Текст книги "Пушкин, потомок Рюрика"
![](/books_files/covers/thumbs_240/pushkin-potomok-ryurika-148660.jpg)
Автор книги: Лариса Черкашина
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Фамильный «треугольник»
Но вернемся к прямой ветви предков поэта. Сын Тимофея Пушкина – дворянин Петр Тимофеевич, получивший сразу два прозвища – Черной и Толстой, пошел по стопам родителя: служил воеводой сторожевого полка в Пронске (1624), воеводой в Тюмени (1625–1628). От брака с Еленой Григорьевной Сунбуловой родился их единственный сын Петр.
Его краткий послужной список: рында, есаул в полку, стольник, «воевода у засек» в Туле. Петр Петрович Пушкин принимал участие в торжествах, посвященных бракосочетанию царя Алексея Михайловича с Марией Милославской. Сам стольник был женат (вторым браком) на Анастасии Афанасьевне Желябужской.
В этом супружеском союзе в 1644 году родился сын Петр Петрович-младший. Анастасии Афанасьевне суждено было намного пережить мужа (он умер в 1661-м и погребен в Варсонофьевском монастыре в Москве). Но благочестием вдова Анастасия Пушкина не отличалась – вступила в греховную связь и по приказу царя послана была «для смиренья» в Страстной монастырь.
Прапрадед поэта Петр Петрович-младшей с честью оправдал свою фамилию – в войне «с турками и крымцами» (1673–1681) он добился немалых воинских отличий и за доблестную службу пожалован был вотчиной в Галичском уезде. Спустя восемь лет Петр Петрович отправился во второй крымский поход под началом князя Василия Голицына. Имя П.П. Пушкина упоминалось в похвальной царской грамоте.
«Пушкины не гонялись за быстрыми и ненадежными успехами и не пользовались тяжелым положением родины для личного обогащения, – справедливо полагал Веселовский, – <…> все они старались быть достойными представителями своего рода, шли по мере возможности и по своему крайнему разумению в ногу с событиями, каждый делал на своем месте свое дело, и, в общем, содействовали спасению государства и родины».
Женившись на Федосье Юрьевне Есиповой, Петр Петрович-младший стал отцом шестерых детей: сыновей Ивана, Леонтия (Льва), Ильи, Александра, Федора и дочери Аграфены. Петру Пушкину суждено было стать одновременно прапрадедом поэта по мужской линии через одного из своих старших сыновей – Александра и щуром[63]63
Щур – прапрапрадед. Пращур – отец щура (чура).
[Закрыть] поэта по женской линии – через младшего сына Федора. На схеме ясно читается фамильный «треугольник», соединяющий прямыми родственными линиями братьев, Александра и Федора, с их потомком Александром Пушкиным. Итак, род Пушкиных дал предков поэта по двум линиям.
Александр Петрович Пушкин служил вначале солдатом в лейб-гвардии Преображенском полку, затем – сержантом и каптенармусом (1722). Богатый помещик, он владел имениями в Дмитровском, Рязанском, Московском уездах, а в 1718 году по духовному завещанию своего родственника, Ивана Ивановича Пушкина, стал владельцем села Болдино. Пушкины владели Болдином с 1612 года, когда вотчина была дарована братьям Ивану и Федору Пушкиным (из них Федор[64]64
Федор Федорович, по прозвищу Сухорук, и Иван Федорович – сыновья Федора Семеновича Пушкина. Их дед Семен Михайлович Пушкин – прямой предок поэта.
[Закрыть] – дед Ивана Ивановича) «за московское осадное сидение» – за службу в ополчении князей Д. Трубецкого и Д. Пожарского.
В начале 20-х годов XVIII столетия женой Александра Петровича стала Евдокия Ивановна Головина, дочь адмирала Ивана Михайловича Головина, сподвижника Петра I. Из четверых ее детей выжили двое – сын Лев и дочь Мария.
