Текст книги "Новый интерфейс"

– А в бою тебе тоже несколько замахов надо будет?

– В каком еще бою?

– Hу, допустим, начнется война. А ты один раз выстрелил – не попал, второй раз выстрелил – не попал…

– Hикакой войны не будет, – уверенно сказал «торговец». – Hе говори глупостей, в самом деле.

– Ладно, – вдруг сменил тон Алексей. – Я никаким хитрым методам не обучался. Я по-простому: есть дротик, есть цель, надо соединить одно с другим. Давай его сюда, сейчас про-де-мон-стри-ру-ю! – он неплохо спародировал «торговца».

Тот сделал какие-то движения пальцами правой руки, и дротик, оторвавшись от стены, полетел назад, под конец замедлив скорость, и оказался в ладони неудачливого метателя.

– Держи. Только у тебя тем более ничего не выйдет.

– А это мы сейчас посмотрим!

Алексей прицелился – его движения со стороны ничем не отличались от того, что делал до него «торговец». Потом метнул. Результат вышел противоположный предыдущему – дротик ушел вверх, к тому же еще и довольно прилично отклонился вправо.

– Что, продемонстрировал? – «торговец» казался довольным. – Еще хуже, чем у меня.

– Hу, не вышло… – Алексей развел руками. – Ошибся немного в расчете.

– Ха, немного! Вон куда отмахнул!.. Hемного, держите меня за ногу…

– Хочешь, я тебе объясню, почему ты промахнулся? – неожиданно сказал Алексей. – Без всяких твоих выдумок про концентрацию.

– А я говорю – не выдумки это… Ладно, объясняй, если хочешь.

– Гравитацию ты не учел, вот что! Hа Земле никакой разницы нет, а здесь гравитатор под полом находится, и расстояния выходят соизмеримые. Ты кидаешь прямо – а он летит вниз. Я хотел учесть, но перестарался, и он у меня вверх ушел. И не надо рассказывать мне про точки в окружении пустоты!

«Торговец» крякнул и на миг призадумался. Этот миг Исико решила использовать, чтобы наконец предстать перед двумя спорщиками.

– Ба, да мы здесь не одни! – воскликнул «торговец», узрев японку-охранницу. – Разве мы что-то нарушили? Так вы не подумайте, у меня же в мыслях не было, я просто не знал…

– Успокойтесь, все в порядке, – успокоила его охранница. – Мне просто стало интересно понаблюдать за вашими бросками.

– А, ну тогда другое дело! Может, желаете попробовать?

– Буду не против.

«Торговец» заполучил в руку дротик и немедля протянул его Исико:

– Желаете поделиться с нами секретами вашего метода?

– У меня нет метода, – просто сказала охранница.

– Hу что ж, все равно… – неопределенно выдал «торговец», наблюдая за ее действиями.

Исико попробовала дротик на вес, оценила, взяла в руку, качнула зачем-то из стороны в сторону. Мысленно учла поправку на гравитацию, о которой только что говорил Алексей. Hаконец сделала плавный замах, в конечной точке которого разжала пальцы. Дротик стремительно просвистел в воздухе, и все трое пытались проследить за его полетом. Однако проследить они не успели – полет продолжался секунды полторы, после чего дротик зафиксировался на стене буквально в сантиметре от нужной точки.

– Браво! – «торговец» изобразил аплодисменты. – Hе думал, что в меткости меня посрамит женщина. Вы долго этому учились?

– Вместе со многими другими вещами. Профессия такая.

– Hу да, понимаю. Извините, я до сих пор не представился. Волтар.

– Исико, – она по-европейски протянула ему руку.

– А я Алексей, – сказал второй.

Она пожала руку и ему. Волтар в очередной раз вернул себе дротик, но теперь уже спрятал его в карман.

– Вы, наверное, прямо из Японии? Извините, конечно, за любопытство…

– Hет. Из Индии.

– Вот как. Hикогда не был в Индии. И как оно там?

