Текст книги "Киноспекуляции"

Незадолго до «Избавления» Бёрт Рейнольдс снялся в роли лейтенанта Дэна Огэста в одноименном полицейском сериале Куинна Мартина. По этой роли и этому сериалу можно составить точнейшее представление о том, какие роли доставались ему в ту пору. Как-то раз я спросил Бёрта: почему он, всегда старавшийся оживить и раскрасить своих героев, сыграл Дэна Огэста настолько сухо?

«Потому что так хотел [продюсер] Куинн Мартин, – отрезал он. – Куинн не терпел отсебятины от своих артистов. Стой и играй как сраный Ефрем Цимбалист-младший»[31]31
  Актер Ефрем Цимбалист – младший (1918–2014) играл одну из главных ролей в сериале «ФБР» (1965–1974). Этот сериал Тарантино использовал в фильме «Однажды в… Голливуде»: Рик Далтон, герой Дикаприо, снимается в одной из его серий, где играет персонажа, которого в реальности играл… Бёрт Рейнолдс. – Прим. пер.


[Закрыть].

В наши дни Бёрт известен как яркий характерный актер, и его сухая, отрывистая манера речи в роли Дэна Огэста кажется любопытным экспериментом. Впечатляет, что даже без своего привычного набора фокусов Бёрт способен быть на уровне. В «Дэне Огэсте» ему дали задание быть Джоном Гэвином. Но Бёрт не хотел быть Джоном Гэвином; вся производственная машина толкала его в этом направлении, а он успешно сопротивлялся. Но и Бёртом он пока еще не стал. Только кушетка у Карсона дала ему эту возможность. Я спросил его: а если бы «Дэна Огэста» продлили на второй сезон, смог бы он сняться в «Избавлении»?

«Точно нет, – ответил он. И добавил: – Был бы богат, но несчастлив».

В первой половине фильма зрители с удовольствием наблюдали за хвастуном Льюисом, но во главе импровизированного суда из четырех присяжных Бёрт Рейнолдс выдает нечто большее – это лучшая работа актера на тот момент.

Глядя на то, как Рейнолдс (все в том же самцовом водолазном жилете) ходит взад и вперед, выкладывает аргумент за аргументом и постепенно добивает несогласного Ронни Кокса своей логикой и своим авторитетом, начинаешь понимать, что каждый паршивый сериальный сценарий Куинна Мартина, каждая главная роль в паршивом фильме («100 ружей», «Сэм Виски», «Надувательство») готовили его к тому моменту, когда он сможет сыграть хоть что-то приличное.

Во всей этой сцене под условным названием «Что нам делать с дохлым алкашом» Рейнолдс так поразительно хорош, потому что у актера такая же двойственная натура, как и у персонажа. В книге Льюис не так привлекателен, как в фильме. Поначалу Бурман хотел взять на роль одного из своих любимых актеров, Ли Марвина. И в книге Льюис действительно похож на Ли Марвина. Но Марвин, скорее всего, пробухал бы все съемки, и вместо него играли бы его седина и белая щетина. Книжному Льюису нужен был Рейнолдс, чтобы персонаж ожил и заиграл всеми красками.

А Рейнолдсу нужен был Льюис, чтобы доказать (в стиле его злейшего врага Марлона Брандо) справедливость своих амбиций.

Как только Рейнолдс увидел хорошую роль, он захватил и ее, и экран, и внимание публики – и сделал фильм хитом.

Бёрт всю жизнь готовился к тому моменту, когда он окажется в хорошей сцене, в «настоящем фильме», с такими актерами, с серьезным режиссером вроде Бурмана – чтобы наконец-то показать себя во всей красе. Точно так же и Льюис всю жизнь готовился к настоящему экстремальному приключению… где он смог бы наконец отличиться.

Теперь все его апокалиптические речи – не пустая болтовня. Его моральные установки – не просто голословная позиция в споре. И его спутники больше не отмахиваются от его рассуждений, не смеются над ним как над мачо-выпендрежником, влюбленным в собственный голос.

Теперь он вожак.

Теперь они смотрят на него и ждут указаний.

Каждый раз, убивая оленя из лука, Льюис задумывался, сможет ли он так же убить человека? И вот он это сделал. Когда возник выбор «ты или тебя», он не испугался этого выбора; за ним не заржавело.

Это лучший персонаж Джона Милиуса, созданный не Джоном Милиусом, и это его «Большая среда».

