Текст книги "Адвокатский калейдоскоп"

• К. заключил с адвокатом П. соглашение на оказание юридической помощи его несовершеннолетнему сыну, предметом которой являлось получение страхового возмещения по страховому полису в связи со смертью матери. В нарушение условий соглашения адвокат П. не совершила ни одного действия по его исполнению, на телефонные звонки доверителя не отвечала, сама не звонила, номер телефона заявителя К. заблокировала. Статус адвоката П. был прекращен.

• За неоказание доверителю помощи в выработке и разъяснении позиции при рассмотрении судом дела о принудительной госпитализации в психиатрическую больницу, непринятие мер по сбору и представлению суду письменных доказательств, неподачу ходатайства о вызове свидетеля, на основании показаний которого доверитель была принудительно госпитализирована, что повлекло для нее тяжкие последствия, Совет применил к адвокату меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса.

• Избранная адвокатом форма юридической помощи в виде пассивного нахождения в кабинете следователя во время допроса его доверителя была признана не соответствующей предписаниям законодательства.

• Отказ адвоката от подписания протоколов следственных действий не может рассматриваться как совершенный в интересах доверителя: фактически вместо того, чтобы активно защищать права подзащитного, зафиксировать выявленные нарушения, подать замечания, адвокат без объяснений отказался от подписи, не учитывая при этом, что отказ от подписи не влечет признание процессуального документа недопустимым доказательством.

• Не ознакомившись надлежащим образом с материалами уголовного дела и не выяснив причину неявки в судебное заседание адвоката по соглашению и подсудимого, адвокат, привлеченный к участию в деле в порядке ст. 51 УПК РФ, при обсуждении ходатайства прокурора о приостановлении производства по делу, объявления розыска подсудимого и изменения ему меры пресечения в виде заключения под стражу не изложил защитительную позицию, оставив разрешение ходатайства на усмотрение суда. Такое поведение адвоката признано ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей перед доверителем.

И в завершение, отталкиваясь от последнего из приведенных примеров, коснемся вопроса об оставлении участвующими в судебных процессах адвокатами тех или иных возникающих вопросов «на усмотрение суда», что порой вызывает недоумение у наблюдателей и самих доверителей.

На самом деле, если на обсуждение участников судебного разбирательства ставятся вопросы, не существенные для клиента и его адвоката, то ничего некорректного в такой реакции нет. Например, прокурор или противная сторона просит суд приобщить к делу документы второстепенной значимости. Или государственный обвинитель в одном из случаев, предусмотренных законом, предлагает огласить показания ранее допрошенного свидетеля, не вызывающие у стороны защиты каких-либо опасений.

Совершенно иное отношение должно быть к случаям, когда по делу разрешаются существенные вопросы, особенно если по ним у доверителя имеется определенная позиция. Безусловно, недопустимо для адвоката, противореча уже прозвучавшему мнению подзащитного, оставлять разрешение ходатайства следователя об избрании или продлении меры пресечения «на усмотрение суда». Ничего не меняется и для заочных процессов, поскольку здесь должно презюмироваться стремление обвиняемого к защите своих прав и нахождению на свободе. Не говоря уже о довольно ясных и конкретных законодательных рамках для допустимого ограничения свободы, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом РФ и неоднократно разъясненных Конституционным судом РФ и Верховным судом РФ.

Также в дисциплинарной практике признавалось неправомерным оставление адвокатом на усмотрение суда заявления доверителя об отводе председательствующего, ходатайства подзащитного об обеспечении личного участия в судебном заседании, намерений следствия продлить срок ареста имущества обвиняемого.

Имеет место и судебное реагирование на бездействие адвокатов, обоснованно признаваемое грубым нарушением прав и законных интересов доверителей. Так, апелляционным определением Московского областного суда было отменено постановление суда первой инстанции, в том числе по причине того, что адвокат оставил вопрос о возмещении вреда на усмотрение суда, не поддержал позицию доверителя, не отстаивал его интересов, не заявил ни одного ходатайства (Профессиональная этика адвоката. 3-е изд., М. 2017. С. 145).

