Текст книги "Бандероль с секретом"

Глава 7

Поймать заказчика на «живца» не удалось. В открытой ячейке также не было никаких денег.

– Надул тебя клиент, – смеясь сказал лейтенант. – Не прибыльный у тебя бизнес.

– Это вы его спугнули, – недовольно проворчал Серов. – Он, видать, человек осторожный и наблюдал устроенный вами спектакль с начала до конца, а потом спокойно вышел. Надо было снять с меня наручники раньше и отпустить самого к ячейке.

– Чтобы ты смылся?

– Да куда бы я делся из подводной лодки? – ответил вопросом на вопрос Дмитрий и засмеялся, посчитав свою шутку остроумной. – А теперь его ищи-свищи в поле.

Допрос продолжился в кабинете майора.

– Сдается мне, Серов, что ты про ячейку выдумал и зря потратил наше время, – сказал он. – Или клиент тебя попросту надул, не положив деньги.

– Неа, – это вы его спугнули, – убежденно заявил тот. – Он же знал, что я не оставлю документ и ключи, не обнаружив в ячейке денег. Ему – свидетельство, мне – оплата за услугу. Схема простая. И сбоя в ней не должно было быть, если бы вы не вмешались. А теперь все в проигрыше. Правильно говорят: если хочешь, чтобы дело прогорело, обратись в полицию.

– Ты смотри какой умник нашелся! – возмутился майор. – Вот посидишь сорок восемь часов в следственном изоляторе, может, еще больше поумнеешь и что-то путное мне скажешь.

– Не имеете права, я ничего не нарушил, – заартачился Серов.

– Нарушений ты совершил, хоть отбавляй. Так что на пару статей наберется. Доказательств того, что тебя наняли выполнить, как ты говоришь, «щекотливую услугу», у тебя нет. Я имею ввиду письменного договора. А слова к делу не пришьешь. Ключи у кого-то украл…

– У кого?

– Тебе лучше знать. Вот посидишь и вспомнишь. Время будет.

– Если я все это придумал, как вы хотите обыграть, откуда я мог сам по себе знать про синюю папку с документом?

– А вот это мы и постараемся выяснить. Может, именно тебя застукал Луговской месяц назад, вернувшись с работы домой. Между вами завязалась драка. Ты его ранил, а потом вынес, оставив у себя в заложниках.

– На кой ляд он мне сдался? – возмутился Дмитрий притянутыми за уши предположениями. – Я впервые сегодня был в этой квартире.

– Это ты так говоришь. А факты свидетельствуют об обратном. Ты где-то держишь Луговского и задумал завладеть документами на его жилье, чтобы продать, зная, что оно стоит ого-го сколько. Тебе до конца жизни хватит. А потом заложника чик-чирик ножиком по горлу – и тело в лес от глаз человеческих подальше. Такая у тебя задумка была? – повысив голос, спросил Звягинцев, схватив мужчину за грудки.

– Не делал я этого, – взвизгнул Серов, вырываясь. – Я в глаза не видел этого Луговского. Иначе зачем бы мне была нужна бумажка с его адресом?

На его вопрос майор ничего не ответил и, не скрывая раздражения, приказал поместить задержанного в следственный изолятор.

Как только того увели, Кузмин сказал:

– Что-то пазлы не сходятся, Роман Сергеевич. Если бы Серов был причастным к исчезновению Луговского по той причине, что вы озвучили, он бы сразу взял свидетельство из кабинета и исчез вместе с хозяином. А он вместо этого оставил документ и устроил в кабинете погром. А потом пришел за ним. Где логика?

– Да нет её, конечно. Просто брал его на арапа. Вдруг бы от страха что-нибудь ляпнул, за что мы смогли бы ухватиться. Зацепок у нас в этом деле никаких.

– Так, может, Луговской и вправду сымитировал все и свалил за бугор?

– Возможно, и так. Но что-то меня в этой истории напрягает. Как-будто все на виду, все ясно, как божий день, а в то же время жопой чую какой-то подвох. Однако какой именно, ума не приложу. Шерлока Холмса бы к нам, хоть на часок.

