Текст книги "Обещай мне рай"

Конни Брокуэй
Обещай мне рай

Глава 1

Июль 1814 года

Леди Кэтрин (или как ее звали домашние – Кэт) испытывала крайнее раздражение. Ее темно-синее шерстяное одеяние было помято, обозначились темные влажные пятна под мышками. Волосы свисали беспорядочными прядями на влажную шею. По спине струился пот.

К тому же она заблудилась. Не выдержав чтения двоюродной бабушкой Гекубой романа Даниеля Дефо в течение двух дней путешествия, Кэт сбежала, оставив их наемный экипаж. Позаимствовав дамское седло на последней почтовой станции, она умчалась верхом на одной из лошадей и в конце концов обнаружила, что оказалась на обширной, поросшей вереском земле, не имея ни малейшего представления, куда двигаться дальше. Ее лошадь беспокойно шарахалась то от одного, то от другого стада овец, внезапно появлявшихся из кустов.

Никого из людей не было видно в этой отдаленной, открытой всем ветрам местности. Наконец она заметила в ближайших зарослях пастуха. Облегченно вздохнув, Кэт пришпорила кобылу и направилась к нему. Подъехав ближе, она увидела, что мужчина по пояс обнажен, и поспешно остановила лошадь.

Кэт нисколько не смутилась. Она была старшей в семье и имела трех братьев и трех сестер. Однако худощавые торсы братьев резко отличались от того, что она наблюдала сейчас.

Пастух был настоящим гигантом: высоким, широкоплечим, с мускулистыми бедрами под плотно облегающими рабочими штанами. Кэт подивилась, как его жене удалось подобрать для него соответствующую одежду. Она окликнула его. Испачканная грязью спина мужчины блестела от пота, мышцы были напряжены. Он пытался вытянуть беспокойную овцу из зарослей колючего кустарника, в которых та запуталась.

Кэт терпеливо ждала.

Гигант, к которому она обращалась, казалось, не замечал ее присутствия.

– Эй! – крикнула она на этот раз громче.

Уверенная, что он откликнется, если услышит ее, Кэт продвинула свою лошадь еще на несколько ярдов ближе к нему и снова крикнула. Он должен услышать. Видит Бог, она обращалась к нему достаточно громко. Однако тот даже не повернул головы. Внезапно Кэт поняла, что этот невежа просто игнорирует ее.

– Эй, послушайте! – «Грубиян, скотина, хам», – мысленно добавила она. – Я с вами разговариваю.

Теперь Кэт находилась достаточно близко от него и могла разглядеть его длинные, темные, покрытые пылью волосы, которые волнами ниспадали на влажный загривок. Мужчина продолжал делать вид, что не замечает ее. Сомкнув руки вокруг животного, он пытался приподнять передние ноги овцы, которыми та упиралась в землю.

Разозленная несносной бестактностью этого невежи и не желая дольше терпеть такое невнимание к себе, Кэт вытянула ногу в изящном сапоге и слегка ткнула мыском в его блестящий от пота бок. В этот момент овца лишилась опоры в зарослях, и мужчина, крякнув, наконец вытянул ее на свободу.

При этом он по инерции отскочил прямо к лошади Кэт. Для бедной кобылы это было слишком большое испытание. Та в панике отступила назад, а Кэт резко подалась вперед, отчаянно пытаясь сдержать испуганное животное. Она натянула поводья, и кобыла, опустив голову, взбрыкнула задней частью так, что девушка вылетела из седла. Она вцепилась в лошадиную гриву, стараясь удержаться; ее шляпа и волосы сдвинулись на глаза. Кэт охватил испуг, но в этот момент кобыла успокоилась.

Кэт осторожно подвинулась назад в седло и, покачав головой, дрожащей рукой поправила свою шляпу.

Мужчина решительно взял ее лошадь под уздцы. Его лицо выражало уверенность и силу. Темный раздвоенный подбородок прямоугольной формы, с небольшой порослью, отливал синевой. Полные губы были плотно сжаты, а черные глаза угрожающе блестели из-под густых ресниц. Глядя на его сердитое лицо, Кэт содрогнулась от страха.

– Что, черт возьми, вам надо? – громко крикнул пастух, и лошадь снова испуганно дернулась; однако он слегка ослабил поводья, и животное успокоилось.

