Текст книги "О счастье, я к тебе взываю!"

XVII

 
Мой Элий, Ламия потомок благородный,
Коль были Ламии, как говорит народ,
И предки все твои, и внуков ряд свободный
Происхождение по книгам поведет
 
 
5 От праотца того, который, по преданью,
Построил Формию и далеко владел
Неограниченной и непреклонной дланью
Лирисом, Марики стекающим в предел.
 
 
Назавтра бурею суровой Эвр нагрянет,
10 Листвой устелет бор, а берега морей –
Бесплодною травой, коль точно не обманет
Ворона старая, предвестница дождей.
 
 
Дров припасай сухих, и бури не заметишь,
А завтра гения-хранителя вином
15 И поросенком ты осьминедельным встретишь
С веселой челядью, не занятой трудом.
 

Фет А. А., 1856

XVIII

 
Охотник с нимфами резвится,
О Фавн! когда тебе случится,
Пройти близ сада моего,
Приход да будет благодатен
5 И стаду моему приятен:
Ягненков пощади его.
 
 
Всегда, как только год кончаю,
Тебе козленка обрекаю;
Из чаши полныя ручьем
10 Вино, Кипридин друг, лиется,
И фимиам обильный жжется
На древнем олтаре твоем.
 
 
Когда декабрь ни возвратится,
С весельем стадо в луг стремится;
15 В селе все праздник твой святят.
Быки на паствах отдыхают,
И волки смирно там блуждают
Меж безбоязненных ягнят.
 
 
Какими ни пойдешь путями,
20 Лес усыпает их листами,
И виноделатель тогда
Беседу-пляску затевает,
Стопами в землю ударяет,
Столь много стоющу труда.
 

Капнист В. В., 1818

XIX

 
За Инахом в какое время
Жил Кодр, что пал за край родной,
Ты знаешь. Про Эака племя
Расскажешь, про троянский бой.
 
 
5 Но как с хиосским продается
Вином бочонок, хоть дрожишь
От стужи, где для нас найдется
И дом и баня, ты молчишь.
 
 
Мурене в честь, новорожденной
10 Луне во славу, в честь ночей
Три меры влаги благовонной
Иль девять в чашу, мальчик, влей!
 
 
Тому три раза по три в пору,
Кто муз нечетных любит ряд;
15 Пить больше трех, боясь раздору,
Нагия Грации претят.
 
 
Отрадно буйствовать!
Но что же Берецентийской я досель
Не слышу флейты? Отчего же
20 Молчат и лира, и свирель?
 
 
Сыпь роз! Мне ненавистны руки
Скупые. Пусть услышит Лик
С соседкою разгула звуки
И позавидует старик!
 
 
25 А роза по тебе вздыхает:
Как на блестящую зарю,
Она на Телефа взирает…
А я к Глицере все горю.
 

Фет А. А., 1856

XX

 
Знать, ты не видишь, Пирр, как для тебя опасно
Новорожденных львят у львицы отнимать;
Отступишь скоро ты, сразившись с ней напрасно,
Как боязливый тать, –
 
 
5 Когда она пойдет по хороводу, клича
Неарха, юношу, который всех милей.
Еще вопрос: кому достанется добыча?
Тебе ли или ей?
 
 
Покуда быстрые ты вынимаешь стрелы,
10 А зубы страшные вострит она на бой,
На пальму наступил посредник битвы смелый
Разутою ногой.
 
 
Играет ветр в кудрях и пряди умащенной
Лишь изредка дает спускаться до плеча.
15 Таков один Нирей, иль с Иды похищенный
У горного ключа.
 

Фет А. А., 1856

XXI

 
Со мной рожденный в консульство Манлия,
Собор ли шуток, сонмы ль досад ведешь,
Иль споры, иль буйных амуров,
Смирный ли сон, о бокал блаженный;
 
 
5 Какой бы сок ты, друг, ни скрывал в себе,
Достоин ныне в добрый день стать пред нас!
Явись по приказу Корвина,
Старым вином оживи беседу!
 
 
Хотя исполнен мудростью горней весь,
10 Сократа чтитель, – знай, он не недруг твой!
И старого, слышим, Катона
Часто вином согревалась доблесть!
 
