Текст книги "Брызги зла"

– Совсем с ума посходили, болваны! – В нахлынувшей ярости полковник не замечал, что говорит вслух. – Я вам устрою! Будьте уверены – отныне самый сложный опыт, что вам доверят, – это анализ чистоты служебного сортира!

Вибрации возобновились, он потерял равновесие, с размаху ударив кулаком в стену. На оштукатуренном бетоне появилась глубокая вмятина, но Свиридова это не удивило. Более того, желание крушить все вокруг овладевало им все сильнее и сильнее. Сингулярность включила его в свои границы, приводя окружающее в соответствие с психическим состоянием полковника. Одна существенная деталь отличала происходящее по разные стороны брони – полковник не боялся. Ярость, затуманившая разум офицера, искала выход наружу. Подчиняясь ее напору, ослабли связи в цепочках ДНК, меняясь, возвращаясь назад по лестнице эволюции и сворачивая на боковые ветви. Организм Свиридова начал перестраиваться, трансформируясь в совершенную машину разрушения. Боль терзала тело, мир перед глазами чернел, чтобы тут же вспыхнуть с утроенной силой, спонтанные сокращения вышедших из подчинения мышц то бросали его на пол, то вновь вздергивали на ноги. Хрустел позвоночник, его отростки прорывали кожу, высовываясь наружу изогнутым частоколом острого гребня. Обрывки одежды, шурша, соскользнули с чешуйчатой кожи: в бетонном коробе подземного бункера разнесся забытый за сотни миллионов лет вопль разгневанного ящера. Гул шагов пронесся по коридору, и жуткие когти вспороли напольное покрытие. Задетая плечом дверь, ведущая во вспомогательное помещение, распахнулась, едва удержавшись на петлях. Налитый бешеной яростью глаз заглянул внутрь. Ноздрей коснулся непривычный запах выхлопных газов. Ночную улицу освещали мигающие вспышки неоновых реклам и желтый свет фонарей.

Выход в город из бункера? Остатки человеческой составляющей отмели подобную возможность с порога. Ударившись о невидимое изнутри препятствие, дверь, спружинив, вернулась на место. Ящер злобно фыркнул и прошел мимо. Следующая дверь – и еще один выход на поверхность. На этот раз, сливаясь с белесым горизонтом, за ней лежала холодная заснеженная тундра. Не то. Он встряхнул головой. Костяные шипы сорвали зашивку потолока, обнажив проходящие под потолком пучки электрокабелей. Челюсти сомкнулись, вызвав каскад замыканий. Посыпались искры, и ящер отпрянул.

Удар током пробудил дремавшую доселе чувствительность. В мозг лавиной хлынули запахи страха, смерти… и запредельной, нечеловеческой ненависти. Ящер обернулся к источнику, и в поле зрения опять очутилась стальная преграда. Это был вызов.

Многотонная туша неслась по коридору, с каждым шагом набирая скорость. Хруст костей смешался с хрустом выбитой из направляющих пазов плиты. Ящер взревел – его чешуйчатый бок окрасился кровью. Отступать он не умел, и следующая атака принесла успех: плита, вырванная вместе с подъемным механизмом и кусками бетона, рухнула, расплескав слизистый ручей. Ящер ищуще пошевелил ноздрями. Искомые запахи текли из проема в левой стене, сами стены вокруг вкусно пахли живой плотью. Когтистые лапы уверенно переступили через уничтоженную преграду. Зубастая пасть повернулась, и вожделенный вкус трепещущего парного мяса еще сильнее распалил хищную радость схватки.

Стены превращенного в гигантский пищевод коридора еще вздрагивали от многочисленных укусов и сочились лимфой, когда ящер ворвался в помещение контрольного зала и замер, ослепленный испепеляющим огнем, пронзившим воздух перед его мордой. Ему ничего не стоило продолжить атаку, руководствуясь лишь обонянием, но запах ненависти вдруг исчез. Ящер недоуменно принюхался. Новый запах. Слабый и оттого не замеченный ранее, но знакомый. Перед внутренним взором возник неясный облик тоненького существа в белом халате. Подопечные… ЕГО подопечные!!! В памяти всплыли картины древних битв за выживание потомства. Проснувшийся инстинкт требовал: надо спасать уцелевших!

