Текст книги "Охранитель. Наместник Урала"

То ледяные, то горячие струи воды льются мне на голову: стою в ванне и попеременно поворачиваю кран из одного положения в другое. Мля, почему-то вспомнил, как целовал императрицу, а та не упиралась. Этот клин надобно вышибить; отчетливо понимаю, что существует два варианта: полностью уйти в работу или путаться по бабам. Ситуация в империи тяжелая, внешне все хорошо, но если императрица раздумывала о самопожертвовании, а иначе ее демарш с Квазиным не назовешь, то все плохо. Всегда считал, что армия – оплот самодержавия, ну, в моем мире, и никогда не задумывался, что в Гражданскую войну семнадцатого года на стороне красных воевало немало офицеров и командующих из тех, кто присягал царю. Неужели и тут подобное в головах сидит у высокопоставленных чинов? По сути, какими бы деятельными ни являлись революционеры, но царь-то отрекся от престола не под их давлением. Или это продуманные шаги врагов империи? Черт!.. О чем я? Это все давно в прошлом, а тут другая ситуация, и жизнь другая! Мало у меня информации, вот главная причина головной боли! Стоило больше ходить на приемы и вращаться в высшем обществе: глядишь, и понял бы, что к чему. Угу, но тогда бы не имел сеть аптек, больницы, производства… Нет, душ мне мало помог, но заставил отвлечься от мыслей об Ольге.

Вылез из ванны, растерся полотенцем, закутался в махровый халат и вышел в кабинет. Александр не подвел, стол заставлен едой, но меня больше интересует коньяк. Налил полбокала и медленно, не ощущая вкуса, выпил. По пищеводу прошел огненный поток, напряжение стало отпускать. Только сейчас понял, что все мышцы натянуты и нервы как струны. Закурил и прикрыл глаза, пытаясь очистить разум от вереницы мыслей. Отлично понимаю, что война с Германией и Австро-Венгрией путает мне все карты. Нет, план остается прежний, но требуется ускориться. Если правильно понимаю ситуацию, то давление на императрицу нарастет. Не дай бог, начнутся поражения на фронте – и тогда сразу же сменится риторика, с шапкозакидательской на поиск виновного. На кого будут пенять в первую очередь? Естественно, на молодую девушку во главе империи, неспособную справиться с агрессией и сделать жизнь населения лучше. Да, но как в условиях войны можно говорить о благосостоянии народа? Огромные людские резервы окажутся брошены на фронт, детишки останутся без отцов и кормильцев, посевы не будут убраны, хозяйство придет в упадок. Н-да, все это понятный и печальный сценарий…

– Иван Макарович, можно? – постучав в дверь, вошел в кабинет мой помощник.

– Просил же не беспокоить… – поморщился я и, вздохнув, спросил: – Что-то случилось?

– К вам пожаловали градоначальник и начальник полиции. Просят принять.

– Вот же не вовремя, ночь почти, – глянул я в окно.

– Полвосьмого, – поправил меня Александр.

– Чего хотят? – встал я с кресла и с сожалением посмотрел на заставленный яствами стол.

– Не могу знать, – развел руками Александр.

– Подойду через пару минут, пусть господам подадут чего-нибудь выпить, на их вкус, – отдал распоряжение и принялся переодеваться.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о цели посещения. Готов биться об заклад на что угодно: чиновники нанесли не простой визит вежливости, они узнали о моем назначении и теперь находятся в недоумении и переживают за свои теплые места. Еще бы, я тут уже почти полгода, кое-какие сплетни слышал и собственными глазами все видел. Даже взятки давать приходилось. Нет, отделывался небольшими суммами, за меня все же просили влиятельные люди, да и Анзор не последнюю роль сыграл. Однако не слишком-то много моей персоне значения придавали, и теперь – такой поворот… Чего от меня можно ожидать? Какие их прегрешения припомню? Им-то невдомек, что не собирался вникать в их дела.

– Господа, добрый вечер, – вошел я в гостиную, которая еще хранит аромат духов императрицы.