 
Лаская тихо, к гордым подводишь ты
Урок смиренья, ты открываешь вьявь
15 Советы премудрых, затеи
Тайные богу веселых – Вакху!
 
 
Надежду – скорби, силы даруешь ты
Ослабшей жизни; высишь рог бедного;
С тобой не страшится он мощных,
20 Брони военной, оружий грома!
 
 
Тебя Линеус, матерь любви тебя,
Тебя Хариты любят игривые,
И лампы, пылая, покажут
Светлому утру триумф твой шумный.
 

Мерзляков А. Ф., 1826

XXII

 
Высей и рощей владычица дева,
Дев ты спасаешь от смерти, внимая
Трижды зовущим, в томлениях чрева,
Ликом тройная.
 
 
5 Пусть же сосна, что мой кров осеняет,
Будет твоею; заклать я ко сроку
Рад кабана ей, хоть он угрожает
Язвою сбоку.
 

Фет А. А., 1856

XXIII

 
Если утром ежеденно,
Как от сна, ты восстаешь,
Руки к небесам смиренно
С теплою мольбой взнесешь;
5 Если в праздники ко храму,
С светлой, как душа, свечой
Ты хоть горстку фимиаму
Скромной принесешь рукой;
 
 
Жертвы сей довольно богу;
10 Не страшись ни в чем вреда:
Ветр заразный в осень строгу
Пощадит твои стада;
Нивы саранча не тронет,
Ульи напитает мед;
15 Ветви сад к земле преклонит:
Каждый цвет в нем будет плод.
 
 
С дна морского похищенны,
Бисеры, коралл, янтарь,
Пышною рукой взнесенный,
20 Украшают пусть олтарь;
Златом пусть он обольется,
Блеском звезд бразильских стран;
Пусть на нем всяк день возжется
Смирна и драгий ливан.
 
 
25 Но в дому олтарь твой скромный
Утварью простой одет;
И зачем ты в храм огромный
Пышный понесешь обет:
Коль невинна, хоть убога,
30 Длань коснется олтаря,
Легче умоляет бога,
Чем драгий обет царя.
 

Капнист В. В., 1801

XXIV

 
Богатства собрал ты, каких не соберут
Златая Индия, араб нерасхищенный,
На двух морях твои растут
До облак зданья взгроможденны:
 
 
5 Что пользы в том? Судьбы железная рука
На гордых высях их жестоко тяготеет;
Дух тайная грызет тоска;
Часть смерти над главою спеет.
 
 
Стократ счастливей жизнь проводят по степям
10 Скитающийся скиф и гет трудолюбивый,
Кибитка-дом; все блага там,
Окрест где тучны зреют нивы.
 
 
Раздела нет у них ни паствы, ни плодов;
И блага, и труды годичные – не боле;
15 Ушли, и новый ставит кров
Другой пришлец на том же поле.
 
 
Там нет мужей, рабов богатством гордых жен;
Меж ними мачех нет жестоких с сиротами;
Прельститель хитрый там презрен,
20 Столь часто счастливый меж нами.
 
 
Там дев приданое: душа – святыни храм,
Пример святой отцов, неповрежденны нравы;
Неверность – преступленье там,
И смерть – за помыслы лукавы.
 
 
25 Кто хочет имя несть отечества отца,
Да истребит граждан убийства и хищенья,
И непокорные сердца
Из недр исторгнет развращенья!
 
 
Потомство суд речет! Увы, таков разврат:
30 Пылает ненависть, зря доблесть современну,
А искренни хвалы летят
На добродетель отдаленну!
 
 
Но что в роптаньях сих? Что жалоб горьких стон?
Не гибнет злой порок и страхом наказанья;
35 Без добрых нравов и закон
Не истребит любостяжанья.
 
 
Ни степи знойные, ни льды суровых стран
Корыстолюбию путей не преграждают;
Пловцы свирепый океан
40 И бури ужас побеждают.
 
 
Позором бедность чтя, чего не учинит,
Чего не вытерпит бедняк, на все готовый?
Так нищета идти претит
В путь добродетели суровый!
 
