Текст книги "На подсосе. История любви"

9
Это как путешествия во времени, только типа медленней…

Хроники Эбби Нормал – измученной жертвы дневных обитателей

Я снова здесь – раскроить себе вены и выпустить свою боль на страницы твои, дневничок. Мой темный друг, после шестнадцати лет тотально тягостного существования я наконец пришла к тебе с проблеском надежды, пробившимся сквозь мракъ, коий есть моя жалкая жизнь. ОБМ! Я отыскала его! Вернее будет сказать – он отыскал меня.

Все так, меня нашел мой Темный Владыка. Достоподлинный вурдалак. Прозывается вурдалак Хлад, и он не говорил, но мне думается, родом он из европейских королевских кровей – виконт, дисконт или кто-то из этих.

Я пришла в «Уолгринз» с Джередом – и там увидела его. ОЯЕ, он такой отпадный – но совсем тотально украдкой. Сперва я бы решила, что он тотально заурядный ботан или типа того, фланелевая рубашка и джинсы, но он у нас спросил, где купить шприцев, и я тотально заметила, как у него вылезли клыки. И я типа такая: «Могу вывести вас на моего сбытчика», – раз и все, он тут поглядел на мою футболку и увидел на ней портрет Байрона – и процитировал «Она идет во всей красе», а это типа мой любимый стих после того у Бодлера, где он пишет про свою подругу, что она просто пища для червей и ничего больше[9]9
  Имеется в виду стихотворение французского поэта-символиста Шарля Бодлера (1821–1867) «Падаль» из сборника «Цветы зла» (1857).


[Закрыть], вот только Лили ставит его на первое место, потому что Бодлер у нее любимый поэт, поэтому футболку она себе затарила с ним, хотя Байрон гораздо няшнее, с ним бы я возлегла даже на острый гравий, если бы получилось.

В общем, я пошла домой и переоделась, макияж поправила, и когда мы пришли в «Стикляного Ката», так мимо вышибалы пролетели, точно нам двадцать пять или типа того. Джеред нам ксивы сам сделал в «Кинко», мы там на фотках такие взрослые, хотя мне кажется, с усами он перестарался. В общем, мы там и десяти минут не провели, а тут песню поставили, мне она дико нравится – «Заправлю тебе косточку я в склепе», это «Мертвые могут миксы» поют, она такая четкая и макабровая. И я попробовала Джереда вытащить танцевать, но тут к нему этот парень подваливает, хватает его за накидку и такой: «Черное сильно линяет?» – и песец. У Джереда чердак сносит до пятого уровня, он сразу тотальный уебыш становится, хочет, чтоб я его куда-нибудь спрятала и все такое, а потом говорит: я больше не выдержу, – и тут же отваливает домой все шмотки свои перекрашивать. Бросил меня в тухлом одиночестве, коие есть нощь, и я себе бутылку воды купила, и чипсов, и уже совсем собралась оплакивать свою потерянную юность, но тут возник ОН. ОБМ!

Зацени, он в натуре знал Байрона и Шелли! Он с ними оттягивался в Швейцарии, когда они все были молодые. И все заправлялись опийной настойкой и читали про призраков и все такое, а потом в натуре изобрели Готику – в той же самой вилле на каком-то озере. Он типа ИСТОЧНИК! Позвал меня пить кофе, а я ему хотела отдаться прямо там, в «Старбаксе». Лили тотально заревнует.

Короче, он сказал, что надо подождать. Он связан с какой-то древней кельтской вампирской графиней, поэтому утром я должна найти им квартиру. Он даже мне дал имя агента, которому звонить, и целую пачку денег. Мне надо доказать, что я достойна его доверия, иначе он ни фига не наделит меня темным даром, а мне тотально надо закончить десятый класс, и я, вероятно, окажусь в техникуме или пойду в «Старый флот» тряпками торговать или еще чего-нибудь.

