Текст книги "Бандероль с секретом"

Глава 10

Утром перед работой Тамила поехала в банк и оплатила себе ячейку, куда сразу же положила привезенные с собой вещи, которые достала из сейфа, а потом отправилась в офис.

Дела в агентстве шли хорошо, и она была благодарна Артему, подобравшему такой работоспособный, деловой и слаженный коллектив. Особенно ее радовала Татьяна Давыдова, которая была не просто ее помощницей, быстро и качественно выполнявшей все поручения, но и проявлявшей инициативу и организаторские способности при их выполнении. Поэтому у Милы не возникало вопроса, кого она оставит вместо себя, когда уедет в отпуск.

Девятнадцатого сентября исполнится год, как пропал Артем. Она подаст заявление в суд признать его безвестно пропавшим и укатит на Мальдивы или Багамы под яркое тропическое солнышко. Она заслужила полноценный отдых после всех переживаний, которые внутренне измотали ее донельзя.

Весна как-то уж совсем незаметно сменилась летом, которое тоже уже подходило к концу. Она дважды навещала Веру Павловну, которая не только обжилась на новом месте, но и завела себе много приятельниц.

Дом она обустроила очень уютно, разбила цветники перед ним, засадила огород, привела в надлежащий вид сад, завела не только курей, но и уток. Не оставила она без внимания и совет Милы купить поросенка. Словом, ее жизнь вошла в нормальную колею.

И все это было благодаря доброму сердцу Тамилы, которую она не знала, куда посадить, когда та приезжала к ней в гости. И при этом не переставала её благодарить…

Мила и сама была рада, что сделала счастливым хоть одного человека. Уж так получилось, что отношения с родителями у нее не заладились. Особенно с отцом. Армия сделала из него бесчувственного солдафона в погонах полковника.

Сколько она себя помнила, ей все было нельзя. Можно было только одно: жить по распорядку, составленному отцом. И, конечно, учиться так, чтобы он мог ею гордиться. И она жила и училась, как того хотел отец. Ни с кем не дружила, нигде с друзьями не гуляла, училась на «отлично».

Его психологическая тирания чуть не сломала ее, но, по-видимому, в ее генах оказался и отцовский ген, поэтому она позволила ему себя согнуть, но не сломать. А когда закончила школу, заявила, что едет поступать в столичный вуз.

Отец сказал свое категоричное «нет», но Тамила не дрогнула и настояла на своем не менее категоричном «да». В итоге она добилась своего и больше не вернулась в военный городок. И то, что родители не приехали на ее свадьбу с Артемом, настроения ей не испортило. По ее твердому убеждению, так было лучше для всех.

Что касается матери, она не уважала ее за бесхребетность. Четверть века она умудрилась прожить рядом с человеком, который ее в грош не ставил. Но при этом боготворила его и угождала во всем. Наверное, поэтому и интересы дочери боялась отстоять, превратив ее жизнь в концлагерь с мягкой надзирательницей.

Тамила в родительском доме не была уже три с половиной года и угрызений совести по этому поводу не испытывала. Разве только сожаление, что ей пришлось родиться в такой семье. Правда, с праздниками и днями рождений поздравляла родителей систематически, подбирая в интернете стишки, написанные другими и не отражавшими ее истинные чувства к ним. И ни разу в ее душе не возникла потребность написать им что-то хорошее от себя. Что ж, они пожали то, что посеяли.

Смахнув с глаз неожиданно выступившие слезы, навеянные воспоминаниями, Мила по привычке тряхнула головой, прогоняя их, и окунулась в работу. Однако эмоционально отгородиться от прошлого оказалась не так-то просто. Оно преследовало ее в мыслях, которые никак не хотели включаться в работу. И, некоторое время помучившись, она решила уйти из офиса, перепоручив все дела Татьяне.

Проходя по скверу, в котором чувствовалось увядание природы, Тамила с тоской подумала о том, что скоро вся эта пышная зеленая красота сначала пожелтеет, потом опадет, и ее безжалостно засыплет снег. Почему -то вдруг она провела параллель со своей жизнью.