– Иван Макарович, – улыбнулся мне глава Екатеринбурга и, протянув руку, заспешил навстречу.

– Михаил Алексеевич, – пожал я его ладонь, после чего обменялся приветствием и с Федором Романовичем, занимающим пост начальника полиции и жандармского отдела.

До моего прихода два высших чиновника Екатеринбурга отказались что-либо испить, как мне поведала служанка, находившаяся в гостиной. После того как я предложил кофе, данный вопрос мы решили единогласно (меня бурно поддержал градоначальник, а Федор Романович согласно покивал), мы устроились в креслах перед столом и закурили. Начальник полиции долго раскуривал трубку, он вообще человек основательный и внушительный. Будучи в чине полковника, Друвин Федор Романович имеет густую шевелюру, закрученные усы (модно!) и грузную фигуру, правда, и ростом он удался, на голову меня выше! Этакий русский мужик из былин, да и правду может сказать в глаза великим и могучим русским языком. А вот градоначальник, Марков Михаил Алексеевич, личность прямо противоположная. Худощав, с вьющимися волосами, лицо чисто выбрито, а глазки бегают, и руки он не знает куда подевать. Лет моим визитерам примерно под пятьдесят, и не пойму, чего тут забыл начальник полиции. Градоначальника еще можно понять, его власть с указом императрицы о моем наместничестве, мягко сказать, пошатнулась.

– Господа, кофе, – принесла служанка поднос и поставила перед каждым чашку и положила ложку, не забыв о розетках с вареньем и колотым сахаром.

– Спасибо, Надя, можешь идти, – сказал я служанке.

Женщина чуть помялась и поставила передо мной колокольчик, новый и блестящий, после чего смущенно сказала:

– Вы меня, Иван Макарович, вызывайте, если понадобится чего.

Хм, не нравился мне никогда такой способ, да и не привык я слуг звать. А средство связи, если его можно так назвать, новенькое, сверкает, явно на днях кто-то купил.

– Хорошо, – кивнул я. – Иди.

А вот стоит ли ругать своего помощника – решить не могу. Понимаю, тот готовился к приезду гостей, и этот колокольчик (наверное, не один) приобретен для комфорта высоких гостей. Служанке он его отдал не для меня, я когда-то уже обсуждал с Александром свое отношение к подобным вещам. Эх, но без этого никуда не деться, придется смириться, и в самом деле случается, что времени вызывать слуг нет, а они нужны… Мля, я сказал «слуг», пусть и про себя… но уже начинаю привыкать к комфорту, этак скоро и в самом деле барином заделаюсь. Впрочем, жить лучше по принятым правилам. Выделяться своей экстравагантностью глупо, да и, в конце концов, звонок – это удобно.

– Иван Макарович, а каковые последуют пожелания и распоряжения? – задал мне вопрос Федор Романович.

Градоначальник напрягся и на меня уставился с заискивающей улыбкой на лице.

– Гм, господа, вы про то, что я получил назначение стать наместником Екатеринбурга и его окрестностей? – уточнил я.

– Да, – кивнул Михаил Алексеевич. – Уже наслышаны, что вам такой высокий пост пожалован. По этому случаю следует дать прием и объявить цели и задачи, которые императрица наша Ольга Николаевна ставит перед подданными.

– Прием?.. – переспросил я, мрачнея.

О такой обязанности и не думал, но придется, иначе никто не поймет, если даже пост больше номинальный. Хотя Ольга была права со своим указом. Сам ей говорил, что необходимо создавать резиденции не у моря и не рядом с границами, а там, где можно опереться на народ. Парадокс, но чем суровее климат, тем больше поддерживают императрицу. И это несмотря на то, что Сибирью начальники подчиненных пугают, да и каторжан на работу сюда отправляют. А листовок и призывов революционных я тут не встречал. Правда, от столицы далеко, вот и не докатилась волна революционная, хотя считаю, что просто не желает кто-то деньги тратить на «глубинку». Пока сосредоточился враг на крупных городах вблизи Москвы. Да, идея мне все больше и больше нравится: если создать две столицы, то императрица сможет наводить порядок и в северной части империи. Сейчас уже имеются средства передвижения, на которых можно за пару суток добраться, и даже из купе поезда отдавать распоряжения с помощью телеграфа, держа руку на пульсе империи. Интересно, а почему в моем мире не использовали подобное решение? Ведь чем дальше глава государства от своих чиновников, тем нерасторопнее выполняются распоряжения, а возможностей для их личного обогащения открывается множество.