В общем, раз у нас рождественские каникулы, я позвоню этой тетке и пойду искать квартиру для вурдалака Хлада и кельтской вурдалацкой графини. А когда Хлад восстанет из могилы на закате, я получу свою награду.

У меня крыша едет насчет встречи с кельтской вурдалацкой графиней. Хлад говорит, у нее нрав. А если она меня возненавидит? Хлад говорит, он на ней не залип – там у них типа все не так. Она типа его породила, и они вместе провели типа пять сотен лет, поэтому типа у них долгая история, а это достойно моего уважения.

ПРИМЕЧАНИЕ: Уточнить, надо ли перенести в новую квартиру почву с их родины перед тем, как ставить туда гробы.

ПРИМЕЧАНИЕ: А мне себе надо гроб заказывать? Ничего, если он будет пурпурный?

А, ну и да – у моей сестрицы Ронни нашли вшей.

10
Красный, белый и синий, не обязательно в таком порядке

«Белоснежка, – думала Синия. – Если семеро будут приглядывать за мной, а я за ними, я могу стать совсем как Белоснежка».

Ну да, Животные – не вполне гномы: в Джеффе Мёрри, бывшей звезде школьного баскетбола, роста по меньшей мере шесть футов и пять, а Дрю, их штатный фармаколог, к этой отметке был довольно близок, – но и она ж не совсем Белоснежка. Животные все равно были к ней добры, заботились, вообще-то относились к ней даже с уважением – ну, в пределах, допустимых для своры обдолбанных мандоголиков. Хотя трудовая этика у них имелась, они хранили верность друг другу, между собой не собачились и были относительно чистюли, насколько это можно утверждать о парнях в таком возрасте.

Через несколько дней у нее окажутся все их деньги – и Синия это знала, и они это знали, но и что с того? Денег, конечно, тонна, но они ж не ебические. (Ебические деньги определяются таким их количеством, при котором можно сказать «ебитесь конем» кому угодно, где угодно и когда угодно, а о последствиях думать не надо.) Ей придется найти, чем заниматься, куда ехать. Возможность на самом деле бросить прежнюю жизнь распухала на глазах, и Синия поняла, что для жизни ей потребуется новая жизнь, а если честно, пугало это ее до чертиков. Время не милостиво к девушке, зарабатывающей своей внешностью, а она уже продлила себе срок реализации, посинев, но теперь-то что делать? Кто же знал, что будущее, на которое она надеялась, явится к ней с такими острыми зубами? И Синия задавалась вопросом…

Способна ли падшая принцесса чеддера из Фон-дю-Лака устроить себе жизнь с семеркой непреходящих подростков из Района Залива, умеющих только зажигать? Может, оно, конечно, и выйдет, вот только у нее имелись сомнения насчет гнома номер семь – Клинта.

По ее опыту, на то, чтобы заебать в мужике Иисуса до того, чтобы тот свалил, уходило много сил и трудов, но даже потом, через день-другой мужик запросто мог свалиться с сильным приступом мук совести. Если работаешь по вызову, это, конечно, не проблема, но поди обслуживай целую бригаду гномов на полупостоянной основе, каждый день распевая «хей-хо», а одному при этом никак не дают покоя святые духи с высокими эксплуатационными расходами. Поневоле задумаешься.

– Вавилонская блудница, – произнес Клинт, когда Животные ввели ее в «Безопасный способ», точно ко двору.

Синия задержалась в автоматических дверях, хотя у нее было такое чувство, что она синеет под своей синевой, ибо весь наряд ее состоял из серебристого парчового мини-платьица и туфелек на прозрачных шестидюймовых каблуках из люцита. Ни то, ни другое не способно было защитить ее от промозглого ветра с залива, что трепал вымпелы на стоянке Марины. Рассчитывая, что большую часть времени она все равно будет проводить голой, Синия не подготовилась к сан-францисскому климату.