Александр Петрович повинен в страшном преступлении – убийстве своей жены. Объяснить причину этого трагического случая можно лишь болезнью Александра Петровича, видимо, унаследованной им от матери, Федосьи Юрьевны, страдавшей падучей. Убийцу арестовали, но прожил он недолго: умер в заточении в том же 1725 году. Малолетние сироты были препоручены опеке своего деда – Ивана Михайловича Головина.
«Прадед мой, Александр Петрович, был женат на меньшой дочери графа Головина, первого Андреевского кавалера. Он умер весьма молод, в припадке сумасшествия, зарезав свою жену, находившуюся в родах. Единственный сын его, Лев Александрович, служил в артиллерии, и в 1762 году, во время возмущения, остался верен Петру III. Он был посажен в крепость и выпущен через два года. С тех пор он уже в службу не вступал, и жил в Москве и в своих деревнях», – писал поэт.
Лев Александрович Пушкин начал службу капралом в 1739 году, в отставку вышел в чине подполковника артиллерии. В год дворцового переворота, когда Екатерине II удалось низвергнуть своего державного супруга Петра III, Лев Александрович был в числе сторонников незадачливого императора, за что и поплатился двумя годами свободы[65]65
Вероятней всего, участие Л.А. Пушкина в событиях 1762 г. и его содержание под стражей было одной из семейных легенд. Архивные материалы (формулярный список Л.А. Пушкина и распоряжение Екатерины II о его отставке) подтверждают, что 28 июля 1762 г. Лев Александрович в перевороте не участвовал и даже не был в Петербурге. Последние разыскания С.К. Романюка свидетельствуют, что дед поэта в том году жил в Москве и принимал участие в торжествах при вступлении императрицы в Москву. Весной 1763 г. он женился на О.В. Чичериной.
[Закрыть].
У Пушкина, в записанных им исторических анекдотах («Таblе-tаlк»), есть один, относящийся к событиям 1762 года: Алексей Орлов объявил графу Кириллу Разумовскому, одному из заговорщиков, «что Екатерина в Измайловском полку, но что полк, взволнованный двумя офицерами (дедом моим Л.А. Пушкиным и не помню кем еще), не хочет ей присягать. Разумовский взял пистолеты в карманы, поехал в фуре, приготовленной для посуды, явился в полк и увлек его. Дед мой посажен был в крепость, где и сидел два года».
Мой дед, когда мятеж поднялся
Средь петергофского двора,
Как Миних, верен оставался
Паденью третьего Петра.
Попали в честь тогда Орловы,
А дед мой в крепость, в карантин.
И присмирел наш род суровый…
Своему деду Александр Сергеевич посвятил строки не только поэтические, но и прозаические: «Дед мой был человек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму, за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесил на черном дворе. Вторая жена его, урожденная Чичерина, довольно от него натерпелась. Однажды велел он ей одеться и ехать с ним куда-то в гости. Бабушка была на сносях и чувствовала себя нездоровой, но не смела отказаться. Дорогой она почувствовала муки. Дед мой велел кучеру остановиться, и она в карете разрешилась – чуть ли не моим отцом. Родильницу привезли домой полумертвую и положили на постелю всю разряженную и в бриллиантах. Все это знаю я довольно темно. Отец мой никогда не говорит о странностях деда, а старые слуги давно перемерли».
Сергей Львович Пушкин, после того как записки сына были частично опубликованы в 1840 году, вступился за «священную память» своего отца и писал в опровержение следующее: «Он был любим, уважаем, почитаем даже теми, которые знали его по одному слуху. Взаимная любовь его и покойной матери моей была примерная… История о французе и первой жене его много увеличена. Отец мой никогда не вешал никого, не содержался в крепости двух лет. – Он находился под домашним арестом – это правда, но пользовался свободой… Знаю, что отец мой и в счастливом супружестве с моею матерью вспоминал о первой жене своей, на которой он женился 16-ти лет, с нежностию».
