Текст книги "Лисы округа Хансон"

Файл 9. Нет повести печальнее на свете

Тэун поднимается на лифте многоэтажного дома, рассматривая зеркальные стены и своё отражение в них. Выглядит он вроде прилично – причёсан, помыт, одет в чистое. Он успел заглянуть к себе и принять душ сразу после смены, смыл с себя запах подвальной пыли и крови, и теперь мнётся, как подросток, перед встречей с лисицей. Она, конечно, назначила ему тет-а-тет в круглосуточном магазинчике (не хотела, видимо, вести Тэуна в щиктан, чтобы их вечерний разговор не превратился в настоящее свидание), но Тэуну повезло, что теперь при нём сосуд с тхэджагви. Он-то и подсказал, где искать кумихо.

Пойманный в вазу малыш оказался на редкость разговорчивым. Тэун не уверен, что говорить пацан может со всеми, но с Тэуном он общается с тех пор, как попал к нему в руки. Тоненький голосок звучит в голове, вмешивается в ход его рассуждений и отчего-то наводит на правильные мысли.

Права была лиса, Тэун везунчик.

У тхэджагви имени нет, и обращаться к нему – мысленно – приходится, как к «пацану». Интересно, все квемули и квисины скрывают своё истинное имя, это какая-то фишка или издержки профессии?

Вот у лисицы имя есть. Шин Харин. Элегантное, как она сама. Опасное, как она, дерзкое, как она…

Тэун мотает головой, чтобы привести себя в чувство.

«Думаешь, она убьёт меня за то, что я к ней без приглашения припёрся? – спрашивает Тэун у пацана. Тот молчит. – Эй, ты здесь?»

Вазу с тхэджагви Тэун прихватил с собой, закинул в рюкзак и нёс всю дорогу аккуратнее, чем кимчи тётушки Тен, мамы Юнсу. Та одаривает Тэуна стряпнёй всякий раз, как он приезжает вместе с её сыном к ним в гости, приговаривает, что Тэун мало ест. По сравнению с Юнсу Тэун выше и шире в плечах, и не тётушке Тен говорить об аппетите детектива, с его-то работой, но что поделать. Заботливые матушки всегда такие упёртые, должно быть.

Лифт привозит Тэуна и молчаливого пацана в вазе на двадцать седьмой этаж, металлические двери с тихим шорохом открываются… Являя Тэуну высокого худощавого парня в длинном пальто.

– Кван Тэун? – спрашивает он и заходит в лифт, не давая Тэуну выйти.

– А вы?.. – спрашивает Тэун, хмурясь, но парень без слов нажимает на кнопку первого этажа и из лифта Тэуна не выпускает. Вдвоём они едут вниз.

– У Харин дела появились, просила дождаться её в «Сэвэн Илэвэн», – объясняет парень. Он ростом с Тэуна, только худой совсем: длинные руки, длинные ноги, выглядит модником. Волосы уложены, на лице слой тонального крема – из-за стекающих по щекам капель воды видно, что у него кожа темнее, она проглядывает под светлым слоем тональника. Парень замечает себя в зеркале и морщится.

– Ни дня покоя, – выдыхает он и только потом вновь обращает внимание на Тэуна. – Я Джи. Друг Харин.

– Кван Тэун, – зачем-то снова представляется Тэун и протягивает руку. Джи, хмыкнув, пожимает её. Ладонь у него холодная и сухая. – А что у Харин за пла…

– Пиби!

Лифт почему-то привозит их не на первый этаж, а на подземную парковку, двери открываются, и Тэун замирает с открытым ртом, не договорив: прямо перед ним и Джи стоит красномордое чудовище.

– Снова ты! – ахает Тэун, пятясь. Упирается в стену позади себя, Джи смотрит на ённо во все глаза.

– Вы знакомы? – спрашивает он, голос у него внезапно дрожит.

– Ага, – отвечает Тэун. В кармане, как назло, ни ключей, ни фонарика, табельное он оставил дома… И чем теперь отбиваться от потустороннего обжоры прикажете?