– Я и в Вавилоне-то не была никогда, – ответила она. – Но открыта навстречу новому опыту. – Она облизнула губы и шагнула в ту точку пространства, где ее бюст оказался в дюйме от груди Клинта.

Тот развернулся и опрометью кинулся в кабинет, затянув:

– Изыди, изыди, изыди. – И не умолкал всю пробежку.

– Как захочешь, малыш, – крикнула Синия ему вслед. Она решила считать его Шизиком – гномом-параноиком.

– Барри тебе покажет комнату отдыха, – сказал Хлёст. Он у Животных стал новым бригадиром – преимущественно потому, что бывал самым трезвым. – Джефф, отошли лимузин в гараж и запри двери. Дрю, завари кофе. Густаво, разберись, что в отделах происходит. Может, ты нам понадобишься затаривать полки.

Все стояли и смотрели на него. Обдолбанные. Бухие. Озадаченные. Синия решила, что Барри – мелкий и рано облысевший парняга – будет у нее особым гномом, Балбесом. Она улыбнулась.

Из-за перегородки кабинета выглянул Клинт.

– Эй, ребята? Тут, знаете, вчера ночью Император заходил. Говорит, Томми Флад теперь вампир.

– А? – уточнил Хлёст.

– Вампир. Эта его девчонка, которая из города не уехала. Она его обратила.

– Да пошел ты, – произнес Джефф.

Клинт рьяно закивал.

– Правда-правда.

– Вот же блядь, – неслаженным хором произнесли остальные.

– Собрание, – объявил Хлёст. – Господа, прошу садиться. – Он смущенно поглядел на Синию. – Это ненадолго.

– Я пока сделаю кофе, – сказала та.

– Э-э… – Похоже, Хлёста что-то тяготило. – Синия, у нас отныне как бы лимитированный бюджет.

– Кофе бесплатно, – ответила она. Повернулась и пошла в глубину магазина. – Я сама все найду.

Животные смотрели ей вслед, а когда она скрылась за углом, собрались у касс. Клинт отпер дверь кабинета и вышел.

– Значит, надо тех легавых известить, пускай помогут нам его выследить.

Хлёст оглядел Животных, а те оглядели в ответ его. Хлёст вскинул бровь. Остальные кивнули. Хлёст обнял за плечи Клинта.

– Клинт, мы с ребятами все обсудили, и нам бы хотелось кое-что для тебя сделать.

Клинт ринулся обратно в кабинет и запер за собой дверь.

– Нет! Мы должны уничтожить пособников Сатаны.

– Ну да. Еще бы. Вот прямо сейчас и займемся. Но сперва нужно, чтоб ты у себя кое-что спросил, Клинт. И лучше, если ты себе ответишь не как возрожденная личность, каковой ты нынче являешься, а как тот маленький мальчик, что живет в каждом из нас.

– Ладно, – ответил Клинт, выглядывая из-за двери кабинета.

– Клинт, тебе разве никогда не хотелось заправить смёрфу?

Внизу хлопнула пожарная дверь – пришел Томми. Джоди встретила его на площадке крепкими объятиями и спиноломным поцелуем.

– Ух, – произнес Томми.

– Ты как?

– Теперь – очень хорошо. Я Уильяма проверял. По-моему, он обкакался.

– Прости меня, пожалуйста, Томми. Нельзя мне было тебя оставлять одного так рано.

– Все в порядке. Нормально. Эй, у тебя что-то на платье.

Джоди еще не переоделась; на подол маленького черного платья у нее налипли остатки праха Джеймса О’Мэлли.

– А, это я, должно быть, что-то задела.

– Давай почищу. – Томми легонько провел ладонью по ее бедру и начал задирать платье выше талии.

Джоди перехватила его руку.

– Похотливый пес!

Огромный бритый кот Чет на секунду поднял голову, затем вновь опустил ее на грудь Уильяму и опять уснул.

