Текст книги "Всякой вещи свое место"

1. Уже с 9-го июля начинает понемногу убавляться день и прибавляться ночь. 11-го сентября день снова равен ночи. Это день осеннего равноденствия и начало осени. С этого числа ночь все увеличивается и к 12-му декабря становится втрое длиннее дня. В это время солнце едва покажется на небе и спешит спрятаться; в 9 часов утра еще темно; в 3 часа после обеда надобно уже зажигать свечи.

Облака почти не сходят с неба, и это уже не красивые летние облака, громоздящиеся серебряными горами или высоко бегущие по небу серебристыми барашками: небо застилается все ровной пеленой свинцоватого цвета. С конца августа в воздухе начинает холодеть. Свежесть замечается особенно по утрам, а в сентябре появляются иногда и легкие морозы. Просыпаясь поутру, вы видите, как побелела трава или крыша соседнего дома. Еще немного – и лужи, которых осенью довольно везде, начинают по ночам замерзать.

Мелкие осенние дождики совсем не похожи на летние грозовые дожди: они идут беспрестанно, и земля уже не просыхает скоро, как бывало летом. Ветер дует без устали, далеко разнося созревшие семена деревьев и трав и доставляя мальчику удовольствие высоко запустить бумажного змея.

2. Лист на деревьях начинает кое-где желтеть еще в конце августа; в сентябре вы замечаете, как на березе, все еще зеленой, появляются там и сям совершенно желтые, золотистые ветки: будто мертвящая рука осени схватила и измяла их мимоходом. Первая распустилась береза, она же первая начинает желтеть. С каждым днем все больше и больше становится желтых листьев. Еще два-три дня – и трепетная осина стоит вся красная, багровая, золотистая.

Но порывистый осенний ветер срывает и это последнее убранство: крутя в воздухе легкие, высохшие листья, устилает ими мокрую землю.

Поля мало-помалу пустеют, даже копны хлеба уже свезены, и только высокие стога сена, обнесенные плетнем, остаются зимовать на лугах. Цветы исчезли, и пожелтевшая, перезревшая трава, где ее оставили, клонится к земле и как будто просит снега. Одна только озимь подымается ровным, зеленым бархатом. Но этим молодым, запоздавшим побегам суждено скоро погибнуть. Зато корешки хлебов сохранятся невредимо под снегом и весной выглянут снова на божий свет зелеными стебельками.

Все глохнет, пустеет, темнеет, теряет яркие цвета лета и приобретает однообразный, грязноватый, серый вид осени. В это время природа похожа на усталого, много поработавшего человека, которого одолевает сон. Еще пройдет несколько дней, и она, закрывшись пушистым белым одеялом, заснет на целую зиму.

3. Отлетные птицы одни за другими собираются в дальний путь. Первые подымают тревогу ласточки, и еще в конце августа они вдруг исчезают; они чувствуют приближение осени, и ранний отлет этих птичек предсказывает раннюю зиму. Потом потянутся с севера на юг длинные вереницы журавлей, уток и гусей. С криком, то длинной цепью, то углом, с передовым впереди, улетают от нас летние гости. Леса редеют, затихают и пустеют; только тяжелая мокрая ворона каркает, усаживаясь на обнаженную ветку, да галки с отчаянным криком носятся стаями.

Вот уж и деревья стоят все голые, только на рябине висят ее красные гроздья, дожидаясь мороза. Пусто, глухо и в полях и в лесах. Земля, почернелая, грязная, пропитанная дождем, смотрит уныло под свинцовым небом: хоть бы снег поскорее закрыл ее неприятную наготу. Появляется и снег; но долго еще он не может удержаться и, оставшись иногда на несколько часов, снова исчезает.