– Пиби! – повторяет ённо и распахивает огромную пасть. В лифте дрожит и тухнет свет, погружая всё в темноту, в которой только светятся красным глаза монстра.

– Что делать? – Тэун ползёт вдоль стенки, плечо натыкается на тело Джи. Тот шумно сглатывает. – Эй? Делать что будем, он сейчас на нас кинется.

– Думаю… – Джи медленно поднимает руку и хватает Тэуна за локоть. – Думаю, бежать!

Он вытягивает свою длинную ногу и пинает ённо прямо в морду, так что квемуль отлетает от лифта на несколько футов и падает между колоннами подземки. Неяркая подсветка парковки выхватывает из темноты его неуклюжее тело. Джи тянет Тэуна из лифтовой кабины, и они несутся куда-то вправо, к выходу с минус первого этажа.

– Он бегает медленно, не догонит, – на ходу, чуть задыхаясь, кричит Джи, но Тэун оборачивается и видит, что ённо уже поднялся на ноги и весьма бодро ковыляет следом.

– Не уверен насчет «не догонит», – замечает Тэун. Расстояние между ними быстро сокращается. – Чем его одолеть?

– Ты совсем безумный! – орёт, уже не сдерживая страх в голосе, Джи. – Ничем, с ним только Харин справится, а её здесь нет! Беги что есть мочи!

«Как его остановить, ну?» – спрашивает Тэун у пацана. Тот наконец подаёт признаки жизни.

«Попробуй серебряный кол, дядя».

«Шутник, нет у меня никаких колов!»

«Зря».

– Есть у тебя серебро? – вопит Тэун Джи, который на своих длинных ногах уже умчался далеко вперёд. Тот тормозит, оборачивается. Думает не дольше секунды.

– Давай к машинам!

Они сворачивают влево и петляют между припаркованными машинами. Дорогие тачки, на ходу отмечает Тэун, прежде чем Джи останавливает его у ярко-красного «авентадора». Если бы не ЧС, Тэун восхитился бы тем, что у кого-то в этом доме есть такая малышка, но Джи вдруг отпирает дверь – пиликает сигнализация, приветствуя хозяина, – и прыгает за руль.

– Садись, ничего не трогай.

Он заводит авто, пока Тэун кое-как забирается на пассажирское сиденье, и выворачивает с парковочного места, чуть не сбивая ённо.

– Дави его, чего медлишь?! – возмущается Тэун.

– Если на тачке останется хоть царапина, Харин нас обоих четвертует, она пострашнее ённо будет.

Резонно. Значит, машина принадлежит лисице, а не её другу. Ну, стоило полагать.

С визгом они выруливают к выезду с парковки, Джи поглядывает в зеркало заднего вида. Ённо мелькает за колоннами и почти не отстаёт от них. Вот же прилипчивое создание. И чего ему от Тэуна понадобилось?..

– Поищи в бардачке что-нибудь против этой тварины, – говорит Джи срывающимся голосом. – Просто так мне его не осилить, а тебе и подавно.

Тэун роется в вещах Харин, вытаскивает салфетки, губную помаду, блеск для губ, тушь… Тангун Великий, есть ли у этой женщины что-то стоящее против мифической хтони?

В самой глубине бардачка обнаруживается металлическая пилочка для ногтей.

– Пойдёт? – Тэун достаёт её и показывает Джи. Они как раз выезжают на улицу под жёлтый свет фонарей, и его лицо перекрашивается в бледно-зелёное.

– Издеваешься? Я как должен этим убить ённо?

– А мне почём знать? Я квемулей не убивал ещё!

– Не найдёшь чего-то получше, квемуль убьёт тебя!

Тэун бросает Джи полный возмущения взгляд и тянется к рюкзаку с вазой.

«Давай, пацан, спасай», – молит он. Тхэджагви отзывается спокойным голосом:

«В переулке на Сэчанг найдёшь то, что тебе нужно».

– Сворачивай к Сэчанг-ро, – бросает Тэун Джи. Тот косится на него с подозрением, но подчиняется.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Не знаю, – отбривает Тэун. – Но выбора нет. Действуем по ситуации.