– Но ты ж меня одного оставила. – Томми старался выразить печаль, но с широченной ухмылкой это было трудно.

– Ты выдержал, однако. – Джоди посмотрела на часы. – У нас до восхода минут сорок. Можем поговорить, пока готовимся лечь.

– Я лечь уже готов, – сказал Томми.

Она завела его в студию – через большую комнату, через спальню, в ванную. Схватила с полочки свою зубную щетку, а Томми кинула его. Выдавила пасту, сунула тюбик ему.

– А нитью тоже надо? – спросил Томми. – То есть, в чем смысл бессмертия, если все равно надо чистить зубы нитью?

– Ага, – ответила Джоди со ртом, набитым розоватой пеной. – Ты скорее растянешься на солнышке, чтоб со всем скорее покончить, чем вытерпишь пытку зубной нитью.

– Сарказма только не надо. Я думал, мы вообще не можем заболеть, но твой бодунище доказал обратное.

Джоди кивнула и сплюнула.

– Когда полощешь – не глотай. Все равно вытошнит.

– А почему у тебя пена розовая? У меня пена не розовая. А я последним ходил.

– Должно быть, десну поцарапала, – ответила Джоди.

Она пока не была готова рассказывать ему, что ночью кого-то взяла. Само собой, когда-нибудь признается, но не сейчас. Поэтому, чтобы сменить тему, она призвала на помощь всю свою сверхчеловеческую силу и сдернула с него штаны.

– Эй!

– Когда это ты раздобыл себе трусы с черепом и костями?

– Сегодня вечером купил, пока ты выбирала рождественские подарки. Мне показалось, они будут смотреться опасно.

– Это уж точно. – Джоди неистово закивала, чтобы не ржать. – И выделяться не будешь, если тебя вдруг застанут без штанов в раздевалке для пиратов.

– Ну и поэтому тоже. – Пена потекла струйкой ему на грудь, когда он опустил голову посмотреть на собственные трусы. – У меня самые бледные ноги во вселенной. Мои ноги – как огромные белые трупные черви.

– Хватит, а то у меня на тебя встает.

– Надо намазаться тем лосьоном, мы же купили для автозагара. Где он?

С кошачьим проворством Джоди метнулась в кухню, схватила со стойки бутылек и всего через пару секунд уже сидела на краю кровати. Если только удастся заткнуть Томми, чтоб не задавал лишних вопросов хотя бы до восхода, она точно придумает, как рассказать ему про старика.

– Иди сюда, червивые ноги, давай намажем тебя лосьоном. – Чтобы подчеркнуть свою преданность идее лосьонизации, Джоди встала, скинула с плеч лямки МЧП, и оно упало ей под ноги. Она переступила платье и остановилась – в одних туфельках и серебряном ожерелье с сердечком, которое подарил ей Томми.

Тот выпрыгнул из ванной одним длинным скачком – брюки по-прежнему на лодыжках – и встал перед ней. Джоди улыбнулась. Надели ботана сверхъестественным проворством и скоростью, и у тебя получится сверхпроворный скоростной ботан.

– Ты в этом платье ходила на задание, коммандо?

– Больше ни за что, – ответила Джоди, схватив его за резинку трусов и подтягивая его к себе. – Они теперь мои. Я хочу быть опасной.

– Это так… так блядфки, – произнес Томми, слегка пришепетывая: у него уже показались клыки.

– Ага. С чего ты хочешь начать лосьоном?

Томми прижал ее к себе и поцеловал в шею.

– Только теперь надо быть офторовней, мебель не поломать.

– Нахуй, меньше перевозить. – У Джоди тоже стали отрастать клыки. Она прочертила ими полосы ему по груди. – Если мы придумаем себе новое жилье, пока нас кто-нибудь не убил.

– А, ну да – я нашел нам клеврета, – произнес Томми, когда она впилась ему в бок и одним быстрым рывком содрала с него трусы.

– Фто?

