Текст книги "Черный корабль"

– Я очень сожалею, джентльмены, что пришлось сделать из вас военнопленных наблюдателей, – сказал он и захихикал. Потом поддел локтем Ван Рельта и залихватски подмигнул. – Как вам, Ван Рельт, военнопленные наблюдатели? По-моему, забавно.

– Да, мессир. А как все-таки насчет приказа? Прошу вас, не упускайте свой шанс. Я уверен – стоит сейчас начать наступление, и победа нам обеспечена.

В какой-то момент Ван Рельту показалось, что молодого Прауда удалось убедить, и он с облегчением перевел дух. Но тут командир покачал головой:

– Все это чушь, Ван Рельт. Не надо резких движений. Мы пойдем в атаку, но вначале подпустим его поближе, чтобы отрезать все пути к отступлению.

– Нет, мессир! – воскликнул Ван Рельт с отчаянием. – Атаковать нужно сейчас! Через несколько минут его разведчики нас обнаружат – просто чудо, что этого до сих пор не случилось.

– Не создавайте ненужную панику, Ван Рельт, – отмахнулся от него молодой Прауд. – Лавин уже у нас в руках. Осталось только дождаться, пока он прочно сядет на наш крючок. Ну а пока давайте введем гостей в курс дела.

Ван Рельт едва сдержал стон. А молодой Прауд как ни в чем не бывало продолжил игру на карте, где оранжевые кружки обозначили противника, а синие кружки и стрелки – командос.

– Итак, мы выйдем к нему в тыл и намертво пригвоздим к оборонительным линиям, а потом космические пехотинцы завершат дело одним сокрушительным лобовым ударом, – пообещал он, победоносно сияя.

Теперь ему открылся подлинный смысл событий. Судьба всей планеты в его руках. Эта операция навеки войдет в военную историю как «Удар молодого Прауда».

Шевде и все остальные смотрели на него глазами, полными ненависти.

– Ну а теперь, мессир, отдайте приказ, – настойчиво повторил Ван Рельт, но молодой Прауд все медлил, упиваясь собственной значительностью. Иногда Ван Рельт становился слишком суетливым. В следующий раз он сделает противоядие чуть послабее. Ротация кадров просто необходима.

– Ну что же, Ван Рельт, вы меня убедили. Начинайте атаку.

На голографической карте оранжевые кружки – фейнский импи Лавина Фандана – стали переходить через реку Улуин, всего в нескольких километрах от осадных линий командос. Обозначенные синим цветом атакующие цепи теперь двигались позади оранжевых кружков, собираясь ударить по ним во время переправы.

Маховик был запущен, и теперь Ван Рельту отводилась крайне незначительная роль – смотреть за продвижением войск по карте и молиться.

Молодой Прауд молча вымерял шагами комнату. Он ненавидел это состояние неопределенности. В конце концов, не в силах скрыть нервозности, он подобрал с пола маленький хлыст, сорвавшийся с пояса, и торопливо вышел в коридор.

Ван Рельт опасливо посмотрел ему вслед. В последнее время с хозяином все труднее было иметь дело. Напряжение последних дней плачевно сказалось на его и без того расшатанной психике.

Ван Рельт догадался, что его хозяин пошел мучить кого-то из несчастных женщин. Жестокие развлечения молодого Прауда он находил отвратительными. Однако сейчас его больше занимало сражение – он чувствовал, что победа совсем близка.

Наконец поступили донесения о первых стычках. Подразделения командос начали форсировать реку, огонь их артиллерии посеял хаос среди импи. Пятая дивизия форсировала Улуин и ударила в тыл импи быстрого реагирования. Шестая дивизия охватила с флангов вспомогательное соединение фейнов и артиллерию на западной стороне Улуина и стала теснить врага в северном направлении, в глубь Сливерари.

Импи быстрого реагирования развернулись в цепи, а подразделения первой абзенской дивизии, следовавшие в авангарде, спешно перебросили назад, чтобы держать оборону в лесах Сливерари, в нескольких километрах от места кровопролитного дневного сражения между стражей Бутте и командос. В этот момент Ван Рельт задействовал и резерв – седьмую дивизию. Она пошла в наступление на километровом участке фронта и, охватив южный фланг ипми, вклинилась им в тыл.