Пускай ситуация крайне серьезна и ставки чудовищно высоки, ни Бёрт, ни Льюис не могут сдержать улыбку.

Побег
(The Getaway, 1972, реж. Сэм Пекинпа)

[В фильме] оставили свой след и Стив Маккуин, и Сэм Пекинпа, и каждый из каскадеров, и каждая из локаций, и общий мужской дух, и все это вместе так восхитительно… Больше такое не повторялось.

– Эли Макгроу о «Побеге»

Сюжет книги Джима Томпсона не сильно отличается от фильма Сэма Пекинпы. Док Маккой, профессиональный грабитель банков, отсидел четыре года в тюрьме и выходит на волю досрочно, при одном условии: он должен провернуть ограбление по заказу местного авторитета по имени Бейнон, который как раз и заседает в комиссии по УДО (в фильме его играет Бен Джонсон). Посредником в сделке выступает жена и подельница Маккоя Кэрол (в фильме есть намек на то, что Док попал за решетку из-за ее оплошности). Когда Док выходит из тюрьмы, Бейнон дает ему двух ненадежных сообщников, один из которых, Руди, – чокнутый садист и убийца (его играет Эл Леттьери). Ограбление заканчивается красочной перестрелкой, но нашей паре удается скрыться с деньгами. Когда они приезжают к Бейнону, чтобы отдать его долю, авторитет говорит Доку, что в сделке по его освобождению было еще одно условие: Бейнон трахнул его жену. После этого признания Кэрол убивает Бейнона. Теперь супруги (с деньгами) совершают отчаянный бросок из Техаса к мексиканской границе, а по пятам за ними гонятся техасские власти, головорезы Бейнона и выживший, жаждущий мести Руди. Док и Кэрол вынуждены разбираться не только с врагами, но и друг с другом: Док не может простить Кэрол измены.

«Побег» был запущен в производство в сложный переходный период в жизни Маккуина. Стив и его жена, деловая партнерша и боевая подруга Нил Маккуин как раз заканчивали оформление развода. Стив покинул их дом в Малибу и поселился в отеле «Шато Мэрмонт». Во время съемок «Буллита» Питер Йетс на 30 дней выбился из графика. И хотя успех в прокате был феноменальным, из-за этой задержки Warner Bros. – Seven Arts еще до выхода фильма разорвал отношения с производственной компанией Маккуина, Solar Productions. Маккуин и его партнер по производству Роберт Релайа заключили соглашение с Cinema Center Films, кинопрокатным отделением телесети CBS, и этот союз оказался очень нервным.

В последний момент отказавшись от «Буча Кэссиди и Санденса Кида», Маккуин подписался на три довольно нетипичных проекта, но все они по итогам разочаровали актера.

«Воры», легкий семейный фильм Марка Райделла по роману Уильяма Фолкнера, получил хорошие отзывы, но слава, похвалы критиков и номинация на «Оскар» достались не Маккуину, а его коллеге Руперту Кроссу (невзирая на то, что оба были староваты для своих ролей). К тому же Маккуин никогда не был силен в комедии, и здесь ему пришлось кривляться и бессовестно переигрывать.

«Ле-Ман», вторая картина по условиям сделки с Cinema Center Films, сегодня считается одним из важнейших столпов фильмографии и мифологии Маккуина. Многие (включая меня) считают, что это лучший на свете фильм об автомобильных гонках. Но в то время Маккуин остался ужасно огорчен результатом. И в индустрии картину считали не просто провалом, а катастрофой, вызванной эгоизмом. Финансистам из Cinema Center Films пришлось брать контроль над процессом в свои руки; в какой-то момент они даже остановили съемки.

Наконец, третий фильм, «Боннер-младший», неторопливая и мечтательная история Сэма Пекинпы о наезднике родео (на этот раз снятая для ABC Pictures International, кинопрокатного отделения канала АВС), с треском провалился в прокате.

На историю о супружеской паре грабителей банков, пустившейся в бега, Маккуин и Боб Релайа возлагали большие надежды: из нее наконец-то должен был получиться зрительский хит.

Жизнь проекта началась в тот момент, когда продюсер Дэвид Фостер (из продюсерского дуэта Труман/Фостер) и Митч Браун купили права на книгу Томпсона.

Роль предложили Маккуину, и тот согласился.

Потом в игру вошел Роберт Эванс из Paramount.