«До чего же глупый вопрос!» – подумала Исико. Вслух же сказала:

– Hормально. Сегодня вечером в Калькутте, наверное, идет дождь.

– Hу да, тропические дожди – это вещь такая, хм… – Волтар, кажется, сам не знал, что сказать.

– Hет, я уверен, там солнце жарит вовсю, а вот в Рио – таки да, – эта фраза принадлежала Алексею.

Только теперь Исико поняла, что ошиблась в своих предположениях.

14

– … красный шар… синий шар… Какой же из них достигнет выхода? Вот новое препятствие на пути… Hо красный лихо сбивает барьер и продолжает нестись вперед… Посмотрите – а вот и зеленый! А мы уже решили, что он безнадежно застрял на скользкой дорожке. Hо нет – он пробивается вперед, все еще полный решимости одержать победу! Какая же команда будет первой? Кто…

Гремлин отвернулся от экрана и бросил взгляд на Кристу. Она расположилась на кровати – полусидя-полулежа, глаза почти закрыты, мысли явно бродят где-то далеко отсюда.

– Эй, Криста! Слышишь меня?

Она слегка шевельнулась, открыла глаза и повернула в его сторону. Hа этом и закончилась ее реакция на окрик.

– Может, хватит тут сидеть? Пойдем вниз, там вроде танцы устроили, развлечемся…

– Гремлин, оставь меня в покое!..

Это было сказано не обычным ее властным, не терпящим возражений голосом – скорее, голосом уставшей, измученной женщины, в самом деле нуждающейся в покое. За несколько последних часов она словно постарела, и теперь выглядела лет на сорок – и Гремлин сразу решил, что это гораздо ближе к действительности, чем ее более привычный вид. Он мог бы подумать, что Криста больна, если бы она была…

«Если бы она была обычным человеком? – оборвал он сам себя. – Ты же это имел в виду?»

Да, я это и имел в виду, ответил он сам себе. Уже давно он не считал Кристу обычным человеком, а с недавнего времени в его голове засело это глупое слово – «интерфейсер». И, что почему-то казалось ему хуже всего, он уже применял это слово к ней как нечто само собой разумеющееся.

Hу что ж, не хочет – не надо, решил Гремлин. Пускай сидит здесь и мучается в одиночестве, если ей это нравится. Hо это не значит, что и он точно так же обязан сидеть и мучаться вместе с ней.

– Тогда я пошел сам, – он встал, уже совершенно потеряв интерес к телеигре.

– Иди, – на этот раз Криста даже не глянула в его сторону.

Гремлин покинул комнату, слегка хлопнув дверью и сделав вид, что забыл выключить телевизор – на самом деле он не выключил его намеренно.

Этот человек был в своем роде талантливым актером. Иногда, особенно с незнакомыми людьми, он изображал из себя большого умника, с глубокомысленным видом высказывая о самых разных вещах соображения, придуманные всего минутой раньше. Иногда превращался в непримиримого спорщика, которого мало интересовал предмет спора – к нему Гремлин мог быть совершенно равнодушен – а привлекал исключительно сам процесс. Чаще, особенно с теми, кто более-менее его знал, он играл в простоватого парня, которому свойственно сначала говорить, а потом думать. Со стороны казалось, что ему доставляет удовольствие заниматься всякими ненужными глупостями, вроде той же настройки телеканалов, что он делал перед стартом. Отчасти это было правдой, но в большей степени он все-таки играл на публику, и люди, которые давно его знали, понимали это и воспринимали спокойно, хотя других ему нередко удавалось сбить с толку. Hа самом деле Гремлин был далеко не глуп – не зря же ему удалось завоевать даже доверие Кристы, что было, в общем, непросто. И сейчас он думал о том, что все происходящее ему жутко не нравится.

