Текст книги "Прекрасный незнакомец"

– То есть, вообще-то я встретил его в пабе, но мы немедленно сдружились и уже на следующий день начали работать над нашим милым маленьким проектом. Через пару лет мы подключили Джеймса, возглавившего отдел технологий, потому что Уилл уже не мог разрываться между биотехом и IT.

– Почему у тебя нет огромного пивного брюха? – со смехом спросила я.

Это было несправедливо. Джулия называла такие тела, как у него, «рельефными» – его грудь и живот пружинились мышцами, о существовании которых я до нашего знакомства и не подозревала.

Секунду Макс недоуменно таращился на меня, а затем перевел взгляд на свою пустую кружку.

– Ты как, уже наклюкалась?

– Стопудово, – ответила я, чувствуя, что второй коктейль водка-тоник начинает действовать.

Щеки горели, а улыбка против воли становилась все шире и шире.

– Я совершенно наклюкалась.

– Угу, – сказал он, покачав головой. – С американским произношением это звучит не очень.

– Тебе нравится американское произношение или нет? Потому что, когда я слышу твой английский акцент, мне хочется делать с твоим ртом очень, очень нехорошие вещи.

Он быстро облизнул губы и – надо же! – покраснел.

– Американский акцент, увы, не особенно сексуален. Но твой чикагский прононс очень мил. Особенно когда ты напьешься. Он такой плоский и звучит как-то так…

Тут Макс издал жуткий ноющий звук – мне искренне хотелось верить, что ничего подобного никогда не вырывалось из моего рта. Я поморщилась, а он расхохотался.

– Ничего похожего!

– Ладно, может, я слегка сгустил краски, – уступил он. – Но что я считаю сексуальным, так это твой интеллект, твои огромные карие глаза, пухлые губки, звуки-которые-Сара-издает-когда-кончает, и твои совершенно неподражаемые сиськи и бедра.

Я откашлялась, чувствуя, как от груди до кончиков пальцев распространяется тепло.

– Мои бедра?

– Ага. Думаю, я уже упоминал, что у тебя изумительная кожа. И на бедрах она потрясающе нежная. Что, тебе никто этого не говорил? Думаю, не так уж много людей целовало их так часто, как я.

Я удивленно заморгала. Он знал, что я была только с Энди, но не понимал, насколько прав. Энди почти никогда не целовал меня ниже груди.

– Так какие же у нас новые правила? – спросила я, борясь с легким головокружением.

В чем причина – в спиртном или в сидевшем напротив меня мужчине, – я не могла разобрать.

Рот Макса растянулся в волчьей ухмылке.

– Думал, ты никогда не спросишь.

– Мне следует бояться?

– О да.

Я вздрогнула, но в основном от растущего возбуждения, а не от страха. Я всегда могла сказать нет.

Но знала, что не скажу.

– Правило номер один. Мы сохраняем пятничные ночи, но можем встречаться и в любое другое время. Ты можешь отказаться, но при таком раскладе я, по крайней мере, не буду чувствовать себя придурком, если попрошу о встрече. И, – сказал он, протянув руку и убирая у меня с глаз прядь волос, – ты тоже можешь просить. Ты можешь признаться, что тоже хочешь чаще встречаться со мной. И не должна извиняться, если приходишь ко мне, когда расстроена. Секс – это еще не все, знаешь ли.

Прерывисто вздохнув, я кивнула.

– Ладно…

– Правило номер два. Ты разрешишь мне заниматься с тобой сексом в постели. На огромной кровати, где я смогу привязать тебя к изголовью или поставить раком. А может быть, даже просто оттрахать, положив себе на плечи твои ноги в шикарных туфельках. Эта кровать не обязательно должна быть моей, и не обязательно начинать прямо сейчас. Мне нравится трахать тебя на публике – и к этому мы вернемся через минуту, – но иногда мне хочется, чтобы ты была целиком моя. И чтобы мы могли делать это медленно и со вкусом.

Он ждал моего ответа, и в конце концов я снова кивнула.

– Обещаю, что буду и впредь фотографировать тебя, потому что это возбуждает нас обоих. И я не попрошу тебя выходить со мной в свет, пока ты не будешь к этому готова. Без проблем. А если ты никогда не будешь готова, это тоже нормально. Но я восхищаюсь тобой, Сара, твоей скрытностью и твоим желанием, чтобы тебя все видели. Мне кажется, теперь я начинаю это понимать. И я это просто обожаю. Я хочу еще немного поиграть на этом поле. Выяснить, что нравится нам обоим.