– Хреновый из тебя детектив, – почему-то обижается Джи. «Авентадор» согласно рычит, заглушая ругательства водителя. Где-то позади пищит ённо. Пиби, пиби!

– Почему он говорит «пиби»? – спрашивает не к месту Тэун, чтобы хоть как-то отвлечься от мысли, что, возможно, в ближайшие минут десять его сожрёт какая-то красномордая фигня.

– Понятия не имею, – отзывается Джи и поворачивает на нужную им улицу. – Его иногда так и зовут – пиби. Тебе повезло, что у этого ённо нет птичьего лица или рогов.

– И такие бывают?

– Некоторые путают ённо с имуги, – кивает Джи.

Тэун стонет в голос.

– У вас и имуги водятся?!

Джи вдруг усмехается.

– Один есть, красавчик. Ты удивишься, если узнаешь, кто это.

– Оставим это на другой раз, – останавливает его Тэун. Машина замирает в тупике, Джи поворачивается к Тэуну всем телом.

– Ну, куда дальше?

«В мусорном пакете», – отвечает пацан. Тэун выпрыгивает из тачки и ищет у кирпичной стены в два своих роста нужный мешок. Джи вылезает следом, тоже осматривается.

– Пацан сказал искать в мусоре, – объясняет Тэун и, заметив неприметный чёрный пакет, идёт к нему. – Отвлеки пока ённо, я найду что-то и…

Визг квемуля перекрывает гудящий мотор машины и испуганное шипение Джи. Тэун разрывает пакет, ему в руки вываливаются остатки еды: яблочные огрызки, стухший кимчи, туалетная бумага. Пальцы натыкаются на кухонный нож, весь в засохшем соусе.

– Нашёл! – вскрикивает Тэун, тут же спохватывается и охает, прикусывая язык. Орать в спальном районе в такое время нельзя, да только ённо верещит похлеще всех сигнализаций разом, и Джи орёт не своим голосом:

– Что бы ты ни задумал, самое время это сделать!

Он отпихивает ённо, и, хотя квемуль ростом с половину Джи, силы у них почти равны. Они возятся, Джи упирается руками ему в тело, согнувшись почти до земли. Тэун в два прыжка оказывается рядом и, оттолкнув Джи, со всей дури вонзает нож в голову чудовища.

– Пииииибиииииии!.. – визжит тот и с тихим хлопком утекает в асфальт, оставляя после себя мокрую лужу. Вскоре и та высыхает. Кухонный нож лежит у ног Тэуна, лезвие блестит в фонарном свете.

Джи витиевато ругается. Тэун, тяжело дыша, каким-то задним умом отмечает красноречие своего неожиданного напарника. Разве можно запихать метлу в такое место?..

– Дела-а, – выдаёт напоследок Джи и смахивает чёлку со лба. Он запыхался больше Тэуна, но даже не вспотел, а вот Тэун утирает лицо тыльной стороной руки и шумно выдыхает.

– Интересный получается вечер, – замечает Тэун. Джи хмыкает.

– У меня такой чуть ли не каждую неделю.

– Да?

Джи смотрит на Тэуна, склонив голову.

– Я дружу с Харин.

Остаётся только согласиться.

* * *

– В маркет не пойдём, – говорит Джи, как только они возвращаются на парковку и оставляют красный «авентадор» на прежнем месте. – Есть хочешь?

В животе Тэуна призывно бурчит, и Джи, снова хмыкнув, ведёт его в ресторан, где подают пиццу и американское пиво. Странно, что в такое позднее время он ещё принимает посетителей, но и район, где живёт Харин, достаточно престижный. Видимо, заведения здесь открыты двадцать четыре часа в сутки, чтобы кормить таких запоздалых гостей, как Джи и Тэун.

Здесь темновато, стены подсвечены красным и жёлтым, на одной из них ярко мигает вывеска с английским названием. Помещение небольшое, и от дверей по всему залу тянет сквозняк, так что Джи, осмотревшись, выбирает столик в дальнем углу, между высоким тропическим растением и широким окном на тёмную улицу.