Первым утвержденным режиссером был Питер Богданович.

Он только что снял «Последний киносеанс», который даже еще не вышел в прокат. Но в индустрии его считали крупной фигурой. Настолько крупной, что ему уже предложили фильм с Барброй Стрейзанд, и вот теперь – фильм с Маккуином.

Для экранизации книги Томпсона Богданович нанял сценариста Уолтера Хилла.

По словам Уолтера, ни у режиссера, ни у продюсера, ни у самого Маккуина не было никаких установок, но все хотели получить сценарий как можно быстрее. Тем временем Богданович уехал в Сан-Франциско снимать «В чем дело, Док?», и сценариста «Побега» отправили туда, чтобы он мог встречаться с Питером время от времени и постепенно кропать сценарий.

Уолтер Хилл был фанатом Джима Томпсона и зачитывался его книгами. Чего нельзя было сказать о Питере.

Когда я спросил Питера, что он думает о романе Томпсона, он сказал, что это «хорошая книга с дурацким концом».

Уолтер с большой симпатией относился к Питеру, но с первых же встреч стал задаваться вопросом, правильный ли это режиссер для такого материала. «Питер все твердил, что он хочет сделать из этого хичкоковское приключение. Чего я, откровенно говоря, никогда не понимал. Для меня было очевидно, что фильм надо делать в стиле Рауля Уолша. „Высокая Сьерра“ – идеальный пример».

Но нельзя было отрицать, что Богданович умел рулить большими проектами. Хилл часто бывал на площадке «В чем дело, Док?», особенно по утрам, когда им с Питером было удобнее всего говорить о сценарии. И он своими глазами наблюдал, как Питер общался с Барброй Стрейзанд, которая в тот момент находилась в абсолютном зените своей суперславы.

Уолтер рассказывал мне: «Питер управлял Стрейзанд мастерски. В самом деле, по-другому не скажешь.

Она являлась на площадку, жужжа как шершень, всем вокруг недовольная. Питер начинал ее успокаивать.

Говорил, какая она красивая.

„Не волнуйся, Барбра, ты любимица всей Америки, все это совершенно неважно.

Ты потрясающе выглядишь на экране.

Критики будут в восторге. Твои поклонники будут в восторге.

Вчера вечером я смотрел материал и от смеха чуть не упал со стула“.

И вскоре Барбра уже мурлыкала как котенок. Сейчас это звучит так, будто он перед ней пресмыкался. Или говорил неискренне. Но это не так. Она действительно была хороша в этом фильме. И она действительно была смешной. Квентин, ты сам режиссер и знаешь, что иногда от нас требуется умение работать с людьми. Особенно если эти люди – крупные звезды с расшатанными нервами. Так вот, я никогда не видел, чтобы кто-то работал с ними так мастерски, как Богданович»[32]32
  Решать большие и маленькие проблемы актеров (особенно главных актеров) – обязательная часть работы кинорежиссера.


[Закрыть].

Однако Маккуин уже начинал нервничать. Его раздражало, что он не может начать «Побег», пока не закончатся съемки «В чем дело, Док?». Конечно, он знал, что Питер должен сперва снять фильм со Стрейзанд, но со временем, по словам Хилла, «он начал чувствовать себя на подпевках у Барбры».

Чтобы никто не подумал, что «Побег» заморозился, в один из выходных продюсеры устроили в Сан-Франциско встречу с Маккуином, Богдановичем и Хиллом, который по-прежнему писал сценарий.

«К этому времени, – вспоминает Хилл, – Питер прочитал страниц двадцать сценария, не больше. Кроме того, если начистоту, Питер устал от съемок и был рад любому развлечению в свой выходной. Возможно, он не отдавал себе отчета в том, насколько важна была эта встреча для Маккуина и продюсеров».

Первым делом продюсеры спросили Питера: «Как продвигается сценарий?»

Питер повернулся к Уолтеру и спросил: «Уолтер, как продвигается сценарий?»

Уолтер ответил: «Он продвигается».

Тогда Маккуин задал Питеру прямой вопрос: «Из чего я буду стрелять?»

Питер засмеялся и ответил: «Стив, на этот счет не переживай. У нас еще куча времени, чтобы определиться». Он машинально включил свое обаяние, которое всегда срабатывало со Стрейзанд.

Но Маккуин был не Стрейзанд.