Да, она пока цветет и зеленеет, но с каждым годом будет чувствовать приближение осени ее возраста, а там и зима не замедлит явиться. И изменить эти необратимые процессы или приостановить будет не в ее власти. Но долго находиться в состоянии грусти и печали Мила не привыкла, а потому постаралась увидеть вокруг себя то, что радовало взор.

Она не могла не отметить, что спала жара, посвежел воздух, а растения и птицы наслаждались последним теплом. Первой сдалась под дуновением осени береза. Ее круглые листочки, покрытые по краям острыми зубчиками, уже начали желтеть и облетать, осыпаясь даже от небольшого ветерка.

Вдруг в глубине сквера, где Тамила еще ни разу не была, заиграл духовой оркестр, и она пошла туда, словно на звук волшебной флейты. На небольшой заасфальтированной площадке под мелодию вальса кружилось несколько пожилых пар. Их лица были так одухотворены, что она позавидовала их внутреннему состоянию, которое они сумели сохранить до столь преклонного возраста. В исполняемом ими вальсе не было легкости, но было чувство, которое просматривалось в каждом их движении, в каждой черточке лиц, выражавших удовольствие и единение с музыкой. И Мила поймала себя на мысли, что сама никогда ничего подобного не испытывала.

После закончившегося вальса зазвучал новый, и неожиданно к ней подошел стройный мужчина, густые волосы которого обильно покрыла седина. Его лицо было усеяно морщинами, но серо-голубые глаза излучали молодость.

– Разрешите пригласить вас на вальс, – услышала она сочный голос, в котором не было старческого дребезжания.

Её взгляд упал на крепкую руку, протянутую ей, и она, пряча неловкость, сказала:

– Я плохо танцую. Так что из меня партнерша не ахти.

– А я не буду вас сильно кружить. Мы будем совершать движения медленно, и вы приспособитесь к ритму. Не отказывайте старику в удовольствии почувствовать в руках молодую красивую женщину. Может, этот танец будет моей лебединой песней.

И Тамила поднялась, приняв руку галантного партнера. Он вел ее по танцполу очень бережно, позволяя чувствовать свои движения, – и вскоре она, уже не глядя под ноги, отдалась головокружительному танцу.

Когда он закончился, мужчина поблагодарил ее и старомодно поцеловал ей руку, а затем подвел к скамейке, на которой она сидела.

– Не стоит быть столь поникшей и отрешенной в вашем возрасте. Жизнь прекрасна, – сказал он, улыбаясь.

Их прощание было коротким. Пожилой мужчина ушел, а Мила ещё долго смотрела ему вслед, пока его силуэт не исчез в глубине аллеи. И она поняла, что он не был здесь завсегдатаем. Просто проходил мимо и, увидев грусть на ее лице, не остался безучастным, решив доставить ей маленькое удовольствие, коими богата обычная жизнь.

Идти домой, где ее ждало одиночество, не хотелось, но и разделить остаток дня было не с кем, поскольку Элина была на работе. А других подруг у нее не было, поскольку она, уйдя из родительского дома, так и не научилась быстро сходиться с людьми и заводить себе, если не друзей, то хотя бы приятелей. И вот в эту минуту она особенно остро почувствовала себя одинокой и брошенной.

– Может, завести себе друга в виде дневника? – вдруг пришла мысль.

У Тамилы его никогда не было, но по некоторому размышлению она пришла к выводу, что поверять ему свои тайные мысли – не такая уж и плохая идея. Ведь ему можно поведать все, даже то, что спрятано у нее в тайниках души. Может, ей станет легче, когда она освободится от всего, что тяготит её?

Воодушевленная этой мыслью, она встала и направилась в магазин канцтоваров, находившийся на первом этаже дома, в котором она снимала квартиру. Выбрав себе общую тетрадь с красивой обложкой, изображавшей прозрачное голубое озеро с единственным нежным белым лотосом, Мила зашла в кафе, чтобы дома не заморачиваться приготовлением ужина.