Но Томми на какое-то время уже покончил с разговорами.

Синия посмотрела, как мимо ракетой пролетела «Упитаптица» и врезалась в выставленные свиньей двухлитровые бутыли газировки. Передняя взорвалась, и кола-бурое извержение пены залило весь пол у мясной витрины.

– Страйк! – заорал Барри. И пошел отплясывать кругами среди Животных, тыча в каждого пальцем и распевая: – Тебя имею, тебя имею, и тебя, и тебя.

Синия глянула на Хлёста и воздела кобальтовую бровь.

Тот пожал плечами.

– Бывает. Поэтому мы берем диетическую. Не такая липкая. – Он решил, что всем нужно немного протрезветь перед тем, как начнут разгружать. Оттого и матч по боулингу индейками.

– Кто-нибудь тряпку может притащить? – спросил Клинт. Участвовать в азартных играх он отказывался, а потому его назначили установщиком. И теперь он пытался собрать раскатившиеся бутыли, а на другом конце прохода уже разминался Джефф. В обеих руках у него было по «Свежемороженой Фостера по-домашнему», и он ими размахивал. Джефф полагал, что «Фостерами» сбивать кегли эффективнее – в центре они нафаршированы мороженой подливкой со специями. Он уверял, что компания «Фермы Фостера» овладела превосходной технологией заморозки птицы, а теперь и вообще разрабатывает огромную цельнозамороженную индейку из титановых сплавов. Прочим Животным приходилось ставить ему на вид, что он трепло заливистое, и поливать корнеплодной шипучкой.

– Так вы, ребята, на вампиров охотились? – спросила Синия у Хлёста. Она вынесла в торговый зал всем кофе как раз в тот миг, когда Хлёст излагал Животным сценарий. Вопросы она придержала до нынешнего момента. По проходу между ними пролетела свежезамороженная реактивная торпеда. Хлёст даже глазом не моргнул.

– Ну. Только мы его не убили. Просто яхту ему подорвали и забрали все шедевры. Отсюда и деньги.

– Ага, ага, – сказала Синия. – С этим уже понятно. Пока не очень понятно в части вампира. Типа – настоящий вампир. Живой кровосос, который не может выходить наружу днем и живет вечно.

– Мы прикинули, ему лет шестьсот, по меньшей мере, – прибавил Трой Ли, затесавшийся в разговор. – Синия, хочешь индюка метнуть? – И он кивнул на другой конец прохода, где Джефф держал свою оставшуюся свежемороженую птицу, будто приносил ее в жертву.

– Значит, вы работаете ночными грузчиками в продуктовом магазине и видели вампира?

– Двоих, – ответил Хлёст. – Наш бригадир Томми с одной жил.

– И она была отпад, – прибавил Трой Ли.

– Охотники на вампиров? – Синия просто не верила своим ушам.

– Ну, уже нет, – сказал Хлёст.

– Ага, – подтвердил Трой Ли. – Клинт говорит, что и Томми теперь вампир. А с ним мы связываться не будем.

– Сатанинское отродье! – заорал Клинт с другого конца магазина.

Дрю, которого Синия решила считать гномом по имени Док, раз у него всегда при себе дурь, разбежался по проходу и запустил двенадцатифунтовой в собственном соку Клинту в голову.

– А ну заткнулся нахуй! – Клинт пригнулся. Индейка перелетела рефрижератор и врезалась в гипсокартонную стену у окна за мясным отделом. А Синии Дрю сказал: – Прости, ничего не смог с собой сделать.

– Ну, это теперь всю ночь заделывать, – произнес Клинт.

Хлёст поглядел на Троя Ли.

– Ты не мог бы его убить?

– Задачу понял, – ответил китаец и принял боевую стойку, а затем кинулся за Клинтом в погоню и скрылся за углом. – Готовься к смерти, белый дьявол!

– Так и, – сказала Синия, – о чем мы говорили?