– Через пару дней разошлю приглашения на званый ужин в честь своего назначения, – медленно проговорил я, а потом добавил: – Надеюсь, подскажете мне фамилии дам и господ, кого стоит не обойти вниманием и пригласить.

– Это мы завсегда! – закивал градоначальник и сразу уточнил: – Иван Макарович, а какие последует ваши первые указания? Будут ли кадровые перестановки?

Господин Друвин остался равнодушен к словам градоначальника, а вот у самого господина Маркова даже капельки пота на лбу заблестели. Ох, чую я, что рыльце-то в пуху у Михаила Алексеевича…

– Перестановок не планирую, – медленно говорю, но потом добавляю: – Пока, во всяком случае. Да и с распоряжениями повременю, кое-что требуется узнать. Идеи, естественно, имею, иначе и не назначила бы меня Ольга Николаевна на эту должность. Мы еще с вами встретимся, наверное, в расширенном составе, после чего и решим, в каком направлении развиваться Екатеринбургу и близлежащим землям.

Глава 5
Вступление в должность

Проводив успокоенного градоначальника, я в задумчивости вернулся в свой кабинет. Обеспокоенность местных чинов понимаю, от общения с ними мне, к сожалению, не отвертеться. Зато вновь всплыл вопрос! Из каких соображений мне сей чин пожалован? Императрице же прекрасно известно, чем занят, даже сама из автомата постреляла. Понимает, что время на что-то другое приходится выкраивать.

Сижу за столом и карандашом вычерчиваю замысловатые линии на листе бумаги. В голову ничего не лезет, не могу проследить ход мыслей императрицы. В раздражении отбросил карандаш и решил, что зря голову забиваю всякой чепухой; необходимо действовать, а не пытаться разгадать то, чего может и не быть. Поужинал, но все равно поймал себя на мысли, что пытаюсь разобраться, что к чему.

– Иван Макарович, – робко вошел в кабинет мой помощник, – можно?

– Валяй, – кивнул ему на стул. – Если голоден, то ешь, еды много.

– Благодарю, не голоден, – ответил Александр и сел на стул.

Мой помощник держит спину прямо, весь напряжен, но его желудок громко заурчал. Ага, сыт он, как же!

– Ешь давай, – махнул я рукой. – Сказал ведь уже, что наказания за твой проступок не будет. На первый раз – прощаю, но, надеюсь, в будущем такого не повторится.

– Спасибо! – выдохнул Александр. – Не сомневайтесь, Иван Макарович, не подведу! Какие будут указания?

– Угомони свой желудок, – усмехнулся я, – а то он у тебя предательски урчит и меня с мыслей сбивает.

Александр взялся за вилку и нож, принялся уничтожать пищу, но еще и умудрился вновь рассказать, что предшествовало визиту императрицы и как его Анна в оборот взяла. В принципе ничего нового я не услышал. Зато вспомнил, что где-то в доме сестрица у меня находится. Признаюсь, Катерина из мыслей у меня вылетела, а ведь это не слабая такая головная боль. И ведь сестрицу ни к какому делу не приставишь! Хотя если накупить ей холстов и красок, то на какое-то время она из моей жизни выпадет. Тут много новых пейзажей, пусть себе пишет и мне не мешает.

– Так каковые указания последуют? – повторно задал вопрос Александр.

– Утро вечера мудренее, – неопределенно ответил я. – Пока присматривай за Катериной, считай, что за нее отвечаешь. Своими взаимоотношениями с Анной и ее матерью прошу мне голову не забивать, сам разбирайся. Через пару дней необходимо устроить прием, список гостей уточни у градоначальника – те, кто в городе вес имеет, но не забудь мне потом предоставить для согласования. Справишься?