Здесь меню, помимо отдельных блюд, предлагало еще и комплексный ужин, что вполне устраивало её. С удовольствие съев салат «Европейский» и котлеты по-киевски в картофельным пюре, Тамила заказала себе капучино «Круассан» с кленовым сиропом и грецким орехом. Продлевая удовольствие, пила его мелкими глоточками, обдумывая, с чего начнет свое повествование в дневнике.

Тем не менее, дома, приняв душ, Тамила замерла перед раскрытой тетрадью, не зная, какие слова выбрать первыми. Мысли хаотично сменяли друг друга, и она не могла уцепиться ни за одну из них. Написать хотелось о многом, но она понимала, что даже в дневниковых записях должна быть хоть какая-то, но логика, поэтому продолжала сидеть, тупо глядя на белый лист в линейку.

Наконец на него легли строчки:

«30 августа.

Что ж, мой дорогой дневник, я готова во всем тебе признаться, обнажив свою душу. Такого порыва от меня не удостаивался еще никто. Ты первый. Только тебе я могу раскрыть сердце, поговорить о своих сокровенных чувствах и вывернуть перед тобой наизнанку свою душу. Знаешь, почему? Потому что ты сохранишь все мои откровения, мой молчаливый друг. И никогда не предашь мою искренность, которой я поделюсь с тобой.

Ладно. Остановимся на подробностях? Итак, я Тамила Александровна Луговская. В девичестве Соколова. Мне недавно исполнилось двадцать пять лет. Представляешь, я уже прожила четверть века… Старость прямо наступает на пятки. Шучу, мой друг. До старости мне еще далеко. Как минимум, лет сорок. Как видишь, это больше, чем я прожила на этом свете.

У меня темные волосы, спадающие до талии, но вот уже год, как я завязываю их в узел на затылке, чтобы выглядеть старше и придать себе деловой вид. Для этого ношу в офисе еще и очки с простыми стеклами в дорогой итальянской оправе, за которую выложила кругленькую сумму. Но я не жалею, так как очки мне идут, усиливая яркость моих голубых глаз и делая мое лицо более строгим и утонченным.

Я приехала в столицу из глубинки, точнее, из военного городка, затерявшего вдали от цивилизации. Впрочем, он находится в часе езды от областного центра, но его хрущевские дома выглядят прямо-таки доисторически. Их удручающую серость разве только осталось «оживить» мхом для полного завершения картины запустения, которое на каждом шагу подчеркивается выбоинами на асфальте, изуродованного ими, словно нелеченой оспой.

Это не первый военный городок, в котором мне пришлось жить. За свои первые семнадцать лет я сменила их пять. И везде было одно и тоже, будто под копирку: скука, убожество и безнадежность. Не представляю, как офицерские жены приспособились к этим условиям жизни. Я бы не смогла. Поэтому и сбежала, как только представилась возможность.

Осуждаешь? Не стоит. Меня сможет понять только тот, который тоже не выдержал убогости этого образа жизни.

Тебе, наверное, интересно узнать, почему я не навещаю родителей? Не хочу. Не хочу видеть отца, который муштровал меня все детство и юность, как солдата на службе, без поблажек на то, что я его единственная дочь. Не хочу видеть мать, которая подобострастно заглядывала в рот тирану и с угодливой улыбкой подавала ему тапочки, забыв о том, что дочь нуждалась в ее защите и материнском крыле, под которым могла бы хоть на время укрыться от хищного ястреба, коим был для меня отец. Так что больше не хочу о них говорить.

Несмотря на обстановку в семье, я закончила школу с золотой медалью, но не потому, что этого жаждала моя натура. Нет, я могла бы спокойно обойтись и менее впечатляющими результатами. Но ее мечтал подержать в руках мой отец и похвастаться ею перед сослуживцами. Поэтому, как видишь, другого выбора у меня не было. Точнее, я была лишена его отцовской волей.