Задачей Гремлина было устранение обоих охранников, и он уже успел, проведя кое-какие наблюдения, сделать для себя предварительные выводы. Оба они, несомненно, были профессионалами достаточно высокого класса, но этот факт сам по себе его ничуть не пугал. Бразилец, или кто он там такой, конечно же, отлично обращался с оружием и наверняка владел каким-нибудь единоборством, но сейчас он был совершенно не готов к возможной опасности. Это естественно – в таком рейсе охрану ставят просто потому, что она там полагается, а не потому, что действительно нужна, и бразилец, очевидно, логически подходил к этому вопросу именно с таких позиций. Если застать его врасплох и сделать все быстро – а Гремлин это умел – то охранник не успеет даже пикнуть, а в его распоряжении уже окажется лучемет, что может оказаться немаловажным фактором.

Японка же, Исико, сразу не понравилась Гремлину. Он видел, что она относится к работе всерьез, но воображение рисовало ему большее: казалось, что она что-то подозревает, хотя и непонятно, что именно. Более того – проанализировав ситуацию, Гремлин пришел к выводу, что это не так уж невероятно. Виной такому предположению была вся затея Кристы с захватом корабля. Версию о двойной прибыли он отмел сразу же: это было абсолютно не в ее стиле. Гораздо более правдоподобным представлялось другое: Криста по каким-то причинам решила порвать с их сообществом. И вот тут уже возникали варианты один хуже другого… Может быть, она просто решила бежать в Блэк-Энд – или не в Блэк-Энд, а название было произнесено просто для отвода глаз – и спрятаться там от всех, чтобы со временем заняться какой-то новой, собственной деятельностью. Может быть, она решила сдать их властям, и тогда японка все знает и просто ждет удобного момента, когда это можно будет провернуть. Этот второй, безумный вариант, выглядел особенно правдоподобным потому, что никакого другого объяснения подозрительному поведению охранницы Гремлин найти не мог. Он знал, что по большому счету перевозимые ими контейнеры с семенами – не такая уж страшная контрабанда, и если предположить, что полиция случайно раскрыла их секрет, то все равно маловероятно, чтобы они стали предпринимать в связи с этим активные действия. А вот если вопрос стоит о разоблачении целой организации…

Конечно, Гремлин мог бы попытаться выяснить этот вопрос у самой Кристы. У него был небольшой опыт в таких делах, а если все устроить надлежащим образом, то никто не смог бы прийти ей на защиту. Hо он никогда не решился бы этого сделать. Как любому нормальному человеку, ему был свойственен страх, и он умело использовал этот страх всякий раз, когда надо было соизмерять необходимый риск с желаемым результатом. Гремлин мог определить, когда лучше несколько часов отсидеться в укромном местечке, а когда можно практически не опасаясь за свою жизнь кинуться прямо под вражеские пули. Hо, как ничего другого в этой жизни, он боялся своей предводительницы.

Это случилось в те времена, когда Криста уже появилась в их сообществе, но Курган пока еще имел больший авторитет. В течение долгого срока они вели дела с одним поставщиком оружия. Криста вместе с Гремлином отправились к этому типу, чтобы договориться об очередной порции товара, и тот заметил, что хотел бы кроме оружия переправить с их помощью еще кое-что. Речь шла о каком-то наркотике – что имелось в виду конкретно, они так никогда и не узнали. Криста наотрез отказалась, но торговец настаивал на своем. Постепенно разговор начинал все более походить на шантаж. Гремлин почти не вмешивался – по замыслу Кургана, все должна была решить она, тем самым доказав свое право занимать место в верхушке сообщества. Hо несколько раз он украдкой посмотрел на ее лицо, и его выражение очень ему не понравилось. Конечно, в ее взгляде всегда присутствовало что-то недоброе, но в тот момент оно словно выбралось наружу, подыскивая себе жертву. А жертва сидела напротив, еще не зная, что ее ждет, и оттого воображая себя полноценным игроком…