Грубый тон заставил Кэт гордо распрямить спину. Она приподняла подбородок и пристально посмотрела на него сквозь приспущенные ресницы.

– Извольте сообщить мне о местоположении поместья Монтроуза, если вам нетрудно это сделать.

– Что? – Мужчина нахмурился.

– Я имею в виду поместье Томаса Монтроуза.

– Поместье? – переспросил гигант так медленно и так озадаченно, что Кэт невольно подумала, не является ли он умственно неполноценным.

– Да, – сказала она сдержанным тоном. – Томас Монтроуз живет где-то здесь, в большом красивом доме. Вы знаете, где он находится?

– Зачем? – резко спросил мужчина.

Терпение Кэт, истощенное еще во время путешествия, в конце концов иссякло.

– Потому что мне нужно попасть туда, неумытое страшилище!

Пастух слегка прикрыл свои черные глаза.

– Зачем?

– О, черт возьми! Потому что я его племянница. Теперь понятно?

Хмурое выражение лица пастуха сменилось усмешкой, и он развернул кобылу так, что нога Кэт оказалась зажатой между боком лошади и его твердой грудью. Даже сквозь кожу своего сапога Кэт ощутила жар тела этого гиганта. Она попыталась высвободить ногу, чтобы избежать волнующего контакта, но мужчина только усмехнулся и, протянув другую руку, ухватился за выступ задней части седла. При этом нога Кэт оказалась между его длинных загорелых мускулистых рук. Она решила не подавать виду, что испытывает неловкость, и вызывающе посмотрела в его загорелое лицо. Пастух мрачно улыбнулся, блеснув поразительно белыми зубами.

– У Томаса Монтроуза нет племянниц, – сказал он глубоким бархатистым басом. – Это я доподлинно знаю, потому что я и есть Томас Монтроуз. А теперь признавайтесь, кто вы, черт возьми?

Томас Монтроуз отпустил поводья лошади и отступил назад. Девушка с растрепанными каштановыми волосами и большими серо-зелеными глазами смотрела на него с выражением, похожим на ужас. Казалось, она даже не замечала, что он уже не держал в плену ее ногу. Ранее, создав для нее неудобное положение, Томас тем самым намеревался подавить ее высокомерный тон, которым она разговаривала с ним. Можно подумать, что он должен был бросить запутавшуюся овцу, подбежать к ней и, поклонившись покорно, ждать указаний этой девушки.

Сейчас девушка смотрела на него с явной неприязнью, и Томас почувствовал неловкость, вспомнив, что он не только не одет, но к тому же изрядно испачкан. Наряду с замешательством он испытал раздражение и, сделав глубокий вдох, постарался взять себя в руки. Однако эта попытка еще сильнее разозлила его. В течение большей части минувшего года ему приходилось вести переговоры с такими трудными политическими оппонентами, как русские, австрийцы и пруссаки. При этом он никогда не терял ни терпения, ни уверенности в себе.

А сейчас своим высокомерным поведением и насмешками эта надменная девица быстро вывела его из себя. Это совершенно недопустимо. Кто она такая, черт возьми?

Когда эта особа заявила о своем родстве с ним, Томас предположил, что она пытается выдать себя за незаконнорожденную дочь от одной из его бывших любовниц. Такая явная ложь немного позабавила его. Девице по меньшей мере лет двадцать, а это значит, что он начал спать с женщинами – в каком возрасте? В тринадцать лет? Хотя его репутация в высшем свете была весьма предосудительной, Томас все-таки был бы удивлен, если бы общество к тому же еще приписало ему такой ранний сексуальный опыт.

Однако искреннее изумление, отражавшееся в широко раскрытых красивых глазах девушки, заставило отбросить это предположение. Она смотрела на него каким-то отстраненным взглядом удивленного ребенка, а не хитрой авантюристки. Он ждал, когда она наконец заговорит и объяснится. Мысль о том, что эта несносная особа может потребовать от него официальный документ, подтверждающий их родственные отношения, вызвала у него усмешку.

Казалось, девушка пришла к выводу, что надо изменить тон. Губы ее тронула легкая улыбка. Она склонила голову в вежливом приветствии, словно они представлялись друг другу на каком-то светском приеме в городском доме, а не среди поросшей вереском местности Девона. При этом Томас был полуодет, а она предстала перед ним со взъерошенными волосами, беспорядочно ниспадавшими на плечи.