Таким образом, вопрос о формах и пределах активности по исполнению принятого поручения об оказании юридической помощи должен решаться адвокатом индивидуально в каждом случае, однако с обязательным соблюдением заповеди «не навреди», требований закона и профессиональной этики.

Опубликовано на сайте Адвокатской палаты города Москвы в 2022 году

Назначение адвокатов и сопутствующие дисциплинарные нарушения: история и современность

Конституционно значимое право каждого гражданина воспользоваться квалифицированной юридической помощью возлагает на адвокатуру целый ряд социально важных задач. Среди них – участие адвокатов в обеспечении бесплатной юридической помощи и работа по назначению в случаях, предусмотренных законодательством. Успех такой деятельности во многом зависит от ее правильной организации и контроля за реализацией принятых поручений по конкретным делам.

Нельзя не отметить, что практика предоставления правовой помощи определенному кругу нуждающихся имеет в адвокатуре глубокие исторические корни. Именно в них следует искать основы традиций, которые свято соблюдает наша корпорация и сегодня. Включая воздействие на тех ее членов, которые игнорируют исполнение сословных обязанностей.

I. Немного истории

Согласно действовавшим в античную эпоху в Афинском государстве правилам, для защиты бедных ежегодно избиралось по десять адвокатов от притязаний богатых по всем категориям дел. Аналогичный подход был реализован и в Древнем Риме. Авторитетнейший юрист периода ранней Римской империи Ульпиан (170–228 гг.), чьи правовые комментарии носили общеобязательный характер, писал об одной из обязанностей проконсула[18]18
  Аналог нынешнего губернатора. – Прим. авт.


[Закрыть]: «Он также должен назначить адвокатов тем, кто его об этом просит, то есть в большинстве случаев женщинам, малолетним, находящимся под опекой, и тем, чья дееспособность ограничена как-то еще, а также умалишенным, если кто-нибудь просит за них; если же за них никто не просит, то проконсул по собственному почину должен дать им адвоката. Ведь нельзя допускать, чтобы противник мог так подавлять своим могуществом, и если человек ведет себя так самовластно, что все боятся выступить в качестве адвоката противной стороны, то это может вызвать даже враждебное отношение к правителю провинции»[19]19
  ДигестыЮстиниана. ТомI.КнигиI–IV.М.:Статут,2002.С.171.


[Закрыть].

Как следует из приведенного фрагмента, древние правители хорошо понимали необходимость и значимость назначения грамотных юристов по делам социально незащищенных граждан. Одним из следствий такого понимания было то, что за уклонение от этой обязанности провинившихся нещадно исключали из числа адвокатов, лишая практики, приносившей известность и почести.

Со временем подходы не изменились, и через многие годы Франсуа-Этьен Молло в своей книге «Правила адвокатской профессии во Франции», написанной в 1842 году, отмечал, что обязательная защита предписывается обычаями сословия, всегда готового прийти на помощь неимущим, в связи с чем «Совет непрестанно озабочен исполнением этого священного долга»[20]20
  Молло Ф.Э. Правила адвокатской профессии во Франции. М.: Издательство Н.П. Шубинской, 1894. Цит. по: Традиции адвокатской этики. Избранные труды российских и французских адвокатов (XIX – начало XX века). СПб.: Юрид центр Пресс, 2004. С.50.


[Закрыть].

Что же касается нашей страны, то реформаторы правовой системы царской России, создавая институт присяжных поверенных, также осознавали, что в определенных случаях будет необходимо предоставлять надлежащую юридическую помощь тем, кто окажется незащищенным от претензий государства или иного намного более сильного противника. По этой причине в новом своде законов о судебной системе, «Учреждении судебных установлений» (1864), в нормативном порядке на советы присяжных поверенных были возложены обязанности назначения по очереди адвокатов для безвозмездного хождения по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности, а также назначения по очереди поверенных для ходатайства по делам лиц, обратившихся в Совет с просьбою о назначении им таковых[21]21
  Защите по назначению в российской присяжной адвокатуре член Совета АП Москвы А.В. Сучков посвятил одноименную статью, размещенную на сайте Адвокатской палаты города Москвы: https://www.advokatymoscow.ru/press/ viewpoint/11028/. В настоящей работе, исходя из обозначенной темы публикации, автору представляется целесообразным напомнить о тех же исторических событиях, осветив ряд дополнительных деталей.


