Текст книги "Опасность и соблазн"

Глава 17
Как иметь дело с ошибочными суждениями

– Миссис Блэкберн! – позвала ее Мег из-за двери.

– Что такое, Мег? – Кейт проснулась и поняла, что она одна.

– На дворе стоит карета из замка, за вами приехали.

Кейт оглядела комнату. Кит исчез. Платья ее тоже исчезли. Только беспорядок на полу остался. Сундук так и лежал на боку.

Мег постучала в дверь:

– Так что мне сказать кучеру?

Кейт села в постели. Нужно сообщить Мег, что она непременно уедет, нужно только встать и упаковать то, что еще можно спасти из вещей Грейс. Но Кейт сидела, кутаясь в тонкое одеяло, и с горечью сознавала, что не испытывает ни малейшего удовольствия от того, что маркиз прислал за ней карету.

Она просто дура.

– Эта ночь – моя, – прошептал как-то раз Кит. Оба понимали, что будущего за пределами этой комнаты у них нет. Он ушел до того, как она проснулась, и ей следовало радоваться этому.

В жаркой темноте ночи еще можно было притворяться, но утро принесло знакомое отчаяние: ей нужно то, что было у нее когда-то, – уверенность и безопасность. Она хочет дышать свободно, смеяться беспечно и не чувствовать, закрывая глаза, что грядущий день нависает над ней как враг. Она хочет жить так, как жила до гибели отца.

Даже если бы он попросил ее остаться с ним, чего он не сделал, и даже если бы она поддалась искушению сказать «да», чего она не сделала бы, какие у них перспективы – у нищего солдата и обедневшей вдовы? Через год-другой она окажется снова на том же месте, где находится сейчас, тоскуя о прошлом и пугаясь будущего.

Она, разумеется, трусиха, но трусиха разумная.

– Мэм? – снова позвала ее Мег. – Вы уже пришли в себя?

Как она может прийти в себя, если больше не понимает, кто она такая? Кейт резко откинула одеяло. Хватит, ничего ведь не изменилось. Она выбросит из головы прошедшую ночь, спрячет ее, как нежные девичьи мечты. И забудет о ней.

Если бы только тело тоже было таким сговорчивым!

– Я слышала, что кто-то забрался к вам в комнату и поломал все ваши вещи, но клянусь, что я тут ни при чем, – жалобно сказала Мег, встревоженная продолжительным молчанием Кейт. – Мэм!

– Да! Я сейчас спущусь вниз. – И Кейт со злостью ущипнула себя за щеки и закусила губы. Маркиз прислал карету. Это благоприятное начало, которым она должна воспользоваться. Но что же ей надеть? Она заметила что-то белое, застрявшее между кроватью и стеной. Ее сорочка. Она выхватила белый предмет, но это оказалась рубашка Кита.

Кейт с болью зажмурилась. Руки ее сжали тонкую ткань, ощущая его воображаемую теплоту, мужской запах, слабый, но возбуждающий.

– Ну пожалуйста, мэм! Вы меня пугаете. Откройте дверь-то, – умоляла Мег. – У меня тут платья, что капитан велел мне привести в порядок, – с надеждой взывала она.

С трудом подойдя к двери, Кейт отперла ее. За дверью ждала Мег, на руке у нее висели платья Кейт. На другой руке качалась маленькая швейная корзинка, крышка в виде подушечки была утыкана булавками и иголками с продетыми в них шелковыми нитками.

Мег увидела, что творится в комнате, и разинула рот.

– Ай! Глядите, что они сделали с вашими вещичками!

– Это не мое. Вещи принадлежали моей кузине Грейс и ее мужу, – без всякой интонации ответила Кейт. – Она прислала их мне перед смертью. Я собиралась вернуть их маркизу.

– Знать, кто-то искал денег, а когда не нашел, выместил все на вещах. Мерзавцы, – сказала Мег, кладя платья на кровать.

Потом она поставила сундук как нужно и собрала разорванное белье.

– Немного стежков – и все будет в порядке. – Она не стала дожидаться похвалы Кейт, а опустилась на колени перед сундуком и несколькими ловкими движениями уложила туда белье.

Кейт ходила среди разбросанных вещей, с вялым видом собирая книги и укладывая их на дно сундука. Сколько всего погибло! Сколько всего потеряно!

– Ну-ну, мэм, не горюйте уж так, – сказала Мег, вставая. – Вот гляньте, как у меня получилось, и вам станет повеселее. – Она встряхнула синее платье и подала его Кейт, чтобы та все осмотрела. – Вот тут у подола было разорвано, так я пришила ленты, так что теперь ничего и не видно, верно? А вот из этого фиолетового я вырезала полоску, которая была вся в пятнах, и сшила по разрезам. Вы такая тоненькая, мэм, что никто ничего не заметит.