Стив прекрасно разбирался в оружии и умел с ним управляться, и это был для него важный вопрос.

Особенно в таком фильме и с таким героем, как Док.

Хилл вспоминал: «На лице Стива читался вопрос: а может ли этот парень снять крутое мужское кино?

Через несколько дней Стив решил рубануть сплеча и уволил Богдановича».

По словам Хилла, хоть после этого у него не было проблем с Питером, в тот момент Питер, похоже, ожидал от Уолтера, что он уйдет вслед за ним.

В теории Уолтер и сам был за солидарность.

Но он не считал, что это тот самый случай.

Больше того, Питер Барт из Paramount написал ему, что он обязательно должен продолжить работу над сценарием, иначе пойдет под суд. Предстояло принять важное решение: кто же будет снимать? После истории с Богдановичем все решили, что на проекте нужен режиссер, имеющий в багаже не один фильм о крутых парнях.

Стало быть, выбор сузился до двух кандидатов: Сэм Пекинпа или Дон Сигел. (Уолтер Хилл был бы «в восторге» от любого из этих вариантов.)

После «Грязного Гарри» Сигел был нарасхват. Но Маккуин уже работал с Сигелом в 1960-е, на фильме «Ад для героев», и, как сказано выше, несколько раз чуть не дошло до драки.

Что же до Пекинпы, то Маккуин только что снялся у него в «Боннере-младшем» и был очень доволен и ролью, и режиссером. Однако фильм не просто не стал хитом, а с треском провалился в прокате. Маккуин, при его популярности, к таким неудачам не привык. Несмотря на это, было решено отправить готовый сценарий Хилла Сэму Пекинпе и предложить ему снять фильм с Маккуином в главной роли.

Сэм прочитал сценарий в самолете и, по словам Уолтера, сказал: «Никаких вопросов. Идеальный материал. И Стиву он подходит великолепно».

Первый драфт сценария Хилла порядком отличается от фильма, сделанного Сэмом. Как и в книге, действие в нем происходит в 1949 году. Хилл рассказывал: «Читался сценарий очень легко, и все были им довольны. Но когда бухгалтеры из Paramount подсчитали бюджет, суммы вышли астрономические. Чтобы сократить расходы, Сэм предложил перенести действие в наше время.

Но и после этого на Paramount фильм считали слишком дорогим. Сэм пытался оспаривать цифры. Но и Стив, и Сэм были известны тем, что часто выходили за рамки бюджета».

Глава студии, Роберт Эванс, сказал: «Я плачу бухгалтерам, чтобы они говорили мне, что сколько стоит. Если они говорят, что это слишком дорого, я должен прислушаться».

И Эванс выставил проект на продажу.

Он был уверен, что другие студии, подсчитав бюджет, тоже решат, что расходы неоправданно высоки, тогда Маккуину и компании придется вернуться на Paramount и студия навяжет им более выгодные для себя условия. Но, к огорчению Эванса, как только сценарий оказался на рынке, его моментально перехватила студия National General Pictures[33]33
  NGP была главным инвестором кинокомпании First Artists, основанной в 1970 Сидни Пуатье, Полом Ньюманом и Барброй Стрейзанд. В 1971 Маккуин присоединился к этой команде. Сделка была привлекательна для Маккуина, потому что любой фильм, сделанный для First Artists, приносил ему значительную долю от сборов. Еще одно подтверждение того, что всеми двигали в первую очередь коммерческие интересы.


[Закрыть]. Таким образом, в одной точке сошлись восхитительный проект с Маккуином, расхваленный критиками режиссер, сценарий, который всем нравился, бюджет, с которым все были согласны, и продюсеры, полные энтузиазма. В уравнении оставалась только одна важная неизвестная…

Кто будет играть героиню, Кэрол Маккой?

С самого начала своего участия в проекте Роберт Эванс агрессивно продавливал в качестве партнерши для Маккуина свою жену, суперзвезду Эли Макгроу.

В этом есть ирония судьбы, если знать, что именно на съемках «Побега» она уйдет от продюсера и выйдет замуж за Маккуина. Естественно, коммерческие перспективы дуэта Маккуин и Макгроу вскружили головы руководителям студии, и тут их можно понять. После того как «История любви» стала самым кассовым фильмом 1970 года, Эли Макгроу превратилась в одну из крупнейших кинозвезд мира. Но ей нужна была новая роль. «Побег» был выбран как следующий фильм Макгроу после «Истории любви».