Плавающие перед глазами разноцветные круги наконец растаяли, и ящер увидел дымящиеся останки тела, послужившего носителем для вселившегося демона, и лежащую без сознания девушку. Не приспособленный для длинных логических цепочек мозг рептилии принял решение: недоразвитые передние лапы подхватили безвольное девичье тело, и ящер грузно повернулся к выходу.

Демон исчез, потеряв носителя. Лишенный подпитки Хаос, огрызаясь, отступал. Энергия прорыва исчерпала себя. Поверхность разрыва мировых линий стягивалась в точку, превращаясь в «черную дыру». Вновь возникшие приливные силы нарастали, кроша бетонные перекрытия и плюща уцелевшие блоки аппаратуры.

Ящер осел на брюхо – мощные поршни ног не выдерживали возрастающий вес тела, но еще могли пропихивать его к далекому выходу. Передние лапы отказывались удерживать груз, и тогда он прижал выскальзывающее тело девушки подбородком и возобновил движение.

Коридор вновь вернул себе серый бетонный облик, но его монолитность нарушали ветвящиеся на стенах трещины. Они расширялись, становились глубже. На голову ящера сыпались потоки щебня. Он полз.

Позади осталась побежденная броня и дверь, ведущая на освещенную улицу. Не доверяя городским запахам, он пробивался дальше. Он не мечтал спастись, не помнил о ноше, зажатой меж тяжелой нижней челюстью и пластинами грудных мышц – он просто подтягивал ноги и мощным толчком посылал тело вперед, метр за метром… Запертая дверь справа. Здесь он еще не был. Ящер глухо заворчал и навалился на нее плечом. Прохлада ночного леса ласково приняла его в свои объятия.

Обмякли сведенные неистовым напряжением мышцы, и девушка мягко опустилась на толстую подушку нагретого за день мха. Обессиленный ящер лег рядом. Утихла по-звериному яростная тяга к победе над противником – будь то демоны или запредельные нагрузки – и вместе со спокойствием пришло время глубоко спрятанной человеческой сущности. Процесс обратной трансформации оказался совершенно безболезненным. Лишь воздух слегка нагрелся над стремительно уменьшающимся телом…

* * *

Впервые за свою долгую и пропитанную адреналином жизнь полковник Свиридов растерялся. Да и как же не растеряться, когда приходишь в себя, пардон, без трусов, в лесу и в обществе томно раскинувшейся молоденькой брюнетки? Добро, если в семнадцать! Так у него могли и внучки быть такого возраста… решись он хоть раз в жизни жениться!

Свиридов поднялся и обошел поляну кругом, рассчитывая найти хоть что-нибудь из отсутствующего гардероба. Одежда словно испарилась. Вместо нее за измятым кустом малины обнаружился неярко светящийся прямоугольник, весьма напоминающий элементарную дверь. Свиридов осторожно зашел с обратной стороны. Ничего, кроме освещенной луной поляны. Осмелев, он шагнул вперед и обернулся – позади слайдовой проекцией светился вход в захламленный обломками бетона коридор. Пораженный Свиридов шагнул вбок, и прямоугольник послушно исчез. Окончательно сбитый с толку полковник вернулся на поляну, сел на траву и зажал виски ладонями. Постепенно события минувшего часа складывались в законченную картину, но это только добавляло сумбура в мыслях. Свиридов тихо застонал и ногтем мизинца выковырнул застрявшее в зубах мясное волоконце. Память услужливо подсунула панораму ожившего коридора и жуткий вид собственных клыков, жадно полосующих податливые стенки. Однако…

Девушка тихо вскрикнула и пошевелилась. Теперь он помнил, как, надрывая жилы, выносил ее из рушащегося здания. Лаборантка. Совсем недавно устроилась. Татьяна, кажется… нет, Наталья, точно – Наталья. Единственная уцелевшая из всего вверенного подразделения. За такой процент потерь в военное время недолго и под трибунал попасть. Впрочем, нынче тоже по головке не погладят. И будут совершенно правы. Как там она?