– Ну, Клинт утверждает, будто Томми теперь вампир, и мы должны загнать в него кол или как-то, но он же наш чувак, поэтому мы большинством голосов решили придерживаться политики буддистской терпимости.

В этот момент Трой Ли выволок Клинта из-за угла, зажав ему голову в замок. Хоть он и был на шесть дюймов короче и на сорок фунтов легче Клинта, боевые искусства он изучал с шести лет, а потому габариты в уравнение не входили.

– Заворожить цыпу? – осведомился Трой Ли.

– Да будет так, – ответил Хлёст.

Трой Ли слегка подправил хватку на шее Клинта. Глаза у того выкатились, губы задвигались, как у рыбы, выброшенной на берег, и он весь обмяк в руках Троя. Тот уронил его в лужу диетической шипучки на полу.

– Через пару минут придет в себя, – доверительно сообщил Синии Хлёст. – Раньше мы называли этот прием «удуши цыпу», но звучит как-то педовато.

– Разумеется, – согласилась та. Этот прием и ей по работе пригодится. Надо попросить китайчонка, чтоб научил. – И теперь вы считаете, что ваш друг и эта его девушка – на самом деле вампиры?

– Наверное. Клинт сказал, что ему сообщил Император, а именно тот и навел нас на старого вампира в самом начале. Но как ни посмотри, нас они теперь не касаются.

– А если я скажу, что касаются? – спросила Синия. Ее мозг сшивал куски в единое целое, как швейная машинка на крэке. Это, конечно, безумие, но теперь перед нею расстилалось будущее – и манило к себе. – А если я вам скажу, что желаю, чтоб вы на них поохотились?

Хлёст заморгал так, словно она с ним говорила по-клингонски.

– А? – Он оглядел прочих Животных. Те прекратили свой боулинг и сгрудились вокруг беседы. Они стояли, а индюки оттаивали у них в руках, и от них шел пар. Словно Животные вышли в наряд – нянчить младенцев безголовых снеговиков. – Флад наш друг, – произнес Хлёст.

– Я же не хочу, чтоб вы его убивали, – ответила Синия. – Просто поймайте его.

Хлёст посмотрел на остальных, а те посмотрели куда-то еще – в пол, на прилавок с капустой и латуком, на репу, на своих мороженых подопечных.

– За мной не заржавеет, – сказала Синия.

Джоди лежала на кровати и смотрела, как в воздухе вращается Томми – медленно, туда и сюда, словно мобиль из бледного белого парняги. Высота потолков в студии была футов двадцать, и они были промышленными – открытые балки, больше ничего. Где-то посреди своего любовного акта они оба там повисли. Только Джоди, кончив, рухнула на кровать, а Томми остался висеть на одной руке. Приятная новость заключалась в том, что разрушения на сей раз они свели к минимуму – те ограничились изодранными в клочья простынями. А неприятная… ну, в общем, Джоди могла бы пару жизней обойтись без того, чтоб наблюдать Томми под таким углом.

– Нам все удалось, – сказала она. – Почти ничего не сломали.

– Думаешь, мартышки точно так делают? – спросил Томми.

– Я всегда считала, что это у тебя просто выражение такое. – Джоди полагала, ей удастся соблюсти достаточно беспристрастности к их любовным игрищам, чтобы контролировать ситуацию – то есть наслаждаться, но, так сказать, пользоваться. Однако Томми изменился, и теперь все происходило далеко не так. Она вся забылась, она не просто занималась с ним любовью, но ебала его, как сбрендившая мартышка. Это было хорошо, но сбивало с толку. Ей же нравилось быть у руля.

– Отсюда ты выглядишь сногсшибательно, – сказал Томми.

– А ты отсюда похож на флуоресцентную лампочку в форме парня. – Джоди ухмыльнулась ему, но тут же заметила перемену. – Стояка вот не надо, Томас Флад. Стояк тебе противопоказан, ты меня слышишь?