Макс развел руки и пожал плечами, а затем перегнулся через стол и быстро поцеловал меня в губы.

– Ты согласна?

– Это все?

Рассмеявшись, он спросил:

– А что, по-твоему, я собирался предложить?

– Не знаю.

Взяв в руку стакан, я допила коктейль несколькими большими глотками. Водка, скользнув в желудок, согрела меня еще больше. В теле как будто слышался легкий звон.

– Но… кажется, мне нравятся эти правила.

– Я так и предполагал.

– А ты довольно наглый. Тебе это известно?

– Я довольно сообразительный, – со смехом поправил он. – И знаешь что, Сара?

Оторвав взгляд от собственных ладоней, лежавших на столе, я посмотрела на него.

– Что?

– Спасибо, что доверие ко мне стало твоим первым безумным решением.

Я молча смотрела, как выражение его лица меняется – от игривого до любопытного, а потом слегка встревоженного. Не знаю, было ли дело в этой тревоге, или в тихой ритмичной музыке, а может, в том, что я впервые видела Макса в новом свете – в перспективе, человека с семейной историей, старавшегося каждый день быть ближе к тем, кого он любил, – но отчего-то мне захотелось стать ближе к нему. И речь шла не просто о физической близости.

Взяв лицо Макса в ладони, я наклонилась к нему и проговорила:

– Я пересматриваю свое предыдущее высказывание: ты довольно чудесный.

Он улыбнулся, чуть покачав головой.

– А ты довольно пьяная.

– Может, я и пьяна, но на твою чудесность это никак не влияет, – заявила я, поцеловав его. – Просто сейчас я более… красноречива.

Я втянула в рот его нижнюю губу, пробуя ее на вкус. И – черт – хотя в норме я бы скорей выпила бензина, чем пива, у пива на его губах был изумительный вкус.

– Сара… – пробормотал он поверх моего поцелуя.

– Повтори это. Господи. Обожаю, когда ты произносишь мое имя. Саааа-р-аааа.

– Сара, – послушно повторил он, прежде чем отодвинуться. – Дорогая, не знаю, заметила ли ты, но мы в публичном месте. Нас могут увидеть.

Я расслабленно махнула рукой.

– Плевать.

– Возможно, завтра, когда ты будешь чуть менее… красноречива, тебе будет не плевать.

– Я не настолько пьяна. И, честно, мне плевать. Прошлой ночью я поняла, что фотографировалась по всей стране с человеком, которого интересовало только мое имя. А ты здесь, такой классный и милый, ты хочешь встречаться со мной чаще и переделываешь все мои глупые правила…

– Сара…

Я прижала палец к его губам.

– Не прерывай меня, я в ударе.

Он улыбнулся, щекоча мой палец.

– Я вижу.

– В общем, смысл в том, что ты чудесный, и я хочу поцеловать тебя в баре. Мне плевать, если кто-то увидит меня и подумает: «О, да эта женщина хочет стать миссис Стелла! А она хотя бы знает, что он каждую ночь трахает новую красотку?»

– Не трахаю.

– Но они этого не знают, штука в том…

Я перевела дыхание, положив руку Максу на грудь и глядя в его искрящиеся смехом глаза.

– Мне плевать, что они сейчас думают. Я устала беспокоиться о том, что думают люди. Ты мне нравишься.

– Ты мне тоже. И очень сильно. Вообще-то…

Нагнувшись, я поцеловала его. Это не был аккуратный поцелуй – я запустила руки ему в волосы и практически свалилась на колени, прямо посреди этого дурацкого бара, но мне и вправду было плевать. Мне было плевать. Его ладони легли на мое лицо, а глаза – когда я взглянула украдкой – были широко распахнуты и смотрели просяще. Что-то светилось в них, что-то такое, чему я никак не могла подобрать названия.

– Сладкая Сара, – пробормотал он, уворачиваясь от моих диких поцелуев. – Давай-ка двигаться маленькими шажками. Доставим тебя домой.