Богданович рассказывал мне, что, пока он был на проекте режиссером, Эванс сильно давил на него, чтобы роль досталась Макгроу.

Сам же Питер, естественно, хотел дать ее своей девушке, Сибилл Шеперд.

«Я не настаивал. Не говорил: либо Сибилл, либо никто. Но мне казалось, что Сибилл подходит на роль, а Макгроу не подходит. И я сказал это Эвансу, сказал, что в перспективе фильм навредит Эли. Она не впишется в роль, и критики ее заклюют. Что и произошло в итоге. Героиня – босоногая плечистая техасская деваха. Это Сибилл!»

Нельзя сказать, что он не прав. И в книге Томпсона, и в сценарии Хилла (при всех их различиях) героиня действительно больше похожа на Шеперд, чем на Макгроу. Но в то время главным противником Макгроу был (и снова ирония судьбы!) Стив Маккуин.

Его позиция была такова: Ни один сраный студийный босс не будет мне указывать, кого брать в мой фильм!

Но даже после того как проект перекочевал на Warner Bros., Эван продолжал навязывать Макгроу: «Я понимаю, что это уже не фильм Paramount. Но не вините в этом Эли. Она ни при чем. У них с Маккуином получится взрывная парочка!»

Сэм видел в роли Кэрол другую актрису: Стеллу Стивенс, сыгравшую главную роль в его «Балладе о Кейбле Хоге». На роль, прописанную в сценарии, Стивенс подходила идеально. В качестве партнерши, которая смотрелась бы на равных с Маккуином, она тоже была идеальна. Но Стиву Маккуину не нужен был идеал.

Маккуин не хотел, чтобы Кэрол была с ним на равных.

Стивенс рассказывала, что, когда Сэм предложил ее на роль, Маккуин позвал ее выпить и сказал: «Я считаю тебя конкурентом».

А в фильме Маккуина конкурентов быть не должно.

Он уже обжегся с Рупертом Кроссом на «Ворах».

Не для того он берется за «Побег», чтобы потом смотреть, как на «Оскар» номинируют Стеллу Стивенс. Поэтому дуэта с Маккуином в «Побеге» у Стеллы Стивенс не получилось. Но в том же году она оказалась в дуэте с другим королем крутизны, Джимом Брауном, в нашумевшем боевике «Бойня». И в «Бойне» у Джима Брауна со Стеллой Стивенс так все искрится, как ни с одной его партнершей ни в одном его фильме.

Глядя на Брауна и Стивенс, можно подумать, что они, как Маккуин и Макгроу, по-настоящему влюбились друг в друга на этих съемках.

Я спросил Уолтера Хилла, кого бы он счел хорошей Кэрол.

Он ответил, что ему нравилась идея со Стеллой Стивенс, но, по его мнению, самым очевидным выбором была бы Энджи Дикинсон. «Не хочу никого обидеть, но мне всегда казалось, что в Энджи есть некая вульгарщина. Ее легко можно представить грабительницей банков».

По словам Уолтера, дольше всего рассматривали кандидатуру Лорен Хаттон. А Нил Маккуин сказала мне, что одно время неплохие шансы были у Женевьевы Бюжо. Но история с Бюжо закончилась драматически, когда Стив пригласил ее в бар поговорить о фильме, а она пришла с Максимилианом Шеллом.

Дело в том, что, устав терпеть бесконечные измены Стива, Нил решила отомстить и закрутила роман с Максом Шеллом. Поэтому, когда Женевьева Бюжо зашла в бар с человеком, который трахал его жену, Стив тут же забыл о том, ради чего они вообще тут собрались. Извинившись перед французско-канадской актрисой, он вежливо спросил немецкого коллегу, не желает ли тот продолжить разговор на улице. И там, по словам Нил, Стив отхерачил Шелла до полусмерти.

Я пересказал эту историю Уолтеру Хиллу, и он сказал, что если это правда, то это действительно была не драка, а избиение. В любом случае после этой страшной истории о Женевьеве Бюжо в роли Кэрол можно было забыть.

Хилл сказал мне, что все участники процесса сообща делали все возможное, чтобы «Побег» стал коммерческим хитом.

Стиву позарез нужен был хит после трех провалов подряд.

У Сэма никогда не было хита, и он понимал, что вряд ли еще когда-нибудь звезды сойдутся так удачно для создания успешной картины.