Свиридов, забыв о собственной наготе, подошел к девушке, намереваясь дотронуться до шеи и проверить пульс, но рука замедлила свое движение и остановилась в нескольких сантиметрах над телом. Теперь он абсолютно точно знал, что с ней, знал все – начиная от страшнейшего переутомления, высосавшего жизненные силы и лишившего сознания, до грозящего близким конфузом мочевого пузыря. Более того, он знал, как справиться с главной неприятностью – Свиридов провел рукой над телом девушки. Близко, почти касаясь, чувствуя, как последние неистраченные резервы перетекают в распростертое на траве юное тело. Воспринимаемая открывшимся чутьем дисгармония организма стиралась и вскоре сошла на нет. Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза. Свиридов мгновенно отскочил в сторону, прикрывая руками мужское достояние.

– Если вы одолжите мне ваш халат, – сказал он по возможности обычным голосом, – то мы сможем спокойно пообщаться.

– Собственно, неужели вы полагаете, что после пережитого в комплексе я буду задумываться о вашем неглиже? – ответила вопросом Наталья, продемонстрировав присутствие духа, необычное для подобной нештатной ситуации.

Халат тем не менее она сняла, бросив его стоящему в отдалении Свиридову.

– Вам, наверное, не мешает уединиться? Тогда, мальчики – налево, девочки – направо.

Разойдясь по разным концам поляны, каждый занялся улаживанием собственных проблем.

«Странная реакция у девицы, – думал Свиридов, крутя в руках приобретение, – по идее, ей бы в истерике биться, а она как матерый спецназовец – сразу всю ситуацию просекла, будто не впервой ей в такое дерьмо вляпываться… Вот тебе и лаборанточка».

Халатик сорок шестого размера кряжистому полковнику явно не годился. Кончилось тем, что он повязал халат на манер детского подгузника и недовольно покосился на прыснувшую Наталью, успевшую вернуться к центру поляны.

– Чего хихикаешь? – ворчливо спросил он, усаживаясь на траву поблизости от нее. – В Японии борцы-сумоисты так одеваются. Сам по телевизору видел. Лучше расскажи, как вы докатились до жизни такой, что и меня в динозавра превратили?

– Это как? – удивилась девушка. Эпопея с участием ящера в ее памяти отсутствовала по вполне понятным причинам.

– Не знаю как, но получилось нечто непотребное, – отозвался Свиридов и, убедившись в Натальиной неосведомленности, сменил тему. – Ладно, ящер не главное, потом расскажу, если сильно попросишь. Сейчас важнее разобраться, что все-таки произошло и не повторится ли в ближайшем будущем вся эта катавасия.

Рассказ Натальи, безусловно, страдал неточностями, но полковник и не ждал от нее научного отчета. Взгляд практически стороннего наблюдателя тоже имел немалую ценность.

– Значит, – подытожил он услышанное, – эксперимент далеко превзошел ожидания. Вроде как на Кольской сверхглубокой скважине: там тоже бурили-бурили, пока из дыры чертики не полезли. Даже в газетах писали. Я тогда посмеялся, а после сегодняшнего уже и не знаю: может, не все пресса из пальца высасывает? Ты мне другое объясни: кто местного-то черта приложил и как ты при этом жива осталась?

Теперь настала очередь замяться Наталье.

– Знаете, Владимир Антонович, эта история гораздо длинней и непосредственно с событиями в комплексе связана мало. Не ко времени она сейчас. Давайте займемся более насущными проблемами: где мы, как отсюда выбраться и что нас ждет по возвращении?

«Темнит подруга», – отметил полкойник мысленно, но вслух задумчиво протянул:

– Может быть, ты и права, но все же учти: особо долго я ждать не собираюсь. Позволь уж мне решать, что важно, а что не очень… и еще, после всего происшедшего обращаться по имени-отчеству – излишняя формальность. Можешь звать Антонычем, я не обижусь. А вернуться отсюда легко – вход-то вон, за кустами отсвечивает. Знать бы еще, что нас там ожидает…

– Ну, это проверить несложно, – беззаботно отозвалась Наталья и шагнула через порог.