– Легко, – радостно ответил Александр.

Ну-ну, одна моя сестрица чего стоит, но разубеждать своего помощника не стал. Пусть покрутится, а вот у меня дела немного другие. Полковник Еремеев так и не выделил мне людей, придется самому решать данный вопрос.

Рано утром, после легкого завтрака, пока еще не встала Катерина, ушел из дома. Как-то так само собой получилось, что дел просто до хрена образовалось. Перед выходом проведал свою больную. Женщина после операции чувствует себя более-менее, даже шепотом попросила, чтобы ее дочь не разбудил. В принципе для Антонины Михайловны сделал все, что мог, теперь ее уже можно и «выписывать», а другими словами – отправить домой вместе с дочкой. Анна, кстати, спала в комнате Александра, рядом с матерью, на диванчике. Нет, не из-за своего помощника у меня подобные мысли, но чужих людей не хочу под боком иметь. Пожалуй, если здоровье женщины хоть немного улучшится, то вечером или завтра Александр сможет вернуться в свои апартаменты.

На улице оттепель, с крыши капает вода, снег мокрый. Хм, одет я не по погоде, возвращаться не стал, решил гардероб обновить, а из лавки мне старые вещи домой посыльный принесет.

– Барин, куды поедем? – спросил меня Григорий, проверяя сбрую на лошади.

– Хочу по аптечным пунктам пройтись, после заглянуть к начальнику гарнизона, потом на фармацевтическую фабрику, – ответил я и в сани залез.

– Можа, вам нужно на свой оружейный завод? Скоро мы туда проехать не сможем, – оглядываясь по сторонам, сказал возница.

– С чего бы не проедем? – было удивился я, но сразу же уточнил: – Дорогу развезет? Так у нас еще пара недель точно имеется в запасе.

– Нет, ваше высокоблагородие, – отрицательно помотал головой Гриша и широко улыбнулся: – Вы человек не местный, весну у нас не встречали. Ежели начнет таять да солнышко припекать, то дороги за пару дней поплывут. На санях еще можно недельку-другую поездить, а потом – пока грязь не подсохнет или вновь снегом не засыплет. Весна – она коварна: бывает, с утра ходишь в одной рубахе, а к вечеру уже тулуп нужон.

– Прямо-таки и нужон? – повторил я за возницей, с той же интонацией.

– Ага, очень изменчива погодка, – закивал головой Гриша, а лошадка всхрапнула, как бы подтверждая слова хозяина.

Не стал с ним спорить, в свое время навидался в горах и не такой перемены погоды, но в данный момент уже можно тулуп сменить на что-то легкое. Однако решил придерживаться намеченного плана. Провел инспекцию своих аптек: не все посетил, только те, что в центре города и недалеко друг от друга. В общем и целом остался увиденным удовлетворен. Ничем не уступают местные аптеки столичным, по тому же сценарию работают. Правда, пока тут не видно ажиотажа, закупаются в основном практикующие врачи, но и простого люда немало, особенно приезжих. В одной из лавок по продаже готового платья (в ателье нет желания идти) прикупил себе пальто, ботинки и сапоги, но переодеваться не стал, на улице снег повалил. После чего отправился к начальнику гарнизона. К полковнику попал не сразу, сначала часовые на входе в военный лагерь меня решили помурыжить.

– Посторонних пущать не велено, – зевая, преградил мне путь через пропускной пункт подпрапорщик.

– Доложите тогда, что с визитом прибыл Иван Макарович Чурков, – пожал я плечами и вытащил из кармана портсигар.

Честно говоря, привык, что служивые действуют не по своей воле, а приказы исполняют. И в мыслях не держал, что им тут скучно на посту и они решат развлечься.

– Так барин на санях прибыл? – спросил своего товарища ефрейтор уже в летах и пригладил пышные усы.

– Ты это о чем, Петро? – посмотрел на него подпрапорщик.