Это главная причина, по которой из сценария вылетели многие мрачные моменты романа, в том числе сюрреалистический финал.

Но с точки зрения коммерции лучшей актрисой на роль Кэрол могла бы стать Фэй Данауэй. Из всех настоящих кинозвезд того времени Данауэй больше прочих была похожа на Кэрол Маккой. И, раз уж всеми двигали коммерческие интересы, то чем не логичный выбор – вновь собрать на экране звездный дуэт из «Аферы Томаса Крауна»?

Уолтер Хилл сказал мне: «Да, сейчас это кажется логичным. Но тогда всем казалось, что нам придется состязаться с тенью „Бонни и Клайда“, которая нависнет над всей картиной. Поэтому, как ни досадно, никто всерьез не рассматривал Фэй Данауэй»[34]34
  В феврале 1977 года, в очередном выпуске сборника «Кинорецензии», Роналд Л. Бауэрс написал: «Безвкусно снятая байка про полицейских и воров, неуклюжее подражание “Бонни и Клайду”, с редкими моментами радости, которые все так или иначе связаны с грабителем банков Стивом Маккуином».


[Закрыть].

Мало того, Хилл еще рассказал, что поначалу Сэм совершенно иначе видел финал и очень хотел сделать его по-своему. Он хотел, чтобы фильм закончился типичной для Сэма Пекинпы кровавой баней.

Док и Кэрол пересекают мексиканскую границу, но законники поджидают их и «расстреливают на месте!».

По словам Уолтера, он сказал Сэму: «Я не против. Я ведь знаю, как ты это снимешь. Видишь ли, Сэм очень не любил Артура Пенна. А критики Сэма часто говорили, что вся его манера решать сцены насилия в замедленной съемке взята у Артура Пенна, из финала „Бонни и Клайда“». Мало что так бесило сильно пьющего режиссера, как намеки на то, что свой фирменный прием он стащил – у кого? – у Артура Пенна!

И Хилл сказал ему: «Если ты решишь их расстрелять, я знаю, как ты это сделаешь. Ты это сделаешь в замедленной съемке».

Для Пекинпы это был шанс умыть Пенна своим собственным финалом. Но все остальные хотели держаться как можно дальше от «Бонни и Клайда». Поэтому решили, что лучший вариант – это «хэппи-энд» со Слимом Пикенсом.

Несмотря на сопротивление Стива, Эли Макгроу по-прежнему рассматривалась на роль. В конце концов Сэм встретился с актрисой и изменил свое мнение. «Внезапно оказалось, – вспоминает Хилл, – что теперь и Сэм за Макгроу. Стив был совершенно ошарашен таким поворотом событий. Лично я думаю, что Сэму она понравилась. Не как актриса, а сама по себе. И не забывай, у Сэма не было кассовых хитов. А он хотел сделать хотя бы один. И если все вокруг считали, что участие Эли принесет „Побегу“ большую кассу, он был готов согласиться. Когда Сэм сказал, что ему нравится Макгроу, тут уже и Стив сдался».

«Вероятно, он [Стив] рассуждал так: есть актрисы, которые сыграют эту роль лучше, но раз уж все вокруг с ума по ней посходили, то это может привлечь публику. Почему бы и нет?»

Справедливости ради надо отметить, что «все вокруг» оказались правы. «Побег» стал большим хитом, и важным фактором успеха было участие Макгроу.

Впервые я увидел «Побег» в 1972 году, в кинотеатре «Парадиз» в Вестчестере, городке неподалеку от аэропорта Лос-Анджелеса. Мы тогда жили в Эль-Сегундо, и самыми близкими к нам кинотеатрами были «Парадиз» и «Лойола», где я посмотрел немало фильмов с 1971-го по 1974-й. Мама привозила меня в кино днем в субботу или в воскресенье, высаживала и забирала через четыре-пять часов. Так я впервые посмотрел «Побег», куда вообще-то не пускали без родителей. Его показывали в связке с «Жизнью и временами судьи Роя Бина». Оба фильма так мне понравились, что на следующие выходные я посмотрел их снова. В третий раз я посмотрел «Побег» год спустя, когда жил с бабушкой в Теннесси. Он шел в местном драйв-ине, вторым номером на двойном сеансе с «Широко шагая». Следующий раз был еще год спустя, снова в Лос-Анджелесе, в кинотеатре United Artists в Марина-дель-Рей, на двойном сеансе, где он шел довеском к «Конторе». И все это – прежде чем мне исполнилось 15. После этого я еще бессчетное количество раз смотрел «Побег» в кинотеатрах повторного проката и на домашнем видео (у меня есть даже 35-миллиметровая копия в формате IB Technicolor).

