Текст книги "Охранитель. Наместник Урала"

– Ну, с Богом, – закусил я губу.

Скальпелем сделал небольшой надрез, а потом взял дрель. Сверло еще не коснулось головы больной, а императрица ожидаемо, вскрикнув, осела на пол.

– Осторожно переложи Олеся в кресло, – сцепив зубы, отдал я приказ своему помощнику.

Тот, бледный, кивнул и выполнил приказ, правда, двигался как-то странно и очень уж аккуратно обращался с моим якобы объявившимся другом. Интересно, а секрет ли для всех, кто под личиной Олеся скрывается? Хм, как-то сомневаюсь. Если раньше еще мог подобное допустить, то сейчас-то императрица свой образ раскрыла, а уж от ближайшего окружения такое поведение и вовсе не утаить.

На лбу у меня капли пота, сверло медленно погружается в череп женщины. Кровь стекает, противный скрип и скрежет отдаются в ушах. Продолжаю крутить ручку дрели, но уже далеко не уверен в собственном решении. Настает момент, когда сверло прошло стенку черепной коробки; медленно извлекаю сверло обратно. Как только дырка в черепе освободилась – кровь и ее сгустки вышли наружу. Осторожно, обычной «грушей», высасываю сгустки крови из раны, после чего ее обеззараживаю и перебинтовываю голову пациентки, сделать для нее ничего больше не в состоянии. Завершал работу один, мой помощник стоит и тяжело дышит у окна, сдерживая рвотные позывы. Импера… точнее, Олесь – и вовсе слабо в кресле шевелится. Н-да, из Ольги сестра милосердия, как из меня балерина! Впрочем, если практика, не приведи господи, будет, то она не станет в обмороки грохаться.

– Можете уже выдохнуть, – оборачиваюсь к своим «помощникам». – Операция завершена.

– Какой результат? – вяло поинтересовался Олесь.

– Время покажет, – отвечаю и пожимаю плечами. – Слишком много «если», да и шансов почти не имелось. Остается надеяться на лучшее.

– Анну могу позвать? – поинтересовался Саша.

– Наверное, сначала тут немного стоит прибраться, – кивнул на окровавленную простыню. – Да и сверло с дрелью стоит вымыть.

– Иван Макарович, вам бы тоже себя в порядок привести не мешает, – поднялся с кресла Олесь.

Молча кивнул и прошел в ванную комнату. И когда так успел измазаться? На щеках блестит пот вперемешку с кровью пациентки, руки тоже в крови, но одежда, как ни странно, чистая. Вымыл руки и умылся, после чего вернулся в комнату, забрал дрель и в ванной ее почистил. Сам сходил за Анной, которая перед дверью в комнату стояла изваянием.

– Голубушка, – обратился к дочери своей пациентки, – мне только не хватало вытаскивать вас с того света. Очнитесь! – пощелкал пальцами перед ее пустым взглядом.

– Как мама?.. – хрипло выдохнула та.

– У вас в горле пересохло, – покачал я головой, но попытался как можно быстрее исправиться и добавил: – Жива ваша матушка, операция завершена.

– Мне к ней можно? – спросила Анна.

– Даже нужно, – ответил я. – Сейчас она спит, будить нельзя, но за состоянием стоит понаблюдать, а когда очнется – сам-то на это очень надеюсь, а вот гарантий не дам, – вы ей все и расскажете. Дней пять вставать с постели не стоит; Александр, думаю, не станет возражать, если Антонина Михайловна полежит в его комнате.

– Не буду, – хмуро подтвердил мой помощник, который тоже в коридор вышел.

Ха, еще бы он попытался возмутиться! Сам-то провинился со всех сторон! Это я еще не решил, как наказать за сокрытие визита высоких гостей…

– Проходите, – кивнул Анне.

Девушка на цыпочках вошла в комнату, увидела лежащую на кровати мать и всхлипнула.

– Саша, ты уж проследи тут, раз взялся помогать, – ткнул я помощника пальцем в грудь. – А о том, что к нам гости едут и ты решил это скрыть, мы потом поговорим!.. – грозно ему шепнул и кивнул Олесю: – Пойдем, сделано все возможное, сейчас уже ничего от нас не зависит.