Кейт взяла платья, которые протягивала ей Мег, и заставила себя улыбнуться.

– У меня нет денег, – сказала она, – но я уверена, что маркиз…

Мег отмахнулась.

– Капитан уже хорошо заплатил мне, – сказала она. – Я в жизни не видала Каллума Ламонта в таком положении, а ваш кучер проделал с ним такое!

– Что? – спросила Кейт. – Когда?

– А вчера вечером, – пояснила Мег. – Как только вы ушли наверх, искупавшись. Я прихожу сюда и вижу: Каллум-то болтается, точно тряпичная кукла, в руках капитана, глаза выкатились, язык висит, а у всех вокруг такой вид – ну точно сам дьявол появился. – И она грубовато хохотнула. – А тут вдруг он как бросит Каллума на пол, как помчится вверх по лестнице – никто и не понял, чего он хочет сделать. Нуда никто и не собирался бежать за ним. Он там такое натворил.

– Господи! – прошептала Кейт. – Так этот человек умер?

Мег пожала плечами.

– Нет. Я слышала, как он стонал, когда дружки волокли его к двери. Хорошенько помучится сегодня, вот и все, – сказала она с явным удовольствием.

«Все, что есть я, – это жестокость».

Ноги у Кейт задрожали. Тогда она ему не поверила, а следовало бы.

Как она могла забыть, особенно оказавшись свидетелем его дикости в «Белой розе»? Человек, чьи руки дрожали от врожденной деликатности над ее телом, за несколько мгновений до этого избил кого-то до потери сознания. Господи! Она прижала ладони к глазам. Нужно уезжать отсюда. Найти приют там, где мужчины цивилизованны, а женщины защищены от мерзости жизни, где мужчина не является к своей возлюбленной, еще не остыв после драки.

– Мне нужно идти, – прошептала она упрямо.

Мег, неверно поняв ее, кивнула:

– Само собой. Кому захочется оставаться здесь, если его ждет замок?

Кейт принялась упаковывать то, что не было приведено в негодность, сосредоточившись на этом занятии и твердо вознамерившись не давать поблажки своим мыслям. Но взгляд ее то и дело устремлялся на смятую кровать. Перед ней вставали картины его тела, блестящего от пота, с переливающимися мускулами… Она с шумом захлопнула крышку сундука. Нужно уйти из этой комнаты. Она круто повернулась, оставив остальное на Мег.

Сойдя вниз, она увидела молодого человека с шевелюрой цвета меди, одетого в нарядную чистую ливрею, который быстро вскочил на ноги при се появлении.

– Миссис Блэкберн? А я Джон, кучер маркиза, – с гордостью сообщил он, торопясь обогнать ее и открыть перед ней дверь.

Кейт замедлила шаги и оглянулась с расстроенным и неуверенным видом:

– Сначала мне нужно все уладить с трактирщиком.

– Маркиз велел мне все устроить, мэм, – сказал Джон. – Вы подождите в карете, ладно? А я велю снести вниз ваши вещи.

– Вот как? Прекрасно.

Он открыл перед ней дверь, почтительно склонив голову, когда она проходила мимо. На дворе стояло ландо, бока его блестели, как черное масло, золотые шнуры удерживали откинутый наполовину верх. Мальчик из конюшни держал под уздцы двух великолепных гнедых, и на лице его застыл благоговейный восторг. Увидев Кейт, он распахнул дверцу экипажа и торопливо спустил лесенку.

Кейт уселась и принялась разглядывать роскошную внутреннюю отделку. Она никогда не ездила в таких прекрасных каретах, даже живя в Йорке. Маркиз был явно очень богат. Экипаж содержался в полном порядке, лошади были выхолены. Ее посещение, конечно, не окажется бесполезным.

Она глубоко вздохнула. Кит исчез. Значит, это конец. Она вздохнула и почти пришла в себя. С ней все будет очень хорошо. Она…

– Миссис Блэкберн, – раздался у нее за спиной мрачный голос. Сердце у нее подпрыгнуло, и на мгновение Кейт замерла, пытаясь совладать с собой, потом обернулась.

Какой мужественный у него вид, какой он крупный и крепкий!

Он сидел на своем мерине, и ветер прижимал воротник его плаща к худому бронзовому лицу. Он был с непокрытой головой, словно нарочно позволял солнцу высветить каждый шрам на его обветренном лице. Но она заметила, что он чисто выбрит.