Используя частоту командной связи, Ван Рельт отправил донесение молодому Прауду. Никакого ответа не последовало. Видимо, молодой Прауд следил за сражением по монитору, и пока ничто не внушало ему опасений.

Айра Ганвик примостился возле голографической карты и следил за боем, стараясь оставаться как можно незаметнее. Через некоторое время он не выдержал и шепотом спросил:

– Что он сейчас делает?

Ван Рельт поднял на него усталые, потускневшие глаза.

– А, это вы, сенатор Ганвик, или, точнее сказать, экс-сенатор… Вот уж не думал, что мы встретимся в такой день. Если вы имеете в виду нашего противника, то он сейчас пытается организовать оборону. Мы загнали его в угол. – Ван Рельт показал на карту.

– Да, я вижу.

На карте белые точки наскакивали на оранжевые, неуклонно тесня их на север, к реке Сливерари.

– Но меня интересует, что сейчас делает он – молодой Прауд.

– Мессир, лучше вам об этом не думать, если, конечно, вас не возбуждают такие вещи. Но насколько я помню, вы давно утратили.., ммм.., подобного рода желания.

Ганвик залился краской, а потом гаденько ухмыльнулся:

– Думаю, что после сражения у Бедлекского перевала ваш тонус тоже несколько снизился.

– Браво, мессир, – сказал Ван Рельт с улыбкой. – Но как бы то ни было, нерейдянка уже вряд ли появится перед вами живой.

Он закашлялся и сменил тему:

– Кстати, скоро над нами будет пролетать «Черный Корабль». Там еще не знают о случившемся. Так что когда мы попадем в радиус его действия, вы, как всегда, скорректируете его огонь так, чтобы не упустить противника. Вы меня поняли? На этот раз обойдемся без космических пехотинцев, но удар необходим, чтобы сломать противнику хребет. Ничего не поделаешь – нам придется и дальше сотрудничать с «Черным Кораблем».

Ганвик кивнул, понимая, что другого выхода у него просто нет. Он избегал встречаться взглядом с Шевде и остальными нептунианцами, сидящими по другую сторону стола.

В соседней комнате Флер Фандан охнула от боли и ужаса, когда молодой Прауд грубо вошел в ее тело. Ее тошнило от запаха пота, от его горячего, хриплого дыхания. Каждая клеточка ее тела молила о смерти. Но что бы ни вытворял с ней молодой Прауд, страшнее всего было залитое кровью тело, подвешенное на крюк.

Они лежали на полу, молодой Прауд всякий раз инстинктивно выбирал самую оскорбительную для нее позу. Комнатка была маленькая, и кровь с висячей туши попадала на спину молодому Прауду и на лицо Флер, отчего во рту ее появился соленый привкус.

– Если не притворишься, что тебе приятно, я приведу сюда твоего мужа, кастрирую, а потом заставлю смотреть, как мы с тобой развлекаемся, – прошептал он ей на ухо. – Пойми, его армия разбита. Жить ему осталось недолго.

Глава 17

Космическая шлюпка упала на ветки с оглушительным хрустом, и на экранах калейдоскопически замелькали листья. Корпус шлюпки задребезжал, пассажиров подбросило в креслах и потом швырнуло на спинки так, что у них перехватило дыхание. На несколько мгновений все утратили дар речи.

Каким-то чудом ремни, удерживающие их в креслах, не лопнули во время этого сумасшедшего прыжка с орбиты. Оставалось только диву даваться, какой же запас прочности у этой шлюпка и на какие условия эксплуатации рассчитывали ее конструкторы.

– В корпусе пробоина, – сообщил Ю Чжао, придя в себя.

– Компьютер действует нормально, – отозвался Чжао номер три. – Монитор тоже.

На главном экране появилось изображение сумрачного леса. Густые заросли дикого винограда с грибковыми наростами ограничивали видимость несколькими метрами.

– Покажите мне деревья, – приказала Чи Линь Вей. Компьютер повел объектив камеры вверх, и они увидели стволы диаметром в пятьдесят – шестьдесят метров, устремленные в бесконечность. Примерно на высоте двухсот метров начинались первые ветки, а за ними – густая листва, совершенно заслонявшая небо.