Императрица, в личине Олеся, подошла к девушке, застывшей перед кроватью матери, хотела что-то сказать, но не стала. Словами тут не поможешь, а что последует дальше, уже не в наших руках.

Искоса поглядываю на свою спутницу… мля! Или спутника? Черт! Никак не выберу тактику поведения. Наверное, не стоило Ольге Николаевне брать личину Олеся. Возврат во времена, когда мы друг друга поддевали и свободно болтали, невозможен. Лучше бы она взяла личину какой-нибудь небогатой девушки, приехавшей с просьбой к доктору. Хм… мысленно прикинул легенду – она намного лучше той, что императрица состряпала! Может, не поздно ей еще разок перевоплотиться?

– Вань, налей мне коньяка, – попросила Ольга Николаевна, на миг сняв личину парня и сделавшись какой-то беззащитной.

– Уверена? – поинтересовался я.

– Уверен! – твердо поправила она.

Коньяк чуть пригубила, а я сделал приличный глоток: все же не каждый день живому человеку приходится череп вскрывать…

– Она поправится? – спросила императрица.

– Ольга Николаевна… Олесь, вы меня… оба простите, но не могу я так! – неожиданно сказал и рукой махнул. – Мозг закипает! Уже в мыслях сбиваюсь, как к тебе обращаться! Давай хотя бы имя возьмешь не Олесь, а на крайний случай Олеся! Кстати, платье тебе больше к лицу.

– Подумаю, – потупила взгляд гордая императрица, совсем уж меня сбивая с толку.

Мало того, она по краю бокала пальчиком провела и… глазками стрельнула. Не понял… это чего она сделала? Медленно пью коньяк, стараясь привести в порядок хаотично замелькавшие в голове мысли.

– У Катьки-то платья наверняка есть простые… – выдал я, а самому захотелось себе по лбу кулаком заехать, а лучше об стену побиться. – Простите, не то говорю.

– Да ты никак запутался? – хихикнула императрица совсем уж не подобающе своему статусу.

– Не то слово! – закивал я.

– Честно говоря, уже отвыкла от подобного, – оттянула она китель на груди. – И, по-моему, он мне стал маловат, чувствую, вес лишний набрала.

– Не сказал бы… – оценивающе смерил ее фигурку взглядом и непроизвольно шумно сглотнул. – П-простите, это коньяк, – заикнувшись, попытался оправдаться.

– Ладно. Олеся – значит, Олеся. Дальняя родственница твоя… с хутора. Идет? – хитро посмотрела она на меня.

– Гм, а обязательно дальняя? – поинтересовался я. – Может, просто знакомая?

– Нет, именно дальняя, – покачала головой императрица. – Ваня, ты выйди, переоденусь, – кивнула она на чемоданы.

Взяв пепельницу и на ходу достав портсигар, я вышел. Прислонился спиной к двери и закурил. Необходимо собраться и взять ситуацию под контроль, да и гормоны следует обуздать, а то мысли путаются. Следует все время держать в уме проблемы империи, они-то переплетаются непосредственно с моим будущим. На войну с Германией и ее союзниками повлиять не могу, но если с оружием получится, то, надеюсь, расклад будет уже другой. Правда, придется вновь окунуться в боевые действия, без этого никак. Для этого мне потребуются проверенные люди, но у меня их нет. Нельзя и внутреннюю политическую обстановку в империи из внимания выпускать. Когда все силы и средства брошены на защиту границ, то внутри уже не остается ресурсов для противостояния…

– Вань! Заходи! – прокричала императрица.

Вернулся в гостиную и раздосадованно крякнул. Нет, Ольга Николаевна переоделась: платьице простенькое, приталенное, воротничок под горлышко – ну просто студенточка из моего мира. Глаза большие, волосы в косу заплела, украшений не видно.

Прикрыл глаза и спросил:

– Олеся, ты на кой черт приехала и покой мой нарушила?

– Иван, ты это о чем? – явно удивилась девушка.

– Очень ты похожа на одну мою старую знакомую… – пробормотал я.

– Это на кого же?