 
45 Туда, откуда клич, в Капитолийский храм
И злато, и сребро, и камни многоценны!
Мы ближним предадим волнам
Сии всех зол вины презренны.
 
 
Когда раскаянье неложное в нас есть,
50 Искореним корысть, и в юношей бессильных
Вперим к трудам охоту, честь
И жажду подвигов обильных.
 
 
Ни зверя, ни коня не может укротить
Женоподобный сей цвет Рима, благородный;
55 Кружок умеет он катить
Рукой искусной и свободной.
 
 
Лишь игры праздности учил он с юных дней;
Закон их воспретил – он всей душой их любит.
Меж тем и братий, и друзей
60 Отец его обманом губит,
 
 
Чтоб недостойному наследие скопить!
Сокровища растут; но жажде злой стяжанья
Недостает довольной быть,
И – не окончатся желанья!
 

Орлов В. И., 1824

XXV

 
Куда помчишь меня ты, полного тобою,
О Вакх? Избыток сил почувствовав опять,
Какую рощу ль я иль под какой скалою
Пещеры песнями стремлюся оглашать?
 
 
5 Чтоб слава Цезаря сияла меж звездами,
И в свой совет Зевес бессмертного принял –
Я благодарными поведаю устами
О том, чего никто доселе не вещал.
 
 
Так не смущается менада на вершине
10 Фракийской видом гор в сиянии снегов,
Как радует меня, заблудшего в пустыне,
Уединенный брег и тишина лесов.
 
 
О мощный царь наяд, почивших над волнами!
Тебе менадам власть угодно было дать
15 По дебрям и лесам могучими руками
Деревья старые с корнями вырывать.
 
 
Забыв ничтожество во вдохновеньи строгом,
Одно бессмертное, Леней, я назову;
Та к сладко трепетать и следовать за богом,
20 Листвой зеленых лоз венчающим главу.
 

Фет А. А., 1856

XXVI

 
Не без пользы я прожил для дев,
И любить я умел не без славы,
И не раз мой веселый напев
Мне победу давал средь забавы.
 
 
5 Но теперь, устарев, я сложил
На подножье святому кумиру
И колчан, что со славой носил,
И мою вдохновенную лиру.
 
 
Но еще, при священном огне,
10 Я к тебе преклоняюсь с мольбою:
О, Киприда-богиня! ко мне
Преклони ты надменную Хлою!..
 

Крестовский В. В., 1862

XXVII

 
Пусть нечестивых напутствуют крики
Суки чреватой и чибиса-птицы,
Матерый волк ланувийский и встреча
Щенной лисицы!
 
 
5 Пусть им змея, как стрела, перерезав
Путь, маштаков остановит в испуге!
Если ж гадать я с душою смущенной
Стану подруге,
 
 
Чуткую птицу пока не загонит
10 В топи болотные днем непогожим,
Вещего ворона прямо накличу
С солнцем восхожим.
 
 
Счастья желаю тебе, Галатея!
Вспомни про нас, где бы ни было, дева.
15 Пусть ни вороны, ни дятла не встретит
Странница слева.
 
 
Только смотри: Орион поспешает
С шумом к закату. Примеры мне ясны:
Адрий стемнел, а порывы Япига
20 В ведро опасны.
 
 
Пусть испытают и жены, и дети
Вражьи свирепых ветров дуновенье,
Рев почерневшей волны и прибрежных
Скал сотрясенье.
 
 
25 Та к и Европа, быку-чародею
Ношу доверив роскошного тела,
В море объята толпою чудовищ,
Вдруг побледнела.
 
 
В поле цветы собиравшая прежде
30 Нимфе в венок, благовония полный,
Только и видит при сумраке ночи
Звезды да волны.
 
 
Ставши на берег стоградного Крита,
– О, мой родитель! – она вопияла, –
35 Дочери имя и честь я в безумный
Час утеряла.
 
 
Что я? И где я? Для девы погибшей
Смерть так легка! О моем преступленьи
Слезы я лью наяву ли иль только
40 В ложном виденьи
 
 
Сон, растворяя врата из слоновой
Кости, привел небывалые грезы?
Лучше ли волны морския, чем в поле
Свежия розы?
 