– Один, без помощников, бумаг не предъявил, в тулупе, на ободранных санях, – широко улыбнулся ефрейтор, смерив меня снисходительным взглядом. – Ты, паря, из деревни, чай, будешь? Да господин полковник и на порог тебя не пустит! Нам по шеям влетит, а то и в карцер отправят отдохнуть, если тебя пропустим.

– Охренели? – поинтересовался я.

– Не-а, – широко улыбнулся подпрапорщик. – Ты, паря, не серчай, но Петро прав: езжай давай обратно и нас не отвлекай. Бегай тут еще для тебя за своими же командирами, а те потом нам по шеям или по мордам.

Мне повезло, что тулуп не застегнул, выходя из лавки. Легким движением плеч скинул с себя верхнюю одежду и без разговоров подпрапорщику заехал кулаком в нос, а ефрейтору удар пришелся в лоб, тот пытался пригнуться. Интересно, но, упав в снег, служивые не попытались на ноги вскочить и мне отомстить. У ефрейтора-то, правда, глаза в кучу, а подпрапорщик нос зажал и кровью снег оросил. Почему не пытаются поставить на место зарвавшегося парня? Вероятно, смекнули, что сила на моей стороне, в прямом и переносном смысле. Да, под тулупом у меня костюм, штатский, но из дорогой ткани и модного покроя. Постоял я пару мгновений, очень уж хотелось потеху продолжить, а потом сплюнул себе под ноги.

– Скоты! – покачал я головой и прошел через пропускной пункт, оставив лежать в снегу этих нерадивых вояк.

Пройдя плац – кстати, снега на нем нет, до земли отчищен, – направился в здание, на котором издали видна табличка, а на ней начертано: «Штаб». Увы, командира на месте не оказалось, его заместитель, капитан, мне помочь ничем не смог, в силу своего плохого самочувствия и мощнейшего перегара. А вот молоденький поручик, порученец полковника Гастева, мне отважился помочь. Одно удручает, поручик у меня бумаг не потребовал, на слово поверил и отправил наряд к нерадивым постовым.

– Виновные понесут заслуженное наказание, – мрачно проговорил поручик.

– Скажите, а моими бумагами почему не стали интересоваться? – решил узнать я.

– А чего их смотреть? – пожал плечами парень. – О вас в городе только немой не говорит, хотя подозреваю, что если такие есть, то они на бумаге пишут ваше имя.

– Поручик, если вам я известен, то сами бы представились.

– Виноват! Поручик тридцать седьмого Екатеринбургского пехотного полка Гаврилов Денис Иванович! – отрапортовал служивый.

– Вольно, – махнул я рукой. – Скажи мне, Денис Иванович, а полковника-то когда могу застать? Дело к нему у меня.

– У супружницы Ивана Матвеевича вчера день рождения праздновали, возможно, через пару часов прибудет в расположение, – осторожно ответил поручик, а потом спросил: – Я-то вам не могу помочь?

– Это вряд ли, – потер я щеку, но потом решил уточнить кое-какие моменты: – Скажи, а полк укомплектован как? Чем занят?

– Полностью боеспособен, производим охрану и сопровождение добытого золота, драгоценных камней, следим за порядком. Сами же знаете, город небольшой, зато рядом расположено множество различных предприятий, – пожал плечами поручик, говоря о как бы само собой разумеющемся.

По сравнению с Москвой населения и впрямь мало, но люди сюда тянутся со всей России, заработать тут можно много, если трудиться, а не спускать все в ближайшем трактире. Кстати, ресторанов не так много, а вот мест, где оставить денежки, для работяг хоть отбавляй. Причем принимают в счет оплаты золотой песок, самородки и драгоценные камни. Да, Уральский округ приносит имперской казне большие деньги. Однако, как и во все времена, чем дальше от столицы, тем развитие медленнее, блага цивилизации доходят с запозданием, и не все нововведения воспринимаются однозначно. Тем не менее, что уже построено в Екатеринбурге и какие имеются прожекты, мне известно. Действует электростанция, имеется множество ювелирных лавок, даже открыт стационарный цирк, город развивается. Но недоработки у местных властей есть, не стану их винить, средства-то нужны огромные. Впрочем, не для этого я посетил воинское подразделение.