– Ох, не стоит тебе знать!.. – покачал головой и к окну отправился, краем глаза наблюдая, как девушка морщит лоб.

– Но ты все же скажи – интересно мне стало! – с вызовом произнесла императрица, а в голосе прозвучали стальные нотки.

– Понимаешь, когда на тебе дорогой наряд и украшения – ты истинная императрица, далекая и недоступная, – медленно ответил ей. – А когда на тебе другие одежды, то ты уже вся своя. Чем меньше украшений, тем греховнее мои мысли, – посмотрел я в глаза девушке.

– Намекаешь на нашу встречу на озере? – усмехнулась девушка, ничуть не смутившись и не отведя взгляда.

– Возможно… – протянул я, с удовольствием наблюдая, что щечки-то у моей собеседницы покраснели.

Поправил рукой выбившиеся волосы такой непредсказуемой дамы, пальцем скользнул по ее ушку и уже хотел поцеловать, решив рискнуть и заработать очередную пощечину… Но, черт побери, нам помешали! В коридоре кто-то затопал, и через пару секунд в гостиную вломилась компания. Ротмистр и полковник с пакетами в руках, что-то довольно щебечущая Катерина, а императрица появлению друзей обрадовалась, чего не скажешь обо мне. Еще одного шанса остаться наедине может и не представиться, как и проверить реакцию такой желанной девушки.

– Холодно! Продрогла вся! – поежилась Катерина, почему-то не смотря на меня и избегая взгляда императрицы.

– Гм, Иван Макарович, а не могли бы представить свою даму? – нашелся Ларионов, склонив голову.

– Да, совершенно верно! – сообразил Еремеев. – Иван Макарович, ты уж нас познакомь, ведь, насколько понимаю, перед нами не та дама, что приехала сюда.

– Господа, вы правы и не правы, – усмехнулась императрица. – Приехала вместе с вами, чтобы посмотреть будущую резиденцию императрицы. Если вы вдруг позабыли, то я одна из ее ближайших фрейлин. Зовут меня Олеся, титулов не имею. Обращаться по-простому, но с уважением: если обидит кто, то самой Ольге Николаевне пожалюсь. В другом обличье, боюсь, толком ничего не получится: одними визитами и приемами замучают…

– Можно подумать, об этом никто не прознает! – махнула рукой Катерина, сделав неявный намек на то, что приезд такой влиятельной особы можно утаить.

– А мы опередим события и нанесем упреждающий удар! – усмехнулась императрица. – Всем известно, что Катерина – сестра господина Чуркова, который с полковником и ротмистром находится в дружественных отношениях. Иван Макарович не мог допустить, чтобы друзья остановились в какой-нибудь гостинице! А губернатору мы сами визит нанесем, правда, до него дорога не близкая.

– Гм, сударыня Олеся, а вы не позабыли про усиленную охрану, автомобиль императрицы и ее помощников? – напомнил я, скептически относясь к такой легенде.

– Охраны не так и много, наличие помощников ни о чем не говорит, – тряхнула головой императрица. – Да, попрошу каждого из присутствующих хранить в секрете информацию обо мне и даже в мыслях называть только Олесей. Усвоили?! – Слова прозвучали резко, как приказ, которого не стоит ослушиваться.

– Да… – вразнобой ответили мы.

Императрице этого показалось мало, она потребовала у каждого подтверждения, требуя назвать ее новым именем. После так называемого нового знакомства Олеся предложила незамедлительно отправиться к градоначальнику с визитом.

– Иван Макарович, – раздался от двери голос моего помощника, – простите великодушно, но можно вас на пару слов?

Александр не подал вида, что слышал слова императрицы, но это никого здесь не обманет. Однако и он никому не скажет даже под пытками.

– Как меня зовут? – прищурившись, спросила моего помощника императрица.

– Прошу прощения, не имею чести вас знать, – выдержал он ее взгляд, но перед этим явно сделал усилие, чтобы не поклониться.

– Олеся я, доверенное лицо императрицы. Понял? – обратилась к парню девушка.

– Александр, помощник Ивана Макаровича, к вашим услугам, госпожа Олеся, – ответил он ей, но поклона в этот раз сдержать не сумел.