Если бы ты знал, мой дорогой дневник, как я радовалась в поезде, который увозил меня подальше от тех мест. Я готова была петь во весь голос, чтобы все разделили мои эмоции, которыми была полна моя душа.

Правда, я не отказалась от родительских денег, которые позволили мне снять недорогое жилье и все годы учебы в институте оплачивать питание и одежду. Проявила слабость, не соотносившуюся с моим отношением к ним? Не захотела отягощать себя работой после учебы, чтобы заработать деньги на жизнь? Возможно. Ведь я в материальных вопросах не из принципиальных.

Оказалось, было легче убедить себя в том, что деньги отца – это компенсация за мои безрадостные детство и юность, чем, засучив рукава, идти работать в кафе официанткой. Но я не чувствую по этому поводу угрызений совести. Она у меня вообще-то «особа», не тяготеющая к самокопанию и самобичеванию.

Учиться в университете мне нравилось, но не до самоистязания. Мои ум, память и логическое мышление избавили меня от многочасового сидения за учебниками и сводами законов, а хорошо подвешенный язык спасал на семинарах, обращая на меня внимание преподавателей.

Экзаменационные тесты я щелкала, как белка орешки, получая высокие баллы. В итоге – красный диплом. Но я не повезла его в родительский дом после окончания универа, оставив на съемной квартире. Ты, дневник, хочешь узнать, почему? Чтобы не подпитывать тщеславие отца, который все мои успехи и заслуги объяснял тем, что я его дочь, оправдывавшая его правильное воспитание. Не хотела видеть, как он будет держать мой красный диплом в своих руках с торжествующим блеском в глазах, будто это он его заработал.

Извини, больше о родителях ни слова. Не буду тебе надоедать своими неприятными воспоминаниями. Если честно, я уже несколько устала. Не привыкла откровенничать вообще и с бумагой в частности. Даже перечитывать не буду. Ведь это не выпускное школьное сочинение, не так ли? Иначе боюсь, что останусь недовольна написанным и вырву листы. А это будет неправильно, поскольку я доверила тебе свои мысли, в которых допустим сумбур и отсутствие логики. Я хоть с тобой побуду без неё. Что ж, до завтра, мой милый друг. Можно я буду тебя так называть?»

«3 сентября.

Извини, но в прошедшие дни у меня не было надлежащего воодушевления откровенничать с тобой. А может, усталость спровоцировала лень и хотелось просто полежать, бесцельно пялясь в экран телевизора, в котором не было ничего для души, но можно было хоть как-то убить оставшееся до сна время. Даже поболтать с Элиной желания не возникало.

Я уже упоминала, что она моя подруга. Мы не были однокурсницами, но учились в одном университете и случайно познакомились в скверике при нём. Впрочем, разве в этой жизни бывают случайности? Мне кажется, что в ней все запланировано свыше. Поэтому, наверное, я редко ссылалась на случай, понимая, что он запрограммирован всей моей предшествующей жизнью и поступками. Другими словами, свое настоящее и события в нем я творю сама.

Настоящая ли дружба нас объединяет? Не знаю. Я много раз пыталась ответить на этот вопрос и не смогла. А что такое дружба вообще, и существует ли она, как о ней принято говорить? На какое-то время, возможно. Да, мне нравится осознавать, что рядом со мной есть человек, для которого моя жизнь небезразлична. И только.

Мне приятно проводить с Элиной свободное время, иногда поболтать ни о чем, посмеяться над какой-нибудь чепухой… Но почему у меня никогда не возникало желания поделиться с ней чем-нибудь сокровенным или поплакаться о своих горестях? Наверное, интуитивно понимала, что она меня не поймет, что не найду у нее искреннего сочувствия. А наигранное мне зачем?