Тут компьютер уловил снаружи какой-то странный звук, похожий на жужжание насекомых. Потом где-то вдали дважды раздалось печальное уханье, и снова наступила тишина.

– Это эсперм-гиганты, – сказала Чи Линь Вей, не в силах скрыть страха. Она лихорадочно вспоминала все, что когда-то читала об этих деревьях.

До нее донесся резкий запах. Пахло сырой почвой, прелыми листьями, разлагающейся живой тканью. Чи Линь Вей догадалась, что воздух джунглей просочился в корабль через пробоину в хвостовой части. Вот он. Новый Мир, планета ее мечты! Тут же она вспомнила предостережения Чоузена и начала действовать.

– Где наши космические скафандры? Ю Чжао удивленно поднял брови.

– Найдите их, да побыстрее, пока мы не подхватили какую-нибудь смертоносную болезнь.

Клонированные Ю Чжао бросились к шлюзу и вытащили в кабину все его содержимое. Они надели на Чи Линь Вей скафандр, приладили к нему дыхательный фильтр, а потом занялись собственными скафандрами. Когда все были в полном снаряжении, они открыли воздушный шлюз, выбрались наружу и расположились на коротком крыле шлюпки, возле жизнеподдерживающего модуля.

Среагировав на жаркий и влажный воздух, в скафандрах автоматически заработали кондиционеры.

Насекомые самой разнообразной формы и окраски пролетали мимо них, а некоторые уже садились им н» скафандры. Вскоре Ю Чжао выделил одну породу, самую активную из всех.

– Черные мухи с большими красными глазами кусаются сильнее других. Они едва не забрались ко мне в скафандр.

Ч и Линь Вей увидела, как одна из этих тварей старается пробуравить ее скафандр заостренным хоботком. Прихлопнув ее, она с ужасом подумала, что бы было, выйди они наружу без скафандров.

Взявшись за мачете, Ю Чжао и еще пять его клонов принялись прорубать просеку в зарослях винограда. Вскоре они уже шли по джунглям.

Чи Линь Вей то и дело задирала голову, оглядывая гигантские деревья, и чувствовала себя все более подавленной. Тусклый зеленоватый свет и могильная тишина создавали впечатление, что она находится под сводами огромного храма. Лишь сосредоточенное жужжание насекомых возвращало ее к реальности.

Вдруг в зарослях раздался чей-то пронзительный крик. Насмерть перепуганная Чи Линь Вей снова бросилась в кабину и застыла перед главным экраном, обхватив руками плечи, стараясь сдержать плач.

Вскоре вернулся Ю Чжао и поставил Чжао третьего и четвертого в караул возле дверей шлюза.

– Мы прошли триста метров на север – там сплошные джунгли, настолько густые, что невозможно даже определить наше местонахождение по солнцу. Надо попробовать влезть на одно из этих деревьев.

– А что это за дьявольский крик я сейчас слышала?

Ю Чжао рассмеялся:

– Вы не поверите – это орала стайка животных величиной с вашу ладонь. Они похожи на ящериц и одновременно на птиц. Никогда бы не подумал, что эти маленькие твари такие горластые.

Чи Линь Вей пребывала в столь непривычном для нее состоянии нерешительности. Она словно слышала голос Чоузена Фандана: «Вылезайте из шлюпки, спасайтесь!», но никак не могла взять в толк, что им может грозить в этом сверхпрочном сооружении, гордости Нептунианской газовой компании. Ведь ни одному животному оно не по зубам.

Ю Чжао в это время включил радио и, терпеливо обшарив весь эфир, сумел поймать какую-то далекую коммерческую станцию, без конца передающую военные марши. Но на их позывные никто не ответил. Видимо, от ближайшей радиостанции их отделяли тысячи километров.

– Придется нам связаться со спутником.

– Но ведь нас могут запеленговать мятежники, – возразила Чи Линь Вей.

– Другого выхода просто нет – не оставаться же нам здесь навеки.