– Для чего тебе понадобился Иван? – спросила Олеся. – Что-то с больной?

– Какой больной? – не удержалась от любопытства Катерина.

– Пока вы за покупками ходили, Иван операцию сделал, а я ему помогала, или, как правильно говорят врачи, – ассистировала! – «скромно» заявила Олеся, нимало не смущаясь, что отдыхала в кресле во время операции.

Ларионов и Еремеев в изумлении уставились на меня. Петр Евграфович крякнул и молча подошел к столу; налил себе в бокал коньяка и махом, словно воду, выпил. Я же к Александру подошел и уточнил, что произошло. Оказалось, Антонина Михайловна в себя пришла, но голова у нее очень болит.

– Не удивлен, – пожал я плечами. – Господа, – обратился к гостям, смотря при этом на Олесю, – мне необходимо пациентку осмотреть; надеюсь, это займет немного времени.

– Конечно-конечно, – закивала головой императрица, – Ваня, ты иди, мы тебя здесь подождем!

Ха, не захотела со мной отправляться «ассистентка»! Впрочем, ей, да и мне, есть над чем поразмыслить; правда, боюсь, времени на это нет.

Глава 3
Нежданные вести

Выйдя в коридор, я первым делом положил руку на плечо своего помощника и развернул его к себе.

– Какого хрена?.. – раздраженно прошипел я.

– Но Антонине Михайловне и в самом деле может понадобиться помощь, – ответил Александр, смотря в сторону.

– Не придуривайся! Тебе прекрасно понятно, о чем я! За подобные сюрпризы, – кивнул в сторону гостиной, – морду положено бить в лучшем случае! Саша, у тебя должны иметься веские причины, чтобы не сообщить мне о таких гостях.

– Сюрприз хотели… – начал было он, но я его перебил:

– Не принимается: ты знаешь о моих отношениях с Ларионовым и Еремеевым, да и, думаю, кое-какие подробности о произошедшем на приеме в резиденции императрицы тебе известны.

– Эх, – покаянно опустил голову Александр, – придется признаваться, да и Анзор предупреждал, что вы просто так этого не оставите.

– Слушаю, – коротко сказал я, мысленно удивившись тому, что Анзор, оказывается, в курсе дел императрицы и ее ближайшего окружения.

– Неделю назад мне позвонили Анзор и Вениамин Николаевич. Узнавали о вашем настроении. В тот момент у нас как раз была партия деталей, которая оказалась вся бракованная…

– Дальше, – подогнал я своего помощника, вспоминая, как «рвал и метал», когда ни одного автомата не удалось собрать.

– Честно признался, что ваш расчет пока не оправдывается, существуют определенные трудности и в данный момент под руку вам лучше не попадаться. Господин Ларионов уточнил про выбранные места под строительство резиденции для императрицы. Так как мы с вами округу объездили и, насколько понимаю, подобрали не менее трех мест, то честно сказал о таковых. Не подумайте чего, Иван Макарович, и в мыслях не думал действовать за вашей спиной, Вениамин Николаевич сразу сказал, что пока о нашем с ним разговоре вам не говорить под угрозой каторги.

– Это-то тут при чем? – удивился я, медленно направляясь в сторону комнаты, где ждет пациентка. – Или на тебя у ротмистра есть компромат?

– Не хочется проверять: грешки за мной имеются, да он при желании и без улик с доказательствами на каторгу упечет, – хмыкнул мой помощник, но поспешил продолжить: – В общем, поговорили мы тогда, а через день – вновь звонок и приказ готовиться к приезду гостей, через пятеро суток. К этому моменту в доме надлежит иметь места для приема гостей и все для их проживания. Перечислили количество людей, которые в гости пожалуют, но без имен и титулов. Строго-настрого запретили ставить вас в известность. Пришлось изворачиваться. – Он горестно вздохнул. – Девиц-то, кроме Анны, не таскал, те приходили, чтобы в ваше отсутствие служанке помогать, ваш гнев на себя взял, но Анзор очень просил посодействовать Вениамину Николаевичу.