– Рассказывай, – велит Джи после того, как они делают заказ – две пиццы и две бутылки пива.

Тэун пристраивает свой рюкзак на диван рядом с собой и теперь смотрит на собеседника с некоторым подозрением. Раз он друг Харин, то тоже, видимо, не из смертных. Приглядевшись, Тэун понимает, что даже в обычном с виду лице Джи проступает что-то нечеловеческое. У него острые скулы, которые он замазывает косметикой – не ради ли маскировки? Может, у него на самом деле чешуя на скулах или шерсть, которую он сбривает, или…

– Насмотрелся? – спрашивает вдруг Джи, и Тэун моргает.

Пока они шли до ресторана в спокойной обстановке, Тэун успел рассмотреть его фигуру. Джи – тощий пацан, визуальное воплощение каланчи: под два метра ростом, сутулый, как все высокие люди, кости торчат под всеми углами сразу. Тэун не удивился бы, узнав, что колени у него гнутся в обратную сторону.

– Так ты… – он глотает пару нелицеприятных обозначений этого парня. – Ты кто вообще?

– Рыбы.

Тэун моргает.

– Что?

– По гороскопу Рыбы, по жизни везунчик. Вторая группа крови, если тебя интересует корейская совместимость. Но ты не в моем вкусе, так что утри слюни.

Джи вытягивает под столом длиннющие ноги, тут же упираясь ими в диван Тэуна – человек с такими габаритами не предназначен для заведения с такими маленькими столиками, и Тэун ощущает себя недостаточно массивным, чтобы тягаться с этим тощим монстром на физическом уровне, хотя он превосходит его в массе. Он снова моргает. Джи лыбится во все тридцать два, подмигивает ему, противореча своему же заявлению.

– Ты квисин, – говорит Тэун.

Тот стягивает с лица ухмылку, как маску.

– Ёндон, – говорит он обиженно. – Домовой.

Тэун снова в ступоре.

– А разве домовые не должны быть… Мелкими мохнатыми существами, которые прячутся в подполье и выходят осматривать дом только в новолуние?

– У тебя крайне нелепые представления о домашних духах, детектив, – обрывает мысли Тэуна Джи и двигает к нему принесённый официантом заказ. Тэун косится на свой рюкзак. Тхэджагви всё ещё помалкивает, как будто испугался. Стоит ли и Тэуну опасаться ёндона? Что вообще делают настоящие домовые в Корейской Федерации, если не следят за порядком?

– А у тебя… – Тэун с трудом подбирает слова. – А ты слишком хорошо выглядишь для представителя своего вида.

Улыбка Джи растягивается поперёк всего лица, пухлые губы складываются в изогнутую дугу. В самом деле, не похож он на тех тварей, что Тэун уже видел, и кажется вполне себе мирным.

– Ну – замечает Джи, – и ты не такой уж простак, каким тебя описывала Харин.

Значит, лисица обсуждает Тэуна со своими друзьями. Уже неплохо. Её интерес, неважно, по какой причине возникший, это хороший знак для Тэуна. Можно подумать, их связывает не только мистическое дело.

– Чего лыбишься? – спрашивает Джи беззлобно. – Она сожрёт тебя и не подавится, помяни моё слово.

– И пусть, – кивает Тэун. Джи качает головой.

– Ну дела.

Они молча пьют и съедают по полпиццы каждый, прежде чем Джи возвращает их к поднятой теме разговора.

– Так что у вас приключилось? Харин притащила в дом голову какого-то отморозка, говорит, его надо оживить.

Тэун кривится, вспоминая кусок мяса, в который превратилась башка Ри Тэсо.

– Это свидетель преступления, – поясняет он. – Надо узнать, кто его голову от тела оторвал, потом найти и…

– И – что? – перебивает Джи. – Посадишь его за решётку? Не выйдет, если это квисин или квемуль. А это наверняка кто-то из наших.