– Поэтому и дело не закрываете?

– Наверное. Знаешь, Кузмин, пусть сделают тебе с видеозаписи фото того человека, который засветился утром после исчезновения Луговского, и пройдись с ним по жильцам этого подъезда. Интересно бы узнать, к кому он приходил в гости и кто это.

– Окей, завтра же этим и займусь. А сейчас, может, по домам?

– Ты иди, а еще покумекаю, что к чему. Мне в одиночестве и тишине хорошо думается.

Тамила и Элина тоже в этот вечер долго не ложились спать, обсуждая недавнее происшествие. Когда шок прошел, Милу стала сотрясать нервная разрядка, и пришлось выпить валерианы, чтобы привести себя в порядок. Потом долго обсуждали услышанное от нежданного гостя и пришли к однозначному выводу, что Артем жив.

– Вот же сволочь, – возмущалась Лина. – Жаба задавила оставить тебя с квартирой. Решил продать ее, а тебя выставить на улицу.

– Это его квартира, – устало произнесла Тамила. – Артем имеет полное право продать ее и забрать себе деньги.

– Но не так же исподтишка. Его поступок равносилен удару ножа в спину. Представляешь, живешь, ничего не предполагая, и вдруг – бац! Являются к тебе новые собственники и дают двадцать четыре часа на сборы. Миленько, правда?

– Конечно, поступок аморальный, но ведь Артем сбежал, тоже не руководствуясь при этом нравственными принципами. Знать бы, ради кого он пошел на это. Не думаю, что ради себя. Такие поступки совершают во имя любви.

– Во имя любви? Ты шутишь? А существует ли она вообще? Я вот была уверена, что Артем любит тебя, души в тебе не чает, а что оказалось на самом деле? Сплошное притворство и враньё. Правда, до сих пор не понимаю, зачем он устроил этот театр одного актера.

– Вот и я не понимаю, – с тяжелым вздохом произнесла Тамила. – Пора бы уже нам и на боковую, тебе не кажется?

– Да, мы порядком устали со всеми этими незапланированными волнениями и переживаниями. Надо отправляться по койкам. Спокойной ночи!

– Не забудь завтра сменить замок, – сказала ей вдогонку Элина.

– Помню. Займусь этим прямо завтра с утра.

В последующие два дня Серов ничего нового во время допросов не сказал. В газетах нашли его объявления. Отслеживание звонка клиента на его телефон никаких результатов не дало, так как он был сделан из одноразового телефона. Проверка компьютеров в агентстве разве только установила то, что текст на записке не был набран ни на одном из них. И опять следствие зашло в тупик.

Звягинцев готов был рвать и метать. Начальство требовало результатов, а ему негде было их взять. К тому же и дальше задерживать Серова оснований не было. Несмотря на это, его донимала интуиция, что он бродит где-то вокруг да около, не видя очевидного. И это выводило из себя больше всего.

Роман уже много раз тасовал, как карты, все сведения по делу, но они приводили его постоянно к одному и тому же выводу: Луговской – умнейший аферист и мошенник, который продумал хорошую схему, как избежать наказания. Вот только приход Серова за документом на его квартиру выбивался из общей картины не в пользу сложившегося мнения о нем. Хотя не исключено, что эта мысль пришла ему несколько позже. А может, жалко стало оставлять столько денег бывшей жене: ведь квартира стоит больше двухсот миллионов рублей. Жадность, как показывает жизнь, не одного фраера сгубила.

И то, что никто из жильцов дома не узнал на фото таинственного человека, тоже оптимизма расследованию не прибавило. Кто он, к кому приходил и где провел ночь, осталось неизвестным. Также загадкой оставалось и другое: камера ни ночью, ни в предшествующий день не зафиксировала, как он входил в подъезд. Словом, неизвестно было, откуда он вообще взялся.