Но в целом наши поверхностные дружеские отношения меня вполне устраивали в прошлом, и в настоящее время я нуждаюсь в них не меньше. Впрочем, может, всё же я сама виновата, что мы с Линой не сблизились? Ведь я всегда держала ее на некотором расстоянии от себя. Почему? Думаю, причина не в ней, а во мне. Я трудно схожусь с людьми и не доверяю им. Даже с тем, кто ближе ко мне, чем другие. Как Элина. И как Артем.

Да, мой дорогой дневник, я не ошиблась. И Артёму я тоже не доверяла. И правильно делала. Жизнь показала, что я была абсолютно права относительно него. Всё же он надумал меня кинуть, причем, продуманно. Нет бы объясниться со мной по-человечески. Уверена, мы, будучи людьми разумными, достигли бы какого-то соглашения между собой. Но вот так исподтишка вынашивать свои планы за моей спиной… Разве это не по-свински? Смогла бы я это ему простить? Нет, конечно. Впрочем, после боя кулаками махать бесполезно.

А ведь как хорошо у нас с ним начиналось! Я сразу заметила, что он обратил на меня внимание, когда пришел в универ читать лекции по законодательству в сфере недвижимости. В группе сразу распространились слухи, что он успешный бизнесмен и не женат. Некоторые из моих одногруппниц– барби сразу же открыли на него охоту, но Артем оказался крепким орешком. Это я так думала тогда, а оказалось, что он на дух не переносит блондинок. Но об этом я узнала от него самого позже. И всё потому, что всех их он считал тупыми, легкомысленными и продажными. Словом, такой образ сложился у него в сознании, и переубедить его было невозможно.

Но я отвлеклась. Мимо моей наблюдательности не могли пройти незамеченными взгляды, которые он постоянно бросал на меня, а я делала вид, что не замечаю их. Так мы и играли в кошки-мышки весь семестр. Даже его лесть моим выступлениям на семинарах не смягчили мое отношение к нему: я была холодна, сосредоточена на учебе и неприступна, как хорошо охраняемая крепость.

И Артем не выдержал. После одной из лекций попросил меня задержаться и, когда все студенты покинули аудиторию, пригласил меня на ужин в ресторан. О, мой молчаливый друг, если бы ты меня видел в ту минуту! Я гордо вскинула голову и, глядя ему прямо в глаза, ледяным тоном ответила: «Я не встречаюсь с преподавателями, помня о том, что их студентка. Извините». И ушла, оставив его настолько ошарашенным, что еще минута – и он бы рот открыл от удивления.

Ты думаешь, мой дневник, он отступил? Как бы не так! Он стал бросать на меня еще более горячие взгляды. Они не остались незамеченными – и в группе пополз слух, что Артем Николаевич запал на Соколову. С нас не сводили глаз, даже ставки стали делать, устою ли я перед таким мужчиной. Но я держалась, как стойкий оловянный солдатик, и многим пришлось потерять деньги.

Элина, кстати, тоже не понимала меня и мое упрямство. Но не могла же я ей сказать, что это была не только моя тактика, но и стратегия. Логически я просчитала все «за» и «против», просканировала его сущность и поняла, что по природе своей он охотник. И чем труднее ему выследить дичь, тем азартнее и настойчивее он становился. Вот и приходилось играть роль неприступной красавицы, распаляя в нем охотничий инстинкт. Главное, чтобы он поглубже заглотал приманку.

Была ли в него влюблена? Увы, такого чувства я к нему не испытывала. Зачем оно мне? Чтобы стать слабой и зависимой от того, кого любишь? Нет, меня такая перспектива в отношениях не прельщала. Было достаточно того, что он мне нравился, был умен и успешен. Другими словами, не вызывал неприятия. К тому же зная его интеллект, я надеялась, что с ним жить будет не скучно.

По большому счету, я также просчитала его поведение после того, как закончатся его лекции и мы сдадим зачет. Почти безошибочно. Хотя одну ошибку, если честно, все же допустила: во времени. Думала, что он повторит свое предложение сразу же, как перестанет быть моим преподавателем, но он выждал десять дней. Я даже засомневалась в своих логических способностях относительно Артема. Но… оказалось, что была права.