– Понятно, – кивнул я, чувствуя, как внутри угасает гнев на своего помощника. – Ладно, но впредь договоримся: ты мой помощник, и секреты касаемо лично меня скрывать не станешь, даже если все в один голос заявляют, что это во благо. При угрозах и принуждениях – сразу идешь ко мне и все рассказываешь. Только на таких условиях могу оставить тебя рядом с собой.

– Иван Макарович! Да больше ни в жизнь, вот вам крест! – Он троекратно перекрестился и честными глазами на меня уставился.

– И даже если Анзор попросит? – не поверил я ему.

– У каждого свои секреты должны иметься, но Анзора предупрежу, чтобы он не ставил меня в неловкое положение. Расскажу о вашем условии, тогда он меня и просить о невыполнимом не станет, – медленно проговорил этот жучара.

Разговор мы не продолжили: и слова все сказаны, да и пришли уже. Своего помощника я прекрасно понял: пообещать-то он пообещал, но вор для него – авторитет, и если тот потребует от меня что-то скрыть, то… Как Александр поступит в такой ситуации? Не возьмусь судить, время все расставит по своим местам. Будь я на его месте – решение принимал бы лично. Но я – это я, а он – это он…

– Иван Макарович, – подскочила с кровати Анна, – матушке хуже!

– Сейчас посмотрим, – направился я к своей пациентке. – Предупреждаю, – выставил палец в сторону Антонины Михайловны, – говорить пока не нужно. От каждого произнесенного вами звука в голове болью отдается. Буду задавать вопросы, а вы моргайте глазами. Два раза – отрицание, один раз – согласие. Понятно?

– Она моргнула один раз! – воскликнула Анна. – Иван Макарович, дело в том, что как только пару слов произносила, то глаза закатывались и, думаю, сознание теряла.

Я на взволнованную девушку посмотрел, перевел взгляд на Александра и неопределенно пожал плечами. Для меня это не новость, представляю, какую боль испытывает мать Анны, но уже одно то, что она пришла в сознание, говорит об удаче. У женщины поинтересовался: помнит ли она прошлое; осознает ли свое положение; попросил пошевелить ногами и руками.

– Превосходно, – улыбнулся своей пациентке. – Чувствительность и память не пострадали. Голова у вас болит от хирургического вмешательства. Придется какое-то время потерпеть. Если станет невмоготу, то стоните, тогда сделаем укол обезболивающего.

– Мама в таком состоянии сколько пробудет? – немного успокоившись, спросила Анна.

– Как минимум сутки, – задумчиво ответил я, а потом попросил: – Анна, можно вас на пару слов?

Александр остался в комнате, а я вышел в коридор, за мной последовала девушка.

– Иван Макарович, что вы хотели? Неутешительный прогноз? Мне нужно готовиться к худшему? – спросила девушка.

– Не об этом речь, – покачал я головой. – Скажите мне, голубушка, – попытался сказать, переняв интонации профессора Портейга, – зачем вы себя с матушкой выдаете не за тех, кем являетесь на самом деле?

– Это с чего вы так решили? – нахмурилась девушка, но взгляд ее вильнул в сторону.

Ага, значит, мои наблюдения оказались верны!

– У вашей матушки на пальцах следы от колец, вы все время пытаетесь проверить наличие сережек, которых нет. Говорите без просторечий и почему-то не удивляетесь специфическим терминам. Последнее-то не бог весть какой аргумент, но все вместе… – пожал плечами. – Кстати, исполненные достоинства взгляд и осанку тоже не спрятать.

– У меня не было выхода, – печально вздохнув, ответила Анна. – Сейчас-то нет смысла скрывать, операцию вы уже сделали и, надеюсь, не бросите мою матушку. Вы правы, я не та, за кого себя выдаю, но что с того? – Она гордо вскинула голову. – Вы же всем отказывали в приеме! Больных не принимаете, отсылаете в свои аптеки, а там помочь не могут, лишь странные советы дают. К тому же в данной ситуации пилюли уже не помогают! Не так ли, Иван Макарович?

– И вы попросили Александра, – сделал я вывод.

– Так получилось, – неожиданно смутилась Анна.