– Может, это призрак? – высказал свое предположение Кузмин, и сам рассмеялся от его нелепости. Однако майору Звягинцеву было не до смеха.

Тамила, поменяв замки в двери, все же сняла себе однокомнатную квартиру недалеко от головного офиса агентства, чтобы избавиться от длительных поездок на работу. Она перевезла в нее только сезонные зимние вещи и одежду для работы, захватив на всякий случай несколько коктейльных и вечерних платьев.

В прежнюю квартиру наведывалась редко, да и то старалась делать это в сопровождении подруги. Поскольку приходящую прислугу она рассчитала, пыль на мебели каждый раз с укоризной напоминала ей о заброшенности жилища. Она успела привыкнуть к нему за два года и теперь очень скучала за квартирой, которая была оформлена и обставлена по ее вкусу. В ней каждая мелочь была дорога. Но события, произошедшие в ней, пугали и не позволяли спокойно жить. Поэтому Тамила приняла нелегкое для себя решение и временно переехала в другое жильё.

Работать в агентстве ей нравилось. Правда, все же слухи о мошенничестве с жильем на стадии строительства просочились, ощутимо ударив по престижу и авторитету фирмы. К тому же Тамила отказалась от продажи жилья на первичном рынке, пока не затихнут всяческие разговоры на эту тему. Всё вместе стало причиной того, что ей пришлось закрыть два филиала, поскольку они стали приносить убытки, и отказаться от круглосуточной охраны. Но так как дела на вторичном рынке шли успешно, денег на безбедную жизнь ей вполне хватало.

Вместо Кристины она приняла Татьяну, довольно толковую женщину, работавшую риэлтором в одном из закрытых филиалов. Она быстро вошла в курс дела и стала ей настоящим помощником.

Тамила засиживалась на работе допоздна, а потом пешком шла домой, любуясь люминесцентной подсветкой города. Вообще ей нравились улочки, освещаемые фонарями. Они казались ей особенно красивыми, желтыми и таинственными, когда еще не погас дневной свет. Но когда на улице заметно темнело, они сразу же становились белыми и обыкновенными. Вот и сегодня они уже ничем не поражали ее воображение.

Грустные мысли, роившиеся у нее в голове, отражались на ее лице. Домой идти не хотелось: там в каждом углу поджидало ее одиночество. Да и воспоминания начинали досаждать, доводя до нервного срыва. И приходилось пить таблетки, от которых она так хотела избавиться, но никак не получалось.

Чтобы попасть к дому, в котором она теперь жила, надо было пройти через небольшой сквер, в котором всегда было много народа, особенно молодых мам с колясками и пожилых людей, ходивших парами и что-то оживленно обсуждавших.

С крайней скамейки встала влюбленная парочка, оставив на ней толстый картон. И несмотря на холод, Мила решила немного посидеть и расслабиться, вдыхая чистый, пронизанный легким морозом воздух.

Она откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза, отгородившись от окружающего мира. В какой-то момент почувствовала, что отдыхает не одна, и приподняла веки. Рядом сидела старушка, тяжело дыша.

– Вам плохо? – обеспокоилась Тамила, повернувшись к ней.

– Спасибо, милая, за участие. Возраст и болезни молодости и здоровья не прибавляют, – ответила женщина. – Нелегко мне хлеб на старости лет достается. Вот пока пособирала бутылки по всему скверу, и выдохлась. Но ты не думай, я тебя беспокоить не буду. Отдышусь маленько и дальше пойду.

– Вы меня абсолютно не напрягаете. Отдыхайте, сколько потребуется. А когда вы сегодня в последний раз ели?

– Утром остаток булочки дожевала – и всё.

– Тогда пойдемте в близлежащее кафе, и я вас накормлю.

– Зачем тебе деньги на незнакомого человека тратить? Не забивай свою голову пустяками.

– Какие же это пустяки. Тем более, что у меня есть возможность это сделать. И я доброе дело сделаю, и вы наедитесь.

– Ну, если на то твоя воля и участливое сердце.