 
45 Если б быка ненавистого гневной
Мне привели, я б его растерзала;
Я бы чудовищу, милому прежде,
Роги сломала.
 
 
Стыд позабывши, я отчих Пенатов
50 Бросила, стыд позабывши, живу я…
Боги, услышьте! И львам на съеденье
Бросьте нагую.
 
 
Пышность доколе ланит не увяла,
Прежде чем тела расцвет потеряю,
55 Пищею стройною тиграм достаться
Лучше желаю.
 
 
Что ж не умрешь ты, Европа? Взывает
Строгий отец. Или духу не станет?
С ясеня пояс твой верной петлею
60 Шею затянет.
 
 
Или ты смерть избираешь на острых
Камнях? Скорее же бурному року
Вверься, когда не желаешь рабыней
Прясть по уроку.
 
 
65 Царскую дочь как наложницу примет
В доме жена… Но смеялась, внимая
Стонам, Венера, и Мальчик смеялся,
Лук послабляя.
 
 
Кончив насмешки, богиня сказала:
70 «Бойся покорствовать гневному нраву,
Ежели роги твой бык ненавистный
Даст на расправу!
 
 
Ты, что Зевес твой супруг, и не знала,
Полно рыдать, будь достойна такого
75 Счастья: ты имя даешь половине
Круга земного».
 

Фет А. А., 1856

XXVIII

 
Что бы делать нам с тобою
В день Нептуну посвященный? –
Выпьем с песней и мольбою
Мы цекубы благовонной!
 
 
5 Солнце спряталось за гору,
И окрестность уж уснула, –
Вынь же мне скорей амфору
Года консула Бибулла.
 
 
Нимф, Нептуна мы ведь можем
10 Прославлять с тобою, Лида,
И Латоне песню сложим,
И владычице Алгида;
 
 
Но последний гимн согласный
Запоем, смеживши очи,
15 Мы Киприде сладострастной
И самой царице ночи.
 

Крестовский В. В., 1862

XXIX

 
Царей потомок тирренийских
О Меценат! тебе давно
В дому моем в посудах хийских
Заповедное ждет вино.
5 Готовы уж венки, сплетенны
Из свежих, благовонных роз;
И выжат балан драгоценный
Для умащения волос.
 
 
Отвергши медленья причины,
10 Спеши; не вечно должен ты
Эзульски озирать вершины
И их отлогие хребты;
Раздолы, где Тибур пролился,
Луга, змеей где вьется он,
15 И холмы, древле где вселился
Отцеубийца Телегон.
 
 
Оставь избыток, приносящий
Со скукой отвращенье нам,
И гордый терем твой, стремящий
20 Главу к высоким облакам.
Престань с него пленяться Римом,
Его богатством, красотой,
Клубящихся верх кровов дымом
И пышных зданий пестротой.
 
 
25 Вельможам часто перемена
Была приятна средь сует:
Под кровом шалаша смиренна,
Нередко мог простой обед,
И без ковров на балдахины,
30 Без багряницы при столах,
Изгладить мрачные морщины
На их нахмуренных челах.
 
 
Кефей уж вновь лучи бросает;
Предтеча Пса свод неба жжет;
35 Лев лютый пламень изрыгает,
И солнце дни нам знойны шлет;
Пастух и жаром удрученны
Стада под тень к ручью спешат,
В лесах Сильвана скрыться темных,
40 И на брегах Зефиры спят.
 
 
А ты, печась о благе Рима,
Страшися серрских, скифских стрел
И Парфа, буйностью водима,
Кем древле с славой Кир владел;
45 Но бог премудро ночи темной
Покров над будущим простер;
Смеется он, коль бед вседенно
Страшится смертный выше мер.
 
 
Устрой на благо час летящий;
50 Предбудущее, как река,
Котора то струи молчащи
Льет в море, не мутя песка,
То, наводнясь, брега срывает,
Древа с кореньем, камни гор,
55 Стада и домы поглощает,
Колеблет шумом холм и бор.
 
 
Тот властен сам в себе, тот волен
И путь ко счастью проложил,
Кто настоящим лишь доволен,
60 Сказать мог: «Я сегодня жил».
Пусть дни иль небо тьмой обложит,
Иль солнцем ярко озарит, –
Собывшегось – не уничтожит;
Прошедшего – не возвратит.
 