4. Работы у крестьянина осенью заметно убывает; но все же он не остается без дела. В начале осени нужно пахать и боронить и засевать озимые поля; потом надо свозить хлеб с полей в риги; телеги, спрятавшиеся под тяжелыми снопами, скрипят по всем дорожкам. Свезши хлеб, надобно его сушить в овине, а потом молотить. Удары молотильных цепов с раннего утра до позднего вечера слышатся осенью на гумнах. Намолотивши зерна, крестьянин складывает его в мешки и спешит на мельницу. Если же он не молотит и не сидит на мельнице, дожидаясь очереди, то, наверное, с топором в руках, поправляет что-нибудь около своей избы. Женщины мочат и потом треплют коноплю, чешут лен и приготовляют себе прядиво на долгие зимние вечера.

Но все же осенью работы, сравнительно с летом, гораздо менее, и крестьянин спешит повеселиться. Осенью праздников много: крестьянские свадьбы устраиваются всегда в эту пору года, когда дела меньше и всякого добра много. Везде варят пиво, и веселые, подгулявшие толпы ходят в гости из избы в избу, из деревни в деревню. Сильно поработал мужичок за лето: надобно же ему отдохнуть и повеселиться.

5. В городах тоже заметна осень. Без зонтика, шинели и калош нельзя выглянуть на улицу. Сверху моросит мелкий, холодный дождик; с мокрых блестящих крыш каплет вода. Нога скользит по обмокшему камню. Лужи и грязь повсюду. Измокшие заборы смотрят уныло. Галки носятся стаями и, спихивая одна другую, усаживаются на крестах. Везде моют окна и вставляют двойные рамы. В комнатах становится темно и глухо. Уличного шума не слышно; а по вечерам свистит и завывает в трубах ветер, нагоняя тоску. Но зато осенью же начинаются в столицах и больших городах театры, концерты и собрания. Только все это идет как-то вяло, пока веселый снег не забелеет на улицах и не ляжет санная дорога. Тогда все проснется и зашевелится. Яркий огонек затрещит в печи, дым столбами подымется из труб, снег заблестит бриллиантовыми искорками, бодро побежит лошадка, сани заскрипят, разрумянится и лицо старика – весело покатится зимняя русская жизнь!

Чудный я знаю домик и с полным хозяйством. Есть в нем мельничка, есть в нем и кухня, где день и ночь готовится теплая пища. В этом домике множество ходов и переходов, и проворные маленькие слуги разносят по ним теплую пищу во все уголки дома. Есть в этом доме неугомонный эконом. Ни днем ни ночью не засыпает он ни на минуту; все тук, да тук, и гонит проворных слуг во все уголки дома, где только спрашивается пища, питье или тепло. Есть в этом доме обширная зала, куда свободно входит чистый воздух; есть два светлых окошечка со ставеньками: ночью эти ставеньки запираются, днем отпираются. В доме живет невидимая хозяйка. Хозяйки этой не видно, но она-то всем распоряжается и все оживляет: для нее-то хлопочет эконом, для нее-то работают маленькие слуги, она-то смотрится в светлые окошечки, подымает и опускает ставеньки. Уйдет хозяйка из дома – и все замолкнет: эконом перестанет стучать, слуги остановятся в переходах, и во всем домике станет тихо, пусто и холодно, а ставеньки закроют окошки. Но куда же уходит хозяйка? Туда, откуда пришла, – на небо. На земле она только гостья, а домик без хозяйки рассыпается в прах.

Отдел II
Из природы

Лошадь – самое красивое и самое большое из наших домашних животных. У лошади красивая длинная голова, гибкая шея, широкая грудь, длинное туловище и четыре высокие тонкие ноги, а на каждой ноге по одному твердому копыту. Все тело лошади покрыто короткой, но густой и блестящей шерстью. На шее у лошади длинная грива, на лбу, между ушами, чёлка, на ногах у копыт щетка, а сзади красивый длинный хвост. Волосы на хвосте начинаются у самого корня. Лошади бывают различной масти: вороные, гнедые, рыжие, серые, пегие.

Глаза у лошади большие, продолговатые и смотрят понятливо. Два длинных уха бодро торчат кверху. Рот длинный, и в каждой челюсти три рода зубов: резцы, клыки и коренные.