– Может, давайте для начала познакомимся? Меня зовут Тамила, а вас как?

– Вера Павловна. Я тебя уже давно приметила: ты каждый вечер через сквер ходишь.

– Так я живу в девятиэтажном доме, что через дорогу. Давайте вашу сумку, помогу ее донести до кафе.

– Не надо. Вон ты как красиво и богато одета. С моей сумкой люди будут на тебя оглядываться. А я с ней давно срослась, поэтому меня уже никто не замечает. Стала для всех чем-то вроде скамейки.

Когда пришли в кафе и сели за стол, Тамила протянула старушке меню и сказала:

– Выбирайте, что хотите и на цены не смотрите. Они не ваша забота. И я с вами заодно поужинаю.

Пока ели, между ними завязался разговор.

– У тебя замечательные глаза, – сказала Вера Павловна. – Ярко-голубые, цвета вероники. Совершенно удивительные. И такое лицо, что всякому мужчине захотелось бы пройти по жизни с женщиной, у которой такое лицо.

Тамила рассмеялась.

– Мои глаза с чем только не сравнивали, но с вероникой – никогда, – откликнулась она на комплимент. – Но звучит красиво. А что это?

– Садовые цветы из семейства подорожниковых, – ответила старушка. – Я их всегда у себя на даче садила.

– А почему в прошедшем времени?

– Так ведь невестка настроила моего сына против родной матери, поэтому он не заступился, когда она выгнала меня из дома.

– Вы жили у невестки?

– Да нет, все как раз наоборот. Это мой Костя привел ее ко мне. Квартира у меня была, хоть и хрущевка, но трехкомнатная. Как-то сердце меня сильно прихватило, и я попала в больницу. Врачи на хороший прогноз скупились, и тогда сын попросил меня написать на него дарственную, чтобы потом, как меня не станет, не мыкаться, вступая в наследство. И я согласилась, чтобы он привез ко мне нотариуса. В больнице дарственную и подписала. А спустя два месяца после выписки, невестка заявила, что места в квартире мало и моя спаленка отойдет под детскую, так как дочка подросла и нечего ей в спальне родителей делать. Словом, собрала мои вещи и выставила за дверь, пока Костя в командировке был.

Две недели пожила у своей знакомой, но и от нее пришлось уйти, так как родственники приехали. Пенсия у меня совсем маленькая, на еду только на полмесяца хватает, поэтому про жилье пришлось забыть.

– И где вы обитаете? – спросила сочувствующе Тамила.

– В открытых подвалах с другими бомжами. Там немало таких горемык, как я.

– А почему вы не обратились в полицию за восстановлением справедливости?

– Какая справедливость в наше время? Нет ее. В этом я убедилась, когда искала правду и у чиновников, и в полиции. Везде меня отфутболили. Только те верят в справедливость, кто с несправедливостью не сталкивались. Век такой наступил, когда старики никому не нужны.

– Я с вами не согласна, – возразила Мила. – Вот у меня есть две бабушки и два дедушки. Если бы хоть с одним из них случилась беда, я бы тотчас пришла ему на помощь. И не позволила бы собирать бутылки.

– Так в этом ничего зазорного нет. Я парк очищаю от стеклотары, сдаю ее и, хоть немного, но зарабатываю деньжат, которые не дают мне умереть с голоду. Любая работа должна вызывать уважение.

– Может, вы и правы, – согласилась со старушкой она. – Мне надо уже идти, но прежде, чем с вами проститься, я хочу дать вам немного денег. Надеюсь, они помогут вам отдохнуть от ежедневного сбора бутылок.

И Тамила положила на стол шесть тысяч рублей.

– Извините, но больше у меня с собой нет.

Вера Павловна дрожащими пальцами прикоснулась к купюрам и подняла на нее полные слез глаза.

– Это мне? – переспросила она, не веря увиденному.

– Конечно вам.

– Я не могу взять столько денег, – твердым голосом заявила старушка.

– Тогда выбросьте в мусорный ящик на улице. Они уже ваши, поэтому распорядитесь ими на своё усмотрение.