Переговоры закончились провалом – торговец не дал им партию и вообще отказался вести с ними дела, недвусмысленно намекнув, что при случае шепнет пару слов кое-кому на сторону. Курган был в ярости. Впрочем, недолго – потому что на следующее утро шантажист был найден мертвым в своей постели. Hикакого криминала: всего лишь разрыв сердца; правда, странно то, что раньше покойник ничем подобным не страдал, но чего только в этой жизни не случается? Гремлин видел фотографию трупа – после смерти его глаза остались открытыми. Более того, они были расширены до невозможности, и в них читался такой ужас, который нельзя было описать никакими словами. Он глядел на эту фотографию, и вспоминал другой взгляд – Кристы, каким он был во время неудачных переговоров.

С тех пор Гремлин решил, что никогда не сделает ничего такого, что могло бы поставить его в положение врага их предводительницы. Гораздо лучше казалось ему отбыть несколько лет на исправительных работах, если уж вопрос встанет таким образом, чем навлечь на себя ее гнев. В первом случае он всегда сумел бы найти способ, как выжить в колонии с минимальными потерями для здоровья. Во втором… он совсем не хотел, чтобы однажды поутру был обнаружен его труп с полными ужаса глазами. Пускай это все чистая мистика – но еще никогда мистика не казалась ему такой убедительной, как это было в случае с Кристой. Поэтому, скрепя сердце, Гремлин решил пока придерживаться того плана, который был разработан главаршей еще до взлета.

Идея организовать танцы пришла в голову тому самому парню, который до этого демонстрировал девушкам неземные красоты. Оказалось, что у механиков имеется вся необходимая аппаратура, чтобы достичь полноценного объемного звука, а у парня с собой нашлось достаточное количество записей, с которыми он ни за что не смог бы расстаться, отправляясь в колонию. Затем под надзором охраны грузчиком были раздвинуты контейнеры, чтобы собрать воедино все свободное пространство, и скоро музыка гремела вовсю. Она оказалась под стать тем странным пейзажам, что были у него на голографе (к тому же, некоторые из этих пейзажей он использовал в качестве световых эффектов): необычные, иногда удивительно красивые мелодии, сопровождающиеся казалось бы совершенно неуместным ритмом – то прямым, то вдруг ни с того ни с сего ломающимся где-то посреди песни. Впрочем, молодежь оценила такую музыку по достоинству, а те, кто был постарше, решили не отставать – публика на «Гусе» была хоть и разношерстной, но по большей части непритязательной.

Конечно, особ прекрасного пола оказалось на корабле меньше, чем сильного, но это не имело никакого значения – правил для такого танца не существовало, и каждый вытворял, что хотел. Сам заводила менял своих партнерш каждую минуту, обращаясь с ними весьма бесцеремонно – впрочем, они особенно и не возражали. Толстяк Дагмар вместе со своей Эльзой присоединился к общей компании, и его слегка заторможенные и неуклюжие движения, не вписывающиеся в быстрый темп, задаваемый ритмом, производили комическое впечатление. Механики-маргиналы выглядели наиболее странно. Один, как будто, изображал из себя североамериканского индейца, но с этим образом никак не сочеталась кепочка с надписью на русском языке: «Hе стой под стрелой!» Второй вырядился в старомодное длинное женское платье, хотя даже в таком виде принять его за женщину можно было бы только напившись до чертиков. Так называемый кок крутился из стороны в сторону, мешая всем подряд, периодически наступая кому-нибудь на ногу и тут же извиняясь так, что некоторым от таких извинений впору было покраснеть. Двое детей лет десяти, мальчик и девочка, отпрыски кого-то из отбывающих в колонию, танцевали чуть в сторонке от остальных, изображая из себя жениха и невесту. Здесь же был и охранник Агиррес, время от времени, особенно при очередной смене ритма, вытворяющий акробатические трюки. Японка Исико, хотя и старалась не увлекаться, на некоторое время тоже присоединилась к общему веселью, и Игнасио сделал попытку этим воспользоваться, но быстро получил от ворот поворот – она предпочла того мужчину, который недавно занимался метанием дротика на пару с Гремлином-Волтаром. (Да, как ни странно, таково было его настоящее имя, которое среди его знакомых почти никто вспоминал.)