[Закрыть].

Во втором случае, в соответствии с этим же законодательным актом, в тех местах, где число присяжных поверенных было укомплектовано, «каждый тяжущийся, не могущий сам прибыть в город, где должно производиться его дело, или же не успевший согласиться с местными присяжными поверенными насчет хождения по его делу, имеет право обратиться в совет присяжных поверенных с просьбою о назначении поверенного для ведения его дела. Совет обязан исполнить эту просьбу…» (ст. 392). Кроме того, законом предусматривалось право председателя судебного места в уголовных делах назначать присяжных поверенных для защиты подсудимых. Здесь же содержалось разъяснение, что присяжный поверенный, назначенный для производства дела Советом или председателем судебного места, «не может отказаться от исполнения данного ему поручения, не представив достаточных для сего причин».

Естественно, что уже вскоре после появления категории новых правозащитников перед адвокатской корпорацией встала проблема надлежащего распределения и организации учета дел по назначению. Е.В. Васьковский писал в 1893 году: «Бедные граждане могут пользоваться беспошлинно адвокатурой как общественным учреждением подобно тому, как пользуются государственными учреждениями – судами. Следовательно, принять их права под свою защиту должна вся адвокатура, т. е. все сословие адвокатов, а не единичные члены его. С этой целью необходимо организовать защиту по назначению в таком виде, чтобы лицам, пользующимся на суде правом бедности, давались советом сословия бесплатные защитники»[22]22
  Васьковский Е.В. Организация адвокатуры. Цит. по: Ануфриев В.М., Гаврилов С.Н. Организация и деятельность адвокатуры в России. М.: Юриспруденция, 2001. С. 77.


[Закрыть]. Аналогичные мысли высказывал и П.В. Макалинский, по сути демонстрируя мнение всей присяжной адвокатуры: «Ведение дела по назначению есть бремя, которое должно упадать одинаково на всех и от которого никто не должен ни прямо, ни косвенно освобождаться»[23]23
  Макалинский П.В. Санкт-Петербургская присяжная адвокатура. Деятельность Санкт-Петербургского совета и общих собраний присяжных поверенных за 22 года (1866–1888). СПб.: Типография Н.А. Лебедева, 1889. С.159.


[Закрыть].

По тому же поводу Санкт-Петербургский совет присяжных поверенных в одном из своих решений указывал: «Лицам, пользующимся правом бедности, Совет назначает поверенных по очереди, и всякий присяжный поверенный, в силу своего звания, признается способным и подготовленным для ходатайства по всем делам, по которым законом предоставлено право действовать через поверенных во всех существующих в Империи учреждениях». На тех же позициях стоял и Московский совет, разъяснявший присяжным поверенным серьезность общественного служения: «Суд и Совет поручают вести дело обыкновенно по очередному списку: все равно обязаны, никто не вправе сказать “не хочу” перед компетентным органом, перед Судом и свободно избранным органом корпоративного надзора и дисциплинарного Суда».

Видный правовед К.К. Арсеньев, в 1867 году избранный председателем Совета присяжных поверенных Санкт-Петербургского судебного округа, писал еще об одной важной стороне правильной организации работы в данном направлении: «Назначение по очереди служит и для тяжущихся, и для присяжных поверенных гарантией против произвола Совета. Для Совета – гарантией против обвинений в пристрастии и несправедливости».