В тот памятный день он ждал меня с огромным букетом роз возле своей шикарной машины, припаркованной как раз на пути моего следования к метро. И я облегченно вздохнула, не показав своего внутреннего ликования.

Мы поздоровались и какое-то время молча смотрели друг другу в глаза. Я заметила, что он не знал, с чего начать разговор, и немного боялся моей реакции. Эта боязнь отказа с моей стороны прямо-таки застыла в его взгляде. И я решила Артема пожалеть: без слов протянула руки к букету и спросила:

– Чего стоим?

Видел бы ты, мой милый друг, как он засуетился! Как мальчишка, честное слово. А потом до него наконец дошло, что мне нужно открыть дверь. Артем помог мне сесть, положив букет на заднее сидение, и, пока обходил машину, я бросила взгляд на тротуар, где собралась почти половина моей группы. Это была немая сцена. Но все пришло в движение, когда мы стали отъезжать. По-видимому, кто-то внес предложение пересмотреть ставки…

Артем ухаживал за мной красиво и несколько нетерпеливо. Однако я осознавала, что быстро сдаться на милость победителя будет сродни провалу хорошо продуманной и исполненной операции. А потому продолжала быть неприступной, тактично, но непоколебимо отклоняя его предложения зайти к нему попить кофе. Я прекрасно понимала, что это был лишь повод заманить меня в постель. И устояла до самой свадьбы. Что ж, я гордилась собой тогда. И было чем.

Артем просто боготворил меня, постоянно мне повторяя, что таких, как я, он не встречал и что я единственная в своем роде. Если бы он знал, как был прав в этом умозаключении. Но я скромно улыбалась в ответ и просила не льстить мне, так как считаю себя обычной и ничем не отличающейся от других девушек. И Артем начинал меня переубеждать… Если бы он мог в такие моменты заглянуть внутрь меня, он бы увидел, что я снисходительно улыбаюсь.

Свадьба у нас была шикарной. Но главное, все было сделано по моему вкусу. Первую брачную ночь мы провели на огромной кровати с атласным постельным бельем в люксовом номере отеля, который был весь украшен живыми цветами. Артем оказался неплохим любовником, но был несколько разочарован, что я не девственница. А ведь он, бедолага, нафантазировал себе это, исходя из моей твердости не вступать с ним в интимные отношения до свадьбы.

И мне пришлось разыграть настоящий спектакль, рассказав ему, захлебываясь слезами, как меня изнасиловал один подонок в парке, когда я училась на первом курсе университета. И столько было отчаяния в моем голосе, что Артем принялся меня утешать и умолять обо всем забыть. Я еще какое-то время посопротивлялась, а потом уютно уснула у него под мышкой, чувствуя на себе его заботливую руку, которая нежно гладила мое плечо.

Ты осуждаешь меня, мой дневник, что я соврала ему? А у меня не было другого выхода. Не могла же я ему сказать о том, что добровольно отдалась Андрею, своей первой любви. Но о нем в следующий раз. Хорошо?»

«6 сентября.

Два дня не открывала тебя, мой милый друг, и почувствовала, что мне не хватает общения с тобой. Знаешь, сегодня на работе была такая запарка: мне даже не удалось пообедать. Мой кабинет превратился в проходной двор: одни делегации обманутых дольщиков сменялись другими. Ну и натворил же Артем дел! Сам воспользовался их деньгами, а мне приходиться разгребать всё его дерьмо.

Хотя хочу отдать должное его изворотливому уму. Как бы там ни было, но ему удалось провернуть невиданное мошенничество, оставив в стороне агентство недвижимости. И как бы обманутые люди не пытались вернуть свои деньги, призвав к ответу агентство, им это не удастся. Во всяком случае ни один суд не примет такого решения, поскольку для этого нет никаких оснований. Что касается суда Божьего, так до него еще дожить надо. А там есть ли он, кто знает?