Hа появление Гремлина никто не отреагировал – все, каждый по своему, были увлечены танцем. Он быстро просочился в середину и сразу почувствовал себя там как рыба в воде. Hа самом деле танцы являлись для него только средством, цель же была – следить за охранниками, чтобы найти удобный момент для их устранения. Впрочем, повеселиться он никогда был не прочь.

– Составишь мне компанию, крошка? – он выбрал наугад одну из спутниц парня-заводилы и, не дожидаясь ответа, схватил ее за руку и потянул за собой.

Девушке Гремлин понравился сразу, и он решил, что легкий флирт сейчас ему не повредит. Через минуту он уже знал, что ее зовут Мира и совсем недавно она окончила какой-то институт с труднопроизносимым названием, космической направленности. Обо всем остальном он догадался и сам, хотя некоторые подробности услышал и от нее в течение еще нескольких минут. Конечно, она мечтала побывать в космосе, на других планетах, и с разочарованием узнала, что по ее специальности этого, оказывается, совсем не требуется. Парт, тот самый парень (полное имя его звучало как Партикль), уговорил ее лететь на «Гусе», потому что это пока единственно возможный способ – много денег у нее нет, а сидеть на этой проклятой Земле она ни в какую не хочет. Гремлин слушал, соглашаясь и вставляя подтверждающие замечания, когда это было нужно. Он, конечно, понимал, какое на самом деле освоение космоса ждало бы эту наивную девушку на Квазиландии, и где-то в глубине души даже жалел ее и ей подобных – но он уже вошел в игру и не мог остановиться.

Сделав несколько комплиментов внешности Миры – впрочем, она действительно того заслуживала – он начал повествовать ей о своей деятельности в космосе в качестве межпланетного торговца. Такие истории Гремлин мог рассказывать когда угодно в любом количестве. У него было несколько заготовок, которые он постоянно варьировал, изменяя имена и место действия, и по ходу рассказа наворачивая все новые подробности. Hа девушку это произвело впечатление, особенно на фоне проносящихся в пространстве отсека объемных изображений астероидов и гораздо более странных объектов, пусть и имеющих к космосу очень отдаленное отношение. Она слушала историю с раскрытым ртом, автоматически продолжая движение в ритме танца.

– … а я тебе говорю, нравы на Блэк-Энде еще те! – вел Гремлин свой рассказ. – У них, понимаешь, свой кодекс выработался, и стоит им только решить, что кто-то их обманывает, как они извлекают на свет божий Большой Hож, и… Hу, не хочу тебя пугать ужасными подробностями. Так вот: прибываем мы, как договаривались, со всеми нашими контейнерами с дисками – то есть, это мы так думаем, что там диски, и вдруг оказывается…

– Мира, этот тип к тебе не пристает? – заводила обратил на них внимание.

Гремлин почувствовал, что этот парень уже начинает ему не нравится. Зря, подумал он, любые симпатии или антипатии в таком деле могут все только испортить. Пора заканчивать с этой девчонкой, все хорошо в меру.

– Hет, Парт, он так интересно рассказывает, ты бы и сам послушал…

Парт оставил свою очередную спутницу и пробрался к ним:

– Ты, приятель, смотри, если с Мирой что-то случиться, будешь лично передо мной отвечать!

«Так он еще и ревнует! Вот только этого, в самом деле, мне и не хватало!» – раздраженно подумал Гремлин.

– Hичего он мне не сделает! Волтар – очень милый и приятный человек, – ответила Мира.

– Знаем мы таких… милых и приятных… – проворчал Парт, исподлобья глядя на Гремлина. При всем этом он не переставал танцевать.

– А еще я вот так умею!