– Ты говоришь, как моя матушка, – ответил тот.

– Фуууу, – сказала Джоди, содрогнувшись и прикрыв глаза.

– Фуууу, – сказал Томми, сообразив, что он только что сказал, о чем и о ком.

Он спрыгнул на кровать и подскочил.

– Извини. Быстро намажь меня лосьоном, у нас до восхода всего несколько минут.

– Ладно, но только лосьоном.

– Ага, давай.

Джоди взяла флакончик и прыснула себе на ладонь.

– Повернись, спину натру.

– Но…

– А эту свою штуку направляй куда-нибудь в другую сторону, пис-сатель, никакой мартышечьей любви тебе сегодня больше не светит. – Сказать-то это она сказала, но без всякой убежденности в голосе – она бы согласилась еще на раунд, раз ему хочется, если б у них было время до рассвета. И тут вспомнила.

– Ты сказал, что нашел нам клеврета?

– Ага. Она начнет завтра… э-э, уже сегодня. Я дал ей денег, чтобы нашла нам квартиру. И сказал, что именно нам нужно.

– Ей?

– Ну – ты же помнишь ту девчонку из магазина?

Джоди перестала втирать, схватила его за плечи и развернула лицом к себе.

– Ты дал наш задаток на квартиру девятилетней девчонке?

– Ей не девять. Ей шестнадцать.

– Без разницы, Томми. Ты доверил наш секрет шестнадцатилетней девчонке?

– Она и так уже знала.

– Да, потому что ты выставил напоказ свои клыки, как лучший обормот сегодняшней ночи. Мог бы это как-то и объяснить, а еще лучше – вообще больше с ней не встречаться.

– Послушай, она сообразительная и будет нам верна. Честное слово.

– Проще было бы нас взять и прикончить.

– Ну а ты бы что сделала? А? Надо же кому-то доверять.

– Но шестнадцатилетней детке?

– Мне всего девятнадцать, а из меня получился отличный клеврет. Кроме того, она считает меня своим темным владыкой.

– А про меня ты ей вообще сказал?

– Конечно, она все про тебя знает. Что ты мой родитель – так называют вампира, который тебя сделал. Я даже сказал, что ты старше, и у тебя обширный опыт.

– Обширный? Обширный опыт значит, что я развратная старая разведенка. Сколько, по ее мнению, мне лет?

– Пятьсот.

– Что?!

– Но для пятисот ты отлично сохранилась. В смысле, смотри – я ж на тебя внимание обратил. Потри животик.

– Сам себе три животик. – Джоди швырнула в него флаконом, и Томми перехватил его в воздухе.

– Люблю тебя, – сказал он, намазывая себе лицо и грудь автозагарной жижей.

– Я запру дверь спальни, – сказала Джоди, когда у них на часах запищало: десять минут до восхода. На всякий случай она купила часы с будильниками обоим. – Ты же ключи ей не давал, я надеюсь?

– От спальни – нет.

– Здорово. А если она найдет на лестнице Уильяма и вгонит в него кол? Ты же мог дать ключи какой-нибудь поклоннице Баффи[10]10
  Баффи Саммерз – истребительница вампиров, ведущий персонаж культовой телевизионной эпопеи, кинофильма и серии комиксов, созданных американским режиссером и сценаристом Джоссом Уидоном (1992).


[Закрыть]…

– Эта пакость должна подействовать только через восемь часов, поэтому к закату я стану сексуально бронзов.

– У нас в гостиной уже есть один бронзовый вампир. Сходи поинтересуйся, как ему это помогло.

– Он обезличенно бронзовый, а не сексуально, как я буду.

– Ложись в постель. И надень майку. Я не хочу сексуально бронзовых пятен на простынях, хоть те и рваные.

Томми проверил на нюх полдесятка футболок, наконец выбрал одну и лег. Он целовал Джоди и желал ей доброго утра, когда рассвет вырубил обоих.