– Идиотка! – взревел Свиридов и бросился следом. – Тебя в детстве, видать, мало пороли! Какого черта?! Жить надоело?

Он задохнулся, перевел дух и осмотрелся. Левая часть коридора, примыкающая к комплексу, практически не пострадала, но проход направо полностью заблокировала ноздреватая пробка расплавленного камня. Никаких скачков гравитации и прочих неприятных эффектов не замечалось. Свиридов раздраженно пнул кусок бетона, валявшийся под ногами, и зашипел от боли – ботинки отсутствовали. И носки тоже. Для поддержания авторитета пришлось грозно сверкнуть очами на скромно потупившуюся девушку.

– Не слышу ответа!

Наталья вскинула голову и ответила дерзким взглядом:

– Да отвечу, отвечу! Только не здесь же мне исповедываться! История, как я уже заметила, долгая, стоит найти место поуютнее. К примеру, комнаты отдыха, что этажом выше. Если мы туда проберемся.

Свиридов скрипнул зубами и зашагал к лестнице, проверяя встречающиеся на пути двери. Все они вели за пределы комплекса, демонстрируя переставшему удивляться полковнику новые и новые пейзажи. Вся планета лежала за этими покрашенными белой эмалью створками – от ледяных торосов Арктики до раскаленных аравийских пустынь и болотистых джунглей Амазонки. Многое казалось узнаваемым, но полковник не спешил выходить на разведку, полагая, что время для этого еще не пришло.

Арка запасного выхода встретила его обломками рухнувшего сверху марша, но следующий этаж оставался доступным. Оглянувшись на держащуюся чуть позади Наталью, Свиридов полез наверх.

Сначала ему показалось, что катаклизм сюда не добрался – этаж блестел первозданной чистотой, словно нога человека еще ни разу не осквернила девственную белизну сияющего полировкой пола. Неестественную белизну.

Свиридов еще раз оценил окружающее. Стерильность обстановки бросалась в глаза. И еще одна странность: оба конца коридора терялись в легкой дымке, отчего он выглядел уходящим вдаль на многие километры. «И может быть, не только выглядел», – сделал отметку в памяти полковник, входя в распахнутую дверь ближайшей комнаты.

– Располагайся, – предложил он вошедшей за ним Наталье и погрузился в приглянувшееся своими гигантскими размерами кожаное кресло. – Я весь внимание: уж больно ты меня заинтриговала. Не стесняйся – я, говорят, хороший слушатель.

Девушка предпочла устроиться на кровати, скинув туфли и подогнув ноги под себя. Подоткнув подушку под плечико, она оперлась на стену и, достав из кармана пачку «Мальборо-Лайт», закурила, пустив к потолку тонкую струйку дыма.

– Что ж, можно и рассказать… Раньше подходящего слушателя, действительно, не попадалось… Почему я уцелела во время эксперимента? Почему нахально полезла в проход? Все очень просто: со мной ничего не может случиться.

* * *

– Впрочем, – Антоныч на миг вернулся в сегодняшний день и остро взглянул на Кольцова, – история Натальи – ее личное дело, и нет смысла пересказывать то, что ты можешь услышать из первоисточника… если она захочет поделиться… А тогда в полуразрушенном комплексе мне оставалось только принять на веру сказанное девушкой…

* * *

– Что ж, – заметил Антоныч, выдержав приличествующую случаю паузу, – если твое спасение не случайность, так по мне лучше иметь такую защиту, чем никакой. Боюсь, удача нам еще понадобится, и далеко не в безобидных ситуациях.

– Причем раньше, чем вы оба думаете! – донеслось из коридора, и в дверном проеме возникла высокая мужская фигура.

Свиридов резко поднялся навстречу незнакомцу – день событий еще не закончился, и новый визит мог оказаться их продолжением. На секунду показалось, что за спиной силуэта на миг распахнулись и вновь схлопнулись широкие кожистые крылья, но гость уже вошел в комнату, и Свиридов, разглядев его получше, решил, что ему померещилось, все же расслабляться он не собирался. Заснувший было зверь шевельнулся внутри полковника, и мелкая дрожь пробежала по готовому к мгновенной трансформации телу.