Вера Павловна испуганно посмотрела на свою благодетельницу, а потом медленно сложила купюры и зажала в руке.

– Спасибо, добрая душа! – дрогнувшим от волнения голосом сказала она. – Дай бог тебе счастья и удачи!

– Благодарю, она мне понадобится. А сейчас позвольте с вами проститься.

Они вышли из кафе вдвоем, и Тамила, даже не оборачиваясь, долго чувствовала на себе взгляд пожилой женщины, с которой она столь неожиданно познакомилась в сквере.

Судьба старушки так воздействовала на нее, что она долго не могла уснуть, стараясь определить, для чего в ее жизни произошла эта встреча. Что хотела ей сказать Вселенная, послав эту бездомную? Два дня она мучилась в поисках ответа, а на третий её осенило.

Придя на работу, Тамила вызвала к себе Татьяну и попросила её найти небольшой домик в одной из соседних со столицей областей в какой-нибудь деревеньке с небольшим количеством жителей.

– Домик должен крепким, с сараем, абсолютно пустой, с небольшим земельным участком и обязательно отапливаемый газом. Наличие небольшого сада приветствуется. Вода и уборная могут быть на улице. Ценовой предел пятнадцать тысяч долларов. Но лучше несколько дешевле.

Татьяна не решилась спросить, для чего начальнице потребовался такой дом, и, кивнув головой, отправилась выполнять поручение.

Оказалось, что найти приличный дом за такие деньги весьма проблематично. Однако судьбе было угодно, чтобы он все же нашелся. Причем, в трех часах езды от столицы. Правда, он был совсем маленький и состоял всего из кухни и двух небольших комнат. Зато был неплохой сарай и погреб, но главное – обогревался газом и колонка для воды была рядом с домом.

Тамила сама поехала посмотреть на него и осталась довольна. По всей видимости, прежняя хозяйка перед смертью сделала ремонт внутри, и то, что дом стоял пустой больше трёх лет, не повлияло на его состояние. Сын покойной был несказанно рад, что нашелся покупатель, на которого он, если честно, уже не надеялся.

Вернувшись, Мила пошла в сквер на поиски Веры Павловны. И хотя время для нее было необычное, она все же увидела старушку с ее бессменной сумкой, наполовину наполненной бутылками.

Подойдя к женщине, она приобняла ее за плечи и, спросив, как ее самочувствие, сразу же перешла к делу:

– Вера Павловна, – спросила она, – у вас есть паспорт?

– Есть. Я всегда ношу его во внутреннем кармане моего пальтишка.

И старушка стала расстегивать пуговицу, чтобы достать документ. Протянув паспорт Тамиле, она пристально посмотрела на нее, не понимая, что происходит. Та внимательно просмотрела каждую страницу, а потом сказала:

– Я в одной из деревенек нашла неплохой домишко и хочу его купить для вас. Он небольшой, удобства на улице, но крепкий и не требует в ближайшее время ремонта. Всего девять соток земли, на которой, помимо дома, есть сарайчик, погреб и фруктовый сад с десяток деревьев.

– И как я за него должна вам отработать? – спросила Вера Павловна дрогнувшим голосом, перейдя на «вы».

– Вы ничего не будете мне должны.

– Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. С какой стати вам делать мне такой подарок?

– Просто я хочу сделать добро во искупление своих прошлых грехов. Такой ответ вас успокоит?

– Странно все это, – упорствовала старушка. – Семьдесят лет на свете прожила, а такого не встречала. Какой подвох в вашем даре?

– Никакого! Честное слово. Я хочу это сделать для вас бескорыстно. Может, в будущем кто-то и мне отплатит добром.

– Если так, то я, милая, буду до конца жизни молить бога, чтобы он был добр к тебе и оберегал от всяких напастей, чтобы за твое благодеяние тебе воздалось сторицей.