Обратиться к нему «мистер Макнилл» казалось ей лицемерным, «Кит» – слишком интимно.

– Кристиан, я…

Это просто невозможно. По коже у нее побежали мурашки от чувственных воспоминаний. Его губы оставили отпечатки на ее губах. На грудях остались царапины от его бороды, а… Ее взгляд упал на его красивые смертоносные руки. Глубокие красные отметины остались на них там, где в них впивалась его жертва. Кейт сглотнула.

Он смотрел на нее со странным, непонятным выражением. Она не могла этого сделать. Она не принадлежала к тем женщинам, которые принимают любовника, а потом встречаются с ним на другой день с таким видом, будто между ними ничего не произошло. И все же что ей оставалось делать? Ведь рядом, навострив уши, стоял паренек из конюшни.

– Благодарю вас, что проводили меня сюда.

– А дальше вам остается только предложить мне рекомендации. – Слова эти прозвучали довольно ровно, но глаза у него вспыхнули, и она ощутила ответный жар.

На мгновение ей показалось, что он скажет что-то еще, что-то ужасно интимное, но он только заметил:

– Боюсь, что вы еще не избавились от меня. Я обещал доставить вас благополучно в замок, и только там я вас оставлю.

Не нужно. Ну пожалуйста! Находиться рядом с ним – все равно что бередить рану.

– В этом нет необходимости.

– Не согласен. Вы видели, что здесь за люди. Дороги кишат ими, и никто не знает, что вас уже ограбили. Карета эта слишком хороша. Маркиз с таким же успехом мог бы разослать приглашения всем грабителям в округе.

Кейт покраснела еще больше:

– Я уверена, что он заботился о моих удобствах.

– А я забочусь о вашей безопасности, – бросил Кит.

– И вы всегда держите слово, – отозвалась она слишком пылко и тут же пожалела об этом.

– Вам виднее, мэм. – Голос у него стал низким, и она вспыхнула и опустила глаза, вспомнив, как вчера вечером воспользовалась его верностью слову, чтобы завлечь его к себе в постель. Кит стиснул зубы. – Это не…

Но прежде чем он успел сказать что-либо еще, из трактира, радостно улыбаясь, вышел Джон. Кейт отодвинулась. Кит отъехал от кареты.

– Я буду рядом, малый, – сказал Кит молодому кучеру, получив в ответ удивленный и благодарный взгляд. – Но сначала я проеду вперед и разведаю дорогу. – Кит коснулся каблуками боков Дорана и пустился вскачь по крутой дороге, выходившей из рыбацкой деревни.

Он не вернулся.

Поездка была долгой и вынужденно медленной. Горы отвесно спускались к морю, миля за милей береговую линию разрывали заливы и расселины. В скрытых дырах и подземных пещерах грохотал прибой, высоко взметая в воздух гейзеры и заволакивая подножия утесов мерцающей дымкой. У Кейт захватывало дух, когда она смотрела вниз через край дороги, где море падало стеной, разбиваясь в пенные буруны.

Неудивительно, что Грейс с Чарлзом погибли на яхте в таком месте. Удивительно только то, что они вообще решились выйти в море.

Но картины, открывавшиеся на побережье, не смогли отвлечь ее от воспоминаний о минувшей ночи: губы Кита, прикасающиеся к ее губам, руки Кита, обнимающие ее, Кит, шепчущий ей на ухо пылкие и нетерпеливые слова.

Наконец она в отчаянии наклонилась вперед:

– А вы давно служите у маркиза?

Джон весело кивнул:

– Я родился в замке. Мой отец был главным кучером до меня.

– Понятно. Значит, вы знали мою кузину миссис Мер-док?

Улыбка сошла с лица Джона.

– Да. – Он грустно покачал головой. – Жуткое это было дело. Но вы не бойтесь, мэм. Маркиз твердо решил найти виноватых и проследить, чтобы суд наказал их.

Кейт изумленно уставилась на него.

– Они не уйдут без наказания, – твердо сказал Джон. – Да и с какой это стати? Убить родного брата хозяина и его жену. Они, верно, спятили.

– Убить? – в смятении повторила Кейт. – Но… они погибли при крушении яхты.

У Джона покраснели даже уши.

– Ой! А я думал, вы знаете!

– Что знаю? Что произошло? – спросила Кейт. – Маркиз писал нам, что Грейс утонула, что это был несчастный случай на море. Разве не так?

Джон уныло смотрел перед собой, плечи у него поникли.

– Так и мы все думали поначалу. Но…

– Пожалуйста, расскажите.

Он провел рукой по своим медным волосам.