– Не стоит утруждаться, Владимир Антонович, – незамедлительно отреагировал незнакомец, – я на вашей стороне… да и вряд ли я сейчас вам по силам – по пути сверхъестественного я ушел несколько дальше и, к сожалению, значительно раньше вас.

Он сделал пару шагов в сторону от дверного проема, и теперь Свиридов смог рассмотреть незнакомца подробнее: высокий и атлетически сложенный, из тех, чей возраст можно узнать только по паспорту. С обветренного лица смотрели усталые глаза человека, видавшего жизнь во всех ее проявлениях. Впалые щеки и легкие складки морщин, наметившиеся в уголках резко очерченных губ, свидетельствовали о склонности к аскетизму. Однако неброский костюм был явно пошит на заказ у хорошего портного, а значит, аскетизм был следствием скорее образа жизни, чем недостатка денег.

«Любопытный образчик мужской породы, – подумал Свиридов, – такой тип может быть крайне опасен».

Сохраняя настороженность и ощущая внутреннюю готовность к трансформации в зверя, Свиридов встал и небрежно переместился так, чтобы прикрыть Наталью. Не то чтобы он не верил в рассказ о ее неуязвимости, но прятаться за спину подопечной девушки не стал бы ни один мало-мальски уважающий себя представитель сильной половины человечества.

– Я не собираюсь долго злоупотреблять вашим вниманием – продолжил гость, не обращая внимания на маневр Свиридова, – и появился здесь, чтобы предложить некоторую помощь для адаптации в вашем новом качестве. Возможно, немного поспешив с визитом, если судить по вашей реакции.

– Срочная сверхъестественная помощь? – не удержался от иронического выпада Свиридов. – Вроде пока не вызывали…

– Я привык являться без вызова. – Гость усмехнулся в ответ и достал из кармана богато инкрустированный портсигар. – Думаю, рано или поздно вы все же захотите со мной пообщаться. Посему оставляю вам вызывное устройство: понадоблюсь – достаточно нажать клавишу на крышке.

Незнакомец положил портсигар на соседствующий с выходом журнальный столик. На верхней плоскости устройства мягко светился большой неограненный изумруд.

– Засим разрешите откланяться. – Незнакомец быстро поклонился и развернулся к выходу.

– Простите, любезнейший, – окликнул его Антоныч, невольно копируя манеру разговора, – не могли бы вы немного уточнить, с кем нам пришлось иметь дело? Ангела, уж простите, вы мало напоминаете, а Зло, как известно, многолико.

– Понимаю, – незнакомец улыбнулся одними губами, – зовут меня Дмитрием Сергеевичем, что же до моего отношения к вышеупомянутым силам, так помимо черного и белого цветов, даже если оставить в стороне солнечный спектр, в мире столько оттенков серого – от самых темных до почти белых, что мне трудно подобрать для себя точную классификацию. Однако с тем, что вы называете Злом, мне в любом случае совершенно не по пути. Не переживайте, у нас еще будет время это обсудить. Просто знайте – вы хоть, и феномен, но далеко не единичный. И жизнь вас обоих ожидает долгая и весьма нескучная… Встретимся позже, когда я вам действительно понадоблюсь.

Еще раз откланявшись, Дмитрий Сергеевич вышел из комнаты. Секундой позже Свиридов шагнул следом, но в сияющем белизной коридоре уже никого не было. Антоныч пожал плечами и вернулся в комнату.

– Странный тип, – задумчиво протянул он, обращаясь к Наталье. – Пришел незванным, ушел нежданно. Может, он нам мину-ловушку подсунул, под видом вызывника?

– Нет, – отозвалась девушка, – я бы почувствовала. Скорее, он просто разучился общаться с людьми… или вообще никогда не умел.