Звонил майор Звягинцев. Думала, опять скажет, чтобы пришла к нему в кабинет, но он ограничился только несколькими вопросами. Спрашивал, не замечала ли я за Артемом охлаждения к себе? Не давал ли он мне какой-нибудь повод заподозрить его в том, что у него появилась любовница?

Вот честное слово, не понимаю я таких следователей. Неужели он надеялся услышать от меня подтверждения своим предположениям? Ага, как бы не так! Разве я похожа на дуру? Зная, что он не отказался от подозрений насчет меня, вот возьму и выложу ему правду: мол, да, Артем стал задерживаться на работе, а иногда и не ночевал дома. Правда, свечку я у них в ногах не держала, но следы помады заметила, поэтому очень ревновала к другой женщине. К тому же интимных отношений у нас больше месяца не было…

Он это хотел от меня услышать? Конечно, я сказала, что все у нас было тип-топ и никаких изменений в поведении мужа не было. Он был таким же любящим, внимательным и заботливым, как обычно. И никаких тревог и волнений в его настроении я не заметила тоже. На этом и попрощались. Правда, в конце он как бы между прочим сказал, что дело вновь открыто. Ну открыто так и открыто. Пусть ищут. Мне и самой очень интересно узнать, чем это расследование закончится.

Ходили вчера вечером с Элиной в гриль – бар «Жар-птица». Я впервые в жизни была в подобном заведении. И вряд ли бы посетила, если бы не подруга. Кто-то ей на работе так расхвалил этот ресторан, что она, позвонив, не отставала от меня до тех пор, пока я не согласилась пойти с ней.

Итак, опишу, где я вчера побывала. Это оказалось весьма привлекательное место, где тепло встречают и вкусно кормят. Интерьер помещений на первом и втором этажах выдержан в стилях лофт и фьюжн, приправленных дизайнерскими панно и огромными деревянными ложками, которые, несомненно, положительно влияют на аппетит посетителей. Я это прочувствовала на себе.

Поскольку мы были в ресторане вечером, стены его заливал эксклюзивный слайд-мэппинг. Главной особенностью его кухни является хоспер, или, проще говоря, гриль на углях. Как дизайн ресторана наделен русским стилем, так и каждое блюдо, благодаря хосперу, было приправлено дымком.

Когда мы сделали заказ и жмурились от удовольствия, представляя, что сидим у костра, к нам подошел бренд-шеф и рассказал о том, как будут приготовлены блюда, которое доставят нам много удовольствия. Это было что-то новое в обслуживании и привело нас в искренний восторг.

А чтобы вкусовая картина до конца была нарисована русскими красками, он положил перед нами объёмную барную карту, разработанную их специалистом, и отметил авторские коктейли с добавлением гороха, кукурузы и ромашки.

Если бы ты знал, мой дневник, что подали нам в этом гриль-баре. Представь себе свекольные равиоли со сливочным сыром, вялеными томатами и запеченным перцем. С этого блюда мы начали свой ужин и знакомство с хоспером. Словом, тонкий свекольный кружок с дымным ароматом обволакивал мягкий сыр, создавая те самые равиоли, а остальные овощи продлевали дымный шлейф.

Потом нам подали брускетту. Ты знаешь, что это такое? Не огорчайся своему невежеству. Я тоже не знала, пока не попробовала. И сейчас я её тебе опишу. Основой брускетты оказался хлеб, свежий, ароматный и горячий. Как выяснилось позже, его выпекают прямо в «Жар-птице», замешивая тесто вручную. На нем – сырный соус с белыми грибами, а сверху – тёплая говяжья щека вперемешку с зеленью и чипсами. Казалось бы, и так должно быть вкусно, но нет: брускетту посыпали угольками. Да, я не ошиблась. Так мы подумали, глядя на это блюдо, а потом нам объяснили, что это не что иное, как подпеченные на хоспере маслины.