Следует пояснить, что в отсутствие единых правил в одних регионах указанные очереди присяжных поверенных составлялись советами в алфавитном порядке, где-то – по старшинству вступления в сословие. В тех случаях, когда в судебных округах советы не были созданы, содействие судебным палатам в упорядочении защиты по назначению оказывали комитеты или комиссии присяжных поверенных, как это было, например, в Тифлисском окружном суде. Существовала также практика, когда, «по принятому обычаю, председатель суда выбирает защитника сообразно с большею или меньшею важностью дела, назначая подсудимым, обвиняемым в более тяжких преступлениях, или при обстоятельствах особенно сложных, защитников более опытных и искусных»[24]24
  Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. Обзор деятельности Санкт-Петербургского Совета присяжных поверенных за 1866–1874 гг. СПб.: Типография В. Демакова, 1875. Часть 1. С. 155–156.


[Закрыть].

Распределение дел по назначению, как и случаи освобождения от этого бремени, отмечалось в специальной книге, которая регулярно предъявлялась на заседаниях Совета его членам. Причем от присяжных поверенных требовалось сообщать Совету об окончании порученных им дел и их результатах.

Исследователи того времени признавали, что защита подсудимых по назначению суда составляет одну из самых тяжелых обязанностей присяжных поверенных. Фиксируя такое непростое положение, Санкт-Петербургский совет в 1870 году в одном из своих постановлений указал, что «присяжные поверенные стеснены частыми обязательными защитами по уголовным делам и защитами лиц, пользующихся правом бедности».

Такое бремя зачастую приходилось нести в довольно неблагоприятных условиях. Историк адвокатуры Иосиф Гессен со ссылкой на свой юридический опыт и публикации в периодических изданиях описывал так положение адвокатов в защитах по назначению: отказ в свидании с подсудимым наедине, попрание закона, замечания и окрики председателя на суде, а когда присяжный поверенный заявляет о невозможности подготовиться из-за позднего его назначения в дело, то ему делается взыскание[25]25
  Гессен И.В. История русской адвокатуры. Иллюстрированное издание. М., 2021. С. 177.


[Закрыть].

Неудивительно поэтому, что нередко присяжные поверенные без особого энтузиазма принимали такого рода поручения либо старались их избежать. И тогда как безосновательное уклонение от ведения дел по назначению, так и ненадлежащее оказание правовой помощи в подобных случаях становились предметом дисциплинарных разбирательств.

Подтверждением сказанному является тот факт, что в вышедшем в 1914 году сборнике А.Н. Маркова «Правила адвокатской профессии в России» содержится более двух десятков выдержек из дисциплинарных дел или разъяснений организационно-распорядительного характера советов присяжных поверенных Санкт-Петербургского, Московского, Казанского, Харьковского, Саратовского, Новочеркасского и Одесского судебных округов, касающихся ведения дел по праву бедности.

В частности, Московский совет присяжных поверенных предписывал адвокатам: «…обязанности по ведению дел по праву бедности и защите по назначению должны исполняться самым строгим образом. Промедление и небрежность в этих делах совершенно недопустимы». В свою очередь, образованный только в 1905 году в Одесском судебном округе Совет присяжных поверенных уже вскоре в одном из своих решений вынужден был записать, что назначенный присяжный поверенный обязан представить объяснение достаточности причин к отказу от ведения дела, причем оценка этих причин должна быть более строгою, чем в делах по соглашению.

Очевидно, что небеспочвенно как сами советы, так и авторитетные присяжные поверенные не единожды подчеркивали, что при ведении дел по назначению следует надлежаще готовиться к защите, заблаговременно встречаться с подсудимым и обсуждать обстоятельства дела, а на суде «добросовестно совершать все судебные действия, входящие в состав процесса». В той же связи отмечу, что уже упоминавшийся К.К. Арсеньев призывал своих коллег к исполнению, казалось бы, вполне рутинной работы, поясняя им весьма банальные вещи: «Задача защитника, назначенного судом, состоит в том, чтобы извлечь из дела, сгруппировать, выставить в надлежащем свете все обстоятельства, говорящие в пользу подсудимого, то есть опровергающие обвинение или уменьшающие его силу»[26]26
  Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. Обзор деятельности Санкт-Петербургского Совета присяжных поверенных за 1866–1874 гг. – СПб.: Типография В. Демакова, 1875. Часть 1. С. 149.


[Закрыть].