Хорошо, что к понедельнику у меня перестала гудеть голова, потому что сразу навалилась куча работы. Во-первых, надо было определиться с ценовой политикой для новой линии продукции «Агента Провокатора». Во-вторых, передать все дела по B&T Biotech Саманте. И уж точно в списке приоритетов не было пункта «сходить с ума из-за Макса и из-за того, как наши отношения изменились за последние тридцать шесть часов».

Сначала работа. Потом будет масса времени, чтобы всласть понервничать и пометаться. По крайней мере, я так думала.

– Саааааааааарррррраааааааааа! – окликнул меня Джордж, каким-то образом ухитрившись растянуть мое имя на двадцать тактов.

Я остановилась на пороге своего кабинета, бросив сумку с ноутом на кресло и обозревая открывшуюся мне сцену: Джордж расселся в моем кресле, закинув ноги на стол и расправив газету.

– Почему ты сидишь за моим столом?

– Потому что мне показалось, что лучше наслаждаться шестой страницей светской хроники здесь, на пару с тобой, чем в комнате для отдыха. Ты готова?

Желудок ухнул к моим ногам.

– Готова к чему? – спросила я.

Бога ради, семь тридцать утра, понедельник. Я даже дышать еще не была готова.

Джордж развернул газету ко мне. На листе красовалась гигантская черно-белая фотография – половина лица Макса и моя голова, закрывающая вторую половину. Вот и говорите после этого о дежавю.

– Что это?

– Газета, дорогая, – пропел Джордж, злорадно шурша газетой.

От словечка «дорогая» у меня беспокойно потянуло в животе. Весь прошлый день я прокручивала это слово у себя в голове, вспоминая, как оно звучало в устах Макса.

– Фотография Макса, целующего – о-о-ох! – «таинственную незнакомку».

Мой ассистент снова развернул газету к себе, чтобы прочесть подпись под снимком.

– Плейбой-миллионер Макс Стелла был замечен в баре с таинственной блондинкой…

– Я не блондинка! – прошипела я.

Джордж ликующе уставился на меня.

– Спасибо за подтверждение! И я согласен. Скорее каштаново-песочный. Но дай-ка мне закончить: «Парочка начала ночь с улыбок и дружеского заигрывания, а завершила горячими объятиями в угловой кабинке. Похоже, на этой неделе у нас новый фирменный вкус – тигрица!»

Расхохотавшись, Джордж протянул газету мне, но затем его лицо стало серьезным.

– Босс, вы не должны были лгать мне насчет Макса. Я уязвлен.

– Это не твое дело! – рявкнула я, практически выдирая газету у него из рук и лихорадочно ее просматривая.

Макса невозможно было ни с кем перепутать, но что касается меня, то на фото был виден только затылок, часть плеча и руки. Меня не узнал бы никто, кроме близких знакомых.

– Там твой аллергический браслет и твоя восхитительная шевелюра, – проквакал Джордж. – И как долго вы уже?..

– Не твое дело.

– Он ведь просто бомба в постели? Ведь так? О боже, погоди, не говори мне, давай-ка я сначала выработаю хорошую порцию ментальной смазки.

Он зажмурился и замычал.

– Не твое дело, – повторила я, прижав руку ко лбу.

Боже мой. Беннетт и Хлоя это увидят. А также мои сотрудники. И кто-то может послать это моим родителям.

– О боже!

– У вас, ребята, что-то типа романа? – спросил Джордж, хлопнув ладонью по столу в попытке привлечь мое внимание.

– О господи! Не твое дело. Пошел вон из моего кабинета. Бегом.

Джордж встал, одарив меня мрачным взглядом – примерно столь же искренним, как улыбка политика. Мой ассистент явно был просто в восторге. Может, даже слегка возбудился.

– Ладно, – проворчал он. – Но лучше бы тебе рассказать все сочные детали после того, как успокоишься.

– Не будет этого никогда. Иди.

– Между прочим, это вообще-то здорово, – продолжил этот негодник, на сей раз серьезно. – Ты заслуживаешь горячего парня.

На секунду я перестала психовать и взглянула на него. Джордж не издевался надо мной. И не маялся дурными предчувствиями. Конечно, он был конченым извращенцем и наслаждался каждой минутой моих мучений, но при этом искренне считал, что я была счастлива, получала удовольствие и делала именно то, что должны делать одинокие девушки двадцати с чем-то лет. Он как в зеркале отражал мои субботние мысли: «Этот мужчина подходит тебе, Сара», – те самые мысли, за которые я так отчаянно цеплялась.