– Вот этим и расплатитесь со мной, чтобы не чувствовать себя до конца жизни мне обязанной. Паспорт ваш я заберу с собой, а завтра в одиннадцать часов утра ждите меня возле кафе, в котором мы ужинали. Я возьму вас, и мы поедем к вашему будущему месту жительства. Там подпишем договор купли-продажи. Я расплачусь и вернемся обратно. Не волнуйтесь, что дом пустой. До конца недели я завезу туда необходимую мебель, а в воскресенье отвезу вас и там оставлю. Договорились, Вера Павловна?

Старушка из-за слез и сильного волнения ничего не смогла ответить, только кивнула головой. Она никак не могла поверить в свое счастье, в то, что это чудо случилось с ней.

В назначенный час Тамила подъехала к кафе и забрала её. Они мчались по блестящей ленте шоссе в молчании. Старушка сидела выпрямившись и глядя перед собой. Во всей ее позе чувствовалось сильное напряжение.

– Да расслабьтесь вы, Вера Павловна, – сказала Мила с улыбкой. – Не на эшафот же я вас везу.

– Рада бы, да не получается, – ответила та. – После нашего разговора я сама не своя. Никогда не верила в чудеса, а они, оказывается, есть.

– Вот и радуйтесь этому.

Автомобиль свернул с трассы на боковую дорогу, и вскоре они оказались в настоящем деревенском мире. Узенькие дорожки, безымянные и не связанные между собой, то и дело выбегали у них из-под колес, но Тамила без колебаний выбирала ту, которая была ей нужна.

Поскольку была середина апреля, местность воспринималась скучной и тусклой. Из-за того, что небо было затянуто тяжелыми серыми тучами, казалось, что воздух наполнен сумерками, в которых её холмистые очертания все время менялись, сливались, расходились, но их комбинации не отличались разнообразием.

Вскоре машина остановилась у конца вытянувшейся длинным языком плоской долины, внизу которой просматривались разбросанные по ней темные мазки деревенских крыш. Тамила тронула машину с места, и они поехали потихоньку вдоль склона, параллельно деревне.

Увлеченная своими мыслями и планами, Вера Павловна даже и не заметила, как они приблизились к березовой роще. Лишь после того, как машину серьезно тряхануло на очередном ухабе, старушка подпрыгнула и вернулась в реальность.

– Скоро приедем, – сказала Мила.

И действительно минут десять спустя она остановилась возле деревянного дома с закрытыми ставнями. От сильно волнения Вера Павловна не могла никак сама выйти из салона, пока Тамила не подала ей руку.

Войдя в калитку, старушка окинула взглядом неприглядный двор, но тут же успокоила себя, что сама приведет его в порядок, посадит цветы – и он станет привлекательным, как ее прежняя дача. Дом ей понравился, и она уже с нетерпением ждала, когда станет его хозяйкой.

Сделку заключили быстро. Тамила достала несколько пачек долларовых купюр и вручила мужчине лет сорока. Пока он их пересчитывал, Вера Павловна не сводила глаз с такого количества денег, до конца не веря, что все происходит с ней не во сне, а в самой что ни на есть реальности.

Попрощавшись с бывшим хозяином, они остались вдвоем.

– Ну как вам ваше приобретение? – спросила Мила с искренней доброжелательной улыбкой.

– Я не была так счастлива даже тогда, когда получила в молодости от завода свою квартиру. Неужели я действительно хозяйка всего этого? – и Вера Павловна развела руками.

– Отныне вы хозяйка этого дома. Сходите и посмотрите участок, а я подожду вас здесь.

Вскоре старушка вернулась, и они, закрыв дом, поехали назад. Прощаясь с ней у того же кафе, Мила сказала:

– В воскресенье встречаемся здесь же. Возьмите с собой все свои вещи и попрощайтесь со всеми. Не думаю, что вам удастся увидеться с ними в ближайшее время.

– И слава богу! Ни за кем скучать не буду. А паспорт, если можно, верни мне, милая. А то менты остановят, а у меня документа нет.