Ю Чжао попробовал передать сигнал на аварийной частоте, но тут обнаружилось, что в их передающем устройстве что-то сломалось, и он разобрал рацию, стараясь найти неполадку.

Шло время. Чи Линь Вей не отрываясь смотрела на главный монитор. Снаружи Чжао третий и четвертый наблюдали, как и без того тусклый дневной свет сменяется вечерними сумерками. Вокруг деловито жужжали насекомые, и кто-то невидимый шуршал в зарослях.

Вдруг, несмотря на царившее вокруг спокойствие, Чжао четвертому стало как-то не по себе. Появилось ощущение, что кто-то пристально наблюдает за ним.

К несчастью, предчувствие не обмануло его. Огромный зверь, сидя в зарослях, уставил на него, семь своих глаз, а восьмой глаз в это время рассматривал Чжао третьего. И постепенно ярость закипала в его груди. Он уже предвкушал расправу, которую собирался устроить над своими врагами…

Он пришел сюда, уловил крик растущего поблизости дерева, жестоко изуродованного свалившимся сверху вредителем. Бросившись на материнский зов, зверь увидел, как зловещие черви выползают из большого металлического гнезда.

Конечно же, они были опасны. Черви, вылупившиеся из железных яиц, всегда несли смерть материнскому организму. Они приносили с собой огонь и железные руки, валящие деревья.

А потому древесный рот не сводил с них глаз. Черви оказались медлительными существами, покрытыми какой-то странной, ничем не пахнущей, отражающей свет кожей. Лишь из кондиционеров просачивался едва уловимый животный запах.

Древесный рот стал размышлять. Почему эти черви не боятся его? Впали в апатию или считают, что они неуязвимы?

Гневно сверкая восемью глазами, вудвос, никогда не имевший собственного имени, никогда не воспринимавший себя как нечто отдельное от материнского организма, стал сверяться с перечнем врагов. Так: ноги длиннее рук, рот, способный пожирать материнские организмы… Он бесшумно переступил на тринадцатиметровых ногах, подойдя еще ближе к металлическому гнезду.

Чжао четвертый обернулся и остолбенел от ужаса, увидев перед собой огромное животное. Он вскинул револьвер, но тут ладонь величиной с дверь сомкнулась вокруг него и поднесла его к пеликаньему клюву. Воздух, выдыхаемый им в крике, струился как пар из огромного чайника.

А в следующую секунду раздался вопль Чжао третьего. Он успел попасть из револьвера в грудь чудовищу, но тут же огромная нога с тяжелыми когтями поддела его и подбросила кверху, словно футбольный мяч.

К этому времени Чжао четвертый почти целиком скрылся в пасти вудвоса – снаружи торчала лишь одна нога да лоскут его скафандра. Вудвос энергично заработал челюстями. Вскоре он потянулся за Чжао третьим, обхватил его поперек туловища, тоже отправил в пасть и стал сосредоточенно жевать. Через несколько минут от обоих китайцев остался лишь комок материи, который, вудвос брезгливо извлек изо рта и ногтем стряхнул в траву.

Закусив, чудовище вновь скрылось в листве и стало дальше наблюдать за ненавистным металлическим гнездом, обдумывая, как разделаться разом со всеми оставшимися червями.

Внутри шлюпки наступила леденящая душу тишина. Все в безмолвном ужасе смотрели на треугольную морду чудовища, только что проглотившего Чжао третьего. В какой-то короткий миг на экране показалось все его тело – на двух конечностях, продолговатое, примерно двадцатиметровой высоты, – какой-то немыслимый гибрид гигантской человекообразной обезьяны, пеликана и богомола.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Ю Чжао снова принялся чинить рацию. Но тут кто-то ударил в борт шлюпки, словно в гонг.

Судя по звуку, стальная обшивка уже начала коробиться.

– Где это? – шепотом спросил Ю Чжао. – В носовой части?

– Нет, снаружи шлюза.

– Это самый прочный отсек, – сказал Ю Чжао, рассматривая компьютерный чертеж корабля.

– Там стоят камеры?

– Думаю, что да. Давайте попробуем включить вспомогательный экран.

Теперь на монитор передавалось изображение с объективов, установленных на оболочке средней секции.