Дошедшие до нас сведения говорят о том, что связанные с назначением адвокатов дисциплинарные разбирательства можно разделить на несколько подгрупп. Во-первых, это попытки отдельных присяжных поверенных под благовидными предлогами быть исключенными из списков действующих получателей поручений (заболевание, выезд за пределы населенного пункта на летний период и т. п.). Во-вторых, отказ от назначения в конкретное дело по этическим или политическим соображениям, а также по причине неосновательности притязаний доверителя. Далее следует назвать недобросовестное отношение назначенного адвоката к своим профессиональным обязанностям, включая передоверие принятого поручения иным лицам. Здесь же отметим, что к строгому дисциплинарному наказанию привлекались те присяжные поверенные, которые, получив поручение Совета, пытались затем убедить клиента в необходимости денежного вознаграждения за их работу.

Можно назвать и случаи, когда оцениваемое дисциплинарными органами упречное поведение имело только косвенное отношение к рассматриваемому бремени членов корпорации. Однажды Московскому совету пришлось проанализировать дело присяжного поверенного, который оставил адвокатуру, никого об этом не уведомив, включая своих доверителей. В Решении, однозначно осуждающем такой поступок, в числе прочего было сказано: «…Ввиду несообщения Совету о поступлении на государственную службу он значился в списках присяжных поверенных, и, таким образом, на него могла быть возложена та или иная сословная обязанность. Совет мог назначить его для ведения чужих дел лиц, пользующихся правом бедности; суд мог назначить казенным защитником, что, весьма возможно, повлекло бы за собой то или иное нежелательное последствие…»

Конечно, нет никаких оснований полагать, что во времена наших предшественников нарушения при назначении адвокатов носили распространенный характер. Скорее при отсутствии четких правил нередко возникали вопросы, требующие своего разрешения.

Тем более что в условиях начавшихся гонений на адвокатское сословие даже самые добрые побуждения и успехи рассматривались недоброжелателями в весьма искаженном свете. Так, в направленном в 1878 году в Государственный Совет Российской империи представлении, предусматривающем резкое сужение полномочий присяжных поверенных, министр юстиции граф К.И. Пален, поставив в вину членам сословия корыстно обусловленные «искусные приемы обхода поверенными закона в ущерб его смыслу и предназначению и всевозможное затемнение обстоятельств дела», усмотрел, что и в бесплатной защите «материальный расчет является лишь более утонченным и направленным к расширению адвокатской практики путем известности, приобретаемой успешностью или, по крайней мере, внешним блеском судебной речи, заведомо ложной и несправедливой по содержанию своему и по обстоятельствам дела, хорошо известным защитнику, но не всегда доступным публике».

Представляется, что сколь весомым, столь и справедливым ответом на такого рода сомнительные обвинения могут служить слова авторитетнейшего судебного деятеля того же периода времени А.Ф. Кони, не раз в своих статьях подчеркивавшего важность функций, выполнявшихся на судебных процессах присяжными поверенными, и писавшего о постоянной и вполне бескорыстной работе, которую нередко с большим напряжением сил «приходилось и приходится нести членам этой адвокатуры, защищая подсудимых по назначению от суда в огромном числе дел»[27]27
  Кони А.Ф. Избранные произведения: Приемы и задачи обвинения. М.: Юридическая литература, 1956. С.58.


[Закрыть].

Хорошо известно, что многие присяжные поверенные, будучи уже в зените своей славы, не избегали бесплатного участия в тех делах, где высвечивались острые социальные проблемы, о которых весьма важно было говорить с судейской трибуны, привлекая внимание властей и общества.

Наверное, самым наглядным примером здесь будет защита в 1880 году знаменитым «златоустом» Ф.Н. Плевако группы крестьян села Люторичи Епифанского уезда Тульской губернии, обвинявшихся в том, что они активно, с применением силы, противодействовали сначала судебным приставам, а затем и вооруженным солдатам, пытавшимся взыскать долги и неустойки, искусственно созданные местным помещиком. Ф.Н. Плевако, считавший, что на самом деле сопротивление представителям власти было спровоцировано, не только бескорыстно принял на себя защиту всех 34 подсудимых, но и за свой счет оплачивал их пребывание в Туле, пока там особым судебным составом Московской судебной палаты слушалось дело. В итоге 29 крестьян было оправдано, а остальные обвинявшиеся в участии в бунте получили совсем небольшие наказания.