– Ладно, сами разбирайтесь, – махнул я рукой.

На этом разговор завершил, медленно направившись в гостиную, где меня дожидаются гости. С Анной еще предстоит разговор, но не в данный момент, сначала пусть Антонина Михайловна восстановит здоровье. А вот вопрос с Александром еще предстоит обдумать: необходимо прояснить степень его участия в этой афере – случившееся иначе и не назвать! С другой стороны, Анну понимаю, та о своей матери заботилась и сделала все возможное, чтобы она получила помощь. И какой вывод? Не та, за кого себя выдает? И что с того? Не понимаю, из-за чего не по душе вся эта ситуация… Стоп! Улыбнулся и покачал головой. Все же на поверхности! Это за Александра переживаю, что его могли использовать втемную. Неужели он не разобрался, что к чему? Ладно, позже узнаю, сейчас есть поважнее дела.

Взявшись за дверную ручку, хотел войти в гостиную, но помедлил. Из-за закрытой двери расслышал, как императрица говорит Петру Евграфовичу:

– Не переживайте, еще далеко не все ясно, да и Ларионов с Катериной вот-вот вернутся.

– И тем не менее, Ольга Николаевна, со всем моим к вам уважением, не заходите далеко, взвешивайте каждый шаг. Подумайте о судьбе империи и ее подданных.

– Петр, вам ли не знать, что я делаю все от себя зависящее? – горько ответила императрица.

– Да-да, мне это известно как никому другому, – уважительно ответил полковник. – Вы с огромным трудом отыскали время на данный вояж и, думаю, не раз мысленно себя бранили за это.

– Пока не вижу для этого повода, – холодно ответила императрица.

– Предстоящая война с Альянсом подорвет экономику. Сразу же обострятся внутренние проблемы в империи, они мгновенно выйдут на передний план. Тут и противоборство министров и промышленников, недовольство рабочих и остального простого люда. Не стоит сбрасывать со счета Квазина, он может мстить, да и Чурков не мальчик, чтобы с ним играть, – медленно перечислил Еремеев.

Ха, интересно, полковник сумел в двух словах обозначить кучу проблем. Императрица же заострила внимание на последней фразе своего собеседника и ответила ему:

– Мстить? Мне? Да вы это о чем? У него не хватит смелости! А с Иваном… не все так просто…

Наверное, стоило бы еще подслушать, но не стал, разговор предназначен не для моих ушей, да и вряд ли императрица раскроет планы.

– А где ротмистр и моя сестра? – войдя в гостиную, спросил я.

– Катерина примеряет обновки, а Вениамин Николаевич обходит периметр дома и проверяет охранение, – ответил Еремеев.

– А разве это дело ротмистра? – удивился я последним словам полковника.

– Он сам вызвался, – пожал тот плечами.

– Иван, так ты подыграешь мне?

– Гм, – кашлянул я, не понимая, на что императрица намекает. Да и кто я такой, чтобы она просила! – Постараюсь, по мере сил. А в чем данная игра заключается, могу полюбопытствовать? Насколько догадываюсь, дело не в том, чтобы инкогнито сопровождать вас к губернатору?

– Еще ничего не решено, – задумчиво ответила Ольга Николаевна. – Мне предстоит выбрать наилучший выход из непростого положения. Поговорим об этом после, а сейчас… ты нам не покажешь свои наработки?

– Какие именно, позвольте уточнить? – осведомился я.

– Оружие, – коротко пробасил Еремеев.

– Предлагаю дождаться ротмистра, озадачить каким-то вопросом мою сестру, а потом уже и покажу, что получилось. Правда, дела пока обстоят не очень хорошо, на поточное производство не могу автоматы поставить, каждую единицу приходится доводить напильником, – отвечаю, а у самого в животе того и гляди случится революция.

Хм, ассоциация верная: если народ в Российской империи будет сыт, обут, одет и в тепле, то его на улицу никакими лозунгами не вытащишь. Хотя… в любой ум можно проникнуть и зародить сомнения. Недаром в моем мире политтехнологи зашли так далеко…

– Иван, ты не забыл, как ко мне обращаться? – спросила императрица.