 
65 Фортуна злобна самовластно
Играет нашею судьбой,
И тешится всяк час ужасной
Злоприхотливою игрой.
Непостоянна, коловратна
70 В дарах и почестях своих,
Сегодня мне благоприятна,
А завтра уж манит других.
 
 
Пока со мной она, хвалами
Богиню не стыжусь я чтить;
75 Взмахнет ли легкими крылами, –
Спешу дары ей возвратить;
И добродетели смиренной
Щитом прикрывшись, не ропщу;
За честность истинно почтенной,
80 Без вена, – бедности ищу.
 
 
С жестоким бурный Афр стремленьем
Когда готов мой парус рвать,
Я с робким не привык моленьем
Богам обеты посулять,
85 Коль яры ветры дуть престанут
И, пища роскоши моей,
Богатства тиррские не станут
Добычею скупых морей.
 
 
Тогда, коль ветерок прислужен
90 Дохнет вслед скромного пловца,
Покров лишь Полукса мне нужен,
Любезной Леды близнеца;
Тогда меня сей спутник звездный
И легкий двувесельный челн
95 Сохранну пренесут чрез бездны
Бунтующих Эгейских волн.
 

Капнист В. В., 1815

XXX

 
Я памятник себе воздвигнул долговечной;
Превыше пирамид и крепче меди он.
Ни едкие дожди, ни бурный Аквилон,
Ни цепь несметных лет, ни время быстротечно –
5 Не сокрушат его. Не весь умру я; нет:
Большая часть меня от строгих Парк уйдет;
В потомстве возрасту я славой справедливой:
И в гордый Капитол с Весталкой молчаливой,
Доколе будет жрец торжественно всходить,
10 Не перестанет всем молва о мне твердить,
Что тамо, где Авфид стремит ревущи воды
И в дебрях где простым народом Давн владел,
Я первый, вознесясь от низкия породы,
В латинские стихи эольску меру ввел.
15 Гордись блистательным отличьем, Мельпомена!
Гордись; права тебе достоинство дало.
Из лавра Дельфского, в честь Фебу посвященна,
Венок бессмертный свив, укрась мое чело.
 

Капнист В. В., 1806

Книга IV

I

 
Киприда, не воюй! О, пощади меня,
Прошу! прошу! К чему тебе противник старый?
Уже не тот я стал, и нет во мне огня,
Которым я горел пред доброю Цинарой.
 
 
5 О, мать жестокая Амуров! Не вводи
Оцепенелого опять во искушенье;
Ведь я десятый люстр кончаю, уходи
Туда, где юношей зовут тебя моленья.
 
 
Ты своевременней на паре лебедей
10 Дом Павла Максима роскошный и свободный
Могла бы посетить, когда огонь страстей
Желаешь возбудить в груди еще пригодной,
 
 
Затем, что знатен он, да и хорош лицом,
Начнет ли говорить – клиент его покоен,
15 И этот юноша, по ловкости во всем,
Со знаменем твоим отважный будет воин.
 
 
На радости, когда им будет побежден
Объявленный богач, соперник ненавистный,
Твой лик над озером Албанским станет он
20 Хранить из мрамора под крышей кипарисной
 
 
Там будет пред тобой дымиться фимиам
И взыдут до тебя волнистые куренья,
Берецентийский рог наполнит звуком храм,
Сливаясь с флейтою и песнями моленья.
 
 
25 Там хоры мальчиков и девочек прийдут,
Два раза в день твое величье воспевая,
Салийской пляскою тебя они почтут,
Стопами трижды в лад о землю ударяя.
 
 
И мальчиков и дев оставил я давно,
30 Взаимность возбудить надежды не питаю,
Меня не радует задорное вино
И свежих на чело цветов не возлагаю.
 
 
Зачем же, Лигурин, зачем, скажи, порой
Вдоль по щеке моей бежит слеза живая
35 И неожиданно язык болтливый мой
Коснеет, грустно речь молчаньем прерывая?
 