– В легких у мистера Чарлза воды вовсе не было, хотя его вытащили из моря, и потому маркиз и понял, что он не утонул. На теле у него были отметины, и мы решили, что это потому, что его швыряло о камни, но потом оказалось, что это вроде бы… Ой, мэм! Я извиняюсь! Я лучше перестану!

– Нет-нет, со мной все в порядке. – Кейт прижала руку к животу и успокоилась. – Почему не сообщили об этом нашей семье?

– Не могу сказать, мэм, – уныло ответил Джон. – И сдается мне, я и так уже наговорил лишнего.

– Кто их убил?

Джон пожал плечами:

– Разбойники, контрабандисты. Мы все сделаем, чтобы выяснить это, вы не сомневайтесь, миссис Блэкберн. Контрабандисты в Клите были всегда, сколько я себя помню, но на этот раз они обнаглели. И я считаю, что они это понимают и поэтому так постарались, чтобы все напоминало несчастный случай.

– Но зачем вообще было убивать мою кузину с мужем? – спросила Кейт. – Почему бы просто не ограбить их и отпустить?

– Мистер Чарлз был не из тех, кто даст себя запросто ограбить. А если он видел этих людей в лицо… – Джон замолчал. – Но теперь уж их ничто не спасет, этих негодяев, потому как когда маркиз понял, что произошло убийство, он послал в Эдинбург, и сразу же прибыли полицейские, чтобы все выяснить. А теперь у них есть свои резоны, чтобы поймать преступников. Дело в том, миссис Блэкберн, – доверительно сказал Джон, – что не успели они приехать, как убили их начальника, и кое-кто говорит, что в этом тоже виноваты контрабандисты. – Он покивал головой. – Не волнуйтесь. На той неделе приехал его заместитель, и вы даже представить себе не можете такого джентльмена. Теперь-то уж им не уйти от правого суда за убийство Чарлза Мердока и вашей кузины, мэм! – торжествующе докончил Джон. – Вот погодите и увидите.

Как замок Парнелл был невелик. Его построили по обычному образцу, в виде квадрата вокруг небольшого внутреннего двора, который увидела Кейт, когда они въехали в широкие недействующие ворота. Удачно расположенный над морем во впадине между скал, замок таким образом был избавлен от обветшания, которому подвергается большинство замков-крепостей, и камень, из которого он был сложен, сверкал, хотя ему и была не одна сотня лет, как будто недавно извлеченный из каменоломни, и множество окон сияло золотым светом в лучах утреннего солнца.

Замок удивителен, подумала Кейт с оттенком отчаянной тоски, аккуратен, содержится в хорошем состоянии и прекрасно защищен. Карета остановилась, Джон спрыгнул с козел и поспешил подать ей руку. Дверь замка отворилась, и на пороге показался восьмой маркиз Парнелл, Джеймс Мердок.

Кейт помнила его юношей с приятной внешностью, но теперь он превратился в элегантного мужчину с темно-русыми волосами и большими карими глазами. Роста он был чуть выше среднего, обладал атлетическим телосложением, которое подчеркивал его превосходно сшитый фрак. Белизна его галстука заставила бы снег зарыдать от зависти. Словом, он был само совершенство.

– Миссис Блэкберн! Даже при столь грустных обстоятельствах я очень рад снова видеть вас! – Он склонился в поклоне, и Кейт ответила ему, присев в неглубоком реверансе:

– Благодарю вас, милорд.

– Нет, прошу вас. Ваша кузина была мне сестрой. Я настаиваю на родственных правах. Вы должны называть меня просто Парнеллом.

– Как вам угодно, сэр.

– Разрешите сердечно приветствовать вас в моем доме, – сказал он, совершенно не скрывая гордости. И Кейт это пришлось по душе. Загадочных мужчин с нее вполне хватало за последнее время. Его явное удовольствие действовало ободряюще. Он отошел в сторону, и Кейт прошла мимо него в великолепный вестибюль, просторный, полный света. Пол, выложенный черно-белой плиткой, сверкал. Горничные усердно натирали мраморную лестницу, которая возносилась мягкой спиралью к площадке среднего этажа, на которую выходило несколько высоких узких окон.

– Как красиво!

– Очень рад, что вам нравится.

– Милорд, – обратился к Парнеллу лакей, подошедший сзади.

– Да?

– Капитан Уоттерс передает свои наилучшие пожелания и спрашивает, не могли бы вы принять его сегодня ближе к вечеру в удобное для вас время.

Уоттерс, вспомнила Кейт, заместитель убитого капитана Грина. И ее преждевременная радость улетучилась.