– Есть еще вариант, – хмыкнул в ответ Антоныч, – он слишком известен в своих краях, и мой скептицизм выбил его из седла. Представь, приезжает столичный бонза в богами забытую деревеньку где-нибудь на Вологодчине, весь из себя полный великих филантропических начинаний, а местный пастух – босы пятки в навозе – его спрашивает, какого, мол, черта он здесь шляется и не корову ли стащить решил? Смотришь, бонза фыркнет и назад уедет. Хорошо, если телефончик оставит для последующих извинений – вроде как наш гостюшка.

– Богатая у вас фантазия, Владимир Антонович! – рассмеялась Наталья. – Ладно, посмотрим, какое будет продолжение…

Глава 9
В ГОРОДЕ

– А продолжение оказалось вполне предсказуемым. – Антоныч склонился над столом и, налив стакан воды из графина, парой глотков смочил пересохшее от долгого монолога горло. – На поверхность мы выбрались через один из входов нижнего этажа, выведший нас в пригороды Питера. Моим рапортам, конечно же, не поверили, посчитав, что в момент катаклизма я отсутствовал на рабочем месте и теперь изобретаю нелепые оправдания. Проверять, естественно, никто не удосужился. Хорошо, что в психушку не упекли, хотя со службы меня, естественно, выперли. Завалы, возникшие на месте верхней части комплекса, одно время пытались разгрести, но, выяснив, что синхротрон восстановлению не подлежит, работы свернули, тем самым предоставив мне возможность самому разбираться с последствиями случившегося… а заодно подарив вот эту базу.

* * *

Дверь в комнату вновь распахнулась, и на пороге возник Зайченко.

– Ага! – обличающе воскликнул он, увидев накрытый стол. – Как пьянствовать, так всей компанией, а как лечить, так особо избранных?

– Жаба душит? – поинтересовался в ответ Олег.

– А как же иначе? – охотно согласился Зайченко. – Но я не за выпивкой пришел: ликуй, смертный, мы едем к тебе домой за барахлишком – командир выделил казенную «Волгу» и меня в качестве шофера, сопровождающего и носильщика. Ты счастлив? Или уже врос в казенный халат и другого не желаешь?

– Потрясающий халатик, – угрюмо согласился Олег, – но я буду еще счастливее, если ты сунешь себе в рот один из бутербродов и немного помолчишь.

Извинившись перед Антонычем, Олег вернулся в ванную, сбросил ставший мишенью для шуток халат и переоделся в свой единственный костюм, переживший ужас автокатастрофы и восстановленный до приличного состояния руками Натальи.

Антоныч снисходительно наблюдал за суетой, заметив напоследок:

– Топайте, мальчики. Вы меня уже утомили – всего-то двое шалопаев, а шуму – как от взвода новобранцев…

* * *

Уже знакомым для Олега путем они спустились в транспортный коридор, и Сергей, слегка подталкивая спутника, устремился к для него одного приметной двери.

Темнота за дверью пахнула на Олега знакомыми гаражными запахами масла, бензина и отработанных газов, но он отметил их почти полную неуловимость, из чего следовало, что гараж используется не слишком часто.

Сергей тем временем распахнул створки ворот, открыв гараж навстречу пасмурному дню. Олег с теплой улыбкой осмотрел готовый к поездке экипаж – ухоженную двадцать первую «Волгу», заветную мечту его юности.

– Не облизывайся, за руль я тебя похмельного все равно не пущу, – заметил его взгляд Сергей, – будешь выдавать ценные указания: я Мурманск плохо знаю.

Олег вышел из ворот и огляделся, не сразу сообразив, где находится – гараж построили в южной части города, за лентой Ленинградского шоссе.

– Какие тебе еще ц. у.? – спросил он Сергея. – Езжай по Ленинградке на север, не ошибешься, а там я в свой дом пальцем ткну.

Недавно выпавший снег за день уже успел подтаять, покрыв грунтовые проезды автогородка грязным месивом, то и дело брызгавшим из-под колес неторопливо выезжающего на трассу автомобиля.

– Гараж намеренно у шоссе поставили? – поинтересовался Олег, не выдержав затянувшегося молчания.

– Не-е, – протянул Сергей, кося глазом на проносящийся за окном северный пейзаж, – уже стоял. Командир распорядился выкупить – не хватало при выходе с базы на владельца наткнуться! Удачно получилась, а?