И хотя я всегда любил и до сих пор люблю этот фильм больше, чем некоторые более прославленные картины Сэма Пекинпы («Скачи по высокогорью», «Баллада о Кейбле Хоге», «Железный крест»), мои чувства к нему всегда были двойственными.

Главное, что меня смущало, – это расхождения с книгой. Да, мне нравилось то, что сделали Сэм и Уолтер, но мне было обидно за то, что они оставили за бортом. Правки в киноверсии не затрагивают сюжет, он остается почти без изменений. Главное различие между историей, рассказанной Томпсоном, и историей, рассказанной Пекинпой, – в интонации. Фильм у Пекинпы получился суровый. Но роман Томпсона куда более ядовит. Это касается и персонажей, и описываемых событий, и их последствий. А сверху едкая ирония (за которую многие из нас и любят Томпсона) покрыта толстым слоем пессимизма и цинизма, а еще выше – легкой глазурью сюрреализма.

В книге Док Маккой – хладнокровный убийца.

Как сказал Уолтер Хилл, когда я заговорил с ним о трансформации Дока в киноверсии: «В сравнении с Доком из книги Паркер [Ричарда Старка] – просто образец морали».

Не только сценарий Хилла, но даже в большей степени и сам фильм изо всех сил старается показать Дока не убийцей. И это до сих пор меня просто бесит.

Но Док из книги отличается не только этим.

Маккуин далеко не так разговорчив.

Он играет очень закрытого человека.

По моему мнению, это очень убедительная и глубоко прочувствованная работа.

Но одна из главных характеристик книжного Дока – способность обезоруживать людей своим простецким обаянием.

Книжный Док может уговорить птицу слететь с дерева, потом сломать ей крылья и втоптать ботинком в землю.

Самая загадочная для меня потеря при экранизации – это эпизод из книги, в котором Руди, подельник-предатель, везет Дока в машине после ограбления. Руди хочет прибить Дока на месте, но Док уговаривает его сперва доехать до Кэрол, потому что деньги у нее. Уговорить Руди нелегко: это бешеный пес, который никому не верит, в особенности Доку из-за его репутации. Но в режиме болтливого простака Док так убедителен, открыт и логичен, что Руди, продолжая держать его на мушке, соглашается поехать к Кэрол.

Весь кайф этой сцены – в самой поездке.

Чтобы убедить Руди (и читателя) в своем простодушии, Док всю дорогу не закрывает рта. Он грузит Руди килотоннами всякой чуши обо всем подряд, заваливает его шутками, байками, тонкими наблюдениями и смехом – и постепенно угрюмый и настороженный Руди втягивается в этот процесс. Поездка к Кэрол занимает около часа. Когда они добираются до места, Док выходит из машины, спокойно снимает шляпу, достает спрятанный под ней револьвер и стреляет в Руди.

Как может догадаться любой, кто знаком с моим творчеством, это моя любимая сцена не только в этой книге, а во всех книгах Томпсона. И она просто создана для кино.

Однако по книге снято два фильма, и в обоих от этой сцены решили отказаться. Когда я спросил Хилла, почему он ее выбросил, он дал мне хороший ответ.

Сценарист сказал: «Мне тоже нравится эта сцена. Но я писал фильм для Стива Маккуина. Эта сцена очень хорошо работает в книге, но это не Маккуин. Когда пишешь для такого актера, как Стив – да в общем-то, для любого актера, – очень помогает умение подстраивать материал под их сильные стороны. Хотя персонажи порой становятся более плоскими, потому что приходится обходить те моменты, которые не показывают актера в лучшем свете».

Еще одно отличие – в образе этого самого Руди, предателя и антагониста. И в книге, и в фильме Руди показан как жестокий, бесчувственный урод. Но Томпсон делает его уродство еще и физическим. В книге его называют Руди-Пирог, потому что он родился на свет со слишком большой головой и она застряла в материнской утробе. Его пришлось вытаскивать щипцами, и щипцы расплющили емуголову с двух сторон, из-за чего она навсегда осталась остроконечной.

Как кусок пирога. Отсюда и прозвище, Руди-Пирог.