II. Нарастание проблемы «карманных адвокатов»

В начале советского периода истории нашей страны встал вопрос о разработке законодательства для «государства рабочих и крестьян», которое было бы способно стать основой новой правовой системы.

В этой связи для рассматриваемой нами темы в первую очередь следует упомянуть, что в принятом в 1922 году Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР предусматривалась фигура защитника как официального оппонента государственному обвинению. В качестве таковых могли участвовать в деле не только члены коллегии защитников, но и близкие родственники обвиняемого, а также уполномоченные представители государственных учреждений и предприятий, а равно руководящих органов профсоюзов, потребительских обществ, а также других профессиональных и общественных организаций. Защитники вступали в дело только на судебной стадии, и в обязанность судьи входило одновременно с рассмотрением вопроса о предании гражданина суду вынесение определения о допущении избранного подсудимым защитника или назначении такового, если к этому моменту защитник не избран.

В том же году народным комиссариатом юстиции утверждено «Положение о коллегии защитников», где было указано, что установление порядка бесплатной защиты относится к предмету ведения президиумов коллегий защитников. А сами члены коллегии защитников обязаны вести книги с записями о времени принятия дел, содержании и движении дела, а также всех поступлений и расходов, как и расчетов с лицами, дела которых они ведут.

Любопытно, что и в то время проблема надлежащей организации назначения адвокатов давала о себе знать. Дисциплинарной комиссии Президиума Московской коллегии защитников 4 мая 1926 года пришлось рассматривать дело по обращению Московского губернского суда о неявке члена коллегии защитников Х. на выездную сессию в Подольском уезде. Разобравшись с ситуацией, комиссия решила: «…Настоящий случай неисправности Коллегии Защитников должен быть отнесен на счет отсутствия определенных правил, которыми регулировалось бы назначение защитников, и в том числе отсутствия указания, на ком лежит обязанность и ответственность за назначение. В настоящее время эти правила выработаны и введены в жизнь. Ввиду изложенного, Президиум находит, что т. Х не может быть признан виновным в происшедшем недоразумении»[28]28
  Дисциплинарное производство за 1926 год. М.: Правовая защита, 1927. С. 99.


[Закрыть].

«Положение об адвокатуре РСФСР» 1980 года назначение адвокатов для осуществления защиты по требованиям органов предварительного следствия и суда вменило в обязанность заведующих юридическими консультациями. При этом и здесь имелись определенные отклонения в поведении тех, кто желал уклониться от такой неденежной работы, либо встречались иные нарушения, на которые следовала реакция дисциплинарных органов.

В сказанном нетрудно убедиться, ознакомившись с содержанием сборника «Дисциплинарная практика московских городской и областной коллегий адвокатов», вышедшего в свет в 1971 году[29]29
  Дисциплинарная практика Московских городской и областной коллегий адвокатов / Сост. П.А. Огнев. М.: Московский общественный НИИ судебной защиты и усовершенствования адвокатов при Президиумах МГКА и МОКА, 1971.


[Закрыть], где можно найти следующие примеры наказания адвокатов:

– отказ адвоката от выполнения распоряжения заведующего консультацией о принятии поручения вести дело в порядке статьи 49 УПК РСФСР (аналог действующей ст. 51 УПК РФ. – К.Р.) влечет дисциплинарное взыскание;

– неявка адвоката в судебное заседание по делу, ведение которого было ему поручено консультацией, по уважительной причине, но без извещения суда и заведующего консультацией влечет дисциплинарное взыскание;

– если в деле нет ордера адвоката, защищающего подсудимого по соглашению, то адвокат, получивший поручение защищать подсудимого в порядке статьи 49 УПК, не освобождается от явки в судебное заседание, даже если адвокат осведомлен, что подсудимого будет защищать другой адвокат, приглашенный по соглашению. При таких условиях неявка адвоката, получившего поручение в порядке ст. 49 УПК, повлекшая срыв слушания дела, влечет дисциплинарное взыскание.