Сравнивая заднюю ногу лошади с ногой человека, мы заметим, что лошадиная нога как будто состоит только из двух частей, и колено выгибается не вперед, как у нас, а назад. Однако же, взглянув на остов лошади, мы увидим, что и в ее ноге три части; но бедро соединено так с туловищем, что его сразу и не заметишь. Колено лошади, вывороченное назад, собственно не колено, а то же, что у нас щиколотка; нижняя часть ноги, соответствующая нашей ступне, очень длинна; копыто лошади не что иное, как единственный палец животного с огромным твердым ногтем. Мы не ошибемся, если скажем, что лошадь ходит на четырех пальцах.

Хребтовый, или позвоночный, столб у лошади очень длинен и идет горизонтально от черепа в хвост. В груди у лошади есть легкие, которыми она дышит, и сердце, которое бьется и разгоняет по ее жилам красную, теплую кровь. Молодых лошадок называют жеребятами. Они долго кормятся молоком своих маток. Потом лошади едят траву, сено, овес, любят соль и хлеб.

У лошади все те же пять внешних чувств, какие и у человека. Особенно хорош у лошади слух. Ее не трудно приучить выступать под музыку мерными шагами. Лошадь очень сильна. Есть такие лошади, что могут возить по хорошей дороге до 200 пудов и более. Лошадь бегает быстро: хорошая скаковая лошадь может проскакать в четверть часа более 8 верст. Лошадь смела, она храбро идет в сражение; а в степи лошадиный косяк, собравшись в круг, головами в середину, защищается задними копытами от целой стаи волков. Лошадь скоро привыкает к хозяину и вообще доброе животное. Есть, впрочем, и злые лошади, которые лягаются и кусаются.

Лошадь помогает человеку обрабатывать поле. Она ходит и в упряжи, и под верхом. Из толстой лошадиной кожи выделывают подошвы. Из лошадиной шерсти сбивают войлоки. Лошадиным навозом удобряют поля. Кочевые народы едят лошадиное мясо и приготовляют из кобыльего молока опьяняющий и питательный напиток кумыс.

Лучшие лошади – арабские; хороши – наши донские, вятские, шведки, громадные ломовые и удалые троечные.

Корова пониже лошади, но в длину бывает не меньше. Голова у нее шире и короче лошадиной. На голове два рога, пустые (полые) внутри; большие уши торчат в сторону, шея без гривы, короткая, широкая, под шеей висит подгрудок; грудь узкая. Туловище у коровы широкое, спина острием, кости выдались, бока оттопырились, хвост длинный, волосы только на конце хвоста.

Ноги у коровы короче и толще лошадиных, на каждой ноге по два копыта. У коровы в верхней челюсти нет резцов, и потому она не откусывает траву, а отрывает ее, прижимая нижними резцами к твердой верхней челюсти. Она не может сразу хорошо пережевать траву или сено: пожует, проглотит и потом, когда пища несколько размягчится у ней в желудке, отрыгнет ее и, лежа спокойно, начнет опять медленно пережевывать зубами и перетирать шерстким языком. У коровы не один желудок, как у лошади, а четыре: в первом и втором приготовляется жвачка. Шерсть на корове бывает различной масти, но длиннее, чем у лошади, и не так лоснится. Из внешних чувств у коровы особенно развито обоняние. Коровам дают траву, сено и сытное пойло; они любят лизать соль.

Коровы доставляют людям молоко и все, что делается из молока. Толстые бычачьи и коровьи кожи идут на выделку сапожного товара, рога – для различных мелких вещей, из копыт вываривается столярный клей, навозом удобряют поля. На быках, а за границей и на коровах, ездят и пашут.

Лучшим рогатым скотом считается тирольский и голландский, а в России – холмогорский.

По устройству зубов и по нераздвоенным копытам осла причисляют к лошадиному отряду, хотя хвост его похож на коровий. (Какая разница между зубами лошади и коровы? Чем отличается хвост коровы от хвоста лошади?)

