Текст книги "Кому я нужна. 7 шагов от самоабьюза к возрождению"

«Некрасивость – это невыявленность себя»

Помните, в детстве мы гадали по линиям на руке, стараясь заглянуть в будущее? Тело и правда предугадывает и во многом определяет нашу судьбу – и хиромантия тут ни при чем. Физическое состояние сильно влияет на наше восприятие мира – то есть мы постигаем его не только разумом, но и телом.

Мы видим не только глазами. Если встать на горной тропе с тяжелым рюкзаком за спиной, холмы кажутся круче, расстояния – больше, цель пути – дальше. Лишний вес на плечах влияет на ощущение дистанции – мы оцениваем окружающую среду, полагаясь и на зрение, и на моторику, нашу способность двигаться.

Мы привыкли считать тело неразумным подчиненным, послушным воле сознания. На самом деле наш ум склонен впадать в иллюзии, а тело, наоборот, точнее и надежнее судит о происходящем, возвращает сознание к действительности. Обмануть мозг легче легкого: профессор нейробиологии Хенрик Эршон из Каролинского института в Стокгольме прославился научными экспериментами-иллюзиями: сознание можно заставить поверить, что вы переселились в чужое тело, что резиновая рука – ваша собственная, и вы вскрикнете от ужаса, когда над ней занесут нож; вы можете в прямом смысле выйти из самого себя и увидеть в метре впереди собственную спину[38].

Полагаетесь на разум, оценивая свою фигуру как полную или стройную? Не слишком полагайтесь: образ собственного тела в нашем мозге крупнее и короче, чем в реальности. Вот почему, всматриваясь в свое отражение, объективно стройные женщины часто бессознательно кажутся себе толстыми.

Нейроученые из University College London провели эксперимент. Попросили участников спрятать ладонь левой руки под доской, а затем указать на доске десять выступающих точек ладони – костяшки и кончики пальцев. По указаниям создали компьютерную модель ладони – как она отражается в нашей голове. Сравнив образ с реальным размером и формой руки, исследователи выяснили, например, что кончики безымянных пальцев наш мозг считает на 30 %–40 % короче, чем на самом деле, а ладони – шире на 80 %. В первую очередь преувеличенная модель себя складывается у тех, кто сильно переживает из-за конкретных частей фигуры, скажем, полного живота или крутых бедер. Однако, когда участникам показывали рисунки ладоней разных форм и размеров, они безошибочно узнавали свою[39].

Поза, осанка, жесты, мимика отражают наши внутренние переживания. Когда мне грустно, мои кудрявые от природы волосы сами собой выпрямляются и повисают вокруг лица безвольными прядками. Но верно и обратное – наше тело может задавать сознанию направление мыслей и даже менять настрой.

Сидя в поезде лицом вперед, мы охотнее строим планы на будущее, а спиной по ходу движения – начинаем вспоминать прошлое. Мало кто не слышал о позах уверенности – Эми Кадди, социальный психолог, эксперт по невербальной коммуникации и профессор Гарвардской школы бизнеса, доказала, что, выпрямляя спину, поднимая подбородок и расправляя плечи, мы автоматически становимся решительнее и оптимистичнее. Нам легче даются и публичные выступления, и собеседования при приеме на работу. Язык тела изменяет соотношение гормонов в крови – на 20 % увеличивается количество гормона уверенности и лидерства тестостерона и на 25 % снижается гормон стресса кортизол[40]. Лайфхак для тех, кто мандражирует перед докладом: сожмите левую руку в кулак. Тревогу и панику мы чувствуем в левом полушарии мозга – когда сжимаешь левую руку в кулак, внимание переключается на другое полушарие – мы как бы «гасим свет» в том участке мозга, который отвечает за тревогу.

В целом, мы даже больше думаем телом, чем мозгом, «понимаем мир, не столько размышляя о нем, сколько переживая его внутри тела… познание происходит более прямым путем, без построения сложных моделей в голове», говорит психофизиолог Илья Захаров[41].

Удивительное открытие конца прошлого века – зеркальные нейроны, или телесная эмпатия. До этого зрительную и моторную зону мозга жестко делили по их функции – зрительная отвечает за то, что мы видим, моторная – за движение. Оказалось, что это не так. Моторные клетки (те самые зеркальные нейроны) тоже умеют видеть – они отзываются не только на наши собственные движения, но и на движения окружающих. «Мы реагируем на других людей: «заражаемся» другим состоянием, перенимаем манеру ходить или дышать, степень напряженности, способы выражения эмоций и переживаний, – говорит Александра Вильвовская, танцевально-двигательный психотерапевт и специалист по телесности. – Мы связаны друг с другом. У большинства был, к примеру, такой опыт – заходишь в помещение, а там все унылые. И ты вдруг становишься гипервозбужденным либо перенимаешь этот паттерн и сам становишься таким же унылым»[42].