Все эти идиллические воспоминания кажутся вполне достоверными, если бы не одно документальное свидетельство – в служебном формуляре Л.А. Пушкина указано, что «за непорядочные побои находящегося у него в службе Венецианина Харлампия Меркадии был под следствием, но по именному указу повелено его, Пушкина, из монаршей милости простить».
Видимо, сам поэт верил все же старой семейной легенде, иначе вряд ли бы он писал своей невесте Натали Гончаровой осенью 1830 года из Болдино:
«Мой ангел, ваша любовь – единственная вещь на свете, которая мешает мне повеситься на воротах моего печального замка (где, замечу в скобках, мой дед повесил француза-учителя, аббата Николя, которым был недоволен)». (Пер. с фр.)
Чичерины
Второй женой Льва Александровича стала Ольга Васильевна Чичерина[66]66
В дальнем родстве с этой фамилией состоял известный дипломат, первый нарком иностранных дел СССР Георгий Васильевич Чичерин.
[Закрыть] (род. в 1737 г.). Из одиннадцати детей ее отца, полтавского коменданта Василия Ивановича Чичерина, и матери Лукии (Лукерьи) Васильевны Приклонской[67]67
Об отце Лукии (Лукерьи) Васильевны – прапрадеде поэта Василии Ивановиче Приклонском (? – 1726) известно, что он был стольником, бригадиром. Владел имениями в Нижегородской губернии. Женат на Ульяне Юрьевне Есиповой (?– 1740).
[Закрыть] лишь ей одной суждено было продолжить ниточку родословной Чичериных и связать ее с родом Пушкиных. Пятеро братьев Ольги умерли во младенчестве, а из сестер только ей довелось выйти замуж.
История Чичериных заслуживает более подробного рассказа.
Основатель рода, как повествует «Родословный Сборник русских дворянских фамилий», Афанасий Чичери[68]68
По версии С.Б. Веселовского, итальянец Афанасий Чичери – лицо легендарное, и фамилия Чичериных – чисто русского происхождения.
[Закрыть] выехал из Италии в Москву в 1472 году в свите племянницы византийского императора Софьи Палеолог – будущей жены великого князя московского Ивана III.
В числе прямых потомков итальянца Афанасия Чичери был и его праправнук Дмитрий Иванович, «козловский сын боярский», погибший 20 октября 1552 года при взятии Казани.
«Царь Иван Васильевич во время осады Казани учредил из детей боярских регулярное войско под названием стрельцов. Оно разделялось на пешее и конное, равно вооруженное копиями и ружьями. Стрельцы получали жалование и провиант… Не смотря на выгоды дворяне гнушались службою стрелецкою, и считали оную пятном для своего рода – по сей причине большая часть их начальников была низкого происхождения», – писал в исторических заметках Пушкин.
В роду Чичериных были монахи и стряпчие, стольники и воеводы. Поэт, видимо, мало знал о них, иначе вряд ли в своих записках обошел бы вниманием родного прапрадеда – майора Ивана Андреевича Чичерина, вместе с братом Федором и племянниками Василием и Иваном павшего в грозной Полтавской битве.
«Полтавская битва есть одно из самых важных и самых счастливых происшествий царствования Петра Великого, – писал Пушкин в предисловии к первому изданию «Полтавы». – Она избавила его от опаснейшего врага; утвердила русское владычество на юге; обеспечила новые заведения на севере, и доказала государству успех и необходимость преобразования, совершаемого царем <…> Сам Петр долго колебался, избегая главного сражения, яко зело опасного дела».