При взгляде на осла прежде всего кидается в глаза его смиренная, мохнатая морда и два непомерно длинные, подвижные уха. Ослы бывают различной масти, по большей части – темно-серые; две более темные полосы идут крестообразно вдоль спины и поперек плеч. Ослиный рев слышен далеко, но чрезвычайно неприятен: это какое-то тяжелое, печальное завыванье с перерывами – точно колючая шишка репейника остановилась у него в горле. Однако же ревом своим осел заменяет для крестьян барометр, предсказывая дурную погоду, которой ослы очень недолюбливают. Вообще это домашнее животное теплых стран и не может выносить холодных и продолжительных зим. У нас ослы водятся только в Крыму и Бессарабии; в южной Германии и Швейцарии ослы еще плохи; только в Италии и Испании достигают они значительного роста, с порядочную лошадь, бывают стройный красивы, не так обрастая неровной шерстью, как на севере.

Нельзя однако же не пожалеть, что осел не может приучиться к холодному климату, так как это одно из полезнейших домашних животных, содержание которого обходится недорого. Осел ест всякий бурьян, на который лошадь и не взглянет, и лакомится репейником, с которым может сладить только его неприхотливое горло; зато к чистоте воды он очень внимателен. Работает он медленно, но вынослив в работе; сил же у него более, чем можно было бы ожидать по его небольшому росту: забавно видеть, как иной осляк, ростом с полугодовалого теленка, тащит на себе, и притом в крутую гору, саженного туриста-англичанина, который должен сильно подгибать свои ноги, чтоб они не волочились по земле. Правда, осел не бегает так скоро, как лошадь, но шаг его верен, так что по узким горным тропинкам безопаснее ехать на осле, чем на лошади.

Ослиная кожа еще толще лошадиной; от таких ударов палкой, какими погонщики угощают ослов, самая ленивая лошадь пустилась бы вскачь; а осел едва-едва прибавляет шагу. Из ослиной кожи выделывают пергамент; ею же часто обтягивают барабаны.

К животным однокопытным причисляется также и житель африканских пустынь – полосатая зебра. Она очень красива, но довольно слабосильна, и до сих пор не успели еще сделать ее животным домашним.

Животных пород, полезных для человека, всего более в отряде жвачных, двукопытных. (Какие животные называются двукопытными? Почему они называются жвачными?) Достаточно сказать, что к этому отряду, кроме быков и коров, причисляют баранов и овец, коз самых разнообразных пород, верблюдов и оленей.

Кажется, нет на свете животного безобиднее и беззащитнее овцы; но едва ли есть и полезнее. Все в ней идет на пользу человека: из ее длинной, мягкой шерсти приготовляются и тончайшие и грубейшие сукна, т. е. главная и лучшая одежда человека; из овечьего меха шьют теплые тулупы, дающие нам возможность бороться с нашими северными морозами; баранье и овечье сало освещает нас в долгие зимние ночи; из бараньей кожи приготовляется лучший сапожный товар; мясо дает вкусное жаркое, а в странах пастушеских из овечьего молока приготовляется сыр.

У барана и овцы голова, сравнительно с туловищем, невелика; лоб навыкат, нос горбом; уши у иных пород торчат в сторону, у других висят; глаза – очень добрые, но, нельзя утаить, глуповатые. У баранов на лбу рога, очень красиво завитые в витушку; но потому-то именно и безобидные. Бараньи рога, как рога коров и коз, пусты, или полы, в средине, отчего этих животных называют полорогими. Хвост у иных пород не велик, у других же, как, например, у наших крымских, до того толст и тяжел, что под него пастухи подвязывают колесца, чтоб барану было легче таскать свой жирный курдюк.

Шерсть на овце длинная, иногда белая, как снег, иногда сероватая или черная, иногда в пятнах или рыжеватая. Для добывания с овец шерсти их стригут раз, а в других местах и два раза в год; перед стрижкой овец тщательно моют, чтоб шерсть была чиста.

Овцеводство составляет важнейший промысел во всех странах, исключая самых северных. Чем холоднее страна, тем труднее развести в ней хорошую, тонкорунную овечью породу (руно — овечья шерсть). Лучшей породой считаются мериносы — испанская порода овец, которая разведена теперь по всей Западной Европе и в наших южных губерниях, где бесчисленные овечьи стада составляют главное богатство края.

К одному семейству животных с овцой причисляются козлы и козы, хотя с виду они мало похожи на баранов и овец.