Но почему-то в свете раннего понедельника было намного трудней оставаться юной и дикой, и уверенной в том, что я не готовлю себе очередную ловушку.

– Спасибо, Джордж.

– Всегда пожалуйста. Но я вижу, что сюда направляется Хлоя, так что готовься к худшему.

Хлоя оказалась даже ближе, чем я предполагала. Игриво отпихнув моего ассистента с дороги, она ворвалась в кабинет и захлопнула дверь у него перед носом.

– Макс?

– Я знаю.

– Твой таинственный ухажер – это Макс?

– Хлоя, извини, что я не…

Она вскинула руку, обрывая меня.

– Я спрашивала тебя, не о Максе ли речь. Ты соврала мне, кстати, очень убедительно, и сказала нет. Не знаю, то ли мне восхищаться, то ли злиться.

– Восхищаться? – предложила я, озаряя ее победной улыбкой.

– О боже, только не умничай.

Моя подруга прошла к дивану у окна и уселась.

– Расскажи мне все по порядку.

Я пересекла кабинет, села рядом с ней, глубоко вздохнула и выложила все: о том, как мы с Максом встретились в клубе и как между нами пробежала искра. О китайском ресторане, о том, как я пришла сказать Максу, чтобы он больше меня не разыскивал, а в результате позволила довести себя до оргазма. Призналась, что именно с ним была на благотворительной вечеринке. А затем сказала, что именно она, Хлоя, заставила меня понять: лучший способ отвлечься – это исследовать рисковую часть своей натуры с мужчиной, который был чуть ли не мировым экспертом в области случайных связей.

Но тут Хлоя перебила меня.

– Теперь это что-то большее, так? Сколько уже прошло, два месяца? Это стало чем-то бо́льшим?

– Для меня да. Для него тоже. Может быть.

– Прекрасный подонок увидел фотографии этим утром, – сказала она, поморщившись. – Я психанула, потому что пыталась спрятать их, но он увидел «Пост» у входа в метро.

– О нет.

Хлоя бледно улыбнулась.

– Вообще-то мне показалось, что его больше беспокоит моя реакция. Но Беннетт сказал, что знает Макса, и если тот обещал быть только с тобой, то так и сделает. И очень хорошо, потому что если этот ловелас обидит тебя, одним отростком у него станет меньше – думаю, ты понимаешь, о чем я.

– Проблема не в этом, – сказала я. – Конечно, я осознаю, насколько иронично это звучит, учитывая… – Тут я ткнула себя пальцем в грудь. – …что перед тобой женщина, которой изменяли шесть лет подряд. Но меня тревожит другое. Я вообще не хотела заводить отношений. Предполагалось, что я просто буду развлекаться. А если я нравлюсь ему только потому, что не хотела никаких отношений? Я поставила перед ним цель: сделать все, чтобы привязать меня к себе. Не думаю, что Макс когда-нибудь признается в этом, а может, и вообще не осознает, но вряд ли он привык к тому, чтобы его как-то ограничивали. И это меня беспокоит. Для него вся прелесть может заключаться в вызове.

Хлоя пожала плечами и развела руками.

– Что ж, все когда-нибудь случается в первый раз. Ты говорила ему о своих чувствах?

В прихожей послышался грохот, а затем истерический вопль Джорджа:

– Он идет!

В дверь ворвался Макс, преследуемый по пятам Джорджем.

– Он вообще хоть кого-то слушает? – вопросил мой ассистент.

– Обычно нет, – отозвался Макс, застывая на месте при виде газеты в моих руках. – Ты это уже видела?

– Ага, – сказала я, швырнув газету на стол.

Он с мрачным видом подошел ко мне.

– Послушай, это не очень качественный снимок, и я сомневаюсь…

– Все в порядке, – ответила я, заправляя волосы за ухо. – Я…

– Ну, я бы не сказала, что все в порядке, – перебила нас Хлоя, огибая стол.

Скрестив руки на груди, она встала между нами.

– Соглашусь, что это не лучший снимок, но я узнала тебя, Сара. Беннетт тоже.

– И я! – радостно встрял Джордж, поднимая руку.

