Он называется город Семи пагод. Знаменит, как вы, наверное, догадались, семью пагодами, каждая из которых покрыта золотом. Город был построен в семнадцатом веке, тогда это был крупный порт. Он расположен на восточном побережье Индии, возле Махабалипурама. Самое любопытное, что многие ученые не верили в его существование вплоть до 2004 года, когда случилось чудовищное землетрясение в Индийском океане. Землетрясение вызвало цунами, которое смыло песчаные наносы и обнажило прекрасный подводный город.

Вы представляете себе цунами? Перед тем как во всей своей ярости обрушиться на берег, вода отхлынула очень далеко, обнажив огромные пространства морского дна, и люди, находившиеся высоко над уровнем моря, успели увидеть руины храмов и огромные камни. Затем вода стремительно вернулась и вновь поглотила таинственный город. Разумеется, после этого начались раскопки и исследования. Примерно в полумиле от берега были обнаружены городские стены. На сегодняшний день найдены статуи слонов, лошадей, львов и различных божеств. Единственное здание, оставшееся над водой, носит название Берегового храма. Местные рыбаки на протяжении столетий передавали из уст в уста легенды о затопленном городе, о людях, якобы видевших под водой высокие храмы, огромных рыб, снующих среди руин, и сверкающие драгоценные камни, которые веками оставались нетронутыми, ибо страшное проклятие грозило навсегда оставить на дне всякого, осмелившегося нырнуть за ними.

– Нечего сказать, роскошное местечко, – кисло заметила я.

– Обнаружение затопленного города произвело сенсацию, в последние годы вышло несколько книг, посвященных этой теме, ведутся археологические разыскания. В одной из книг я прочел, что сам Марко Поло якобы посетил этот город в 1275 году и оставил о нем записи, упомянув, в частности, о крытых медью вершинах храмов, служивших маяками для мореходов. Впрочем, многие ученые опровергают это предположение либо утверждают, что Марко Поло писал о каком-то другом городе. Так или иначе, я уверен, что именно оттуда нам следует начать поиски ожерелья.

Я с шумом выдохнула и встала:

– Ладно. Тогда начнем заниматься дайвингом.

– Полагаю, прежде всего нам следует перебазироваться.

– Это куда же? – растерялась я.

Мистер Кадам хлопнул в ладоши и небрежно ответил:

– На яхту, разумеется, куда же еще?

6
Праздник звезд

– Нилима уже все организовала, корабль ждет нас в Мумбаи, – объяснил мистер Кадам. – Мы обогнем Индию и остановимся в Гоа, где подберем нашего инструктора по дайвингу. Какое-то время он будет путешествовать с нами, а потом мы высадим его в Тривандруме. Сразу предупреждаю, большую часть путешествия вы будете без устали тренироваться, ведь времени у нас очень мало.

– Значит, мы отправляемся прямо сейчас? Уже? Но мы еще не закончили наши исследования, – возразила я.

– Мы будем идти сравнительно медленно, кроме того, я позабочусь о том, чтобы перевезти в судовую библиотеку материалы, которые могут нам понадобиться для работы. Наша яхта может развить скорость до двадцати узлов, так что теоретически, если идти днем и ночью, можно поделать весь путь за несколько дней, но я предпочитаю не спешить. По пути нам непременно нужно будет несколько раз сойти на берег – хотя бы для того, чтобы посетить храм Дурги, к тому же я хочу, чтобы вы как следует потренировались погружаться с аквалангом до прибытия в город Семи пагод.

Я нервно поежилась.

– И когда мы уезжаем?

– На следующей неделе, после Праздника звезд, – с привычной невозмутимостью объявил мистер Кадам.

Рен резко выпрямился:

– Его до сих пор отмечают?

– Да, – с улыбкой ответил мистер Кадам, – хотя с годами традиции сильно изменились.

– Что такое Праздник звезд? – вмешалась я.

Рен повернулся ко мне:

– Китайский аналог Дня святого Валентина.

– А в Индии есть такой праздник?

– В Японии и Бразилии существуют подобные празднества, – вступил с объяснением всезнающий мистер Кадам. – Однако это не то же самое, что американский День святого Валентина. А здешний праздник представляет собой сильно измененный отголосок торжеств, учрежденных родителями Рена и Кишана.

– Наша мама любила этот праздник и хотела перенести его в Индию, поэтому отец ввел его в своем царстве, – добавил Кишан. – Оказывается, его отмечают до сих пор!

– А как проходит Праздник звезд? – спросила я. – Какие правила и что за традиции?

Мистер Кадам поднялся из-за стола.

– Думаю, мальчики просветят вас в этом вопросе. Спокойной ночи, мисс Келси.