Благодаря имитации у нас сильнее, чем у любого другого вида на Земле, развиты умение обучаться и ставить себя на место другого, эмпатия. Зеркальные нейроны помогают распознавать чужие чувства. «Если парализовать ботоксом мимические мышцы, у нас резко падает способность к скоростному чтению эмоций других людей, – говорит научный журналист Илья Колмановский. – Эти микродвижения совершают движения, подражающие движениям собеседника, и мозг производит на них свои замеры, выясняя, насколько, например, чистосердечна чужая грусть»[43].

Телесный ум безошибочно подсказывает нам, стоит ли доверять другому – просто мы не всегда замечаем сигналы. Понаблюдав, как держатся двое в паре, психолог Джон Готтман, один из крупнейших экспертов по семье и браку, с сорокалетним опытом за плечами, может почти со стопроцентной точностью угадать, ждет ли их счастливый брак или развод.

Пары, которые расстанутся в ближайшие несколько лет, с виду спокойно делятся историей своих взаимоотношений – встреча, самая ужасная ссора, счастливые общие воспоминания – но их организм реагирует иначе. Замеры электродами фиксируют учащенное сердцебиение, ускоренный ток крови, активное потоотделение. Тело находится в режиме первобытной реакции на страх – «сражайся или беги». Близость и беседа с любимым человеком вызывает бессознательную телесную реакцию, сравнимую с реакцией на встречу лицом к лицу с саблезубым тигром. Даже обсуждая приятные мелочи, они ждут нападения или сами готовы нападать на партнера.

«Готтман обнаружил закономерность: чем активнее реагировали тела партнеров в лаборатории, тем быстрее разрушались их отношения со временем, – сообщает журнал Psychologies. – Пары, сохранившие счастливый брак спустя шесть лет, наоборот, с самого начала демонстрировали низкое физиологическое напряжение. Они чувствовали себя вместе спокойно и уверенно, что выражалось в бережном, любящем отношении к партнеру даже во время ссоры. Дело не в том, что у них лучше устроена физиология, считает Готтман, а в том, что они умеют создать атмосферу доверия, тепла и любви друг для друга»[44].

Между умом и телом нет разделения, кто выше, кто ниже, кто «хозяин», кто «инструмент». Наша личность неделима, воплощена в теле и живет в постоянном движении. Упрощенное восприятие – тело как группы мышц и органов, машина для мозга – легче дается нашему сознанию, но на самом деле все наше тело подобно мозгу и участвует в психической жизни. Обычные клетки тела точно так же, как нейроны в мозге, могут передавать сенсорные данные (ощущения от органов чувств), создавать воспоминания, давать команду другим клеткам принимать специальные черты и складываться в органы[45]. Ведущая партия – у тела и эмоций, они определяют, как мы думаем, и помогают выбрать наиболее взвешенное решение из нескольких возможных. Мы называем это чутьем или интуицией, а классик нейрофизиологии Антонио Дамасио – соматическими маркерами.

Танцовщица и хореограф испанского происхождения Лена Эрнандес преподает в России испанские танцы 25 лет и считает, что россиянки замечательно танцуют фламенко, но научить их импровизации – «когда уже не думаешь о привлекательности и танец – это и плач, и бунт»[46] – очень сложно. Женщины не свободны, не уверены в своем теле.

– Я имею в виду спокойную уверенность, без всякого восклицательного знака, с точкой в конце. Свободы жеста у женщины нет потому, что нет доверия к окружающим… Доверия к окружающим мало потому, что нет доверия к самой себе: к своей походке, фигуре, движениям… Один мой друг заметил, что люди меняют свою позу под чужим взглядом. Они не уверены в своем теле – в своей невербальности, что ли, – больше, чем в своей речи. Между тем человек очень телесен. Нам невдомек даже, насколько важно первое впечатление, манера двигаться.