– Удачно, – согласился Олег.

Через полчаса «Волга» въехала в знакомый с детства двор и затормозила у подъезда.

– Пошли, – бросил Олег, вылезая из машины, – чаем напою.

– Нужен мне твой чай, как рыбе зонтик, – фыркнул Сергей, но из машины вышел. – Я тут за углом кабачок видел, «Петровский» называется. Пойду, оценю местную кухню.

– Ну смотри, – с сомнением протянул Олег, – не жалуйся потом – кабак-то заштатный… Хотя я могу и ошибаться…

– Ничего, – успокоил его Сергей, – меня так просто не отравишь. Зато мешаться не буду: сборы – процесс достаточно интимный, а понадоблюсь – далеко искать не придется.

* * *

Несмотря на недолгое отсутствие, квартира казалась заброшенной. Олег включил свет в прихожей, открыл дверцу стенного шкафа, достал объемистый «абалаковский» рюкзак, приобретенный во времена увлечения туризмом, и прошел в гостиную.

Опрокинутые стулья по-прежнему валялись на полу напоминанием о поспешном бегстве. Кольцов машинально поднял их, задвинув под круглый обеденный стол, подошел к книжным полкам и провел пальцем по корешкам. Тащить за собой библиотеку? Для такого нужен грузовик. Он снял было с полки сборник О'Генри, но, подумав, поставил на место – для книг нужен чемодан, таскать их в рюкзаке – настоящее варварство.

В спальне кавардак был привычен и естественен и потому не вызывал ни вопросов, ни ненужных воспоминаний. Рубашки, нижнее белье и носки перекочевали из гардероба в рюкзак, сметенные с полок решительным жестом.

Следующим стал выходной костюм – если и помнется, то отпарить проблемы не составит.

Олег переоделся в чистое, завернул в полиэтилен запасную пару туфель и офицерские яловые сапоги – лучшую обувь для работы в полевых условиях – и уложил сверху. Следом отправился радиоприемник, купленный десять лет назад на премию за его первое изобретение – как давно это было! Словно и не в этой жизни. Он оглядел комнату, вздохнул и вернулся в гостиную: если художественная литература могла подождать, то без справочников нормальное существование ему казалось невозможным.

Что же, однако, может ему пригодиться в новой работе? Олег еще раз осмотрел полки и взял увесистый том Рыбакова «Язычество древних славян», купленный в начале девяностых у московских книжных спекулянтов по баснословной для тех времен цене в сто пятьдесят рублей. Следом за Рыбаковым в его руки легло кооперативное издание некоего Кавендиша под солидным названием «Магия Запада». Олег повертел его в руках, удивляясь наличию подобного опуса в своей библиотеке – факт приобретения из памяти стерся начисто.

– Врага полезно знать в лицо, – решил он наконец и отправил книженцию следом за Рыбаковым.

Больше ничего подходящего к случаю не нашлось. Олег еще раз окинул сожалеющим взглядом длинный ряд книжных полок и медленно прошел по квартире, прикидывая, что кроме книг и одежды может пригодиться на новом месте. В новой жизни.

* * *

Увязанный рюкзак давно ждал у входной двери, а Олег сидел в стареньком кресле-кровати, верно служившем ему с детских лет, и курил, глядя на остающийся в прошлом безалаберный холостяцкий уют.

Древнее китайское проклятие «Чтоб тебе жить во времена перемен» непрошено вторглось в его судьбу, сломав устоявшееся существование. Холодный ветер сорвал его с места, бросив в неизвестность. Привычный безопасный мир оскалил клыки, вмиг превратившись в непредсказуемое существо, наделенное отвратительно злобным нравом.

Олег вернулся к книгам, долгое время служившим ему убежищем от жизненных невзгод, казавшимся ранее такими важными, но вмиг побледневшими перед обнажившейся суровостью новой реальности.