– Спокойной ночи.

Я посмотрела на Рена, потом на Кишана, ожидая ответа. Однако они молча смотрели друг на друга, потому пришлось пихнуть Кишана локтем.

– Ну? Рассказывайте!

– Учти, несколько столетий этот праздник проходил без моего участия, но насколько я помню, программа включает в себя фейерверки, угощения и праздничную иллюминацию. Все девушки наряжаются как на бал. Танцы и музыка прилагаются.

– Ага. Но мистер Кадам сказал, что этот праздник не похож на американскую версию Дня святого Валентина. В чем же отличие? Шоколад, цветы и поздравительные открытки будут?

– Цветы и открытки полагаются, но только не покупные.

– А еще в этот день положено делать предложение тем, с кем хочешь вступить в брак, – добавил Рен.

– Но я полагала, что большая часть браков в Индии заключается по сговору.

– Так и есть, – кивнул Кишан. – Но Праздник звезд дает девушке возможность заявить о своих чувствах. Будет любопытно взглянуть, насколько изменилась традиция. Уверен, тебе понравится, билаута.

Рен откашлялся.

– В Китае этот праздник называется Циси, или Ночь семерок, поскольку отмечается на седьмой день седьмого месяца года, однако важна не дата, а положение звезд. Праздник происходит, когда на небе встречаются звезды Орихимэ и Хикобаси – я знаю только японские названия этих звезд, английские тебе подскажет мистер Кадам. Иными словами, когда ты пишешь на листочке бумаги свои пожелания, ты просишь об их исполнении эти звезды.

– А что мне надеть?

– Ты мне доверяешь?

Я грустно вздохнула:

– Да. В одежде у тебя вкус лучше, чем у меня.

– Замечательно. Тогда я позабочусь о твоем костюме. Если праздник проходит в традиционном духе, девушкам положено держаться поближе к родителям, а на танцы и прочие увеселения отправляться только с разрешения отца. В этом случае вам с Нилимой пришлось бы провести вечер возле Кадама. Но ты у нас не индианка, так что к тебе это не относится. Можешь веселиться, как пожелаешь.

– Хм… Я подумаю.

На следующей неделе мы были очень заняты. Мы с мистером Кадамом перебирали библиотечные книги, откладывая те, что могли пригодиться на борту. Я часами висела в Интернете, выискивая информацию о драконах Пяти океанов. И разумеется, проводила много времени с Кишаном и Реном, хотя с последним все-таки больше.

Рен потихоньку становился все больше похож на самого себя. Мы часто вместе читали. Ему нравилось быть со мной в одной комнате, пусть и на расстоянии. Он просил меня сесть рядом, когда играл на гитаре или писал стихи, и всегда интересовался моим мнением по поводу сочиненных им строчек.

Он шутил, поддразнивал меня и пытался брать за руки, но вопреки всем его стараниям, привыкание не возникло. Ему было по-прежнему больно и каждый раз выворачивало наизнанку. Рен старался не показывать этого, но я-то все видела. Тем не менее ему нравилось мое общество, а я наслаждалась каждой минуткой, проведенной с ним.

Очень часто я забывалась и протягивала руку, чтобы дотронуться до руки или плеча Рена, но тут же отдергивала, боясь причинить ему боль. Он горячо уговаривал меня не стесняться, клялся, что прикосновения через одежду не обжигают его, а лишь вызывают желание убежать, но он старается привыкнуть к этому чувству и побороть его. И все-таки наше общение было очень ограниченным.

Даже теперь я до конца не знала, что чувствует Рен и о чем он думает. Со стороны казалось, что он прилагает колоссальные усилия к тому, чтобы проводить со мной время, несмотря на ломку и побочные эффекты. Мы больше ни разу не заговаривали о своих чувствах, но Рен проявлял настойчивое желание лучше узнать меня, стать ближе. Он перебирал сотни способов пробудить запертые воспоминания, найти спрятанный ключ, даже начал оставлять мне цветы и стихи, как делал это когда-то в Орегоне.

Все было почти как прежде.

За этими заботами я совершенно забыла о предстоящем празднике, но в один прекрасный вечер, когда я сидела на веранде и писала, ко мне заглянул Рен.

– Я принес тебе платье для праздника.

– А, спасибо, – рассеянно ответила я. – Ты не мог бы положить его на кровать? Я уберу его позже.

– Уберешь? Позже? Опомнись, Келси, праздник сегодня вечером! Что ты тут пишешь?

– Что? Неужели неделя пролетела так быстро? – Я захлопнула тетрадь и прижала ее к груди, чтобы любопытный Рен не мог ничего прочесть, заглядывая мне через плечо. – К твоему сведению, мистер Проныра, я тоже сочиняю стихи.