– Про настроение в полку я тебя спрашивать не стану, – подумав, сказал я поручику. – Дело в том, что мне необходимо человек пятнадцать, надежных и верных императрице и империи. Хотел насчет этого с полковником переговорить.

– В полку много достойных воинов, – ответил Денис и пригладил тонкие усики. – Например, я бы мог войти в такое подразделение. Вы же собираетесь набрать отряд для отдельных поручений Ольги Николаевны?

– Гм, – кашлянул я в кулак и прошелся по кабинету.

Задержался у портрета на стене, где изображена семья Николая Второго. Ольга там еще маленькая девочка, сидит на отцовских коленях и жизнерадостно улыбается. Сам император в парадном мундире придерживает дочь одной рукой, а другой – сжимает ладошку своей жены, Александры Федоровны. Портрет старый, императорская семья еще не обзавелась другими детьми. Гм… а Ольга Николаевна и в мелком-то возрасте – красавица! Зря она свою внешность от подданных продолжает скрывать. Черт возьми, у меня же в распоряжении имеется отличная художница! Могу это дело исправить! Правда, не факт, что императрица останется довольна, но ей давно пора свое личико показать, а то правит словно в парандже! Так, решено, Катерине дам заказ, портретов на десять, но Ольгу Николаевну в известность поставлю, негоже, чтобы на нее такая новость свалилась, словно снежный ком на голову…

– Иван Макарович, вы что-то сказать хотели, – отвлек меня от размышлений поручик.

– А, да… в какой-то мере вы правильно угадали, подразделение создаю для императрицы, но будет ли оно ею востребовано – вопрос, – ответил я и вытащил портсигар.

– Если будет приказ, то людей подберем, – ответил поручик.

Да, согласен, о бумагах я не подумал. Интересно, в моих ли полномочиях отобрать людей из пехотного полка и начать их обучать? Н-да, Ларионов бы, услышав мои мысли, в ладоши от радости захлопал и немедленно людей выделил. Вот только мне необходимо самому отобрать претендентов, и не из рядового состава. Черт, только сейчас осознал, что непросто мне придется, не юнкеров же набирать из военных училищ! Мне необходимы офицеры, кто хотя бы немного отслужил в войсках, а еще лучше, если успели понюхать пороха. Но такие люди все при службе, занимают определенные должности и командуют солдатами. Опять-таки необходимо создать официальное подразделение, с выслугой, уставом… Хотя можно же сделать откомандирование или перевод, тогда сохранится место в полку у офицера.

– Дай мне бумагу и ручку, – попросил я поручика, решив набросать текст указа.

Получив требуемое, наставив пару клякс на черновике, создал документ за подписью наместника Урала. В тексте говорится, что для выполнения особых поручений требуется передать из пехотного полка пятнадцать офицеров, каждому из которых сохранятся жалованье и выслуга, а по результатам службы на новом месте будут выплачиваться призовые деньги в зависимости от выполнения поставленной задачи. Текст необходимо отредактировать, но в общем и целом посчитал, что полномочий у меня хватит и никто слова поперек не скажет, да и императрица не формально же мне такой чин пожаловала! Насчет выплат, конечно, есть закавыка, у самого-то жалованья нет, придется из своего кармана выплачивать призовые, или, проще говоря, премиальные. Подсчитал – и поморщился: расходы предстоят внушительные; если платить рублей тридцать каждому, то в месяц набежит четыреста пятьдесят рубликов, из расчета на пятнадцать человек. Сумма большая, а в год и вовсе огромная. Нет, зная свои доходы, могу себе позволить такую прихоть, но если так и дальше пойдет, то скоро банкротом стану. Производство оружия больно бьет по карману, затраты большие, но аппетиты растут, как бы не подавиться.

Перечитал составленный текст и призадумался. Не хватает печати, да и почерк у меня не ахти, а про кляксы и вовсе молчу. Требуется делопроизводитель. Нагрузить Александра? У него и так забот полно, да и нет уверенности, что он ошибок не наделает.