 
В ночных видениях я образ твой храню,
И кажется, вот-вот рукой тебя хватаешь:
То в поле Марсовом тебя не догоню,
40 То ловко ты в волнах, жестокий, уплываешь.
 

Фет А. А., 1856

II

 
Кто Пиндару во след дерзает,
Тот восковым себя вверяет
Дедаловым крылам –
И имя от него останется морям.
 
 
5 Как с гор река бежит, проливным
Дождем наводнена, – так, дивным
Витийством быстр, широк,
Из Пиндаровых уст поэзьи реет ток.
 
 
Не упразднит венец лавровый,
10 Отважно ль в дифирамбах новы
Он словеса родит
И стих от всякого размера свободит.
 
 
Богов ли песнью величает,
Сынов ли их он ополчает
15 На достославный труд,
Кентавров и химер ужасных да сотрут.
 
 
Тому ли, кто в Элиде стяжет
Награду поприщ, он окажет
Бессмертной песнью честь,
20 Которая столпов и статуй краше есть.
 
 
Или по юноше льет слезы,
Которого поблекли розы, –
Его приятность, нрав,
Возносит ко звездам, из Оркоса изъяв.
 
 
25 Всегда Дирцейский лебедь равен,
Легок в паренье, неослабен
Держаться в высотах, –
А я подоблюся пчеле, что на цветах
 
 
По лугу злачному гуляет,
30 Со многим тщаньем собирает
Из разных мед соков –
Тружусь над мелочным сложением стихов…
 

Востоков А. X., 1806

III

 
О Мельпомена! Кто встречает,
Родясь, твой кроткий взор, почиющий на нем,
И труд истмийский не венчает
Того в числе бойцов. Тот на коне лихом
 
 
5 И в колеснице олимпийской
Не будет шествовать. Тому в конце войны,
Венец стяжавшему дельфийский
За то, что грозные цари отражены, –
 
 
Не удивится Капитолий.
10 Но рощи темныя и плеск тибурских вод
Его иной украсят долей.
За песнь Эолии – он вечно не умрет.
 
 
И Рима – городов владыки –
Младые граждане меня зачислят в хор,
15 Где дорогих поэтов лики,
И зуба зависти не убоюсь с тех пор.
 
 
О Пиерида! Чьим веленьем
Звук лиры золотой волнует нашу грудь,
Чья воля лебединым пеньем
20 Уста немые рыб способна разомкнуть,
 
 
Все благость мне твоя дарует!
Сказав ли про меня: «Вот римский наш гусляр»,
Перстом прохожий указует,
Пою ли, нравлюсь ли, коль нравлюсь – все твой дар.
 

Фет А. А., 1856

IV

 
Каков служитель горних громов, орел
(Коему предал царство пернатых бог,
Юпитер за верность и службу,
За белокурого Ганимеда) –
 
 
5 Когда лишь младость, сила наследная
В подвиг влекут его неиспытанный,
И ясной, безбурной весною
Необычайным полетам учит;
 
 
В эфире новый, скоро ниспадает
10 Ярый во стадо агнцев беспечное;
И се! Средь упорных драконов
Алчность смиряет он битв и крови;
 
 
Каким на пастве серна игривая
Токмо от персей львицы отставшего
15 Сретает ревущего скимна –
Слабая жертва младого зуба.
 
 
Тако ниспрянул с Альпов возвышенных
Друз бранноносный к буйным винделикам,
Десницы которых средь сечей
20 Вооружались стальной секирой!
 
 
Всюду и долго хищные скопища
Сеяли ужас, рвали цветы побед;
Теперь, пораженны героем,
Тяжко познали, что разум, сердце,
 
 
25 Свершить возмогут, благовоспитанны,
В скромных чертогах отчие мудрости;
Что может дух Августа горний,
Славно живущий в душах Неронов!
 
 
Родится сила от силы; доброты есть
30 В конях и турах – знаменье прадедов!
Бывает ли голубь недужный
Чадом орлицы, парящей к солнцу?
 
 
Врожденны силы высит учение;
Мужество зреет в подвигах почестей;
35 Где нравы упали, там умер
Дар благодатный природы чистой!
 