Мила отдала паспорт и уехала. На следующий день она нашла в газете частное объявление об осуществлении перевозок и созвонилась с хозяином газели, объяснив, что ей нужны также и грузчики, чтобы перевезти мебель. Сторговавшись по цене, она назвала адрес, куда нужно подъехать.

В назначенный день и время она открыла квартиру, в которой предстояло делать ремонт, и проследила, чтобы из нее вынесли всю необходимую мебель, которая была хоть и не новая, но весьма приличная. Отдельно погрузили коробки со шторами и посудой.

Тамила поехала впереди, показывая дорогу, и, прибыв на место, организовала разгрузку, расставив всю мебель по местам. Расплатившись, отпустила водителя и грузчиков, а сама, облегченно выдохнув, плюхнулась обессиленно на диван. Внутреннее напряжение спало, и её покинули силы. Но так как впереди предстояло еще немало работы, расслабляться было нельзя. С наступлением вечера Тамила покинула деревню.

Следующий день был занят тем, что она искала по объявлениям мастеров, которые могли бы быстро и качественно сделать ремонт в освободившейся квартире. Наконец такие нашлись и, отдав им ключ, потребовала, чтобы через десять дней ремонт был закончен.

Весь день в субботу практически провалялась в постели, отдыхая от напряжения прошедшей недели, а вечером отправилась в гости к Элине. Они сходили в кино, посидели в ресторане с живой музыкой, от души наговорились и расстались, довольные проведенным временем.

В воскресенье отвезла Веру Павловну в ее новое жилище. Когда она увидела, что ее дом благоустроен красивой мебелью и в нем было все, что ей было нужно, старушка опять расплакалась. В эту минуту она даже не задумалась, как будет жить в этом доме дальше. Однако это предусмотрела Тамила, положив на стол пачку денег.

– Поскольку дом я купила дешевле, чем рассчитывала, разницу я выделяю вам на обустройство. Купите себе курочек, семенной материал для огорода, захотите – прикупите себе и поросенка. Место для него в сарае есть. Словом, впереди весна, и вам надо подумать, как прокормить себя зимой. На еду вам тоже здесь хватит, если не будете жировать. В добавок к пенсии. Кстати, вы перевели ее на новый адрес?

Получив утвердительный ответ, Мила одобрительно кивнула головой.

– А сейчас обустраивайтесь на новом месте. Мне же пора ехать.

– А ты хоть иногда будешь приезжать ко мне? – спросила Тамилу старушка.

– Постараюсь, когда будет появляться свободное время. Я человек занятой, да и агентство требует много сил. Но летом, думаю, приеду к вам в гости.

– Тогда пусть тебя хранит бог! Ты заслужила, чтобы на тебя снизошла его благодать. До конца своей жизни я буду благодарить тебя, – и Вера Павловна поцеловала руку своей благодетельницы.

Глядя вслед уехавшей машине, она прошептала:

– Вот ведь как в жизни бывает: родной сын выгнал, а чужая женщина бескорыстно приютила.

Новая неделя началась неудачно. Перед самым выходом на работу Тамиле позвонил Кузмин и сказал, что Звягинцев приглашает ее для беседы. Чертыхнувшись, она прислонилась к стене, забыв застегнуть молнии на сапогах. «Неужели за мной всю неделю следили?» – билась в висках беспокойная мысль. Но, откинув ее, Мила продолжила сборы, внутренне настраиваясь на разговор со следователем.

Когда позвонил лейтенант, ее так и подмывало сказать ему, что она сегодня не сможет приехать в следственный комитет, но потом решила разделаться с ним прямо с утра, чтобы не забивать себе голову предположениями, зачем она опять понадобилась следователю. Все эти посещения и разговоры забирали у неё немало сил и нервов.

В кабинет к Звягинцеву вошла уверенной походкой, не сочтя нужным постучать и спросить разрешения.

– Зачем я опять вам понадобилась? – спросила недовольным голосом, направляясь к стулу.

– Так дело же по исчезновению вашего супруга у меня не закрыто. Периодически появляется новая информация, которую нельзя игнорировать.