– Госпожа Олеся, как могу такое указание позабыть? – развел я руками, а потом предложил: – На правах хозяина дома предлагаю перекусить. Не хочу прослыть скрягой и невежей в отношении дорогих гостей.

Как ни странно, но императрица меня поддержала, правда, заметила, что столовых приборов подали не под все блюда. На мой-то взгляд, тут и так вилок с ложками многовато, но промолчал, решив ограничиться теми яствами, которые точно знаю, каким прибором разделывать. Вскоре подошел ротмистр, а потом и сестрица явилась в шерстяном платье. На мой взгляд, наряд Катерина выбрала вычурный: платье, расшитое стразами, неуместно за дружеским обедом, а если учесть, что своим видом затмевает наряд императрицы… Хотя сама Ольга Николаевна осталась довольна, правда, почему-то решила пересесть и уступила место напротив меня моей сестрице. Получилось, что во главе стола оказался я. Для чего это она сделала, непонятно. Решила замаскироваться, усевшись рядом с Еремеевым? Так ведь тут посторонних нет… Что же касаемо Александра, то готов поспорить – мой помощник давно сообразил, кто такой Олесь, впоследствии превратившийся в Олесю. Кстати, неясен вопрос с Анной, эту девушку не знаю, и как она себя поведет – тайна. Надеюсь, Александр не будет с ней откровенен.

– Иван Макарович, вы обещали нам показать кое-что, – после того как перекусили, заявила Ольга Николаевна.

– Кать, ты чем после ужина заняться желаешь? – обратился я к сестре.

– Ты это о чем? С вами пойду! Мне же интересно! А далеко находится то место, где хранится твое изобретение? – выпалила та.

– Гм, ты знаешь, там холодно, сыро и тускло. Да и художнице данный прибор пока показывать не хочу. Дело в том, что он еще несовершенен, а…

– Ладно, братец, не продолжай, все с тобой ясно, – надула губки Катька, но потом усмехнулась, оглядела нашу компанию, и глаза у нее загорелись. – У меня самой возникло одно неотложное дело. Мы же, пока гуляли, наткнулись на одну лавку, где холсты продавались и краски – как ни странно, привезенные из самой Италии! Такого качества их и в столице редко отыскать удается, так что есть у меня желание опробовать покупку и сделать пару мазков.

– На том и порешим! – мгновенно согласился я. – Оль… простите, госпожа Олеся, Вениамин Николаевич, Петр Евграфович, пойдемте, покажу свою новинку. Надеюсь, сумеете ее оценить.

– Мы готовы, – поднялась со своего места императрица.

Впрочем, в данный момент она больше походит на Олеся, с которым я познакомился в коридоре школы охранителей. В глазах искорки интереса, губы плотно сжаты, а сама готова к любой неожиданности. Н-да, загадок в императрице Российской империи хоть отбавляй. Она часто предстает передо мной с неожиданной стороны… и я поймал себя на мысли, что прогнозировать следующие шаги Ольги – не могу.

Своих гостей я привел в мастерскую, где выложил на стол из оружейного сейфа три автомата и несколько рожков с патронами.

– Доктор делает оружие, – задумчиво произнесла императрица и провела пальчиком по вороненому стволу автомата.

– Первый мой официальный чин – охранитель, позволю тебе напомнить. По моим убеждениям, защита земли русской заключается в уничтожении врагов в любых их проявлениях. Всевозможные вирусы и бактерии относятся к вредным элементам и несут в себе угрозу всему живому, с ними необходимо бороться. Но, как говорится, самый сильный и опасный враг – человек разумный, – пояснил я.

– Иван Макарович, вы бы обрисовали в двух словах возможности данного оружия, – крутя в руках автомат без пристегнутого магазина, попросил Еремеев.

– Автомат обыкновенный, модификация 47, решил его обозвать АК-47… – начал я, но ротмистр сразу же задал вопрос:

– Почему АК-47? Если первую букву могу расшифровать, то остальное обозначение – нет; поясните.

– Цифры соответствуют изначальным доработкам, – медленно отвечаю, пытаясь решить, как расшифровать «К»; не говорить же про настоящего изобретателя Калашникова!