Сын храброго майора Ивана Чичерина, павшего на полтавских редутах, Василий, не минул участи других предков поэта и волею обстоятельств оказался замешанным в дворцовом перевороте – в так называемом деле графа Остермана и графа Головкина. Известно, что Василий Иванович Чичерин был в числе приверженцев младенца-императора Иоанна VI и его матери правительницы Анны Леопольдовны, – ему был поручен надзор за возможными заговорщиками, сторонниками царевны Елизаветы. К счастью для секунд-майора лейб-гвардии Семеновского полка Чичерина, вина его, по восшествии в ноябре 1741 года на престол Елизаветы, была признана столь незначительной, что он отделался лишь переводом из гвардии в армию. И ровно через пять месяцев после переворота, в апреле 1742 года, Василий Чичерин был уже представлен к чину полковника и получил должность полтавского коменданта.
Василий Иванович владел небольшими поместьями на нижегородской земле. Вполне вероятно, что одним из соседей полковника был его будущий зять Лев Александрович Пушкин, в числе других имений наследовавший от отца и нижегородское Болдино.
Подполковник артиллерии в отставке Лев Александрович Пушкин умер в Москве в октябре 1790 года и похоронен в Донском монастыре. Спустя пять лет по разделу имущества его вдове Ольге Васильевне перешло и знаменитое село Болдино, столь много значившее в судьбе ее гениального внука.
Бабушка поэта Ольга Васильевна умерла в январе 1802 года, когда ее крестнику – внуку Александру не исполнилось и трех лет, и помнить он ее, конечно же, не мог.
Зато поэт хорошо знал ее родную сестру Варвару Васильевну: «Я имел несчастие потерять бабушку Чичерину…» – писал он Дельвигу в июне 1825 года из Михайловского. В августе того же года, уже в письме к Вяземскому, Пушкин вновь вспоминает о своей двоюродной бабушке:
«1811 года дядя мой Василий Львович, по благорасположению своему ко мне и ко всей семье моей, во время путешествия из Москвы в Санкт-Петербург, взял у меня взаймы
100 рублей ассигнациями, данных мне на орехи покойной бабушкой моей Варварой Чичериной и покойной тетушкой Анной Львовною…»
Сто рублей, подаренные будущему лицеисту «на орехи», дядюшка Василий Львович так и не вернул…
(Почему именно дядя, а не отец повез в Петербург Александра, где ему предстояло держать экзамены в Лицей? Причина в том, что в семействе Пушкиных ожидалось прибавление – Надежда Осиповна в октябре 1811 года родила сына Михаила).
Варвара Чичерина владела в Калужской губернии имением Березичи (под Козельском), где не единожды у радушной тетушки гостил ее племянник Василий Львович. Именно ему тетушка Чичерина мыслила отписать родовую усадьбу.
«Отец и дядя в гвардии»
В семействе Льва Александровича и Ольги Васильевны Пушкиных было четверо детей: Василий, Анна, Сергей и Елизавета.
Ольга Васильевна сумела дать прекрасное образование своим сыновьям – отцу и дяде поэта, что не могло не отразиться в конечном счете на будущих художественных вкусах и ее внука Александра.
В записках Пушкина, именованных как «Программа автобиографии», значатся строки: «Семья моего отца – его воспитание – французы учителя… Отец и дядя в гвардии. Их литературные знакомства». Однако намерению поэта написать подробно о своем отце и дяде не дано было исполниться.
Вот какую любопытную характеристику Василию и Сергею Пушкиным дает исследователь родословия поэта М.О. Вегнер в своей книге «Предки Пушкина»: «Несколько сходны были братья по своему характеру и темпераменту. Оба отличались неустойчивой психикой, подвижным настроением, общею подвижностью и даже непоседливостью. Оба были на редкость не приспособлены к практической жизни и, обладая очень порядочными средствами, зачастую ставили себя в тяжелые материальные условия <…> Ни службой или карьерой, ни помещичьим хозяйством, ни каким-либо другим практическим делом они нисколько не интересовались и решительно никакого вкуса ко всему этому не имели. Весь свой обильный досуг они отдавали светской жизни в тех кругах, в которых вращались. Оба отличались исключительной общительностью. У обоих были живые литературные интересы, оба писали стихи, русские и французские, а старший, Василий, даже печатался и стал известным второстепенным или третьестепенным поэтом и временами принимал деятельное участие в тогдашних литературных делах. Сергей Львович отлично знал французскую литературу, умел мастерски декламировать Мольера. Оба любили острословие, были мастерами на устройство домашних спектаклей и других светских и домашних развлечений. Наконец, оба по особенностям своего чрезмерно подвижного темперамента были несколько смешны <…> И Сергей Львович часто бывал смешон своею чрезмерною импульсивностью, вспыльчивостью по пустякам, ни для кого не опасною, внезапными и частыми сменами настроения по ничтожным поводам, некоторою вычурностью своих манер и всей повадки, своей чрезмерно оживленной жестикуляцией».