– Ну сперва я найду убийцу, а там решу, как его можно наказать, – уклончиво отвечает Тэун. Пьёт ещё, просит принести вторую бутылку. Слегка пьянеет.

– Пусть его Харин наказывает, – советует Джи. – А лучше Тангун. Тот уж точно придумает для убийцы кару соразмерную преступлению. Никакой квисин и квемуль не имеет права поднимать руку на смертного, даже на самого подлого. За такое нас наказывают.

– Тангун, – вспоминает Тэун, – тот длинноволосый фарфоровый парень модельной внешности?

Джи замирает с полупустой бутылкой в руке – второй по счёту – и с пониманием отводит глаза в сторону.

– Ты же его видел, точно. И как только угораздило.

– За Харин пошёл, – честно сознаётся Тэун. – Хотел узнать её поближе, вот и нарвался. Но ваш начальник вроде адекватный парень, велел своей собачке меня проводить и всё такое.

– В следующий раз он тебя убьёт.

Тэун уже не удивляется, что любое существо мифической Кореи ждёт не дождётся, чтобы его убить, сожрать, выпотрошить… Потому слова Джи воспринимает спокойно и пожимает плечами.

– И ладно. Мне не хочется переходить ему дорогу, да и причин для нашего свидания нет никаких. Меня он не интересует, я его, будем надеяться, тоже.

Джи щурится и некоторое время молчит, наблюдая, как Тэун доедает свою пиццу, пьёт и утирает рот бумагой[51]51
  Имеется в виду туалетная бумага: в Корее её используют и по прямому назначению, и в качестве салфеток, и как полотенца для рук и лица, поскольку она дешевле.


[Закрыть].

– Ты разве не должен бояться нас? – спрашивает Джи наконец. Тэун ждал этого вопроса и потому лишь вздыхает, потирая ладонью скулу.

– А ты почему рассказываешь мне всё вот так просто? – отбивается он в ответ. – Я полагал, такие, как ты, скрываются от людей, носа не показывают средь бела дня и всё такое. Но вот мы с тобой пьём пиво, как закадычные приятели, и делимся последними новостями. Ты не боишься, что я разболтаю о вас смертным?

Джи хмыкает. Капля конденсата ползёт по зелёному бутылочному стеклу, задевая этикетку с кричащей надписью, и утекает под мизинец, которым Джи упирается в стол. Тэун следит за ним, запоздало отмечая, что от выпитого немного медленнее соображает.

– Во-первых, – Джи вскидывает над столом руку с оттопыренным указательным пальцем, – тебе никто не поверит. Во-вторых, – средний палец взлетает вверх, – у нас для таких, как ты, есть проверенное средство. Допустим, нейролизатор. Одна вспышка, и тебе напрочь отобьёт память, забудешь всех, как страшный сон, и ни о чём больше беспокоиться не придётся.

Эта новость Тэуну не нравится. Нет, он не дурак, и полагал, что у мифических существ Кореи наверняка есть какие-то фокусы, которыми они отгоняют непрошеное внимание смертного населения страны, но надеялся, что это касается только случайных людей. Не посвящённых в тайны монстров. Не таких, как Тэун.

– А поблажек нет? – с надеждой спрашивает он. Джи склоняет голову в немом вопросе. – Ну, – Тэун машет перед собой раскрытой ладонью, подбирая слова, – можно не тыкать в меня никакой палкой, чтобы я не забыл никого из вас?

Ну, или хотя бы не забыл Харин. Он только её встретил, зачем стирать ему память?..

– Закон для всех един, – безапелляционно отрезает Джи. – Тангун сотрёт тебе память, как только вы с Харин распутаете это дело.

Тэун опускает лоб на скрещенные на столе руки, и Джи вздыхает, словно сейчас он на стороне смертного.

– Она тебе не сказала, конечно. Но лучше ты будешь знать это, чем строить какие-то планы на ваше совместное будущее.

И, будто хочет добить Тэуна окончательно, Джи добавляет:

– Это, кстати, невозможно. Ты и Харин. Смертный и кумихо не могут быть вместе.