Про цифры я соврал, ибо не мог же сказать, что они означают первое появление данной модификации автомата в далеком тысяча девятьсот сорок седьмом году! Самое интересное, что для меня тот год был давно в прошлом. Находясь сейчас в подвале дома и представляя оружие императрице за сорок лет до его появления, уже получается, что АК-47 – из будущего, правда, нельзя сказать, что очень далекого.

– А вторая буква? – задала вопрос императрица.

– Означает… – начал я, а потом взял паузу, лихорадочно перебирая в голове различные варианты, как назвать оружие. – Э-э-э, давайте оставим эту букву, мне понравилось звучание, – ничего не придумав лучшего, предложил и сразу же перешел к описанию оружия: – Стрельба происходит одиночными выстрелами или очередью, скорострельность – шестьсот выстрелов в минуту, прицельная дальность – восемьсот метров. Весит автомат около пяти килограммов. В магазине тридцать патронов.

– Впечатляет, – протянул Еремеев, взяв в руки автомат и внимательно его изучая. – Отказы? Это же что-то типа ручного пулемета, правильно?

– Очень упрощенное сравнение, – не согласился я.

– У тебя же тут тир, можем испытать на практике? – поинтересовался Ларионов.

– Без проблем, – пожал я плечами.

В двух словах объяснил, как пользоваться оружием, где предохранитель, перевод огня в режим очереди. Разбирать и собирать оружие не стал, в данный момент времени нет, как и смысла. Показал, как снаряжается магазин, после чего произвел один выстрел в сторону мишени. За время моего монолога и демонстрации никто не задал ни единого вопроса, внимательно выслушали. Хорошие ученики, даже императрица и та слова не сказала, хотя и читается в ее глазах вопрос, и наверняка не один.

– Очередью постреляй, – коротко попросила Ольга Николаевна, – одиночный выстрел и из винтовки можно сделать.

– Не вопрос! – усмехнулся я, но отправился к письменному столу, где в одном из ящиков хранится упаковка с берушами. – Звук от выстрелов громкий, поэтому необходимо позаботиться о барабанных перепонках, – прокомментировал свои действия, кивая на ушные затычки. – Вставляйте, потом покажу, на что способно оружие.

И вновь никто не задал вопроса! Когда уши все защитили, в том числе и я, то дал короткую очередь из автомата, патронов на десять, не целясь. Положил оружие и, вытащив из ушей затычки, сказал:

– Как-то так.

– Впечатляет, – уважительно протянул Еремеев.

– Сами попробуйте, наблюдать со стороны – совершенно не то, – сказал я, положив на автомат ладонь. – Должен предупредить: без навыков, кучность стрельбы очередью оставляет желать лучшего.

– К любому оружию необходимо приноравливаться, – согласно кивнул Еремеев.

– Мне пока непонятно назначение данного оружия, – задумчиво проговорил Ларионов.

– Ротмистр, поясните, что вы хотели сказать, – нахмурилась императрица.

– Для каких видов войск, – пожал плечами Вениамин Николаевич, а потом пояснил: – В войска? Потребуется массовое производство, а стоимость одного экземпляра, подозреваю, немалая. – Он покачал головой, а потом продолжил: – Да и патроны тут своеобразные. Если же кучность стрельбы невысока, то…

– Но в бою данное оружие намного превзойдет винтовку и револьвер, – ответила императрица. – Если же подходить с точки зрения экономии, то тогда нельзя выпускать броневики, пулеметы и самолеты. Про различные гранаты и мины я и вовсе не говорю!

Каждый из присутствующих произвел несколько одиночных выстрелов, после чего императрица стала «жечь» патроны, опустошив три магазина. Нет, мне для Ольги Николаевны не жалко, а если получить имперский заказ… Да, как ни крути, а без финансовой подпитки сложно обойтись. Проектов много, а денег, как обычно, не хватает. Настрелявшись, императрица передала оружие Еремееву, тот полмагазина одной очередью высадил и уступил место Ларионову. Вениамин Николаевич произвел пару одиночных выстрелов, целясь по мишени, а потом и дал несколько коротких очередей, после чего в задумчивости протянул автомат мне.