Они увидели камень, примерно двухметровой ширины, зажатый в огромных руках. Вот камень стал опускаться вниз, и, когда он совсем пропал с экрана, корабль вздрогнул от очередного удара.

Камень, в котором было добрых три Тонны, поднялся снова.

– Мы в ловушке, – глухо сказала Чи Линь Вей.

– А нельзя его убить? – спросил Чжао.

– Если только лазерным лучом, но вначале он должен подойти к носовой части.

– А вдруг лазерная пушка не действует?

– Тогда нужно найти какое-то другое оружие. Дверца шлюза уже начала поддаваться. Мощные удары прекратились, и теперь вудвос пытался сорвать покореженную дверь с массивных стальных петель. Корабль покачнулся, и они услышали металлический скрежет.

– Он рвет сталь руками! – простонал Ю Чжао.

Именно шум, поднятый вудвосом, и вывел к шлюпке Чоузена, разминувшегося с остальными всего на каких-то двести метров. Стук камня о дверцу шлюза ни с чем нельзя было спутать. Он осторожно полз по зарослям до тех пор, пока не увидел космический корабль, застрявший между четырьмя толстенными, как крепостные башни, деревьями. Возле корабля стоял, выпрямившись в полный рост, вудвос. Вот он обеими руками занес над головой здоровенный валун и, резко выдохнув, обрушил его на покореженную дверь шлюза.

Камень с треском раскололся, и куски его рассыпались по виноградным зарослям.

Вудвос злобно зарычал и стал осматривать обломки своего орудия. Потом повернулся и скрылся между деревьями.

Чоузен выждал еще несколько секунд, потом подошел к космической шлюпке так, чтобы его было видно через объективы.

Немного погодя вторая, неповрежденная, дверца шлюза резко раскрылась, и он проскользнул внутрь.

Ну что же, по крайней мере все они были в шлемах с воздушными фильтрами. Вскоре Чоузен заметил, что пробирочных китайцев в корабле только четверо.

– А где остальные Чжао?

– Чудовище их сожрало. Мы ничего не успели сделать… – при этом страшном воспоминании лицо Чи Линь Вей окаменело.

– Понятно.

Китайцы посмотрели на него вопросительно. Судя по всему, они уже осознали свою недавнюю ошибку но теперь во всем полагались на него. Чоузен представлял, насколько им сейчас тяжело. Индивидов, выведенных из одной клетки, всегда связывают между собой теснейшие узы.

– Нам нужно покинуть корабль, пока вудвос подыскивает другой камень. Скоро к нему присоединятся его собратья, и вместе они разломают корабль на несколько частей, которые сбросят в реку. Мы проберемся к реке и сделаем плот. На воде у нас больше шансов выжить.

На этот раз никто не решился ему перечить. Китайцы торопливо вытащили из другого шлюза пакеты НЗ и отправились вслед за Чоузеном по узловатым корням, закрывающим землю почти без просветов.

Снаружи шлюпки сгущающиеся сумерки показались им особенно зловещими. Вудвос мог вернуться в любую секунду. Они спешили, стараясь уйти как можно дальше от места посадки. От быстрой ходьбы дыхание участилось, и, когда кондиционеры загудели от перегрузки, Чоузен остановил их для короткого отдыха.

Позади раздался глухой стук камня по металлу. Потом еще один.

– Чудовище вернулось, – сказала Чи Линь Вей.

– Слава Богу, он не заметил нашего бегства.

– А как он поведет себя, когда вскроет корабль и обнаружит, что внутри пусто? Чоузен пожал плечами.

– Наверное, разнесет шлюпку на мелкие кусочки.

– А где река? – спросила Чи Линь Вей через некоторое время.

– Примерно в пятистах метрах отсюда. Видите молодую поросль глоб-глоба? – Он показал на розово-зеленые листья, свисающие до земли, словно огромные языки. – Судя по ним, вода совсем близко.

Они снова тронулись в путь, осторожно продвигаясь между зарослей глоб-глоба, впереди, под могучими деревьями, темнота становилась еще непроницаемее.

Глава 18

Лишь звук их прерывистого дыхания, пропускаемого через фильтры, нарушал лесную тишину. Кондиционеры уже не спасали, от напряжения пот лился градом.