Однако мы не ограничились брускеттой и заказали себе стейк Рибай. Его приготовили нам очень быстро и подали на деревянной доске. Ничего лишнего: только сочное мясо, нож и вилка, а вместо соуса – морская соль и свежемолотый чёрный перец. Как нас просветил официант, нужно было отрезать кусок стейка, провести им по соли с перцем и отправить в рот. И я убедилась, что именно о таких необыкновенных ощущениях мечтают все мясоеды.

Не удержались мы с Линой заказать еще одно блюдо на двоих – щучьи котлетки с картофельным пюре. Наверное, они были придуманы специально для тех, кому в жизни не хватает нежности. Однако все самое интересное началось, когда я отрезала от котлеты небольшой ломтик с икрой, обмакнула его в подушку из укропного соуса и попробовала на вкус. О, это было божественно! Яркий вкус рыбы дополнили сметана, лук и сливки, которые томились на медленном огне, прежде чем попасть в тарелку. И завершили картину идеальное картофельное пюре, в котором располагались чипсы из пастернака, словно напоминая о том, что картошка бывает разная.

На десерт в желудке места не хватило, и мы решили обойтись без него. Но и без сладких вкусняшек впечатления об этом гриль-баре у нас остались самые что ни на есть лучшие, как и о коктейлях, которые нам посоветовал бармен. Словом, вечер мы провели в новой обстановке и остались с новыми приятными впечатлениями.

Но что это я все о еде и питье? Я ведь обещала рассказать тебе, мой молчаливый друг, об Андрее. И я не оговорилась, сказав, что он был первой моей любовью. Правда, несколько припозднившейся, но первой.

Как я уже писала, в родительском доме мне было не до романтических чувств. Но, если быть до конца откровенной, мне в школе очень нравился один мальчик, который был старше меня на два года. Я вздыхала по нему тайком, поскольку он казался мне недосягаемым. Во-первых, Стас не обращал на меня никакого внимания. Во-вторых, он встречался с девочкой из своего класса. Но это не мешало мне грезить о нем.

Однако мое увлечение длилось не долго. Оно было сродни туману: быстро обволокло меня и незаметно растворилось. Но даже если бы Стас и заинтересовался мной, я бы не рискнула ответить ему взаимностью, зная крутой нрав отца. Он не разрешал мне ходить на танцы в Дом офицера по субботам и не позволял куда-либо ходить вечером. Поэтому мое увлечение Стасом изначально было провальным.

А в университете в первые годы учебы тоже было не до любви. Возможно, потому, что мне не встретился герой моего романа, а может, из-за того, что не готова была вступать в какие бы там ни было отношения с парнями. В любом случае, несмотря на интерес, который проявляли ко мне молодые люди как в моей группе, так обучавшиеся на других факультетах, я не откликалась на их попытки ухаживать за мной ни сердцем, ни душой. И в конце концов они махнули на меня рукой. К моему великому облегчению.

А в конце четвертого курса в моей жизни появился Андрей. Он был всего на год старше меня, но уже отслужил армию и два года был санитаром в одной из столичных больниц. Андрей дважды поступал в мединститут, но не прошел по конкурсу. И ему посоветовали три года отработать санитаром, получить направление от департамента здравоохранения и подготовиться к поступлению на льготных условиях.

Даже сейчас, вспоминая о нем, я невольно улыбаюсь. Более жизнерадостного, оптимистичного и веселого человека я в своей недолгой жизни не встречала. Он заряжал меня своей неиссякаемой энергией, и я начинала светиться радостью и счастьем. Жизнь тогда мне казалась пронизанной радужными красками.

Каждый вечер с ним был не похож на предыдущий. Андрей вообще был мастером всяких выдумок и сюрпризов. А как он целовался! Я просто теряла голову от наслаждения и удовольствия… Поэтому не удивительно, что в один из таких вечеров, оказавшись у меня в квартире, мы, не сговариваясь, стали срывать с друг друга одежду, и я отдала ему всю себя без остатка.