Он просиял:

– Я думал, ты только дневник ведешь. Можно взглянуть?

– Я еще не закончила подбирать кое-какие слова. И у меня получается не так хорошо, как у тебя. Ты будешь смеяться.

Рен уселся напротив.

– Келси, я ни за что на свете не буду смеяться. Ну пожалуйста! Скажи хоть, о чем стихи?

– О любви, – вздохнула я. – Я правильно поняла, что ты решил взять меня измором, пока я не сдамся?

– Возможно. Ты ведь не позволишь мне умереть от любопытства?

– Ладно, сдаюсь. Но сразу говорю: это мое первое стихотворение, так что будь снисходителен.

Рен кивнул:

– Слово принца, стимани. Я всегда был истинным джентльменом.

Я хмыкнула, но вручила ему листок и стала грызть ногти, глядя, как он скользит глазами по строчкам. Закончив, Рен прочел мое творение вслух:

 
Любить – значит ухаживать.
Вначале
Душистый лосьон смягчает кожу,
Одеколон освежает выбритые щеки,
Сияющие лица, накрахмаленные рубашки, короткие юбки,
Накрашенные губы, щеки и волосы.
Мы блистаем.
 
 
Мы – вычищенные, надушенные и напудренные —
Покупаем цветы и конфеты, свечи и драгоценности —
Но это не вся правда.
 
 
Истинная любовь тускла, груба и щетиниста.
Это мать, меняющая пеленки,
Это стрижка ногтей на ногах, утирание мокрых носов,
Несвежее утреннее дыхание,
Смена шпилек на кеды или домашние шлепанцы,
Сальные волосы,
Спутанные пряди.
 
 
Любовь с потрескавшимися губами,
Ушной серой, колючей щетиной,
Обкусанными ногтями.
Любовь – почеши спинку, любовь – волосатые ноги,
Любовь – у тебя что-то застряло в зубах, милая.
 
 
Истинная любовь —
Это выщипывать волосы на спине мужа,
Выносить за бабушкой судно,
Переодеваться в треники в пятницу вечером,
Копить деньги, не тратя их по пустякам,
Утирать пылающее в жару лицо влажным полотенцем.
 
 
Львица дочиста вылизывает своих львят,
Мартышки выискивают друг у друга блох,
Дети моют голову умершей матери перед похоронами.
 
 
Любить – значит ухаживать.
 

Некоторое время Рен молчал, не сводя глаз с листка бумаги. Я стала нервно отбивать ритм ступней.

– Ну? Не стесняйся, говори начистоту.

– Это несколько… мрачновато. Но мне нравится. Хотя, строго говоря, мартышки ищут друг у друга блох не от большой любви. Они ими лакомятся на обед.

Я вырвала у него тетрадь.

– К твоему сведению, такая приверженность к лакомствам и есть любовь, преданная любовь к еде!

Он с любопытством глянул на меня:

– Ты успела испытать все эти формы любви?

– Большую часть. Хотя, признаюсь откровенно, судно я не выносила.

– И волосы на спине у своего парня не выщипывала?

– Нет, у тебя идеальная спина.

Он долго разглядывал меня из-под своих длинных черных ресниц:

– В тебе заложена огромная способность к любви, но ты страдаешь. – Рен быстро дотронулся до меня, но тут же отдернул руку. – Это единственное, о чем я думаю днем и ночью. До вечера. – Он встал и, прежде чем скрыться в коридоре, с улыбкой бросил: – Не забудь оставить мне танец.

Когда он ушел, я подбежала к постели и торопливо сняла подарочную упаковку со свертка. Внутри оказалось сказочной красоты китайское шелковое платье. Я бережно приложила его к себе. Платье было любимого цвета Рена. Все оттенки синего – благородный темно-лазурный от воротничка до середины груди, постепенно темнеющий до оттенка ночного неба.

От воротника до подола платье было расшито золотыми и серебряными лунами, месяцами, звездами, планетами и свирепыми драконами. Между ними вились лозы и цветы на длинных стеблях, тоже золотые и серебряные. Маленький глухой воротничок-стойка был украшен небольшим вырезом и элегантной застежкой из серебряной тесьмы. Платье было длиной до середины икры, но не успела я приподнять брови при виде вызывающе длинного разреза сбоку, как заметила ярлычок.

Значит, Рен купил это платье. Он не заказал его волшебному Шарфу.

Тут в дверь постучал мистер Кадам, принесший две коробки.

– Прелестное платье, мисс Келси. Я принес вам туфли и заколки для волос, их только что доставили. Нилима просила передать, что примерно через час поднимется к вам и поможет с прической.