Сухое поджарое тело козла, его угловатые формы, выдающиеся кости, рога, загнутые назад, а не в витушку, голая верхняя губа, борода под нижней губой – все эти признаки очень отличают козла от барана. Но бараны и овцы, козлы и козы составляют одно козловое семейство, принадлежащее к отряду двукопытных, жвачных животных. Дикая, легконогая серна, с крючковатыми, загнутыми назад рогами, принадлежит также к козловому семейству.

Мясо старых козлов имеет неприятный запах и в пищу не годится; но мясо молодых козлов очень вкусно. Козлиная кожа идет на сапожный товар; из нее же преимущественно выделывается сафьян. Козлиных пород много: самые дорогие породы, по длинной, шелковистой и мягкой шерсти, – кашемирская и ангорская.

Дромадер, т. е. бегун, которого арабы зовут также кораблем пустыни, служил людям уже во времена Авраама. В настоящее время верблюд как домашнее животное живет в юго-западной Азии, северной Африке, Греции и Турции, в Крыму, Астрахани и вообще в южных степях России. Теперь с успехом стали разводить верблюдов и в Северной Америке. В диком состоянии верблюды не встречаются.

Хотя по многим свойствам своим верблюд похож на знакомых нам животных, отрыгающих жвачку, каковы, например, корова и овца, но во многом от них и отличается. Верблюда нельзя назвать красивым животным. Неуклюжая, тяжелая, мозолистая стопа его, высокие некрасивые ноги, с наростами на передних коленях, кривая широкая спина, на которой подымается горб, а у иных и два, длинная, согнутая шея, которую верблюд на бегу вытягивает вперед, морда, похожая на овечью, короткий, всегда грязный хвост, длинные, жесткие волоса грязно-бурого цвета – все эти признаки не делают верблюда привлекательным по наружности. Но зато какие драгоценные полезные для человека свойства имеет это некрасивое создание!

В пище верблюд очень неприхотлив и совершенно доволен, если ему удается покушать сухих и колючих степных растений; без воды же может оставаться до восьми дней. Верблюд велик, силен и ходит быстрой рысью; в длину он бывает более четырех аршин, а в вышину около трех; на него вьючат иногда от 15 до 20 пудов, и с таким грузом верблюд может пройти от 180 до 200 верст в день. Понятно, что такое животное является для человека истинным сокровищем в песчаных пустынях, где нет ни воды, ни травы и солнце жжет невыносимо. Не будь верблюда, и никакая торговля не была бы возможна в этих страшных пустынях; а теперь по ним тянутся целые караваны верблюдов, нагруженных дорогими товарами. Милосерд создатель, подаривший верблюда пустыням Африки и Азии, а снежным тундрам севера – легконогого оленя, питающегося мхом, добываемым из-под снега!

Верблюжье молоко и мясо, хотя редко, но употребляется в пищу, из верблюжьей шерсти делают сукно, и даже навоз верблюжий идет на топливо, точно так же, как навоз лошадей и рогатого скота в наших южных степях, где, как и во всех степях, нет леса.

Известны две породы верблюдов: верблюды одногорбые и двугорбые, но обе эти породы одинаково полезны и сходны в главных своих признаках. Горбы верблюда состоят из жира и опадают, когда животное долго терпит голод и жажду: это – запасные кладовые верблюда про черный день, и жир горбов, всасываясь в кровь, питает животное и поддерживает его силы долгое время. Чтобы удобнее навьючивать высокое животное, его приучили становиться на передние колени и, таким образом, подставлять спину для вьюка.

Для нас олень не более как предмет любопытства, но для жителя Крайнего Севера это животное, не требующее почти никакого ухода, является совершенно необходимым и заменяет лошадь, овцу и корову.