– Батюшки-светы! – изумленно проговорил поручик, заставив меня оторваться от документа.

– Вы это о чем, Денис Иванович?

– Господин полковник пришел, да не один, а с начальником околотка! – ответил тот и стал проверять, все ли пуговицы на кителе застегнуты. – Видно, что-то случилось.

Заинтригованный, я к окну подошел и увидел, как господин полковник, в расстегнутой шинели, распекает пятерых солдат и одного подпрапорщика. Господин Гастев мечет громы и молнии, пару раз с трудом себя смог сдержать, чтобы не поучить своего младшего офицера кулаками. Выглядит полковник разъяренным, но находится в отличной физической форме, на вид ему за сорок, но лишнего веса не наблюдается.

– Извините, Иван Макарович, но мне к командиру идти требуется, – произнес поручик.

– Пойдемте узнаем, что к чему, – согласился я с ним.

Когда мы вышли из здания штаба, то полковник еще не успокоился, хотя, судя по сорванному голосу, его запал подходит к концу. Да еще заметив меня, идущего с поручиком, Гастев нахмурился.

– Господин полковник! Разрешите обратиться?! – не доходя пары метров, гаркнул идущий со мной рядом поручик.

– Разрешаю, – буркнул ему Гастев.

– За время вашего отсутствия на вверенной мне территории произошло неприятное происшествие! Наши постовые вздумали не пропустить через пропускной пункт господина Чуркова Ивана Макаровича, которого императрица возвела в чин наместника Урала! – четко и раздельно, вытянувшись, доложил полковнику поручик.

Господин Гастев даже зубами скрипнул и глаза прикрыл. Ага, знакомое выражение лица! Сейчас он про себя матерится, ругая всех и вся. Ох и не завидую я тем, кто на посту стоял и меня не пропускал. Но каков поручик-то молодец! Он своим докладом сразу несколько вопросов снял и командира предупредил. Тот же мог вгорячах, не разобравшись, что-то высказать, о чем потом пожалел бы.

– Господин Чурков, ваше высокопревосходительство, – с приклеенной улыбкой на лице сделал ко мне шаг полковник, – очень рад вас видеть.

– Давайте без официальных чинов, Иван Матвеевич, – предложил я и протянул полковнику руку.

– Согласен, Иван Макарович, – пожал мне руку полковник. – Вы к нам по делам или просто осмотреться решили?

– Все вместе, – улыбнулся и кивнул в сторону околоточного надзирателя: – Ваши солдаты провинились в чем-то или случилось что?

– День сегодня плохой, – вздохнул Гастев, – пройдемте в мой кабинет, там поговорим.

– Хорошо, – согласился я.

– Денис… гм, – полковник запнулся, но отчество поручика вспомнил, – Иванович, проводите нашего гостя в мой кабинет, я через пару минут подойду. Да, поставьте чай, голова трещит.

Околоточный что-то попытался сказать, но полковник на него так зыркнул, что тот осекся и в сторону стал смотреть. Хм, что-то неладное произошло, но от меня это решили утаить. Слухи в городе распространяются словно пожар, все равно скоро узнаю, к чему такая скрытность? Поручик тоже озадачен, но приказ командира – святое. В кабинет полковника меня провел, стал воду для чая на керосиновой плитке кипятить. Сам же я в окно наблюдаю, как по плацу солдаты забегали.

– Так-с, сейчас чайку изопьем да о делах поговорим! – входя в кабинет, радостным голосом сказал полковник и сделал знак поручику на выход.

Шинель свою Гастев на вешалку повесил, но мне не предложил снять верхнюю одежду, явно желает, чтобы непонятный наместник как можно быстрее ретировался. Да и к чаю, кроме колотого сахара, он ничего не предложил. А с учетом того, что у его супруги вчера день рождения был, запасы еды должны иметься.