– Нулевая точка отсчета – когда вы довольны своей фактурой (рост, вес, возраст, пол, форма носа, груди, коленей и прочее). Точка ниже нуля – это недовольство и ложная надежда эту фактуру изменить. Почему ложная? – да потому что если вы, будучи недовольной полной блондинкой маленького роста, проснетесь поутру в теле высокой худощавой брюнетки, вы будете недовольны и этим. Биохимическая природа дана вам не случайно: ваша психика, жестикуляция, темперамент соответствуют вашему облику. Вы так задуманы Творцом. Ваши телесные недостатки видны окружающим тогда, когда они видны вам самим. Иными словами, если вы их считаете таковыми…

– Смелость быть собой – проблема очень современная. Мы отказываемся от индивидуальности только потому, что не выделяться – проще. Но если вы не самореализуетесь, не дойдете до края отпущенных вам возможностей, то ваши дети начнут восхождение с той же унылой низовой точки, а преданная родителями вершина будет их подавлять.

– Невозможно хорошо двигаться, если вы в глубине души уверены, что некрасивы. Некрасивость – это невыявленность себя. Отважьтесь на верность самой себе не только на словах, но и на теле[47].

Понаблюдайте за жестами, принятыми в других странах, особенно у итальянцев и французов, – возможно, какой-то из них поможет выразить «застрявшую» в теле эмоцию или просто расслабиться. Непревзойденные мастера комфортного самоощущения – французы. Когда смотришь интервью с актером или актрисой, даже не зная языка, отмечаешь, как свободно они ведут себя в пространстве, ни следа зажатости – могут почесть нос, погладить шею, взлохматить волосы, и легкость, естественность передается зрителю. Итальянцы тоже умеют без всяких слов, жестом, выразить сильную эмоцию – удивление, радость, гнев, эта привычка раскрепощает, помогает снять или хотя бы обратить внимание на мышечные зажимы. Посмотрите видео, выберите жест и репетируйте его, представляя трудную ситуацию – в ней быть внимательными и поддерживать себя важнее всего.

Удивительное открытие из области телесности – оказывается, наша кожа может проголодаться. В психологии есть даже термин «тактильный голод», голод по прикосновениям (англ. skin hunger, touch hunger). Он означает нехватку физического контакта с окружающими – дружеских, заботливых, медленных и бережных касаний, которые вызывают приятное чувство тепла, безопасности: нас принимают и любят, нам рады.

Поверхность кожи покрыта множеством нервных окончаний. Еще недавно считалось, что все они выполняют одинаковую, информационную функцию – мы касаемся, ощупываем предметы, чтобы понять, собрать впечатления. Эти нервные окончания реагируют на температуру, давление, боль, зуд и другие ощущения. Они помогают мозгу определить положение тела в пространстве и быстро сориентироваться, столкнувшись с чем-то незнакомым.

Но есть и другая, небольшая разновидность нервных волокон на коже – они считывают только медленные и нежные прикосновения, поглаживания (1–10 см в секунду), и в ответ в мозге возникает приятное состояние, похожее на эйфорию бегуна, – вырабатываются «гормоны счастья» эндорфины, серотонин и окситоцин.

Этот недавно открытый тип волокон передает сигнал мозгу в 5–10 раз медленнее, чем первый, информационный. Поэтому, например, мы не сразу ощущаем на языке остроту перца чили – вещество капсаицин в его составе действует как раз на медленные нервные окончания. Вы не задумывались, почему многих из нас так тянет провести тканью по щеке, чтобы ощутить ее гладкость? На щеке есть медленные нервные волокна, а на ладонях нет. Поэтому от рук идет только информация, а от щеки – информация, обогащенная эмоцией[48].

Ученые заметили, что сигналы от быстрых информационных волокон обрабатываются в сенсорном отделе мозга, а от медленных – в отделе распознавания эмоций. То есть их функция – не просто информировать, но и пробуждать чувства. По сути, прикосновения к коже несут больше эмоциональной информации, чем речь. Поэтому разговор или письма, общение в соцсетях никогда не могут передать в полной мере чувство любви, как это доступно нам через касания[49].

Назначение второй разновидности нервных волокон – вызывать удовольствие, поощряя наши социальные связи и укрепляя чувство привязанности. Человек, которому не хватает физического контакта, погружается в состояние сродни депрессии: говорит плоским, лишенным интонаций голосом, у него потухший или измученный взгляд, повышенная тревожность или, наоборот, агрессивность. Стрессовые ситуации опустошают, и восполнить силы до конца никак не удается.