– А ты почему еще здесь? – спросила я, злобно глядя на него. – Возвращайся к работе.

– Какие мы чувствительные, – пробурчал Джордж, отклеиваясь от стены.

– Так-так.

При звуке этого голоса все головы повернулись к двери.

– Рад, что все в сборе.

Беннетт вошел в кабинет с таким видом, словно только что выиграл самое большое и самое дурацкое в мире пари.

– Отличная фотография, Стелла. В баре?

Я почувствовала, что у меня глаза лезут из орбит.

– Конечно, лестничный пролет восемнадцатого этажа был бы лучше.

Тут Беннетт резко обернулся к Хлое.

– Серьезно, Хло? Ты ей рассказала?

– Разумеется, да.

Хлоя нетерпеливо отмахнулась от него, а Макс рядом с ней рассмеялся.

– Бен, что, правда? Ты поимел свою практикантку прямо на рабочем месте?

– Несколько раз, – театральным шепотом ответила Хлоя.

Макс радостно потер руки, явно придя в восторг от такого поворота событий.

– Как интересно, – сказал он, уставившись на Беннетта. – Странно, что ты не упомянул об этом, когда пару месяцев назад практически обозвал меня развратником.

– Ох, как трогательно. Рыбак рыбака видит издалека, – заявила Хлоя, переводя взгляд с Беннетта на Макса.

– Все, с меня хватит, – рявкнул наш босс. – Макс, зайди ко мне в офис перед уходом.

Он быстро чмокнул Хлою в губы и вышел из кабинета.

Моя подруга развернулась к Максу.

– Интересно, каково это – работать с собственной матерью, когда выплывают такие новости. Она устроила скандал?

Макс пожал плечами.

– Она делает вид, что у меня отсутствует либидо. Так легче.

– О чем мы тут вообще говорим? – простонала я. – Хлоя, я люблю тебя, но убирайся из моего кабинета. Джордж!

Он сунул голову в дверь примерно через две миллисекунды после того, как я выкрикнула его имя.

– Хватит подслушивать. Сходи с Хлоей в комнату отдыха и купи ей какао, – тут я наконец обернулась к Максу. – Нам надо поговорить с Максом наедине.

Хлоя с Джорджем исчезли в глубине коридора. Макс закрыл дверь кабинета и запер на замок.

– Ты как, кипишь? – мрачно спросил он.

– Что? Нет, – выдохнула я, падая в кресло. – Мне смутно помнится, что это я на тебя набросилась. Кажется, ты даже пытался меня предупредить.

– Верно, – сказал он, улыбаясь и соблазнительно демонстрируя ямочку на щеке.

Затем, подняв газету с фотографией, продолжил:

– Но я-то вышел из этой ситуации весь в белом. Я имею в виду, такой затылок может принадлежать только редкостной красотке.

Я попыталась сдержать смех, но ничего не вышло. Он наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне.

– Мы проводим вместе много времени, Сара. Так что рано или поздно нас сфотографируют.

Я кивнула.

– Понимаю.

Он выпрямился и с драматическим вздохом обернулся к окну.

– Полагаю, с этих пор нам придется ограничиться поцелуями в спальнях и лимузинах.

Макс сказал это с усмешкой, но в груди у меня что-то сжалось – и вовсе не потому, что я не хотела увидеть его в постели. Просто я еще не отказалась от идеи занятий сексом с ним во всех прочих местах.

Мне хотелось подольше удержать эту Новую Сару.

– Как-то это не похоже на счастливое выражение, – заметил он.

– Мне нравится то, что мы делаем.

Его лицо чуть вытянулось.

– Секс в самых диких местах?

Я кивнула.

– Просто мне приятно чувствовать, что я могу сделать с тобой все, что захочу.

Макс замолчал, как будто что-то обдумывая.

– Но это не изменится, Сара. Независимо от того, где я совершаю над тобой разнообразные надругательства.

Улыбнувшись, я ответила:

– Знаю.

– Но ты ведь понимаешь, что если мы продолжим в том же духе – и не то чтобы я возражал, – есть шанс, что нас застукают.

Он был прав, и при мысли об этом мои надежды чуть поблекли.

– Мы с этим разберемся, – сказала я, но без всякой уверенности в голосе.

– Сара, вполне можно получать удовольствие и в рамках более стандартных отношений.