– Не ожидал, что вы решите нас посетить, так бы приказал встретить как полагается. Повара у меня хорошие, да и ресторан недалече. Или послать кого за коньяком? – разливая по стаканам чай, проговорил полковник, но сразу же добавил: – Правда, собеседник из меня сегодня никудышный, а уж про спиртное и говорить не хочу, малость вчера перебрал.

– Голова болит и вам плохо? – поинтересовался я.

– Нет, чувствую себя сносно, но гуляли до утра, спал мало, – нахмурившись, ответил тот, а потом вдруг принялся извиняться: – Иван Макарович, вы уж простите дурака! Совсем из виду упустил, и никто не подсказал!

– Это вы о чем?

– Ну так про приглашение, – скорбно покачал головой Гастев. – И как мы про вас позабыли? Градоначальник – и тот не вспомнил!

– Вы про день рождения супруги? – догадался я. – Ничего страшного, передавайте мои искренние поздравления.

– Так вы не в обиде?

– Ну что вы, Иван Матвеевич, – покачал я головой. – Собственно, зашел совсем с другой целью, но у вас тут происшествие на происшествии.

– Это да, – мрачно подтвердил полковник, враз нахмурившись.

– Так что случилось-то? – уточнил я, а потом снял тулуп и повесил его рядом с шинелью Гастева.

Ответить полковнику помешала трель телефонного звонка.

– У аппарата, – сняв трубку, сказал полковник, выслушал своего собеседника и уточнил: – Михаил Алексеевич, вы, значит, лично с Федором Романовичем собрались?

Ого! Он же говорит с градоначальником, и тот с начальником полиции куда-то едет, но позвонил начальнику полка… Что-то и в самом деле стряслось из ряда вон выходящее. Гастев молча слушает своего собеседника, отвечает односложно, но потом упоминает меня, после чего завершает разговор.

– Э-э-э, Иван Макарович, на должность вы уже заступили или еще нет? – уточняет полковник.

– Указ подписан от вчерашнего числа, – пожал я плечами в ответ. – Насколько понимаю, дела мне принимать не у кого, предшественника не имелось, следовательно, должен оправдать оказанное доверие.

– Круг ваших обязанностей мне неизвестен, но утаивать от вас происшедшее на прииске не вижу смысла. Не так далеко, около пятнадцати верст отсюда, старатели работают и добывают золото, иногда им попадаются драгоценные камни; предприятие сие организовано на паях, где основная часть принадлежит империи. Раз в месяц или если намыли старатели много золота, его вывозят в банк Екатеринбурга и оприходуют. Сегодня с прииска вышел обоз, на него напали, золото и драгоценные камни похитили. – Полковник закурил и, покачав головой, продолжил: – Убиты трое приисковиков, двое полицейских и пятеро солдат во главе с подпрапорщиком. Мне вестовой сообщил, потом я околоточного встретил, там его люди погибли, а сейчас имел честь беседовать с господином Марковым.

Вот я попал! Обвинить-то меня не в чем, но начинать деятельность на таком фоне… Даже не знаю, как реагировать. Хотя чего тут думать-то? Грабителей необходимо отыскать и покарать. Насколько понимаю, местные воры на такое вряд ли решились бы, но от случайностей никто не застрахован.

– На место надо ехать, резонансное событие, – хмуро сказал я.

– Собственно, за этим и пришел, – ответил полковник. – Конюшня-то тут находится, да и солдат хотел взять, чтобы местность прочесали. Иван Макарович, как думаете, роты хватит?

– Возможно, – пожал я плечами. – Но на место нам следует прибыть чуть раньше, а то все следы затопчут, и никто ни хрена не поймет.

– Угу, и господин Марков так сказал, – кивнул полковник, подошел к вешалке и снял шинель. – Пойду распоряжусь, чтобы вам коня подобрали и оседлали.

– Я к вам на санях приехал, может… – начал я, но оборвал себя, понимая, что комфорт в данном случае повлияет на скорость передвижения. – Да, вы правы, прикажите для меня оседлать коня, а в пути, может, и поговорим еще об одном деле. И можно ли воспользоваться телефонным аппаратом?