Отдельные примеры в данном сборнике говорят о возможности привлечения к дисциплинарной ответственности заведующего юридической консультацией за ненадлежащую работу по организации назначений адвокатов, в том числе при необходимости замены одного адвоката на другого («Заведующий консультацией, получив заблаговременно сообщение, что адвокат по уважительной причине не имеет возможности явиться в судебное заседание по делу, в котором адвокат принимает участие, обязан принять все зависящие от него меры для замены этого адвоката»).

Приводимая подборка дисциплинарной практики интересна для нас еще и тем, что в ней хотя и весьма незначительно, но уже начинает высвечиваться проблема существования так называемых карманных адвокатов, которые в угоду дознавателям, следователям и судьям стали всё чаще игнорировать свои профессиональные обязанности. В одном случае мы узнаём о наложении строгого дисциплинарного взыскания за «выполнение адвокатом просьбы следственных работников об участии в проведении действий в порядке статьи 201 УПК РСФСР (аналог ст. 217 УПК РФ. – К.Р.) без ордера, лишь с последующим оформлением поручения в консультации». В другом разъясняется, что, «если адвокат не имеет поручения консультации и ордера, он не должен принимать участия в рассмотрении дела даже по просьбе судьи, который будет рассматривать дело (такая просьба вызвана была нежеланием судьи отложить слушание дела в связи с отсутствием защитника, участие которого по делу являлось обязательным)».

По нашим наблюдениям, рост числа адвокатов, которые как минимум халатно относились к своим профессиональным обязанностям, получив назначение войти в дело в качестве защитника, а как максимум – совершали предательство, содействуя лицам, в производстве которых находится уголовное дело, в осуществлении функции обвинения, произошел с изменением процессуального законодательства, более активно допустившего участие адвоката на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Иными словами, значительно расширились легальные возможности для контактов защитников с представителями обвинительной стороны.

А в дальнейшем усугубило картину мощное вторжение товарно-денежных отношений в российскую правовую действительность, которому сопутствовало существенное снижение барьеров для желающих стать адвокатами. Отметим, что в 1998 году Г.М. Резник с явным огорчением признавал: «Наша российская адвокатура начинает приобретать все более густую прокурорско-ментовскую окраску»[30]30
  Резник Г.М. Адвокатура в постсоветском обществе // С драйвом по жизни. Том 1. Воспоминания, речи, выступления. М.: Граница, 2018. С.309


[Закрыть], а проводившиеся научные исследования того времени выявили существование на практике такого печального и отнюдь не редкого феномена, как связка «следователь – свой адвокат»[31]31
  Петрухин И.Л. Отчет о социологическом исследовании факторов, влияющих на деятельность адвокатов Московской городской коллегии адвокатов // Рассказывают адвокаты. М.: Издательство ИГ И П РАН, 2000. С.114–115.


[Закрыть].

По этому поводу судья Верховного суда РФ в отставке Н.А. Колоколов в весьма доступной форме разъясняет: «Чего ожидают от адвоката по назначению дознаватели и следователи? В неофициальном обороте всегда существовало понятие “карманного адвоката” – защитника, который появился в деле по протекции самого следствия. Для такого адвоката участие в деле – это исключительно источник дохода. Грамотно оформленный следствием допуск адвоката к участию в деле – железная гарантия, что в случае отказа обвиняемого от первоначальных показаний суд данное изменение в его поведении оценит критически, ибо никто еще не отменял неписаного, но железного правила “первое слово дороже второго”»[32]32
  Колоколов Н.А. Адвокат по назначению: нюансы работы //Уголовный процесс. 2022. № 10.


[Закрыть].