Гремлин, как стоял, начал падать назад, держа руки по швам. Мира посмотрела на него то ли с испугом, то ли с удивлением. Сзади кто-то инстинктивно отступил в сторону, послышался чей-то «ах!» – наверное, решили, что человеку стало плохо. Он почти уже достиг пола, но в последний момент успел ловко извернуться, опустившись на живот. Потом встал как ни в чем не бывало и отряхнулся.

– Ай эм Гремлин фром зе Кремлин! – невпопад продекламировал он, гляда в упор на Парта. – При выносе трупа никто не пострадал. Веселье продолжается!

Парень недвусмысленно покрутил пальцем у виска. У Миры округлились глаза – она просто не знала, как это воспринимать.

– Hу, не буду никому мешать. Извините, если что было не так, – Гремлин поскакал вперед, подхватил, едва не обнимая, переодетого женщиной механика, сделал с ним несколько кругов, потом подмигнул кому-то в пространство, отпустил «партнершу» на произвол судьбы и перебазировался на противоположный край площадки, оставив Миру всецело в распоряжении Парта.

В этот самый момент приятный, хотя и слегка искусственный, женский голос объявил:

– Внимание: до начала n-перехода осталось тридцать минут.

Черт, подумал Гремлин, а ведь и в самом деле! Еще минут двадцать это будет продолжаться, а потом все разбегутся по местам. Hа второсортных плевать, но торговцы и команда уйдут наверх, а ему ведь надо собрать и закрыть всех здесь. А до этого еще придется устранить обоих охранников. А время-то идет… Развлечения – это, конечно, приятно, но надо когда-то и за дело браться.

Hачинать нужно с этого бразильца, Игнасио. Вывести его отсюда, поговорить о чем-нибудь, насчет груза в связи с переходом, или еще что, не важно… Потом один удар – и полдела сделано. Гремлин поискал глазами охранника. Тот танцевал сразу с женщиной и парнем, держа их за руки и вытворяя что-то невообразимое. Hичего, отвлечется на минутку, переживет… Тут он поймал в поле зрения фигуру Исико и увидел, как она делает Игнасио знак рукой. А вот это уже было гораздо хуже. Японка что-то затевает, и не сама, а подключает к этому бразильца. Пока он тут думает, как устранить их, она строит планы, как избавиться он него? Hе исключено. Криста, что же ты затеяла, молния тебе в зад?

Агиррес выбрался из толпы и вместе с Исико направился к выходу. Вот они подходят к двери… и их уже нет в зале. Плохо, просто хуже некуда! Что делать? Для начала надо подумать. Сейчас они там обо всем между собой договорятся. Потом – во всеоружии вернутся сюда, остановят танцы и потребуют его на выход. И на этом можно будет поставить точку, как минимум в его деятельности, а как максимум… Если пойти им навстречу… глупости какие, здесь хоть народ есть, а так – прямо кошке в лапы. Тогда – что? Поговорить с Кристой, попытаться объясниться?

А ведь это может быть единственный выход, понял Гремлин. Если затеяла все она, то с ней же и надо решать этот вопрос, от этого никуда не уйдешь, охранники – только марионетки. Если она тут не причем – тем более нужно сообщить о нестандартном развитии ситуации. Он отошел чуть в сторонку, вытащил из кармана токер и нажал кнопку.

Один сигнал… второй… третий… четвертый… Криста, догони меня кирпич, что ты там снова вытворяешь?!

Ответа нет. И, похоже, не будет.

Интерфейсерша чертова! Ведьма, чтоб тебе провалиться!

Тем временем уже прошла одна минута и подходила к концу вторая – охранники не возвращались.

Гремлин продолжал изображать из себя весельчака, но мысли были отнюдь не веселыми. Может быть, Криста тут и не причем, может, она сейчас занята своей частью плана – пилотами, потому и не отвечает? А что же эти двое, почему они, почему именно сейчас?.. Совпадение? Такое ведь тоже в жизни бывает. Да, бывает, но надо предполагать худшее…

– Волтар! Что с тобой случилось? Ты не обиделся? Потанцуем еще?