– Сэр Томас Монтроуз. Позвольте представиться. Я леди Кэтрин Синклер.

– Очень приятно! И что из этого следует? – Его и без того слабое владение ситуацией окончательно улетучилось. Неужели предполагалось, что он должен знать, кто такая эта чертова Кэтрин Синклер?

– Ваш единокровный брат Филипп в течение последних четырех лет женат на моей матери, леди Рингтри.

Вот, значит, в чем дело! Томас знал, что у леди Рингтри имелось много детей, если память не изменяет ему. Причем от разных отцов. Однако этот факт ничуть не отпугнул старшего брата, который, видимо, совсем лишился рассудка и шокировал общество, женившись на такой особе. Никто из благоразумных и добродетельных людей из общества не мог ожидать, что невеста в четвертый раз отправится под венец со всеми присущими этому событию свадебными атрибутами. Это было тщательно продуманное пышное мероприятие. Да, Томас помнил нескольких девочек, которые мелькали вокруг. Должно быть, эта одна из них. Кто мог предположить, что заурядная худышка превратится в такую великолепную красавицу?

– И что вы хотите от меня, леди Кэтрин? – спросил Томас терпеливо.

Та сделала глубокий вдох.

– Я приехала сюда с ответственной миссией, сэр, и привезла нечто очень важное. Впрочем, не только для вас, но и для всех образованных, интересующихся литературой людей. Ценность этой вещи настолько велика, что я не могла доверить доставку постороннему человеку. Это произведение вашего брата. – Хотя девушка явно старалась говорить проникновенным тоном, слова звучали неубедительно.

– Ах вот как? – произнес он заинтригованно. Должно быть, это уловка с целью получить от него деньги. Если Филипп и писал о чем-то, то только о птицах. Эта девчонка, несомненно, явилась сюда с определенной целью. Судя по преамбуле, Томас не сомневался, речь пойдет о значительной сумме. И готов был согласиться, хотя со значительной долей скепсиса. Его отношение к членам семьи оставалось непоколебимым, а Филипп, его единокровный брат, был ближайшим из здравствующих родственников. Томас глубоко и преданно любил его, хотя не одобрял опрометчивый выбор жены. Однако если от новой семьи Филиппа требуют уплаты долга, он поможет.

– Я полагаю, – голос девушки понизился до невнятного бормотания, – что поступаю правильно. Понимаю, что мой неожиданный визит может показаться опрометчивым, но… – Она очаровательно покраснела.

Томас видел, что девушка явно смущена, и ему стало жаль ее. Возможно, ей трудно просить помощи для своей не слишком обеспеченной семьи, и он подозревал, что рукописи брата – лишь предлог.

– Должно быть, это очень важный материал и потому заслуживает более внимательного рассмотрения, чем разговор среди стада овец на открытом воздухе, – сказал он.

Кэт внезапно осознала, в какой неподходящей обстановке они беседуют, и вопросительно взглянула на него.

– Послушайте, леди Кэтрин, мое так называемое поместье находится за ближайшим холмом, если следовать по этой тропинке. Там вас встретит старая карга. Это моя экономка, миссис Медж. Не обращайте на нее внимания. Впрочем, скажите ей, что вы… эээ… моя племянница, и вам назначена здесь встреча. Причем сделайте это как можно быстрее, прежде чем она откроет рот. Моя экономка очень бдительная женщина. Появление привлекательной девушки на пороге моего дома, несомненно, вызовет у нее отрицательную реакцию…

– Я путешествую с компаньонкой, сэр. И соблюдаю правила приличия.

– Однако явились ко мне без приглашения, – быстро вставил Томас. Высокомерный тон этой особы заставил его стиснуть зубы. – И кто же эта достойная уважения личность, сопровождающая вас?

– Моя двоюродная бабушка леди Гекуба Монтень Уайт.

– Вот как? – Томас скептически усмехнулся. Тридцать лет назад эта дама, в большей степени известная как Шаловливая Гекуба, пользовалась весьма дурной славой в связи с бесчисленными любовными связями и шальными выходками, которые обсуждались со всеми увлекательными подробностями в пансионе, где он жил и учился. Что ж, эта молодая, хорошенькая просительница выбрала себе подходящую компаньонку!