Я кивнула и выдала ему самую убедительную улыбку из тех, что могла сейчас изобразить.

– Знаю.

Но правда заключалась в том, что я не знала. Я понимала лишь одно: мне не хотелось, чтобы наши отношения с Максом хоть чем-то напоминали мою прежнюю жизнь.

14

В три ночи я проснулся от такой бредовой идеи, что немедленно решил – придется встать и выпить виски, иначе снова уже не уснуть.

Однако я не встал, и не выпил виски, и уж точно не уснул снова.

Полночи я провел, ломая голову над тем, как совместить взаимоисключающие желания Сары держать нашу связь в секрете и исследовать дикие стороны своей натуры. Конечно, она отреагировала на фотографии в «Пост» куда более спокойно, чем я ожидал, но тут нам просто повезло: они не сумели щелкнуть ее лицо или какую-нибудь особо выразительную деталь. Что-нибудь более откровенное могло спугнуть ее, если этого еще не произошло. Я видел, что ее чувства ко мне уже не ограничиваются любовью к приключениям на публике и пристрастием к эксгибиционизму, но от этого было еще очень далеко до длительных отношений и до того, что чувствовал я сам.

Внезапно меня озарило. Я сел в кровати, пытаясь понять, хватит ли мне безумия провернуть это с ней. В то же время это показалось мне идеальным решением. Сару определенно заводил риск быть пойманной на месте преступления, мысль, что кто-то наблюдает за ней во время оргазма. А мне хотелось доказать ей, что секс может быть безумным, прекрасным и живым даже при более глубоких отношениях. В то же время она хотела остаться неизвестной, а меня совсем не прельщала перспектива, что меня – в самом буквальном смысле – застукают со спущенными штанами где-нибудь в подземке, кинотеатре или в такси. Пускай Сара быстро забыла о фотографиях, но меня грызло ощущение, что в следующий раз она не будет столь милостива. Взглянув на часы, я понял, что уже не слишком рано для звонка. А насколько я знал Джонни Френча, он вообще еще не ложился. Раздался всего один гудок, после чего в трубке послышался его прокуренный, скрипучий голос:

– Макс.

– Мистер Френч, надеюсь, я не слишком рано.

Он утробно расхохотался.

– Я еще не ложился. Чем могу помочь?

Я с облегчением выдохнул. Внезапно мне показалось, что это и вправду может быть наилучшим решением.

– У меня тут щекотливая ситуация, и, боюсь, без вашей помощи не обойтись.

Когда Сара ответила на звонок, я по голосу понял, что она улыбается.

– Сегодня среда, – сказала она. – И, кажется, еще нет восьми утра. По-моему, мне нравятся эти новые правила.

– А по-моему, мы только обманываем себя, если верим, что все по-прежнему основано на правилах, – отозвался я.

Последовало долгое молчание, после чего Сара все же проворчала:

– Думаю, ты прав.

– Ты по-прежнему не злишься насчет «Пост»?

После небольшой паузы она ответила:

– Не злюсь.

– Я вчера весь день думал о тебе.

Сара опять замолчала, и я испугался, что зашел слишком далеко. Но потом она произнесла:

– И я уже какое-то время постоянно о тебе думаю.

Я рассмеялся. Все верно.

– Как и я.

В трубке снова повисло молчание, и я мысленно приготовился услышать отказ.

– Сара, мне кажется, что места наших встреч с этого момента следует выбирать чуть более тщательно. До сих пор мы были осторожны, но в основном нам везло. А теперь меня больше беспокоит, как бы это не кончилось скандалом.

– Понимаю. Меня тоже.

– Но при этом…

– Я тоже не хочу от этого отказываться, – рассмеялась она.

– Ты мне доверяешь?

– Конечно. Я пришла на тот склад…

– Я имею в виду, доверяешь ли ты мне по-настоящему, Сара. Я планирую отвести тебя в совершенно другое место.

На сей раз она ответила без колебаний:

– Да.

Я решил, что мы вполне можем начать в среду. У Джонни, без сомнения, клиентов хватало каждую ночь, но он предупредил меня, что по пятницам и субботам особенный наплыв, а по средам затишье.

Я послал сообщение, что подъеду за Сарой к ней на квартиру, когда она переоденется и перекусит после работы. Скажете, я струсил, не пригласив Сару на ужин и не дав ей время подумать над моим предложением, потому что боялся отказа?