К сожалению, мы все активнее общаемся в соцсетях и все реже – в жизни. Круг наших виртуальных друзей и знакомых растет, но с ним – чувство одиночества, дефицит физического контакта с близкими. Заметнее всего от недостатка прикосновений страдают дети и пожилые люди – прикосновения и объятия нужны им в первую очередь. Доказано, что ребенок вырастает более стрессоустойчивым и уверенным в себе, если с раннего возраста его обнимали, заботливо гладили близкие. Пожилые люди, к которым ласково прикасаются, меньше болеют, у них крепче иммунитет.

Как восполнить дефицит прикосновений, если их не хватает? Чаще всего в таких случаях советуют массаж, но не у всех есть возможность и желание регулярно ходить на сеансы массажа. Вот несколько советов:

1. Здороваться за руку. Для меня это возможность многое узнать о человеке, определить свое отношение к нему, не нарушая личное пространство.

2. Ухаживая за своим телом и кожей, прислушиваться к своим ощущениям, пропускать их через сознание. Например, когда мы принимаем душ и чувствуем, как капли касаются кожи; наносим крем, духи; массируем затекшие мышцы шеи или голову, вспенивая шампунь (кстати, по данным научных экспериментов, самые приятные места для медленного нежного массажа – кожа головы и спина); гладим себя по голове или по щеке, повторяя мамин, папин или бабушкин, дедушкин жест из детства – просто так, чтобы успокоиться и взбодриться. Кремы, спорт и массаж – это не только чтобы хорошо выглядеть, но в первую очередь хорошо себя чувствовать. Наши отношения с телом нужно намеренно подпитывать позитивными эмоциями и воспоминаниями.

3. Чаще обнимать близких и друзей. Я обнимаю друзей при встрече и на прощанье. Врачи советуют минимум шесть объятий в день (вы знали, что, обнимая, можно быстрее постройнеть? Об этом см. главу 5), а детей и пожилых родных или друзей нужно обнимать еще чаще. Только не нарушать личные границы – если ребенку или взрослому неприятно прикосновение (это видно по лицу, положению тела), нужно уважать его или ее чувства и не обижаться. Если мне вдруг захотелось кого-то обнять, я сначала спрашиваю разрешения: «Можно?»

Мощный по силе эмоций социальный эксперимент получился у жителя Сиднея – в какой-то момент он остался один и почувствовал острое одиночество – никак не получалось его преодолеть. Он вспоминает, что все изменилось, когда девушка на вечеринке после знакомства дружески обняла его. Он решил выйти на улицу с плакатом: «Дарю объятия». Прохожие стали подходить и обнимать его, потом друг друга, потом эксперимент перекинулся на другие города и страны. Ролик набрал свыше 77 млн просмотров[50]. Главное, что понял автор эксперимента: очень многим из нас катастрофически не хватает дружеских прикосновений, и это на самом деле просто – дарить их друг другу, даже если вы не близкие друзья.

Запчасти для ЗОЖ и непокорные стюардессы

Для счастья нам нужен не только тактильный контакт, но и гарантия, что мы в безопасности, к нам прикасаются только те, чьим объятиям мы рады. Кожа в этом смысле – первая граница личности. Не умея отличать, где заканчивается моя и начинается чужая граница, мы легко становимся жертвами психологического и физического насилия или, наоборот, агрессорами.

Наше тело помнит все, что с нами происходило, – звуки, запахи, прикосновения, вкусы. Но память не заперта где-то в глубинах мозга – она разлита по всему телу вплоть до клеточного уровня. Часть воспоминаний (травматичных, болезненных) словно выкрашена в серый цвет и недоступна сознанию – мы были слишком маленькими, чтобы осмыслить их, – или сильнейшие эмоции, как средневековые стражники, скрестили копья и не дают сознанию доступа к ним. Но тело помнит. В психосоматике такие серые зоны называются «мышечный панцирь» или «мышечный зажим»: невыраженные эмоции в прямом смысле застывают в теле, и это напряжение отнимает у нас драгоценную энергию, не дает жить в полную силу.

У жителей каждой страны и даже города – свои исторически сложившиеся телесные привычки и мышечные зажимы, делится наблюдениями Александра Вильвовская. В России и других странах, переживших опустошительные войны и конфликты, у мужчин обычно сильно зажат плечевой корпус и верх грудной клетки, эти части тела напряжены и малоподвижны. У большинства, особенно у женщин, напряжена шея и нижняя челюсть, стиснуты зубы. «Наша страна только в XX веке за очень короткий период, в течение жизни одного-двух поколений, понесла огромные потери, – говорит Александра Вильвовская. – Притом что мы потеряли 40 млн человек, до сих пор не имели возможности по-человечески оплакать и отгоревать. Эту невыраженную боль мы несем в историческом теле своей страны и в своем теле. Напряжение сохраняется и транслируется из поколения в поколение»[51].