– Вы имеете ввиду Серова Дмитрия?

– И его тоже, – ответил майор.

– Так с ним, мне кажется, все ясно, как божий день, – хмыкнула Тамила. – Артем нанял его, чтобы завладеть документом, который позволил бы ему продать квартиру.

– Похоже на то, но не совсем, – возразил Звягинцев.

– Что вы хотите этим сказать? – удивилась Мила, с трудом скрыв вспыхнувшую внутри обеспокоенность.

– Некоторые концы в этой истории не связываются. Если Луговской нанял его, то его интерес в благополучном ее окончании должен быть очевиден. Однако в ячейке камеры хранения деньги для окончательного расчета обнаружены не были. Разве это не удивляет?

– Значит, вы его спугнули, – уверенно заявила Тамила, закинув ногу за ногу. – Иначе объяснить невозможно.

– В том-то и дело, что не спугнули. Кузмин пришел и сел на скамейку напротив ячейки за пятнадцать минут до того, как возле нее появился Серов. Никто к ней не подходил, поэтому логично было предположить, что деньги уже лежали там, поскольку до восьми оставалось пять минут. Однако их там не было. Вот такие пироги с загадками. Выходит, Луговскому не так уж и нужно было это свидетельство о праве собственности на квартиру. Тогда зачем он посылал Серова за ним? Хороший вопрос?

– Ну, на него знает ответ только Артем, – не совсем уверенно произнесла Тамила. – А может, он специально следствие запутывает?

– Зачем? Чтобы его не нашли? Так мы и так не найдем, если он свалит за бугор под чужим именем.

– Выходит, он продумал и осуществил идеальное преступление, – высказала она свое мнение. – Впрочем, ума ему всегда было не занимать.

– Идеальных преступлений не бывает. Это в фильмах и книжках такие придумывают, а в жизни следы всегда остаются. И по ним можно найти преступника.

– Тогда почему до сих пор вы не нашли его, если все так просто? – не справившись с голосом, резко спросила Мила. – Вы пригласили меня, чтобы поделиться со мной своими размышлениями?

– Не только. Хотел поставить в известность, что начальство приняло решение дело закрыть. Я противился, но моего мнения никто не спросил.

– Вы считаете, что Артем не скрывается, а действительно стал чьей-то жертвой?

– Считаю, но доказательств этому у меня нет. Только интуиция, которую в качестве главной улики не используешь и на ней дело для суда не выстроишь. Словом, наше с вами сотрудничество, гражданка Луговская, закончилось.

– Не буду кривить душой, говоря, что сожалею об этом. Я рада, поскольку уже устала от всего, что происходит вокруг меня. И так ясно, что Артем бессовестным образом кинул меня и сбежал. Жаль, что не знаю – один или с кем-то. Ну да бог ему судья. Спасибо за вашу дотошность и желание докопаться до истины! Сожалею, что сама я оказалась бесполезной в расследовании. Прощайте.

Уже перед самой дверью Тамилу опять догнал вопрос Звягинцева:

– Мне сказали, что вы не проживаете в своей квартире?

– Вас правильно информировали. Я не смогла жить среди стен, пропитанных тайнами, так как меня постоянно преследовал страх, что в ней находиться опасно. В этой роскошной квартире я не жила, а только прислушивалась к посторонним звукам. И дрожала в ожидании чего-то непоправимого. А теперь живу. Полноценно. Хотя и в однокомнатной квартире. Но мне ее хватает. Еще вопросы ко мне будут?

– Нет. Пока.

На этой неопределённой ноте они и расстались, но до самого агентства Тамилу не оставляла мысль, почему майор сказал это последнее слово. Он был не таким простым, как казался. Не утверждая ничего конкретного, он изводил ее намеками, за которыми ее воображение дорисовывало много лишнего, вызывая внутреннее напряжение. Ей постоянно казалось, что она ходит по лезвию бритвы, а Звягинцев только и ждёт, когда она порежется и истечет кровью.