Да кто бы спорил.

Из того здания, где жила Сара, вышла брюнетка. Опустив голову, она рылась в своей сумочке. Не отрицаю, что меня уже долго не интересовал никто, кроме Сары, но даже я не смог отвести глаз. На ней была темная блузка, юбка, туфли на шпильках. Гладко зачесанные волосы цвета воронова крыла поблескивали в свете фонаря. У женщины был каре длиной до подбородка. Она оглянулась направо, и я увидел длинную, нежную шею, гладкую кожу и идеальную грудь. Эта шея, изгибы этого тела были мне знакомы.

– Сара?

Она обернулась, и у меня отвисла челюсть. Боже правый.

Я стоял, привалившись к машине. Заметив меня, Сара улыбнулась. Я отмахнулся от Скотти, который сделал попытку выйти и открыть ей дверь, и сам впустил ее внутрь.

Сара поддела меня под подбородок блестящим пальчиком с ярко-красным ноготком и захлопнула мой разинутый рот.

– Полагаю, ты одобряешь, – сказала она, с усмешкой располагаясь на сиденье.

– Это явное преуменьшение, – ответил я, забираясь следом за ней и отводя с ее лица прядь темных волос. – Ты чертовски красива.

– Здорово, правда? – спросила она, чуть тряхнув головой. – Я решила, что если уж мы избрали стратегию плаща и кинжала, то можно немного повеселиться.

Затем моя прелестная незнакомка сбросила туфли и подогнула под себя ноги.

– Так ты собираешься рассказать мне, что происходит?

Очнувшись от шока, я наклонился и поцеловал ее в алые губки.

– Поездка займет какое-то время, так что я успею тебе все рассказать.

Сара навела на меня терпеливый взгляд карих глаз, и мне пришлось напомнить себе, что нельзя овладеть ею прямо в машине. Надо немного ее подготовить. Темный ночной клуб – одно дело, к тому же она была пьяна. Но это нечто совершенно другое.

– Одним из первых моих клиентов был человек по имени Джонни Френч. Я почти уверен, что это кличка – он из тех типов, которые пользуются несколькими псевдонимами, если понимаешь, о чем я. Он попросил меня помочь ему открыть ночной клуб в одной развалюхе. Джонни и прежде проворачивал такие дела, и вполне успешно, но ему стало интересно, как это будет работать в партнерстве с венчурной фирмой, у которой много легальных связей на рынке.

– Как назывался этот клуб?

– «Сильвер», – ответил я. – Он все еще открыт и процветает. Вообще-то мы неплохо подзаработали на этом деле. Как бы то ни было, Джонни не слишком распространяется о себе, но, пока мы работали над юридической стороной вопроса, он пояснил, что нуждается в большом и успешном предприятии, чтобы поддерживать другие, менее крупные свои интересы.

Сара чуть заерзала на сиденье, кажется, понимая, что я подбираюсь к самому главному.

– У Джонни несколько других дел. В частности, он владеет довольно успешным кабаре в Бруклине.

– «Рваный ритм»?

Немного удивившись, я кивнул.

– Ты о нем слышала?

– Все о нем слышали. В прошлом месяце там выступала Дита фон Тиз. Мы ходили с Джулией.

– Понятно. Но у Джонни есть и другие заведения, куда менее известные широкой публике. То место, куда мы сегодня едем – это очень закрытый и тщательно охраняемый клуб, называющийся «Красная луна».

Она покачала головой. Даже родись Сара в Нью-Йорке, вряд ли это название было бы ей знакомо. Сунув руку под пиджак, я вытащил из внутреннего кармана небольшой мешочек. Под ее взглядом я развязал шнурок и вытащил синюю, украшенную перьями маску. Склонившись над Сарой, я надел на нее маску и завязал тесемки на затылке – а потом едва смог удержаться от того, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас.

Глаза оставались видны, но лицо от бровей до скул было закрыто. Пухлые красные губы чуть изогнулись в улыбке. Прорези маски были отделаны крошечными стразами, и карие глаза Сары, казалось, светились в их окружении.

– О, как это таинственно, – шепнула она.

Я простонал:

– Такое увидишь разве что во время ночной поллюции.