Возможно, легкомысленный характер братьев не способствовал более достойному применению их знаний и талантов.
Стоит упомянуть, однако, что именно дядя поэта Василий Львович собрал многие материалы по истории рода и первым составил фамильное древо. В 1799 году – в год рождения своего племянника Александра! – он подал прошение в Московское дворянское депутатское собрание о внесении фамильного герба в «Общий Гербовник дворянских родов Российской империи», приложив при нем генеалогическое древо Пушкиных.
Из описания герба рода Пушкиных: «Щит разделен горизонтально на две части, из коих в верхней в горностаевом поле на пурпурной подушке с золотыми кистями положена княжеская шапка. В нижней части в правом голубом поле изображена в серебряных латах правая Рука с Мечом, вверх подъятым; в левом золотом поле голубой Орел…»
После смерти дядюшки Василия Львовича (он скончался в августе 1830 года, и поэт проводил его в последний путь на кладбище Донского монастыря; почтить память Василия Львовича пришла вся литературная Москва) Александру Пушкину перешли в наследство семейные исторические бумаги и печатка с родовым гербом.
Под гербовой моей печатью
Я кипу грамот схоронил…
Послужной список Сергея Львовича Пушкина довольно пестрый: семи лет от роду записан сержантом лейб-гвардии Измайловского полка; в двадцать один год получил чин прапорщика; с 1797 года – капитан-поручик лейб-гвардии Егерского батальона. Сохранились любопытные воспоминания его дочери, старшей сестры поэта, Ольги Сергеевны Пушкиной (в замужестве Павлищевой):
«…Сергей Львович не был создан для службы, особенно для военной. Записанный при рождении в Измайловский полк, он служил в нем некоторое время и при государе Павле Петровиче перешел в Гвардейский егерский. Тогда, как известно, офицеры носили трости. Сергей Львович, любя сиживать в приятельском кружке у камина, сам мешал в нем, не замечая, что мешает своею офицерскою тростью. Когда он с такой тростью явился на ученье, начальник сделал замечание, сказав: «Господин поручик, вы лучше бы пришли с кочергою». Это очень озадачило Сергея Львовича, и он, возвратясь домой, жаловался Надежде Осиповне, как трудно служить».
В 1798 году С.Л. Пушкин в чине майора выходит в отставку из лейб-гвардии Егерского полка и переезжает на жительство в Москву.
В следующем после рождения сына Александра году Сергей Львович состоял в Комиссариатском штате. Стоит заметить, что он не выделялся по службе ни большим рвением, ни особыми талантами. С 1811 года отец поэта числился военным советником, а спустя три года занимал должность начальника Комиссариатской комиссии резервной армии в Варшаве. 1817-й стал последним годом службы Сергея Львовича: он вышел в отставку в чине статского советника. «С этих пор, – писал Б.Л. Модзалевский, – С.Л. Пушкин уже никогда не служил, а вел странническую и совершенно праздную жизнь, переезжая из Москвы в Петербург, в Михайловское и обратно, не занимаясь ни семьей, ни имениями, которые своей беспечностью довел почти до разорения… Свое полное равнодушие к детям, и особенно к сыну-поэту, он старался скрывать под маской нежных слов и лицемерных уверений в любви и привязанности, а безразличие к вопросам религиозным – под личиной отталкивающего характера».