Вокруг них царило то особого рода безмолвие, которое бывает только в храме и в вечернем лесу. Они карабкались по гигантским перекрученным корням, падая, обдирая руки и колени. Густо растущие вокруг корней глоб-глобы и виноград-сатурсин еще больше затрудняли их продвижение. Темнота быстро опускалась на лес. Чоузен, как мог, подбадривал своих спутников.

– Не забывайте, в наших скафандрах есть фонари. Так что мы сможем двигаться и ночью.

Но для Чи Линь Вей ночь таила в себе кошмары, вроде тех, что она совсем недавно испытала. К этому времени она уже притерпелась к запаху собственного пота и ручейкам, струившимся под скафандром, но тишина в этом огромном лесу пугала ее.

Внезапно лес огласился какофонией резких, визгливых криков – они звучали со всех сторон, разносимые эхом.

Чоузен заметил испуганное выражение лица Чи Линь Вей и, протянув руку, сказал:

– Ничего страшного, это сармер маке – ближе к сезону дождей у них начинаются брачные игры.

– А кто такие сармер маке? – спросила она и, ища поддержки, инстинктивно схватилась за его руку.

– Маленькие животные-амфибии. Во время сезона дождей они очень плодовиты.

– А почему они орут, как будто их режут? Чоузен едва сдержал смех.

– Вряд ли им самим так кажется. Самцы кричат, чтобы заявить о своем праве на совокупление. Самки – во время самого полового акта, по хорошо известной причине.

Внезапно смутившись, Чи Линь Вей отпустила его руку.

Крики становились все протяжнее и исступленнее. Звук был такой, как будто у нескольких сотен людей одновременно сдирали кожу.

Чоузену вдруг вспомнилась зеленая пластиковая бусинка с проволочными усами и резкая боль, пронзившая его между лопаток. Увидев его застывшее лицо, Чи Линь Вей вздрогнула и отвернулась.

Ну что же, по крайней мере теперь они квиты. Чи Линь Вей забрала его с «Ганди» перед самой катастрофой, он спас ее от вудвоса. Теперь, чтобы добраться до реки Бжюм, им придется действовать сообща и доверять друг другу. Чоузен вздохнул и принялся карабкаться по необъятному ребристому корню, покрытому шершавой корой.

Они шли без остановки. Все настолько обессилели, что каждая корневая система преграждала им путь, словно небольшая гора. Они карабкались по этим корням, диаметр которых приближался к человеческому росту, иногда пролезали под ними, продираясь сквозь заросли глоб-глоба, который вел с корнями неустанную борьбу за жизненное пространство. В наушниках то и дело раздавалась энергичная ругань Чи Линь Вей на мандаринском диалекте.

Один раз Чоузен остановил ее и вытащил несколько мясистых трубчатых тварей из складок ее скафандра.

– Это скребущие черви. Лучше сразу от них избавляться, а не то они могут продырявить скафандр.

При виде этого отвратительного насекомого Чи Линь Вей закрыла ладонями забрало шлема и пронзительно завизжала.

Ожидая, пока она успокоится, Чоузен ухватился за корень и, подтянув тело кверху, издал ликующий возглас.

Сразу за этой корневой системой листва начинала редеть, и сквозь нее просматривалась полоска бирюзового неба, позолоченная по краям.

– Наконец-то! – радовался Чоузен, спрыгнув вниз. – Я знал, что мы на верном пути, – недаром тут кричат сармер маке.

Китайцы посмотрели на него почти равнодушно.

– Значит, река вон там, – он показал рукой. Преодолев еще несколько слоноподобных корней, они вышли на открытый речной берег. Древесные корни стеной уходили в желтовато-бурую воду. Впереди росло несколько небольших деревьев, а метрах в ста уже начиналась бескрайняя речная гладь, уходящая к самому горизонту.

Из воды выглядывали многочисленные островки, но другого берега не было видно.

По небу проплывали маленькие вытянутые облака, окрашенные предзакатным Бени в золотисто-зеленый цвет.