«Ну прямо Ромео и Джульетта, – зло думает Тэун. – Кай и Герда. Орфей и Эвридика. Купер и Энни. Кайло Рен и та последняя из джедаев. Тэун и…»

– Плевать, – резко выпрямившись, говорит он. – Мало ли кто прописал ваши законы, я живу по своим. И я уверен, что у нас с Харин есть шанс.

Джи смотрит на него с эмоцией, которую невозможно распознать, но молчит, поджимая губы. Думает ли, что Тэун сошёл с ума, или же восхищается его упрямством – и всё ещё думает, что Тэун сошёл с ума? Это не важно.

Сегодня они напьются, а завтра лучший детектив полицейского отделения округа Хансон решит, что делать.

– Ты спросил, почему я не боюсь, – вспоминает он, чтобы перевести тему.

Джи молча кивает.

– У меня атараксия, – привычно бросает Тэун равнодушным тоном и полагает, что ёндон тоже станет расспрашивать лишнее. Но тот удивляется по другой причине.

– Ого. Из-за чего это?

Тэун отставляет пустую бутылку – третью по счёту, четвёртую? – и склоняется над столом, подзывая Джи ближе.

– Знаешь, что это?

Джи кивает.

– Менталка сбоит из-за сильного стресса. А… – Он вдруг выпрямляется и смотрит на Тэуна совсем другими глазами. Словно понимает, о чём идёт речь. – Из-за аварии, да?

Откуда он знает?.. Тэун хочет спросить об этом, но не успевает: в кармане куртки звонит телефон. Приходится отвлечься на звонок и выйти из-за стола, переговорить с начальником Каном – нашли новые улики по делу безголового утопленника, на завтра назначено совещание.

– Скатаетесь к начальству этого бедолаги, – говорит Кан-сонбенним жутко уставшим голосом. – Других зацепок у нас пока нет, так что без ордера и официального запроса поедете.

– Как скажешь, начальник, – послушно кивает Тэун. – А что там с цифрами? На трупах из ночного клуба что-то обнаружили?

– Я почём знаю! – злится начальник Кан. – Мне Ким Намсон не докладывает, он и вас-то к делу своему подпустил квисин его знает отчего. Что вы там ему наплели? Что работать совместно будете?

– Что лавры их отделу достанутся, если они быстрее нас докопаются…

– Кван!

– …и, прежде чем вы соберётесь на меня орать, вспомните, начальник, кто в вашем отделе лучшая пара детективов по ежегодным показателям.

Начальник свирепо дышит в телефон.

– Кван и Ли, – нехотя отвечает он в итоге.

– И вам хорошего вечера, начальник Кан, – лучезарно улыбается Тэун и вешает трубку. Ну и кто тут прав? Тэун тут прав. Он просматривает полученный на смартфон файл с данными безголового трупа – бухгалтер какой-то фирмы-конгломерата, офис в Каннаме. Окей, значит, два лучших детектива округа наведаются в Каннам.

Тэун поворачивает обратно ко входу в ресторан и вдруг замирает. На то, чтобы обработать информацию от Джи, у него ушло преступно много времени, но сейчас он наконец понимает, что его беспокоило в разговоре. Джи откуда-то знает про аварию, в которой Тэун побывал в детстве.

Отчёты полиции указывают на то, что отец не справился с управлением на мокрой дороге, и машину занесло, когда та наехала на булыжник – мост Чхондам-тэгё только построили, рядом оказался строительный мусор… Но Тэун, сколько ни соотносит свои воспоминания с написанными в отчётах итогами расследования, столько и не может понять, кто врёт – его память или же слова полицейских, закрывших дело в далёком 1998 году.