Как легко литературные герои расстаются с прошлым, очертя голову бросаясь в придуманные авторами авантюры! Словно им там медом намазали! Единственным, кто не стремился в поход за сокровищами, не мыслил себя благородным спасителем мира, был толстенький хоббит, обитатель обжитой поколениями предков норки. Ему-то меньше всех и повезло в конечном результате – ни замков, ни прекрасных принцесс в награду. Только разоренная норка и быстро проходящая слава… Печально, не правда л и?

Уходить не хотелось – хотелось проснуться и стереть из памяти последние дни, как кошмарный сон. Куда ты рвешься, Олег Владимирович? Забудь! Все уже позади! Он встал и подошел к незашторенному окну.

Вечерело, и хмурые сумерки уже тронули и без того пасмурное небо. Залетевший в открытую форточку порыв ветра пах близким дождем. В прошлый раз тоже все началось с дождя…

Олег передернулся, закрыл форточку и задернул шторы. Вот бы так отгородиться от неласкового будущего! Так ведь черта с два! Маховик событий ревел, набрав обороты.

… И только высоко, у царских врат,

Причастный тайнам, плакал ребенок

О том, что никто не придет назад…

Процитировав Блока, Олег грустно усмехнулся. Возвращение к прежнему безмятежному бытию возможным больше не казалось. Он встал и вышел в прихожую.

Уже вскинув рюкзак на плечи, Олег еще раз скользнул взглядом по оставляемой квартире и передернул плечами, сгоняя некстати нахлынувшую волну озноба.

– Что это я? – одернул он сам себя. – Проход-то остается, и всегда можно вернуться! И нечего тут трагедии устраивать.

Он решительно встряхнул рюкзак, устроив его поудобнее, выключил свет и вышел на лестничную площадку. За спиной, словно в противовес утешительным мыслям о возможности возвращения, зловеще клацнул английский замок.

* * *

Сергей, очевидно, уставший от местной кухни и созерцания пустого ресторанного зала, дремал, развалившись на переднем диване машины, мигом вскинулся, когда Олег хлопнул багажником, сунув туда рюкзак.

– Ну ты и горазд собираться! – заявил он, как только Олег занял место рядом с ним. – Я уж думал – полквартиры везти придется, жалел, что прицеп не взяли, а все барахло в один рюкзачок поместилось! Поехали, что ли?

– Поехали, – согласился Олег, чувствуя, как отступает накатившая волна страха перед будущим. Сидящий рядом человек излучал столько бесшабашного оптимизма, что все волнения и переживания последних часов казалось теперь верхом глупости.

Словно подслушав его мысли, Сергей подмигнул, коротко нажал на клаксон, издав победный сигнал, и бодро выкатил со двора.

– Поедем через город, – заявил он, вырываясь на городскую магистраль, – полюбуешься напоследок… Командир тебе каждый день отпусков давать не будет – если только раз в месяц!

Сергей захохотал, и Олег невольно улыбнулся в ответ.

* * *

Свернув на Героев-Североморцев, Сергей было прибавил скорость, стараясь не выбиваться из потока, с интересом поглядывая на ринувшуюся через дорогу молоденькую девицу в вызывающе короткой юбчонке, открывавшей для всеобщего восхищения стройные длинные ножки.

– Куда ты так спешишь, дорогуша? – поинтересовался Сергей благодушно – до девицы было достаточно далеко и осложнениями в воздухе не пахло.

Он не заметил, как на обочине у пешеходного перехода возник знакомый Олегу старшина.

На сей раз демон даже не стремился походить на человека – оскаленные клыки и светящиеся багровым светом вертикальные щели зрачков в обрамлении оранжевой радужки бросались в глаза окружающим не меньше, чем торчащие из обшлагов мундира узловатые когтистые лапы.

Вокруг демона моментально образовалось пустое пространство; перебегавшая дорогу девица с испуганным криком шарахнулась прочь. Истерично завизжали тормоза, и следом раздался глухой удар. Тело девицы изломанной куклой швырнуло вслед разбегавшейся от перекрестка толпе.

Олег отлепился от лобового стекла, стер кровь с разбитого лба и обернулся к Сергею. Тот неверяще смотрел на безобразную вмятину, возникшую посередине капота, когда в стекло водительской двери нетерпеливо и властно постучали.