Северные олени бывают двух видов: ручные (домашние) и дикие; в диком состоянии, впрочем, олени теперь встречаются уже редко. Ручные северные олени ростом обыкновенно бывают в вышину аршина полтора, а в длину аршина два с половиной; голову свою, с ветвистыми, несколько назад отброшенными рогами, всегда держат олени низко, понурив; растущая на теле их шерсть летом бывает короткая, темно-серая, а зимой длинная, белая. Летом северные олени линяют, а осенью как самцы, так и самки сшибают с себя рога и в продолжение всей зимы, до весны, остаются без них. У молодых оленей рога бывают белые, у оленей среднего возраста – бурые, а у стариков – черные. На каждом роге у оленя во второй год вырастают две ветки, в третий три и т. д. На шее у оленей растет довольно длинная грива; ноги их, вооруженные раздвоенными копытами, тонки; хвост почти незаметный. Плоские широкие копыта и находящиеся за ними отростки, называемые шпорцами, дают легкому животному возможность бегать по снегу, не проваливаясь. Олень животное двукопытное, жвачное, плотнорогое, травоядное.

Жители Крайнего Севера держат у себя оленей стадами, часто в несколько тысяч голов, и богатство человека измеряется там обыкновенно количеством оленей. Весь уход за оленями ограничивается только тем, что им предоставляют самим находить себе пищу; но чтобы они не разбрелись, то привязывают в разных местах по несколько оленей, что и заставляет других постоянно оставаться вблизи привязанных товарищей. Тощий, бесплодный и по виду не питательный белый мох (ягель) и разного рода лишаи составляют главную пищу оленей во всякое время года. Сверх того, в короткое лето, когда и в этих угрюмых странах показывается солнце и, растопив ледяную кору, вызывает из земли бледную травку, а зачахлые деревья начнут покрываться небогатой зеленью, олени питаются травой и молодыми древесными листьями ивы, осины и березы.

Зимой олени обыкновенно тощают, потому что с большим трудом должны добывать себе скудную пищу, раскапывая снег и копытами пробивая ледяную кору, плотно одевающую землю после осенних дождей. На лето олени, водящиеся у обывателей наших северных владений, целыми стадами переселяются с хозяевами своими к югу, чтобы спастись там, в более гористых местах и отчасти в лесах, от страшных врагов своих – комаров и оводов. Весной и рано летом овода обыкновенно целыми роями летают над стадами оленей и, садясь к ним на спину, кладут в их густую шерсть свои яйца, величиной с горчичное зерно. Из этих яиц скоро выходят червячки, которые, отыскивая пищу, пробуравливают кожу оленей и углубляются в их тело, от чего вся спина оленей покрывается большими желваками, имеющими на вершинке своей небольшие отверстия. От нестерпимого зуда олени расчесывают себе всю спину до крови, большую часть дня проводят в воде, куда заходят по самую шею, отказываются совершенно от корма и часто умирают. В теле животного червячок мало-помалу превращается в личинку, вырастает до величины желудя и вываливается через устьице на землю, зарывается в нее и через несколько недель вылетает уже оводом.

Осенью олени возвращаются обратно в свои родные места и если встречают по дороге реки или ручьи, то обыкновенно переплывают их очень быстро. Совершая эти путешествия, они постоянно следуют в известном порядке: впереди идут самки с оленятами, самцы же следуют за ними только через несколько дней.

Оленье молоко необыкновенно жирное и дает очень много масла; но так как это масло невкусно, то из молока чаще приготовляют сыр; мясо оленей приятно на вкус и питательно; из плотных оленьих рогов туземцы выделывают ножи, ложки, иглы; а кожа оленей вместе с шерстью идет на одежду. Самоед, тунгус, коряк и другие жители севера с головы до ног одеты в оленью кожу, и одежда эта так тепла и удобна, что решительно не заменима в том климате никакой другой. В одежде, сшитой из одних оленьих шкур и не нитками, а оленьими же высушенными жилами, туземцы отправляются в дальний путь не иначе, как на оленях. В свои высокие, легкие сани они впрягают по одному или несколько оленей. Олени на ходу никогда не скачут, а бегут постоянно бойкой рысью и обыкновенно пробегают в час верст по десяти и более, но могут бежать и гораздо быстрее. Без оленей люди не могли бы жить постоянно в холодных странах Севера, где зима продолжается едва не целый год и никакие хлебные растения не могут вызреть.