Роковая ночь снится Тэуну слишком часто, чтобы он воспринимал вспыхивающие в кошмаре образы истиной: у него хорошее воображение, какая-то таинственная чуйка, которую не может объяснить ни одно МРТ или посттравматический синдром, развившийся в атараксию. Даже врачи говорят, что Тэуну в детстве померещилось что-то страшное, а потом он придумал себе историю, в которой его отец погиб не из-за собственной оплошности на дороге, не из-за трагической случайности, а из-за чего-то тёмного и волосатого, что мелькнуло перед капотом авто за секунду до того, как папа вывернул руль влево…

Что-то не сходится. С Харин и, соответственно, Джи Тэун познакомился совсем недавно. Откуда тогда?..

Прежде чем вернуться к домовому, Тэун пишет Ан Боре.

«Хэй! Разузнай для меня кое-что».

Бора отвечает молниеносно.

«Что мне за это будет?»

«Пиво с курочкой?»

«Ага, уже бегу и волосы назад».

«Ладно. Допуск к первичному совещанию по делу безголовых-безруких трупов в Хансоне. И пиво с меня».

«Окей, теперь я заинтересована. Что надо?»

Тэун отправляет журналистке старую статью: автоавария на мосту Чхондам-тэгё в 1998 году.

«Узнай, что писали об этом в газетах и не было ли каких-то иных сведений из сторонних источников».

«Каких, например?»

Тэун вздыхает.

«Я не знаю, ты журналист, а не я».

«А ты детектив! Ладно, узнаю. Странный ты».

Когда Тэун возвращается в зал, на месте Джи никого нет.

Тэун садится на диван и послушно ждёт минут десять – и уже решает, что ёндон его кинул, когда тот заходит в зал вместе с Харин. Лисица выглядит злой и встревоженной одновременно. Что за дела её отвлекли, что теперь она выглядит такой несобранной?

– Ты пьян, – вместо приветствия говорит она Тэуну, глядя на него сверху вниз. – Езжай домой, поговорим завтра.

Голос у неё резкий, высокий не к месту. Её кто-то напугал, понимает Тэун.

– Что случилось? – спрашивает он. Харин поджимает губы.

– Не твоё дело, езжай домой.

– Эй! – Тэун хватает лисицу за запястье. Она дёргается, но руку не отнимает, только смотрит устало, словно растеряла все силы препираться с упрямым детективом. Может, оно и к лучшему – у Тэуна тоже нет желания спорить с резкой на язык кумихо. – Кто тебя напугал? – с нажимом повторяет он.

Харин отводит взгляд и смотрит поверх его головы на ночную улицу за окном ресторана. Конечно, кумихо не станет доверять простому смертному, но Тэун упёртый, как сто баранов, и от своего не отступится. Рано или поздно он докажет, что ему можно верить. Не стирать память, не удалять из своей жизни, не сбегать…

– Слушай, – начинает он заново, облизав губы; ладонь, стискивающая запястье Харин, потеет, – кого бы ты ни боялась, я тебя защищу. Я смогу, я сильный – ну, и тупой немного, это меня спасает обычно. Веришь?

Харин упирается в него взглядом, высматривает в его лице намёк на шутку или просто ищет подтверждение своих сомнений – и не находит. Она вздыхает, устало опускается на диван напротив Тэуна.

Ему приходится отпустить её руку, и ладонь теперь холодеет без тепла её кожи.

– Не стоит тебе встревать в разборки квисинов, детектив Кван, – говорит Харин. Стоящий рядом с ней Джи согласно кивает. У Тэуна своё мнение на этот счёт, да и с квисинами он готов встретиться лицом к лицу, раз уж кто-то из них докучает женщине его мечты. – Поезжай домой, Тэун. Поговорим завтра.

Он недовольно кривится.

– Завтра не могу. У меня рейд в одно место, есть зацепки по нашему делу… – Тэун прикидывает, имеет ли право разглашать конфиденциальную информацию посторонним, но делает скидку на то, что эти посторонние вообще к миру смертных имеют опосредованное отношение, а значит, закон на них не распространяется. – Надо заглянуть к какому-то Хан Союлю, это его сотрудник плавал в реке пару недель назад.

Харин и Джи смотрят на Тэуна так, словно он сообщил им дату своей смерти.

– Что? – медленно спрашивает Тэун. – Этот тоже один из ваших?..