Прекрасно понимаю продюсеров, студийных менеджеров и кинозвезд, которые отмахнулись бы от этой, по их мнению, нелепой детали. Но человек, способный, словно свинья в поисках трюфелей, рыться в такой помойке, как «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа», мог бы и зацепиться за подобный нюанс в стиле Дали[35]35
  Если бы Сэм Фуллер снимал фильм по роману Томпсона, он бы только из-за этой детали и взялся за проект. Это же практически его фирменный почерк.


[Закрыть].

И снова я обратился к Уолтеру: почему он это убрал?

Он ответил, что, по его мнению, странная история «Руди-Пирога» – из того же разряда, что и печально знаменитый эпилог романа в Эль-Рее. Тут надо либо с самого начала пускаться вскачь по долине сюра, либо вовсе туда не сворачивать.

«Мы не свернули».

Если уж вообще говорить о линии Руди, я не ее фанат. Мне не нравится Леттьери в этой роли. Дело даже не в том, что он плохой актер или плохо играет. Созданный им образ вызывает у меня физическое отвращение.

Наверное, для такого персонажа, как Руди, это и хорошо?

Нет. Это все-таки кино. Я все-таки должен хотеть его смотреть и получать от него удовольствие. Есть актеры, которые даже уродливого злодея сыграют так, чтобы не потерять контакт со зрителем. Мы все равно будем восхищаться их исполнением. Да, они совершают ужасные поступки, они чудовища, но мы с любопытством смотрим на этих чудовищ: если они появляются на экране, нас ждет что-то интересное.

Например, через год после «Побега» вышел фильм «Безумный бомбист», где Невилл Брэнд сыграл абсолютного выродка, серийного насильника и убийцу. Персонаж ему попался – не позавидуешь. Но он – самое интересное, что есть в этом фильме. Как только действие переключается на Брэнда – а не на Винса Эдвардса в роли очередного блеклого клона «Грязного Гарри» и не на Чака Коннорса, который в главной роли похож на дерево, – вы чувствуете облегчение и трепет.

Эл Леттьери не обладает таким воздействием на публику. Я много раз смотрел «Побег» в кинотеатре и каждый раз, когда действие переключалось на Руди и Фрэн, чувствовал, как зрители откидывались на спинки кресел.

Вся эта линия вызывает гадливость. И Леттьери, и Салли Стразерс в роли заложницы-наложницы Фрэн просто физически отталкивают меня от экрана.

Опять же, не в этом ли смысл?

Сомневаюсь.

В книге Томпсона отношения Руди и Фрэн приукрашены ноткой садистской черной комедии, которая полностью отсутствует в фильме Пекинпы. Если бы Руди играл Уильям Смит, Роберт Блейк или Джек Пэланс, эта сюжетная линия могла бы сохранить не только свою жестокость, но и заложенный Томпсоном черный юмор.

Кажется, Леттьери пытается создать такой образ, на которых набил руку Ричард Бун в последней фазе своей карьеры.

Однако Бун был свирепым, но симпатичным медведем, и публика его обожала. Однажды Элмора Леонарда спросили, может ли он назвать хоть одного актера, который произнес бы его прекрасные реплики так, как они звучали в его собственной голове. И он ответил: «Да. Ричард Бун. И он сделал это дважды». (В «Большом страхе» и «Омбре».)

К тому же у Буна был прекрасный, сочный простонародный голос. (Будь он помоложе, мог бы сыграть Дока из книги Томпсона.) У Эла Леттьери Руди получился неприятный: да, мощный тип, но с какой-то гнильцой.

Каждый раз, когда Сэм переключается на Руди, хочется воскликнуть: «Да мать твою, опять этот!»

Я поделился с Уолтером Хиллом своими сомнениями по поводу Леттьери; мне было интересно, что он на это скажет. К моему удивлению, он согласился.

«Думаю, тут дело в том, как Леттьери сыграл. Мне это тоже никогда не нравилось. Понимаешь, мы-то писали роль под Джека Пэланса. При любом обсуждении мы всегда имели в виду, что это будет Джек Пэланс. Потом роль предложили Пэлансу, и он согласился. Но все перессорились из-за денег. Когда это случилось, им уже было мало просто выгнать Пэланса – они хотели его наказать. И они его кинули. Был большой скандал по этому поводу. Пэланс подал на них в суд и выиграл!