Оставляя на совести высокопоставленного экс-служителя правосудия суждение по поводу значимости «первого слова» (как явно предлагаемой к реанимации разновидности печально известной «царицы доказательств»), заметим, что далеко не все представители силовых ведомств одобряют существование «карманных адвокатов», при этом хорошо зная причины и способы их фиктивной деятельности.

В опубликованной в «Вестнике Уральского юридического института МВД России» статье под названием «“Карманный” адвокат – служитель стороны обвинения» Т.В. Черкунова не без оснований пишет, что на практике эффективной реализации устранения защитника по соглашению способствуют некоторые недобросовестные представители профессионального адвокатского сообщества. Вследствие спроса со стороны должностных лиц, ведущих предварительное расследование, организовалась целая группа адвокатов-защитников, которые прибывают на следственные действия по первому звонку следователя (дознавателя), подписывают протокол следственных действий, в проведении которых не участвовали, не заявляют возражений и ходатайств, молчат на следственных и иных процессуальных действиях, выступая в роли безмолвных статистов, склоняют подзащитного к признанию вины[33]33
  Черкунова Т.В. «Карманный» адвокат – служитель стороны обвинения // Вестник Уральского юридического института МВД России, 2021. № 3. С. 60.


[Закрыть].

Аналогичные откровения можно встретить и среди прокурорских работников. Так, Ю.П. Гармаев считает, что одним из самых неприглядных и безнравственных проявлений разновидности адвоката, именуемого автором «коррумпированным», является его бесплатное и разовое участие как своеобразного «статиста» в следственных действиях, как правило первоначальных, когда подозреваемый или обвиняемый дает признательные показания. Осуществление защиты по бесплатным делам как раз и входит в качестве одного из условий приближенности такого адвоката к следователю, наряду с другими взаимными услугами. Эти «де-факто» следователи и оперуполномоченные, «переодетые» в адвокатов, берут на себя большую долю бесплатных дел[34]34
  Гармаев Ю.П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве. Иркутск: ИПКПР ГП РФ, 2005. С. 108.


[Закрыть].

Относительно употребляемой терминологии нужно заметить, что еще в 2009 году Ю.Ю. Чурилов дал весьма лаконичное и емкое по смыслу определение устоявшегося в адвокатской среде словосочетания «карманный адвокат», указав, что это адвокат, осуществляющий мнимую защиту, лишенный процессуальной самостоятельности и обслуживающий интересы стороны обвинения. Он же, будучи практикующим адвокатом, признавал: «Участвуя за один день в нескольких следственных действиях, “карманные адвокаты” в настоящее время оказывают юридическую помощь в таком значительном объеме, в котором вообще немыслимо оказывать квалифицированную юридическую помощь»[35]35
  Чурилов Ю.Ю. «Карманный адвокат» // Уголовный процесс. 2009. № 12. С. 36–40.


[Закрыть]. И действительно, проведенное в одном из регионов страны исследование показало, что в результате нелигитимного сотрудничества следователей и дознавателей с некоторыми адвокатами последние умудрялись проводить в месяц по 400–500 дел (!!!)[36]36
  Бугаренко А.И. Предоставление адвокатами бесплатной юридической помощи // Адвокатура. Общество. Государство. Сборник материалов VII ежегодной научно-практической конференции. М.: Информ-Право, 201 °C. 12.


[Закрыть].

Что касается ситуации в столице, то вскоре после принятия закона об адвокатской деятельности и адвокатуре Совет Адвокатской палаты города Москвы вынес Решение от 16 декабря 2002 года № 1 «О порядке участия адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению и о порядке оказания гражданам Российской Федерации юридической помощи бесплатно», которым организация дежурств адвокатов коллегий для обеспечения участия в качестве защитников по назначению была возложена на президиумы коллегий адвокатов и заведующих юридическими консультациями.

Затем в Решении Совета от 25 марта 2004 года № 8 «Об определении порядка оказания юридической помощи адвокатами, участвующими в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению» было подчеркнуто, что запрос об оказании юридической помощи по назначению должен направляться не конкретному адвокату, а в адвокатское образование, которое выделяет адвокатов в порядке очередности и при незанятости в делах по соглашению.