Чи Линь Вей отметила, насколько отличается это зрелище от затяжных, дымчатых земных закатов, и только тут осознала до конца, что солнце, которое сейчас светит над ней, еще недавно было для нее далекой, неведомой звездой. И что она затерялась в непролазных джунглях чужой планеты, где ее со всех сторон подстерегают опасности. Снова ее охватила дрожь. Настанет ли когда-нибудь конец этому кошмару? Вернется ли к ней чувство безопасности?

Сармер маке смолкли, но теперь все чаще о себе давали знать ночные хищники, оглашающие ночную тишину воем, гиканьем и свистом.

Когда слева донесся сухой кашель, Чоузен застыл на месте, осторожно достал револьвер, быстро проверил его и поставил на стрельбу разрывными дротиками.

– Что это? – раздался в его наушниках шепот Чи Линь Вей.

– Нахри спускаются на водопой. Увидев за забралом ее недоуменное лицо, он добавил:

– Это большие и опасные хищники. Страх появился в этих глазах, еще несколько часов назад глядевших на него с надменной холодностью.

«…Да, миледи, вы правильно делаете, что боитесь…»

Он испытующе посмотрел на нее сквозь сгущавшиеся сумерки. Чи Линь Вей отвернулась.

Они ждали довольно долго, спрятавшись между корнями. Услышав плеск воды и тяжелый топот, Чоузен жестом приказал всем пригнуться, и после секундного колебания китайцы подчинились.

Он нахмурился. Конечно, этим пришельцам из далекого мира, греющимся в лучах славы Чи Линь Вей, не очень-то хочется прислушиваться к наставлениям девятнадцатилетнего юнца, а тем более им подчиняться. Но в фенрилльской экосистеме подобные сомнения могли стоить им жизни.

Шум все нарастал. Массивные животные перепрыгивали с корня на корень, издавая утробное мычание. Казалось, нахри топают прямо у них над головой.

Чоузен застыл в напряженной позе, держа наготове револьвер, думая о том, можно ли убить взрослого нахри разрывными дротиками.

Животные эти весили до шестисот фунтов, а бегали так же быстро, как человек. В тех местах, где нахри уже испытали на себе огнестрельное оружие, они сторонились вооруженных людей, но сюда, на берега Бжюма, еще не ступала нога человека. Поэтому трудно было предсказать, как поведут себя нахри, если обнаружат людей. Конечно, они могли просто испугаться и убежать. Фейны всегда легко справлялись с нахри. Но на то они и фейны – увереннее их в лесу себя чувствовали только вудвосы.

Наконец грохот стих, и Чоузен рискнул выглянуть из-за корня.

У самой воды он увидел резвящихся нахри. Широкогрудые, проворные, чем-то смутно напоминающие земных мандрилов, они прыгали, гонялись друг за другом, били лапами во воде.

Две самки, обремененные потомством, ступали легкой походкой чуть позади остальных, выискивая среди корней моллюсков.

Наконец и они скрылись вдали, на небольшом мысе с гигантским мертвым деревом.

– Они бы на нас напали? – спросил Ю Чжао у Чоузена.

– Вполне возможно – временами они ведут себя как хищники. Этот вид очень распространен в наших лесах. Ну а теперь нам нужно найти какую-нибудь расселину между корней, чтобы устроиться на ночлег. Конечно, самые лучшие места уже заняты, так что придется кого-нибудь выгнать из дома.

Он зажег фонарик, встроенный в шлем, чтобы осмотреть тропинку. Пока они спускались к реке, мимо них то и дело сновали разные мелкие животные.

Стайка сармер маке, толстощеких бесхвостых ящериц, длиной примерно в метр, прошмыгнула совсем рядом по протоптанному следу. Глаза у этих тварей горели зеленым огнем, они то и дело издавали свистящие и хрюкающие звуки.

Наконец Чоузен обнаружил узкий лаз между корней, в форме буквы L, который вел в пещеру глубиной примерно в пять метров и шириной в четыре.

Чоузен внимательно осмотрел пещеру. Луч фонарика высветил кучки животных экскрементов, а в дальнем углу – разгрызенные кости, остатки многочисленных пиршеств.