– Это самое красивое платье, какое я видела в жизни! Но зачем Рен его купил? Он мог запросто попросить любую вещь у Шарфа!

Мистер Кадам пожал плечами:

– Это платье называется ципао, мисс Келси. Оно традиционно для китайской культуры. Мать Рена и Кишана часто носила такие. Кстати, сегодня на празднике вы можете встретить похожие платья, хотя большинство женщин, конечно же, будут в индийской одежде. Сегодня вы будете выделяться в любой толпе, думаю, именно поэтому Рен и купил это платье.

– Хм. Ладно, спасибо. Тогда увидимся через пару часов.

– С нетерпением жду начала праздника.

Примерно через час Нилима, как и обещала, постучала в дверь моей ванной, где я распрямляла волосы.

– О, великолепно! Для прически, которую я имела в виду, как раз нужны гладкие волосы.

Я села на пуф перед большим зеркалом и стала разглядывать Нилиму. Она была в традиционном костюме лехенга-чоли, с короткой блузой из рыжевато-красного бархата с шелковыми вставками. Ее длинная юбка и дупатта были сплошь расшиты стеклярусом, стразами, бусинками, пайетками и гранеными хрусталиками. Длинные черные волосы прекрасной стройной индианки были завиты локонами и красиво струились по спине. На висках они были небрежно заколоты изящными золотыми заколками в виде бабочек, а тяжелые золотые серьги и браслеты завершали образ.

– Ты просто красавица, Нилима.

– Спасибо. Ты тоже выглядишь прелестно.

– Ах, если ты займешься моей прической, меня, пожалуй, можно будет выпустить в свет.

Нилима со смехом принялась делить мои волосы на прядки. Сначала я старалась следить за тем, что она делает, но ее руки порхали слишком быстро. Аккуратно зачесав волосы набок, Нилима принялась закручивать прядку за прядкой в сложный низкий пучок. Оставшись довольна результатом, она вытащила из принесенной мистером Кадамом коробки целый набор гребней. Осыпанные бриллиантами и сапфирами гребни были выполнены в виде звезд, цветов и полумесяцев.

Ко всему этому великолепию прилагалась пара длинных серег с подвесками. Ах, что это были за серьги! В середине сверкал темно-синий овальный камень, от которого полумесяцем расходились лазурные камешки поменьше. Центральная подвеска в виде бриллиантовой звезды сверкала над россыпью более мелких синих, голубых, золотых и серебряных бусинок.

Нилима украсила мою сложную прическу гребнями, осмотрела и нашла ее вполне подобающей. Я попросила ее помочь мне надеть облегающее платье. Оно было без молнии, и я боялась порвать его по швам при первом же движении.

Нилима нашла мое платье обворожительным, но я уже чувствовала, что весь вечер буду одергивать подол, пытаясь прикрыть голую ногу. Во второй коробке, принесенной мистером Кадамом, лежали туфли – изящные серебряные лодочки на шпильке с золотой окантовкой сверху.

Я встала перед огромным зеркалом в гардеробной, чтобы окинуть взором всю картину. И не узнала девушку, глядевшую на меня. Она была экзотична. Длинная голая нога заманчиво выглядывала из разреза платья, а каблуки делали девушку еще выше ростом.

Регулярные тренировки с Кишаном сделали свое дело, я заметно окрепла. Талия стала у´же, руки налились и подтянулись. Зато бедра остались прежнего размера, отчего изгибы фигуры сделались более заметны. Нилима подвела мне глаза темно-синей подводкой и накрасила веки сверкающими золотыми тенями. Я выглядела не девушкой, а женщиной. И чувствовала себя… соблазнительной. Перестав одергивать платье, я уронила руки и улыбнулась своему отражению.

Признаться, никогда в жизни я не считала себя красавицей. Удобство я предпочитаю стилю. Но сегодня я была столь довольна тем, как выгляжу, что впервые не боялась сравнения с другими девушками. Воодушевленная этими мыслями, я взяла расписанный золотом веер на длинном шнуре, лежавший в коробке вместе с гребнями, обвязала его вокруг талии и уверенно спустилась по лестнице вниз.

Там меня уже ждали Нилима и мистер Кадам, ослепительно элегантный в белом костюме и темно-зеленой шелковой сорочке.

– Ах, мистер Кадам! Замечательно выглядите! А где Рен и Кишан? – спросила я.

– Они будут ждать нас у фонтана, – ответил мистер Кадам. Он галантно предложил нам с Нилимой опереться о его руки и добавил: – Спасибо за комплимент, но никто не сравнится с вами, милые дамы. Сегодня все мужчины будут завидовать мне!