Ее улыбка стала шире, и я продолжил:

– «Красная луна» – это секс-клуб.

Даже в полутьме салона я увидел, как по телу Сары пробежала дрожь. Вспомнив одну из наших первых ночей, я быстро уверил ее:

– Никаких кандалов и дыб… по крайней мере, это там не главное. Клуб предназначен для очень элитной публики, увлекающейся вуайеризмом. Для тех, кому нравится смотреть, как другие занимаются сексом. Я был там всего один раз, во время юридической проверки, и поклялся хранить строгую конфиденциальность. На первом этаже у Джонни совершенно потрясающие танцоры, которые занимаются сексом в очень сложных хореографических позах. В остальной части клуба находятся комнаты с тайными окошками и зеркалами, где можно увидеть пару-тройку интересных вещей.

Откашлявшись, я встретился с ней взглядом.

– Джонни предложил нам поиграть сегодня ночью в одной из этих комнат, если ты хочешь.

Для всех внешних наблюдателей клуб выглядел как обшарпанное строение, где размещались различные заведения – включая итальянский ресторан, парикмахерскую и заколоченный досками азиатский рынок. Во время моего прошлого и единственного визита Джонни провел меня через заднюю дверь. Сегодня он попросил меня воспользоваться, судя по всему, парадным входом – неказистой стальной дверью, выходившей в переулок. К ней прилагался ключ, который Джонни переслал мне в офис после обеда.

– Сколько еще человек получили ключи? – спросил я его по телефону.

– Четверо, – сказал он. – Ты пятый. Так мы ограничиваем вход. Случайный человек с улицы туда не войдет. У нас есть список на каждую ночь. Гости звонят Лизбет из приемной, и она отправляет охранников, чтобы провести их наверх.

Помолчав, Джонни добавил:

– Тебе повезло, что ты у меня в любимчиках, Макс – а то пришлось бы ждать несколько месяцев.

– Я ценю это, Джон. И если сегодня ночью все пройдет хорошо, я очень надеюсь, что ты позволишь мне приводить ее каждую среду.

Вытащив ключ, я наконец-то полностью осознал то, что мы собираемся сделать, и возбудился еще больше. Я вел Сару по переулку, держа в руке ее влажную от пота ладонь.

– Мы можем уйти в любой момент, – напомнил я ей в десятый раз за последние несколько минут.

– Я нервничаю от предвкушения, – успокоила она меня, – а не от страха.

Потянув меня за руку и развернув к себе, Сара скользнула губами по моим губам, облизывая и покусывая.

– Я настолько возбуждена, что чувствую себя почти пьяной.

Поцеловав Сару в последний раз, я поспешно отступил – иначе оттрахал бы ее прямо здесь, в переулке, что, как заверил Джонни, обеспечило бы мне попадание в черный список до конца дней – и вставил ключ в скважину.

– Да, вот о чем я еще хотел упомянуть. Выпивка. Не больше двух порций спиртного. Они хотят, чтобы все было тихо, спокойно и добровольно.

– Спокойствия гарантировать не могу. От тебя у меня каждый раз немного сносит крышу.

Я улыбнулся ей:

– Думаю, он имеет в виду гостей. Что касается участников шоу, то совершенно уверен – между ними сегодня ночью будут происходить не самые спокойные вещи.

Когда замок мягко щелкнул, я потянул дверь на себя, и мы вошли. Следуя инструкциям Джонни, мы миновали вторую дверь, всего в десяти футах от первой, а затем спустились по длинному лестничному пролету к грузовому лифту. Дверь кабины открылась, стоило мне нажать на кнопку «Вниз» – и, после того как я набрал на освещенном цифровом табло код, который передал Джонни, мы спустились еще на два этажа, в самое чрево Нью-Йорка.

Я попытался описать Саре то, что она увидит: столы, расставленные полукругом в большом зале, людей, общающихся, как в обычном баре – но знал, что мой рассказ не сравнится с действительностью. Если честно, клуб очень впечатлил меня, когда я пришел сюда с Джонни, и только рабочая этика не позволила углубиться в исследования. Несмотря на сильное искушение вернуться сюда, я так этого и не сделал. Но теперь, когда Сара стала неотъемлемой частью моей жизни, ее интерес к подобным вещам и мое стремление дать ей все, что она пожелает, заставили меня изменить решение.