 
Чем Рим Неронам должен, то видели
Воды Метавра, видел и Аздрубал,
И оный прекрасный из мрака
40 День воссиявший сынам Энея
 
 
Улыбкой первой блага, когда злой Афр
Грозно по градам смутной Италии
Носился, как пламень чрез нивы,
Как над изрытою буря бездной!
 
 
45 Отсель трудами, Марсу споспешнику –
Выросла юность римская в доблестях;
И буйным нечестьем отъятых
Храмы прияли богов отчизны!
 
 
Слетело слово с уст Ганнибаловых:
50 «Лани, волков добыча неистовых,
Стремятся за теми, от коих
Хитро укрыться, избегнуть – слава!
 
 
Се! Род, окрепший в пепеле Илии,
В тусских волненьях здравый – святое все:
55 И младость, и старость седую
В царство Авзонии внес властитель!..
 
 
Таков Алгида черный огромный дуб,
Ветвей лишенный рьяной секирою:
От бедствий, от бури, булата
60 Душу и силы заемлет новы;
 
 
Та к гидры тело, сто раз секомое,
Сто раз с Алкидом вновь вырастало в бой;
Таких порождали чудовищ
Грозна Колхида и Фивы древле!
 
 
65 Низвергни в бездну – встанет сильнейшим он,
Брани воздвигни – сечи крепят его,
И битвы родятся достойны
Сладкой беседы красавиц милых!
 
 
Не жди же боле вестников радостных,
70 О мой Карфаген! Пало, погибло все:
Надежда, и счастье, и имя!
Все с Аздрубалом в могиле скрылось!
 
 
И где препоны, страшные Клавдиям?
Взоры над ними Зевса спасителя;
75 Всечасно заботлива мудрость
Их извлекает из бедствий брани!»
 

Мерзляков А. Ф., 1815

V

 
О ты, рожденный в мир бессмертными богами,
Народа римского несокрушимый щит,
О Август! Ты давно, давно расстался с нами;
Но скоро твой приход разлуку усладит.
 
 
5 Твой взор как кроткая весна нас оживляет,
И возвращает жизнь отчизне дорогой;
С тобою солнце нас яснее озаряет,
Дни кажутся светлей и радостней с тобой.
 
 
Как сердцу матери любезный сын единый,
10 Среди карпатских волн на крылиях ветров
Несется в даль морей чрез черные пучины
И удаляется от отческих брегов;
 
 
Меж тем несчастная, с надеждою одною,
Не сводит с пристани осиротевших глаз,
15 Зовет его, зовет с растерзанной душою
И жалобный к богам свой воссылает глас.
 
 
О Цезарь! Та к к тебе Отечество взывает.
Смелее при тебе гуляет вол в лугах;
Церера пахарей труды благословляет,
20 Обилие и мир цветут в твоих странáх.
 
 
Пловцы бестрепетно моря переплывают –
Сама надежда их страшится обмануть;
Пороки и разврат семейств не оскверняют;
К нечестью прегражден твоим законом путь.
 
 
25 Презрение – в удел неверности бесчестной,
И казни грозный меч всегда карает злых.
А нежны матери с улыбкою прелестной
Гордятся чадами – любви залогом их!
 
 
Кто бросит без тебя на скифов лютых стрелы?
30 Парфянские мечи кто будет отражать?
Кто наши защитит от варваров пределы?
И кто Иберию заставит трепетать?
 
 
Скорее возвратись, герой непобедимый!
В твоем присутствии спокойный селянин
35 Трудится на полях, беспечностью хранимый,
Лелеет виноград средь отческих равнин,
 
 
И лозу сочную он с вязом сочетает.
Окончив дневный труд, семейный пир дает,
Где пенистым вином бокалы наполняет,
40 И об одном тебе к богам молитвы шлет –
 
 
Чтоб счастие и мир всегда сопровождали
Тебя, о мудрый царь, любезный сын небес!
Та к древле доблестью бессмертие стяжали
Меж греками Кастóр и мощный Геркулес.
 
 
45 Да будет в торжестве твой подвиг
прославляем,
Та процветет навек Гесперия тобой.
Та к с восхождением мы солнца повторяем
И в час, когда оно садится за горой.
 

Норов А. С., 1819