Вряд ли можно характеристику отца поэта, составленную Б.Л. Модзалевским по письмам и воспоминаниям его современников, считать исчерпывающей. Нельзя не вспомнить и о том, что Сергей Львович слыл душой светского общества, писал салонные стихи, был остроумен и славился своими каламбурами. Вел дружбу с К.Н. Батюшковым, Н.М. Карамзиным, И.И. Дмитриевым, В.А. Жуковским. Нередко устраивал в своем доме литературные вечера.
В биографии Сергея Львовича Пушкина, пожалуй, не найти особо знаменательных событий, кроме одного, которое спустя два столетия представляется нам куда более значимым, чем, возможно, казалось в то далекое время петербургским друзьям двадцатишестилетнего прапорщика, – его женитьбы на Надежде Осиповне Ганнибал. Сергей Пушкин венчался с Надеждой Ганнибал – «прекрасной креолкой», как ее называли в свете, – в ноябре 1796 года в Суйде в храме Воскресения.
По странному стечению обстоятельств, в том же году и в том же месяце скончалась императрица Екатерина Великая, и Александр Сергеевич в своих автобиографических записках эти два события, столь неравнозначные в отечественной истории, поставил рядом: «– Свадьба отца. – Смерть Екатерины».
Так в вотчине «царского арапа» переплелись две ветви могучего генеалогического древа, соединились в брачном союзе два славных старинных рода, чтобы в скором будущем явить миру подлинное чудо.
Чудо это – рождение младенца Александра, которому суждено будет стать славой и гордостью России. И свершилось оно в самый канун XIX столетия, 26 мая 1799 года, в святой день Вознесения Господня, когда златоглавая Москва огласилась колокольным звоном всех своих «сорока сороков».
«Да будут ясны дни твои»
Я родился от честных и благородных родителей…
А.С. Пушкин
В начале пушкинских записок, посвященных собственной биографии, есть две краткие строчки: «Отец выходит в отставку, едет в Москву. – Рождение мое».
Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве, в четверг, 26 мая 1799 года.
Считается, что младенец Александр появился на свет вечером, так как дети, родившиеся «после захода солнца», согласно старому церковному правилу, записывались следующим днем, и в метрической книге дата его рождения означена как «Мая 27».
Края Москвы, края родные,
Где на заре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горестей и бед…
Местом рождения поэта стала Немецкая слобода, старинный и довольно престижный по тем временам московский район, где обосновались его родители – Сергей Львович и Надежда Осиповна Пушкины. «Немецкая слобода составляла по чистоте и опрятности «шик» Москвы, – писал в конце прошлого столетия знаток столицы Н.П. Бочаров. – В XVIII веке Немецкая слобода была для Москвы тем, чем с самого начала текущего столетия стал для нее Кузнецкий мост, когда немецкое влияние начало сменяться французским. Богатые вельможи и профессора университета любили также селиться в этой местности… В Немецкой же слободе было несколько частных театров».
По необъяснимому совпадению, в Немецкой слободе в самом начале XVIII столетия жил в детстве и прадед поэта Абрам Ганнибал. Сохранились документальные свидетельства, что в мае 1705 года заболевший Петр I (он простудился после поездки на Воронежскую верфь) жил в Немецкой слободе в загородном доме графа Ф.А. Головина. Вместе с императором там же находился и его любимец – арапчонок Абрам.
…Супружеская чета Пушкиных после переезда из Петербурга в Москву наняла здесь дом[69]69
Исследователь С.К. Романюк обнаружил в Центральном государственном историческом архиве Москвы новые документы, свидетельствующие о том, что родители поэта наняли осенью 1798 г. «дом, который находился по современной Малой Почтовой улице, № 4 (угол Госпитального переулка, № 1–3), рядом с усадьбой Бутурлиных». «Проживание Пушкиных по двум адресам, приводящимся в пушкиноведении, – Бауманская ул. (бывшая Немецкая ул. – Примеч. авт.), № 40 и № 55–57, – утверждает исследователь, – документально не подтверждается».