«Мышечный панцирь» может появиться из-за пережитого в детстве шока, психологической травмы (развод родителей или потеря близкого), побоев – мы мысленно отторгаем от себя свое тело, словно замораживаем – теряем чувствительность. Это называется диссоциация. Тот же защитный механизм включается у взрослых женщин, которых превратили в живой товар и вынудили продавать себя, – чтобы не потерять рассудок, они отделяют, отчуждают свое тело от личности, объясняет криминальный психолог, профессор Юрий Антонян: «Иными словами, женщина перестает чувствовать, что ее тело – это она. То, что проделывают с телом, будто бы не имеет к ней самой никакого отношения. Иного способа принять факт ежедневных изнасилований психика просто не знает»[52].

Когда насилие вторгается в личное пространство, образ тела размывается, «немеет» чувствительность. Важный факт, о котором надо знать любому взрослому, – дети, столкнувшиеся с физическим насилием в родной семье, пытаются вызвать побои со стороны приемных родителей. «Так у них внутри слиплись боль, любовь, физическое наказание – может быть, это единственный доступный им в прошлом способ контакта, – говорит детский психолог Лидия Пушкова. – Когда кровная мама меня била, то хотя бы видела меня, а в остальное время она не обращала на меня внимания. Когда мама меня вообще не замечает, мне не больно, но я как будто не существую. А когда бьет – я существую. И если выбирать между «я не существую» и «я есть», то я выберу второе, даже если больно. Мне запомнилась одна история. Девочка, пережившая в детском доме жестокое обращение, бесконечно доводила свою приемную маму до края, провоцировала, как могла. И однажды мама расплакалась и говорит: «Что мне с тобой делать, я больше не могу. Зачем ты это все делаешь?» А девочка говорит: «Ну ударь меня!» – «Зачем?» – «Тело просит». Меня эта фраза потрясла»[53].

Образ тела, если чувствительность нарушается в раннем возрасте, когда он формируется в сознании, как будто смазывается. Рождается страх собственной внешности – из-за диссоциации у нее нет очерка, границ в нашем сознании. Отражение в зеркале – пугающая бездна, и мы тонем в ней. Татуировки, пирсинг, самоповреждение или, в крайних случаях, нанесение тяжких телесных повреждений другим людям, убийства, которые совершают преступники, – это тоже способ прощупать, понять свою телесность, обнаружить границу, которая пролегает между твоей и чужой личностью, говорит Татьяна Ребеко, кандидат психологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории психологии способностей и ментальных ресурсов им. В. Н. Дружинина ИП РАН[54].

Без умения различать и соблюдать личные границы мы спокойно сводим друг друга на уровень «тел». Делать замечания насчет внешнего вида, обзывать себя, знакомых и незнакомых – «какая я/ты/она толстая, страшная, тощая, старая» – в нашем обществе считается в порядке вещей. ТВ-шоу, где на участников кричат и унижают, чтобы они похудели, популярны в разных странах. Тело должно тебя слушаться, а если бунтует – ты тряпка. Цель вроде бы благая – ЗОЖ, но этот ЗОЖ как нож, приставленный к горлу. Чем больше мы смотрим шоу унижений по ТВ, тем чаще наблюдаем подобный стиль общения вокруг. Если я воспринимаю свое тело как объект, что мешает другим обращаться со мной так же? Я сама задаю тон, как к нему относиться.

Словесная агрессия про поводу внешности и отношение к личности как к «телу» особенно бросается в глаза на рынке труда. Работодатель вполне может сказать в интервью: «Я не очень верю в толстых людей и стараюсь не брать их на работу. Жри поменьше и регулярно занимайся спортом. Это вопрос самодисциплины. Как они будут работать? Они будут ныть»56. Стилисты строчат инструкции – как полной женщине вести себя на собеседовании, чтобы получить работу, как накраситься и уложить волосы, чтобы скрыть излишнюю округлость лица или возраст.