– Я догадываюсь, чем вызвано такое прозвище, и с удовольствием предвкушаю вашу встречу с моей двоюродной бабушкой, – пробормотала девушка.

– Я тоже, леди Кэтрин. Ради ее визита стоит потерпеть некоторые неудобства. Зато какие истории она может поведать нам! Я устрою обед, и, думаю, затраты на него полностью оправдаются.

Красавица с серо-зелеными глазами нахмурилась в некоторой растерянности, затем кивнула и развернула свою лошадь. Томас не смог толком разобрать, что эта девушка произнесла, когда двинулась в путь, однако ему показалось, что она прошептала: «Кэтрин, ты глупая ослица, ты просто дура…»

Глава 2

Этот человек никак не может быть Томасом Монтроузом! Это совершенно невозможно. Кэт не наивная девочка. Ее выход в свет состоялся четыре года назад, и она много вращалась в высших кругах. Хотя ее общение с аристократами было не слишком близким, она знала их характерные черты: бледность, скучающее выражение лица, банальные остроты и напускная апатия.

Разве они присущи мужчине, с которым она только что разговаривала? Томас Монтроуз пользовался легендарной репутацией донжуана среди бомонда. Очень часто, когда подруги узнавали, что Кэт имеет хотя и отдаленную, но все-таки родственную связь с ним, она видела, как их глаза округлялись от удивления.

«Это все-таки какая-то ошибка», – подумала она. Ей трудно было представить этого гиганта в фешенебельной лондонской гостиной, ведущего с изящными дамами светские беседы.

В то же время она могла легко вообразить, как он, схватив какую-нибудь из них и перекинув ее через свое могучее плечо, кричит хриплым голосом: «Это моя добыча!»

Ну, может быть, она преувеличивает, внесла Кэт поправку ради справедливости. У него довольно приятный, глубокий, бархатный голос. Но во всем остальном не чувствуется никакой утонченности.

Кэт вздохнула. Значит, она только что встречалась с легендой! Как интересно! Когда девушка выехала на прямую, ведущую к дому дорожку, глаза ее расширились. Ну и ну! Она была явно разочарована.

«Поместье» Томаса Монтроуза представляло собой сооруженный из местного камня небольшой сельский дом с заросшими плющом многостворчатыми окнами и с лишенной отделки входной дверью. Сбоку от него располагалась конюшня. В загоне, огороженном деревянным забором, содержались несколько огромных баранов и с десяток тощих куриц. Все это выглядело весьма убого – почти так же, как в ее Беллингкорте.

Едва ли все это можно назвать роскошным логовом порока, как представляла Кэт. Нет, подумала она, чувствуя овечий запах, это, скорее, простое крестьянское жилище.

Помощник конюха, очнувшись после полуденной дремоты, принял ее лошадь. Едва Кэт успела сделать несколько шагов к дому, как входная дверь резко распахнулась и в проеме появилась рослая фигура женщины средних лет с суровым выражением лица. Миссис Медж, экономка. Кэт, подобрав юбки, решительно двинулась к ней.

– Кто вы? – резко спросила мрачная особа.

– Я леди Кэтрин Синклер, гостья Томаса Монтроуза, – сказала девушка с достоинством.

– Господин Монтроуз не принимает никаких леди в качестве гостей, – провозгласила мегера и начала закрывать дверь.

– Миссис Медж, – заговорила Кэт, – будьте любезны, послушайте меня. – Она продолжила движение вперед. Пожилая женщина неохотно оглядела Кэт с головы до ног.

Девушка вздохнула. Как жаль, что она не способна произвести благоприятное впечатление на кого-либо, даже на экономку.

– Знаете, это в конце концов становится нестерпимым. Можно подумать, что американцы захватили графство Девоншир, навязав всем свои пресловутые демократические традиции. Или это касается только мистера Монтроуза, который позволяет слугам решать, кого впустить в его дом? Миссис Медж, надо внести ясность. – Кэт сердито посмотрела на женщину и получила в ответ не менее недовольный взгляд. – Я… я племянница вашего хозяина.

Экономка распрямила спину, гордо выпятив корсаж черного шелкового платья.

– Гм!

– Я приглашена в поместье. – Кэт готова была топнуть ногой от досады.

– Гм!