[Закрыть], принадлежавший коллежскому регистратору Ивану Васильевичу Скворцову, где и родился поэт.
Двух недель от роду младенца Александра крестили в церкви Богоявления Господня, что в Елохове (по названию сельца Елох, впервые упомянутого в духовной грамоте князя Дмитрия Донского).
В метрической книге храма среди прочих записей от 27 мая 1799 года появилась еще одна, свидетельствующая, что «во дворе колежского регистратора Ивана Васильевича Скворцова у жильца ево моэора Сергия Лвовича Пушкина родился сын Александръ; крещен июня 8 дня; восприемник граф Артемий Иванович Воронцов, кума мать означенного Сергия Пушкина вдова Олга Васильевна Пушкина».
Крестным отцом поэта стал его дальний родственник граф Артемий Иванович Воронцов, действительный тайный советник и сенатор; крестной матерью – родная бабушка, Ольга Васильевна Пушкина, урожденная Чичерина.
«Крестными» выбирали людей самых достойных, ведь они, по сути, считались духовными родителями ребенка.
…И не столь давно, в 1992 году, – в день крещения поэта 19 июня (по нов. ст.) в память об этом славном событии в старинном Богоявленском кафедральном соборе состоялось открытие мемориальной бронзовой доски. В центре ее – медальон со скульптурным изображением Пушкина-ребенка, повторяющий оригинал – миниатюру, созданную художником Ксавье де Местром, как полагают, в 1802 году.
Портрет маленького Александра был некогда подарен Надеждой Осиповной в знак благодарности Софье Великопольской, дочери профессора медицины Московского университета М.Я. Мудрова, семейного врача Пушкиных. Бесценная реликвия многие десятилетия хранилась в семье Софьи Матвеевны. Ее внучка Е.Н. Гамалея сохранила в своих воспоминаниях и фамильное предание: «… М.Я. Мудров бывал на литературных вечерах, устраиваемых С.Л. Пушкиным, отцом поэта, и, кроме того, как отличный врач пользовал семью Пушкиных. К этому именно периоду и относится миниатюра А.С. Пушкина<…>Память поэта была для нашей семьи священна. Миниатюра А.С. Пушкина висела всегда на стене в комнате бабушки Софьи Матвеевны, и нам, детям, не позволяли до нее касаться».
Е.Н. Гамалея умерла в Ленинграде в 1942-м во время блокады. Ее дочь Е.А. Чижова в 1950 году преподнесла миниатюру в дар B.C. Якуту, талантливо исполнившему роль Пушкина в одноименном спектакле. Замечательный артист в свою очередь передал самый первый портрет поэта в дар Государственному музею А.С. Пушкина в Москве.
Много есть удивительного и непостижимого, связанного с жизнью поэта и с таинством его рождения. Молитвы ли святых предков Александра Пушкина, небесное ли их заступничество помогли выстоять старинному собору в Елохове, уцелеть в годы безвременья, великих смут и потрясений? Старинный храм, в основание которого, по преданию, заложил камень Петр I, стоит и поныне. Сохранилась и церковная метрическая книга за 1791–1802 годы, хранящая ныне бесценную запись о крещении поэта – первый пушкинский документ.
Отсюда, из храма Богоявления – святой купели поэта, и началось восхождение русского гения к нравственным высотам, неизбывным человеческим и христианским ценностям.
Дитя, не смею над тобой
Произносить благословенья.
Ты взором, мирною душой,
Небесный ангел утешенья.
Да будут ясны дни твои,
Как милый взор твой ныне ясен.
Меж лучших жребиев земли
Да будет жребий твой прекрасен.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?