– Судя по размерам костей, это жилище речного вера, довольно молодого. Он питается сармер маке, а по случаю и рыбой. Думаю, мы вполне можем воспользоваться его домом – он еще слишком мал, чтобы досадить нам.

И вправду, лаз был настолько узкий, что им пришлось заползать сюда боком, царапая скафандры о корни. Ю Чжао включил еще один фонарик, и вскоре все шестеро оказались в этой норке, тесной, но относительно безопасной.

Все буквально умирали от голода, но Чоузен убеждал их не снимать шлемов, пока вечерним бризом не отнесет в сторону споры спруипов. Китайцы недоуменно переглянулись. Они едва стояли на ногах от усталости, а при мысли о протеиновых плитках в пакетах НЗ рты тут же наполнялись слюной. Только теперь Чоузен осознал до конца, насколько недоверчиво они относятся к его словам. Еще бы – им, личным охранникам могущественной Чи Линь Вей, приходится слушаться какого-то круглоглазого. Подумать только, до чего они докатились…

И все-таки если они хотят выжить, то будут его слушаться.

Измученная страхом и долгой дорогой, Чи Линь Вей тут же заснула.

Чоузен и Чжао второй вытащили револьверы и заступили в дозор.

Постепенно берег реки погрузился в тишину. Лишь раз они услышали тяжелую поступь. Какое-то крупное животное прошло совсем рядом с негромким бормотанием. Скорее всего это был самец-гзан, который на этом этапе жизни обычно бродит в одиночестве. Родители прогоняют его, а он еще недостаточно силен, чтобы примкнуть к другому стаду.

Вдалеке поднялась Бледная Луна, покрыв водную гладь розовато-белыми пятнышками. Порой до них доносились возгласы скринов, длинные, мелодичные, немного напоминающие флейту, которую разыгрывают перед концертом.

Чоузен к этому времени уже привык, что его общение с китайцами сведено к минимуму, и поэтому очень удивился, когда без всякой видимой причины в наушниках вдруг зазвучал голос Чжао второго.

– Какой волшебный мир, – задумчиво произнес он. – Жаль, что сейчас не время любоваться красотой.

Чоузен кивнул.

– Знаете, все это так не похоже на мою родину – Центральный Шанхай.

Он грустно улыбнулся, и Чоузен тут же вспомнил видеофильм о китайских городских кварталах: блочные дома, растянувшиеся на километры, затянутое облаками небо, с которого не переставая моросит кислотный дождик.

– Опять судьба сыграла со мной злую шутку, – продолжал Чжао. – Попав в такую красоту, мы отгорожены от нее шлемами и скафандрами и даже разговариваем по радио.

– Через несколько часов мы, возможно, сбросим скафандры. Мух-кровососов здесь не водится, комаров на Фенрилле вообще нет, а споры спруипа скоро отнесет в глубину суши бриз.

– И что вы собираетесь делать дальше? Чоузен невольно усмехнулся. Кажется, эти люди начинают понимать, что ответственность за их жизни полностью ложится на него. Но не стоит заострять на этом внимание. Чтобы спастись, им в первую очередь нужно установить между собой добрые отношения. И он сказал как ни в чем не бывало:

– Завтра мы попробуем отыскать молодую поросль кнуко или хоби-гоби: зрелые деревья в этих краях огромные, каждый лист – величиной с человека. Из стволов кнуко мы сделаем плот и, если все сложится удачно, к полудню спустим его на воду, а потом пристанем к одному из островов. Там кнуко встречается чаще, и мы сможем нарастить плот. Тогда по крайней мере вудвосы до нас не доберутся.

Чжао помолчал немного, а потом спросил;

– Как вы думаете, чем сейчас занято это чудовище?

– Скорее всего взламывает шлюпку. На это у него уйдет пара дней, если, конечно, соседи не придут на подмогу.

– Какие они беспощадные, эти чудовища, – сказал Чжао, чем снова вызвал у Чоузена улыбку.

– Поймите, мы находимся в монокультурной экосистеме. Внутри нее все подчинено одной цели – сохранению деревьев. Следовательно, каждый, кто вносит разлад в эту систему, подлежит уничтожению. Вы ведь не станете упрекать в жестокости иммунную систему?