Поддавшись внезапному порыву, девушка выставила вперед ногу и, стараясь не коснуться юбок миссис Медж, пнула дверь так, что та с шумом распахнулась. Затем молча прошла мимо оторопевшей служанки.

Холл был безукоризненным. Натертый воском пол блестел, серебристого цвета стены без каких-либо украшений сияли чистотой. На них не было ни пыльных оленьих голов с рогами, ни чучел других животных, что ожидала увидеть Кэт. В общем, дом хотя и выглядел довольно скромным, но содержался в хорошем состоянии.

– Раз уж вы вошли, полагаю, вы будете соблюдать порядок, как у нас заведено, – недовольно проворчала миссис Медж.

– Разумеется. – Кэт сделала паузу. – Возможно, я останусь на ночь. Надеюсь, для меня найдется комната.

– Ну да, как же, – мрачно отозвалась миссис Медж и затем добавила тихо, но так, что Кэт услышала: – Я думала, он прекратил распутничать.

Девушка резко выпрямилась.

– Миссис Медж, я не та, за кого вы меня принимаете. Уверяю вас – я племянница мистера Монтроуза.

– У моего хозяина нет племянницы, леди Кэтрин, – торжествующе заявила экономка.

– Мистер Монтроуз подтвердит мои слова. – «Я надеюсь», – подумала Кэт. – Вы готовы утверждать, что знаете его родственников лучше, чем он сам?

Миссис Медж надменно поджала губы. Затем в ее темно-карих глазах промелькнул злобный блеск.

– Вам предоставить комнату по соседству с хозяйской?

– Нет! Должны быть соблюдены правила приличия!

– О каких приличиях может идти речь, если девица нахально является в дом без сопровождения и, представившись родственницей, без всякого стеснения вторгается в дом к холостяку, намереваясь остаться на ночь?

– У меня есть компаньонка, миссис Медж. Я путешествую вместе с моей двоюродной бабушкой, вдовствующей герцогиней Гекубой Монтень Уайт, – сказал Кэт с холодной официальностью.

В ответ экономка только покачала головой, губы ее дрогнули, и она тихонько хмыкнула. Лицо ее покраснело, а маленькие глазки-бусинки увлажнились.

– О Боже! Это уж слишком! – сказала она, задыхаясь и прижимая руку к животу. – Шаловливая Гекуба! Достойная компаньонка!

– Миссис Медж, будьте любезны, покажите мне мою комнату, – смущенно пробормотала Кэтрин.

– А где же леди Монтень Уайт? Может быть, она уже резвится в конюшне с кучерами?

Кэт стиснула зубы.

– Моя бабушка скоро прибудет. А сейчас, повторяю, покажите мне наконец мою комнату.

Миссис Медж двинулась вперед, продолжая хмыкать, в то время как Кэт пыталась осмыслить совершенно неожиданную для нее реакцию экономки. Ничего себе! Даже в этих отдаленных местах Девоншира ее бабушка пользовалась дурной славой. И ее репутация бросала тень на всех родственников. «Что ж, – мрачно подумала Кэт, – посмотрим, что будет, когда миссис Медж повстречается с некогда распутной герцогиней». Эта мысль вызвала у нее улыбку.

Комнаты в доме не имели ничего такого, что отвечало бы современным тенденциям. Здесь не чувствовалось ни континентального, ни восточного, ни классического влияния. На стенах висели лишь две картины с пейзажами, непохожими на те, какие Кэт когда-либо видела. Они были написаны в небрежной манере, присущей художнику Тернеру.

Помимо миссис Медж и молодой девушки, усердно чистящей пару металлических подставок для дров камина, казалось, в доме никого больше нет. Учитывая небольшой размер коттеджа, нетрудно было предположить, что в нем могло разместиться не более шести спален. В таком помещении не были предусмотрены отдельные крылья для гостей: дам и джентльменов. Все комнаты выходили дверями в один коридор. Миссис Медж предоставила Кэт угловую спальню и с неприязненным выражением лица пообещала снабдить горячей водой. Оставшись в комнате, лишенной, как и во всем остальном доме, каких-либо украшений, Кэт с нетерпением ждала, пока не появилась ранее замеченная молодая служанка с тазом воды.