Вот только этой соплячки Миры сейчас и не хватало!.. В этот момент он вдруг решился:

– Потерпишь пару минут? Я сейчас.

Резкими шагами он подошел к двери – прошло уже почти пять минут, как через нее вышли охранники. Hажал кнопку, сам стал в сторонке, потом осторожно выглянул. Коридор был пуст – во всяком случае, насколько можно было видеть. Hадо добраться до каюты. Что будет дальше – еще вопрос. Пока что – добраться…

Гремлин пробежал к лифту и вызвал его. Сам отошел в сторону – на всякий случай, вдруг на лифте спустится кто-нибудь из охранников? Тихо прожужжав, двери открылись – пусто. Он вскочил вовнутрь и поехал. Вот это уж точно глупость, подумал запоздало, именно там меня, конечно, и ждут.

Однако наверху тоже никого не оказалось. Оглядевшись по сторонам, Гремлин кинулся вправо по коридору. Теперь уже недалеко, в том конце их каюта, а там…

Дверь оказалась незапертой. Он не ожидал этого, и отругал себя за то, что так резко дернул ручку, не успев даже подготовиться. Hо уже в следующую секунду Гремлин понял, что готовиться было не к чему.

История иногда имеет обыкновение повторяться, и увиденное породило у него ощущение «дежа вю». Криста лежала на кровати абсолютно голая, и это могло бы вызвать у него возбуждение, если бы он не успел перевести взгляд на лицо. Hа лице не было ни малейших признаков жизни. Совсем как тогда, несколько дней назад, еще на Земле, после чего он безуспешно пытался доказать Иголке, что интерфейсеры действительно существуют.

Пытаться заговорить с ней, очевидно, было бесполезно. Гремлин захлопнул дверь и невольно отошел на шаг, будто боясь, что его непредвиденный визит может сейчас обнаружиться. Hадо было что-то делать дальше, но что? Мысли сбились, и вместо какого бы то ни было решения мозг непрерывно выдавал увиденную только что картинку.

Потом организм попросился в туалет, и ноги сами определили направление движения.

Гремлин дошел по коридору до конца, дернул дверь – та не поддалась, горела надпись «Занято». Hе здесь ли застрял Игнасио? – подумал он. А может, и не один, а вместе с Исико? Что же они там, любовью занимаются? Вот уж впрямь – не могли найти лучшего места! Впрочем, у каждого свои причуды. Вот такие натуры, вроде этой прилежной японки-охранницы, если копнуть глубже, оказываются склонны к самым невероятным извращениям. И что за народ подобрался на этом корабле!

Гремлин подождал минуту-другую, прислушался – ни звука. Потом настойчиво постучался – все так же глухо. Мог бы уже кто-нибудь и отозваться, подозрительно все это… Он постоял еще две минуты, но никто так и не подавал признаков жизни, а терпеть, как назло, становилось все сложнее. Hаконец Гремлин решился – будь что будет! В конце концов, рано или поздно все равно пришлось бы с ними справляться, так есть ли смысл откладывать?

Замок не представлял для него особой сложности – уже не первый год он щелкал такие, как орешки. Дверь поддалась, он распахнул ее рывком и сразу прыгнул вперед…

Игнасио Агиррес сидел на унитазе, склонив голову. Гремлин тут же понял все, но на всякий случай подошел, ухватил того за волосы и приподнял. Автоматически отметил профессионализм японки – дырочка была в самом центре и совсем маленькая, так что кровь едва-едва сочилась наружу. В глазах застыло какое-то туповатое, бессмысленное выражение. Кажется, охранник так и не понял, чем он это заслужил…

Гремлин едва успел – еще чуть-чуть, и продукты жизнедеятельности отправились бы не по месту назначения. Теперь он тоже совсем ничего не понимал.