– Сообщите капитану, что сейчас я занят, – сказал маркиз, – но после обеда я с удовольствием встречусь с ним в библиотеке.

– Слушаюсь, сэр. – И лакей поклонился.

После этого маркиз повернулся к ней. Лицо у него стало серьезным.

– Я плохой хозяин. Вы устали. Я велю показать комнаты вашей горничной, как только она приедет, а потом…

– У меня нет горничной. – Кейт смущенно опустила глаза. Теперь он узнает, какое положение занимают в обществе родственники его невестки. Точнее, узнает, что они больше не занимают никакого положения. – Она от меня сбежала.

– Как это ужасно! – воскликнул маркиз с сочувствием. – В таком случае мы попросим Пегги исполнять ее обязанности, пока вы здесь. Она была горничной вашей кузины.

– Благодарю вас.

Дверь отворилась, появился Джон, с трудом тащившей что-то тяжелое. Позади него, неся дорожный сундук с такой легкостью, словно это был кожаный саквояж, вошел Макнилл. Взгляд у него был равнодушный, держался он отчужденно.

– Это ваш кучер, миссис Блэкберн? – спросил маркиз, рассматривая Кита с явным и дружелюбным интересом. – Судя по его виду, он в состоянии справиться с любой трудностью. Я выскажу свое одобрение каретной компании.

– Нет, сэр, – возразила Кейт, чувствуя, что краснеет. – Он… как бы это сказать…

– Я в долгу перед ее отцом, сэр, и миссис Блэкберн любезно разрешила мне заботиться о ее безопасности во время поездки, – спокойно сказал Кит. Плащ его распахнулся, и стал виден темно-зеленый мундир.

– Так вы военный, – констатировал маркиз. – Этим все объясняется. Я слышал множество рассказов о том, как верны горцы своим командирам. Это традиция кланов, полагаю?

Макнилл не стал исправлять ошибку маркиза. С какой стати? Он ведь скоро уедет. Какое ему дело, что думает о нем маркиз?

– Вы правы, сэр.

– Очень хорошо… э-э-э…

– Макнилл, сэр. Кит Макнилл.

– Мистер Макнилл, – сказал улыбаясь маркиз, – благодарю вас, что вы благополучно доставили сюда миссис Блэкберн. Я вам крайне признателен.

Серо-зеленые глаза Макнилла оглядели Кейт с нарочитой небрежностью.

– Рад был услужить.

Кейт вздернула подбородок. Как он смеет так демонстрировать свое безразличие?! Или он боится, что ночь, которую они провели вместе, превратила ее в романтическую дуреху? Что она бросит все, на что надеялась и к чему стремилась, при одной мысли о его прикосновении? О его губах? О словах, которые он ей шептал? Что она устроит сцену, настаивая, чтобы он предложил ей руку?

Ну и напрасно! Она не глупенькая барышня, только что вышедшая из классной комнаты, с головой, набитой слащавой сентиментальностью.

– Вы ведь поживете у нас, пока ваша лошадь не поправится, не так ли? – спросил маркиз совершенно искренне, хотя это качество Макнилл вряд ли был в состоянии определить, будучи незнакомым с ним по своей натуре. – Конечно, поживете. Я сию минуту велю приготовить для вас комнату… Нет-нет! И не думайте протестовать. Я настаиваю. Это меньшее, что я могу для вас сделать. – И прежде чем Кит успел ответить, маркиз поднял руку. – Слушайте, Джон! Отведите лошадь мистера Макнилла на конюшню. Джон просто волшебник в том, что касается лошадей, верно, Джон? Конечно, волшебник.

– Прошу вас, сэр, в том нет никакой необходимости, – сказал Кит. По крайней мере у него хватило вежливости казаться смущенным.

– Разумеется, есть, – возразил маркиз. – Не могу же я позволить, чтобы защитник миссис Блэкберн спал как простолюдин. – И он тайком оглядел обтрепанный плед Макнилла. – Пегги! – Вперед быстро выступила невысокая, серьезного вида женщина. – Отведите мистера Макнилла наверх, в башенную комнату, проследите, чтобы о нем позаботились, и хорошенько вычистите его мундир, поняли? – Он бросил выразительный взгляд на одеяние Макнилла. – Мы ужинаем через три часа.

Коротко поблагодарив его и слегка поклонившись в сторону Кейт, Макнилл отправился наверх следом за Пегги, и, прости Господи, Кейт не могла не почувствовать глубокого облегчения.

Маркиз протянул ей руку:

– Нам нужно о многом поговорить, дорогая миссис Блэкберн.