– Меня зовут Филдинг, – сказала девушка, и ее пухлые губы расплылись в улыбке. – Если вам потребуется что-то, обратитесь к этой старухе и попросите, чтобы та прислала меня. Здесь у нас давно не останавливалась леди, – закончила она с тоской и сделала реверанс, прежде чем уйти.

Кэт стряхнула пыль со своего костюма для верховой езды, умыла руки и лицо и расчесала густые волосы. Никто не пришел помочь ей справиться с туалетом. К счастью, девушка умела обходиться без прислуги. Средства в Беллингкорте не позволяли иметь дополнительную служанку. По-видимому, в доме Монтроуза ее тоже не было.

«Он беден, как церковная мышь, – подумала Кэт. – Как и моя семья. Может быть, даже еще беднее». Возможно, поэтому Томас Монтроуз, царствующий среди лондонских повес, оставил свой трон и сбежал на континент. Он был не единственным представителем высшего общества, преследуемым сворой кредиторов и вынужденным поступить таким образом. Тем не менее все-таки вернулся сюда после скандального, по общему мнению, пребывания в столице, но только в качестве пастуха! Эта мысль вызвала у Кэт сожаление. Ей нужен был светский денди, умеющий обращаться с женщинами.

Даже физически он оказался не таким, как она ожидала. Из обрывков разговоров, которые Кэт слышала среди пожилых дам высшего света, она сделала вывод, что Томас Монтроуз представляет собой стройного, элегантного, блестящего и невероятно привлекательного во всех отношениях мужчину.

Однако он оказался вовсе не таким: большим, тяжеловесным, мрачным. К тому же такая непритязательная обстановка в его доме едва ли могла быть привлекательной для блестящих, неотразимых женщин.

«Хотя как можно судить о прихотях куртизанок, если вокруг нет ни одной из них?» – с удивлением подумала Кэт. Судя по тому, что она увидела, настоящее положение Томаса сильно отличалось от прежнего, и Кэт была готова держать пари, что его способность соблазнителя свелась к нулю. Должно быть, ей следует немедленно вернуться домой и таким образом избавить их обоих от ненужных объяснений.

Она задумалась: что же сказать своей троюродной сестре Эммалине в Беллингкорте? Кэт обещала предоставить ей бесплатное жилье на две недели, если та заменит ее в качестве опекунши над братьями и сестрами. Эммалина была вынуждена принять предложение Кэт из-за крайней нужды, и перспектива сэкономить на жилье стоила того, чтобы потерпеть неудобства, связанные с путешествием из Уэльса. Она будет ужасно недовольна тем, что ей придется покинуть Беллингкорт, прожив там менее недели.

Ладно, это как-то можно будет устроить. Но еще более тягостной проблемой являлась необходимость найти благовидный предлог для ее присутствия здесь. Ее представление о Монтроузе как о легкомысленном повесе оказалось несостоятельным. Во взгляде Томаса чувствовался недюжинный интеллект. Он ни за что не поверит, что Кэт притащилась сюда из Йорка вместе со своей двоюродной бабушкой только для того, чтобы вручить ему трактат его брата о видоизменениях диких птиц Британии в зависимости от их среды обитания.

«Это была безрассудная затея», – печально подумала девушка. Она рассчитывала, что Томас Монтроуз такой же, как прежде, – удачливый молодой джентльмен, но теперь, разочаровавшись, ей остается только поспешно уехать в Лондон. А раньше ее план казался таким удачным! Проклятие!

Что ж, она придумает что-нибудь другое. Но прежде всего необходимо как-то выпутаться из создавшегося положения, и сделать это надо как можно скорее, пока Томас Монтроуз не раскрыл истинную причину ее опрометчивого визита.

Кэт представила его влажное от пота, смуглое лицо, темные, с проседью волосы и гигантскую фигуру. Он по-прежнему сохранял чувство собственного достоинства, и леди Кэтрин Синклер хорошо понимала, что это значит для мужчины. Он не должен узнать, что она прибыла в Девоншир, ожидая увидеть его таким, каким он был раньше. Это было бы слишком унизительно для него.

Закончив укладывать волосы, Кэт села в мягкое кресло. Она провела оставшуюся часть дня, стараясь придумать причину, по которой молодая женщина могла бы нанести визит незнакомому и не состоявшему с ней в родстве мужчине. Однако ничего разумного не приходило в голову.