История про увольнение наших стюардесс облетела интернет[55]. Бортпроводницам «Аэрофлота» дали понять, что компания желает видеть на высокооплачиваемых рейсах за границу только стройных и молодых сотрудниц. Женщин заставили пройти через унизительную процедуру публичного обмера и взвешивания (обмеряли, как скот, скажет позже одна из стюардесс) и распределили график полетов согласно параметрам «тел»: 46-й размер – ок, крупнее 48-го – нет. Знания, навыки, спокойствие в нештатных ситуациях и тренированность опытнейших стюардесс – как раз они гарантируют пассажирам самолета максимум безопасности – наконец, их человеческое достоинство, как выяснилось, значат мало. Гораздо важнее наружность, ведь твои подчиненные – живая вывеска компании.

Стюардессы вынуждены были защищать достоинство и профессионализм в суде, доказывать, что они люди, а не «картинки» и не «тела». Показательно, что взвешивать мужчин-пилотов и бортпроводников начальство не требовало.

Женская внешность во все эпохи выставлялась напоказ, словно манекен в витрине, – это происходит на уровне компаний и целых стран. Новый политический режим первым делом всегда переодевает женщину, как куклу, в новый наряд – согласно своим представлениям о прекрасном. Недавний пример – Турция. Там политики использовали всего одно безобидное слово, чтобы попытаться расколоть общество на две враждующие половины.

Часть женщин в стране исповедует ислам и носит на голове платок. Другая часть воспитана в светской традиции и платка не повязывает. Националисты объявили одних идеалом женственности и стали называть не иначе как «леди с покрытой головой». А для других придумали оборот – «открытые женщины». Вроде бы речь о том, что на голове нет платка. На самом деле подразумевается – женщина без платка на голове открыта к сексуальным предложениям, порочная и одним своим видом оскорбляет добродетельных граждан.

Сначала над новой модой шутили – стоит высокопоставленному чиновнику пойти в гору, его жена и дочери тут же надевают платки, подражая жене президента Эрдогана и его дочерям. Потом стало не до шуток. На ТВ устраивали ток-шоу, стравливая турчанок разных традиций. В автобусе могли уступить место пассажирке с платком и оскорбить или даже толкнуть пассажирку без платка – с молчаливого одобрения властей. Турецкая журналистка Эдже Темелкуран пишет, что общество, в котором есть место гражданам всех убеждений, незаметно сварили, как лягушку из анекдота – ей подливали кипяток понемножку, чтобы она думала, что нежится в спа[56].

Чтобы перестать воспринимать себя и окружающих с точки зрения «тел», нужно прежде всего восстановить личные границы, отказаться ежедневно насиловать себя в мелочах. «Мне потребовалась большая работа над собой, чтобы понять: не надо подвигов там, где они не нужны, не надо терпеть, если можно не терпеть, – говорит психолог Мария Дмитриевская. – Лучше отказаться от чего-то, но не причинить вред себе. Как правило, оно того не стоит. И каждое маленькое решение, связанное с тем, чтобы не насиловать себя, делать так, как комфортно, дает очень много. Во-первых, приносит облегчение и радость, и это верный признак его правильности. А во-вторых, укрепляет ощущение собственной ценности и тем самым делает нас по-настоящему сильнее»[57].

В юности алкоголь, наркотики, компульсивное переедание и другие психосоматические расстройства становятся способом обезболить непрожитые и застывшие в теле эмоции. Повзрослев, мы можем восстановить нарушенный образ тела – проявить его в сознании, сделать более четким и гармоничным. Исследовать телесные ощущения, подбирать для них слова, чтобы дать голос «онемевшей» чувствительности. Завести привычку мысленно пробегаться по телу, от головы до кончиков пальцев: как я сейчас сижу, двигаюсь, ощущаю себя? Если не очень комфортно, в каком месте я напряжен/а, в чем может быть причина и чем помочь, как изменить положение тела, чтобы «распустить» мышцы?

Помните бразильянок с их идеалом гибридного тела? Пластическая хирургия может помочь повысить самооценку – если воспринимать ее как заботу о себе и не впадать в крайности. Или привести к диссоциации с телом, расчеловечиванию – когда относишься к себе, как к вещи или конструктору, который можно собирать из разных частей, «тюнинговать» под моду.

Слишком часто мы низводим себя и других до неодушевленных предметов, скульптур в музее или персонажей из кино и мультфильмов. Но наша личность гораздо богаче и масштабнее, чем объект для селфи, а тело – источник жизненных сил и множества удовольствий без всякой «красоты».